183. ПИСЬМО Б. ДЕ МЕНДИСАВАЛЯ X. ДЕ ОНИСУ

С.-Петербург, 26 августа/6 сентября 1796 г.

Ваше превосходительство, милостивый государь. Поскольку на судах, находящихся в порту Кронштадта, запрещено разведение огня, каждая команда готовит пищу на кухнях, специально отведенных для этой цели.

На кухнях постоянно происходят словесные перепалки и стычки, которые затевают английские моряки против испанцев, но 20-го числа текущего месяца они дошли до такой отчаянной рукопашной, что наши, гораздо малочисленнее числом, не могли скрыться, поскольку те перекрыли двери кухни, так что испанским морякам не оставалось ничего другого, как прыгать из окон. В стычке, которая произошла на кухне, были покалечены несколько испанцев, а один англичанин убит, как предполагают, от удара ножом, нанесенного ему одним из испанских моряков. Комендант Кронштадта приказал немедленно задержать 15 испанских моряков с различных судов, но 13 из них, против которых не было никаких улик, 23-го числа того же месяца были отпущены на свободу по настоятельной моей просьбе.

Таким образом, обвинение выдвигается против Антонио Морагеса и Мануэля Гонсалеса, испанских моряков, которые, согласно полученным мною данным, отправлены сегодня в столичную тюрьму, где будут судимы трибуналом. Нет никакой уверенности и даже намека, что убийцей является Гонсалес, однако он не может получить свободу, поскольку именно с ним англичане начали ссору.

Джеймс Тил, англичанин по национальности, и Иоганн Крокс, немец, были единственными свидетелями против Антонио Морагеса, о чем в. пр-во получит представление из прилагаемых копий их заявлений.

Согласно заявлению Джеймса Тила, он не может приписать убийство Антонио Морагесу, но видел, что тот ударил англичанина ложкой по голове, однако еще до того, как потерпевший закричал, что он ранен.

Иоганн Крокс в своем заявлении больше винит Морагеса и считает, что он первый удар нанес ножом, а потом ударил ложкой, но это свидетельство, по всей вероятности, является фальшивым и продиктовано личной неприязнью.

Во-первых, из заявления Морагеса следует (и Иоганн Крокс согласен с этим), что за два или три дня до этого между ними произошла ссора.

Во-вторых, известно, что это свидетельство сделано под влиянием заявления de proprio motu ¹, без ссылки на правосудие.

В-третьих, предполагают, что обвиняемый нанес удар ножом свидетелю, но тот смог уклониться, а на вопрос о мотивах этого поступка Морагес ответил, что ошибся, приняв того за англичанина, а после этого напал на пострадавшего. Как следует из [436] заявления Крокса, у них с обвиняемым был общий для обоих язык. Однако на очной ставке, которую им устроили в Кронштадте, в присутствии меня и коменданта, выяснилось, что свидетель не понимает испанского языка — единственного, который знает обвиняемый.

В-четвертых, совершенно неправдоподобным кажется предположение, что, даже если они понимали друг друга, разъяренный человек, готовый нанести удар ножом, останавливается для разговора с посторонним. Также непонятно, как свидетель, который только что избежал опасности смерти, остается беседовать с пострадавшим. В таком случае естественным было бы лишь желание скрыться или убедить нападающего не причинять ему зла.

В-пятых, столь же неправдоподобным кажется то, что обвиняемый после удара ножом наносит удар ложкой, как заявляет этот свидетель; можно предположить лишь намерение поколотить англичанина, но тогда это было завершено как-то лениво после удара ножом, который он должен был держать в руке и который должен быть более подходящим предметом, чем что-либо иное, чтобы убить человека.

В-шестых, очень странным кажется то, что остальные англичане, которые участвовали в ссоре, не выступили против обвиняемого, за исключением матроса Тила (его заявление было сделано не без давления со стороны английского представителя в Кронштадте, потребовавшего доказательств). Заявление Тила столь мало правдоподобно, что не требует опровержений.

Изложив все это в записке в. пр-ву, я уверен, что со своей стороны использовал все средства, от меня зависящие, чтобы защитить упомянутых матросов, но поскольку мои усилия могут оказаться недостаточными, прошу в. пр-во со своей стороны воспользоваться своим влиянием, чтобы освободить этих лиц.

Остаюсь...

Блас де Мендисабаль

1 С его собственных слов (лат).