Получа повеление вашего сиятельства от 28-го числа апреля и приступя к исполнению по оному, сделал распоряжение мое лагерям, и у сего росписание оным на рассмотрение вашего сиятельства честь имею нижайше представить. Осмелился я против назначения вашего сиятельства, чтобы от Цариченки до Бахмута дистанцию занять, подвинуться несколько вперед против самой той же дистанции, к чему понудило меня гнилость воды в реках Орели и Берестовой, как оные среди лета всегда цветут и обыватели довольствуются водою из сделанных колодезей близ их селений. К тому же и лесу во всей оной дистанции никакого нет, а где лагери мною назначены воды весьма хорошия, равно и дровяного леса достаточно и от магазинов способны. А притом кроме что на Кильчене лагери удалены оные от селений и обид обывателям пастьбою [60] лошадей не нанесут, равно и полки полевым кормом будут довольны, да и около Кильчени пастьбы весьма хорошия и селения очень редки. Между же лагерей приказал я от конницы учредить небольшия почты для коммуникации, тоже и лагерю, стоящему на вершине Кальмиуса до бригадира Бринка связь иметь, который лагерь по надобности и обращен может быть в тот край. За тем же все сии лагери к Александровской крепости и до Никитина перевоза в ровной почти дистанции, как я и писал к г. губернатору Черткову, чтобы он противу лагеря на Тернах, сделать велел мосты чрез Самару и Волчью, поелику что в тех местах сии реки не очень широки, а лесу там достаточно; тоже и о перевозах, чтобы при Новом Кайдаке и Никитине были исправны и достаточны судами. Из находящихся же при Самаре казенных семи байдаков и которые уже починкою исправлены, писал я к нему же, г. Черткову, чтобы по перегнании их чрез пороги, два оставил бы из них при крепости Александровской, для перевоза там на правый берег Днепра, а пять затем отправил бы к Кинбурну для такового же употребления, как г. полковник Репнинский писал, что таковых судов у него недостаточно.