Послание 17

Оригинал на пергамене; хранится в РГА, ф. 2, ящик № 18, докум. № 25.

Публикуется по изданию — РЛА, № 71.

Основание датировки — в тексте.

17. 2 марта 1326 г. Заявление Лессе, посла Гедимина.

Во имя господа аминь. В том же 1326 г. в восьмой индикт, в двадцать второй [и] десятый месяц папства святейшего господина и отца Иоанна, божьим промыслом папы, на второй день марта, без малого, в три часа.

При мне, государственном писце, и нижеподписавшихся свидетелях, некий уполномоченный [на то] посол славного правителя господина Гедимина, короля литовцев и многих русских, по имени Лессе, произнес речь и сказал примерно следующее: “Досточтимые господа и особенно ты, клирик и государственный писец, я заявляю и говорю от имени господина моего Гедимина, короля литовцев, чьим послом, как вы знаете, я открыто являюсь и неоднократно являлся, от чьего сердца я говорю то, что говорю; и я хочу, чтобы вы хорошо знали, что вышеупомянутый король, господин мой, вместе со всеми своими подданными и подчиненными и желающими присоединиться к нему намерен строго соблюдать мир, установленный недавно между христианскими народами и нами, литовцами, скрепленный римской курией, объявленный всенародно господином нашим архиепископом и послами господина папы, аббатом и епископом; относительно этого мира здесь у вас есть наше повсюду разосланное послание и у нас в наших владениях — ваше; от названного же господина папы у вас есть такого же рода послание, подтверждающее мирный договор; [так вот] согласно содержанию этого послания, именно сообразно с мирным договором и приданием законной силы написанному, [король наш и намеревается строго соблюдать мир], если только не будет вынужден необходимостью [отказаться от этого], защищаясь от своих завистников, враждебным выпадам которых мы, как всем известно, непрестанно подвергаемся. Ведь, после того как упомянутый мир был заключен и утвержден, люди нашего короля были захвачены крестоносцами, безжалостно ограблены и убиты, как уже ясно видно [на примере] послов самого господина короля.

Ведь когда указанный мир был заключен и утвержден, [а] я, как [и] теперь, направлен, что вам. всем известно, в эти владения послом от господина моего короля, меня в Ашерадене, вместе с моими спутниками и свитой взяли в плен братья Тевтонского ордена, ограбили, перевозили из крепости в крепость, обрекали со временем на жалкую гибель, и держали в тяжком плену до. тех пор, пока упомянутые послы господина папы своими протестами, заявлениями и с помощью мандатов не вызволили нас, состоятельных и свободных, из плена и оков вместе с отнятым у нас имуществом. Да воздаст им за . нас наш господь бог.

Спутников же моих, русских, отправленных вместе со мною, те же братья снова ограбили в своей крепости Дюнабург, когда те, вернув себе добро, после плена возвращались домой.

А поскольку мы на все [это] жалуемся, то они стараются очернить доброе имя господина нашего, названного выше короля, и всех наших литовцев перед господином апостольским наместником, кардиналами, королями, князьями, городами и всеми другими христианами, перед кем [только] могут, говоря, что мы-де отклоняемся от этого мирного договора, в чем нет нисколько правды, так как об этом ни сам господин наш король, ни кто-нибудь из наших доселе не помышлял, разве только — избави нас бог — это случится, как уже было сказано, в силу какой-либо настоятельной необходимости, ибо мы узнали, что упомянутые братья Тевтонского ордена не выполняют, как требует вышеназванное послание [о мире], мирного договора в той его статье, что все дороги на суше и на воде должны быть во всякое время свободны для каждого.

Это совершенно ясно на примере кораблей с товаром, именуемых “ладьями”, державших путь на Русь, которые, как нас известили, были задержаны теми же братьями в их крепости Дюнабург и к тяжкому убытку для дел их [владельцев] не были пропущены далее туда, куда они направлялись; и на примере купеческого каравана, направлявшегося недавно в Литву и прошедшего с огромными трудностями и издержками больше половины пути, который они [братья Тевтонского ордена] недавно захватили, ограбили, [и] даже некоторых [людей] эти же братья увели в оковах с собой в крепость свою Митаву, подвергнув [их] на время тяжелому плену, и принудили после этого вернуться домой, не закончив дела.

Поэтому, когда вышеназванному нашему королю стало известно, что указанный мирный договор в соответствий с его содержанием выполняется весьма плохо, он послал меня в Пруссию к братьям Тевтонского ордена разузнать о соблюдении упомянутого ранее мирного договора, почему они всякий раз, когда [им это] было угодно, не выполняли условия, что все послы должны спокойно и беспрепятственно проходить через земли всех христиан и литовцев, [и приказал мне не прекращать дела], пока не откроется истинна относительно изложенного ранее.

После этого упомянутый король наш Гедимин направил в земли Ливонии своих послов, из которых один, по имени Курсо, [ими] руководил. В Ашерадене их захватили упомянутые братья и взяли в плен, и не пропустили к тем именно правителям, к которым они были посланы.

Затем подобное же упомянутые послы претерпели от братьев [Ордена] в Митаве.

По этой причине король наш и мы все чрезмерно и несказанно удивляемся и не в состоянии скрыть изумления, что эти братья Тевтонского ордена с господином своим папой, который, как вы говорите, есть наместник господа на земле, глава и повелитель всего мира, как видно, ничуть не считаются, поскольку они вовсе не стремятся соблюдать мирный договор, утвержденный именно самим господином папой.

Кроме того, господин наш король желает и воля его такова, чтобы тотчас к нему были направлены послы, которые бы внесли полную ясность во все, о чем упоминалось ранее”.

Писано в Риге, в год господень, в индикт, папство, месяц, день, которые [обозначены] выше, в присутствии избранных и достойных уважения мужей, господ, Иоанна Лангезиде,.., Эрнеста из монастыря, Генриха из Кальмера, Германа из монастыря и Генриха Мейе, свидетелей для этого особо приглашенных и призванных.

М[есто] п[ечати] п[исца].

Я же, Арнольд из Вифгузен, властью святой римской империи обычный государственный писец, все вышесказанное слово в слово, как слышал, написал и по принятой форме изложил и призванный, подпись свою, как положено, поставил.