Вашему сиятельству от 9-го числа сего месяца, отправя об отъезде его светлости Шагин-Гирей-хана, чрез прапорщика Жданова, рапорт препроводил того числа его светлость до самого Ениколя, с должным к особе его почтением, и обратясь теперь к вверенным мне войскам, должностью поставляю вашему сиятельству представить на апробацию мое размышление: для лучшего содержания здешнего края в почтении, особливо некрасовцов, в невежестве загрубелых и еще доныне продолжающих разврат на здешнем краю, Тохтамыш-Гирея и других вверх по Кубани живущих между горцами султанов, из коих первые не отставая от своего намерения, уклавшись на тумбасы и лодки со всем имуществом, распродавая свой скот, приготовились к уходу в Анатолию. А между тем, войдя в устье Кубани, намерены сделать свое злодейское покушение и на войска наши; как о том сверх посторонних чрез татар слухов и вышедшей от них из плену бывший там полтора года малороссиянин уверяет. А по сим обстоятельствам, если надобно их удержать в своих местах, нужно заградить устье Кубани от нашей флотилии несколькими судами кои могут послужить [464] препятствием иногда и неожидаемым, но быть могущим на сей остров турецких интриг. И так как в случае какого-либо на вверенной мне от Азова дистанции появления сильных развратных скопищ, покушающихся иногда и на мои посты, должно мне сделать им подкрепление, не в состоянии я буду успеть, ниже кого-либо отделить здесь у содержания посту, особливо по многому числу в полках больных, а оставить без прикрытия думаю что не можно. То для сей предосторожности и наблюдения за поведением таманских и прочих островских жителей, не угодно-ли будет перевесть из Ениколя и Керчи два баталиона пехоты с надлежащим числом артиллерии, кои могут для себя сделать укрепления (поелику коннице здесь быть совсем неудобно) и препоручить сей пост в стражу надежному начальнику, придав ему еще и от флотилии два бота, кои-бы, будучи пред Таманом, могли наблюдать всяких от оного отъезжающих и в него въезжающих, а тем-бы и жители могли быть в решпекте. Для продолжения с Батыр-Гирей-султаном по связи с ним здешних дел, полагаю я оставить при нем Острогожского полка г. маиора Заврова, который как мне, так и начальнику при сем посту от нашей стороны поставленному, обо всем примеченном извещать может. Мне же с имеющеюся теперь частью войск, обратясь, стать около Копыла и содержать отрядом Темрюкский, Ачуевский и другие, к стороне Еи учрежденные посты, так как в Ачуеве я полагаю удобнее будет приставать идущим для войск мне порученных с провиантом транспортным судам, а оттоль по неудобности чинить перевозки сухопутно. Условился я при отъезде с ханом, и он дал свои повеления тамошним чиновникам, о вспомоществовании лодками по протокам за заплату, дабы я, будучи таким распоряжением в центре, мог на ту и другую сторону, обращая внимание, делать мои обороты, для удержания безмятежно всяких покушающихся на воровство скопищ и подкреплять все поставленные посты.

Вашему сиятельству из прежних моих донесений [465] обширное вверенных мне войск расположение, а напротив и грозящие по непостоянству довольно испытанных мною соседей их покушений, довольно уже известны; а потому и я, заботясь, чтобы не дать ни в малейшей их против нас поступков поверхности, весьма нужным почитаю мое расположение (как выше упомянул) около Копыла, где удобнее могут при открытии весны и войска, довольно чрез зиму изнуренные, особливо скот поправиться при тамошних выгодных местах. А здешнее мое пребывание и раздробление войск, сколь угрожает опасностью, а не меньше по совершенной для скота безкормицы (которой и по весне быть не обещает) в рассуждении великого стеснения жителей, напитанных склонностью к всякому воровству, не малою потерею казенных лошадей падежом, так как по сих пор, сколько можно было достать полки старались способствоваться покупкою сена, коего уже ныне ни за какие деньги купить не можно; и чрез то особливо по продолжающимся ненастным с дождями и ветрами холодными погодам, знатной из изнуренных лошадей упадок следует.