21. ОПИСАНИЕ ПОСОЛЬСТВА Я. Ф. ДОЛГОРУКОВА ПРИ ДВОРЕ КАРЛА II

Мадрид, декабрь 1687 года

В пятницу, 5 декабря 1687 г., в Мадрид ко двору прибыл князь Якобо Феодоро Вичи де Горукобо ¹, первый и старший посол великого князя Московского. С ним (поскольку при их отъезде учли дальний путь, перемену климата и, что самое главное, опасности, подстерегающие нас в этой жизни) прибыл второй посол, князь Якобо Ефиме Вичи Микеской ²; третьим прибыл с ним его подчиненный (хотя и старший над остальными прибывшими) дьяк Кирила ³, секретарь. Под началом этих трех (каждый из которых являлся послом и обладал полномочиями заменять другого в порядке, указанном выше, в случае, если кто-либо в дороге скончается) прибыли еще 30 благородных господ и дворян Московии и еще 40 персон незнатного происхождения (которых в Испании мы называем простолюдинами). Всего из Московии ко двору прибыло знатных, менее знатных и незнатных 73 человека. Е. в-во (храни его Господь!) знал о следовании послов заранее из писем его [54] наместников и вице-королей королевств и провинций, через которые проезжали послы.

Е. в-во, зная о дне прибытия послов ко двору, повелел встречать их в его каретах в Алькобендасе своему мажордому этой недели и дону Карлосу дель Кастильо (кавалеру ордена Подвязки, что дает ему право сопровождать послов).

Послы прибыли ко двору через ворота Фуенкарраль, откуда их (при большом стечении народа, занявшего близлежащие улицы, для того чтобы увидеть посольство) проводили в отведенную им резиденцию, которая служит для принятия чрезвычайных послов и находится на улице Рио, главные окна и балконы которой выходят на Прадо де Леганитос, напротив ла Фуэнте, хотя основной вход в эту резиденцию расположен на вышеупомянутой улице Рио.

Этот дом уже был убран богатыми покрывалами, коврами, гобеленами, обставлен кроватями, стульями, шкафами и серебряными жаровнями — все в соответствии со знатностью и положением гостей, которые будут здесь жить. Это было сделано по приказу и поручению е. в-ва е. пр-ву г-ну коннетаблю Кастильскому, старшему мажордому. Е. пр-во своим приказом поручил размещение послов и уход за ними дону Фелипе де Торресу, камердинеру е. в-ва, управляющему королевской ковровой мастерской, а также занимающемуся размещением и приемом господ чрезвычайных послов, который известен аккуратностью, хорошим вкусом в выборе изящной мебели и в подборе для каждого предмета, исходя из его стиля, наиболее подходящего места расположения. После приготовлений дом своим богатством стал похож на дворец, а своей красотой — на весенний сад. Помимо этого дома в том же квартале были отведены и другие дома для размещения остальных членов посольства, которые не смогут с удобствами разместиться в основном доме.

Все дома были чисто прибраны и богато обставлены в соответствии с положением тех людей, которые будут в них жить. Запасены были в достаточном количестве и ассортименте свежая и соленая рыба, различные овощи и фрукты. В мясе и яйцах не было необходимости из-за рождественского поста, который они соблюдают неукоснительно. Рождественский пост начинается у русских тогда же, что и у католиков, но постятся они таким образом семь недель, при этом в Рождество и Крещение они едят то же самое, что и в другие дни.

Придворные е. в-ва нанесли им многочисленные визиты, им оказывал помощь также их сопровождающий, упомянутый выше дон Фелипе де Торрес.

Для ухода, уборки и оказания помощи по дому е. пр-во г-н коннетабль, старший мажордом, приказал постоянно находиться в резиденции гостей одному слуге из ковровой мастерской и двум метельщикам из прислуги е. в-ва, а также другим слугам, которые сменяли бы друг друга по очереди. Так все обстояло до четверга, [55] 11 декабря, когда е. в-во (храни его Господь!) приказал подготовить все в соответствии с величием его королевской персоны, а также повелел послам прибыть к нему для вручения верительной грамоты от великого князя. Церемониал должен был быть пышным, как того заслуживали послы столь великого государя

[...] ⁴.

Повествование о церемонии я начну с рассказа о том, как послы прибыли в королевский дворец е. в-ва церемонию целования руки монарха, а также о том, как в этот день, в четверг, 11 декабря, в 10.30 утра, было подготовлено шествие вышеупомянутых послов.

Утром этого дня к дому послов привели из конюшен е. в-ва лошадей, включая и предназначенных для подарка; каждую лошадь вел под уздцы конюх в ливрее е. в-ва. Для сопровождения прибыли также стольники, придворные, сопровождающие государя на церковных службах, оруженосцы, конюшенные е. в-ва и другие придворные, а также маркиз де ла Пуэбло, старший мажордом этой недели е. в-ва. После того как все было готово, начали выходить сопровождающие послов, во главе которых верхом на богато убранном коне ехал дон Карлос дель Кастильо; за ним шествовали солдаты старой испанской гвардии е. в-ва, которые несли подарки их в-вам, привезенные послами от их государя: соболя, различные меха и отрезы китайского шелка различных цветов, красота которого, однако, превосходила его полезность, поскольку ткань была чрезвычайно тонкой.

Гвардейцы шествовали в пешем строю. За ними верхом, по порядку, ехали люди послов, каждый из них вел по коню, подаренному нами. Они были одеты в длинные суконные одежды, фиолетовые или желтые, ярко-красные или зеленые, на тонкой шерстяной подкладке, и в стеганые кафтаны. На головах у них были круглые шапки из того же сукна, что и кафтаны, но отделанные мехом различных цветов. Из оружия у них были лук и стрелы в колчане; на поясе же (который был застегнут у них под животом) висели три или четыре кинжала в ножнах, на ногах — ярко-красные или посеребренные сапожки из грубой бараньей кожи. За ними, в подобном же сопровождении, следовали дворяне-московиты, но их одеяние и кафтаны были из шелка различных цветов, на голове — такие же отделанные мехом шапки. Из оружия у них были загнутые короткие ятаганы (которые они называют турецкими саблями), у каждого на поясе висели также кинжалы.

За ними на богато украшенной лошади, в центре, ехал московит-переводчик, одежда которого по покрою была такой же, как и У остальных, но сшита из богатой золотой материи; в высоко поднятой руке он нес верительную грамоту, обернутую в красную материю; ехал он один, с непокрытой головой. За ним следовал г-н посол, которого, как мы сказали, звали дьяк Кирила, секретарь. Одежда его была сшита из богатой золотой материи, но ехал [56] он без оружия, с одним лишь кинжалом на поясе; по правую руку его сопровождал стольник е. в-ва.

За ним следовал второй посол, которого, как мы сказали, звали князь Якобо Ефиме Вичи Микеской. Облачен он был в одежды, сшитые из богатого, расшитого золотом материала; на голове у него была такая же шапка с круглой жемчужиной на ней; с правого плеча через грудь к шее у него свисали богато оправленные жемчужины, соединенные в форме полуподвязки. Первый и старший посол, которого, как мы сказали, звали князь Якобо Феодоро Вичи де Горукобо, шествовал за ним по правую руку маркиза де ла Пуэбло, мажордома этой недели е. в-ва. Облачен был посол в длинный кафтан из красной с золотом материи, вышитой золотыми цветами; у шеи кафтан закалывался богатой брошью, усеянной розовыми бриллиантами в серебряной оправе. На шапке, сшитой из такого же, что и кафтан, материала и отделанной соболями, также было золотое украшение круглой формы, усеянное розовыми бриллиантами, подобными бриллиантам на броши. Из оружия у него были короткий кривой ятаган с золотой отделкой и кинжал в ножнах.

За лошадью посла следовали московиты, походившие на лакеев, с турецкими мушкетами на плечах и ятаганами. Одеты они были в ярко-красную одежду, более короткую, чем у всех остальных, в высоких шапках, похожих на тюрбаны. Замыкали шествие кареты, е. в-ва (храни его Господь), которые были посланы в распоряжение послов с момента их прибытия.

С описанной выше роскошью и в упомянутом уже сопровождении вышли послы из домов, в коих они были размещены, и направились ко дворцу по улице, которая поднимается от монастыря доньи Марии Арагонской и выходит на площадь Санто-Доминго, затем по улице Ангелов спустились на площадь Кузнецов, откуда прошли по Главной улице и через Гвадалахарские ворота, улицы Ювелиров, Сан-Сальвадора и Санта-Марии вышли на Дворцовую площадь. И хотя из своего дома послы вышли в 11 часов утра, к 12 часам они еще не прибыли во дворец из-за большого скопления карет и народа, который собрался для того, чтобы посмотреть на послов, и процессия вынуждена была расчищать себе дорогу, с тем чтобы продолжить путь; особенно это относится к Дворцовой площади, где для того, чтобы оставить свободным проход, от солдат королевской гвардии потребовалось все их старание [...] ⁵. Когда же е. в-во счел, что все готово для прибытия послов и для церемонии целования его королевской руки, придворные помогли ему подняться на королевский трон.

Прежде чем продолжить повествование, уместно описать богатое одеяние и украшения, в кои был облачен е. в-во.

Одежда была сшита из черного расшитого бархата с рукавами из атласа, расшитого цветным шелком, оттенки которого образовывали различные цветы; плащ из сукна, на одеянии — фалды; позументы на одеянии и на плаще, золотые застежки, усеянные [57] бриллиантами; золотая с бриллиантами перевязь, застежки и пряжки; шпага с эфесом, рукоятка с набалдашником, накладка на конце ножен и крепление — все было сделано из золота и украшено бриллиантами; золотые пряжки на обуви выкованы из золота и украшены бриллиантами; край шляпы унизан крупными бриллиантами в золотой оправе; каждый из этих бриллиантов весил три или четыре карата, за исключением трех бриллиантов в месте соединения, которые были крупнее остальных. Левый отворот шляпы с внешней стороны был украшен большим бриллиантом в золотой оправе, который из-за своих размеров получил название «Эль-Эстанке» ⁶. Подвеской бриллианту служила огромная жемчужина под названием «Перегрина» ⁷. Этот бриллиант в форме правильного квадрата, прекрасной гравировки, белого цвета и чрезвычайно прозрачный, весом в 56 каратов, был оценен, в силу своего размера и совершенства, более чем в 300 тыс. дукатов серебром. Жемчужина по форме и размерам напоминала мускатную грушу, была чисто белого цвета, блестящая, переливающаяся в солнечных лучах различными цветами, подобно радуге, что свидетельствовало о ее совершенстве. Размер жемчужины 42 карата, вес 31 карат. «Перегрина» ее назвали потому, что равной ей нет, и по этой причине, а также в силу размера и веса жемчужина оценена в 20 тыс. дукатов серебром.

Все это великолепие и богатство, не присущее никакому другому королю или монарху, соответствовало власти, великолепию и богатству католического монарха, нашего государя, который, восседая на троне, повелел грандам, придворным и дворянам занять отведенные для них места. Следуя указаниям, е. пр-во коннетабль кастильский первым занял отведенное ему как старшему мажордому этой недели е. в-ва место справа от е. в-ва, рядом с бюро из порфира, которое стояло между самой нижней ступенькой трона и золоченой перегородкой, которая отделяла местопребывание нашей государыни королевы.

По правую руку, рядом с проходом, с внутренней стороны среднего прохода, встали их с-ва испанские гранды: маркиз де лос Велес, королевский казначей; герцог де Пострана и дель Инфантадо, начальник охраны е. в-ва; герцог де Альбуркерке; граф де Оньяте, кавалер ордена Золотого руна; герцог де Каминья; граф де Бенавенте; герцог де Линарес; герцог де Мединасидониа; герцог де Монтальто; маркиз де лос Бальбасес, старший конюший нашей государыни королевы; маркиз де Торрекуса; герцог де Эска-лона; герцог де Пеньяранда; маркиз де Вильяфранка; герцог де Фернандина; герцог де Абрантес; граф де Лемос; маркиз де Кастель Родриго и герцог де Аркос и де Авейро. Все эти господа являются испанскими грандами, а большинство из них — также и Действительными камергерами е. в-ва.

После того как все было таким образом приготовлено, е. в-во приказал войти послам, которые появились в таком же порядке, в каком они шествовали по улице. Первым, в силу своего положения и ведя за собой остальных, в зал вошел дон Карлос дель Кастильо, занявший место у нижней ступени трона по правую руку е. в-ва. Вместе с ним прибыл старший переводчик, занявший место у нижней ступени трона, по левую руку. После них вошли солдаты гвардии е. в-ва с подарками (описанными выше); они прошли по среднему проходу, держа в руках подарки, и расположились по правой стороне прохода, ниже гг. грандов и не доходя до камер-юнкеров. За ними следовали московиты — люди послов, которые, пройдя через ряды камер-юнкеров, расположились вдоль стен в глубине зала. За ними следовали московские дворяне и знать, прибывшие вместе с послами; они пошли по центральному проходу, оскорбив тем самым е. в-во, и выстроились по левую руку, вдоль прохода, перед гг. грандами. За ними вошел переводчик с верительной грамотой в поднятой руке, который стал во главе московских дворян, по левую руку, рядом со старшим переводчиком. Затем, плечом к плечу, вошли послы: в центре шествовал старший посол, по правую руку е. в-ва (со стороны гг. грандов) шествовал второй по старшинству посол и с другой стороны, то есть по левую руку е. в-ва, шествовал третий посол.

Ввел их, по правую руку от себя, г-н маркиз де ла Пуэбло, мажордом е. в-ва этой недели, который после отдания надлежащих почестей е. в-ву встал за послами, а те, дойдя до нижней ступени трона е. в-ва, поклонились, скрестив руки, засвидетельствовав тем самым почтение е. в-ву, что не было для него необычным. В ответ на это е. в-во снял шляпу и приказал послам надеть шапки, что они сделать отказались, сказав через переводчика (который перевел им приказ е. в-ва надеть шапки), что они не могут и не должны стоять с покрытыми головами перед великим государем.

Е. в-во надел шляпу и стоя, облокотившись на бюро и трон, выслушал их послание. Первым заговорил старший посол. Говорил он громко и долго (но я не могу пересказать его речь, поскольку не понял ни слова); его слова переводчик перевел старшему переводчику, который, в свою очередь, передал все сказанное е. в-ву, на что, подобным же образом, е. в-во дал ответ послу. Так же говорили два других посла (по порядку), которые тоже получили ответ е. в-ва.

После того как закончил говорить последний, вновь заговорил посол, который привез верительную грамоту, но на этот раз речь [59] его была короткой; он взял грамоту у переводчика (который до этого момента держал ее в руках) и, поднявшись по ступеням трона, передал ее в руки е. в-ва, который, взяв верительную грамоту, положил ее на бюро рядом с собой. Посол же спустился, не поворачиваясь спиной к е. в-ву, по ступеням и, встав на прежнее место, вновь обратился к е. в-ву с речью.

Я думаю, что посол просил е. в-во принять подарок от великого князя, потому что по окончании речи е. в-во (через старшего переводчика) приказал солдатам старой испанской гвардии, которые, как уже было сказано, принесли подарки, положить их на покрывало последней ступени трона е. в-ва; пройдя перед гг. грандами и со стороны второго посла, солдаты выполнили приказ. После этого все три посла вновь обратились с речью к е. в-ву. Я думаю, что они просили е. в-во разрешения поцеловать его королевскую руку, потому что после того, как старший переводчик перевел, на этот раз сам, е. в-ву все сказанное послами, и после того, как он перевел послам ответ е. в-ва, послы сразу же, один за другим, по порядку поднялись к трону. Старший посол первым поднялся до предпоследней ступени, на которой стоял е. в-во, и, глубоко поклонившись и скрестив руки (но не вставая на колени), поцеловал ему руку, не взяв ее, однако, в свою, как это делаем мы. И когда его затем спросили: «Почему вы, целуя руку е. в-ва, не взяли ее в свою?», ответил: «К руке великого государя не должен прикасаться никто».

Таким же образом, по порядку, поднялись к е. в-ву и остальные два посла (следует отметить, что, спускаясь, ни один из них не повернулся спиной к е. в-ву). Затем переводчик, а после него и другие знатные московиты поднялись по ступеням трона и поцеловали руку е. в-ва. Когда каждый из них спустился с трона и занял свое место, все они одновременно глубоко поклонились е. в-ву. Е. в-во оставался на троне до тех пор, пока сопровождающий и мажордом этой недели, не создавая помех охране е. в-ва и не мешая другим его мажордомам, не вывели из зала и не провели по коридорам послов и их свиту в том порядке, в котором они вошли, а также других многочисленных знатных вельмож и слуг, находившихся здесь.

Из коридоров половины короля, нашего государя, послы вместе с сопровождающим и маркизом де ла Пуэбло вошли в коридоры половины нашей государыни королевы. Здесь маркиз де ла Пуэбло оставил их и вернулся на половину нашего государя короля. Послы вошли на половину королевы в таком же порядке, как они входили на половину короля: впереди всех шел дон Карлос дель Кастильо, их сопровождающий, а слева от послов шел мажордом этой недели нашей государыни королевы. В это время наша государыня королева вернулась с половины нашего государя короля, куда она приходила, для того чтобы посмотреть из-за перегородки на послов, и села на трон, для того чтобы поцеловали ее королевскую руку [...] ⁸. [60]

После того как ее в-во взошла на трон, рядом с ней, возле последней ступени трона, встал маркиз де Асторга, старший мажордом; с другой стороны, соответственно, маркиза де Альбуркерке, старшая камеристка нашей государыни королевы. Далее вдоль зала стояли в ряд благородные дамы: донья Франсиска Энрикес, дочь маркиза де Альканисеса; донья Хосефа де Фигероа, дочь графа де Лос Аркоса; донья Каталина Пиментель, дочь маркиза де Тобара; донья Хуана Росолеа де ла Куэва, дочь графа де Альбуркерке; донья Мариана де ла Серда, донья Хосефа де Кардона, донья Мануэла де Аленкастро, донья Мария де Мендоса, донья Хосефа де Крой и г-жа донья Франсиска де Кордова — все придворные дамы нашей государыни королевы; донья Лаура де Кастельви и донья Роса де Кастельви — фрейлины королевы. После них в таком же порядке в ряд стояли почетные дамы: донья Лаура де Алагон, г-жа донья Беатрис де Кордова, маркиза де Лоренсана, донья Алехандра де Альсар, донья Хуана Асорес и донья Мануэла де Мендоса, которая, будучи старшей смотрительницей, занимала последнее в ряду место.

Когда все было подготовлено таким образом, мажордом этой недели попросил сопровождающего ввести послов в зал; до этого момента послы находились в прихожей. Послы вошли в зал и, увидев на троне ее в-во, глубоко поклонились ей; не поворачиваясь спиной к ее в-ву, они поклонились дамам и почетным дамам, стоящим по обе стороны, а те, в свою очередь, ответили им на поклон. Затем послы и свита дошли до нижней ступени трона и там глубоко поклонились нашей государыне королеве. С этого места каждый из трех послов обратился к королеве с короткой речью, и после того, как (через переводчика) они попросили разрешения у ее в-ва поцеловать ее королевскую руку и она дала свое согласие, послы по очереди поднялись на трон и поцеловали руку, а затем спустились с трона, не поворачиваясь спиной к ее в-ву, и внизу, стоя ниже нижней ступени трона, все вместе (каждый из них ждал других) глубоко поклонились ее в-ву и, не поворачиваясь спиной, вышли из зала, неоднократно кланяясь дамам и почетным дамам. После того как они вышли из зала, к ним присоединились сопровождающий и мажордом королевы, нашей государыни.

Затем в таком же сопровождении они, для того чтобы поцеловать руку нашей государыне королеве-матери, проследовали в ее королевский дворец, который расположен перед церковью де Санта-Мария ла Реаль де ла Альмудена [...] ⁹. Ее в-во взошла на трон; сбоку от нее, на нижней ступени трона, встал маркиз де Мансанера, ее старший мажордом, а с другой стороны, по порядку, встали маркиза де Лансароте, попечительница королевы, нашей государыни, и старейшая почетная дама, которой она стала в связи с болезнью маркизы де Вальдуеса, старшей камеристки ее в-ва. Далее от трона, по бокам обширного зала, в ряд, по порядку стояли дамы и почетные дамы: донья Эстефания де Веласко, донья [61] Анна Карильо, донья Исабель Ариас, донья Исабель Рубин, донья Касильда де Риваденейра, донья Тереса де Вильела, донья Мариана де Карденас, донья Мария де Карденас, донья Мария Тереса Пардо, донья Костанса Баррадас, донья Клара де Монрой — все придворные дамы королевы, нашей государыни; донья Леонор де Кордова, донья Мария Регаладос, донья Мария Антония де Мендоса — фрейлины королевы, нашей государыни. Далее следовали почетные дамы: донья Елена де Гурреа, маркиза де Вильягариса, донья Мария де Мендоса, маркиза де Маэнса и маркиза де Льянерас, которая, будучи старшей хранительницей, заняла место с краю.

После того как все было готово, сопровождающему велели ввести послов. Они вошли и поклонились так же, как это они сделали, когда целовали руку правящей королевы, и после коротких речей, с которыми они обратились к ее в-ву, попросили у нее разрешения (через переводчика) поцеловать ее королевскую руку. После того как им было позволено, поднялись на трон каждый по очереди и поцеловали руку ее в-ва и, не поворачиваясь спиной, спустились по ступеням трона и вышли из зала, неоднократно кланяясь на обе стороны дамам и почетным дамам. За стенами зала послов ожидали мажордомы этой недели королевы, нашей государыни, которые сопровождали послов до тех пор, пока они (послы и благородные господа из их свиты) не сели в кареты, поданные по приказу короля, нашего государя, для того чтобы отвезти их в резиденцию. Это торжественное событие завершилось в три часа дня.

К прибытию послов в резиденцию был приготовлен великолепный, обильный обед, являвший собой воплощение старания, которое потребовалось для того, чтобы приготовить самые необычные и изысканные блюда. Вместе с послами обедали дон Карлос дель Кастильо, их сопровождающий, дон Фелипе де Торрес, камердинер е. в-ва, и другие придворные и дворяне. День завершился обедом, а на следующий день было подготовлено все необходимое для того, чтобы послы могли познакомиться с великолепием Эль-Эскориала. После радушного приема, который оказали им настоятель и монахи, послы, переполненные впечатлениями от величия и великолепия этого восьмого чуда света, вновь прибыли ко двору, откуда их повели смотреть чарующий, прекрасный дворец Аранхуэс, а оттуда — во дворец Эль-Пардо. Ко двору они вернулись, восхищенные и переполненные впечатлениями. После того как послы отдохнули от знакомства с королевскими дворцами, им выделили день для посещения королевского дворца Буэн Ретиро и его окрестностей. Дворец этот, хотя и находится вне Мадрида, расположен недалеко от города, и лишь 326 шагов отделяют его от последних домов Мадрида [...] ¹⁰.

1 Яков Федорович Долгоруков.

2 Яков Ефимович Мышецкий.

3 Кирилл Алексеев.

4 Следует перечень всех титулов и владений русского государя, который мы опускаем.

5 Следует детальное описание, которое мы также опускаем, различных помещений королевского дворца, по которым должны были пройти послы, следуя в зал, где их ожидал король. Также опускаем и описание этого зала. С опущенными текстами можно ознакомиться в издании: Dominguez Ortiz A. Op. cit. — P. 177—180.

6 Водоем, пруд (исп.).

7 Прекрасная (исп.).

8 Опускается описание зала, в котором королева приняла послов. Текст можно найти в том же издании: Dominguez Ortiz A. Op. cit. — P. 183.

9 Далее опущено детальное описание зала королевы Марианы Австрийской (см. Dominguez Ortiz A. Op. cit. — P. 183—184).

10 Далее автор описывает дворец Буэн Ретиро: текст описания опускается (см. Dominguez Ortiz A. Op. cit. — P. 185.)