VI

ИБН АЛ-АСИР

ПОЛНЫЙ СВОД ИСТОРИИ

ТАРИХ АЛ-КАМИЛЬ

VI, 22. В этом, 163 [779/80], году назначил ал-Махди сына своего Харуна правителем всего запада (аль-Магриба), Азербайджана и Арминии.

VI, 23-24. В этом 165 [782/3] году в джумаде II, послал ал-Махди сына своего Харуна ар-Рашида в летний поход против румов во главе девяноста пяти тысяч девятисот девяноста трех человек. С ним (Харуном) был и ар-Раби’. Углубившись в страну румов, Харун наткнулся на армию Никиты, первого комеса. Против него выступил Язид ибн-Мазьяда аш-Шейбани и нанес ему сильное поражение. Румы обратились в бегство и Язид захватил их лагерь.

VI, 42-43. В этом же, 172 [788/9], году ар-Рашид уволил Язида ибн-Мазьяда ибн-Зайда, племянника Мана ибн-Зайды, от управления Арминией и на его место назначил брата своего, Убайдуллаха ибн-ал-Махди.

VI, 48. В этом же, 176 [792/3], году восстал в окрестностях Нисибина харижит ал-Фадл и взял у его жителей деньги. Затем он отправился в Дару, Амид и Эрзен и взял с них деньги. Он так же поступил и с Хилатом.

VI, 58. В этом году хазары выступили из Баб-ал-абуаба из-за дочери хакана и жестоко напали на мусульман и зиммиев, угнали более ста тысяч голов скота и совершили страшное, неслыханное доселе на земле дело. Ар-Рашид назначил Язида ибн-Мазьяда правителем Арминии, не считая Азербайджана, и отправил его против них (хазар), а Хузайму ибн-Хазима расположил в Нисибине для подкрепления (защиты) жителей Арминии. Другие говорят, что причина их выступлений— в том, что Са'ид ибн-Сальма убил ал-Мунаджджима ас-Сулями, сын которого отправился к хазарам и просил их помочь ему войсками против [35] Са'ида, и они выступили и вторглись в Арминию через брешь (в стене). Са'ид бежал, хазары оставались в Арминии около семидесяти дней. В виду этого ар-Рашид послал Хузайму ибн-Хазима и Язида ибн-Мазьяда и они исправили то, что испортил Са'ид: прогнали хазар и заделали брешь.

VI, 60. В этом же, 185 [801], году скончался в городе Барда’е Язид ибн-Мазьяда ибн-Зайда аш-Шейбани, племянник Ма'на ибн-Зайды. На его место был назначен ар-Рашидом Ясад ибн-Язида. Язид был славным, щедрым, благородным и храбрым. Ему поэты посвятили много элегий. Одной из лучших элегий является та, которую составил абу-Мухаммед ат-Тамими и которую я приведу ниже ради ее превосходных качеств:

“Ужели правда, что умер Язид? Посмотри хорошо, печальный вестник смерти.

“Знаешь ли ты, чью смерть ты возвестил и как могли твои уста, прах в них, произнести эти слова? Ужели защитник славы и ислама умер! Так почему же, горе тебе, земля не шатается? Посмотри: не покачнулись ли столбы ислама и не поседел (от ужаса) младенец? И не согнулись ли мечи (племени) Бану Низара и не сняли ли со своих лошадей попоны?

“Поят ли чреватые тучи своим молоком землю и зеленеют ли ветви?

“Разве из-за его смерти не пострадали Низариты? Конечно — да; разве не расшаталась основательная слава? С ним вместе сошли в могилу и недавно приобретенная слава и старая честь.

“О, никогда, клянусь богом, не перестанут мои глаза обильно лить слезы над тобой! И если слезы низкого человека перестанут лить, то слезы благородного никогда.

“Ужели после смерти Язида станут плакальщицы беречь свои слезы или щадить свои ланиты? Пусть плачет над тобой купол ислама теперь, когда ослабли его веревки и покачнулся его столб.

“И пусть оплакивает тебя поэт, которому судьба не оставила близких родных и стихи которого уже не имеют сбыта.

“К кому теперь будет обращаться имам (халиф), когда наступят тяжелые и трудные события? И кто будет защищать войска, когда храбрый герой окажется не в состоянии спасти положение своими средствами? Если Язид умер, то ведь всякое живое существо —жертва судьбы или скиталец. [36]

“Не странно ли, что судьба поразила его, будучи его воинством?

“Она прямо направила свой удар против него, в то время как раньше, в самом разгаре сражений уклонялась от него. (Племя) Раби'и утешает лишь то, что такого дня, как твой день, оно больше не увидит (переживет).”

Когда ар-Рашиду приходилось слышать эту элегию, он плакал; он ее считал превосходной и прекрасной.

VI, 74. В этом же, 192 [807/8], году хуррамиты пришли в движение в Азербайджане. Поэтому ар-Рашид послал против них Абдаллаха ибн-Малика во главе десяти тысяч, и он убил многих из них и взял в плен мужчин и других, и с ними явился к ар-Рашиду в Кармасин и тот приказал перебить пленных воинов и продать женщин и детей.

О завоевании гор Табаристана и Дейлема

VI, 121. В этом, 201 [816/7], году Абдаллах ибн-Хурдадбеха, правитель Табаристана, завоевал Балазар и Шейзар в Дейлеме и горы Табаристана; он отстранил Шахрияра, сына Ширвана, от них и послал Мазьяра, сына Корена, к Ма'муну и взял в плен абу-Лейлу, царя Дейлема.

VI, 121. В этом же году пришел в движение Бабек-хурремит во главе джавиданитов, последователей Джавидана ибн-Сахля, владетеля Бадда. Бабек утверждал, что дух Джавидана вошел в него, и он начал бесчинствовать и разорять.

Джавидан значит вечный, постоянный, а хуррем — радость (веселье). Они придерживаются учения магов и разрешают мужчине жениться на своей матери, своей сестре и своей дочери, и поэтому они называют свою религию религией веселья ¹⁴. Они веруют в переселение душ и в то, что души переходят от одного животного в другое.

VI, 140. В этом же, 206, [821/2), году Бабек-хуррамит нанес сильное поражение 'Исе ибн-Мухаммеда ибн-абу-Халида.

VI, 141. В этом же, 209 [824/5], году Ма'мун назначил правителем Арминии и Азербайджана Али ибн-Садаки [37] известного под прозвищем Зурейк, и приказал ему вести войну с Бабеком, поставив под его команду Ахмеда ибн-ал Джунайда ал-Искафи. Но Бабек взял Джунайда в плен и Ма'мун правителем Азербайджана назначил Ибрахима ибн-ал-Лейса ибн-ал-Фадла.

VI, 148. В этом, 210 [825/6], году умер Шахрияр, сын Ширвана, владетеля табаристанских гор, а его место занял его сын Сабур, с которым Мазьяр, сын Корена, вступил в войну, взял его в плен и убил, после чего горы перешли в руки Мазьяра.

О занятии Мухаммедом ибн-Хамида Мосула

VI, 150. В этом, 212 [827/8], году Ма'мун послал Мухаммеда ибн-Хамида ат-Туси против Бабека-хуррамита для ведения войны с ним, приказав идти по дороге Мосула, чтобы исправить ее и вести войну с Зурейком ибн-'Али. И выступил Мухаммед в Мосул во главе войска. Собрав там воинов из йеменцев и раби'итов, ат-Туси выступил на войну с Зурейком в сопровождении Мухаммеда ибн-ас Саййида ибн-Унса ал-Азди.

После этого он отправился в Азербайджан и направился к отложившимся мутагаллибам Азербайджана, захватил из них Я'лу ибн-Мурры и ему подобных и отправил их к Ма'муну, а сам направился к Бабеку, чтобы воевать с ним.

Об убийстве Мухаммеда ат-Туси

VI, 151-154. В этом, 214 [829/30], году был убит Мухаммед ибн-Хамида ат-Туси; его убил Бабек-хуррамит. Дело произошло таким образом: покончив с мутагаллибами в Азербайджане, на своем пути к Бабеку, Мухаммед направился к последнему, собрав перед тем много войск, оружия и провианта. Под его командой собралось много добровольцев со всех областей. Он шел против Бабека по тесным местам (ущельям) и как только бывало пройдет узкое место или перевал, он оставлял там для его охраны несколько своих воинов, пока не расположился в Хештадсере, где он и окопался.

Он посоветовался о вступлении в город Бабека и ему посоветовали войти в него с одной, названой ими, стороны. Он согласился с их мнением и привел в боевой порядок своих воинов. Начальником центра армии он поставил Мухаммеда ибн-Юсуфа ибн-Абдуррахмана ат-Та'и, известного под прозвищем абу-Са’ид; начальником [38] правого фланга — ас-Са'ди ибн-Асрама, а левого — Аббаса ибн Абдалжаббара ал-Яктини; сам же с некоторыми своими стал позади их, чтобы следить за ними и распоряжаться о принятии необходимых мер для устранения недостатка, если он заметит таковой.

Бабек же следил за мусульманскими войсками с горы, а под каждой скалой воины устроили им (мусульманам) засаду. Как только войска Мухаммеда выступили вперед и поднялись на гору приблизительно на три фарсаха, на них набросились сидевшие в засадах, а сам Бабек бросился с теми, кто был с ним, напал на мусульман сверху и они обратились в бегство. Абу-Са'ид и Мухаммед ибн-Хамида приказали мусульманским войскам держаться твердо, но те не послушались и продолжали без оглядки бежать, нещадно избиваемые. Мухаммед твердо стоял на своем месте, несмотря на то, что все его воины, за исключением одного, бежали. Вместе с оставшимися с ним воинами Мухаммед пошел искать спасения. Увидев несколько сражающихся лиц, он направился к ним. Он заметил, что хуррамиты сражаются с небольшой частью его армии. Увидев его и узнав по красивой внешности, хуррамиты вступили с ним в сражение; они ударили его лошадь коротким копьем и, когда Мухаммед упал, набросились на него и убили. Мухаммед был славным и щедрым человеком, ему поэты, в том числе ат-Таи посвятили много элегических стихотворений.

Когда весть об его убийстве дошла до Ма'муна, она произвела на него сильное впечатление, и он назначил Абдаллаха ибн-Тахира вести войну с Бабеком, и тот выступил против него.

VI, 152. В это время Абдаллах ибн-Тахир находился в Динавере, где он снаряжал войска против Бабека.

VI, 153. В этом же, 214 [829/30], году правителем Кумма, Исфахана и Азербайджана был назначен 'Али ибн-Хишама.

VI, 155. В этом же, 217 [832], году Ма'мун (приказал) убить Али ибн Хишама. Это было вызвано тем, что Ма'мун, как было сказано выше, назначил его правителем Азербайджана и других (провинций), но узнав о том, что он обижает людей, отнимает у них имущество и убивает их, он послал против него 'Ужайфа ибн-'Анбаса, но 'Али ибн-Хишама бросился на него и хотел его убить, а затем бежать к Бабеку; однако, 'Ужайф схватил его и привел к Ма'муну, который приказал убить его и его брата Хабиба в джумаде I. [39]

(Из завещания Ма'муна)

VI, 158. ”Что касается хуррамитов, то пошли против них человека энергичного, верного и спокойного и подкрепи его деньгами и войсками, а если они будут долго держаться, то сам выступи против них вместе со своими Помощниками и друзьями”.

VI, 162. В этом же, 218 [833] году многие из жителей ал-Джибаля, Хамадана, Исфахана, Моспадана и других приняли учение хуррамитов, и, собравшись, расположились лагерем в провинции Хамадана. Против них Му'тасим послал войска и в том числе Исхака ибн-Ибрахима ибн Мус'аба, которого он назначил в шаввале военачальником ал-Джибаля. Исхак выступил против них, напал на них в области Хамадана и убил шестьдесят тысяч из них, а остальные бежали в страну румов. Послание его о победе было прочитано в день тарвии.

Поход Афшина против Бабека-хуррамита

VI, 164. В этом, 220 [835/6], году Му'тасим назначил Афшина Хайдара, сына Кауса, военачальником ал-Джибаля и отправил его вести войну против Бабека, и он выступил против него. Начало движения Бабека относится к 201 году, (родным) его городом был ал-Бадд. Он (разбил) несколько армий султана и убил несколько его военачальников. Когда власть перешла к халифу Му'тасиму, он послал абу-Са'ида Мухаммеда ибн-Юсуфа в Ардебиль, приказав ему восстановить разрушенные Бабеком замки между Зинджаном и Ардебилем и поставить в них воинов, которые охраняли бы пути для тех, кто привозил провиант в Ардебиль. Абу-Са'ид отправился туда и выстроил замки.

Однажды Бабек послал конный отряд совершить нападение на некоторые места и (тот совершил) и вернулся обратно. Узнав об этом, Абу-Са'ид собрал своих воинов и выступил вслед за этим отрядом; он настиг его на одной дороге и вступил с ним в сильный бой, в котором Абу-Са'ид перебил часть войска Бабека, а часть взял в Плен и освободил тех, кого они (хуррамиты) взяли раньше в плен. Головы повстанцев и пленных Абу-Саид послал Мутасиму. Это было первое бегство войск Бабека. Спустя немного времени произошло второе бегство благодаря Мухаммеду ибн-ал-Ба’иса.

Дело произошло таким образом. Мухаммед жил в [40] Азербайджане, в своей крепости Шахи, которую он отнял у ибн-ар-Раввада. У него же был другой замок в Азербайджане по имени Тавриз. Ибн-ал-Ба'ис дружил с Бабеком, отряды которого останавливались у него, и он их угощал, так что они прониклись доверием к нему. Однажды Бабек послал одного из своих военачальников по имени 'Исма во главе конного отряда, и отряд остановился у ибн-ал-Ба'иса, который послал ему, как было принято, угощение в нижний этаж, а 'Исму вместе с видными лицами его свиты пригласил к себе наверх, и тот поднялся. Накормив и напоив их до пьяна, ибн-ал-Ба'ис накинулся ни 'Исму; тот просил пощадить его, и он пощадил, но перебил всех кто был с ним. Ибн-ал-Ба’ис заставил его, 'Исму, вызвать каждого из своих по имени, и он их вызывал. Они поднимались наверх, а ибн-ал-Ба'ис отрубал им головы до тех пор, пока они не поняли в чем дело и не разбежались. Что касается 'Исмы, то он был отправлен к Му'тасиму, который расспросил его о стране Бабека, и тот сообщил ему о путях и о способах ведения войны в этой стране. Му'тасим заключил 'Исму в тюрьму, в которой он оставался до халифатства Васика.

Позднее в страну Бабека вступил Афшин. Он остановился в Берзенде и расположился в нем лагерем; он охранял пути и замки, что между ним и Ардебилем. Он расположил Мухаммеда ибн-Юсуфа в одном месте по имени Хо(у)ш, и тот (занял его) и окопался в нем. Хайсам ал-Ганави расположился в волости Аршак, исправил ее замок и вырыл окопы; одноглазого 'Алавайхи из абна'ов он устроил в замке при реке, что за Ардебилем. Путники и караваны выступали обычно из Ардебиля под охраной и шли до речного замка, а потом начальник замка отправлял (сопровождал) их к ал-Хайсаму ал-Ганави, который встречал их, когда они подходили к нему с какой-нибудь другой стороны, в известном месте, которого никто из них не переходил. Встретив отряд, ал-Хайсам принимал от него все, что было с ним и передавал ему что бывало с ним самим; затем ал-Хайсам отправлялся во главе своих людей к посту абу-Са'ида, которого они встречали на полпути во главе выступившего с ним отряда и которому они передавали все, что было с ними и получали от него что было с ним. Бывало, если кто-либо приходил раньше другого к тому месту, что на полпути (он останавливался там) и дальше не двигался. Абу-Са'ид же отправлялся во главе (сопровождавших) его войск к Афшину; его встречал начальник отряда Афшина, принимал от него тех, которые были с ним и передавал ему сопровождавших его [41] воинов. Так дело происходило все время. Бывало также, если схватят каких-нибудь лазутчиков, их доставляли к Афшину и тот обращался с ними хорошо, одарял их и, узнав от них сколько им платил Бабек, удваивал им плату и говорил им: “Будьте нашими лазутчиками”, и он извлекал из них пользу.

Об одном сражении Афшина с Бабеком

V, 165. В этом же, 220 [835], году между Афшином и Бабеком произошло сражение, в котором было убито много сторонников Бабека. Дело произошло таким образом: Му'тасим послал к Афшину Бугу-старшего с деньгами для воинов и расходов. Буга прибыл в Ардебиль. Узнав об этом, Бабек собрался со своими перерезать Буге дорогу до прибытия его к Афшину. Но лазутчик, явившись к Афшину, сообщил ему об этом. Когда это сообщение подтвердилось, Афшин написал Буге, чтобы он показал вид, что хочет выступить, нагрузил деньги на верблюдов и направился к нему, Афшину, но дойдя до речного замка задержал бы свои отряды и пропустил (только тех), которых он сопровождал, после чего он должен возвратиться с деньгами обратно в Ардебиль. Буга так и сделал. Как только караван выступил, лазутчики явились к Бабеку и сообщили ему, что (враг) выступил с деньгами и дошел до реки. Афшин выступил из Берзенда вечером того дня, который он назначил Буге и прибыл в Хош с закатом солнца и остановился за окопами абу-Са'ида.

Встав утром, Яфшин незаметно сел верхом, не ударив в барабан и не развернув знамен, и велел своим войскам соблюдать тишину. Он ехал быстро. Двинулся и караван, который (должен) был выступить в этот день со стороны реки в сторону ал-Хайсама. Собрался также и Бабек и во главе своих выступил по речной дороге, думая встретить отряд с деньгами. Всадники Бабека напали на караван, который сопровождал начальник речного (замка) и который вступил с ним в сражение; они убили его и тех воинов, которые были с ним, и захватили все, что было с ними, но скоро они узнали, что деньги ускользнули от них. Взяв платье и знамя убитого ими начальника речного замка и его отряда, всадники Бабека надели их на себя и переоделись так, что стали неузнаваемы; это – с целью захватить ал-Хайсама ал-Ганави и тех, кто был с ним. Не зная о выступлении Афшина, они (отряд Бабека) пришли якобы как отряд речного замка, но не зная, где обыкновенно останавливался этот отряд, они остановились в другом месте. [42]

Явился ал-Хайсам и остановился на своем (обычном) месте. Не признав тех, кого он увидел, он послал своего двоюродного брата, сказав ему: “Ступай к этому ненавистному и скажи ему: “Ради чего ты там стоишь?..” Подойдя к ним (переодетым), он также не признал их и, возвратившись, сообщил Хайсаму об этом. Ал-Хайсам послал других людей, но и те не признали их; они сообщили ему, что Бабек убил 'Алавайхи, начальника речного замка и его отряд и захватил их знамя и платья. Тогда ал-Хайсам повернул назад и тем спас бывший с ним караван. Он и его отряд шли сзади каравана, охраняя его, пока они не дошли до замка Аршака. После этого Хайсам послал двух воинов к Афшину и абу-Са’иду, (чтобы сообщить им) о положении дела. Воины пошли спешно, а ал-Хайсам заперся в замке. Бабек осадил замок, и ему поставили кресло против него. Он послал ал-Хайсаму сказать: “Оставь замок и уходи”. Но ал-Хайсам отверг это, и Бабек завязал с ним сражение. В то время как шло сражение, Бабек по своему обыкновению пил вино.

Ускакавшие два воина встретили Афшина менее, чем через один фарсах. Заметив их, Афшин сказал начальнику своего авангарда: “Я вижу двух всадников, которые быстро скачут сюда”, а потом сказал: “Бейте в барабан, разверните знамена и бегите скорее к ним с криком: “лаббайка, лаббайка”; и они это исполнили и помчались на своих конях во весь дух (опор), пока не доехали до Бабека, который (продолжал) еще сидеть. И не успел он сесть на лошадь, как его настигли всадники. И завязалось сражение, в котором погиб почти весь отряд Бабека, но ему и небольшой части конницы удалось бежать.

Бабек вступил в Мукан и его отряды были отрезаны от него. Афшин, оставив его (Бабека), возвратился в Берзенд, Бабек же остался в Мукане.

И послал он (Бабек) в Бадд за воинами, и они прибыли к нему и он с ними ушел из Мукана и прибыл в Бадд.

Что касается Афшина, то он оставался в лагере в Берзенде. И вот однажды, когда мусульманский караван шел мимо, на него набросился испахбед Бабека, захватил его и убил тех, кто был при нем, отчего войска Афшина остались без провианта. Афшин написал правителю Мараги, чтоб он поторопился прислать провиант, и тот послал большой караван, в котором было около тысячи быков, не считая других вьючных животных, на которых везли провиант. Караван сопровождали войска, но (несмотря на это) на него напал один из конных отрядов Бабека и захватил [43] его целиком, от чего армия Афшина очутилась в крайне стесненном положении. Поэтому Афшин послал правителю Ширвана приказ доставить ему провизию, и тот доставил очень много и этим выручил войска.

К Афшину прибыл Буга с теми, кто был с ним.

Война с Бабеком

VI, 167. В этом, 221 [835/6], году Бабек имел сражение с Бугой-старшим, которого он обратил в бегство, и с Афшином, которым он сам был обращен в бегство. Дело произошло таким образом.

К Афшину (как было выше упомянуто) прибыл Буга с деньгами, которые Афшин роздал своим войскам и стал готовиться к войне после новруза. (С этой целью) Афшин послал Бугу с войсками обойти Хештадсер и расположиться в (окопах) Мухаммеда ибн-Хамида и укрепить их. Буга отправился туда. Афшин выступил из Берзенда, а Абу-Са’ид — из Хоша против Бабека. Они прибыли на место, называемое Дервазом. Афшин вырыл окоп и построил над ним стену. Между ним (Дервазом) и Баддом было расстояние в шесть миль. Буга, не получив разрешения Афшина, также собрался и, захватив с собой провиант, (выступил) и, обойдя Хештадсер, вступил в селение Бадд, где и расположился. После этого он (Буга) послал тысячу воинов за кормом, но на них напала часть войск Бабека, отобрала у них корм, перебила тех, кто сражался с ней и взяла в плен кого могла. Из них, пленных, Бабек послал к Афшину двоих с сообщением о случившемся.

Буга же возвратился в окопы Мухаммеда ибн-Хамида, как беглец, и написал об этом Афшину с просьбой о подкреплении. Афшин послал к нему брата своего Фадла и Ахмеда ибн ал-Халиля ибн Хитама, и ибн-Джаушана и Джанаха Кривого, начальника полиции, Хасана ибн-Сахля и одного из двух братьев, родственников Хасана ибн-Сахля, и они прибыли к нему. Афшин послал Буге сообщение о том, что он, Афшин, выступил против Бабека и чтобы он (Буга) в назначенный ему день также выступил против него в тот же самый день, так чтобы вести против него войну с двух сторон. Афшин в указанный день выступил из Дерваза против Бабека, а Буга выступил из своего окопа в Хештадсере и расположился на расстоянии одного зова. От сильного холода и ветра войска не могли удержаться, и поэтому Буга возвратился в свой лагерь. На следующий день Афшин, после ухода Буги, напал на войска Бабека, обратил их в бегство и (захватил) его [44] лагерь, его палатки и женщину, находившуюся при нем. Афшин расположился в лагере Бабека. Приготовившись, Буга поднялся на следующий день в Хештадсер, но оказалось, что находившиеся недалеко от него войска уже выступили против Бабека и он, поэтому, возвратился на свое место, где ему досталось кое-что из их его скарба и седел.

И спустился он, Буга, с Хештадсера, чтобы итти в Бадд, имея во главе своего авангарда Сияха, но Буга послал ему сказать: “Уже наступила ночь, наши войска утомились, мы находимся в знакомом нам месте, а потому выбери какую-нибудь трудно доступную гору, на которой мы проведем эту ночь”. И он (Дауд Сиях) взошел с войсками на такую гору, с которой был виден лагерь Афшина. “Проведем”, — сказали они, — “здесь эту ночь, а завтра, бог даст, спустимся к неверующему (Бабеку)”. Но в эту ночь их настигли тучи, холод и много снега, так что на следующее утро никто не мог от сильного холода сойти, чтобы запастись водой или напоить свою лошадь. Тучи и снег еще больше усилились. На третий день войска сказали Буге: “У нас вышел провиант, а холод причинил нам большой вред, поэтому веди нас вниз во чтобы то ни стало: или мы возвратимся в лагерь, или (пойдем) против неверующего”.

В те дни, когда были тучи и снег, Бабек напал ночью на Афшина, который поэтому возвратился в свой лагерь, но Буга, который не знал, что произошло с Афшином и думал, что он находится еще на своем месте, в лагере, приказал бить в барабаны, а затем сошел вниз с тем, чтобы итти в Бадд. Спустившись в ущелье, он (Буга) увидел, что небо чисто и погода везде прекрасна, за исключением вершины горы, на которой он находился. Приведя в порядок свои войска, Буга выступил в Бадд и дошел до горы, примыкающей к Бадду, так что ему осталось подняться всего полмили, чтобы видеть дома Бадда.

В его авангарде было несколько человек, среди которых один был из слуг ибн-ал-Ба'иса. У этого слуги были родственники в Бадде. И встретили ехавшие и авангарде Бабека люди и некоторые из них узнали слугу, а дядя его расспросил о том, кто находится при нем (слуге) из его родных и тот сообщил ему. Тогда дядя сказал слуге: “Ступай и скажи кому следует, чтобы он удалился, так как мы разбили Афшина, и он возвратился в свои окопы; мы приготовили вам две армии, а потому скорее уходи, быть может тебе удастся выбраться”. Гулам, возвратившись, сообщил об этом ибн-ал-Ба'ису, а тот передал Буге. [45] Последний посоветовался со своими, при этом одни говорили, что это неверно, что это обман, а другие сказали: ”Вот вершина горы, с которой видны войска Афшина”. Буга с несколькими лицами, поднявшись на вершину горы, не обнаружил войск Афшина. После этого Буга убедился, что Афшин ушел.

Снова посоветовавшись, они решили уйти с войсками до наступления ночи, и они выступили и шли ускоренным шагом, при этом они, ввиду множества теснин, шли не по тому пути, по которому Буга пришел (сюда), а по пути, огибающему Хештадсер, на котором была лишь одна теснина. Войска бросили на дороге свое оружие и были объяты страхом. Буга и некоторые военачальники шли в ариергарде, преследуемые авангардным войсками Бабека, в числе десяти всадников. Посоветовавшись со своими, Буга сказал: “Я боюсь, как бы эти всадники не имели целью отвлечь нас от движения вперед, чтобы дать своим ушедшим вперед товарищам (возможность) занять узкий проход.” Ал-Фадл сказал ему (Буге), что эти всадники — ночной отряд, а потому спеши и не останавливайся, пока не пройдешь узкий проход. Другие заметили, что армия разбилась на отдельные части и воины бросили свое орудие; а деньги и оружие остались на мулах, никем не охраняемые, и мы опасаемся как бы их не захватили, а вместе с ними и пленника, находящегося при них: это был сын Джавидана, за которого они (мусульмане) хотели получить выкуп ¹⁵. Они, поэтому, расположились лагерем на вершине недоступной горы. Но потом войска спустились вниз, так как они устали и вышла у них провизия, и стали внимательно следить со стороны подъема. Но Бабек подошел к ним с другой стороны и неожиданно напал на Бугу и его войска. Буга бежал пешком, но увидев лошадь, сел на нее. Ал-Фадл был ранен, Джанах ас-Суккари и ибн-Джаушан были убиты, а двух братьев, родственников ал-Фадла ибн-Сахля, взял в плен. Буга и люди (войска?) спаслись, так как хуррамиты их не преследовали, но они захватили деньги, оружие и пленника. Войска добрались в расстроенном виде до своего лагеря — окопа, в котором Буга провел пятнадцать дней.

И приказал Афшин Буге возвратиться в Марагу и вернуть ему обратно подкрепления. И отправился Буга в Марагу, а Афшин распустил войска по их зимним квартирам на этот год до наступления весны.

В этом же году был убит Тархан, главный военачальник Бабека. Его убийство произошло таким образом. [46] Тархан просил было у Бабека разрешения провести зиму в своем селении, в округе Мараги. Афшин следил за ним и, получив о том известие, написал Турку, клиенту Исхака ибн-Ибрахима, находившемуся тогда в Мараге, приказав отправиться рано утром в его, Тархана, селение, и убить его или взять в плен. Турк исполнил это: он выступил рано утром и убил его, а голову послал Афшину.

Еще сражение с Бабеком

VI, 169-170. В этом, 222 [836/7], году послал Му'та-сим к Афшину для подкрепления Джа'фара ал-Хайята, а потом Итаха с тридцатью миллионами дирхемов для раздачи войскам и на расходы. По доставлении этого Афшину, Итах возвратился обратно. В этом же году произошло сражение между войсками Афшина и одним из военачальников Бабека по имени Адин. Сражение было вызвано следующим. Когда зима 221 года прошла и наступила весна 222 года, Афшин, как только представилась возможность, выступил и направился к месту, называемому Гилан-Руд, что значит Большая река. Здесь он вырыл окопы и написал абу-Са'иду, чтобы он выступил из Берзенда в сторону Гилан-Руда. Между ними было около трех миль. Афшин провел в Гилан-Руде пять дней. Тем временем к нему пришли лазутчики и сообщили ему, что один из полководцев Бабека по имени Адин расположился лагерем недалеко от него и что он отправил свою семью с отрядом конницы. Бабек как-то говорил Адину, что следовало ее (семью) устроить в укрепленном замке: «Никогда не стану защищаться в замке от евреев, т. е. мусульман. Клянусь богом, я никогда не введу их (членов семьи) в замок». (Узнав об этом), Афшин послал Зафара ибн-ал-'Ала'а ас-Са'ди во главе небольшого отряда конных и пеших. И шли они всю ночь и прибыли в такое узкое место, по которому можно идти только один за другим. Большинство их, поэтому, спешились и вели лошадей под уздцы. Затем они поднялись на гору и захватили жен (у) Адина и некоторых его детей, о чем весть дошла до Адина.

Афшин, боясь как бы не перехватили им (его войскам) дорогу, приказал поставить на вершине каждой горы людей с черными знаменами, которые при виде чего-нибудь опасного махали бы знаменами, и они это исполнили. Захватив семью Адина, (отряд) повернул обратно, но пройдя часть пути и прежде, чем перейти узкое место, на них набросился Адин со своими войсками и вступил с ними в бой, в котором было убито на стороне мусульман несколько человек и часть женщин была освобождена. Заметив [47] это, люди, поставленные на вершинах гор, замахали знаменами. Адин послал было отряд, чтобы заградить им дорогу через узкий проход, однако Афшин, заметив как машут ближайшие к нему знаменем, послал отряд войск во главе с Музаффаром ибн-Кайаара, и тот поспешил к ним, а затем послал абу-Са'ида и Бухарахуду. Увидев их, пеший отряд Адина, стоявший у узкого прохода, оставил его и вернулся к своим и таким образом спаслись Зафар ибн-ал-‘Ала’ и его отряд вместе с частью жен (семьи) Адина.

О взятии Бадда и пленении Бабека

VI, 170-175. В этом, 222 [836/7], году был взят Бадд, (главный) город Бабека, и в него вступили мусульмане, разорили его и разграбили. Это случилось за десять дней до конца рамазана. Дело произошло так: решив покинуть Гилан-Руд и продвинуться к Бадду, Афшин начал медленно, не в пример прошлому, двигаться вперед. От Му'тасима он получил приказание устраивать по ночам смены, которые бы дежурили верхом на лошадях во избежание ночных нападении, и (он это сделал), но войска стали громко жаловаться на усталость. Они говорили: “Между Нами и врагом четыре фарсаха, а мы так себя ведем, точно враг находится рядом с нами; нам стыдно людей. Веди нас вперед: или мы (победим) или нас побьют”. — “Я знаю, что вы правы”, — говорил им Афшин, — “но так мне приказал эмир правоверных”. И действительно он, Афшин, вскоре получил от Му’тасима приказание действовать так, как он действовал раньше, и он поступал так в течение нескольких дней. После этого он спустился к Руд-ар-Руду и продвинулся настолько, что подошел к тому месту, на котором произошло прошлогоднее сражение.

Он нашел там отряд хуррамитов-всадников, но он не вступил с ними в войну. Он оставался так до полудня, а потом возвратился в свой лагерь и, проведя там два дня, снова вернулся на (то место) с большим количеством войск, чем то, которое было с ним в (первый раз), но он и (на этот раз) не вступил с ними в войну. Афшин остался в Руд-ар-Руде; он приказал кухбанитам — отряду лазутчиков поискать для него на вершинах гор места, где пехотинцы (могли бы) окопаться, и они выбрали ему три горы, на которых были раньше укрепленные замки, теперь разрушенные. Взяв с собой рабочих, кренделей и савик, Афшин направился к этим горам. Он приказал рабочим таскать камни и заложить дорогу, ведущую на эти горы, так что они превратились как бы в крепости. Он приказал также [48] вырыть по одному рву на каждой дороге за теми камнями, и оставить лишь одну тропинку к этим горам. Рытье рвов он закончил в десять дней, (в течение которых) он и войска днем и ночью охраняли рабочих и пехотинцев. По окончании окопов Афшин поместил в них пехоту.

Бабек (в это время) послал к Афшину посланца с огурцами и арбузами и велел передать ему, что, (наверное) “он (Афшин) устал от (постоянного) употребления в пищу кренделей, тогда как у нас изобилие всего”. Афшин принял их от него и сказал: “Я знаю, что хотел этим сказать мой брат.” Он приказал поднять посланца на гору и показать ему то, что им было там сделано. Обойдя с ним все свои окопы, Афшин сказалал ему: “Ступай и передай, что ты видел”.

Некоторые хуррамиты подходили близко к окопам Афшина и кричали, но Афшин никому не позволял выходить против них. Это повторялось три дня. Афшин устроил хуррамитам засаду, и когда они снова пришли, (сидевшие в засаде) поднялись против них, но они убежали и больше не приходили. Афшин привел в порядок свои войска и приказал каждому отряду стоять на своем месте. Он садился верхом в то время, как войска стояли на своих местах. Он совершал молитву рано утром, а потом приказывал бить в барабаны и двигаться вперед. Чтобы остановить войска или итти вперед он пользовался барабанами, так как войск было много, и они шли рядами, били в барабан, а когда нужно было остановиться — переставали бить. Войска останавливались вместе или шли вместе. По получении от ближайшего (кухбанита) известия, он двигался медленно, а когда хотел итти к тому месту, где произошло в прошлом году сражение, он оставлял на вершине перевала Бухарахуду во главе тысячи всадников и шестисот пехотинцев, которые следили за тем, чтобы хуррамиты не отрезали им дорогу. Бабек же, бывало, как только узнавал об их приходе, посылал отряд своих войск устроить им (мусульманским войскам) засаду в ущелье под тем перевалом, на котором стоял обыкновенно Бухарахуда. Афшин старался узнать место засады отряда Бабека, но не узнал; он приказал абу-Са'иду и Джа'фару ал-Хайяту и Ахмеду ибн-Халиля ибн-Хишама перейти то ущелье, каждый во главе конного отряда. Бабек также (выводил) свои войска и становился рядом с теми отрядами, чтобы не допустить их к воротам Бадда. Свои войска он распределял по засадам, а сам оставался лишь с немногими. Афшин садился, бывало, на высоком холме, с которого видно дворец Бабека, а войска стояли отрядами, причем [49] те, которые находились с ним на этой стороне ущелья, спешивались со своих лошадей, а те, которые были на той стороне с абу-Са'ид Джа'фаром и Ахмедом ибн-Халиля держались близко к врагу. Бабек пил со своими вино и играли на зурне. По совершении полуденной молитвы Афшин возвращался в свои окопы в Руд-ар-Руде в таком порядке: сначала возвращался (отряд), стоявший близко к врагу, а потом следующий за ним и так далее, так что последним возвращался отряд Бухарахуды, так как он стоял Дальше всех от врага.

Когда они возвращались, хуррамиты им кричали.

И вот как-то раз хуррамитам надоела эта (медлительность) и как только Афшин удалился как всегда, и конные отряды, что на той стороне ущелья, также возвратились и остался там один только Джа'фар ал-Хайят, они отворили ворота Бадда и оттуда вышли некоторые из них и (напали) на Джа'фара. Поднялся шум. Выступил сам Джа'фар и отбросил хурамитов к воротам Бадда. В войсках поднялся шум. Возвратившись, Афшин увидел Джа'фара и армию сражающимися. С двух сторон выступили отдельные лица. Афшин сел на свое место, пылая гневом против Джа'фара. Он жаловался, что Джа'фар испортил ему его план. (Снова) поднялся шум: находившиеся под командой абу-Дулафа добровольцы переправились к Джа'фару без разрешения Афшина, подошли к стенам Бадда, произвели в них некоторые разрушения, поднялись на них и чуть было не вступили в город.

Джа'фар послал к Афшину просить прислать ему подкрепление из пятисот пехотинцев, “с которыми я надеюсь, если богу угодно, вступить в Бадд”. Но Афшин послал сказать ему: “Ты мне испортил дело; спасайся понемногу и спасай свои войска и уходи.” Добровольцы подняли шум и ухватились за стены Бадда. Воины Бабека, сидевшие в засаде, подумали что завязалось сражение, и некоторые выступили из-под того места, на котором стоял Бухарахуда, а другие — с другой стороны. Все сидевшие в засаде хуррамиты пришли в движение, а над ними стояли войска Афшина. “Слава богу, сказал Афшин, — “который открыл нам места этих людей.” Возвратились Джа'фар, его армия и добровольцы. Явившись к Афшину, Джа'фар стал жаловаться на то, что он (Афшин) не оказал ему помощи, и между ними произошла сильная размолвка. В это время явился один из добровольцев с камнем (в руках) и сказал Афшину: “Ты отзываешь нас после того, как я вытащил вот этот камень из стены.” — “Когда будешь возвращаться”, — сказал eмy Афшин, — “ты узнаешь [50] кто находится на твоем пути” — разумея засаду, что у Бухарахуды.

И сказал он Джа'фару: “Если бы вышла эта засада, что под тобой, что стало бы с этими добровольцами?” После этого он (Афшин) возратился вместе со своими войсками, как это делал и раньше. Увидев засаду, что у Бухарахуды, войска поняли (опасность, угрожавшую) им сзади, так как если бы Бухарахуда выступил для участия в сражении, (то сидевшие в засаде) захватили бы то место и мусульманские войска погибли бы до единого.

Афшин провел в своих окопах еще несколько дней. Добровольцы жаловались на недостаток провианта и провизии и на (неполучение) жалованья. Тогда Афшин сказал им: “Кто может терпеть — пусть терпит, а кто не может — дорога широка, пусть уйдет; с меня довольно и одного войска эмира правоверных”. И добровольцы ушли, говоря: “Если бы он, Афшин разрешил Джа'фару и нам, то мы бы (давно) заняли Бадд, но он любит медлить”. Как эти (слова), так и осуждение, которому подвергали его добровольцы, дошли до Афшина. Кто-то даже говорил: ”Я видел во сне пророка, который сказал мне: передайте Афшину: воюй с этим (Бабеком) и борись с ним серьезно, иначе я прикажу горам и они забросают тебя камнями.” Об этом шли разговоры между войсками и, когда они дошли до Афшина, он призвал (того человека) и спросил его о сне, и тот рассказал ему его. “Бог видит мои намерения”, — сказал Афшин, — “и чего я желаю этому народу. Если бы бог (захотел) приказать горам забросать кого-либо камнями, то он закидал бы ими этого неверующего и тем избавил нас от него”. И сказал один из добровольцев: “Не лиши нас (возможности умереть) смертью мучеников, раз она представилась. Наша цель — получить награду от бога и видеть лицо его. Разреши нам одним итти вперед, авось бог даст нам победу”. — “Я вижу вашу готовность”, — сказал Афшин, — “и думаю, что этого хочет сам всевышний бог, и это, бог даст, к лучшему. Вы и другие войска проявляете большую бодрость. Я этого не думал раньше, но это произошло сейчас, когда я услышал ваши слова. Решайте с божьего благословения — в какой день хотите, чтобы мы вступили с ним (Бабеком) в сражение. Нет силы и нет крепости, как только в боге высочайшем и великом”.

И вышли они (войска) от Афшина, исполненные радостью, а те (добровольцы), которые хотели уйти, остались. Афшин назначил войскам определенный день, приказав им быть готовыми. Нагрузив деньги, провиант и воду [51] и устроив на мулах носилки для больных, Афшин выступил в назначенный день, оставив Бухарахуду на своем месте, на перевале. Воссевши на то место, на которое он садился и раньше, Афшин велел абу-Дулафу сказать добровольцам, чтобы они заняли наиболее легкую для них сторону, а потом сказал Джа'фару: ”Перед тобой все войска — стрельцы и нефтеметатели, если хочешь, бери сколько хочешь из них, действуй с божьего благословения и двигайся с какой хочешь стороны. Джа'фар двинулся к тому месту, на котором (стоял) в тот день. И сказал Афшин абу-Дулафу: “Ты стой рядом со мной вместе со своими войсками; а Джа'фару сказал: “А ты стой здесь,” - и указал ему место; “если Джа'фар попросит пехотинцев или всадников, мы пошлем ему их”. И выступил Джа'фар во главе добровольцев, завязал с ними (хуррамитами) бой и ухватились за стены Бадда. Джа'фар ударил ворота Бадда, остановился у них и сражался за них; Афшин же послал ему и добровольцам деньги для раздачи и для выдачи (наград) тем, кто пойдет вперед. Он подкрепил их рабочими, вооруженными топорами, и послал им воду, чтобы они не чувствовали жажды, а также крендели и савик. И завязалось у ворот продолжительное сражение. Хуррамиты отворили ворота, бросились на войска Джа'фара и оттеснили их от ворот. Они бросились на добровольцев и с другой стороны, сбросили их со стен, бросали в них камни и причинили им большой урон, так что они (добровольцы) не в состоянии были воевать. Тогда Джа'фар (взяв) из своих войск около ста человек, вступил с ними за своими щитами так, что между воюющими образовалась как бы стена и никто поэтому не мог приблизиться к другому. Так они стояли друг против друга до полудня, а потом разошлись. Афшин послал Джа'фару отряд войск из тех добровольцев, которые остались при нем, боясь как бы враг не зазнался. Но Джа'фар сказал: ”Я не жалуюсь на недостаток людей, но я не вижу места, где бы можно было сразиться”. Однако Афшин приказал ему отойти, и он отошел. Афшин же положил слабых и раненных брошенными в них камнями на носилки, на мулов, и они ушли от них (хуррамитов).

Войска потеряли надежду на победу в этом году, так что большинство добровольцев покинуло армию. Однако, через две недели Афшин снова собрался в поход: в полночь он послал вперед тысячу человек пехотинцев — стрелков и дал каждому из них по кожаной сумке для воды и крендели, а также свободные, не вставленные в копья знамена, и путеводителей. И пошли они по диким [52] трудным горам и по другой новой дороге и очутились за той горой, на которой обыкновенно стоял Адин. Это была очень высокая гора. Афшин приказал им итти так, чтобы никто не знал об этом и сказал им, чтобы они, как только заметят знамена и совершат молитву и увидят сражение, одели свои знамена на копья, ударили в барабаны, спустились с горы, стреляли из луков и бросали камнями в хуррамитов, но если не заметят знамен, то чтобы не двигались с места, пока не получат от него весть. Они так и сделали, и рано утром добрались до горы.

Однажды ночью Афшин послал войскам сказать, чтобы они готовились к войне. С наступлением ночи Афшин послал Башира-тюрка и некоторых ферганских военачальников, из тех, которые были с ним, и приказал им идти до тех пор, пока не будут под той горой, на которой находился обычно Адин. Дело в том, что Афшин знал, что Бабек находится в засаде под той горой. И выступили они ночью, о чем большинство войска не знало, а рано утром выступил и Афшин. Он совершил утреннюю молитву, ударил в барабан и выступил верхом. Он прибыл к тому месту, на котором он обыкновенно останавливался. Он сел на стул по своему обыкновению и приказал Бухарахуде стоять вместе с Джа'фаром ал-Хайятом абу-Са'идом и Ахмедом ибн-Халиля ибн-Хишама, а сам занял свое обычное место. Это показалось войскам странным. Афшин приказал им (полководцам) придвинуться к той горе, на которой стоял Адин, и окружить ее, что он же раньше запрещал делать. Вместе с этими четырьмя военачальниками выступили и войска.

Рядом с воротами Бадда стоял Джа'фар, за ним абу-Са'ид, а за абу-Са'идом —Бухарахуда, а за ним Ахмед, так что они окружали гору со всех сторон. Внизу в ущелье, поднялась тревога: это засада Бабека набросилась на Башира-тюрка и на ферганцев и вступила с ними в бой. Услышав шум, войска хотели было выступить, но Афшин велел глашатаю громко объявить им, что это Башир потревожил засаду и поэтому, пусть никто не шевелится, и они успокоились. Услышав тревогу, посланные Афшином вперед и взошедшие на вершину горы войска привязали знамена к своим копьям. При виде знамен войска сошли с горы и набросились на всадников Адина, который послал против них несколько своих отрядов. И набросился Джа'фар со своими на Адина и его отряды; они поднялись к нему и так дружно атаковали его, что заставили спуститься в ущелье. Его (Бабека) атаковала и часть войск абу-Са'ида, но вдруг заметила, что под ногами ее [53] лошадей вырыты глубокие ямы, в которые попадали всадники. Узнав об этом, Афшин послал рабочих заровнять ямы, и те заровняли. Войска мусульман снова атаковали хуррамитов, но Адин опрокинул на них арбу с большими камнями, которую он заранее приготовил на горе, и тем заставил их расступиться, пока арба не скатилась вниз. После этого мусульманские войска снова атаковали хуррамитов со всех сторон.

Увидев, что его войска окружены со всех сторон, Бабек вышел из Бадда, со стороны Афшина, и направился в его сторону. Афшину сообщили, что Бабек желает видеть его, и Афшин придвинулся к нему настолько, что мог слышать слова его и его людей. Между тем сражение продолжалось на стороне Адина.

”Я бы хотел получить аман от эмира правоверных”, - сказал Бабек.

”Я же предлагал тебе аман”, — ответил Афшин, — “и ты можешь его получить когда захочешь”.

”Я хочу сейчас получить его”, — сказал Бабек, — “но с условием, что ты дашь мне время вывести мою семью и приготовиться”.

”Я тебе советую торопиться”, — сказал ему Афшин, - “ибо тебе лучше покинуть город сегодня, чем завтра”.

”Я принимаю твой совет”, — сказал Бабек.

”В таком случае пришли заложников”, — сказал Афшин

”Хорошо”, — сказал Бабек, — “такой-то и такой-то находятся на том холме; прикажи своим войскам прекратить войну”.

Посланец Афшина пришел, чтобы вернуть войска, но ему сказали, что ферганцы уже вступили в Бадд со своими знаменами и что они уже поднялись с ними на замки. Тогда он, Афшин, сел верхом и закричал войскам, и вместе с ними вступил в город и со знаменами поднялись на замки Бабека, в которых, сидело, как бы в засаде, шестьсот человек, которые вышли и атаковали нападавшие войска и вступили с ними в бой. Этим воспользовался Бабек и ушел и незаметно вступил в ущелье, что за Хештадсером.

Афшин же со своими войсками был занят войной у ворот замков, которые по его приказанию были сожжены нефтеметателями, которых он велел призвать. Войска разрушили замки и перебили всех хуррамитов, а Афшин взял в плен детей Бабека и его семью (жен?).

Афшин оставался в Бадде до вечера, а потом приказал войскам разойтись и они возвратились в окопы при Руд-ар-Руде. Что касается Бабека, то он после ухода [54] Афшина из Бадда возвратился в него с теми, кто был с ним, взяли сколько могли провизии и денег и ушли.

На следующий день Афшин пошел опять в Бадд и приказал разрушить замки, и их разрушили, так что в городе не осталось ни одного не разрушенного дома.

Афшин написал царям Арминии и ее батрикам письма, в которых сообщил им, что Бабек вместе с некоторыми из своих бежал и что он пройдет мимо них. Он приказал им охранять свои области и задержать всякого, кто пройдет мимо них, пока не узнают кто он.

И пришли шпионы к Афшину и сообщили ему о месте нахождения Бабека, что было в одном ущельи, густо заросшем деревьями и травой, один конец которого был в Азербайджане, а другой в Арминии. Кони не могли спуститься в это ущелье и невозможно было, из-за большого количества деревьев и обилия воды, видеть того, кто вздумал бы скрыться в нем. Такой вади называется гайда (чащей). Афшин разослал пятнадцать “взводов” своих войск по всем дорогам, ведущим в вади, чтобы они сторожили его.

Как только от Му’тасима была получена грамота о даровании амана Бабеку, Афшин вызвал к себе тех из людей Бабека, которые сдались по аману, сообщил им об этом и приказал им итти с грамотой к нему. В числе этих лиц был и его (Бабека) сын, но никто из них не отважился итти из боязни перед ним. Афшин сказал им, что он (Бабек) будет рад этой грамоте, но они ответили ему: ”Мы лучше тебя знаем его”. Тогда поднялись двое мужчин и сказали Афшину: “Поручись нам в том, что ты будешь содержать наши семьи, если он (Бабек) нас убьет”; и он поручился им, и они ушли с грамотой. Увидев Бабека, они сообщили ему, зачем они явились к нему. Одного из них он (Бабек) убил, а другому велел возвратиться с грамотой к Афшину.

Сын Бабека послал было с двумя (упомянутыми выше лицами) письмо (своему отцу), и Бабек сказал (оставшемуся в живых) человеку: передай сыну meretricis следующее: “если бы ты был моим сыном, ты бы последовал за мной, но ты не мой сын. Тебе лучше хоть один день прожить свободным, чем сорок лет жалким рабом”.

Бабек оставался в той чаще до тех пор, пока не вышла его провизия, после чего он вышел на одну дорогу, от которой охранявшие ее войска несколько отошли, оставив для наблюдения за ней несколько человек. И вот однажды в полдень Бабек и его товарищи вышли на эту дорогу. Не видя ни войск, ни тех, которые сторожили место, [55] Бабек подумал, что там нет никого и поэтому вместе со своим братом Абдуллахом Мо'авией, своей матерью и другой женой он вышел из вади и направился в сторону Арминии. Но их заметила стража и послала своим товарищам сказать, что “мы увидели каких-то всадников, которых мы не знаем”. Сев на коней, войска, во главе которых стоял (ибн) абу-с-Садж, направились к ним и, прибыв туда, увидели, что Бабек и его товарищи сидят у воды и едят. Заметив войска, Бабек и кто был с ним сели на своих коней и спаслись, а Мо'авию, мать Бабека и другую его жену (ибн) абу-с-Садж взял в плен и послал к Афшину.

И пошел Бабек скитаться, скрываясь по горам Арминии, батрики которой бдительно следили за своими участками, дав распоряжение взять всякого, кто будет проходить по ним, чтобы выяснить кто он. Бабек почувствовал голод и ему захотелось есть. Увидев в одном вади пахаря, он сказал своему слуге: “Возьми с собой дирхемы и динары и сходи к этому пахарю: если у него окажется хлеб, купи его у него”. У пахаря был товарищ, который ушел по какому-то делу. Слуга пошел к пахарю, чтобы купить у него пищу. Его увидел товарищ землепашца и, подумав, что он насильно отнимает у его товарища то, что было у него, побежал к военному посту и сообщил, что какой-то человек, на котором был меч и оружие, отнял у его товарища хлеб. Тогда начальник поста, находившегося в горах ибн-Сумбата, сел на коня и послал сообщить об этом Сахлю, сыну Сумбата, который, услышав об этом, сел также на коня и вместе с некоторыми из своих людей прибыл к пахарю, у которого еще оставался слуга. Сахль спросил про слугу и пахарь сообщил ему его историю, а слуга рассказал про своего господина и указал на него. Увидев лицо Бабека, Сахль узнал его; тогда он сошел с коня и, взяв его руку, поцеловал ее и сказал ему: “Куда ты хочешь итти?” — “В страну румов” ответил Бабек. — “Едва ли ты найдешь другого человека, который бы лучше меня сумел тебя ценить: между мной и султаном нет никакого дела ¹⁶. Все здешние батрики — члены твоей семьи и от их жен и дочерей ты имеешь Детей”.

Дело в том, что Бабек, как только бывало узнает, что у кого-нибудь из батриков есть красивая женщина, он посылал за ней, и если, бывало ее отдавали ему, то этим дело и кончалось, в противном случае он рано утром [56] отправлялся к нему (батрику), отказавшему ему, брал ее, грабил его и затем возвращался к себе ¹⁷.

Ибн-Сумбат так обманул его (Бабека), что он пошел к нему в его замок, а своего брата, Абдулаха, он послал в замок Стефаноса.

Тем временем ибн-Сумбат послал сообщить Афшину о том, что произошло, и Афшин написал ему письмо, в котором обещал ему и всячески обнадеживал. Он отправил к нему абу-Са'ида и Бурмару ¹⁸ с их отрядами, приказав им слушаться его. Ибн-Сумбат велел им стоять в каком-то месте, которое он назвал им, чтобы они не покидали его, пока не придет к ним его посланец, и поступали так, как он им скажет. Потом ибн-Сумбат сказал Бабеку: “Тебе, наверное, надоел этот замок; что если бы ты спустился с него вниз поохотиться?” Бабек так и поступил, но, как только он спустился с замка, ибн-Сумбат послал абу-Са'иду и Бурмаре сообщить об этом и велел им явиться к нему, один с одной стороны какого-то вади, а другой — с другой стороны, и они так и сделали. Дело в том, что ибн-Сумбат не пожелал выдать его (Бабека) им самолично.

В то время как Бабек и ибн-Сумбат охотились, вдруг выступили против них абу-Са'ид и Бурмара во главе своих отрядов и захватили их. На Бабеке была белая дурра'а. Ему приказали сойти с коня. Он спросил: “Кто вы такие?” — “Я — абу-Са'ид, а этот —такой-то”, — ответил абу-Са'ид. Бабек сошел, а потом обратившись к презренному ибн-Сумбату, выругал его и сказал ему: ”Ты меня продал иудеям за малую сумму; если тебе нужны были деньги, я бы тебе дал больше, чем тебе дадут эти люди”. Абу-Са'ид велел ему, Бабеку, сесть верхом, и его повели к Афшину. Когда Бабек приблизился к войскам, Афшин поднялся на высокое место и сел смотреть на него. Расставив свои войска двумя рядами, Афшин приказал снять Бабека с лошади, и он шел между двумя рядами, Афшин поместил его в каком-то доме и поручил его охрану кому следует.

С Бабеком Сахль, сын Сумбата, послал своего сына Мо'авию к Афшину, и тот приказал выдать ему сто тысяч дирхемов, а Сахлю – миллион дирхемов и пояс, усыпанный драгоценными камнями, и батрикскую корону.

И послал Афшин к ‘Исе ибн-Юнуса ¹⁹ сына Стефаноса за Абдуллахом, братом Бабека и тот отправил его к нему. [57] Афшин запер Бабека с братом в тюрьму и написал об этом Му'тасиму, а тот приказал явиться с ними к нему. Прибытие Бабека к Афшину в Берзенд было за десять дней до конца шавваля.

Афшин освободил много женщин и детей, которых Бабек взял было в плен и которые, говорят, были из свободных (благородных) арабов и декханов. По распоряжению Афшина, пленные женщины были помещены в большом загороженном месте, и им было приказано написать своим близким родственникам.

Всякий, кто приходил и узнавал какую-либо женщину или мальчика или девочку и мог сослаться на двух свидетелей, имел право взять его (ее). Таким образом, было взято очень много народу, но много их осталось.

VI, 175-176. В этом году, а именно в сафаре 223 [январь 838] года прибыл в Самарру Афшин с Бабеком и его братом Абдаллахом. До его прибытия Му'тасим посылал Афшину ежедневно, со дня его выступления из Берзенда и до прибытия в Самарру, по одному почетному платью и по одной лошади. Когда он доехал до моста Хузайфы, его встретил Харун-ал-Васик, сын Му'тасима, и весь его дом. По прибытии в Самарру Афшин поместил Бабека в своем дворце, что в Матыре. К нему (Бабеку) явился инкогнито Ахмед-ибн-абу-Дуад. Посмотрев на него и поговорив с ним, он возвратился к Му’тасиму, и описал его ему. После этого к нему (Бабеку) пришел также Мутасим инкогнито и увидел его. На следующий день Му’тасим устроил торжественный сбор, а народ стал рядами от Народных ворот до ал-Матыры. Му’тасим выставил его (Бабека) к позорному столбу и велел посадить его на слона, и тот сел на него. Народ провожал Бабека до Народных ворот.

По этому случаю поэт Мухаммед ибн-Абдальмалик аз-Зайят произнес:

“Слона разукрасили так, как это принято в таких случаях; он носит на себе сатану Хорасана; ведь члены слона украшаются лишь в очень важных случаях”.

Затем Бабека ввели в дом Му'тасима и тот приказал позвать палача Бабека, и когда тот пришел, он приказал ему отсечь Бабеку руки и ноги, и он отсек их, после чего он упал. Тогда Му’тасим повелел зарезать его, и его зарезали и распороли ему живот; голову его Му’тасим приказал послать в Хоросан, а его туловище распяли в Самарре. После этого Му'тасим велел отвести брата Бабека, Абдаллаха к Исхаку ибн-Ибрахима в Багдад и поступить с ним так, как поступили с его братом, и они поступили с ним [58] так же: отрубили ему голову и повесили его на Восточной стороне, между двумя мостами.

Говорят, что Афшин получал, пока он стоял против Бабека, по десять тысяч дирхемов в день, в который он садился верхом, и по пять тысяч в день, в который он не садился, не считая провианта, подарков и других вспомоществований.

Всех убитых Бабеком в продолжение двадцати лет было сто пятьдесят пять тысяч; им были разбиты военачальники: Яхья ибн-Ма'аза, 'Иса-ибн-Мухаммеда ибн-абу-Халиди и Ахмед ибн-ал-Джунайда, которого он взял в плен, Зурайк ибн-'Али ибн-Садака, и Мухаммед ибн-Хамида ат-Туси и Ибрахим ибн-ал-Лайса.

Вместе с Бабеком были взяты в плен три тысячи триста девять человек и освобождено из плена семь тысяч шестьсот мусульманских женщин и детей.

В руках Афшина оказалось семнадцать сыновей Бабека и двадцать три дочери и жены.

По прибытии Афшина в Самарру, к нему навстречу вышел Му'тасим, надел на него две перевязи с драгоценными камнями и подарил ему двадцать дирхемов и десять милионов для раздачи его войскам, назначил его военачальником Синда и ввел к нему поэтов, чтобы они его восхваляли.

VI, 176. В том же, 223 (838), году Теофил, сын Михаила, царь румов, выступил в страну мусульман и напал на жителей Зибатры и других городов. Нападение было вызвано тем, что Бабек, будучи стеснен Афшином и чувствуя близость своего конца, послал Теофилу, царю румов, письмо, в котором он сообщил ему, что “Му'тасим послал против него (Бабека) свои войска и всех воинов, даже своего портного, т. е. Джа'фара ибн-Динара ал-Хайята и своего повара, т. е. Итаха, так что при нем не осталось никого. Поэтому, если ты хочешь выступить против него, то не встретишь никого, кто бы мог тебе помешать”. Бабек полагал, что, если царь румов выступит, то он несколько облегчит его трудное положение тем, что он, Му’тасим, вынужден будет послать войска воевать с румами.

Возмущение Мангеджаура, родственника Афшина

VI, 186-87. По окончании дела с Бабеком и возвращении в Самарру, Афшин был назначен Му'тасимом [59] правителем Азербайджана, где находился и Мангеджаур, один из его родственников. В одном из селений Бабека Мангеджаур нашел много денег, но о них он ничего не сообщил ни Му'тасиму, ни Афшину. Об этом, однако, сообщил Му'тасиму начальник почты, но Мангеджаур написал опровержение, и между обоими лицами возник спор. Мандгеджаур задумал было убить его (начальника почты), но ему изменили жители Ардебиля, и Мангеджаур вступил с ними в бой. Узнав об этом, Му'тасим приказал Афшину отстранить Мангеджаура. Против Мангеджаура был послан какой-то военачальник во главе большой армии. Когда весть об этом дошла до Мангеджаура, он отказал в повиновении халифу и, собрав су'луков, выступил из Ардебиля. Военачальник сразился с ним и обратил его в бегство. Тогда Мангеджаур направился в один из разрушенных Бабеком замков в Азербайджане, восстановил его, исправил, укрепился в нем и провел в нем месяц. После этого его войска возмутились против него и выдали его тому военачальнику, который и доставил его в Самарру, где Му'тасим приказал заключить его в тюрьму. В этом деле подозрение пало на Афшина.

Прибытие его (Мангеджаура) было в 225 [839/40] году. Говорят, что военачальник, который был послан против Мангеджаура, был Буга старший и что Мангеджаур вышел к нему и (сдался) по аману.

О гневе Му'тасима на Афшина и заключении его в тюрьму

VI, 188-91. В этом, 225 [839/40], году прогневался Му'тасим на Афшина и заключил его в тюрьму. Причиной тому было то, что во время войны с Бабеком, все подарки, которые Афшин получал из Арминии и Азербайджана, он отправлял в Ашрусану. Караван с подарками проезжал мимо Абдаллаха ибн-Тахира, который сообщал об этом Му'тасиму, ибо Му'тасим писал раньше Абдаллаху, чтобы он сообщал ему обо всем, что Афшин посылал, и тот исполнял приказание. Бывало, как только у Афшина накопятся деньги, он их клал в кушаки своих людей и отправлял их в Ашрусану. И вот однажды он послал со своими большую сумму денег, но как только они прибыли в Нишапур, Абдаллах ибн-Тахира послал обыскать их; их обыскали и нашли у них в кушаках деньги. — “Откуда у вас эти деньги?” — спросил их Абдаллах. — “Эти деньги принадлежат Афшину”, —ответили они. — “Врете”, — сказал Абдаллах, — “если бы мой брат Афшин захотел послать такие [60] ценные подарки и деньги, то он известил бы меня письмом об этом, —вы просто разбойники”. И, отобрав у них ценности, передал их войскам и написал Афшину о том, что сказали его люди, при этом он добавил: “Я не допускаю, чтобы ты послал такие деньги, не уведомив меня об этом. Я деньги роздал войскам взамен тех, которые присылает сюда эмир правоверных. Если деньги принадлежат тебе, как утверждают, то по получении денег от эмира правоверных, я их возвращу тебе, а если это не так, то эмир правоверных имеет больше прав на них. Деньги же я роздал войскам потому, что я собираюсь послать их в сторону тюрок”. Афшин ответил ему: “Мое имущество и имущество эмира правоверных — одно и то же”, и просил освободить задержанных людей, и тот освободил их. Это была причина размолвки между ними. После этого Абдаллах начал следить за Афшином.

Афшину приходилось иногда слышать от Му'тасима такие слова, которые указывали на то, что он хочет как будто отстранить Абдаллаха от управления Хорасаном, поэтому он загорелся желанием быть самому его правителем. С этой целью он, Афшин, вступил в переписку с Мазьяром и всячески уговаривал его восстать против власти, думая, что если Мазьяр восстанет, то Му'тасим уволит Абдаллаха ибн-Тахира из Хорасана и на его место назначит его, поручив ему вести войну против Мазьяра. Но мы уже видели, чем кончилось дело Мазьяра и Мангеджаура. В результате Му'тасим убедился в измене Афшина и переменился к нему. Почувствовав это, Афшин не знал, что предпринять. Но потом решил приготовить в своем дворце паромы и попытаться в какой-нибудь день, когда Му’тасим и его военачальники будут заняты, выбраться по мосульской дороге, переправиться на паромах через Заб и попасть в Арминию, которая была под его управлением, а оттуда в страну хазар, а затем, обойдя кругом страну тюрок, возвратиться в Ашрусану или возмутить хазар против мусульман. Но это ему не удалось. Тогда он решил приготовить много кушаньев и положить в них яд, а потом пригласить Му'тасима и военачальников. В случае, если Му'тасим не придет на пиршество, он отравит военачальников, как Ашнаса, Итаха и других в тот день, когда Му'тасим будет занят, а по уходе от него, он пустится в путь в начале ночи. Он начал готовиться к этому.

Военачальники его (Афшина) дежурили во дворце, как это делают военачальники. Между Ваджином из Ашрусаны и одним лицом, которому был известен план Афшина, произошел как-то разговор и Ваджин сказал, что это [61] дело не удастся. Об этом то лицо сообщило Афшину и тот пригрозил Ваджину. Услышав это, один из слуг Афшина, симпатизирующий Ваджину, пошел и сообщил ему по возвращении из дежурства. Боясь за себя, Ваджин поспешил во дворец Му'тасима и сказал Итаху: “Мне необходимо передать эмиру правоверных искренний совет”. “Эмир правоверных уже спит”, — сказал Итах. — “Но я не могу ждать до завтрашнего дня”, — сказал Ваджин. Тогда Итах постучал в дверь к одному лицу, которое могло бы передать Му'тасиму, но Му'тасим сказал, чтобы Ваджин ушел до утра. “Но если я уйду, я погибну”, — сказал Ваджин. Тогда Му'тасим послал сказать Итаху, чтобы он оставил его (Ваджина) на ночь у себя, и тот его оставил.

На следующий день Итах повел Ваджина рано утром к воротам дворца Му'тасима и он сообщил ему все, что он знал. Вслед за тем Му'тасим приказал привести Афшина и он прибыл во главе большой толпы своих людей. Му'тасим приказал схватить его людей, а самого Афшина запер во дворце. После этого Му'тасим написал Абдаллаху ибн-Тахира, чтобы он всеми средствами постарался схватить Хусайна, сына Афшина. До этого времени Хусайн очень часто жаловался в своих письмах Абдаллаху на Нуха ибн-ал-Асада, военачальника Маварраннахра, за то, что он грабит его имения и его участок. Ввиду этого Абдаллах поставил Нуха в известность о том, что ему написал Му'тасим о Хусайне и приказал ему (Нуху) собрать свои войска и быть готовым, чтобы, когда к нему явится Хусайн с грамотой о назначении его правителем, схватить его, обезопасить себя от него и привести его к нему. В то же время Абдаллах написал Хусайну, что он уволил Нуха и на его место назначил его, Хусайна; при этом он послал ему грамоту об увольнении Нуха и назначении его, Хусайна, правителем его области.

Сын Афшина выехал во главе небольшого отряда своих войск и небольшого количества оружия и прибыл к Нуху, полагая, что он — правитель области. Но Нух схватил его, заковал в цепи и отправил к Абдаллаху ибн-Тахира, а тот отправил его к Му'тасиму. Последний приказал привести Афшина, чтобы проверить то, что говорили о нем. Его привели к везиру Му'тасима, Мухаммеду ибн-Абдальмалика-аз-Зайят, у которого собрались еще ибн-абу-Дауд, Исхак ибн-Ибрахима и другие видные лица. Допрашивал его ибн-аз-Зайят, который приказал привести Мазьяра, Мобеда, Марзбана, сына Беркеша, одного из царей Сугда, и двух сугдийцев.

Вызвав двух сугдийцев в рваных платьях, Мухаммед [62] ибн аз-Зайят сказал им: “Раскажите, в чем ваше дело”. Те обнажили свои спины, которые оказались совершенно без мяса. — “Узнаешь ли ты этих людей?” — спросил Афшина ибн-аз-Зайят. — “Да,” —ответил Афшин, — “этот му'аззин, а этот имам. Они построили мечеть в Ашрусане, а я наказал их, присудив каждого из них к тысяче ударов кнутом. Дело в том, что по условиям заключенного мной с согдийским царем договора, каждый народ лолжен оставаться при своей религии, но эти двое набросились на дом, в котором находились идолы в Ашрусане и выбросили их и обратили дом в мечеть, за это я их и побил”. — “Что это за книга у тебя,” — спросил ибн-аз-Зайят, — “которую ты разукрасил золотом и драгоценными камнями несмотря на то, что в ней содержится отрицание бога всевышнего?” “Это книга, которую я унаследовал от своего отца” – ответил Афшин, —“она содержит адаб не-арабов и неверие, но я брал из нее только адаб, а неверие оставлял в стороне. Я нашел ее украшенной, и мне не было нужды снять с нее украшения. Я не думал, что это исключает меня из общества мусульман.”

После этого подошел мобед и сказал: “Этот человек ест мясо удавленных животных и меня заставляет есть, утверждая, что оно нежнее резанного. Однажды он мне сказал: “Я принял от этого народа все, что мне ненавистно, даже ел деревянное масло и ездил верхом на верблюдах и мулах, но до сих пор ни один волос с меня не упал, т. е. не брил волос с лобковой кости и не принял обрезания”.

”Скажите мне” — спросил Афшин — “заслуживает ли вера этого человека доверия? Он ведь был магом и только при халифе Мутаваккиле (?) принял ислам”.

“Нет” — ответили ему.

”В таком случае, как можно принять его свидетельство?” — спросил Афшин, а затем сказал мобеду: “Разве я тебя не принимал у себя и не открывал тебе своей тайны?”.

”Да” — ответил мобед.

”Ты не заслуживаешь доверия по шаткости своей религии и неблагороден в своем слове, раз ты выдал тайну, которую я тебе доверил.”

После этого подошел Марзбан и спросил Афшина: ”Как пишут тебе люди твоей земли?”

”Не скажу” — ответил Афшин.

”Разве они тебе не пишут так-то на языке Ашрусаны?” – спросил Марзбан.

”Да” — ответил Афшин.

”А это разве не значит по-арабски: “Богу богов от [63] раба своего такого то, сына такого-то?” — спросил Марзбан.

”Да” — ответил Афшин. Тогда Мухаммед ибн-Абдаллах, ибн-ад-Зайят сказал:

“Мусульмане этого не терпят. Чем же ты тогда отличаешься от фараона?”

”Таков был их (моих родичей) обычай по отношению к моим отцу и деду и ко мне до принятия мной ислама, и я не хотел поставить себя ниже их, чтобы не подорвать их преданности мне”.

Затем подошел Мазьяр, и Афшина спросили:

“Переписывался ли ты с этим человеком?”

”Нет” — ответил он.

“Писал ли тебе Афшин?” — спросили Мазьяра.

”Да” — ответил Мазьяр — ”его брат писал моему брату Кухияру: “Кроме меня, тебя и Бабека некому больше защищать эту белую (чистую?) религию. Что касается Бабека, то по глупости своей, он покончил с собой. Я старался отвратить от него смерть, но по своей глупости он отказался и попал, куда ему следует. Если ты поднимешь восстание, то, кроме меня, некого им будет послать против тебя, а ведь на моей стороне всадники и вспомогательные войска ²⁰. Если меня пошлют против тебя, то для войны против нас останутся только три силы: арабы, магрибийцы и тюрки. Что касается араба, то он все равно, что собака: брось ему кусок и отрежь ему голову; магрибийцы ²¹ любят больше всего есть головы ²², с тюрками же нетрудно справиться: часу не пройдет, как выйдут их стрелы и тогда легко окружить их конницей и покончить с ними, после чего религия будет восстановлена в том виде, в каком она была во дни персов”.

“Этот утверждает” — сказал Афшин — “что мой брат писал его брату, так за это я не отвечаю, и даже если бы я сам написал это письмо, чтобы привлечь его Мазьяра на свою сторону и вызвать ко мне его доверие с тем, чтобы потом схватить его за шиворот и этим заслужить расположение халифа, как это сделал Абдаллах ибн-Тахир, то в этом не было бы ничего пpeдocyдитeльнoгo.”

Ибн-аз-Зайят резко остановил его при последних словах; тогда Афшин сказал:

”О, абу-Абдаллах, ты поднимаешь собственной рукой свой тайласан и не успеешь спустить его, как убьешь несколько человек.” [64]

”Обрезан ли ты?” — спросил его (Афшина) ибн-абу-Дауд.

“Нет” — ответил он.

”Что же тебе помешало сделать это?” — спросили его – ”раз в этом завершение ислама и очищение от нечистоты”

”А разве ислам не разрешает пользоваться такией?” – спросил Афшин.

“Да, разрешает” — ответил ему ибн-абу-Дауд.

”Я боялся” — сказал Афшин — ”что умру, если, отрежу этот член от своего тела”

”Ты поражаешь копьем и бьешь мечом, но это не мешает тебе быть на войне, а между тем ты боишься отрезать крайнюю плоть” — сказали ему.

”То — необходимость, выпадающая на мою долю, и я переношу ее, а это — нечто, которое я сам навлекаю на себя”, — ответил Афшин.

”Теперь его (Афшина) дело ясно вам”, — сказал ибн-абу-Дауд, а затем, обратившись к Буге, сказал ему: “Возьми его”, и тот ударил рукой об его пояс и потянул его, взяв за воротник у шеи, и повел его обратно в тюрьму.

О смерти Афшина

VI, 191. В этом, 225 [840/1] году скончался Афшин.

О бегстве Мухаммеда ибн-ал-Ба'иса

В этом, 234 [848/9] году бежал Мухаммед ибн-ал-Ба'иса ибн-ал-Джалиса. Поводом к его бегству послужило следующее. Ибн-ал-Ба'ис был взят в плен и приведен из Азербайджана в Самарру. У него был человек по имени Халифа, который ему прислуживал. И вот как-то однажды халиф Мутаваккиль заболел и Халифа сообщил ибн-ал-Ба'ису, что Мутаваккиль скончался, тогда как он вовсе не скончался, но слуге хотелось побудить ибн-ал-Ба'иса бежать, и он согласился бежать. Слуга приготовил ему лошадей, и они оба бежали в одно место в Азербайджане, а именно в Маранд. Другие говорят, что у него (ибн-ал-Ба'иса) были крепости Шахи и Якдар.

Передают, что ибн-ал-Байс содержался в тюрьме Исхака ибн-Ибрахима ибн-Му’саба. В его пользу замолвил слово Буга аш-Шараби и его выпустили, взяв с него около тридцати поручителей, из коих одним был Мухаммед ибн-Язид ибн-Маз'яд аш-Шейбани. Ибн-ал-Ба'ис часто посещал Самарру и (оттуда) он бежал в Маранд, где он собрал [65] провиант. Это был хорошо укрепленный город, в нем было много ключей и много садов. К нему (ибн-ал-Ба'ису) стеклись любители смут из племени Раби'и и другие, так что у него собралось около двух тысяч двухсот человек.

Правителем Азербайджана в это время был Мухаммед ибн Хатим ибн-Харсама, который недостаточно старался схватить Ба'иса. В виду этого Мутаваккиль правителем Азербайджана назначил Хамдавайха ибн-'Яли ибн-ал-Фадла ас-Са'ди и отправил его на почтовых лошадях. Собрав войска, Хамдавайх выступил против ибн-ал-Ба'иса и осадил его в Маранде, но так как осада затянулась, то Мутаваккиль послал Зирака-тюрка во главе двухсот тюркских всадников, однако и он ничего не сделал. Тогда Мутаваккиль послал Омара ибн-Сисиля ибн-Каля во главе девятисот всадников, но это также не помогло. Тогда он послал Бугу аш-Шараби во главе двух тысяч всадников. Хамдавайх, ибн-Сисиль и Зирак вырезали было около ста тысяч деревьев кругом Маранда и выставили против него двадцать катапульт, но и ибн-ал-Ба'ис выставил против них такое же количество машин, так что они не могли подойти к стенам города.

Во время этой войны им (ибн-ал-Ба'исом) было убито в течение восьми месяцев около ста человек из войск Мутаваккиля и ранено около четырехсот; такое же количество пострадало и на его стороне.

Хамдавайх, 'Амр и Зирак сражались с ним утром и вечером, а его воины спускались на веревках со стен с копьями и сражались с ними. Когда войска халифа атаковывали их, они укрывались за стеной и там защищались. Иногда они отворяли ворота города, выходили из них, сражались и снова возвращались.

Подойдя к городу, Буга-аш-Шараби послал 'Ису ибн-аш-Шейха ибн-Салиля с аманом для главных сторонников ибн-ал-Ба'иса, если они сойдут с крепости, и для самого ибн-ал-Ба'иса, если он примет условия Мутаваккиля. Многие из его сторонников сошли по аману и отворили ворота города, в которые вошли войска Мутаваккиля; сам же ибн-ал-Ба'ис бежал из города. За ним погнались несколько воинов и взяли его в плен. Войска ограбили его дом, дома его сторонников и некоторые дома жителей города. После этого был об'явлен аман. У ибн-ал-Ба'иса были взяты в плен две его сестры, три дочери и несколько служанок. На следующий день явился Буга аш-Шараби и приказал об'явить через глашатая о запрещении [66] грабежа. И написал он халифу об одержанной победе, а затем доставил ибн-ал-Ба'иса к нему.

Комментарии

14. Хурремиты на самом доле получили свое название от селения Хуррем в Азербайджане.

Здесь явно проявляются политические взгляды Ибн-ал-Асира, который был врагом движения против халифата и поэтому заинтересован был в том, чтобы приписать Бабеку и всем хурремитам различные пороки.

15. Или: обменять на (своих) пленных.

16. Т.е. никаких отношений, связи, дружбы

17. И здесь явно тенденциозное описание нравов Бабека и всех хуррамитов, в корне противоречащее всей сумме материалов, которые дают даже арабские писатели о движении бабекитов.

18. У Табари: Бузбара, что правильнее.

19. У Табари: ибн-Юсуфа, что вернее.

20. Или: лучшие войска.

21. Войска, набранные на Западе, т. е. в Египте, Марокко и т. д. Магрибийский корпус впервые был образован халифом Мутасимом (см. Ибн-ал-Асир, VI, 166; Каир.изд.)

22. Не совсем ясно, что автор хочет этим сказать.

(пер. П. К. Жузе)
Текст воспроизведен по изданию: Материалы по истории Азербайджана из Тарих-ал-камиль (полного свода истории) Ибн-ал-Асира. Баку. АзФан. 1940