№ 152. Рапорт бригадира Бринка — князю Прозоровскому.

26-го февраля 1777 г.

Вашего сиятельства от 21-го сего месяца ко мне пущенные ордера под № 76, 77, 78, 79, 80 и 81, я получа и из [386] них по некоторым о касательном по здешнему краю донести честь имею.

Отправления от вашего сиятельства о происходящем в Крыму все, что до сведения его светлости Шагин-Гирей-хана, я ничего не оставляя, кроме одного от 2-го февраля письма, ему чрез находившегося здесь переводчика Константинова объявлял, а и то письмо ныне во исполнение вашего сиятельства повеления, также ему вручено.

Распоряжения его теперь на Кубани на случай отъезда в Крым, как и в прежних моих донесениях видеть изволили, основываются на том, чтобы Багадырь-Гирей-султану остаться здесь в Тамани и иметь главное правление по здешнему краю и давать знать о всем происходящем как к нему, так и ко мне, а другому брату Арслан-Гирей-султану поручает наблюдать над едичкульскою ордою, содержанием посту выше деревни Заны, не отнимая от него и данное ему Девлет-Гиреем над тою ордой сераскирское достоинство. Едисанов-же и джанбуйлуков поручает известному ему в добронамеренности Гаджи-Гирей-султану, живущему за Кубанью близ реки Лабы между темирюйцами и от сего последнего на посланные письма хан ожидает на сих днях ответа. Но какие он точно даст всем им наставления, я стараюсь получа от него копии, кои, а равно и я с моей стороны, сообразно с тем какое в перемену теперешнему учреждению о расположении войск и содержанию постов сделаю вашему сиятельству поднесть не оставлю. На сей-же раз вашему сиятельству, позиция вверенного мне деташамента из донесений моих уже известна, что начиная от самой Еи и до Тамани, оная простирается расположенными на Бейсюге, Керпелях для коммуникации при Копыле, между оным Темрюком и даже во оном и здесь постами, и хотя на теперешний случай при благополучно стекшихся последованиях, занятие главных здесь в Темрюке постов и действует успокоением всех позади в горах оставшихся развратников, но непостоянство и в самое спокойнейшее [387] время татар, особливо черкес, на всякие поползновения склонных вашему сиятельству довольно известны.

При изготовлении к высочайшему ее императорского величества двору от его светлости Шагин-Гирей-хана грамоты, хотя он и прилагает копии со всех данных ему от живущих в здешнем краю орд клятвенных обязательств, кои вслед за сим и с письмами от него к их сиятельствам граф Петру Александровичу Румянцову-Задунайскому и графу Никите Ивановичу Панину, отправлены будут с капитаном Алымовым, коего он просит о посылке туда, в чем я и не мог ему отказать, но препровожу только вообще с удержанным мною из Петербурга приехавшим курьером к вашему сиятельству. Однакожь с моей стороны за настоящее почол с неотосланных еще таковых обязательств и вашему сиятельству поднести здесь копии, первую от адинцев с переводом, а вторую от таманцов и темрюковцов без переводу, поелику они равного содержания, каково дано и от ачуевских жителей, кое уже от 12-го января к вашему сиятельству отослано.

Наконец представляю у сего оригиналом и письмо ко мне от Орду-агаси по переезде его на Крымский берег, присланное и с учиненным переводом. Все бывшие в разврате и ныне новому хану предавшиеся аулы, кои в сем острове найдены, намерен он выслать каждого племени к прочим аулам в едичкульскую п едисанскую орды.

Осталось затем ожидать благополучной погоды, к переезду его хана в Ениколь, к чему уже совсем он приготовился, только продолжающая с ветрами погода его еще удерживает, а при начале переправы, вашему сиятельству донесть не оставлю.

При самом окончании сего какое получил хан от Темир-Газы-мурзы письмо, с него копию с переводом у сего вашему сиятельству подношу. [388]

Присяжный лист, данный его светлости Шагин-Гирей-хану от жителей острова Адашаги, между Темрюком и Таманом лежащем.

(Приложение).

1-го февраля 1777 г.

Когда татарские народы, возъимев с Империею Российскою негоциацию, поверглись под покровительство государей наших Ахмед-Гирей-султановых детей, утвердя клятвою властвование над нами и впредь наследственным порядком, одним только их законным потомкам, — что потом заключенным между обеими Империями миром, а наивящше благоспоспешным снисхождением его величества верховного калифа, согласно утверждено и возстановлено для татар, кроме единого Бога, ни от какой посторонней власти независимость и подобное прочим самовластным потенциям бытие. Тогда мы живущие в острове Адашаги народы, беи и уздени, купно со всем обществом, по древним обрядам, имея во всем равное с татарами право и связь и принадлежа совокупно с оными власти крымских ханов, государей наших, дали свои клятвенные обязательства, согласно всему тому, что начально преположено, яко сочлены и равные прочим сверстники сей татарской нации. Вследствие чего и ныне по вышеизраженным резонам подчиняем себя в полную власть настоящему татарскому хану, ни от какой посторонней державы независимому, светлейшему Шагин-Гирею государю нашему и признавая его светлость самодержавным нашим ханом, приемлем и обязуемся служить и повиноваться его светлости по мере наших сил и возможности. Буде-же кто явится прельщен или дерзнет прекословить в чем-либо, сходственно освященным законам, обрядам и правам на нас возлагаемым, препоручаемым и требуемым; или-же в каком роде и виде поползнется поступит вопреки сего нашего обязательства, то в наказание таковых, не взирая на степень и лица, по законам и государственным установлениям, что угодно будет его светлости определить, все то долженствуем с глубочайшею покорностию и повиновением [389] принимать и исполнять без всякого изрекания и ослушности. Равно поставляем себе долгом не сообщаться и отнюдь не сотовариществовать преступникам, какого-бы они рода и звания ни были, обязуясь предавать таковых в руки его светлости самих и имения их. Словом, на таковом точно основании, как и все прочие татары подчиняем и предаем себя во власть его светлости, вручая все без изъятно великие и малые наши дела в безпосредственное его управление и для объявления о том прочим державам, прося оных на утверждение и апробацию всего выше израженного, снисхождения.

Сие наше собственными каждого печатьми утвержденное обязательство подносим.

Подписали и печати приложили 11 лиц.

Присяга ачуевских жителей — Шагин-Гирей-хану

(Приложение).

Мы, ачуевские жители, начальники и граждане сверх того, что издавна обитая между татарским народом, принадлежим власти крымских ханов и ныне по установлении согласием двух Империй вольности, сообразно которой возвращены и отданы все крепости и города в земле татарской лежащие, господствующему в таком состоянии властителю, подчиняем себя начальствующему в теперешнее время над татарами светлейшему и самодержавному Шагин-Гирей-хану, с тем, чтоб впредь навсегда признавая его светлость ханом, принимать его повеления с послушанием и подражательно законам исполнять всякие дела с усердием. А ежели в чем окажемся преступны или ослушны и нарушим в каком-бы то виде и роде не было сие клятвенное обязательство, то подвергаем себя как по законам, так и по государственным правам всякому истязанию. Словом, предая себя и все наши дела его светлости, подносим сие утвержденное общими нашими печатьми ¹).   [390]

Письмо Орду-агаси — бригадиру Бринку

(Приложение).

В сходство повеления его светлости великолепнейшего хана, государя и благодетеля моего, присланный от вас в знак дружеского почтения г-н премьер-маиор с надлежащим уважением чести и достоинств обеих Империй, препроводя меня благополучно из Тамани доставил в целости с отменным почтением к великолепнейшему генералу еникольскому и поставя меня в Керченских садах удостоверился от реченного г-на генерала, приятеля моего, о доставлении меня безопасно в целости в предлежащее место. Сам оный маиор и булюк-баша, с моим удовольством и благодарностию возвращены. Всевышний Бог да не удалит от своего благоволения и обеих Империй соизволения и как в близости, так и в отдалении о продолжении ко мне милостивого призрения его светлостию, благодетелем моим, ханом прошу употребить свое ходатайство, извещая меня при том о благополучном здоровьи вашем.

Письмо Темир-Газы-мурзы — Шагин-Гирей-хану

(Приложение).

По приезде от вашей светлости слуги вашего Меглиша, посылал я от себя человека в Карасу, для изведания в некоторых местах о действиях находящихся в Бахчисарае аг и мурз и что они предпринять намерены, дабы потому вашей светлости донесть, который возвратясь сказывал, что хотя разосланы во все стороны люди записывать из народа войска, но чернь не соглашается. А Абдувели-паше и Ширинскому бею выезжать не дозволяют и держат их как будто под караулом. Ширинские мурзы прислали ко мне известие с тем, чтоб я почитал их так как и себя в одном намерении и вашей светлости о том бы донес и о сем иные персонально, а иные чрез нарочных людей мне дали знать; писем-же писать не смеют, боясь Девлет-Гирея. К Арабату прибыл один генерал, чем жители трех керченских [391] дистриктов весьма благодарны, что они остались спокойны на своих местах и за то простирают свои молитвы к Богу. К стороне Керчи шатающийся Газы-Гирей-султан возвратился обратно, и теперь жители просят Бога, чтоб ваша светлость скорейше переправились в сей край. Сообщники Девлет-Гирей-хановы стараются как возможно, еслибы успеть могли, сделать помешательство. В сей стороне Галим-Гирей султан и я внушаем народу о благонамеренностях ваших к области, для тишины оной предприемлемых, чем приезжающих со всех сторон людей успокаиваем. Но приходит нам нечто на память: если вашей светлости будет угодно написать одно письмо к Ширинскому бею для показания всем ширинам, другое к Мансуровскому бею, для показания также мансуровцам, а третье к Абдувели-паше для показания обществу капухалки и оные прислать ко мне, а я уже в надлежащие места доставил-бы. Мне рабу вашему кажется сие пристойным, а впрочем предаю на рассуждение вашей светлости.

Комментарии

1 Такого-жь содержания с прибавлением только предисловия даны его светлости присяжные листы от темрюкских и таманских жителей.