№ 273

1653 г. сентября 4. — Письмо семиградского князя Ю. Ракочи польному гетману С. Потоцкому с изложением плана действий на случай, если силистрийский паша придет на помощь Тимофею Хмельницкому, осажденному в Сучаве

Светлейший господин, наш почтеннейший приятель! Мы дружески приняли письмо вашего светлейшего владычества от 25 августа, врученное нам сегодня в полдень вашим гонцом. Мы отсрочили было обратную отправку гонца ввиду того, что лошади утомились, однако, вскоре его отправили и, конечно, не преминем известить через него вашу светлость о новых событиях.

Нам приятно было узнать о том, что ваша светлость хотела бы, как с соизволения его королевского величества, так и под влиянием своего собственного искреннего чувства, передать более определенные сведения о приближении войск его королевского величества — для осуществления лучшего плана. Ибо мы никоим образом не сомневаемся в предложении его королевского величества и уверены в его действенности, которую мы лично изведали, соединив наши войска с войсками его величества, не пропуская никакого случая откровенно взаимно отвечать честностью его наияснейшему величеству.

Не сомневаемся, что все нижеследующее стало известно вашему светлейшему владычеству: когда собранные войска выступили в Молдавию к упомянутому сучавскому замку; как враг, применив неожиданную хитрость, засел в этом месте, прежде чем могли туда поспеть отозванные наши войска, которые еще не успели соединиться с войсками его величества, а двигались в этом направлении согласно информации воеводы Стефана Кутнарского; как потом, узнав по слухам о вторжении неприятеля, осадили его и каким образом его до сих пор осаждают. Если верно, что согласно информации вашей светлости, военачальник его величества приведет войска к реке Тирас или Днестр в направлении Могилева, в таком случае Хмельницкий едва ли сможет направлять на помощь сыну с войском и семье и приближенным Василия многочисленные войска и продолжать войну; однако, вне всякого сомнения, что оба они дают необычные и многочисленные обещания как туркам, так и татарам, словно их поддержка и помощь могли бы их спасти, так как в ином случае они обречены на гибель. Ввиду того, что необходимое для общего дела также в высшей степени полезно во многих отношениях, и что так само дело подсказывает — прошу вашу светлость добиться своим высоким авторитетом у его королевского величества возможно скорейшей блокировки дороги, чтобы Хмельницкий и Василий не могли направлять помощь из казацких владений осажденному общему врагу. Если бы это произошло так, как нас информирует воевода Трансальпийской Валахии в своем письме от 30 августа, будто паша силистрийский, собрав свои войска и присоединив к ним татар, намеревался перейти Данубий и атаковать наши соединенные войска или даже напасть на самого воеводу, предполагая, что своей агрессией снимет осаду и сможет освободить войска казаков с сыном Хмельницкого, семьей и войсками Василия, что, бесспорно, тогда наше войско, оставив осаду, поспешит на помощь воеводе Матвею. Однако если осада будет продолжаться и упомянутый воевода, будучи разгромлен, уйдет из своего местопребывания, то с исчезновением этого препятствия казаки и татары смогут продвигаться дальше. Как угодно, но в таком случае мы его никак не [710] можем бросить. Поэтому тогда прикажем нашим войскам, чтобы отдельно под командованием нашего гетмана направились на помощь тому же воеводе, и если положение будет того требовать, поспешим даже самолично к нему, продолжая тем временем осаду и войну при помощи войск, находящихся в Молдавии, и вместе с вельможным господином Кондрацким. Все же, если это будет невозможно, и оставшиеся войска не смогут устоять перед натиском турок, тогда уже после снятия сучавской осады одна часть этих войск повернется против турок.

Однако, желая и в этом затруднительном положении добросовестно исполнить наши искренние намерения, мы дадим четкое приказание военачальникам наших войск, дабы никак не преминули направить наших лучших наемных солдат с вельможным господином Кондрацким к услугам его величества и Речи Посполитой. Если мы будем в счастья и несчастья искренне соблюдать обязательные и нерасторжимые узы дружбы с наияснейшим королем и республикой, мы будем ожидать и желать всеми силами подобного также со стороны его величества и республики и вашей светлости. Так как мы не смогли из-за помешавших нам затруднений отправить послов к его светлейшему величеству, мы просим ваше светлейшее владычество оправдать нас перед его величеством, ибо вскоре мы их отправим. В остальном вашему светлейшему владычеству от всей души желаем здоровья.

Дан в нашем сенате в Гергене дня 4 сентября 1653 г.

Вашего светлейшего владычества доброжелательный друг, готовый к услугам Ракочи, князь трансильванский.