Абд ар-Рахман ал-Джабарти. Удивительная история прошлого... Предисловие.

Библиотека сайта XIII век

АБД АР-РАХМАН АЛ-ДЖАБАРТИ

УДИВИТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ ПРОШЛОГО В ЖИЗНЕОПИСАНИЯХ И ХРОНИКЕ СОБЫТИЙ

'АДЖА'ИБ АЛ-АСАР ФИ-Т-ТАРАДЖИМ ВА-Л-АХБАР

(1776-1798)

ПРЕДИСЛОВИЕ

«Удивительная история прошлого в жизнеописаниях и хронике событий» замечательного историографа Абд ар-Рахмана ал-Джабарти (1756—1825) представляет собой наиболее ценный источник для изучения Египта в новое время. Хроника ал-Джабарти — произведение, позволяющее воссоздать картину общественно-политического развития страны рубежа веков. Привлекавшая к себе внимание с давних пор, хроника имеет значительную литературу.

Есть основание полагать, что европейцы—современники хрониста уже имели доступ к рукописи хроники. Известное издание «Histoire scientifique et militaire de l'expedition francaise en Epypte» («Научная и военная история французской экспедиции в Египет»), вышедшее в тридцатых годах прошлого века, многим обязано ал-Джабарти. В труде Ж. Марселя 1 находим строки, почти дословно воспроизводящие соответствующие места хроники ал-Джабарти (т. II).

Экземпляром хроники располагал Э. Лейн, посетивший Египет вскоре после смерти ал-Джабарти и давший высокую оценку его труду 2. Сведения об ал-Джабарти могут быть почерпнуты у Б. Дорна 3, у У.-Я. Зеетцена 4, Джирджи Зайдана 5, [6] А. фон Кремера 6, в предисловии к французскому переводу хроники 7, в словаре Ж. Саркиса 8 и др.

Возросший в современном Египте интерес к мусульманскому прошлому усилил внимание к хронике ал-Джабарти. Естественно, что за последние десятилетия в Египте много сделано для исследования жизни и деятельности ал-Джабарти, истории написания его хроники. Мы имеем в виду в первую очередь труды Махмуда аш-Шаркави 9 и Халила Шайбуба 10. Махмуд аш-Шаркави существенно пополняет представления об ал-Джабарти и его хронике. В обширной вводной главе труда аш-Шаркави много места отведено предкам ал-Джабарти, и прежде всего его отцу Хасану ибн Бурхан ад-Дину, которому принадлежало особое место в арабской науке того времени. Сообщая основные биографические данные об ал-Джабарти, Махмуд аш-Шаркави характеризует общественное положение хрониста, его роль и политической жизни мам-люкского Египта. Чрезвычайно полезна глава, в которой характеризуется роль ал-Азхара в общественной и культурной жизни страны. Работа аш-Шаркави, по существу, представляет собой очерк жизни и деятельности ал-Джабарти; она излагает историю составления хроники, анализирует принципы, положенные в ее основу. Автор указывает источники, которыми пользовался ал-Джабарти, устанавливает, что хронист хорошо знал арабскую историографию.

Серьезное внимание в Египте уделено популяризации труда ал-Джабарти: осуществлено издание хроники в извлечениях, небольшими иллюстрированными выпусками 11. Для облегчения пользования хроникой Гастон Виет, много лет работавший в Каире, составил указатель собственных имен и географических названий хроники 12. [7]

Ни один современный исследователь Ближнего Востока не может пройти мимо этого источника, о чем наглядно свидетельствуют труды С. Шоу, X. А. Р. Гибба и X. Бовена, А. Н. Поляка, Д. Айалона, содержащие многочисленные ссылки на соответствующие тома хроники.

Весь комплекс проблем, связанных с введением в научный оборот хроники ал-Джабарти, поднят в статьях Д. Айалона. Определяя место ал-Джабарти в арабской историографии, он отмечает, что хроника по богатству содержания превосходит все другие мусульманские источники XVIII—XIX вв., а ее создатель был самым выдающимся из историков-арабов в новое время 13.

В своих специальных статьях, посвященных изучению мамлюкских институтов, эволюции их структуры и функций, Д. Айалон, сопоставляя мамлюкский султанат с Османским Египтом, подчеркивает, что изучение последнего возможно главным образом благодаря хронике ал-Джабарти, которая дает возможность выделить типичные черты мамлюкского общества.

Так, например, Д. Айалон отмечает усиление соперничества и борьбы между различными мамлюкскими кликами в Османском Египте по сравнению с положением в мамлюкском султанате. Причину он усматривает в отходе от одного из важнейших принципов мамлюкской организации, заключавшегося в том, что ранг и положение мамлюка не могли передаваться по наследству сыну. В мамлюкском султанате лишь в редких случаях сын эмира мог рассчитывать на включение в правящий класс. В Османском же Египте очень большое количество сыновей эмиров возводилось в ранг беев и санджак-беев. К этому принципиально важному выводу исследователя подводит анализ данных хроники ал-Джабарти 14. Данные, свидетельствующие об отступлении от ранее установленного порядка подготовки мамлюков (т. II и IV), позволяют исследователю рассматривать это как признак начавшегося упадка мамлюкских институтов.

Хроника проливает свет на характер взаимоотношений мамлюков как друг с другом, так и с их патроном, вскрывает самую сущность хушдашийи, определяемую общностью интересов [8] и единением, что, однако, не означало постоянного мира между мамлюками. В пределах хушдашийи шла борьба мамлюков друг с другом за преобладающее положение. Этим и знаменательна история Османского Египта, наполненная соперничеством, предательством, массовыми убийствами.

Весьма важные сведения хроника содержит о политическом весе и влиянии улемов и шейхов. Они выступали советниками эмиров, посредниками в их борьбе друг с другом. Эмиры, как правило, подчинялись решениям улемов (т. IV, рус. пер., с. 49).

Хотя главное внимание в хронике уделено политической истории, мы находим в ней немало сведений о внутренней и внешней торговле, ремесле, налоговом обложении, внутреннем положении в стране, повседневной жизни народа.

* * *

Ал-Джабарти начинает второй том с описания политического устройства Египта.. И неосведомленному читателю сразу становится ясным зависимое положение страны от Османской империи: перечень правителей начинается с турецкого султана Абд ал-Хамида (1774—1789).

После турецкого завоевания султан считался верховным собственником земель и вод Египта, мог распоряжаться жизнью и имуществом египтян. Его наместником был паша, назначаемый Портой. Управление осуществлялось совместно с диваном, паша представлял интересы Порты В его обязанности входило ставить диван в известность об указах Порты (официально они составлялись на имя дивана), обеспечивать поступление дани, предупреждать чрезмерное усиление правящей клики, поддерживать наиболее приемлемое для Константинополя равновесие политических сил. Турецкому паше противостояли входившие в диван бей, возглавлявшие двадцать четыре провинции Египта, и их выборный глава — шайх ал-балад. В состав дивана входили также военачальники шести больших корпусов, оставленные в свое время османами в стране для поддержания власти Порты.

Турецкое владычество в Египте ознаменовалось экономическим упадком, усилением социально-политического гнета.

С превращением Египта в провинцию Османской империи весь поземельный налог, именуемый мал ал-хурр, делился на три части: мири — часть, посылавшаяся в качестве дани султану, кашифийа, — часть, собираемая на содержание провинциальной [9] администрации, ифа'из — остаток, составлявший чистый доход мултазимов — помещиков.

Осуществление суверенных прав Порты в Египте с середины XVIII в. в значительной мере носило номинальный характер. Власть пашей оттеснялась на задний план, беи же стали приобретать все большее значение. По тем или иным мотивам члены дивана стали отвергать распоряжения паши; все гражданские и политические акты вступали в силу лишь после их одобрения беями.

Паша превратился в пленника беев, которого можно было смещать, изгонять. .Считалось, что паша назначает правителей провинций,— на самом же деле он должен был санкционировать. изменения, произведенные местным диваном. Последний решал вопросы помещичьего землевладения. В XVIII в. бей владели большей частью земель и фактически правили страной. Они присваивали себе большую часть мири и отправляли султану лишь некоторую долю причитавшейся суммы, и то нерегулярно.

Подразделявшиеся на ряд клик, мамлюки вели ожесточенную борьбу между собой, стремились использовать свое положение для самого беззастенчивого обогащения путем непомерного усиления эксплуатации феллахов и горожан, путем их прямого ограбления и разного рода вымогательств (см. т. II, с. 38, 83—84).

Материалы второго тома ал-Джабарти вскрывают всю порочность мамлюкского образа правления, позволяют воспроизвести картину разорения Египта усиливавшимся налоговым гнетом, контрибуциями, прямым ограблением жителей. На состоятельные слои населения беспрерывно обрушивались принудительные займы.

По свидетельству ал-Джабарти, искусство управления мамлюков сводилось лишь к умению добывать деньги, пуская в ход оружие. Феодальный грабеж принимал катастрофические размеры. Из-за жестокостей, сопровождавших сбор налогов, бесчисленных дополнительных поборов, частых конфискаций вьючных животных деревни опустошались, посевы забрасывались (см. т. II, с. 102—104). Развитие торговли и ремесла тормозилось отсутствием у купечества и ремесленников уверенности в возможности пользоваться своими доходами. Грабеж и всяческие ухищрения при вымогательстве денег были главной двигательной пружиной мамлюкской феодальной администрации.

Во второй половине XVIII в. Египет знал довольно развитые рыночные отношения, оживленную торговлю на городских [10] рынках; между различными районами существовали прочные торговые связи.

В Нижнем Египте рента-налог уже принял денежную форму, а в Верхнем Египте преобладала натуральная.

Верхний Египет поставлял в Каир зерно, сахар, бобы, льняное масло, скот, шерсть, пряжу, а покупал здесь ткани, мыло, рис, утварь и другие изделия.

Оживленный характер носила торговля с Сирией, Магрибом, Аравией, Суданом. Изготовление шелковых, хлопчатобумажных и льняных тканей пелось мануфактурным способом на началах разделения труда. Но систематический грабеж египеттской деревни, отсутствие гарантии собственности владельцев мастерских, ремесленников и купцов сужали внутренний рынок.

Подненныс записи ал-Джабарти воспроизводят картину египетской действительности, в определенной мере известной по описаниям Египта иностранными путешественниками. Энциклопедист К. Ф. Вольней, побывавший и Египте в конце XVIII в, писал: «Иностранцу, приехавшему в Каир, бросается и глаза общий вид разрушений и нищеты. Толпы, теснящиеся на улицах, поражают своим» безобразными рубищами и отталкивающей наготой. Верно, что вместе с тем встречаются богато одетые всадники, но этот контраст роскоши еще больше подчеркивает зрелище бедности.

Все, что видишь и слышишь, говорит о том, что находишься в стране рабства и тирании. Только и разговоров, что о гражданских треволнениях, о нужде, вымогатсльстве денег, избиениях и убийствах. Никакой безопасности жизни и имущества. Кровь человеческая проливается подобно бычьей. Правосудие осуществляется без каких-либо формальностей. Ночные патрули при своих объездах судят, выносят приговоры и тут же мигом приводят их в исполнение. Они разъезжают в сопровождении палача — по первому же приказу голова несчастного падает в кожаный мешок». Дальше следует описание царившего в Египте произвола, стимулируемого жадностью власть имущих, описание растления нравов на этой почве, всеобщего сыска и доносительства.

* * *

Вторая половина XVIII в.— один из наименее изученных у нас периодов истории Египта (в советской историографии нет специальных работ, в которых была бы изложена хотя бы политическая история этого периода). Хроника ал-Джабарти [11] изобилует многочисленными экскурсами в историческое прошлое страны, воссоздающими политическую обстановку, характеризующуюся непрерывными междоусобицами.

Вот как, по материалам хроники, выглядит ход событий в Египте с середины XVIII в. В 1744 г. глава одного из оджаков Ибрахим Катхода ал-Каздоглу (о нем см. т. II, с. 220 и 221) захватил власть./Выдвигая своих мамлюков, он достиг того, что из двадцати четырех правящих беев шесть принадлежало к его дому, это обеспечивало ему доминирующее положение. Могущество Ибрахима Катходы поддерживалось Ридван-беем, стоявшим во главе другой мамлюкской клики — дома Джулфийа.

Ибрахим Катхода добился того, что место паши оставалось подолгу вакантным, указы султана игнорировались, а дань, причитавшаяся султанской казне, в значительной мере присваивалась им самим. Он продолжал увеличивать свои отряды и прибирал к рукам оджаки.

Ибрахим Катхода умер в 1754 г. После его смерти междоусобицы вспыхнули с новой силой — первой жертвой пал Ридван Джулфийа; после гибели последнего дом ал-Каздоглийа занял монопольное положение в качестве правящей силы. Но непрерывная борьба между его разными кланами препятствовала внутриполитической стабилизации Египта. Эта многолетняя борьба завершилась приходом в 1763 г. к власти 'Али-бея по прозвищу Балут Кабан (1728—1773) —он стал шайх ал-баладом. 'Али-бею предстояло оградить себя от попыток переворота, исходивших от таких же, как и он, мамлюков Ибрахима Катходы. 'Али-бей стал расширять число своих приближенных. Первым он выдвинул мамлюка Ибрахима Катходы—Исмаил-бея (см. т. II, с. 219, 220; т. III, с. 171), а затем своего мамлюка — Мухаммад-бея по прозвищу Абу-з-Захаб.

Умножив число своих сторонников, 'Али-бей обрушился с репрессиями на возможных соперников. Одной из первых жертв оказался 'Абд ар-Рахман Катхода — его бывший патрон и союзник. Он был сослан в Хиджаз (см. т. II, с. 5—8).

Противостоявшего 'Али-бею Салиха-бея выслали в Газу, а в 1765 г. он бежал в Верхний Египет, где установил дружественные отношения с могущественным здесь главой бедуинов—шейхом Хумамом. Верхний Египет, как и прежде, стал центром притяжения преследуемых в Каире. 'Али-бей направил туда карательную экспедицию во главе с Хусайн-беем Кашкашем — бывшим мамлюком Ибрахима Катходы. Но Хусайн-бей обратился против 'Али-бея, возвратился в Каир и [12] осадил его дом. Оставленный своими приближенными, 'Али-бей вынужден был бежать в Сирию. Власть в Каире захватил Хусайн-бей Кашкаш и бывший шайх ал-балад Халил-бей. Последний сразу же выступил в Верхний Египет против Салих-бея.

'Али-бей воспользовался этим, имеете со своими приближенными в 1766 г. вступил в Каир и занял резиденции своих противников. Он послал и Верхний Р.гипет Мухаммада Абу-з-Захаба с экспсдицией для борьбы с эмирами. 'Али-бей ис-пользовал обьдединенные силы шейха Хумама и Салих-бея, чтобы разбить Халил бея и Хусайн-бея Кашкаша. Последние бежали в конце 1767 г. в Газу. Здесь они подготовили вторжение в Египет весной 1768 г. Состоявшееся у Мансуры сражение завершилось поражением 'Али-бея. Экспедиции, посланной против Халил-бея и Хусайн-бея Кашкаша под командованием Мухаммада Абу-з-Захаба, удалось расправиться с ними. Начались репрессии против приближенных-высылка знати Каира в Верхний Египет, Файюм и в Хиджаз. Осуществлялись карательные экспедиции против бедуинских племен. Стали жертвой репрессии и бывшие союзники 'Али-бея: осенью 1768 г. убит Салих-бгй, а через год — шейх Хумам.

'Али-бей стал правителем Египта. Но его отношения с Портой и ее наместником в Каире становились все напряженнее. 'Али-бей стремился к полной независимости от Османской империи.

В ноябре 1768 г. паша-наместник султана в Египте— попытался организовать восстание против 'Али-бея. Последний низложил пашу, изгнал его, провозгласив себя каймакамом, сочетая, таким образом, в своем лице не только главу египетской администрации, но и наместника султана. 'Али-бей отказался платить дань в султанскую казну и отчеканил собственную монету (см. т. IV, с. 313). Летом 1769 г. в Каир приехал вновь назначенный паша, но спустя несколько недель бей его свергли. Порта, воевавшая с Россией, вынуждена была терпеть. Этим 'Али-бей и воспользовался. Он предпринял поход против бедуинов Верхнего Египта. Экспедицию возглавлял Мухаммад-бей Абу-з-Захаб. Успех этого предприятия окрылил 'Али-бея, у него появились далеко идущие планы. Тем не менее вначале он колебался открыто порвать с Османской империей.

В 1770 г. 'Али-бею представилась возможность оказаться полезным султану и в то же время сделать первый шаг в [13] осуществлении задуманных им планов. Порта поставила перед 'Али-беем задачу положить конец междоусобицам в Хиджазе, упрочить там власть султана. 'Али-бей отправил в Хиджаз большую экспедицию под началом Мухаммад-бея Абу-з-Захаба. Уладив дела в Мекке, Абу-з-Захаб заменил османского правителя в Джидде мамлюкским беем Хасаном ал-Джиддави (см. т. III, с. 171—172). Господство 'Али-бея было, таким образом, обеспечено не только в Египте, но и над городами, священными для всех мусульман. 'Али-бей, располагавший конными отрядами численностью около восьми тысяч мамлюков, счел момент благоприятным для завоевания Сирии. В осуществлении плана этого завоевания верным союзником 'Али-бея стал правитель Галилеи и Акки шейх Захир ал-'Омар.

Египтяне надеялись, вероятно, и на восстание задавленных турецкими правителями дамаскинцев. В июле 1770 г. русская эскадра под командованием Алексея Орлова уничтожила турецкий флот в Чесменской бухте. В этих услових 'Али-бей счел за благо вступить в переговоры с командующим русским флотом, рассчитывая на его помощь.

В декабре 1770 г. из Египта в Сирию отправилась экспедиция под началом Исма'ил-бея. Объединившись с силами шейха Захира, они направились. к Дамаску. Но в решающий момент Исма'ил-бей отказался атаковать город и отвел свои отряды в Яффу. Это позволило 'Осман-паше, турецкому правителю Дамаска, укрепиться. 'Али-бей послал вторую экспедиции) под командованием Мухаммад-бея Абу-з-Захаба. Совместно с шейхом Захиром они летом 1771 г. заняли Палестину, разгромили войска 'Осман-паши и заняли Дамаск. Но и на этот раз плоды победы не могли быть использованы из-за внезапного отступления Мухаммад-бея Абу-з-Захаба, которого Осман-паша запугал грядущим возмездием со стороны Порты. Мухаммад-бей Абу-з-Захаб в 1771 г. вывел египетские войска из Сирии, а в январе 1772 г. отправился в Верхний Египет, группируя вокруг себя всех недовольных 'Али-беем. Последний послал против него карательный отряд под началом Исма'ил-бея, но тот присоединился к Мухаммад-бею Абу-з-Захабу. Восставшие в апреле 1772 г. нанесли поражение 'Али-бею, вынудив его бежать в Палестину к шейху Захиру.

Правителем Египта стал Мухаммад-бей Абу-з-Захаб. 'Али-бей, остававшийся у шейха Захира, все еще помышлял о походе на Каир. начале 1773 г. он получил от представителей каирской знати письма, написанные под давлением [14] Мухаммад-бея Абу-з-Захаба. 'Али-бея звали в Каир, обещая содействие в борьбе против соперника. Это было ловушкой, в которую 'Али-бей попался. Не дожидаясь обещанной Россией помощи, он отправился и Египет. В мае 1773 г. и восточной части Дельты, у ас-Салахнии, дорогу его небольшому отряду преградили войска Абу-з-Захаба, нанесшие ему поражение. Плененный 'Али-бей спустя несколько дней скончался от ран.,

Интересна общая оценка замыслов и деятельности 'Али-бея, данная уже упоминавшимся Вольнеем, который усматривал причины поражения 'Али-бея в безмерных увлечениях завоеваниями, истощившими его казну, и в пренебрежении вопросами внутреннего управления. То, что завоевания были не его личными успехами, а достижением его фаворитов, сказывалось на престиже 'Али-бея, а чрезмерно щедрое вознаграждение фаворитов подготавливало почву для мятежей против него же.

Вольней отмечал безучастное отношение народа Египта к широким планам 'Али-бе'я. "Добром его не вспоминают",— писал Вольней. Последнее подтверждаются и высказываниями ал-Джабарти (см. т. 11, с. 7). Вольней с основанием относит это за счет тяжелого положения народа, которому кроме жертв мало что могли дать завоевания 'Али-бея. К тому же в 1770—71 г. страну поразил сильнейший голод. Стремление 'Али-бея стать независимым правителем потерпело неудачу, но он был первым, кто попытался оторвать Египет от Османской империи. Прямым следствием восстания 'Али-бея явилось дальнейшее серьезное ослабление зависимости Египта от Порты.

Эпопея 'Али-бея в какой-то мере предопределила дальнейший ход событий. Потребовалась известная историческая перспектива, чтобы в суровых репрессиях 'Али-бея против соперников-мамлюков усмотреть их физическое истребление Мухаммадом 'Али в 1811 г., а в походе в Хиджаз — войну Мухаммада 'Али с ваххабитами в той же Аравии, в попытках завоевания Сирии — катастрофические поражения, нанесенные Мухаммадом 'Али Порте. В свете наметившегося в первую десятилетия XIX в. процесса образования в Египте независимого централизованного крепостнического государства все последовавшее за смертью 'Али-бея выглядит незначительным эпизодом.

Мухаммад-бей Абу-з-Захаб, захватив власть, сделал все, чтобы снискать милость Портье Предательство по отношению к 'Али-бею он объяснил стремлением отомстить за попранные [15] тем прерогативы власти султана. Демонстрируя свою лояльность Порте, Мухаммад-бей переслал в Стамбул дань за все шесть лет, в течение которых она уже не выплачивалась. Он изъявил готовность обрушиться на шейха Захира, продолжавшего бороться против султана. Это предложение было принято, а сам Мухаммад-бей, ставший после смерти 'Али-бея шайх ал-баладом, получил от Порты назначение и в качестве паши Египта — наместника султана.

В 1775 г. Мухаммад-бей Абу-з-Захаб предпринял поход против шейха Захира и вторгся в Палестину. В разгар кампании, после взятия Газы, Яффы и Акки, Мухаммад-бей внезапно умер. Его наперсник Мурад-бей поспешил возвратиться и Египет.

Десятилетие после смерти Мухаммад-бея заполнено острой борьбой за власть внутри клана ал-Каздоглийа. Основным соперником был Исма'ил-бей, противостоящий двум бывшим мамлюкам Мухаммад-бея — Ибрахим-бею и упомянутому Мурад-бею.

Несмотря на домогательства власти со стороны Ибрахим-бея и Мурад-бея, Мухаммад-бею Абу-з-Захабу на посту шайх ал-балада наследовал Исма'ил-бей. Он был последним хушдашем из дома Ибрахима Катходы и приближенным 'Али-бея. Он не одобрял преследование Абу-з-Захабом немногих оставшихся представителен дома ал-Каздоглийа. В самом начале своего правления Исма'ил-бей дал им возможность возвратиться в Египет и восстановил их в том положении, какое они занимали при 'Али-бее, Среди них Ис-маил бей искал опору против соперников. Его поддерживал Хасан-бей ал-Джиддави. Атаки на крепость, уже занятую Мурад-беем и Ибрахим-беем, вынудили последних оставить Каир и отступить в Верхний Египет. Собравшись с силами, они возвратились и нанесли поражение Исма'ил-бею, который бежал в Стамбул. Хасан-бея ал-Джиддави арестовали и выслали в Джидду. Капитана судна, на котором его везли в Аравию, Хасан-бей ал-Джиддави заставил высадить себя в Кусейре, откуда он бежал в Верхний Египет. Победители Исма'ил-бея делили власть: Ибрахим-бей был признан как шайх ал-балад, а Мурад-бей — амир ал-хаджж. Впоследствии эти двое вели борьбу между собой. Известное равновесие сил чаще заставляло их открытой войне предпочитать скрытую. К этому обязывала и опасность, угрожавшая им со стороны мамлюков — бывших приверженцев 'Али-бея. Последовали назначения новых беев и кашифов (т. II, с. 22—24), на которых можно было положиться. А время продолжало оставаться [16] тревожным. Исма'ил-бей, возвратившись из Стамбула, направился в Верхний Египет. Как только его заметили и Хелуане, за ним в погоню бросился большой военный отряд. В последовавшем сражении все сопровождавшие Исма'ил-бея погибли. Сам он спасся, укрывшись на три дня в пещере. Позднее он добрался к дружественному ему Хасан-бею ал-Джиддави, осевшему и Верхним Египте.

Мурад-бей тем временем расправился с оставшимися в Каире приближенными Исма'ил-бея. Когда он как амир ал-худжж возвратился с караваном паломников в Каир, его отношениея с Ибрахим беем резко обострились. Последний поспешно оставил Каир и отправился в Минйу (в Верхнем Египте .

Встревоженный этим Мурад-бей направил к Ибрахим-бею шейхов, чтобы уговорить его возвратиться. Примирение оказалось кратковременным. На эт'от раз из Каира уехал Мурад-бей-- он направился к Медину. Он упрекал Ибрахим-бея и связях с враждебными ему боями. Около пяти месяцев Мурад-бей оставался вне Каира. Ибрахим-бей, в свою очередь, направил к нему шейхов, чтобы добиться примирения, но тот их не принял. С вооруженными отрядами он спустился к Гизе на западном берегу Нила напротив Старого Каира, с тем чтобы переправиться на восточный берег. Здесь расположились вооруженные отряды Ибрахим-бея, чтобы воспрепятствовать доступу Мурада в Каир. Эти позиции они занимали в течение восемнадцати дней, изредка обмениваясь пальбой из пушек. Мурад-бей возвратился в Минйу. Через пять месяцев переговоры возобновились. На этот раз Мурад-бей согласился возвратиться в Каир при условии выдачи враждебных ему беев. Такое согласие последовало. По пути в Каир Мурад-бей узнал, что предупрежденные шайх ал-баладом беи уехали из Каира в Калйуб, чтобы оттуда отправиться в Верхний Египет по дороге, проходящей мимо пирамид. Мурад-бей организовал там засаду бедуинов, изловивших и доставивших беглецов к нему. Он сослал их в Мансуру, Фараскур и Дамиетту. В 1783 г. сосланные беи попытались бежать в Верхний Египет, но были схвачены. Благодаря вмешательству шейхов ал-Азхара Мурад-бей их помиловал и согласился восстановить в прежнем положении.

С этого времени вплоть до 1786 г. во взаимоотношениях между двумя правителями Египта наступает относительно спокойная полоса, известная солидарность в дележе доходов.

Порядок управления оставался прежним, он базировался на грабежах, поборах и вымогательстве. Экономическое развитие [17] тормозилось отсутствием каких бы то ни было гарантий собственности. Внутренний рынок не развивался из-за систематического ограбления феллахов, феодальная эксплуатация была безгранична. Феллахи работали лишь по принуждению, так как не могли рассчитывать даже на часть плодов своего труда. Ал-Джабарти с подлинным драматизмом воссоздает картину народных бедствий, описывает систему вымогательств, все, что вело к разрушению производительных сил страны.

Все, что делалось Ибрахим-беем и Мурад-беем, делалось именем султана. Их политика по отношению к Порте диктовалась стремлением так сманеврировать, чтобы увильнуть от уплаты дани в султанскую казну и в то же время попытаться избежать прямых угроз султана. Они вымаливали бесконечные скидки и каждый раз находили все новые основания для удержания дани в своих руках. Это облегчалось установленным издавна порядком, предусматривавшим возможность частичного использования сумм хазине (дани в султанскую казну), на административные нужды. Пользуясь этим, Ибрахим-бей и Мурад-бей из года в год уменьшали суммы хазине. Вместо дани они стали пересылать длинные перечни якобы произведенных за этот счет расходов на рытье и очистку каналов, оплату войск и т. д. Пересылка Порте дани с течением времени и вовсе прекратилась.

Направляемые в Каир паши окончательно были обречены на роль марионеток Мурад-бея и Ибрахим-бея. Порта утратила контроль над системой управления Египта.

Между тем для султанской казны поземельный налог Египта имел большое значение, как и поступавшее отсюда в Турцию разного рода продовольствие. Египет издавна кормил своим зерном Мекку и Медину, но с течением времени эти поставки становились менее регулярными.

Привести в повиновение мамлюкских правителей можно было лишь посылкой военной экспедиции. Тирания мамлюкских эмиров давала основание рассчитывать на поддержку со стороны населения страны.

В 1786 г. Порта сделала попытку восстановить свое былое господство в Египте. В категорического характера посланиях султан потребовал погашения задолженности Египта. В июле 1786 г. турецкая военная экспедиция под началом командующего османским флотом Хасан-паши высадилась в Александрии. Среди беев это вызвало большую тревогу. В состоянии большой растерянности Ибрахим-бей и Мурад-бей попытались предотвратить развитие дальнейшего хода событий. [18] Они послали в Розетту, куда направился Хасан-паша, шейхов просить милосердия. Шейхи оказались осмотрительными и свою миссию ограничили лишь просьбой к капудан-паше оградить население Египта от всяческих испытаний, поскольку оно не повинно в ущербе, нанесенном Порте беями.

В этом, несомненно, сказалось в какой-то мере стремление улемов и шейхов ал-Азхара найти защиту у Порты против деспотической власти и произвола Ибрахим-бея и Мурад-бея. Хасан-паша нашел и у местного населения хороший прием. Он распространял послания с далеко идущими обещаниями облегчить налоговое бремя, реорганизовать управление в соответствии с Канун-наме Сулаймана; в общем, Хасан-паша обещал все всем (т. II, с. 109—110).

Тем временем Мурад-бей выступил против турецких войск и у ар-Рахманийи потерпел поражение.

Ободренный этим, паша Египта призвал оджаки стать под знамя султана. Была объявлена амнистия всей мамлюкской верхушке, за исключением Ибрахим-бея и Мурад-бея, последние оставили Каир. В начале августа 1786 г. Хасан-паша вступил в Каир. Последовали новые назначения среди мамлюкской верхушки, чтобы предотвратить усиление мятежных эмиров. Хасан-паша сразу же вызвал из Верхнего Египта Исма'ил-бея и Хасан-бея ал-Джиддави. Исма'ил-бей был провозглашен главой мамлюкских беев — шайх ал-баладом. Это назначение в 1788 г. подтвердил и султан Селим III, наследовавший султану 'Абд ал-Хамиду. Хасан-паша выказывал подчеркнуто уважительное отношение к египетской знати 'и улемам. Спою деятельность он прикрывал лозунгом укрепления .ислама. Это сказалось в гонениях на христиан, которым воспрещалось брать в услужение мусульман, приобретать рабов и т. и. (т. II, .с. 115). Специальным указом христианам и евреям предеписывалось изменить их мусульманские имена.

Каир и Нижний Египет были и подчинении Хасан-паши, но Верхним Египтом владели Мурад-бей и Ибрахим-бей. Военные столкновения между турецкими войсками и отрядами мятежных беев не прекращались. Справиться с ними Хасан-паша не сумел.

В ноябре 1786 г. была сделана попытка вступить с ними в переговоры. Ибрахим-бей и Мурад-бей были амнистированы. Предложения любых владений за пределами Египта они отвергли.

Борьба продолжалась с переменным успехом: к концу [19] ноября мятежные эмиры обосновались поблизости от пирамид в Гизе, но в декабре их отогнали в Верхний Египет. Отряды Хасан-паши продвинулись к Асуану, и Ибрахим-бей с Мурад-беем были вынуждены бежать в Нубию. Но в марте 1787 г. турецкие войска были отведены к Каиру. В Верхнем Египте остались их небольшие гарнизоны. Последовала опять попытка договориться.

Хасан-паша должен был вскоре (в октябре 1787 г.) покинуть Египет из-за русско-турецкой войны. В помощь Ис-ма'ил-бею Хасан-паша дал вооружение, боеприпасы и несколько сот турецких солдат.

По достигнутой договоренности Ибрахим-бей и Мурад-бей должны были оставаться в Верхнем Египте и не вступать в Каир.

Второй том хроники содержит исчерпывающий материал экспедиции Хасан-паши. Ал-Джабарти раскрывает демагогический характер деятельности Хасан-паши, заявлявшего о своем намерении «освободить» Египет от мамлюкской тирании.

Большой интерес представляет характеристика организованного турками ограбления страны, усиления налогового бремени, что вызвало всеобщее недовольство египтян. По свидетельству ал-Джабарти: «Из приезда Хасан-паши в Египет и отъезда его ничего, кроме вреда, не получилось. Он не отменил вновь введенные поборы, не положил предел произволу. Больше того, он узаконил злоупотребления и вновь введенныю поборы. До него все это скрывалось из опасения, что все станет известно Порте, и все отрицалось. Возлагавшиеся на Хасан-пашу надежды и иллюзии оказались утрачены.

По прибытии Хасан-паши в Египет стал гибнуть скот, а ведь на нем свет держится. Хасан-паша усилил притеснения. Повышенные поборы, которые Хасан-паша по приезде отменил, он затем, по совету Исма'ил-бея, восстановил. Их называли налогами освобождения. Хасан-паша учредил дополнительные налоги, а оставленные старые налоги именовались отмененными налогами и [налогом] ат-тахрир. Сверх основного поземельного налога — хараджа — во многих провинциях стали собирать [новые налоги]: ал-мудаф, ал-баррани, ава'ид ал-к-ашифийа и [другие] многочисленные поборы. Повысили [налоги] ат-тахрир, мал ал-джихат и прочие» (т. II, с. 146 — 147). С великолепной иронией ал-Джабарти заключает:

«Если бы [по приезде в Египет] Хасан-паша умер в Александрии или в Розетте, то население [Египта] жалело [20] бы умершего, воздвигло бы на его могиле мазар-усыпальницу, которая стала бы местом паломничества» (т. II, с. 147).

Исмаил-бей правил недолго—в 1790 г. вспыхнула свирепая чума. В Каире она уносила ежедневно в среднем свыше тысячи человек. Случалось, что трижды в день приходилось назначать административных лиц.

Исма'ил-бей погиб от чумы в 1791 г. Шайх ал-баладом был провозглашен наперсник Исмаил-бея Осман-бей ат-Топал. Он счел за благо призвать в Каир Мурад-бея и Ибрахим-бея, вступивших в город и августе 1791 г. Хасан-бею ал-Джиддави пришлось бежать в Верхний Египет.

Восстановлению деспотического правления двух эмиров сопутствовал страшный голод (т. II, с. 238—239). Тирания двух беев восторжествовала отныне надолго — вплоть до вторжения в Египет Бонапарта. В некрологе Ибрахим-бея ал-Джабарти так характеризовал длительный период их совместного с Мурад-беем правления:

«Их обуяли самообольщение и беззаботность относительно послсдствий поступке», они недооценили своих врагов, и руки их протянулись к имуществу и товарам европейских купцов—французских и других, они захватывали их без оплаты, презрительно относясь к владельцам. Они перестали придавать значение своему султану и уважать его, хотя и провозглашали, что состоят у него в подчинении. Они нарушали его указы и воздерживались от уплаты в его казну денег, пренебрежительно относились к вали, пашам, мешали им управлять, распоряжаться делами, опекали их, а те суммы, которые доходили к этим последним, выглядели милостыней. Так было до тех пор, пока в 1200 [1785-6] г. против них не двинули Хасан-пашу ал-Джазаирли. Он прибыл уже известным образом и при помощи черни изгнал эмиров из города в Верхний Египет, и они были опозорены. Затем в 1206 [1791-2] г. они возвратились к власти и восстановили прежний порядок и даже превзошли его в нарушении границ дозволенного.

...Положение продолжало ухудшаться, и ужасы следовали один за другим, пока не произошли потрясения основ Египта и эмиры совсем не утратили уважения»,(т. IV, с. 264).

Приведенные высказывания ал-Джабарти характеризуют самого хрониста. Перед нами не бесстрастный летописец событий. Описывающий с исключительной объективностью все, что привлекает его внимание, ал-Джабарти вникает в самую суть жизни, дает волю чувствам жалости и гнева, возвышает свой голос против самоуправства и произвола. [21]

Если будущий исследователь осуществит сформулированную Д. Айалоном задачу и объединит материал биографий с материалом хронологическим, то даст ясную картину этого периода новой истории Египта.

Вопрос о русском переводе встал еще при жизни главы советской арабистики — академика И. Ю. Крачковского. По этому поводу автору этих строк он писал:

«Возникшая у Вас идея перевода всего последнего тома мне представляется настолько удачной, что даже как-то удивляешься, почему она до сих пор не приходила у нас в голову. Им так часто приходится пользоваться всем занимающимся Египтом, и он настолько важен, что было бы пора иметь его на русском языке. Дело это, конечно, не легкое и в смысле терминологии и просто лексики (недаром Кремер в своих „Бейтрегэ" собирал встречающиеся у него редкие слова), но, во всяком случае, предприятие очень достойное.

Как всегда, немного страшно браться за большое дело без уверенности, что перевод найдет издателя, но я думаю, что и это можно будет преодолеть. Потребует он, вероятно, не год и не два, но большие дела вообще скоро нс делаются, и это к лучшему» 15 .

Перевод четвертого тома был осуществлен в конце пятидесятых годен и вышел в свет в 1963 г. 16.

До того, н 1962 г., был издан перевод значительной части третьего тома хроники ал-Джабарти, относящейся к экспедиции Бонапарта в Египте 17.

Настоящий перевод второго тома хроники сделан с булакского издания 1879 г. На полях перевода обозначены страницы текста, соответствующие этому изданию.

Цитируемые в тексте выражения и формулы заключены н кавычки, в квадратные скобки заключены слова, отсутствующие в арабском тексте и введенные для ясности русского перевода. [22]

Ссылки к Корану отмечены в тексте римскими цифрами в скобках. Остались непереведенными стихотворные вставки и пояснения к магическим квадратам. Пропуски в переводе отмечены— (...).

К переводу приложены комментарий справочного характера, а также указатели имен собственных, географических и топографических названий, этнических названий, терминов и названий сочинений.

Большую благодарность приношу О. Б. Фроловой, откликнувшейся на мою просьбу уточнить по материалам книжных собраний Ленинграда некоторые неясности на двадцати машинописных страницах перевода.

Текст воспроизведен по изданию: Абд ар-Рахман ал-Джабарти. Египет в канун экспедиции Бонапарта. М. Наука. 1978

© текст - Кильберг Х. И. 1978
© сетевая версия - Тhietmar. 2004
© дизайн - Войтехович А. 2001 
© Наука. 1978