ПРИМЕЧАНИЯ К ОТРЫВКУ 1

КОММЕНТАРИИ К ОТРЫВКУ 1

1) В переводе кое-где приходилось прибавлять несколько слов для большей ясности. Эти прибавления напечатаны в разрядку, между скобок. В других местах приходилось заменять арабские местоименные суффиксы именами существительными (нарицательными или собственными), к которым они относятся. Эти имена существ. (нарицательные и собственные) заменяющие ар. местоимения напечатаны курсивом. — В примечаниях как и в тексте буквой A обозначается рукопись преосв. Порфирия, буквой B — парижская.

2) Иоанн Цимисхий у Яхъи, как и у всех почти ар. писателей называется Янис-ибн-ал-Ш-м-ш-кик (a. Ибн = сын. Употребляется весьма часто также в значении «потомок».) или Ибн-ал-Ш-м-ш-кик или просто ал-Ш-м-ш-кик. У Ибн-ал-Атира (ed. Tornberg VIII, 407) один раз и без члена, т. е. Ш-м-ш-кик. Формы С-ы-с-к и ал-С-м-с-к *** и *** у ал-Макина (Historia saracenica etc. ed. Th. Erpenius, Lugd. Bat. 1625, in folio, p. 233 и 243), Ибн-ал-Ш-миш-к ***. У Ибн-Халдуна (изд. Булакское IV, 249) и тому подобные — только явные описки невежественных переписчиков. Произносили же арабы это имя по всей вероятности ал-Шемешкик, [75] с несколько неопределенным е в первых двух слогах, согласно армянской форме Чёмешкик. На произношение Шумушкик указывают разночтения -.*** и *** у Абу-л-Фараджа (Pococke, Historia compend. dynast. authore Gregorio Abul-Pharajio etc. Oxoniae 1663, ap. текст стр. 314; cf. Bruns & Kirsch, Gregorii Abulpharagii sive Bar-Hebraei Chron. Syr etc. Lips. 1789, перев. стр. 205), если только у первых двух слогов не поставлено для выражения глухого армянского ё. Но как бы не произносилась форма Ш-м-ш-кик — она представляет лишь произношение литературное или ученое. Народ говорил иначе. Вот что мы читаем у Ибн-ал-Атира (VIII, 407): «В этом же году (352) в месяце Ша'бане (25 Авг.— 22 Сент. 963) греки напали на своего царя и убили его и воцарили другого. И стал (тогда) Ибн-Ш-м-ш-кик доместиком. Это — тот самый, которого народ называет ал-Ш-м-шки». На вряд ли во время Ибн-ал-Атира были живы еще предания о Цимисхие, но заметка эта могла быть почерпнута из более древнего источника. Мы не ошибемся, приняв для этой народной формы произношение ал-Шимишки (а. Ал-Т-м-шки *** у Якута (Jakut's Geogr. Worterb herausgeg. Von F. Wuestenfeld I, 872) есть без сомнения описка вместо ал-Ш-м-шки (***).) согласно греческому o TzimiskhV (b. О разных греческих формах см. Hase, Leo Diac. стр. 429.).

3) Обе рукописи Яхъи пишут 1200 вместо 1287 года. Таких общих обоим спискам явных ошибок мы находим довольно много. Я дополнил Яхъю по ал-Макину, стр. 244. Другие арабские историки не дают точных показаний о дне смерти Цимисхия. 11-е Января 976г. действительно приходится во вторник. Эта дата почти совершенно сходится с показанием Льва Диакона, по которому Цимисхий умер 10-го Января. Седьмое же число Джумады I 365 соответствует, по таблицам Вюстенфельда, который за начало мусульманской эры принимает пятницу, 16 Июля 622 г., среде 12-го Января. Ср. В. Г. [76] Васильевского, Русско-византийские отрывки. II. (Журн. Мин. Нар. Просв. Март 1876, стр. 133, прим. 1).

4) Неверное определение продолжительности царствования Цимисхия у ал-Макина не есть ошибка издателя, но находится также в довольно древней рукописи берлинской (а. Cod. Petermann II. 127, f. 158а.), прописью и цифрами, равно как и в анонимной турецкой рукописи (b. Мне пока еще не удалось определить ни заглавие сочинения, ни имя автора. Рукопись, без начала и без конца, содержит историю от начала аббасидской династии до взятия Багдада монголами. Это в сущности перевод истории ал-Макина со многими прибавлениями из других авторов и кое-какими сокращениями. Десятки страниц буквально переводятся из ал-Макина, у которого заимствованы также распределение материала и весь план. Вероятно в (утраченном) предисловии говорилось об отношениях автора этого сочинения к ал-Макину. Рукопись имеет значение потому, что она по-видимому черновой экземпляр самого автора. Судя по внешнему виду, она должна быть довольно древняя. Я ей даю от 200 - 300 лет. Орфография архаистическая. Что она черновая автора, это доказывается тем, что в очень многих местах есть поправки тем же почерком, не только между строк, но в самом тексте. Автор сперва написал одно, затем во время спохватился, вычеркнул написанное и поставил уже на той самой строке другую фразу. Один такой случай особенно характерен. На л. 169 b рассказывается о взятии греками Эдессы в 331 (942) и перенесении нерукотворенного образа Спасителя в Константинополь Все это взято буквально из ал-Макина; у которого (ed. Erpenius p. 214) рассказ кончается так: .... «и они поместили его в главном соборе Аджиа Сафиа и он там находится по сие время». Это у нашего турка передается так: (арабская цитата). Но *** вычеркнуты красными чернилами. Переводчик механически перевел ал-Макинов «и он там находится по сие время», но заметив вовремя, что это уже не относится к его времени, заменил эти слова фразою «до завоевания (Константинополя) он там остался». Из этой заметки мы узнаем, что автор-турок писал после 1453. Дальнейшее исследование вероятно даст возможность более точно определить его время и может быть найти и его имя. В тех выписках, которые я из него делаю, конечно сохраняется орфография рукописи.), целиком переводящей показания ал-Макина о византийских делах (турецк. рукоп. Учебн. Отдел. Восточн. Язык. № 323, л. 198а).

5) Это «ему» в арабском тексте, без натяжки, может [77] быть отнесенным только к Василию. Между тем наш автор (А. л. 19 b, В. л. 93 b), говоря о смерти Романа II, сообщает нам следующее (a. Арабская цитата.):

«Император Роман умер 16-го Адара (Марта) 1274 (963) т. е. 6-го Сафара 352 (b. 16-ое Марта 963 соответствует не 6-ому, а 16-ому Сафару 362.), царствовав три года и четыре месяца. И вступили на престол после него оба его сына, Василий и Константин. И были они малолетние дети; было Василию от роду семь лет и было Константину от роду пять лет. И взяли на себя управление государством их мать Феофано и паракимомен Василий».

Если Василию 16-го Марта 963 г. было 7 лет, то ему 11-го Января 976 г. должно было быть несколько менее 20 лет, а Константину несколько менее 18 лет. Но с другой стороны эти цифры не сходятся с показаниями о смерти Василия, стр. 69.7. Там сказано, что Василий умер, 68 лет от роду, 12-го Декабря 1025, царствовав 49 лет и 11 месяцев. Это противоречие можно объяснить тем, что Яхъя свои показания о царствовании Василия взял из другого источника, чем показания о предыдущих царствованиях. Византийцы дают ему при смерти Цимисхия 20 лет, но продолжительность его царствования определяют различно. См. цитаты у Muralt, Essai de chronogr. byzant. стр. 598 и кроме того Пселла у G. Sathas, Bibl. graeca medii aevi. IV, 23.

6) Титул «паракимомен» в наших списках [78] пишется весьма различно, см. текст ***, прим. 4; ***,8 и пр. В А. встречаются рядом с разными дикими описками также такие правильные формы как ал-Б-ра-к-му(о)м-н-с и ал-Б-р-к-му(о)м-и-с.

7) У византийцев почин этого дела исходит от паракимомена; см. Cedren. (ed. Bonn.) II, 416, Zonaras (ed. Dindorf) IV, 104. Ал-Макин пропускает как этот факт, так и отправление Вурцы в поход против мусульман.

8) Михаил ал-Бурджи, o BourtzhV византийских писателей, впервые появляется у Яхъи в рассказе о походе императора Никифора в конце 357 (968). Он был назначен начальником крепости Баграса, построенной Никифором в три дня, для наблюдения за Антиохией (А. л. 26а, В. л. 97 b). Ср. Freytag, в Ztschr. d. d. morgenl. Gesellsch. XI, 230 anm. 3 и Муральта, стр. 546. Затем мы его встречаем при взятии Антиохии вместе с Исхаком, сыном Бахрама, после которого они оба отправляются в Константинополь (А. л. 27 b, 28а, В. л. 98 b), где император их сперва принял благосклонно, но затем, не одобряя самого способа взятия Антиохии, при котором часть города была истреблена пожаром, дал им почувствовать свой гнев. За это они возненавидели императора и мы находим их обоих в числе 8 лиц принимавших участие в убиении Никифора. В 360 (970/71) ал-Бурджи является в Антиохию, по поручению Цимисхия, с 12,000 человек рабочих для восстановления сильно пострадавшей от землетрясения стены Антиохии (А. л. 30 b, В. л. 100а). Сведения Яхъи о дальнейшей судьбе Вурцы см. выше стр. 26,10; 29,20 и сл.; 30-31; 33,4.

9) Кедрин (II, 417) говорит что Вурца был назначен дукой Антиохии, что вполне согласуется с дальнейшим рассказом Яхъи.

10) Употребленный здесь автором оборот речи указывает на то, что назначение Склира состоялось ранее или по крайней мере не позже отправления в поход Михаила Вурцы.

11) Имя Варды Склира пишется у Яхъи Б-р-д-с [79] ал-С-к-лар-с (а. Долгое a выражает также и долгое е. Вместо С-к-ла-р-с рукописи часто пишут С-к-ла-ру(о)с.). Парижская рукопись нередко последнее имя пишет С-ку(о)лару(о)с и даже С-ку(о)лариу(о)с. Переписчик вероятно думал, что имя это - греческое scolarioV. Арабские авторы, независимые от Яхъи, пишут Вард *** (Ибн-Мискавейх, cod. Oxon. Marsh. 357, f. 184 b, Ибн-ал-Атир VIII, 509, 510, 517, IX, 30-31, Ибн-Зафир, cod. Gothan. Pertsch 1555, f. 100а, Ибн-Халдун, изд. Булакское IV, 249 и 453). Из них Ибн-Зафир знает смутно о прозвище Варды, которое он пишет ***^ т. е. *** = К-ла-рус и считает собственным именем, а Ибн-ал-Атир один раз (VIII, 491) приводит имя ал-С-к-ларус. Сведения этих авторов о Склире приведены ниже, прим. 83.

12) У ал-Макина вместо Ханзита — Canzit византийцев — вследствие легкой описки стоит ***, что передается издателем чрез Harbot, a B. Г. Васильевским l. c. сопоставляется с Carpote, Харпутом. Но последний город у арабов тогда назывался Хисн-Зиадом, a впоследствии Хартабиртом (Якут II, 276, Saint-Martin, Mem. sur l’Armenie I, 96, Dulaurier в Recueil des hist. d. Crois. Docum. armen. I, p. 94 note 1). Canzit впрочем принадлежало к теме месопотамской (Const. Porphyrog. de adra. imp. c. 50, p. 227), как и Carpote. Но что такое ал-Халидиат? Оно встречается у Яхъи еще два раза(стр. 24,21 и 27,3), но уже как владение «двух патрициев, сыновей Бакрата». Арабские географы (b. Кемаледдин, говоря об одной победе, одержанной Сейф-ал-даулой над греками в 956 г, сообщает нам, что тогда спаслись бегством сам доместик и Баркил (в рукоп. Аз. музея, л. 21 b, это имя написано К-б-к), патриций ал-Халидиата; см. Freytag, Gesch. d. Hamdaniden в Ztschr. d. d morgenl. Ges. XI, 193. У других историков это имя, сколько мне известно, не встречается.) этого имени не знают, за исключением одного лишь Мокаддаси, у которого встречается имя *** ал-Халидат, без сомнения тожественное с ал-Халидиат. К сожалению сведения его скудны [80] и текст в этом месте сильно испорчен. Он дает (а. Al-Mokaddasi, ed de Goeje. p. 150.) разные итинерары от Диарбекира в Малую Азию и между прочими следующий: «Если ты хочешь, то пойдешь из Мейафарикина в Муш - 4 перехода; потом в К.... - 1 переход; потом в Синн-Нахас - 1 переход. Здесь скрещиваются дороги в Каликалу, Малазкирд, Муш и ал-Халидат - 2 перехода (b. Тут, по мнению издателя, текст не исправен. Очевидно пропущено имя той местности, до которой два перехода из Синн-Нахаса.); потом в Самукмуш (?) - столько же; потом в Калуниат-ал-Ауфи (c.Kolwneia в феме того же имени.) - 2 перехода и пр.». Достаточно ясно, что тот пункт, где скрещиваются дороги в Эрзерум, Маназгерд и Муш должен был лежать где-то в таронской провинции. Искомое же, Халидат, вероятнее всего составляло часть этой провинции, граничившую с месопотамской фемой или ханзитской областью. Мы знаем из Асохика (d. Всеобщая история Степаноса Таронского, Асохика по прозванию и пр. пер. Н. Эмин, Москва 1864, стр. 127.) что греки завладели Тароном в 966 году, после смерти Ашота, князя таронского. Очень понятно поэтому, что Склир, когда восстал против императора, нашел сразу союзников среди армян и между прочими, как нам сообщает Асохик, стр.134, также двух сыновей князя таронского, Григора и Багарата. Их-то мы, кажется, смело можем принять за тех «двух патрициев, сыновей Бакрата (e. Если они названы сыновьями Баграта, то это, согласно с духом ар. языка, не значит еще, что они были действительно и непременно сыновьями его, но также и то, что они были его потомками, из его рода.), владетелей ал-Халидиата», которые у Яхъи сражаются против императорских войск во время бунта Фоки и потом несут за это заслуженную кару. Титул патриция они получили еще от Никифора; см. Cedren. II, 375. 1. 3. Но стоит ли имя Халидиат или Халидат в какой-нибудь связи с арабским именем Халид, и правильно ли оно написано – это [81] остается пока неизвестно (a. Имя «Тарон» арабам не безызвестно: Кодама + 337 (948/49) знает его как имя провинции на север от Мейафарикина (Journal as. Aout 1862, p. 173); ал-Белазори (ed. de Goeje) p. 211 и Ибн-ал-Атир VII, 39 считают его за имя города, a Якут III, 534 называет его «именем местности в Армении», что несколько неопределенно.). В издании ал-Макина имя пропущено, но в берлинской рукописи и у турка сохранилось в той же форме, как и в двух наших списках Яхъи.

13) Малатия — Мелитина.

14) Шесть кинтаров — также у ал-Макина. Переводчик поставил вместо этого «420,000 золотых», считая следовательно в кинтаре 70,000 золотых. Арабские лексикографы определяют его весьма различно, то в 1200 динаров, то в 70,000, то в 80,000, то в 100 ритл золота, то в столько же серебра. Доказательства не приводятся. Самый полный перечень этих определений находится в Тадж-ал-арусе п. сл. ***. Cp. еще E. Sachau, Gawaliki's al-Mu'arrab, Lpzg. 1867, p. 55 и ***. У Якута (ed. Wuestenfeld, II, 866) мы находим следующий интересный анекдот:

«Говорит один из джелисов (b. Джелисами *** и Недимами *** халифов, назывались придворные, имевшие обязанность занимать халифа и забавлять его во время пиршеств и попоек шутками, беседой и пр. Они же нередко служили объектом, над которым упражнялось халифское остроумие. По примеру халифов и вельможи и сановники держали своих недимов и джелисов. Они носили особые платья и вообще составляли особую категорию придворных. Весьма любопытные сведения о недимах находятся в парижской рукоп. (Suppl. ar. № 1347), которая содержит сочинение *** известного поэта Кушаджима *** около 350 (961), особенно в 9-й главе (л. 57 b и сл.) (арабская цитата).): я слышал как ал-Му'тазз-биллах сказал Ахмед-ибн-Исраилу: О Ахмед, сколько дает харадж (т. е. поземельный налог) греков? Он ответил: О повелитель правоверных! Мы выступили с твоим дедом, ал-Му'тасимом, когда он предпринял свой поход (c. T. e. знаменитый поход, во время которого была взята Амория. См. о нем Weil, Gesch. d. Chalifen II, 311 и сл. Табари дает множество подробных сведений об этом событии, которыми Вейль не мог пользоваться. Не мало также представляют интереса оды современных арабских поэтов, так что не мешало бы посвятить этому походу особую монографию.). И когда он проник [82] в самую середину греческой земли, то к нам явился Басиль ал-Харшани (Василий из Харсианы), который заведовал сбором хараджа греческой земли. И спросил его Мухаммед-ибн-Абд-ал-мелик о размере хараджа их земли. И сказал тот: 500 кинтаров и столько-то кинтаров. Мухаммед-ибн-Абд-ал-мелик говорит: мы сосчитали это и оказалось меньше трех миллионов динаров. Тогда ал-Му'тасим сказал: напиши царю греков: «я спросил твоего чиновника о харадже твоей земли и он его определил в такую-то сумму. А харадж самой жалкой из провинций моего государства больше хараджа (всей) твоей земли. И как решаешься ты воевать со мною, когда харадж твоей земли таких (скромных) размеров. Ал-Му'тазз засмеялся и сказал: кто может меня порицать за то, что я люблю Ахмед-ибн-Исраиля? О чем бы я ни спросил его, на все он ответит рассказом» (a. Читай в тексте *** вм. ***.).

По этому расчету один кинтар в первой половине 9-го века составлял приблизительно 6000 мусульманских динаров. Так как кинтар несомненно — византийское kenthnarion, которое содержало сто фунтов (b. По одному из определений у ар. лексикографов кинтар равняется 100 ритл. Ритл же не что иное как греческое litra, получившее в ар. языке право гражданства с перестановкой плавных л и р. Это определение следовательно совершенно верное.) золота или 7200 иперпиров (см. например Reiske, Const. Porphyrog. de caerimon. II, 139 и Hase, Leo Diac. 441), и так как нормальный арабский динар первоначально равнялся византийскому золотому, то мы могли бы заключить, что в начале 9-го века византийские золотые чеканились очень низкой пробы. Характер нашего источника конечно значительно умаляет ценность самого известия — [83] подобное отношение греческого золотого к мусульманскому мало вероятно — но во всяком случае оно показывает, что придворный шут имел некоторое понятие о том, что такое кинтар у греков. Совершенно определенно и ясно выражается другой арабский писатель, Сибт-ибн-ал-Джузи + 654 (1256) автор исторической компиляции *** «зеркало времени» (a. Полный экземпляр этого громадного сочинения сколько мне известно нигде не сохранился. Отдельные тома, находящиеся в разных библиотеках, перечисляются у Pertsch, die arab. Hdschr. der herzogl. Bibl. zu Gotha III, 187 № 1556 и Dozy, Catal. cod. or. Bibl. academ. Lugd. Batav. II, 147. В последнее время приобрел один том его и именно тот, который содержит историю 4-го века гиджры, M. Charles Schefer. Это новое приобретение неутомимого собирателя восточн. рукописных сокровищ нужно признать весьма ценным приращением даже для такой великолепной коллекции, какова Шеферовская, ибо по цитатам у ал-Айни видно, что именно для истории 1-ой половины 4-го века Сибт-ибн-ал-Джузи имел пред собой источники, которыми другие известные нам историки не пользовались. Тот же том находится впрочем и в Оксфорде.). Рассказывая о договоре, заключенном между греками и халебийцами в 359 (969/70) г., он нам сообщает, что халебийцы обязались платить грекам ежегодно 3 кинтара и при этом замечает: (арабская цитата) т. e. «вес каждого кинтара — 7200 греческих миткалей, a вес каждого миткаля — 1 1/2 диргема мусульманских» (b. Цитата находится у ал-Айни, рук Азиатского музея № 524, ч. II, л 52 b. Об этой рукописи см. мои Notices sommaires des mscr. ar. du Musee asiatique, p. 120, № 177.). Под «греческими миткалями» тут конечно разумеются византийские золотые, иперпиры. Если же в договоре вес «греческого миткаля» определен был в 1 1/2 диргема мусульманских, то это должно было несколько увеличить число мусульманских золотых (динаров), которыми без сомнения производилась уплата дани, ибо арабский нормальный динар первоначально весил не 1 1/2 диргема, a только 1 3/7 диргема (см. В. Тизенгаузена, Монеты восточн. халифата, СПб. 1873, стр. XI). Из приведенного места Сибт-Ибн-ал-Джузи выходит, что он очень хорошо знал, что такое греческий [84] кентенарий. Тем более должен был знать это Яхъя, и Склир поэтому взял в Мелитине без всякого сомнения не 420,000 византийских золотых, a только 42,000 (a. Слово кинтар встречается еще несколько раз (см. стр. 33,25 и 69,29) у Яхъи, и в этих местах также не может быть речи об определении его в 70,000 золотых.). Другое дело – тогдашнее отношение византийского золотого к мусульманскому динару. Тут показания Сибт-ибн-ал-Джузи трудно согласовать с известиями другого автора, черпавшего очевидно из отличного, современного источника. Я разумею знаменитого халебского историка Кемаледдина, который весьма подробно говорит о том же договоре 359 года и сумму ежегодной дани определяет в 700,000 диргемов, помимо подушной подати в один динар, равняющийся 16 мусульманским диргемам; см. Freytag, в Ztschr. d. deutsch, morgenl. Gesellsch. XI, 232, его же Regnum Sahd-Aldaulae in oppido Haleb, Bonn 1820, p. 7, и ср. Leo Diac. ed. Hase, p. 392. Считая 16 диргемов в динаре, 700,000 диргемов равняются 43,750 динарам. Три же кентенария - 21,600 иперпиров. Такое отношение иперпира к динару совершенно невозможно. По словам Яхъи (А. л. 27 b, В. л. 98 b) халебийцы обязались платить грекам три кинтара «с земли» (***) и семь кинтаров – хараджа (поземельной подати), кроме подушной подати в один динар. Хотя в этих показаниях остается темной разница между данью «с земли» и хараджем, но они все-таки несколько облегчают согласование данных Сибт-ибн-ал-Джузи с данными Кемаледдина. Оказывается, что было два разряда дани, один в три кинтара, другой в семь. Последний у Сибт-ибн-ал-Джузи упущен из виду: отсюда у него вся сумма оказывается только в три кентенария, когда на самом деле она составляла десять кентенариев или 72,000 византийских золотых. Но это опять гораздо больше 700,000 диргемов, так что все-таки в одной из цифр у Яхъи или Кемаледдина должна скрываться описка или ошибка. Из [85] арабского кинтар (a. Ничего общего с этим словом не имеет встречающееся у ал-Бекри (Известия ал-Бекри и других авторов о Руси и Славянах, I, 49, 10 и сл.) слово кншар, оставшееся для меня совершенно загадочным и весьма удачно и остроумно объясненное проф. Карабачеком Он читает вм. *** — *** и передает это чрез чешское «penjz». Cм. M. J. de Goeje, Een belangrijk arab. Bericht over de slawische Volken omstreeks 965 n. Chr. Amsterdam, Joh Muller 1880, p. 11 sq. (Из Verslagen en Mededel. d. K. Akad v. Wetenschapen, Afdeel. Letterkunde, 2-de Eeeks, Deel IX).) образовалось романское quintal; см. Dozy, Glossaire des mots espagnols etc. p. 327.

15) Ибн-ал-Малаини — Евстафий Малеин византийцев (Cedren. II, 421). Легкое изменение *** в *** не может подлежать ни малейшему сомнению. Окончание на u вполне соответствует прилагательной форме o MaleinoV, a стоящее пред именем ибн, т. е. сын, означает тут, как весьма часто, лишь принадлежность к данному роду или фамилии. Ниже ибн пропущено. Ал-Макин умалчивает о поручении данном Михаилу Вурце, все следующие подробные известия Яхъи, до вызова из ссылки Фоки, заменяет коротким сообщением о поражении нанесенном войскам императора в Каппадокии, a об отправлении Абдаллаха (или Убейд-аллаха) в Антиохию упоминает, но так, что не разберешь, почему и когда он был послан.

16) Читай в тексте (***,7) *** вм. ***.

17) Джейханом (b. Или Джихан, a по египетскому произношению Гихан или Гейхан.) у других арабов называется всегда только река (Pyramus — древних). Но предлог *** не позволяет принять здесь это имя за имя реки. Требуется имя области или города. Очевидно, что Джейхан — джаханская провинция армян, граничившая с мелитинской; см. Асохика, стр. 133 и Saint-Martin, 1. с. I, 190. Малеин, шедший из Тарса (c. К этому времени вероятно относится рассказ Кедрина II, 421 о стычке в перевале "Boukou liqoV".) и Вурца, шедший из Антиохии, могли соединиться именно здесь, чтобы преградить дорогу направлявшемуся из Мелитины на запад Склиру. [86]

18) А. чит.: «к своим сыновьям». — Евстафий Малеин и по византийским известиям был «дома» в Каппадокии; Cedren. II, 448.

19) B. опускает имя «страны» Вурцы. Чтение А. представляет некоторые затруднения, так как неизвестно почему именно область «Анатолик» названа «страной Вурцы».

20) А. прибавляет тут слово, которое может быть прочитано ***. Оно стоит в конце строки и я принял было его за ничего не значащее начертание из таких, какие нередко ставятся для наполнения строки, так как арабы не любят разделения слова и перенесения одной его части на другую строку. Но это *** быть может есть форма *** от *** = вспомоществуемый, получивший подкрепление. Тогда можно перевести так: «и стал он (Склир) вместе с ним более сильным». Но оборот этот останется необычайным и сомнительным, если не будет найдено других примеров подобного выражения. У Кедрина переход Вурцы на сторону Склира представляется несколько иначе. См. его II, 423 и 425.

21) Василик Кулейб, патриций — личность совершенно неизвестная византийским, армянским и другим арабским историкам. У Яхъи Кулейб является впервые в рассказе о последнем походе Цимисхия в Сирию в конце 364 (975). «И пошел царь, взяв дорогу по прибрежью и занял Бейрут и взял в плен его эмира, евнуха Насра, и отправил его в земли греческие и подошел к Триполису и осадил его, но не был в состоянии причинить ему вред, a взял крепость Баланиас (Валанею) и крепость Джабалу. И принял также крепость Барзую и крепость Сихъюн. Дело в том, что Кулейб, христианин, секретарь Р-к-таса, сдал ему ее (или их). И назначил царь над этими крепостями правителей от себя и с тех пор они стали принадлежать грекам и по сие время. И сделал царь Кулейба патрицием. И было у него два сына [87] и им он также дал титулы. И сделал он его также василиком над Антиохией и дал ему во владение большое имение». (А. л. 35а, В. л. 102 b: (арабская цитата). Крепость Барзуя была в 337 (948/49) году взята Сейф-ал-даулой (c. Яхъя A. л. 15а, B. л. 90 b, Ибн-Зафир, Cod. Goth. л. 91а. Freytag, 1. с. XI, 187.). Впоследствии она называется как местопребывание одного из мамлюков Сейф-ал-даулы, Ярок-таша, Р-к-таса только что приведенного текста (d. Ibn-al-Athir VIII, 502, Freytag, 1. с. XI, 235.). Наш Кулейб теперь оказывается секретарем, т. е. доверенным лицом этого мамлюка. Как христианин он считал себя вероятно обязанным сдать крепость христианскому царю, за что и был награжден почестями и богатствами. Мы встречаем его еще раз в 987 году; см. стр. 22,12. Барзуя — Borzw Льва Диакона, стр. 166, Bourzo или Bourzaie армян; см. Dulaurier, Recueil des hist, des crois. Docum. armeniens I, p. 18 и 202. Ни Лев, ни сам Цимисхий конечно не говорят, каким образом эта сильная крепость была взята.

22) Шейх (e. Старец, старшина, глава племени или рода. Здесь скорее всего употреблено в последнем смысле.) Убейд-аллах, патриций, принявший христианство — есть Абдаллах Мунтасир ал-Макина. (Ал-) Мунтасир *** только неправильное чтение издателя вместо [88] ал-Мутанассир ***, как читают берлинская рукопись ал-Макина, турок, и оба списка Яхъи. Ал-Мутанассир же значит: принявший христианство. Насчет его имени ничего определенного нельзя сказать. Рукописи ал-Макина и турок читают Абдаллах, оба списка Яхъи — Убейд-аллах. Так как эти имена постоянно смешиваются в рукописях и значение их почти одинаково (a. Убейд-аллах — уменьшительное от Абд-аллаха.), то этой разнице не следует придавать значение. У Яхъи эта личность является только в этом рассказе. Другие арабские историки, независимые от Яхъи или ал-Макина, ее совсем не знают, за исключением, быть может, Ибн-Зафира, упоминающего какого-то Абдаллаха малатийца, который мог бы быть тожественным с нашим Убейд-аллахом. Под 350 (961/62) годом он нам сообщает следующее (b. Cod. Goth. f. 94а: (арабская цитата). Cp. Freytag, 1. c. XI, 197.):

«В этом году Наджа, раб Сейф-ал-даулы, пошел на Ханзит. И встретили его Абдаллах ал-Малати и греки, но он разбил их и убил великое множество их и ушел благополучно, захватив пленных 600 человек и 200 лошадей».

Из самого выражения «встретили его Абдаллах ал-Малати и греки» явствует, что этот Абдаллах был довольно значительным лицом у греков, вероятнее всего начальником одной части или одного отряда войск, выступивших против приближавшегося Наджа, полководца Сейф-ал-даулы. Если мы 15 годами позже встречаем в рядах Склира, только что взявшего Малатию, Убейд-аллаха или Абдаллаха «из жителей Малатии», патрицием и шейхом, то невольно является мысль [89] о тожестве этих двух лиц. Эпитет же «принявший христианство» у Яхъи конечно нисколько не мешает этому отожествлению и дает нам возможность несколько определить происхождение этого лица: В 934 году Иоанн Куркуас взял Мелитину, как нам сообщают византийские (a. Асохик, в переводе Dulaurier, Recherches sui la Chronologie armenienne p. 276, говорит тоже об отнятии Мелитины у арабов в 383 (934) г.: «Sous l'empereur Romain, du temps d'Apas, roi d'Armenie, la ville de Melitene fut enlevee aux Arabes en 383 de l'ere armenienne». Но в переводе Эмина, стр. 124, значится напротив того, что Мелитина была взята арабами: «Во дни греческого императора Романа и во время царя армянского Абаса, в 383 = 934 году Татчики взяли Мелитину». Это самым резким образом противоречит арабским и византийским источникам. Вероятно есть тут разные чтения в рукописях Асохика.) писатели; см. цитаты у Rambaud, L'empire grec au X-е siecle, p. 423, n. 1. Ибн-ал-Атир рассказывает об этом под 322 годом (934) следующее:

«В этом же году выступил доместик К-р-каш во главе 50,000 греков и подошел к Малатии и осаждал ее долгое время. (И) погибла большая часть жителей ее от голода. И разбил он две палатки, на одной из которых был крест, и сказал: кто хочет принять христианство, пусть направится к палатке с крестом, для того, чтобы ему были возвращены его семья и его имущество. А кто желает остаться мусульманином, пусть направится к другой палатке и ему будет дарована жизнь и он будет доставлен в безопасное место. И направилась большая часть мусульман к палатке с крестом из любви к семьям своим и имуществу. A с остальными он отправил одного патриция, который должен был доставить их туда, где они могли считать себя в безопасности. И взял он ее (т. е. Мелитину) по капитуляции первого числа Джумады II, в воскресенье (b. T. e. в понедельник 19 Мая 934, по таблицам Вюстенфельда.). И овладели они (греки) Сумейсатом и опустошили области [90] и убили весьма многих и совершили безобразные злодеяния и стала большая часть тех стран подвластной им» (a. Ibn-al-Athir VIII, 221.). Со времени этого похода Куркуаса Мелитина находилась во власти греков. Вновь обращенные христиане поэтому не имели повода к отпадению и из них-то по всей вероятности происходит наш шейх Убейд-аллах или Абдаллах. Занимая довольно видное положение уже в 961/962 году, он вероятно перешел на сторону Склира, когда тот взял Мелитину, в самом начале восстания, и был за это награжден титулом магистра и местом наместника антиохийского. Перейдя вовремя в лагерь Василия, он обеспечил себе это место по-видимому на всю жизнь. Мы не знаем, сдержал ли Василий ему свое обещание.

23) К-н-т-тиш. Это имя стоит только в А. Как его произносить и верно ли оно сохранилось — неизвестно. У Кедрина (II, 421 и 418) упоминается некоторый 'AnjhV o AluathV как один из преданнейших слуг Склира. Одно из этих имен в арабской транскрипции *** или *** легко могло быть исковеркано в ***, но роль и судьба этого лица в рассказе Кедрина не позволяют пока думать об отожествлении.

24) Ал-Сугур — «пограничные области», ta Stomia Константина (De caerim. I, 657 и примеч. Reiske ib. II, 777) т. е. Киликия и сев.-зап. угол Сирии.

25) Ал-Атрабизи — у Яхъи впервые является при Никифоре, который послал его в Сирию около 356 (967). Здесь (А. л. 25b, В. л. 97а) наш автор называет его «Петром стратопедархом, известным под именем (или прозвищем) ал-Атрабази». Затем мы его встречаем при осаде и взятии Антиохии. Другие ар. писатели, Ибн-Зафир, Кемаледдин и зависимые от них позднейшие, как напр. Ибн-Шеддад, автор историко-географического описания Сирии, рук. Аз. муз. № 523 (cf. Notices somm. des mscr. ar. du Mus. аs. № 162) л. 111b, пишут Т-р-бази ***, что Freytag, Regnum Sahd-Aldaulae etc., [91] p. VII, p. 6 sqq., Ztschr. d. deutsch, morgenl. Gesellsch. XI, 230, 231 передает через Thorbasi и Torbasi. Грекам евнух, стратопедарх и патриций Петр очень хорошо известен; см. Cedren. II, 365-367, 410, 417, 420-424, 426, Leo Diac. 81, 82, 107, 108, 169, Zonaras, ed. Dindorf IV, 84 и 106. Но они не дают никакого ключа к уразумению титула или имени Атрабази. Последняя форма у Яхъи облегчает разрешение загадки. Стоящий вначале элиф *, spiritus lenis, при котором я предполагаю, по правилам ар. фонетики, звук а, указывает, если принять во внимание, что арабы не терпят двух согласных в начале слова, на греческое слово начинающееся на tra. Тут сразу представляется слово trapeza, для которого лучшей транскрипции нельзя и придумать чем *** или *** (a. В путешествии патриарха Макария (рукоп Учебн Отдел Восточ. Яз. № 70 моего каталога) стр. *** слово trapeza передается чрез *** т-pа-баз, без элифа, что объясняется тем, что в новом языке два согласн. допускаются в начале даже арабских слов.). Окончание и образует имена относительные, так что Атрабази будет означать человека имеющего какие-либо отношения к trapeza, т. е. всего вероятнее — стольника (царского). Стольника византийцы, правда, называли o epi thV trapezhV, или o thV trapezhV (b. См. напр. Const. Porph. de caerimon I, p. 294, 8; 725, 15.), но что в устах инородцев этот несколько длинный титул легко мог сократиться — это доказывается приведенным в примечаниях Дю-Канжа к Зонаре (c. Cм. Zonaras, ed Dindorf VI, 131: «anno 886 facta fuit proditio in Baro mense Junii, quando Princeps (Aio) fecit praelium cum stratego Trapezi et Graecis», и объяснения.) местом одной латинской хроники. Место стольника принадлежало к таким, которые по особому императорскому повелению могли занимать и евнухи, как нам сообщает Константин Багрянородный (De caerimoniis I, 725). Наконец один арабский историк, уже известный нам [92] Сибт-ибн-ал-Джузи (a. См. выше, стр. 83, прим. a. Цитата из него у ал-Айни (рукоп Аз. муз. ч. II, л. 52 b): (арабская цитата).), прямо называет нашего Петра «евнухом ал-Т-р-бази, стольником Никифора», чем вопрос решается окончательно.

26) Варда Фока у Яхъи пишется Б-р-д-с ал-Ф-кас. В. последнее имя пишет всегда с долгим у (о): ал-Фу(о)- кас, иногда ал-Фукаси с прилагательным окончанием. Замечательно, что Ибн-ал-Атир (b. Ibn-al-Athir IX, 30-31.) имя Варды Фоки передает не чрез Вард ***, как он называет Склира, a через ***, В-р-дис. Склиру он как будто приписывает мусульманское происхождение, называя его сыном Мунира ***, и по этому вероятно и в собственном имени его видел арабское имя собств. ***. Кемаледдин пишет Ф-р-д-с или Ф-р-дус ал-Ф-ккас.

27) Доместик-ал-ас-х-лун— domestikoV twn scolwn. Буква а опять означает вспомогательный элиф, который здесь впрочем, за отсутствием долгого или ударяемого гласного в первом слоге греческого слова мог произноситься а(э)и, или у(о). Титул доместика у арабов чрезвычайно популярен и у мусульманских ар. историков и поэтов получил очень обширное значение. Заметки об этом Рейске (Const. Porph. de caerim. II, 837) вполне оправдываются и изданными впоследствии ар. текстами. Мусульманские ар. писатели в большинстве случаев довольствуются этим титулом и опускают собственные имена греческих полководцев. Очень часто доместик ставится вместо императора или царя (c. У Ибн-Зафира, Cod. Goth. 88b, ult. даже прямо говорится (арабская цитата) «и написал он (Сейф-ал-даула) доместику — он же царь — письмо из Колонеи» и пр.), от чего [93] происходит не малое затруднение при пользовании иными ар. источниками. Яхъя напротив хорошо знаком с византийскими титулами и употребляет их всегда с разбором. В данном случае одно уже прибавление слов ал-ас-х-лун и объяснение их указывают на греческий источник. Cedren. II, 429, 1. 12, Leo Diac, 170, 1. 3 подтверждают показание нашего автора.

28) Всех войск. В ар. тексте стоят два синонима ***. Можно было бы предположить, что одно слово означает собственно греческие войска, a другое союзные, но произведенное мною для выяснения этого вопроса сравнение мест, в которых встречаются у Яхъи эти слова, дало лишь отрицательные результаты, почему я и предпочел перевести «всех войск».

29) Свои войска. Текст не определяет в точности чьи войска. Я разумел войска царские, находившиеся около Константинополя, из которых Василий часть отправляет с Фокой в помощь уже сражавшимся со Склиром войскам Малеина и др., и поэтому перевел «свои войска». Но можно перевести также «его войска», т. е. назначенные ему войска. В. чит. просто «войска», без местоименного суффикса.

30) И было это в ... ом году восстания. Эта фраза только в А. Следующая дата битвы показывает, что нужно читать «во втором году».

31) В Б-н-калии. Так (***) я читаю ***» или *** текста, прибавив лишь диакритические точки. Разумеется Pagkaleia византийцев (Leo Diac. 170, 4; Cedren II, 431, 21). Замечательно что у Яхъи как у Льва Диакона победа в этой битве остается за Склиром, тогда как у Кедрина напротив в Панкалии происходит окончательное поражение Склира. Имя пропущено у ал-Макина.

32) Дата совершенно верно сообщается и у ал-Макина, но у него пропущено указание на день недели. Десятое число Зу-л-Кады 367 действительно — среда (19 Июня 978). [94]

33) Патриарх Феодор по сведениям Яхъи (А. л. 29 b) был возведен на престол антиохийский в воскресенье 23 Кануна II (Января) 1281 (970) т. е. 12 Раб'иа I 359, и патриаршил 6 лет, 4 месяца и 5 дней, что вполне согласно с показанным здесь днем его смерти. О Феодоре см. цитаты у преосв. Порфирия, Восток Христианский. Сирия. Список антиохийских патриархов, составл. Преосв. Порфирием, Епископ. Чигиринским, Киев 1876, стр. 74 № 68 (в Прилож. к Труд. Киевск. Дух. Ак. за 1875 и 1876). — В издании ал-Макина все это место о Феодоре пропущено, но в берлинской рукописи и у турка оно сохранилось, только в несколько сокращенном виде. Оно там гласит:

«И послал царь, чтобы пригласить к себе Феодора, патриарха Антиохии. И отправился он морем, будучи больным, и когда доехал до Тарса, то умер» (a. Cod. Berol. Peterm. II. 127, f. 158b : (арабская цитата).).

34) Хеландию. По-арабски *** (b. В обеих рукописях ***, по описке.) шеланда или шеранда ***. См. Dozy, Supplement aux dictionn. ar. s. v. et de Goeje, Bibl. Geogr. ar. IV, 274. О различных формах, которые греческое слово celandion приняло в романских языках см. A. Jal, Archeologie navale, Paris 1840, ?, р. 426 sqq. и его же Glossaire nautique s. v. chelandium, chalant etc.; cp. заметки A.A. Куника у Dorn, Caspia, р. 40 и 223 (русское изд. стр. 59 и 360). На Черном море до сих пор сохранилось греческое слово celandion в форме «шаланда», как называется «плоскодонное, речное судно, паром» (Даль).

35) Дата смерти Феодора только в А.

36) К кому и кого? У ал-Макина прямо сказано: «Антиохийцы просили его (Агапия) быть патриархом у них и послали [95] его в присутствие царя» (a. Это «его» пропущено в издании, но находится в берлинск. рукописи.). У Яхъи выходит, что Агапий сам, так сказать, навязался антиохийцам, попросив их поставить также и его имя на список. Из связи рассказа у Яхъи можно заключить, что действительно антиохийцы послали в Халеб за Агапием, напр. чтобы вызвать его для совещания. Но неопределенность выражений и синтаксическая небрежность автора позволяют также толковать слово «послали» в смысле «решили послать» (в Константинополь) и не связывать упоминания об Агапие с этим «послали». Ал-Макин опять сократил и благодаря этому оказалась определенность выражений, не вяжущаяся с дальнейшим ходом рассказа. Совершенно запутано дело у переводчиков (b. Может быть виновата и рукопись или сам Макарий.), переводивших для преосв. Порфирия список антиохийских патриархов, составленный патр. Макарием и продолженный его сыном, Павлом, и затем Михаилом Бреком; см. Восток Христианский. Сирия. I. Список антиох. патриарх., Киев 1874, стр. 62-63 (Труды Киевск. Дух. Академии. Июнь 1874, стр. 407-8).

37) Агапий, значит, был и по сведениям Яхъи халебским епископом; ср. Василевского 1. с. 134, прим. 3.

38) Они — Убейд-аллах и Агапий.

39) Нужно восстановить в тексте чтение рукописи ***.

40) Дата пропущена в B. Сказано только: «во втором году царствования» и пр. А. читает: «22 Кануна II 1287» что будет 22 Января 976. 1287 конечно описка вм. 1289. Та же описка и у ал-Макина, но у турка верно 1289. Далее у ал-Макина стоит 23-е число Кануна II (в берл. рукоп. 22-е) и пропущено «во 2-м году» и пр. и мусульманский год. У турка (л. 199 а) 22-е число, как у Яхъи, и мусульманский год также показан: (арабская цитата). Но 22-е Января 978 приходилось во [96] вторник, и кроме того это будет уже не во втором году царствования Василия, который кончился 12 Января 978, а в начале третьего. Но если читать 23-го Кануна первого 1289, то мы получим воскресенье 23-е Декабря 977, т. е. дату вполне подходящую. Изменение текста в этом смысле не представляется мне слишком смелым, хотя с другой стороны хронологическая ошибка не достаточно значительна, чтобы сделать эту поправку необходимой.

41) Ибн-Бахрам упоминается Яхъей впервые при взятии Антиохии под полным именем Исхака, сына Бахрама. См. выше прим. 8. В. Г. Василевский 1. с. 134, прим.4 уже узнал в Бахраме ал-Макина SacakioV tounoma, BracamioV thn proshgorian Кедрина (II, 422). Исхак, сын Бахрама, у Яхъи является постоянно вместе с Михаилом Вурцей, так что он вероятно и во время восстания Склира находился у Михаила. При этом предположении роль его в рассказе Кедрина получила бы хорошее объяснение: Михаил сам отправил его к Склиру для переговоров о переходе обоих их на сторону последнего.

42) Махфуз-ибн-Хабиб-ибн-ал-Багиль — личность, которую я нигде не мог отыскать; у самого Яхъи он тоже больше не упоминается. Весь эпизод этот у других авторов пропущен и в добавок произношение имени ал-Багиля, деда (или предка) Махфуза, в точности неизвестно, так как в А. оно написано без точек. Та же рукопись приводит имена эти в другом порядке, именно Ибн-Хабиб-Махфуз-ибн-ал-Б…. Это навело меня наконец на мысль не означает ли Ибн-Хабиб просто принадлежность к роду «Бени Хабиб», так что имя нашего незнакомца было Махфуз ибн-ал-Б..., из рода или племени Бени-Хабиб. Переписчик В. решил при виде необычного порядка, в котором стоят три собственные имени, что есть описка и переделал выражение так, что вышло Махфуз сын Хабиба сына ал-Багиля. Я сам принял чтение В., но думаю теперь, что нужно восстановить чтение А. и принять приведенное толкование. [97] Тогда мы получим, быть может, возможность хотя несколько разъяснить этот темный эпизод. Для этой цели мы должны будем обратиться к давно известному, но только очень недавно в полном виде изданному арабскому автору, именно к Ибн-Хаукалю. В виду важности его показаний я позволю себе привести их целиком. Вот что мы читаем у него (a. Viae et Regna, descriptio ditionis Moslemicae, auct. Abu’l-Kasim Ibn-Haukal, ed. M. J. de Goeje, Lugd. Bat. 1873, р. 140-41. Литература о нем до 1870 г. у A. Я. Гаркави, Сказания мус. писат. о Слав. и Руссах. СПб. 1870, стр. 214-17. Ср. статью de Goeje в Ztschr. d. deutsch, morgenl. Ges. XXV, 42 sqq.) в описании ал-Джазиры (Месопотамии):

«К знаменитейшим местностям и лучшим городам ал-Джазиры и к богатейшим из них плодами, водой, местами для прогулок, зеленью и цветами, равно как и урожаями пшеницы и ячменя, принадлежит Нисибин. Это большой город в равнине. Вода (т. е. река) его берет начало у горного ущелья по имени Балуса — оно же прекраснейшее место там (b. Переведено по чтению рук. P., согласному с параллельным местом у Истахри (ed. de Goeje, р. 73). Уразумению смысла этой несколько темной фразы много способствует описание одного лежавшего около Нисибина монастыря, приведенное у G. Hoffmann, Auszuge aus syrischen Akten pers. Martyrer, Lpzg. 1880, р. 168 из «книги о монастырях» ал-Шабушти, одного из источников Якута. Там читаем мы между прочим: «У подножия гор (на восток от Нисибина) текут Хирмас, река Нисибина, и источники, которые берут начало в самых горах, у места именуемого Рас-ал-Ма. Эти горы - начало Тур-Абдина (см. об этой горной стране Socin в Ztschr. d. deutsch, morgenl. Ges. XXXV, р. 237-69) и лежат в 3 фарасангах от Нисибина. А река эта течет между двух гор, и на ее берегах деревья и виноградные лозы», и пр. Ибн-Хаукал хочет сказать только, что горное ущелье Балуса — богатейшее растительностью место около Нисибина, но я думаю, что его слова нужно распространить на всю долину реки (Хирмаса), не только берущей начало в горном ущелье, но и текущей долго между гор.) — и протекает по садам и полям его (города) и проведена в многие дома его. Вместе с тем у жителей были далеко от города многочисленные имения без искусственного орошения, большие, с массой скота, дававшие громадный доход хлебом и продуктами [98] скотоводства, славившиеся своими всадниками, знаменитые своими храбрецами. И были там христианские монастыри, которые служили местом увеселения (a. Об этой роли и репутации монастырей есть бесчисленные анекдоты у ар. писателей. Ср. еще Hoffmann, Auszuge etc. стр 127, 168 и прим 1309.). И находился он постоянно с самого начала ислама в описанном мною состоянии и налоги отдавались на откуп за 100,000 динаров, до 330 года (b. Я читаю с парижской рук. 330. Издатель читает с другими 360, что не вяжется с дальнейшим ходом рассказа, как мы сейчас увидим.). Но тогда обрушились на него Хамданиды с разного рода притеснениями и новыми повинностями, пока это не побудило род Бени-Хабиб — а они двоюродные братья Хамданидов (c. Те и другие принадлежали к большому арабскому племени Таглиб.) — выселиться с семьями своими и стадами своими и всем имуществом своим, числом до 12,000 всадников, на благородных конях, в полном вооружении, в бронях и латах позолоченных и в мигфарах (d. Мигфар — надевался под шлемом и делался не только из материи в роде парчи или шелка, но не редко и из металла в виде головной кольчуги. Концы мигфара выходили из-под шлема и покрывали верхнюю часть спины. См. Lane s. v.) парчовых, с мечами блестящими и копьями хаттийскими (e. Хаттийские копья считались лучшими. Название они получили от имени Хатта, местности, лежавшей по одним в Иемаме, по другим в Бахрейне. См. Lane s v.), (одним словом) со всем оружием и военными припасами до тех пор грозой висевшими над страной греков, и которыми они укрощали их силу и полонили их семьи и разрушали их крепости и проникали в их земли. A впереди их шло такое же число прекрасных запасных лошадей и лучших мулов, на которых сидели их слуги и клиенты (f. Маула — отпущенный раб или принятый под защиту данного племени или рода человек другого племени или рода, клиент.). И приняли они все христианство и дали царю греков крепкие обязательства (служить ему), после того как он оказал им милостивое внимание, [99] расселив их на лучших землях, и одарил их драгоценными дарами и вещами и предоставил им выбор селений и стад (a. Парижск. рукопись может быть лучше: «и мест».) и помог им областями (b. T. е. землями. Парижск. рукопись читает: «скотом и деньгами». Это конечно проще, но чтение принятое издателем вероятно то, которое поставил сам автор, у которого есть страсть к риторике самой безвкусной. Благодаря этому точный перевод его слов иногда становится делом весьма неприятным.) и рабочим скотом. И вернулись они в страны ислама, ясно понимая как можно им вредить, зная как их можно губить и обладая знакомством со всеми путями и дорогами, сильными и слабыми сторонами их. И пылали их сердца ненавистью и кипели злобою. И переписывались они с оставшимися и льстили тем, имущества и земли которых подвергались, по их сведениям, опасности быть захваченными родом Хамданидов и возбуждали в них надежду получить то же, что они получили, и объясняли, что они теперь решили взяться за набеги на земли ислама, за опустошение их и ограбление их долин и областей, и что царь поддерживает их, помогает и оказывает им благодеяния и дает защиту. И присоединились к ним многие из оставшихся при их выселении, и пристали к ним и такие, которые (по происхождению) к ним не принадлежали. И делали они набеги на страны ислама и завоевали Хисн-Мансур и Хисн-Зиад и дошли до Кафар-Туты и Дары и разрушили ее (c. В одной рукоп. «их», т. е оба эти города.), убили и взяли в плен ее жителей и сравнили стены ее с землей. И стало для них обычаем и привычкой выступать каждый год около времени жатвы и опустошать предместья самого Нисибина и западные, принадлежавшие к нему селения. И проникли они дальше до Джазират-ибн-Омара и погубили его окрестности и разрушили [100] Рас-Айн и его округ и дошли до Ракки и Балиса и возвратились к Мейафарикину и Арзену и опустошили его селения и деревни и сожгли его деревья и пахотные поля, пока не сделали его «разрушенным до оснований» (a. Выражение взято из Корана: 2,261; 18,40; 22,44.). И увеличилось тогда доверие к ним царя и греков, так что им дали жалованье и подарки и они стали приближенными царя (b. Парижск. рук. прибавляет: «и советы арабов тоньше греческих, ибо в арабах (с хитростью) соединяется смелость и отвага».) и открывали ему теснины (c. Т. е. помогали во всех трудных делах.) и были впереди на всех дорогах (d. Эти слова нужно принять за метафору, равносильную предыдущей фразе: «они открывали ему теснины», но вместе с темь можно видеть в них намек на то, что они всегда во всех походах находились в передовых отрядах.). И затем, когда прошли дни и последовали друг за другом годы и когда погибла власть (халифская) и ислам, они возбудили в нем (царе греков) надежду на завоевание Антиохии и Массисы, Халеба и Тарса. И случилось с этими городами то, что было наперед решено предопределением» (e. Затем автор рассказывает, не сообщая к сожалению хронологических данных, что Хамданид Насир-ал-даула отправился в Нисибин, все удобные земли, принадлежавшие ренегатам, конфисковал в свою пользу, затем частью силою, частью покупкой, приобрел почти все другие земли, заменил на них культуру плодовых деревьев (вероятно финиковых и оливковых) культурой зерновых и сдавал на весьма тяжелых условиях оставшимся по той пли другой причине верными исламу жителям. Наконец автор переходит к административному делению нисибинского округа и сообщает о количестве дохода с различных податных статей в 368 (969) г., когда он сам находился там, уже при Абу Таглибе, сыне умершего в том же году Насир-ал-даулы.)....

Таким образом мы видим, что целое арабское племя, богатое, могущественное, стоявшее в родстве с родом Хамданидов, выселяется из своих земель, обращается в христианство и принимается за братоубийственную войну с ожесточением, отличавшем испокон века арабские племенные распри, только на весьма короткое время, и то не вполне, заглушенные [101] проповедью Мухаммеда. Факт достаточно крупный и без сомнения заслуживающий, чтоб на него обратили внимание исследователи византийской истории. Постараемся несколько определить время, когда это переселение состоялось.

В рукописях Ибн-Хаукаля, как мы видели, названы два года: 360 (4 Ноябр. 970 — 23 Окт. 971) и 330 (26 Сент. 941 — 14 Сент. 942). Первый принят издателем, второй находится только в одной (парижской) рукописи, содержащей вдобавок лишь сокращение книги Ибн-Хаукаля. Но год везде обозначен цифрами, а не прописью, так что описки весьма возможны. Из всего рассказа ясно, что не может быть речи о 360 годе. Антиохия была взята греками в конце 358 (т. е. в Октябре 969); принявшие же христианство арабы, по словам Ибн-Хаукаля, возбудили в греческом императоре надежду на взятие ее, «когда прошли дни и истекли годы», т. е. спустя многие годы по переселении их в греческие владения, когда многочисленные удачные набеги на Нисибин и прочие месопотамские города убедили их в слабости отпора со стороны мусульман, изнемогавших от внутренних распрей. Далее мы читаем, что Насир-ал-даула присваивает себе земли ренегатов. Насир-ал-даула умер в 358 (968/69) году и за два года до смерти был заперт в темницу своим сыном, Абу Таглибом; см. Ibn-al-Athir VIII, 428, Freytag, 1. с. X, 483. Самый переход, следовательно, должен был совершиться гораздо ранее 356 года. Наконец в 360 году власть и могущество Хамданидов в Месопотамии уже упали до того, что они не могли более «обрушиться на нисибинскую провинцию с новыми налогами и повинностями», и несомненно встретили бы сильнейший отпор в тех самых Бени-Хабиб, которых нам Ибн-Хаукаль изображает переходящими к грекам за невозможностью сопротивления. Переход несомненно относится ко времени, когда Хамданиды в Месопотамии, и в частности Насир-ал-даула, были еще в силе. 330 год соответствует этим условиям гораздо более. Около этого времени мы [102] находим также и у одного историка прямое подтверждение занимающего нас рассказа Ибн-Хаукаля. Историк этот Ибн-Зафир, которым пользовались как Вейль (a. Gesch. der Chalifen II, 650 sqq.), так и Фрейтаг (b. 1. c. X, 463 и 464.). Но первый дает вообще только сжатый обзор, опуская многие подробности, а второй именно в данном случае, хотя и переводит почти целиком это место Ибн-Зафира, опустил как раз два имени, для нас особенно важные. Мы представим читателю перевод лишь последней части рассказа Ибн-Зафира, а начало изложим вкратце.

Насир-ал-даула ал-Хасан-ибн-Абд-аллах-ибн-Хамдан завладел после смерти своего отца Мосулом и соседними областями. Визирь халифа ал-Ради, Ибн-Мокла, решил, чтобы ослабить род Хамданидов, посеять раздор между ними (c. Вейль, 1. с. II, 659.), и поэтому дал дяде Насир-ал-даулы, Абу-л-Ала-Са'ид-ибн-Хамдану те же области во владение. Абу-л-Ала отправился туда, но был взят в плен своим племянником, Насир-ал-даулой, и убит в Реджебе 323 (6 Июня — 5 Июля 935). Узнав об этом, Ибн-Мокла сам выступил из Багдада, 5 Ша'бана того же 323 года (11 Июля 935), чтобы идти на Мосуль и наказать Насир-ал-даулу. Плодом этой экспедиции было для Ибн-Моклы лишь то, что он истратил 300,000 динаров, должен был уменьшить на 70,000 динаров ежегодную дань, которую вносил халифу Насир-ал-даула, уступить ему Амид, Мейафарикин и Арзен и освободить его от лежавшей на нем обязанности защищать месопотамские пограничные области, Малатию и Сумейсат (Samosata), против греков (d. Ибн-Зафир, Cod. Goth. f. 81a: (арабская цитата).). Столь плачевный результат явился следствием искусной тактики Насир-ал-даулы. Узнав о приближении Ибн-Моклы, он все свои деньги, сокровища [103] и гарем под охраной избранных своих воинов оставил в Мосуле в цитадели, куда он перенес все припасы и весь фураж, а сам с главной массой своих войск ушел, оставив Ибн-Мокле пустой город и пустые магазины. Затем мы предоставим слово самому Ибн-Зафиру (a. обширная арабская цитата): [104]

«И прибыл в Мосуль Ибн-Мокла и оставался там в тяжелом положении. И отправил он войска с Али- ибн-Халеф-ибн-Тайабом для преследования Насир-ал-даулы; он и погнался за ним, но Насир-ал-даула ушел в армянские области и Ибн-Тайаб вернулся, не последовав за ним туда. Пребывание в Мосуле стало для Ибн-Моклы слишком продолжительным и положение его крайне тяжелым по причине недостатка в провизии и фураже. Тогда он назначил в Мосуль Али-ибн-Халеф-(ибн-Тайаба), в Джазират-ибн-Омар Макерда дейдемийца, в Нисибин Абдаллаха, сына убитого Абу-л-Ала, а сам вернулся в Багдад. И дошла весть об этом до Насир-ал-даулы и он вышел из Армении — там все ее цари покорились ему и он собрал с нее харадж — и пошел на ал-Джазиру (т. е. Джазират-ибн-Омар?), где находился Макерд. И вступил Макерд в переписку с бывшими у Насир-ал-даулы эмирами и обещал им от имени Ибн-Моклы разные награды. И когда Насир-ал-даула подошел к городу, то они отдались Макерду, а Насир-ал-даула ушел от города, как бы разбитый в сражении, и остановился в Ба'латае (Ма'латае или Ма'алтае; сохранил название до ныне; см. Hoffmann, Auszuge etc. p. 208 sqq.) и вступил в сношения с Али-ибн-Ба-Джа'фаром дейлемийцем, который находился у Али-ибн-Халефа в Мосуле, предлагая ему убить последнего и обещая ему за это награды. И не удалось ему это, но (зато) он подкупил всех бывших при [105] Али-ибн-Халефе перейти к Насир-ал-дауле и (затем) написал ему: «когда ты подойдешь к Мосулю, то мы все перейдем к тебе». И пошел тогда Насир-ал-даула и пришел к Мосулю и все они сдались ему. И спасся (Али-ибн-Халеф-)ибн-Тайаб бегством в ночь на середу 12-го Зу-л-Ка'ды 323 (13 Окт. 935). И вступил Насир-ал-даула в Мосуль и послал свои войска с Али-ибн-Ба-Джа'фаром в ал-Джазиру, чтобы вытеснить оттуда Макерда. И когда он к ней приблизился, Макерд ушел и направился в Нисибин и обратился за помощью к Абу Табит-ал-Ала-ибн-ал-Ма'мару ал-Хабиби, владетелю ал-Самсии (a. Вероятно замок в нисибинской провинции. Но я не нахожу этого у географов и не знаю, поэтому, верна ли моя транскрипция.). И собрал тот для него арабов (бедуинов) и помог ему. И написал об этом Али-ибн-Ба-Джа'фар Насир-ал-дауле. И послал последний в помощь ему своего брата Сейф-ал-даулу Али-ибн-Абдаллах-ибн-Хамдана и приказал Али-ибн-Ба-Джа'фару повиноваться ему. Потом сам пошел вслед за братом и сразился с Макердом и Абу-Табитом. И был убит Абу Табит, а Макерд бежал устрашенным в Ракку (и оттуда) в Багдад. И бежали Бени-Хабиб после (смерти) Абу Табита в страны греков и стали христианами — по сие время. И была разрушена ал-Сам'иа и утвердилась власть Насир-ал-даулы над Мосулем и ал-Джазирой и (Диар-)Мударом».

Очевидно, что этот переход племени Бени-Хабиб к грекам, после того как они были разбиты Насир-ал-даулой, а их вождь Абу Табит убит в 323 году, тот самый, о котором упоминает Ибн-Хаукаль. Даже мотивы приводимые последним автором нисколько не противоречат рассказу Ибн-Зафира: Насир-ал-даула конечно не замедлил наказать племя Бени-Хабиб за помощь оказанную его врагам и поэтому «обрушился [106] на них с новыми налогами и повинностями». При неопределенности, в хронологическом смысле, слов Ибн-Зафира, «бежали Бени-Хабиб после (смерти) Абу Табита», мы даже можем с одной рукописью Ибн-Хаукаля принять 330 год, хотя мне кажется более вероятным предположить в этой дате или круглую цифру или незначительную описку. Приняв 323 год мы могли бы связать это переселение Бени-Хабиб с взятием Мелитины Иоанном Куркуасом в 322 (934; см. выше, прим. 22). Этот блестящий успех византийского оружия мог значительно содействовать решению арабского племени. Мы во всяком случае знаем, что занимающее нас событие случилось вскоре после 323, т. е. 935 года, никак не позже 330 (941/42). В мусульманских перебежчиках и ренегатах у византийцев никогда не было недостатка. Переходили в христианскую веру многие из арабских пленных, переходили на византийскую службу разные пограничные эмиры, и как те, так и другие тщательно награждались Византией и всячески поощрялись в виду пользы, которую они ей могли приносить и приносили в действительности (a. Ср. Rambaud, L’empire grec au X° siecle, p. 248, 422, 435, 528.). Понятно, что наших переселенцев встретил самый радушный прием у греков и что им были даны и земли и скот и все, что им нужно было, в самых широких размерах. Приобретение это должно было для греков быть гораздо ценнее перехода какого-нибудь пограничного мелкого властелина, сломленного силою византийского оружия или дипломатии и всегда готового при первом удобном случае опять перейти на другую сторону, гораздо ценнее и обращения в христианство многочисленных арабских пленных, состоявших большею частью из мирных земледельцев или горожан. Бени-Хабиб перешли в числе 12,000 всадников, «на прекрасных конях и в полном вооружении», и за ними тянулись их рабы и клиенты, которых у арабских больших племен всегда великое множество. Это, значит, была целая готовая армия, [107] одушевленная самым могучим чувством, которое знает настоящая арабская бедуинская душа, т. е. племенною ненавистью, преисполненная жажды мщения за смерть своего шейха и соплеменников павших в бою против Хамданида, вооруженная наконец полным знанием местных сил и условий всей Месопотамии, т. е. самой надежной гарантией успеха для набегов и грабежей. Эти удачные набеги, в связи с богатыми милостями, которыми император осыпал ренегатов и которые от его имени они усердно обещали всем готовым последовать их примеру, должны были произвести свое действие. Прибавьте к этому, что Насир-ал-даула по примеру всех восточных властелинов, древних и новых, систематически отбирал в свою пользу силой или за ничтожное вознаграждение частную земельную собственность, не только в нисибинской области, но и в других (a. Ibn-Haucal, 143, 1. 21 sq., 144, 1.11-13, 147,1.18, 148,1.6-11,149,1.19.), для того конечно, чтобы на весьма тяжелых условиях их сдавать в аренду, и тогда нам не трудно будет поверить Ибн-Хаукалю, когда он говорит (b. ib. 138, 1. 18.):

«Ал-Джазира — страна сама по себе прекрасная, драгоценная для ее жителей, удобная по плодородию, дающая большие доходы, хотя и изменились ее обстоятельства, богатства и доходы, следуемые власти, благодаря изменению самой ал-Джазиры и пришли в упадок благодаря гибели ее мужей и хозяев и переходу в христианство его богатырей».

В переводе на более простой язык эти цветистые фразы арабского купца-путешественника значат, что выселение и переход в греческую веру значительного числа прежних хозяев и защитников Месопотамии подорвали благосостояние края и отдали его в добычу грекам и арабским отщепенцам. И вот каким образом объясняются быстрые успехи византийского оружия в северной Месопотамии, а также и в Сирии [108] со времени взятия Иоанном Куркуасом Мелитины в 934 году. Хисн-Мансур и Хисн-Зиад, Кафартута и Дара, Нисибин и Джазират-ибн-Омар, Рас-Айн, Ракка и Балис, Мейафарикин и Арзен пали именно благодаря этим арабским ренегатам, по прямому смыслу слов единственного сохранившегося современного событиям арабского источника; они же, по его словам, возбуждали греков к нападениям на Тарс, Массису, Антиохию и Халеб, которые все действительно и перешли в руки византийцев: Тарс и Массиса в 354 (965; см. Ibn-al-Athir VIII, 414-15), Антиохия и Халеб несколько позже. Византийцы молчат об этой союзной армии, подобно тому как они молчат и о других подобных случаях; позднейшие же арабские источники тоже совершенно обходят этот весьма нелестный для мусульманского самолюбия эпизод, как Ибн ал-Атир, (VIII, 231-32) или же сообщают его, как Ибн-Зафир, сухо, без тех подробностей, которые делают столь драгоценным рассказ современника и очевидца, Ибн-Хаукаля. Асохик наконец (пер. Эмина, стр. 136) смешивает очевидно две вещи: бегство Абу Таглиба пред войсками Адуд-ал-даулы и вассальные отношения халебского Хамданида, Са'д-ал-даулы, к императору Василию.

Я не сомневаюсь, что со временем удастся отыскать и у других недоступных здесь и неизданных арабских авторов еще некоторые следы участия этих арабских ренегатов из племени Бени-Хабиб в греческих победах и войнах времен Романа и Никифора, Цимисхия и Василия. Выражение «греки вместе с принявшими христианство» ***, которое встречается один раз у Ибн-Хаукаля (a. Ib. 149, 1. 10, где об городе Азриме (не далеко от Нисибина) говорится: «его взяли греки, когда они выступили на Нисибин вместе с принявшими христианство».) наводит на мысль об участии этих арабов в битве при городе Валендере (?) между «греками с 12,000 всадников из принявших [109] христианство в арабской одежде» с одной стороны и четырьмя тюркскими народами с другой стороны в 332 (943-44), о которой говорит Масуди (Prairies d'or, II, 60). Совпадение числа 12,000 тут также весьма замечательно. Рассказ Масуди в географическом отношении впрочем очень неопределенен и темен, так что пока трудно сказать что-нибудь положительное на этот счет. Но общее впечатление у меня осталось то, что эта война происходила в Азии, около Кавказа, а не в Европе «по ту сторону Дуная», как полагает Д. А. Хвольсон, Ибн-Даста стр. 49. — Если бы в Ибн-Хабиб-Махфузе, новом союзнике Склира, можно было видеть именно одного из шейхов этих Бени-Хабиб, то рассказанный Яхъей эпизод стал бы более понятным. Тогда можно бы было предположить, что он был напр. начальником одной из крепостей между Халебом и Антиохией, так что его переход на сторону Склира мог принести последнему существенную пользу. Склир поэтому разными обещаниями мог побудить его к измене императору. Но во всяком случае жаль, что Яхъя так сократил свой источник, в котором, по всей вероятности, были еще и другие сведения о прежней деятельности нашего незнакомца, и что он не счел нужным несколько яснее указать нам, кто такой был этот Махфуз. Это впрочем не единственный пример слишком больших сокращений, при пользовании источниками, у нашего автора.

Кроме этих двух, несколько, правда, еще сомнительных случаев участия хабибийцев в войнах греческих, я подозреваю, но уже без всяких прямых доказательств, что то арабское стихотворение, прославляющее победы греков, которое было от имени Никифора прислано ко двору халифа ал-Мути'а было сочинено именно одним из этих ренегатов племени Бени-Хабиб. Стихотворение это с ответом на него Абу Бекр-Мухаммед-ал-Каффаля из Шаша (Ташкента), сохранилось в довольно древней рукописи императорской венской [110] библиотеки (a. G. Flugel, die arab., pers. u. turk. Hdschr. der k. k. Hofbibliothek zu Wien I, 449-453.). Из приведенного в каталоге введения оказывается следующее:

«Поэт Абд-ал-мелик-ибн-Мухаммед ал-Шаши рассказывает, что он был в числе тех воинов из Хорасана и Мавараннагра, которые отправились воевать с греками «в год ополчения» (b. Разумеется по всей вероятности 853 (964) год, когда в Сирию прибыли 5,000 человек хорасанских воинов с целью сражаться за веру против греков. См. Ibn-al-Athir VIII, 408-409 и ср. Freytag, 1. с. XI, 206 (по Яхъе).). Среди них был также Абу Бекр-Мухаммед-ибн-Али ал-Каффаль, имам мусульман, да помилует его всевышний Аллах. И дошла тогда от главы греков, Никифора, до мусульман касида (ода), которая их обидела и огорчила, так как этот проклятый расточал им в ней разные угрозы и грубости. И было в этой толпе (ополченцев) не мало литераторов, красноречивых мужей и поэтов из городов Хорасана, Сирии, Ирака и других мест. Но ответить на эту оду был в состоянии (c. Поэтический ответ на данную касиду по принятым правилам всегда должен быть в тот самом размере и с тою же рифмой.) один лишь упомянутый шейх, да помилует его всевышний Аллах. После того как ответ шейха был доставлен грекам, он (рассказчик, Абд-ал-мелик ал-Шаши) попал в плен. И когда он был привезен в Константинополь, то собрались к нему их мудрецы и расспрашивали его об упомянутом шейхе, кто он такой и из какой страны. И удивлялись они его оде и говорили: мы не знали, что среди мусульман найдется такой человек».

Касида Никифора в венской рук. содержит 54 стиха, а ответ ал-Каффаля — 74. Несколько иначе дело представляется у Ибн-Кетира (d. Почти полный экземпляр находится в Мюнхене. Dr. Joseph Aumer'y я обязан сообщением, что в мюнхенск. рук Ибн-Кетира касида Никифора имеет 71 стих. Он же сообщил мне варианты из этой рукописи, за что я приношу ему здесь свою благодарность.), историка-компилятора 14-го века. Большая [111] цитата из его истории находится у ал-Айни (c. Рукоп. Аз. музея № 524 (Notices sommaires etc., № 177).), ч. II, л. 38a и сл. Там говорится сперва о смерти Никифора Фоки и затем читается следующее: (обширная арабская цитата на стр. [111-114]). (c. Вариантами венск. рукописи я обязан любезности проф. D. H. Muller'a в Вене. Я их отмечаю буквой B, чтения мюнхенск. рук. Ибн-Кетира буквой М, и ал-Айни буквой Л. Но я вообще привожу только важнейшие варианты. Пропущенные у ал-Айни стихи и ответную касиду я постараюсь издать при первом удобном случае.) [114] т. e. «Ибн-Кетир говорит: этот Никифор послал халифу ал-Мути'-илллаху касиду, которую ему сочинил один из его проклятых секретарей. В ней автор прославляет этого проклятого (Никифора) и дерзает ругать ислам и мусульман; угрожает он в ней жителям мусульманских владений, что царь завладеет всеми ими до священных городов (Мекки и Медины) включительно, утверждает, что он доставит победу вере Мессии — мир ему — и кое-где дерзает бранить самого пророка Божьего — мир ему. Заключается в этой касиде 72 стиха, но [115] я ограничусь приведением некоторых из них. Вот именно что, между прочим, отщепенец-гяур армянский (a. У Ибн-Кетира как еще у некоторых позднейших писателей Никифор назван царем армян, почему вероятно и его «проклятый секретарь» попал в армяне.) — да проклянет его Аллах — вложил в уста своего царя, проклятого, скверного гяура, который околел в этом году и которого душа попала прямо в геенну:

1. От чистого христианского царя послание — к потомку царей из рода Хашима (b. T. e Аббасиду.),

2. К царю ал-Фадл-ал-Мути'у, доблестному,— на которого возлагаются все надежды при страшных бедствиях.

3. Разве до твоих ушей не доходила весть о моих подвигах? — Да, но только твоя вялость мешала тебе предпринять мужественное дело.

4. В ваших пограничных городах, благодаря вашей вялости и слабости, — остались лишь следы высоких башен.

5. Мы взяли все пограничные области армянские — при помощи надежных богатырей, подобных разъяренным львам.

6. Мы гнали вперед коней, хотя они грызли удила свои — а грызение ими удил (только) утомляло их (c. Но не помогло им высвободиться. Смысл всего стиха тот, что они неуклонно стремились вперед, несмотря на упрямых коней, другими словами, несмотря ни на какие препятствия.).

7. (Мы гнали их) ко всякому населенному городу в ал-Джазире, — к Джунд-Киннасрину вашему и ал-Авасиму.

8. К Малатии и Шимшату, а ранее уже к Каркару — а на море было вдвое больше блистательных побед!

9. Войска мои гарцевали под красным ал-Хадасом (d. Ал-Хадас крепость в северной Сирии. Почва ее красная, почему она и названа красной (Якут, I, 218). В B. стоит «белый». — Второе полустишие пропущено у ал-Айну, и вставлено по М. Кейсум — K'hesoun армян (Saint-Martin, 1. с. I, 194), но следующее имя равно как и последнее слово стиха несомненно испорчены.) — и Кейсумом и уже прежде под ал-Джасфари …  [116]

10. И сколько знатнейших жителей его (a) B. «Знатнейших жителей Мар'аша» и пр.) мы унизили, — так что они стали нам рабами и слугами.

11. В Крит понеслись мои корабли — по вспененному бушевавшему морю.

12. Здесь мы взяли Айн-Зарбу силою, — да! и уничтожили всякого бунтовщика и злодея!

13. До Халеба (добрались мы) и забрали себе его женщин — и стены его разрушал всякий (из нас) кто только мог.

14. И бежал из него меч государства вашей веры (b. Т. е. Сейф-ал-даула. Это имя значит «меч государства».) — и (бежал) от нас волей неволей его защитник (c. Т. е. Насир-ал-даула = защитник государства.).

15. В месте жительства моих предков, Дамаске (d. Намек на то, что Никифор происхождения мусульманского; см. ниже прим. 82, стр. 140, но странно, что тут именно Дамаск назван, а не Тарс.) — я восстановлю нашу власть под моею печатью.

16. Египет я завоюю силою моего меча — и тамошние сокровища возьму для моего скота (e. B. лучше: ... сберегу в числе (другой) добычи.).

17. Жители Багдада! соберитесь с силами! Увы! — ваше царство презренно и не долговечно!

18. Вы признали дейлемийца своим халифом (f. Намек на Буидов, захвативших всю власть халифскую.) — и таким образом стали рабами дейлемийских рабов.

19. О обитатели песков — горе вам — вернитесь в землю Сан'а (g. Город в Йемене.) и землю Тихамы (h. Тихама — береговая полоса западной и южной Аравии.).

20. Уходите униженными в землю Хиджаза — и оставьте земли греков, мужей доблестных! [117]

21. Я двину войска свои по направлению к Багдаду — к Баб-ал-Таку (a. Большой квартал в Багдаде, на восточной стороне; Якут I, 445. В. лучше: «к Баб-Таку, потом в Керх вельмож» Керх — предместье багдадское.), где жилище вельмож.

22. И сожгу я высокие (башни) его и разрушу стены его — и уведу в плен женщин его, несмотря на сопротивление.

23. И оттуда (я пойду) в Шираз и Рей (b. Древняя Рага в Мидии.), знайте это! — В Хорасан я устремлюсь с храбрыми войсками своими (c. Переведено по В.).

24. От крайнего востока я поверну назад на запад — в землю Кайрована (d. Тогдашняя столица Фатимидов. Второе полустишие представляет текст весьма сомнительный, почему и перевод только гадательный. В B. весь стих пропущен. — Кетамийцы — берберское племя.) на запад от кетамийцев.

25. И оттуда я поспешу в Мекку — двигая с собой войска подобные черной ночи (e. Многочисленные войска часто сравниваются с ночным мраком.).

26. И овладею я ею на веки, (оставаясь) целым и невредимым (f. Переведено по чтению В.) — и воздвигну я в ней всемирный престол (g. T. е. патриарший престол для всего мира.).

27. (Затем) я вернусь в Иерусалим, который для нас свят, — с твердой, непоколебимой, прочной славой.

28. Тогда очистится земля от всякого мусульманина — в пользу людей чистой веры, необрезанных, благородных (т. е. христиан) (h. Этого стиха нет в B.).

29. Нам дана победа над вами потому, что ваши правители неправедны — и вы открыто совершаете великие грехи.

30. Ваши судьи продают свою веру за судейскую должность — как сын Якова продал за немногие диргемы (свое право). [118]

31. Ваши присяжные свидетели все свидетельствуют ложно — и за ласку и взятку они стоят за всякого истца (a. Во 2-м полустишии чтения всех рук. сомнительны — Эти три стиха (29-31) конечно можно считать за общие места, но я предпочел бы видеть в них намек на упомянутые выше действия Насир-ал-даулы и Хамданидов по отношению к Бени-Хабиб.).

32. Я завоюю землю Божию, восток и запад, — и разверну веру Креста как развертывают чалму.

33. Престол Иисуса над небесами — и блажен тот, кого Он признает Себе близким в день страшного суда!

34. А ваш пророк в пыли; его проглотила земля — и он стал прахом среди тех сгнивших костей.

35. Его же сподвижников вы сами после его смерти ругали — (преследуя их) бранью, клеветой и попиранием всего священного (b. Намек на споры шиитов и суннитов. Шииты считают обязанностью проклинать сподвижников Мухаммеда, халифов Абу Бекра, Омара и Османа.).

На эту касиду отвечал экспромтом Абу Мухаммед-ибн-Хазм-ал-Захири стихотворением в 135 стихов, из которых мы, для краткости выбрали лишь некоторые, а именно:...

Следуют 50 стихов, в которых поэт перечисляет прежние победы, одержанные мусульманами над христианами, указывает напр. на то, что из 4 патриарших престолов только 2, т. е. римский и константинопольский, находятся в руках христиан, что святые места, как Иерусалим, Вифлеем и пр. до сих пор во власти мусульман, предсказывает, что победа опять вернется к мусульманским знаменам и что падет самый Константинополь, полемизирует с некоторыми христианскими догматами, прославляет Мухаммеда и заключает, — совершенно в духе арабских поэтов — заявлением, что стихотворение присланное от имени Никифора — холодное, бессвязное, слабое, содержащее вместо «нанизанных жемчужин» сбор [119] пустых фраз, между тем как он в ответ преподносит касиду «подобную ожерелью из изумруда, жемчуга и яхонта правильно составленному» (a. арабская цитата).

Мы видели, что в венской рукописи ответ приписывается другому лицу, Абу Бекр-ал-Каффалю из Ташкента и что этот ответ содержит только 74 стиха. Первые стихи его, приведенные Флюгелем, другие чем у ал-Айни. Ответ существовал, значит, в разных редакциях и приписывался разным ученым. Ал-Айни приводит всю эту полемику в стихах со слов Ибн-Кетира, умершего в 774 (1372-73) г. (b. См. Dozy, Catalog. Cod. Or. Bibl. Acad. Lugd. Bat. II, 149, Rieu-Cureton, Catal. Cod. Mscrpt. Mus. Brit. p. 143 и Aumer, в Catal. Cod. Mscrpt. Bibl. Reg. Monacensis I, 4, p. 158 № 953-955. Мюнхенский экземпляр принадлежал прежде профессору Мухлинскому, который к сожалению лучшие рукописи свои продал за границу.). Ибн-Кетир же по всей вероятности здесь выписывает и сокращает одного из продолжателей истории Табари, ал-Фаргани (c. Он был учеником Табари и составил продолжение к его истории под заглавием «***» Халифом ал-Ради-биллахом (934-40) он был послан в Египет. См. Rieu в только что цитованном каталоге ар. рук. брит. музея p. 550b и Add. et Corrig. p. 783 ad 550b и cp. Ibn-Challican (ed. Wuestenfeld), fascic. 4, p. 47 Его сочинение, сколько мне известно, до сих пор не найдено.), умершего в 362 (972-73) г. Это предположение основывается на следующих соображениях: В часто цитуемой нами турецкой рукописи, л. 183b и 184a по поводу смерти Сейф-ал-даулы, в 356 (967) году, находится длинная заметка на полях. В ней говорится сперва, что «в этом году предал свою душу геенне царь армян, проклятый доместик Никифор» (d. (арабская цитата). Никифор был убит, как известно, не в 356, а в 359 г. гиджры. Тем не менее даже Ибн-ал-Атир, который сам под 359 годом совершенно правильно и подробно говорит об этом событии, под 356 годом (см. Ibn-al-Athir, VIII, 429) между умершими в этом году царями называет и Никифора, царя греков. Случайное совпадение смерти нескольких династов в 356 году (Сейф-ал-даулы, Муизз-ал-даулы, Вашмгир-ибн-Зиара, ал-Хасан-ибн-ал-Фирузана, Кафура-ал-Ихшиди, Абу Али Мухаммед-ибн-Альаса, владетеля Кирмана) вероятно способствовало образованию представления, что и Никифор умер в этом году. Последнее могло казаться тем более вероятным именно потому, что его имя постоянно связывалось с именем неутомимого его противника Сейф-ал-даулы. Но от Ибн-ал-Атира конечно можно было ожидать, что он не скопирует этой ошибки, так как он имел под рукой лучшие источники.). Затем описывается яркими [120] красками его жестокосердие и вред нанесенный им исламу, который он намеревался стереть совершенно с лица земли. Но Аллах спас правоверных мусульман, внушив его жене мысль убить его. «В это же время», продолжает наш турок, «отдал свою гадкую душу огню ада также царь константинопольский, благодаря чему мусульмане вздохнули свободнее (a. Тут Никифор и царь константинопольский оказываются уже двумя различными лицами. У ал-Айни (I. 37b) мы читаем то же самое, и произошла эта путаница у него вот от чего: компилируя свою летопись из разных источников, он ошибочно отнес, следуя одному какому-нибудь автору или перевирая его, смерть Никифора, «царя армян», к 352 (963) году. Обращаясь затем к другому, он в нем находит известие о смерти царя константинопольского, Романа, сына Константина. Этот другой источник у него назван: это ал-Макин, из которого он преспокойно выписывает всю историю воцарения Никифора, прибавляя в конце, что «вот этот самый Никифор потом умер в этом году (352), как мы сказали!» Затем следует выписка из Ибн-Кетира о стихотворениях.). Он намеревался завладеть всем мусульманским народом, уничтожить постановления ислама и поднять высоко знамя неверия. И вот проклятый доместик Никифор, приказав одному из своих отщепенцев составить мерзкую касиду в 68 стихов со слов царя, послал ее ал-Мути'-лиллаху. В ней он указывает на то, что возьмет все страны ислама и даже пойдет на ..... (b. Тут одно слово стерто.). Начало этой касиды, которая вместе с ответом на нее приводится целиком в сочинении Фергани (под заглавием) ал-Сила, следующее: Послание [121] от чистого христианского царя и пр. (следуют первые два стиха касиды совершенно согласные с текстом ал-Айни). Когда жалкую касиду проклятого Никифора услышал законовед Абу Мухаммед-ибн-Хазм ал-За-хири Андалуси (a. Это слово вероятно прибавлено турецким переводчиком. В книге ал-Фергани его быть не могло, ибо Ибн-Хазм Андалуси, т. е. испанец, знаменитый ученый, философ и богослов, родился только в 384 году, т. е. спустя 22 года по смерти ал-Фергани; см. о нем Dozy, Catal. Cod. Or. Bibl. Acad. Lugd. Bat. I, p. 224 sqq. Наш Ибн-Хазм должен быть другой.), то он экспромтом ответил на нее касидой в 135 стихов. Он в ней говорит, что (халиф) постановления ислама утвердит и самый Константинополь, согласно предсказанию пророка Божьего, непременно возьмет, если угодно всевышнему Богу. Начало ее следующее (b. Вот текст этой части глоссы. Я в нем только прибавляю некоторые диакритические точки. Замечу еще, что в имени Никифора рукопись колеблется между ***, *** и ***. Л. 184а: (обширная арабская цитата).): (следуют первые три стиха ответной касиды, согласные с текстом ал-Айни). [122]

Так как ал-Фаргани был современник Никифора и ал-Myти'а, то без сомнения его сообщения об этих двух стихотворениях заслуживают наибольшего доверия. Из него же по-видимому черпал свои сведения Ибн-Кетир, ибо они совершенно согласны с приведенными в турецкой глоссе во всех существенных чертах. Есть разница только в числе стихов касиды Никифора (72 или 71 у Ибн-Кетира, 68 у турка), но она легко может быть объяснена тем, что в одной рукописи 3 или 4 стиха случайно были пропущены.

43) Артах — на сев. склоне Джебел-ал-А'ла, на пути из Халеба в Антиохию, — был взят Никифором в конце 355 (966) года (b. Яхъя A. л. 23b, B. л. 96a.). Упоминается во время крестовых походов, см. Rohricht, Beitrage z. Gesch. der Kreuzzuge, Berlin 1874,1,219, 257 и в указателе, Rec. des hist. des crois. Aut. or. I, 807; cp. Ritter, Vergl. Erdkunde der Sinai-Halbinsel, von Palastina und Syrien, Berlin 1855, Bd. IV, 1580. В окрестностях Артаха находился замок Хисн-'Имм, принадлежавший Михаилу Вурце; ср. ниже, прим. 195.

44) Этот бунт армян в Антиохии без сомнения был вызван эмиссарами Склира. — У ал-Макина о нем не говорится.

45) С-мул, ниже Ш-мул. В. Самуил.

46) Византийцы ровно ничего не сообщают обо всех этих антиохийских делах, хотя они вообще о восстании Склира говорят много и подробно. У ал-Макина есть только бессвязные и отрывочные заимствования у Яхъи, а остальные арабы [123] совершенно молчат. Между тем из рассказа Яхъи очень ясно видно, какое большое значение для обеих сторон имела Антиохия и какие старания прилагали как Василий, так и Склир для обеспечения себе обладания именно ею.

Следующая затем переписка Агапия с Ильей александрийским пропущена не только у ал-Макина, но и в парижском списке Яхъи. Но она находилась в том экземпляре, которым пользовался патриарх Макарий для составления списка антиохийских патриархов. Этот список переведен был для преосв. Порфирия на новогреческий и итальянский языки и затем им издан на русском. См. Восток христианский и пр. Киев 1874, стр. 3, 4, 7 и 63-70 (Труды Киевск. Дух. Акад. Июнь 1874, стр. 348, 349, 352 и 407-414). Понятно, что после таких долгих странствований перевод послания не везде совпадает с текстом, который нам дает сочинение Яхъи. Но вообще говоря, перевод все-таки верно передает текст и чрезвычайно облегчил мне понимание и передачу на русский язык не совсем легкого по слогу послания. Я счел своею обязанностью везде, где только возможно было, сохранить подлинные выражения преосв. Порфирия, отступая от них только, когда по моему мнению мой арабский текст того требовал. Затем я все отступления сколько-нибудь важные и существенные отмечаю и где нужно объясняю в примечаниях.

47) Собственно: «было поднято» ***. Арабская фраза *** в значении помянуть в эктении — буквальный перевод греческого anajerein, anajora. Она не значится в словарях, но в христианских арабских книгах встречается очень часто.

48) Это — мусульманская формула. Присутствие ее в начале послания, конечно несколько странно, но может быть объяснено тем, что какой-нибудь мусульманский переписчик заменил ею ненавистное ему христианское «во имя Отца и Сына и пр.». Но она могла стоять уже в подлинном послании, [124] так как сама по себе ничего противного христианским догматам не заключает. Поэтому мы ее иногда встречаем в начале книг христианских авторов, напр. в обоих списках сочинения нашего автора. В списке патриарха Макария она также находилась в начале послания, как видно из перевода преосв. Порфирия.

49) Антиохия у христианских арабов называется ***, т. е. великим градом Божьим, QeoupoliV.

50) Это будет очевидно 7-е Кануна I 978 года, в котором 7-е Декабря действительно приходится в субботу. Ко времени от 23 Декабря 977 (см. выше, прим. 40) до Декабря 978 года мы поэтому должны будем отнести эпизод с Махфузом и бунт армян. На эти смуты и тревоги указывает Агапий, говоря о таком времени «когда и птицы едва долетают» из его страны в Египет.

51) Этот первый период разорван у преосв. Порфирия на две части, причем последняя гласит: «Мир от святой Церкви божией и от чад ее, прежде меня бывших и от меня после них». Толмач очевидно смешал *** прежде с *** у, прп, пред, и ***, здравие с *** мир. Та же самая ошибка повторяется несколько ниже. Тут она имела последствием превращение молитвы о продолжении благодеяний в будущем в не совсем понятный перечень прежних: «Бог, который, внемля молитвам, простирал полный покров свой над народом сим, изливал благодать свою языку сему прежде меня и тебя и прежде всякого пастыря пастырствующего» и проч.

52) Я читаю *** вм. *** рукописи. Выражение тем не менее едва ли не слишком сжатое. Смысл его впрочем несомненно тот, который я ему придал в переводе; ср. подобную же формулу в конце письма, стр. 11,25. Я теперь склонен [125] думать, что в подлиннике стояло (Ч,19): *** … ***.

53) Преосв. Порфирий: «тогда как надлежало тебе, по узнании места начальства моего» и пр. Толмачи перевели слишком буквально, не поняв метафорического значения слова

54) Еще ближе было бы: «когда и птицы едва ли не с трудом долетают». — Следующие фразы несколько сокращены у преосв. Порфирия.

55) *** текста несомненная описка вм. ***.

56) Слово *** собственно значит доля, надел. Других примеров употребления его в значении «паства» у меня нет, но оно настоятельно требуется связью и без натяжки выводится из очень обширного значения «a lot, share or portion whatever it be» (Lane). Христианская терминология очень плохо обработана в существующих арабских словарях, не исключая даже Мухит-ал-Мухита, новейшего арабского словаря сирийского христианина Петра Бустани, который дает конечно больше других, но все же далеко не довольно. Проф. Нёльдеке, к которому я обратился с вопросом, не скрывается ли тут какое-нибудь сирийское слово, полагает, что *** в этом значении есть просто перевод греч. klhroV, что действительно крайне вероятно.

57) Слово «книг» пропущено в тексте и взято мною из перевода преосв. Порфирия. Во всяком случае в тексте после *** (v.16) должно было стоять слово с подобным значением, ***-ли или *** или т. п.

58) Под «положением» тут разумеются несчастия, смуты и споры. Несколько неопределенное выражение употреблено Агапием вероятно из деликатности.

59) Ларисса — нынешний Калгат-Сейджар, который в средние века у арабов-мусульман назывался Шейзаром; [126] см. о нем Ritter, 1. c. IV, 1091 и Baedeker-Socin, Palaestina u. Syrien. 2-te Aufi. Lpzg. 1880, p. 465.

60) Мар'аш — Германикия византийцев; см. Saint-Martin, Mem. sur l'Arm. I, 200.

61) Обо всех этих перемещениях см. Церковн. истор. Никифора Каллиста у Migne, Patrolog. graeca CXLVI, p. 1189 и 1192; cp. Христ. Вост. 1. с. стр. 23 (368) № 25 и Lequien, Oriens christianus I, 211, 208, 210.

62) Это одно из тех мест, где мой перевод резко расходится с переводом преосв. Порфирия. Текст, который я имел пред глазами, не может быть переведен иначе, и чтобы получить тот смысл, который это место имеет в переводе преосв. Порфирия, пришлось бы допустить в нашем тексте целый ряд весьма крупных описок, что противоречило бы очень хорошему, вообще говоря, состоянию рукописи. Перевод преосв. Порфирия гласит так: «иначе было бы непозволительно быть в одном городе двум епископам, как непозволительно женщине повенчаться зараз с двумя мужьями». Этот перевод представляет, мне кажется, одно большое неудобство. Для опровержения правильности уподобления, употребленного Ильей, требуется, чтобы при применении к священству постановления, относящегося к браку, вышел несомненный абсурд. При моем переводе такой абсурд действительно и получается. Выходит именно, что всего только двух епископов (одного за другим) и может иметь город. Третьего, a тем более четвертого и т. д. уже нельзя будет назначать, так как третий брак запрещен, не говоря уже о четвертом и т. д. При переводе же преосв. Порфирия в результате применения к священству постановления, относящегося к браку, получается не абсурд, a нечто совершенно правильное, т. е. запрещение двум епископам быть в одном городе. Было бы весьма любопытно видеть тот арабский текст, с которого переводили толмачи преосв. Порфирия. [127]

63) Следует восстановить в тексте чтение рукописи ***, стоящее вм. ***». Так я и перевел.

64) ***, чтец, — греческое anagnwsthV. Встречается также в форме ***, см. напр. Haneberg Canones S. Hippolyti, arabice e codicibus rom. etc. Monachii 1870, p. 32.

65) Иподиакон у Яхъи назван, как обыкновенно, с сохранением греческого термина ***. Только у ал-Бируни я встретил транскрипцию (sic) ***. См. al-Beruni, Chronologie Oriental. Volker, ed. Sachau, Lpzg. 1878, р. ***,5. Но диакон у него переводится словом ***, т. е. полный. Подобным же образом это слово употребляется в путешествии патр. Макария. В словарях такое значение слова *** конечно не упоминается. Диакон по-арабски обыкновенно называется сирийским термином — ***.

66) В словах *** глагол *** имеет значение «требовать», a *** есть ***, так что буквально фраза будет значить: «представление тебе» и пр. «требует бытия» (или «осуществления»). Но я не совсем уверен в исправности текста.

67) Вся фраза пропущена у преосв. Порфирия.

68) Второе *** текста (***,3) по всей вероятности описка. Но я колеблюсь на счет исправления. Самым правдоподобным мне представляется чтение ***. Тогда придется перевести так: «.... чтобы ты бросил неосвященные обычаем требования и суетные доказательства и не упорствовал бы в них». В той же строке текста *** стоит вм. ***. Это довольно крупная логическая ошибка, но она согласна с общей небрежностью синтаксиса послания. У преосв. Порфирия тут везде стоить 1 л. множ. ч. вм. 2 л. единств. ч. Это предполагает чтение *** вм. ***.

69) Начиная от этого места и почти до заключительных слов послания наши переводы противоречат друг другу [128] весьма сильно. Допустив даже целый ряд ошибок со стороны толмачей преосв. Порфирия, мы все-таки должны будем признать, что их текст представлял значительные уклонения от нашего, но входить в предположения о том, какие могли быть уклонения в тексте и где были недоразумения переводчиков, было бы совершенно излишним, Наш текст, как древнейший, a priori заслуживает предпочтения; предоставляем читателю судить, чей перевод более подходит к общему тону и духу послания.

70) Под этим «необходимым» Агапий без сомнения понимает возглашение его (Агапия) имени на эктении в александрийской патриархии.