Библиотека сайта XIII век
Объявление войны Царем Иваном Васильевичем городу Ревелю.
(Должно полагать это есть список или со складной грамоты, посланной царем городу Ревелю в 1558 г., или с грамоты к императору Фердинанду, содержание которой передается в извлечении в Хронике Руссова. Писано на столбце полууставом, под титлом.).
Почалася брань Москвы с Ливонскими Немцами зато. Помногие лета Ливонские Немцы над Московскими гостями и над Новгородцами и Псковичами и над Ивангородцами чинили неправды великия. Да церкви pyccкия (О первой русской церкви в г. Ревеле упоминается в закладной книге (Pfandbuch — рукописная) 1371 года; затем в 1410 г. По другим же источникам она в 1437 году уже более не существовала на своем прежнем месте. Но, вероятно, она ныла перенесена на то место, где ныне стоит церковь Св. Николая чудотворца, сведения о которой имеются начиная c 1422 г. Только к этой церкви и может быть отнесено то, что сказано ниже в примеч. 4. Замечательно, что Немцы запретили иметь вход с улицы в эту церковь, вследствие чего Новгородцы не дозволяли на немецком торговом дворе провести водосточную трубу. См. Hildebrand. Melanges Russes tires du bulletin de l’academie imperiale. T. IV, p. 742. Борис Годунов прислал этой церкви серебряные паникадило и лампаду, с надписью, что они изготовлены в Москве в 1599 г. В 1685 г. Петр и царевна Софья снабдили эту церковь церковными принадлежностями. Она была совершенно перестроена щедротами импер. Александра I в 1825 г.) и погреба и палаты (Под словом “палаты” полагаю следует понимать не только торговые дома, дворы, амбары, но и дома для общественных собраний и сходок русской торговой колонии. В грамотах русских царей и из Новгорода “в град Колывань” постоянно обращаются к бургомистрам, ратманам и палатникам. Под последним названием конечно разумеют не владельцев отдельных частных недвижимых имуществ, но членов существующих в Ревеле и по сие время двух корпорации или братств Большой и Малой (Св. Канута) гильдий. Точно так, как “братья” этих гильдий владели и владеют палатами (Gildstuben) для общественных cобраний, так и pyccкие купцы, составляя торговую accoциацию, могли иметь свои общественные дома или палаты.) и концы были изстари [2] pyccкие в Риге, в Юрьеве (Дерпте) и на Колывани (Ревеле) и те церкви Немцы разорили и концы и погреба и палаты поотнимали. А на церковных местах паракели (sic) (Паракели от средневекового ??????????? - хоriса, latrina; пo немецким хроникам — Cloaken und Rackereyen (живодерня, отхожие места)) поставили, а на Колывани, за церковью, на церковной земле, на старинном монастырском вале они пушечный двор поставили (Улица, па которой стоит русская церковь Св. Николая, носит, хотя и не основательно, название Rueststrasse, потому что там находился оружейный (пушечный) двор (Ruestkammer, Buessen Hueser у Руссова). Здесь очевидно слово Russ — pyccкий смешано с Ruest — орудие, ибо доказано, что на улице, где жили преимущественно Pyccкие по близости своего храма, называлась в прежнее время “Русской улицей”).
Да изстари была дань царей Русских на Юрьевской державе, и той дани не плачивали много лет (Карамзин: “....Дерпт обязался грамотою, за ручательством магистра, не только впредь давать нам ежегодно по немецкой марке с каждого человека в его области, но и за минувшие 50 лет представить в три года всю недоимку”. Лифляндцы утверждают, что по их сведениям это была не дань, а пошлина (Zins) за отошедший к Дерптской земле лес, в котором находились русские пасековые места Honigweide (для разводки пчел) и что в перемирных грамотах о поголовной пошлине ничего не стоит.). И Царь благоверный Иван всея Pycии, положив гнев за те их неправды на всю землю Ливонскую, хотел их воевати, четыре года тому минуло. И магистр Ливонский и арцибискуп Рижский и бискуп Юрьевский прислали послов своих Ивана Вокостра (Бокхорста) с товарищи и Царю Русскому добили челом, что им во всем том исправиться: церкви pycские и концы и палаты и погребы и места (церковные!) по старине очистить и дань Юрьевскую дать со всякого человека (У иных немецких летописцев: но Hемецкой марке с каждого двора.) по гривне по немецкой. А прислать, собрав всю ту дань, в третий год перемирья и вперед без перевода (промедления) отдавать. А торговым людям московским всей державы торговати у них с заморскими самим (В 1551 г. издано было Ригою, Ревелем и Дерптом запрещение непосредственной торговли ганзейских городов с русскими купцами, так как по их законам не дозволяется торговать “гостю с гостем”.) без обиды. Да на том на всем магистр и арцибискуп [3] и бискуп Юрьевский и все Ливонские посадники крест целовали и на грамотах перемирных печати свои приклали (“Наши наместники в В. Новгороде и Пскове целовали крест на перемирной грамоте, приложили к ней свои печати для нашего посла келаря Терпегорева....” (Хроника Руссова)). Да в том во всем солгали: церквей и концов не поставили по старине, а погребов и мест церковных старых не отвели. А в Pиге церковь русскую Николу чудотворца, которую бы отдать купцам русским, отдали королю Литовскому (“…и чтобы мы (царь и вел. кн. Иван Васильевич) не требовали oбратно прежнюю церковь Св. Николая с церковными домами и принадлежностями, по той причине, что они выменены apxиепископу Полоцкому и Витебскому”. (См. Дневник Ливонского посольства, переговоры послов с окольничим Алексеем Адашевым и дьяком Михайловым (Schirren Quellen II)), и купцам русским с заморскими торговать не дали никакими товарами и во всем обиды учинили больше старого. А дань Юрьевскую прислать бы в третий год перемирья по гривне со всякого человека, да и старые бы залоги (недоимки?), сыскав по душам, прислать бы. И магистр послов прислал Валентина, да Мельхиора c товарищами да от дани отказали, чтобы им не давать, будто у них изстари не бывала дань (“...что обещано и скреплено печатью, то необходимо исполнить, а одним обещанием не разделаешься с московитом. На это епископский канцлер Юрген Гольтшур возразил: ....я думаю, что должны мы дань скрепить печатями, но не на волос не держаться грамоты; московит мужик — не поймет”. (Хроника Руссова)). А то забыли на чем крест целовали из начала и ныне что (следует) им платить. И гостям русским с заморскими торговать не давали, а барышничать Ливонцам самим промеж их. Да на чем крест целовали, в том во всем солгали и не исправили ничего. И Царь благоверный послам велел ответ учинить: коли они изменили во всем и Царь Великий Князь пошлет свою рать своей правды искать в их земле. И после того Царь и Господарь год еще ждал исправленья от них, да нималаго исправленья не дождался, и Царь благоверный положил на них гнев свой, рать нарядить многую да и изпустил (ее). И они, послышав рать, прислали бить челом, чтобы Господарь велел послам прибыть с данью и бить челом за свое неисправленье. И Царь благоверный, еще ожидал, чтобы себя перед ним исправили, и кровь бы христианская не [4] пролилась, велел послам к ceбе быть, а рати велел на Украйну собираться и ходить не велел до своего указа, нечто (надеясь что) будет не ложно их челобитье. И Господарь рать свою воротит. И послы пришли от магистра Клаус (Клаус Франке (см. Лет. Руссова)) с товарищи, да били челом Царю и Господарю, чтобы пожаловал и поголовную дань отставил, а взял бы уроком, чем пожалует. И сказали, что у них дань готова, привезена с ними и (что) во всяких делах исправятся по перемирным грамотам и по крестному целованью. И Царь благоверный еще нисшел на их челобитье, поголовную дань отставил, да по христианству, как есть Господарь православный, не хотя крови христианства, чаючи от них правды, велел взять уроком по их челобитью и во всяком исправлении хотел душам их поверить и рать свою с рубежа воротити и послы, добив челом и слово Господарское взяв, и ратью изволоча, да отказали: что с ними дани нет (“...московит понизил требуемую сумму на 40,000 талеров, которые они (послы) должны были выплатить без замедления; сверх того Дерптское епископство обязано было выдавать ежегодно великому князю 1000 венгерских гульденов...Через несколько времени вел. князь послал своих людей к Ливонским послам в их подворье, чтобы получить 40,000 т., но денег там не оказалось. Тогда вел. князь страшно рассердился и велел спросить послов: не затем ли они приехали, чтобы дурачить его; пусть едут домой, он вскоре последует за ними и сам возьмет деньги с Ливонии” (Хроника Руссова)). А Господарь было рать воротил — даром только себе убытки поделал. И Царь и Господарь на них гнев свой положил, а послов отпустил, сделав по опасной грамоте и в их землю проводить велел совсем по-здорову. А своего гонца послал к магистру с грамотой, выписав их неправды и рати своей велел идти воевать их землю, а к городам подступать не велел, еще ожидая исправленья. А не исправятся и Господарь хочет сам подвиг учинить. И пока Бог милость свою пошлет и оборонь за обиду до конца учинит.
(пер. А. А. Чумикова)
© текст - Чумиков А. А. 1886