№ 25

Письмо графа Танда к Екатерине Медичи

Государыня, я нахожусь в самом большом затруднении, в котором когда-либо находился человек моего положения, не имея никакого ответа на четыре письма, которые я отправил королю и вам в прошлом месяце, а мятежи и беспорядки, увеличиваются здесь со дня на день и никогда еще не были так велики, как теперь. До сих пор я делал все, что было в моих силах, чтобы их предотвратить, но теперь не вижу никакого способа уберечься от них, причем они таковы, что могут стать непоправимыми. Достаточно вам сказать, государыня, что приверженцы новой веры из-за насилий со стороны отрядов, набранных моим сыном де Соммеривом (которые, не задумываясь, их убивают, грабят, вымогают у них выкупы, жгут и разрушают их дома, ² как если бы они были врагами сеньора [короля] и предоставлены произволу первого встречного, и многие уже убиты как в городах, так и в деревнях, а их дома разграблены и сожжены, так же как и их бумаги и документы), пришли в такое отчаяние, что не станут больше терпеть направленные против них подобные действия и, как вы можете предвидеть, государыня, со своей стороны будут делать то же самое. До сих пор я их сдерживал, как только мог, но, поскольку другие перешли все границы, будет затруднительно и дальше воспрепятствовать тому, чтобы они не учинили беспорядков, тем более что мой вышеназванный сын собрал четыре—пять тысяч человек, которых он переправил в Кавайон, куда явился племянник папы, сеньор Фабрицио Сербелони, приведший некоторые военные силы и доставивший деньги для уплаты жалованья этой армии, причем мой сын заявил, что это делается для того, чтобы изгнать из этой области приверженцев упомянутой новой веры и, если возможно, истребить их совсем, поскольку, как он велел объявить, таково намерение его величества. Ваше величество могло узнать из моих предшествующих писем, что в целях избежания всяких столкновений между приверженцами упомянутой новой веры и отрядами, набранными моим сыном, я переправил приверженцев упомянутой веры по сю сторону реки Дюрансы, а сам в ожидании приказа его величества и вашего уехал в Маноск, разрушив все переправы, с тем чтобы ни те, ни другие не могли переправиться. Но некоторые из людей упомянутого Соммерива нашли способ переправиться через названную реку на веслах и заняли город Пертюи, а приверженцы упомянутой веры осадили их. Более пятнадцати дней они стояли под городом, намереваясь взять его с помощью сделанных подкопов и штурма; но я, желая, по возможности, не допустить волнений, от которых нельзя было бы уберечься, если бы этот город был взят (что было бы довольно легко сделать), приказал приверженцам упомянутой веры отказаться от их намерения и отступить, что они и выполнили. Но, поскольку их враги продолжают по отношению к ним свой прежний образ действий, [67] я не знаю, смогу ли я и дальше сдерживать их так же, как я делал это до сих пор, и опасаюсь, как бы те, кто придерживается упомянутой веры в Дофинэ и Лангедоке, узнав о количестве людей, имеющихся у моего сына, не пришли бы сюда и не соединились с приверженцами этой веры, что не обойдется без урона для обеих сторон. Однако я не прекращу своих стараний предотвратить это, хотя все же очень боюсь, что будут по меньшей мере беспорядки и очень значительные. Сообщаю вам, государыня, что мой сын, для того чтобы больше возбудить народ и заставить его взяться за оружие, велел объявить во многих городах и селениях этой области, что я захвачен в плен приверженцами упомянутой веры, что не следует обращать никакого внимания на мои письма и распоряжения и что он вынужден прибегнуть к оружию, чтобы вызволить меня из плена, в котором я нахожусь; это совершенно нелепая выдумка, и если бы я не опасался, что вызову неудовольствие его величества и ваше, а также чтобы не ввергать эту область в еще большие лишения, я бы ему доказал, что не боюсь его сил и сам в состоянии хорошенько его проучить. Он написал мне, что лично меня он освободит, но что касается тех, кто находится вместе со мной, то он решил с ними покончить, как ваше величество сможет удостовериться, ознакомившись с прилагаемой выпиской из его письма. Поскольку в своем упомянутом письме он жалуется на сделанное мною распоряжение следить за тем, чтобы военные силы той и другой стороны не приближались друг к другу, я счел нужным послать вам извлечение из упомянутого распоряжения вместе с опубликованной мною декларацией о том, что я вовсе не нахожусь в плену. По ним вы можете судить, государыня, в какой я крайности, видя от моего сына столь мало повиновения и почтения, и могут ли дела принять хороший оборот, если я стараюсь сохранить область, а он ее разоряет; посему, чтобы избежать всяких случайностей и затруднений, я решил удалиться в этот город, последний на этой стороне ³ во всей области, в ожидании, что его величество и вы соблаговолите сообщить мне свою волю. Покорнейше вас умоляю, государыня, соблаговолить сделать это как можно скорее и пожалеть эту область, которая совсем разорена.