122. Рапорт ген.-л. Граббе ген.-адъют. Чернышеву о военных действиях против восставших горцев.

10 мая 1839 г.

В военном журнале, представленном мною при рапорте от 6 мая за № 25, я имел уже честь донести в. с. о действиях и замыслах двух главных возмутителей между чеченскими и лезгинскими племенами Шамиля и Ташев-Хаджи. Подробные и достоверные сведения полученные мною впоследствии раскрыли мне составленный ими план для противодействия войскам, предпринимающим экспедицию для наказания и усмирения народов, не повинующихся высочайшей воле г. и. Главная мысль этого плана состояла в том, чтобы Шамиль собирал все возможные средства к упорной обороне убежища своего — замка Ахульго ¹⁰⁷, и усиливал свою партию насильственным взятием аманатов от племен, обитающих по обеим берегам р. Андийского Койсу, между тем как Ташев-Хаджи должен был отвлекать наши силы от Чирката, посредством диверсии и набегов на линию. Вследствие этого тайного соглашения последний в продолжении всей весны производил переговоры с чеченцами, привлек значительное число их на свою сторону, заключил даже тайный союз с многими старшинами из аулов и волнует горские общества, обитающие между реками Аргуном и Акташем, и преимущественно ичкеринцев, самого сильного и воинственного чеченского [191] племени. Он построил укрепление при уроч. Ахмат-Тала на р. Аксай, близ аула Мискита, на лесистой и почти недоступной местности. При этих обстоятельствах я полагал, что опрометчиво бы было предпринять немедленно движение к Чиркею или Чиркату против Шамиля, оставляя в тылу отряда многочисленное сборище, которее могло бы воспользоваться удалением большей части войск с главного фланга линии, дабы производить набеги в наши пределы. Я счел необходимым очистить сначала вполне кордонную линию, чтобы иметь возможность безопасно углубиться в горы и потом уже нанести удар чиркеевцам и Шамилю. Согласно с сим я решился быстро двинуться в землю ичкеринцев с войсками, собранными при кр. Внезапной, двумя бат. Кабардинского, четырьям бат. Куринского егерского полков, 12 орудиями артиллерии, 150 конными и 200 пешими линейными казаками, и 230 человеками горской милиции.

9 мая я выступил с сим отрядом к Мискиту. Два бат. Кабардинского полка с двумя горными орудиями и 100 линейными казаками под командою полк. Лабынцова, двинулись несколько часов ранее главных сил по прямой, но весьма затруднительной вьючной дороге к ур. Ахмат-Тала с тем, чтобы с рассветом атаковать построенное там укрепление и рассеять сборище Ташев-Хаджи. Полк. Лабынцов исполнил совершенно успешно возложенное на него поручение и, несмотря на чрезвычайные затруднения, представляемые местоположением лесистым и изрезанным по всем направлениям глубокими балками, подошел к упомянутому укреплению и после нескольких выстрелов артиллерии, бросился со своей колонною в штыки, мгновенно опрокинув скопища возмутителя, рассеял его по близ лежащим лесистым возвышениям и предал укрепление пламени. Между тем я сам с главною колонною в 8 часов по полудни направился по другой более удобной дороге для следования вагенбурга дороге и в 8 часов утра 10 мая остановился впереди аула Мискита в полутора верстах от укрепления, в полной готовности поддержать передовой отряд в случае надобности. В это время застал я жаркую перестрелку между войсками полк. Лабынцова и горцами, коих скопище значительно усилилось жителями соседних ичкерийских селений. Но храбрые войска авангарда успели отрезать неприятеля на всех пунктах с большим для него уроном, действуя попеременно штыками и ружейным огнем, подкрепленным удачными выстрелами горной артиллерии, так что я не счел даже нужным подкрепить их войсками главной колонны. Хотя перестрелка продолжается до сих пор, но усилия неприятеля видимо ослабевали. [192]

После неудачных своих попыток большая часть горцев скрылась в чащу леса по направлению к Билансу. Несколько лишь отчаянных абреков и мюридов остались при опушке и продолжали тревожить нашу цепь. Желая воспользоваться расстройством партии Ташев-Хаджи, чтобы нанести ему решительный удар, я намерен сего же числа в 5 часов пополудни, двинуться в самый центр земли ичкеринцев, к главному их аулу Беной, наиболее содействовавшему замыслам Ташев-Хаджи и наказать как это селение, так и все прочие непокорные деревни, лежащие на этом пути. О последствиях сего движения я буду иметь честь донести в свое время в. с.

В сем деле с нашей стороны ранены гвардейского генерального штаба поруч. Милютин, Кабардинского полка штабс-кап. Генуш и нижних чинов 22, контужены: Навагинского полка подполк. Быков и Кабардинского полка подпоруч. Китаев и нижних чинов 7, убито: рядовых 4 и унтер-офицер 1, ранено и убито 4 лошади. Потери неприятеля по собранным сведениям весьма значительны, в наших руках остались 6 тел, исколотых штыками, и 2 пленных. Сверх того отняты у него: лафит из под фальконета (самые орудия горцы успели увезти) оружие и одежда Ташев-Хаджи и многих абреков, знамя, подаренное Кази-муллою, при котором собирались всегда мюриды и некоторое количество продовольственных запасов.

Соображая местные обстоятельства и полагаю, что взятие и разрушение укр. Ахмат-Тала должно иметь большое влияние на успех всей экспедиции против ичкеринцев как потому, что оно служило крепким центральным пунктом для сборищ абреков и мюридов, которые волнуют край, так и потому нравственному влиянию, которое неминуемо произведет на умы горцев, решительная и успешная атака места, считавшегося доселе неприступным.

В заключение долгом считаю засвидетельствовать пред в. с. о храбрости и неутомимости всех г. г. штаб- и обер-офицеров и нижних чинов передового отряда, и преимущественно командира Кабардинского егерского полка полк. Лабынцова, командира Моздокского казачьего полка м. Власова, командира I бат. Кабардинского полка м. Рудакова и генерального штаба штабс-кап. бар. Вревского, артиллерии прап. Баумгартена и упомянутых 4 раненых г. г. офицеров.

Комментарии

107 В течение 1838 г. командующий отдельным Кавказским корпусом ген. Головин главное внимание уделял покорению горцев северо-западного Кавказа. В Дагестане царскими войсками “ничего особенного замечательного не было предпринято” (Пружановский). Шамиль умело использовал создавшееся положение для своего укрепления в центральном Дагестане. Он широко развернул деятельность по объединению обществ Дагестана. В это же время по берегу Андийского койсу в скалистых горах он устроил обширные пещеры, соединил их крытыми ходами и построил другие искусственные препятствия. Эта укрепленная скала была названа Новым Ахульго. Укреплен был также аул Ирганай.