№ 40

1648 г. конец августа—сентября 7. — Из письма Собеского коронному гетману Н. Потоцкому о военных действиях на Украине

Содержание письма п. Собеского к п. краковскому из лагеря под Чолганским Камнем, 31 августа 1648 г.

Позавчера я остановился в лагере кн. е. м. воеводы русского Описываю коротко, что там происходило.

Вчера к нам прибыл п. воевода брацлавский. П. Вольский с егс собственных возов снял трех казаков и велел своей челяди обезглавить их перед его шатрами.

Возвращаясь с разведки, п. коронный хорунжий остановился в полмили от нас, а завтра придет с п. воеводой русским к нам в обоз. Все взаимные обиды забыты.

Паны региментари будут в четверг или в среду. Если с помощью господа бога они прибудут сюда, мы тогда продвинемся ближе к казакам. Справедливый господь бог не захочет терпеть обиды свои и людей.

Казаки отступили выше на 2 мили от Гончарихи и приблизились к Константинову.

Хмельницкий посылал добывать Кодак. На месте легло 4 тысячи. Сейчас послал снова 3 полка. С божьей помощью эти получат то же самое, потому что счастье их уже покинуло. По милости божьей, с радостью возвращаются все разъезды и особенно завербованные в нашем Люблинском воеводстве. Они уже два раза возвращаются с успехом. Вырезали под Острогом множество крестьян и привели 24 пленных. Спасибо им за это.

Комиссия под сомнением, потому что все хотят биться. Крестьян 150 тысяч, а среди них люди с Кодака, из моей хоругви, 25 тысяч драгун под своим начальством.

Орды сейчас не ожидаем.

Из Львова 7 сентября.

Е. м. пани княгиня, жена русского воеводы, бежала в предыдущую субботу в Замостье.

Из Львова 2 сентября.

Письма кс. Гротовскому отправлены в Каменец, но не знаю, дойдут ли к нему, потому что его татарин те... таскает его по каким-то поганым собачьим углам.

Во Львове большие бунты, обнаруживаются измены в русских церковных пещерах.

Из Каменца последний день августа.

Приведенный с Дунайгорода поп обвиняет каменецких попов в том, что они неоднократно через калауров писали к Хмельницкому, [109] умоляя о спасении и обещая овладеть городом и нас поубивать по той причине, что мы будто хотим вырезать всю здешнюю Русь. Этого, однако, у нас на уме не было, потому что их в 5 раз больше, чем нас. П. [каштелян] галицкий после нескольких дней раздумья пришел к выводу, что нужно вывести всех в поле и совсем изгнать из города. Однако это не казалось нам благоразумным. По многочисленным важным причинам план этот нам не понравился. Мы почти — 20 человек, с которыми он советовался, — отговаривали его от этого.