158. ДОНЕСЕНИЕ М. ДЕ ГАЛЬВЕСА X. ДЕ ФЛОРИДАБЛАНКЕ

С.-Петербург, 20 апреля [1 мая] 1790 г.

Ваше сиятельство, милостивый государь.

Во время последней встречи граф Остерман сообщил мне, что со слов курьера, сопровождавшего до границы моего курьера, отправленного к Корралю ¹, здесь стало известно о прибытии в Финляндию короля Швеции, а также о том, что русский посланник в Берлине передал прусскому правительству решение е. в-ва короля Швеции об обмене пленными, что вызвало неудовольствие,

поскольку инициатива переговоров исходит от нас ². Императрица, следуя своим убеждениям и принципам гуманности, во избежание кровопролития проявила готовность к миру со шведским монархом, при условии если он принесет ей свои извинения и подтвердит действенность договора, заключенного в Або. Я бы мог ускорить это решение, если бы написал de motu proprio ³ об этом королю или Корралю. Если я правильно понял, мне выдадут соответствующее разрешение на отправку и получение моей почты.

Я попросил Остермана дать мне возможность проконсультироваться и поразмыслить над его предложением и на следующий день согласился написать Корралю. Но Остерман выразил опасение, что король находится в Стокгольме и может произойти задержка, которая отсрочит благоприятный исход переговоров, и просил меня написать непосредственно е. в-ву. Он говорил мне о дружбе короля и императрицы, интересах человечества и других предметах, что, без сомнения, было продиктовано ему государыней. Однако его доводы не убедили меня, я с достоинством отверг их и отказался выполнить его просьбу. Я также не согласился с Остерманом, что доводы, которые сможет привести Корраль, будут менее убедительными.

Позже я встретился с Остерманом в приватной обстановке у него дома, и он сказал мне тоном грустным и расстроенным, что передал императрице мой отрицательный ответ. Я ответил, что в письме к королю Швеции прежде всего необходимо кратко изложить свои предложения, причем в крайне любезных для этого монарха выражениях. Если е. в-во откажется от ратификации договора, заключенного в Або, и от письменного извинения за ссору, а также от достижения договоренности на взаимоприемлемых для обеих держав условиях, я, как и предлагал, напишу королю.

У нас была долгая дискуссия по этому вопросу, и, наконец, он сказал, что просит меня изложить условия, с которыми он ознакомит императрицу. Я написал так, как это видно из прилагаемой копии, он одобрил и вернул мне. Я подписал и отослал письмо в субботу, 17-го числа, с доном Луисом дель Кастильо ⁴, сопровождаемого русским курьером, который будет дожидаться его на границе. [388]

В этом шифрованном письме, которое доставил Кастильо, я уведомлял Корраля о необходимости передать его доверенному лицу короля по возвращении последнего из Стокгольма.

Во время доверительной беседы Остерман сообщил мне, что здесь беспокоятся по поводу позиции союзных дворов относительно плана мирного урегулирования. Я ответил, что они могут принять его, если выдвигаемые условия их устраивают, или отвергнуть, передав на рассмотрение суда нейтральных держав, и в этом случае императрица может рассчитывать на нашего августейшего монарха, который примет справедливое решение и тем самым облегчит принятие такого же решения другими монархами. Я убедил его в необходимости прямых переговоров Потемкина и великого визиря о мире или перемирии с Портой ⁵, причем подчеркнул, что тем самым можно будет избежать диктата со стороны союзников и нежелательных последствий. Он благосклонно выслушал и сообщил об всем императрице, а затем известил меня о ее большой признательности и о том, что она, в случае необходимости, рассчитывает на авторитет и влияние е. в-ва.

Уже закончив донесение, я получил письмо от в. с-ва от 11 марта, с которым ознакомился внимательнейшим образом, учитывая, что возможно обращение здешнего двора к нашему с просьбой о посредничестве.

С Богом...

Мигель де Гальвес

1 Испанский посланник в Стокгольме.

5 По Ясскому мирному договору с Турцией, подписанному 29 декабря 1791 г./ 9 января 1792 г., к России отошло все северное побережье Черного моря.