№ 144. Записка, данная князем Прозоровским — Казбулат-аге.
3-го февраля 1777 г.
1-е. Девлет-Гирей-хан, получивши достоинство свое насильством я подчинивши себя с Крымским полуостровом в противность и нарушение мирного между обеими Империями трактата власти посторонней, а потому и не представляя собою [324] владетеля законного и верховного татар, который имел избран быть свободными голосами всех народов татарских и остаться с ними в совершенной независимости, тщится однако-же больше присвоить себе права, касаясь уже и до непосредственно подданных нашей Империи кабардинцов, по развращенному толкованию мирного трактата, нежели сколько незаконный Крыма владетель и в состоянии свободном и независимом не мог-бы и не долженствовал осмеливаться, т. е. чужих подданных называть своими без предъидущей уступки и что таким образом он, нынешний хан Крымский, что далее, то более все мирного трактата главнейшие основания испровергать продолжает.
2-е, Его светлость был-бы уверен без всякого обману, как я никогда того и не употребляю, что моя всеавгустейшая государыня никак от того не отстанет, чтобы исполнены не были освященные трактаты и вольность области татарской не была постановлена.
3-е. Что я к нему, хану, не пишу писем, то по причине той, что он в каждом своем письме изъясняет о постановлении его ханом единственно от Порты Оттоманской и что он от оного двора здесь доверенным, а сие все противно трактатам.
4-е. Выражает во многих письмах, что вольными им быть не дозволяет вера и закон. А сия-же самая область татарская по заключенному с Российскою Империею в 1772 году трактату вольность сию и независимость получила и что все двумя великими Империями в мирном при Кайнарджи трактате в 3-м артикуле утверждено, а его султаново величество мусульманский верховный калиф и ратификациею подтвердил. Так когда сие и верховным калифом сделано без противности вере и закону магометанскому, то чему-жь верить, чтобы только ныне в противность закону было оное.
5-е. Девлет-Гирей-хан уверяет, что Порта Оттоманская вольность с татар сняла, чего никогда не бывало и быть не [325] может, поелику и мне известно о делах Порты Оттоманской и хотя то правда, что великую императрицу, мою всеавгуетейшую государыню, его султаново величество просил о снятии с них таковой вольности, но высочайшего на то соизволения нет и не будет, следственно одна Порта Оттоманская снять той вольности не может.
6-е. Тот-же Девлет-Гирей-хан рассевает в народе и уверяет татар, что двор российский преобратит и их на подобие казанских татар, так сие выдуманное злословие ни одному государю не прилично, поелику татарские народы в 1772 году были в руках войск наших и так, что они спрашивали тогда, позволено-ли им будет мельницами и деревнями владеть? Так следственно по сему судить можно, в каком только они тогда были положении, а потому не было-б и нужды российскому двору такия околичности вводить, чтобы их подданными сделать.
7-е. Что почтенное крымское общество на штиль ханских писем и в своих ко мне письмах поступает в противных трактатам выражениях, то как они принуждены все то делать, что хан им ни повелевает; я их и прощаю в том всеохотно.
8-е. Когда за убитого казака и пораненых от татар не получу я полной сатисфакции и виновные не найдутся по всей строгости, то принужден буду сам ее сыскивать.
9-е. Как не давно присланные от Порты Оттоманской к хану письма и мне известны, в чем состоят оные, в которых упоминяется и ответ, сделанный ею Портою министру двора Российского, что утвержденный ею с Российскою Империею мир пребудет в ненарушении, а потому и ему, хану, писано, без малейшего упущения наблюдать трактатные положения. Хотя, впрочем, сие до татарской вольной области дело постороннее, потому что она должна и без того свой, особливо заключенный с Российскою Империею еще в 1772 году трактат, свято сохранять, однако, когда уже Девлет-Гирей
[326] считает себя обязанным исполнять повеления возведшей его в ханство Порты Оттоманской, яко особливо от нея, как он пишет доверенный здесь, то он и при всем этом, в противность обоих трактатов, запретил дружественной области к войскам доставлять татарам всякие товары на продажу, где больше прибыли и пользы тем обывателям, а не мне, и высланное от него какое-то войско сих бедных обывателей, как татар, так и прочих, находя по дороге с арбами рубят оные, их немилосердно бьют и все рассыпают и разбрасывают, а наконец и казнь им обещают, так сходно-ли то с дружеским поступком? Но чтоб войска без сего голод потерпели, то в том ошибаются, ибо я твердо знал откуда я пошел и куда иду, так следственно не полагаясь никак на Крымский полуостров, запасся всем тем, что мне потребно. А сверх сего запрещения он-же, Девлет-Гирей, прибавляя совсем иное, нежели что ему от Порты писано, рассевает и в народе единственно выдуманное от себя, так я и удивляюсь как-бы только государь мог к обману своего народа прибавлять таковую затеянность, а потому как сначала его вступления в ханы, он нарушил освященные трактаты, так и ныне оное продолжает наивящше.