Сообщение о мятеже Стеньки Разина. Предисловие

ПЕРВОЕ СОЧИНЕНИЕ О ВОССТАНИИ С. РАЗИНА

Записки иностранцев о восстании С. Разина подразделяются на две группы.

К первой относятся воспоминания очевидцев восстания. Помимо событий, лично виденных авторами, записки нередко сообщают факты, услышанные или узнанные каким-либо другим путем, но и эти события не выходят за рамки времени пребывания авторов в России.

Первую группу записок, таким образом, можно целиком отнести к мемуарам. Она представлена главным образом астраханским циклом записок, принадлежащих Л. Фабрициусу (см. стр. 47), Д. Бутлеру и автору анонимного письма с корабля «Орел». ¹ К этой группе можно отнести и сочинения о России общего характера, в которых страницы, посвященные Разину, имеют мемуарный характер. Таково Сказание о Московии Я. Рейтенфельса, очевидца смотра войска в Москве в 1670 г. перед отправкой его против Разина, привоза Разина в Москву и его казни. Именно об этих событиях, связанных с восстанием, сообщается в обширном Сказании Рейтенфельса. ²

Другую группу записок иностранцев составляют сочинения о восстании Разина. В них в той или иной мере представлены и личные воспоминания авторов.

Первым по времени написания и издания с наиболее полным охватом событий восстания от его начала и до конца является «Сообщение касательно подробностей мятежа, недавно произведенного в Московии Стенькой Разиным», автор которого остается неизвестным. В тот же год, когда Сообщение было написано (1671), в Германии и Голландии появились его издания на немецком и голландском языках. ³ Год спустя появились почти одновременно английское и французское издания. ⁴ Французский перевод был сделан независимо от английского издания. Об этом свидетельствует, как справедливо отметил В. И. Веретенников, наличие во французском издании приписки к заключительной фразе текста, сделанной, надо полагать, переводчиком: «Молитва [85] о благоденствии царя указывает, что это повествование прислано в Архангельск из Москвы, оттуда оно пришло в Англию и сюда». ⁵

Сообщение является оригинальным и самостоятельным произведением. Его большой резонанс в Европе выразился не только в появлении указанных выше изданий и ряда дальнейших переизданий, но и в том, что вскоре же после появления оно стало источником для заимствования многих сведений и целых кусков текста при написании сочинений о Разине другими иностранными авторами. Голландец Я. Стрейс в описании своего третьего путешествия, протекавшего главным образом в России и Персии, три главы (XIII—XV) посвящает начальному этапу восстания Разина до второго его появления в Астрахани в июне 1670 г. ⁶ Первые страницы рассказа Стрейса, посвященные описанию днепровских и донских казаков, причине выступления Разина, его Каспийскому походу в 1667 г., есть прямое, местами дословное заимствование из Сообщения. ⁷ Для всей книги Стрейса характерны многие заимствования от своих предшественников. ⁸ В данном случае даже при описании первого пребывания Разина в Астрахани в августе 1669 г. очевидцем которого он был, Стрейс не удержался от заимствования из Сообщения сцены с разбрасыванием Разиным дукатов на улицах Астрахани. ⁹ Сказанное не снимает большого значения тех страниц книги Стрейса, на которых автор излагает лично виденное и слышанное им о Разине.

Автор другой книги, посвященной описанию голландского посольства в Москву в 1675—1676 гг., изданной в Амстердаме в 1677 г., член этого посольства Б. Койэтт ¹⁰ не был очевидцем событий восстания Разина. Единственное, что, как сообщает в своей книге, он видел лично, это воткнутые на колья в Замоскворечье останки С. Разина и то, как вели на казнь его брата Фрола. Тем не менее в книге Койэтта содержится краткий, но обстоятельный рассказ о восстании Разина. ¹¹

Однако сличение его с Сообщением и соответствующими местами книги Я. Стрейса, произведенное В. И. Веретенниковым, показало, что «двадцать седьмая глава описания путешествия фон-Кленка, излагающая разинское возмущение, состоит целиком в этой части своей, во-первых, из очень близкого пересказа всего почти “Relation", т. е. с начала изложения в последнем сочинении самого восстания (чему предшествует всего одна страница вводного характера) и до последнего абзаца последней страницы “Relation", и, во-вторых, имеются вкрапленные в такое изложение в отдельных местах явные заимствования из описания Стрейса; ничего нового, не находящегося в одном из этих двух источников, у фон-Кленка не имеется». ¹² С этим выводом остается согласиться. ¹³[86]

К сказанному В. И. Веретенниковым можно лишь добавить, что Койэтт мог иметь сведения о Разине не только из книги Стрейса, но и от него самого, поскольку Стрейс был участником посольства Кунраада фан-Кленка в качестве конюха и пушкаря. ¹⁴

Есть еще сочинение на итальянском языке, включающее сжатое изложение событий восстания Разина. ¹⁵ Данное изложение не дает ничего нового в сравнении с Сообщением и книгой Стрейса. ¹⁶

Среди сочинений иностранцев о восстании Разина, современных или почти современных событию, есть одно, отличающееся несомненной самостоятельностью и оригинальностью. ¹⁷ В противовес А. Попову и Б. Тихомирову, считавших автором книги К. Шурцфлейша, В. Веретенников путем правильной интерпретации заглавия книги и аналогичных заглавий других книг, приведенных им для сравнения, приходит к выводу, что с большим основанием автором этого сочинения следует считать Иоганна Юстуса Марция. Тем не менее каких-либо сведений о последнем не удалось получить. ¹⁸

И. Ю. Марций говорит о себе на «публичном рассмотрении», т. е. на университетском диспуте, который под председательством К. Шурцфлейша происходил в Виттенберге 29 июля 1674 г.: «Уже идет шестой год, как я ездил в Россию и видел то, что для других осталось лишь молвой». Отсюда следует, что автор был в России в 1669 г. (когда он приехал туда, он не говорит). Далее читаем: «Я сам был зрителем тех волнений, которым дивилась вся Европа. Я присутствовал при многом и наблюдал происходившее. Тогда-то и узнал я (venit in conspectum meum) о Стефане Разине, зачинщике мятежей (auctor tumuretuum). Своей дерзостью и лютостью он не только вызвал в Московии смятение, но даже довел ее до крайней опасности. Это и заставило меня задумать повесть о начале, течении и исходе этого бунта и передать в сочинении то, что я либо видел собственными глазами, либо воспринял тогда же из достоверных источников». ¹⁹

Из приведенного очевидно, что автор не видел самого Степана Разина, а наблюдал волнение, вызванное им, а сам Разин лишь «вошел в его поле зрения». Для этого достаточно быть в Москве, где, по всей вероятности, и был наш автор, наблюдая там большое волнение (тревогу) среди господствующих кругов и, быть может, рядового населения. Но сами события в 1669 г. происходили далеко от Москвы, на южной окраине России и за ее пределами. В августе 1669 г. Разин со своим отрядом вернулся из каспийского похода, был в Астрахани, а затем отбыл на Дон, где и стал собирать силы для нового похода, начавшегося уже весной 1670 г.

В §§ 2—10 автор дает краткое изложение русской истории, стремясь показать, как Московия «отвоевала себе свободу от татар и как, наконец, сохранила в столь широких пределах свою власть (imperium), которая легко [87] могла быть разрушена при тех громадных бедствиях» (имеется в виду восстание Разина). В книге нередки ссылки на источники того времени о России. Мы находим здесь многих авторов, начиная от древних (Страбон) и кончая новыми (Герберштейн, Поссевин, Олеарий). Есть и ссылки на документальные материалы. Автор знает Уложение 1649 г. Приводя перечень некоторых городов из числа занятых разницами в Среднем Поволжье, автор дает такую ссылку; «in cominentariis rerum Russicarum reperi» (§ 21). А в другом случае после некоторых сведений читаем: «ita ex commentariis actorum Russicorum didici» (§ 25). Все это говорит о том, что при написании книги использованы русские источники и сочинения о России.

Описывая в конце книги привоз Разина в Москву, его казнь и, главное, с необычайной точностью и конкретностью то, как поступили с его останками: голову, руки, ноги насадили на колья, а туловище бросили собакам (§§ 29, 30), ²⁰ автор изобличает в себе как бы очевидца событий. В этом смысле указанные места цитируют некоторые историки. ²¹ Однако и эти сведения могли быть получены автором из «достоверных источников», о которых он говорит в начале своей книги (§ 1).

Сочинение Марция получило общую оценку как источник о восстании Разина уже у А. Попова: «...в его рассказе много рассуждений и гораздо менее исторических подробностей...». ²² Соглашаясь с Поповым относительно бедности «конкретного исторического материала» в этом сочинении, Б. Тихомиров справедливо добавляет, что «работа Шурцфлейша (здесь наш автор неточен, — А. М.) необходима для исследователя, выясняющего международное значение разинщины». ²³

Итак, Сообщение (Relation) неизвестного автора при всей его краткости в сравнении с другими иностранными сочинениями о Разине представляется наиболее полным по сведениям фактического порядка, охватывающим все движение Разина от начала и до конца, дающим его изложение в строго систематическом порядке, с наличием такого ряда характеристик и оценок. которые, несмотря на всю тенденциозность автора и его враждебность к повстанцам, помогают уяснить классовую природу восстания и его направленность.

Эти соображения и побудили нас дать новое издание Сообщения, несмотря на то что оно дважды издавалось в переводе на русский язык. Первый перевод, которым преимущественно пользуются историки, принадлежит А. Станкевичу и издан в 1895 г. ²⁴ Второй перевод, менее известный, принадлежит Т. Ф. фон-Крузе и издан в 1904 г. ²⁵ Оба издания, особенно второе, являются большой редкостью. Их можно найти только в крупнейших библиотеках нашей страны. Бесспорно, оправданным является и воспроизведение английского текста произведения, чего не делалось до сих пор. [88]

Долгое время в России было известно только французское издание 1672 г. ²⁶ А. С. Пушкин, занимаясь восстанием Пугачева, отметил редкость этого издания. ²⁷ А. Попов пользовался французским изданием и подчеркнул, что ему ничего не известно о существовании английского издания. ²⁸

Один из списков этого сочинения был на английском языке, что следует из указания во французском издании на перевод с английского и на то, что «повествование прислано в Архангельск из Москвы, оттуда оно пришло в Англию и сюда». ²⁹ Имя же автора и сведения о том, в качестве кого и с какой целью он был в России, до сих пор остаются неизвестными. Из приписки в конце текста Сообщения «Архангельск, сентября 13/23 1671 г. На корабле “Царица Эсфирь"» ³⁰ следует, что сочинение если и не было полностью написано в Архангельске, то во всяком случае закончено там. Автор был в России по крайней мере в 1671 г. Описание того, как ввезли Разина в Москву, и его казни, несомненно, изобличает в авторе очевидца событий. Есть в его сочинении и ссылки на слухи, ходившие в Москве в период восстания, и сведения о настроениях и поведении низов московского населения в связи с успехами Разина. ³¹ Все это делает очевидным, что наш автор, по крайней мере в первой половине 1671 г., был в Москве.

Больше возможностей для ответа, хотя и не исчерпывающего, на вопрос об источниках, использованных при написании Сообщения. Основным источником был приговор по делу Разина, зачитанный на месте казни, список которого каким-то образом попал в руки автора. Приговор был переведен на английский язык и приложен к Сообщению. Сличение перевода с русским текстом приговора ³² показывает, что по смыслу и в передаче основных событий перевод точен, хотя и не буквален — в нем есть сокращения в ряде мест, где речь идет о второстепенного значения событиях и лицах. Сличение же текста Сообщения с приговором убеждает в том, что основная канва событий восстания изложена по приговору. Местами чувствуется весьма близкое заимствование и перенесение в текст Сообщения сведений из приговора вплоть до деталей, например, дата смерти царевича Алексея Алексеевича (17 января 1670 г.) и обстоятельства его похорон (стр. 111). В основную канву Сообщения, заимствованную из приговора, автор вставляет немало сведений, почерпнутых из других источников. В. И. Веретенников отметил, что в основе рассказа о «еретике-старице» Алене, возглавившей семитысячный отряд крестьян, и ее мученической смерти от руки палачей (стр. 113) лежат сведения официального источника. ³³ Они лишь дополнены некоторыми деталями, которые могли быть почерпнуты из слухов, ходивших в Москве.

Внимательное изучение Сообщения бесспорно подтверждает высказанное в литературе мнение, что автор был знаком с рядом официальных правительственных документов о восстании. ³⁴ Добавим от себя, что это знакомство могло быть осуществлено с помощью какого-нибудь лица, близкого к правящим кругам. Не забудем, что в числе переводчиков Посольского приказа были лица иностранного происхождения, например Андрей Виниус. Сам факт использования письменных источников при написании Сообщения говорит [89] о «хорошем знании русского языка если не самим автором, то лицом, ему помогавшим...» ³⁵.

Второй источник — слухи, разговоры, ходившие во взбудораженной Москве. Автор прямо ссылается на этот источник сведений о событиях восстания. Говоря о том, что С. Разин шептал что-то на ухо И. Прозоровскому прежде чем столкнуть его с астраханского раската, автор предваряет свое сообщение словом «говорят» (стр. 109). Вслед за тем говорится о гибели в Астрахани иностранных офицеров и матросов, и опять-таки употреблено слово «говорят». В Москве, особенно в официальных кругах, имели сведения от беглецов из Астрахани о событиях, произошедших в ней.

Наконец, третьим источником являются непосредственные наблюдения автора. С ними связаны сведения о настроении низов населения Москвы, о казни в ней сподвижников Разина и его самого. ³⁶

Неясны источники, использованные при описании большого комплекса важных сведений о действиях карательного войска Ю. Долгорукого в Среднем Поволжье и действиях повстанцев в том же районе. Но и в данном случае недостатка в официальной документации, отражающей эти события, не ощущается. Начиная от указа о посылке войска Долгорукого и многочисленных отписок воеводы и кончая записями пытошных и расспросных речей пленных повстанцев такая документация была широко представлена в Москве. ³⁷Автор мог иметь либо непосредственное знакомство с некоторыми из этих документов, либо располагать информацией об их содержании из вторых рук.

Но в таком допущении, может быть, и нет необходимости. Достаточно прочесть страницы с описанием действий Долгорукого, его расправы с повстанцами, чтобы возникло предположение, что столь конкретное, четкое и, главное, точное описание событий и обстановки может принадлежать только либо участнику и очевидцу событий, либо лицу, которое получило сведения от очевидцев. В данной связи примечательна как бы случайно оброненная в этом месте описаний фраза: «Немецкие офицеры заслужили одобрение его величества за умелое командование своими людьми» (стр. 112). Да, иностранные офицеры были использованы и на этом участке Крестьянской войны. ³⁸ И если автор не был сам участником подавления восстания в Среднем Поволжье, то он мог иметь сведения о событиях от иностранных офицеров, участников событий. Ведь Долгорукий со значительной частью своих сил был отозван в Москву в январе 1671 г. ³⁹ Здесь автор и мог встретить иностранных офицеров. Эти предположения не устраняют того, что загадка относительно автора Сообщения продолжает быть загадкой и, видимо, без разысканий в иностранных архивах не может быть разрешена. Но что касается самого сочинения, то нет никаких сомнений в том, что перед нами искусно сделанный отбор наиболее важных событий, переданных, за немногими исключениями, с большой точностью. ⁴⁰ Фактическая сторона английского Сообщения заслуживает того, что сказано было о нем еще автором первой русской капитальной работы о восстании Разина: «Это сочинение заключает довольно подробный и, кроме собственных имен и названий, искаженных иностранцем, справедливый рассказ о возмущении Разина». ⁴¹ А. Попов солидарен с автором и в области оценки движения. Это понятно, так как оценка в целом враждебна движению. Нередко аноним повторяет официальную правительственную [90] оценку действий Разина и повстанцев. ⁴² Неточности Сообщения нередко объясняются особенностями использованных источников — официальных документов (приговор и др.), которые нарочито искажали некоторые факты с тем, чтобы сгустить краски, и слухов. Кроме того, в Сообщении нередки искажения имен, географических наименований и пр., без чего, впрочем, не обходилось ни одно иностранное сочинение о России. Не вполне точное знание автором русской действительности сказалось и в обозначении им одних и тех же понятий (например, должностных наименований) разными терминами и, наоборот, разных понятий — одним и тем же термином. Но таких искажений немного. Главное состоит в том, что при всей своей антипатии к восстанию наш аноним, будучи, несомненно, образованным и проницательным человеком, сумел, как и некоторые другие иностранцы (Фабрициус, Стрейс), уловить антибоярский, т. е. антифеодальный характер движения и передать это в немногих ярких словах (стр. 110). Пораженный стойкостью и мужеством повстанцев, автор неоднократно подчеркивает героизм их в схватках с правительственными войсками, убежденность в правоте своего дела и презрение к пыткам и смерти: «... а захваченные в плен принимали смерть с мужеством необыкновенным, будучи в твердом убеждении, что умирают они за правое дело» (стр. 111). Автор отмечает стойкость жителей села Мурашкино, поражен мужеством славной дочери народа, крестьянки по происхождению, старицы Алены (стр. 113), подчеркивает твердость духа и неустрашимость С. Разина в момент казни (стр. 114). Под впечатлением всего этого автор, быть может, против своей воли, выносит приговор палачам народа прежде всего в лице воеводы Долгорукого, когда пишет, что место вблизи Арзамаса, где стоял Долгорукий, «являло зрелище ужасное и напоминало собой преддверие ада».

Мы обязаны автору указанием общей цифры повстанцев в период наибольшего развития Крестьянской войны и тонко подмеченной причины ее неудачи: «Ибо ежели бы силы мятежников, число которых умножилось до двухсот тысяч человек, соединились и действовали согласно, нелегко было бы государеву войску противостоять им и одолеть их» (стр. 112).

Подводя итог сказанному, следует отметить, что анонимное Сообщение о восстании Разина представляет собою первый в мировой историографии очерк по истории восстания, дающий основной фактический материал, показывающий тенденции и цели движения, его размеры, мужество и стойкость повстанцев, основную причину поражения восстания.

В этом состоит историографическое значение публикуемого произведения. Но Сообщение, имеет большое значение и как источник о восстании Разина. Написанное современником по горячим следам самих событий, оно сохранило всю прелесть новизны, непосредственности документа, сообщая нам наряду со многими известными из других источников сведениями и такие, которых более нигде нет. Сообщение как источник ценно тем, что наиболее обстоятельные сведения и оценки оно содержит относительно наивысшего и заключительного этапа Крестьянской войны и тем самым как бы продолжает записки тех иностранцев (Фабрициус, Бутлер, Стрейс), которые оставили нам ценные и яркие свидетельства о начальном периоде восстания.

Текст Сообщения публикуется без изменений с английского издания 1672 г.

Текст воспроизведен по изданию: Записки иностранцев о восстании Степана Разина. Т. 1. Л. Наука. 1968