От графа Стефана – к Адели, его милейшей и прелестнейшей жене, к его дорогим детям, и ко всем его вассалам всех рангов – его приветствие и благословение.

Ты можешь быть вполне уверенной, дражайшая, что посланник, которого я отправил чтобы оказать тебе любезность, оставил меня пред Антиохией в благополучии и безопасности, и, Божьей милостью, в величайшем процветании. И к этому времени уже, вместе со всей избранной армией Христовой, наделенной Им великим мужеством, мы непрестанно продвигались в течение двадцати трех недель к дому Господа нашего Христа. Ты можешь достоверно знать, моя возлюбленная, что золота, серебра и многих других видов богатств у меня сейчас вдвое больше [по сравнению с теми, что] дала мне твоя любовь, когда я покидал тебя. Ибо все наши князья с общего согласия всей армии, вопреки моему желанию, поставили меня к настоящему времени вождем, начальником и руководителем всей их экспедиции.

Ты наверняка слышала, что после взятия города Никеи мы сражались в великой битве с турками и с Божьей помощью победили их. Затем мы подчинили Господу всю Романию. И мы узнали, что был некий турецкий правитель Ассам, пребывающий в Каппадокии; туда мы и направили свой путь. И замки его мы силой захватили и вынудили его бежать к некоему очень мощному замку, расположенному на высокой горе. Мы также отдали земли этого Ассама одному из наших вождей и для того, чтобы он мог покорить вышеупомянутого Ассама, мы оставили там ему много воинов Христовых. Оттуда, непрестанно преследуя нечестивых турок, мы гнали их через всю Армению до самой великой реки Евфрат. Бросив все свои пожитки и вьючных животных на берегу, они переправились через реку в Аравию.

Храбрейшие же из турецких воинов, вступив в Сирию, устремились форсированным маршем, [идя] днем и ночью, чтобы вступить в королевский город Антиохию до нашего подхода. Вся армия Божья, узнав об этом, воздала должную хвалу и благодарение Господу. Устремясь с великой радостью в упомянутый главный город Антиохию, мы осадили его и весьма часто имели здесь много стычек с турками; и семь раз – с жителями Антиохии и с неисчислимыми отрядами, подходившими к нему на помощь, с которыми мы стремились встретиться, мы сражались с яростнейшей отвагой, под руководством Христовым. И во всех этих семи битвах, с помощью Господа Бога, мы разбили их и совершенно точно убили неисчислимую толпу их. В тех же битвах, как и в весьма многих нападениях, сделанных на город, многие из наших братьев и последователей были убиты и их души были перенесены к райскому блаженству.

Мы нашли город Антиохию чрезвычайно огромным, с немыслимо мощными укреплениями и практически неприступным. Вдобавок, более пяти тысяч храбрых турецких воинов вошли в город, не считая сарацин, публиканов, арабов, тулитанов, сирийцев, армян и многих других народов из которых несметное число собралось здесь. В сражении с этими нашими и Господними врагами, мы, Божьей милостью, претерпели множество страданий и неисчислимые бедствия вплоть до нынешнего времени. Также многие уже израсходовали все свои припасы в этих святых страстях. Весьма многие из наших франков, воистину, встретили бы скорую смерть от голода, если бы милосердие Божье и наши деньги не спасли их. Перед вышеупомянутым же городом Антиохией, в течение всей зимы мы страдали ради нашего Господа Христа от непомерного мороза и страшных ливней. То, что некоторые говорят о невозможности выносить жар солнца в Сирии – неправда, ибо зима здесь очень похожа на нашу зиму на западе.

Когда же Каспиан (Баги Сейан, эмир Антиохии – то есть, князь и властитель – понял, что он [оказался] в трудном положении из-за нас, он послал своего сына по имени Сенсодоло (Шемс ад-Даула) к князю который держит Иерусалим и к князю Калепа, Родоаму (Rodoanus), и к Докапу (Декакус ибн Тутуш), князю Дамаска. Он также послал к Болиануту в Аравию и к Хамелнуту в Каратанию. Эти пять эмиров с двенадцатью тысячами отборных турецких всадников внезапно подошли на помощь к жителям Антиохии. Мы же, не знавшие обо всем этом, отослали многих из наших воинов в города и крепости. Ибо в Сирии, что под нашей властью, [находится] сто шестьдесят пять городов и крепостей. Но незадолго перед тем, как они достигли города, на расстоянии в три лье [от города], мы напали на них с семью сотнями воинов на равнине рядом с «Железным Мостом». И Бог сражался за нас, Своих верных, против них. Ибо в тот день, силой, данной Богом, мы одолели их и убили неисчислимое количество – Бог продолжал за нас сражаться – и мы принесли в лагерь более двух сотен их голов, дабы люди могли возрадоваться их числу. Император Вавилона послал в нашу армию сарацинских посланников с письмами, и через них он установил мир и согласие с нами.

Я мечтаю поведать тебе, дражайшая, о том, что случилось во время Великого поста. Наши князья велели построить крепость перед определенными воротам [Антиохии], что были между морем и нашим лагерем. Ибо турки, каждодневно выходя из этих ворот, убивали некоторых из наших людей, шедших к морю. Город Антиохия находится на расстоянии примерно в пять лье [около 15 миль] от моря. Для этого [для постройки крепости] они [князья] послали к морю превосходных Боэмонда и Раймонда, графа Сент-Жиль, всего с шестью десятками всадников, дабы они могли привести моряков для помощи в этом деле. Однако, когда они возвращались к нам с этими моряками, турки собрали войско, внезапно напали на двух наших начальников и поставили их в очень опасное [положение]. В этом неожиданном бою мы потеряли-- во славу Божию-- более пяти сотен наших пехотинцев. Однако из наших всадников мы, совершенно определенно, потеряли лишь двоих.

В тот же самый день, истинно, дабы встретить с радостью наших братьев, и не зная об их злоключениях, мы отправились встречать их. Когда, однако, мы приблизились к вышеупомянутым воротам города, толпа всадников и пехотинцев из Антиохии, воодушевленные победой, что они одержали, напала на нас таким же образом. Видя это, наши начальники отправили [гонца] в лагерь христиан, чтобы приказать всем быть наготове следовать за нами в битву. В это время наши люди собрались вместе и разрозненные начальники, а именно Богемонд и Раймонд, с остатками их войска подошли и поведали о великом бедствии, которое они пережили.

Наши люди, исполненные ярости от этих горьких известий, приготовились погибнуть за Христа и, глубоко печалясь за своих братьев, обрушились на святотатственных турок. Они, враги наши и Божии, спешно побежали перед нами и попытались войти в свой город. Но по милости Божьей дело обернулось в противоположную сторону: ибо когда они хотели пересечь мост через широкую реку Мошолюм, мы преследовали их столь близко, сколь возможно, убили многих до того, как они достигли моста, сбросили многих в реку, из коих все погибли, и также многих поразили на мосту и очень многих – около узкого входа ворот. Я говорю тебе правду, моя возлюбленная, и ты можешь быть вполне уверена, что в этой битве мы убили три десятка эмиров, то есть князей, и три сотни прочей турецкой знати, не считая остальных турок и язычников. Число же [всех] убитых турок и сарацин насчитывает одну тысячу двести тридцать, из наших же мы не потеряли ни одного человека.

Когда на следующий день (на Пасху) мой капеллан Александр писал это письмо в большой поспешности, отряд наших людей, лежащих в ожидании турок, успешно победил их в бою и убил шесть десятков всадников, чьи головы они принесли в лагерь.

То, о чем я написал тебе – лишь немногое из того, дражайшая, что мы сделали, и поскольку я не в силах тебе поведать, дорогая, о том что у меня на уме, я поручаю тебе исправлять правосудие, заботливо управлять твоей землей, исполнять должное по отношению к твоим детям и твоим вассалам. Ты определенно увидишь меня, когда я, по возможности скорее, вернусь к тебе.

Прощай.