КОММЕНТАРИИ К ОТРЫВКАМ 7-17

292) Слова «Асфар-Таглиб» только в списке A., который впрочем их пишет без точек. Но едва ли они могут быть прочитаны иначе. Таглиб — большое арабское племя. Имя по этому значит: Асфар из племени Таглиб.

293) Факиров, т. е. дервишей.

294) В. пропускает слова «и взял его». Чтение А. возбуждает сомнения, так как мало вероятно, чтобы все войско греков было взято в плен; вероятно пропущено слово «начальник» или тому подобное.

295) Якут (a. Geogr. Worterb. I, 386,₆.) знает местность Михрую или Махрую в двух фарасангах от Антиохии. Якут взял эти сведения из Беладори (b. Liber expugnationis regionum, auct. etc. al-Beladsori, ed. M. J. de Goeje, p. 147,₈.), но существующие рукописи Беладори пишут это имя без точек. Издатель читает с Кудамой Махруба. Произношение должно пока еще остаться сомнительным.

296) Бигас. Это греческое (?) имя испорчено безнадежно. Арабские буквы можно, переставив точки, читать б-н-гас, б-т-гас, т-б-гас, н-т-гас и пр. и пр. или же, допуская, что * стоит по описке вм. * б-н-г-л-с, би-г-л-с и пр. Но все ничего не выходит. Если он назван гулямом, рабом Склира, то это здесь значит, что он принадлежал к бывшим офицерам его.

297) Сарудж в Osrhoene, на юго-запад от Эдессы. Saint-Martin, Memoires sur l'Armenie 1,159, сопоставляет его с «Batnae» древних. В арабской литературе Сарудж прославился благодаря тому, что в макамах своих Харири главную роль дал Абу-Зейду из Саруджа. Ср. еще Ritter, die [341] Erdkunde von Asien, Bd. VII. Erste Abtheilung. Das Stufenland des Euphrat- u. Tigris-systems. Berlin 1843, p. 1119 и 1140.

298) Под этим магистром разумеется очевидно антиохийский дука, которым тогда по всей вероятности еще состоял Никифор Уран; см. стр. 41,₂₄.

299) В тексте, стр. ***, напечатано Кафар-Азуз, но Якут, IV, 290, пишет Кафар-Азун, как и Табари (a. Annales, auct. etc. al-Tabari III, 1068,₂; cp. Fragmenta histor. arab. ed. de Goeje 454, paenult.). Эту форму придется восстановить и в нашем тексте.

300) Вассаб-ибн-Джа'фар, владетель Саруджа и вообще ал-Джазиры, вероятно тожественен с Вассаб-ибн-Сабиком из племени нумейрийцев, владетелем Харрана, который по Ибн-ал-Атиру, IX, 220, умер в 410 (нач. 9 Мая 1019) г. Его потомки, Бену-Вассаб, еще долго (до 474 г.) сидели в Харране, см. там же X, 78.

301) Дата только в А.

302) См. стр. 57. — Этот эпизод по всем признакам разумеет Кедрин II, 454, рассказывая о победе, одержанной Никифором Ураном над каким-то арабским вождем Кистринитом или Китринитом. Последнее имя без сомнения весьма сильно испорчено. В лат. переводе Скилиция (Historiarum compendium etc. a J. B. Gabio ... conversum) стр. 89^b,₈, оно пишется с предлогом cum — Trinete. — О подвигах ал-Асфара из арабских писателей знает кроме Яхъи один лишь Кемаледдин, у которого мы читаем (b. Рук. Аз. музея л. 33^a и 33^b.): (арабская цитата на стр. [341-342]).

T. e. «Лулу пожелал быть единственным владетелем (Халеба) и отправил Абу-л-Хусейна и Абу-л-Масади, сыновей Са'ид-ал-даулы, из Халеба в Египет вместе с харемом Са'д-ал-даулы, в 394 (нач. 30 Окт. 1003) г. И тогда власть всецело очутилась в руках его и его сына, Муртада-ал-даулы Абу Наср-Мансур-ибн-Лулу. И схватил Лулу Ахмед-ибн-ал-Хусейн-ал-Асгара (b. Рукопись колеблется между ал-Асгар и aл-Acфap.), обманув его. Дело в том, что он (Лулу) потребовал, чтобы ал-Асфар пришел в Халеб, дав ему понять, что сам станет на его сторону, a когда он пришел к нему, то схватил его и заключил в крепость, но обращался с ним хорошо, ибо пользовался им для устрашения греков. Ал-Асфар этот пришел в Сирию из Месопотамии, проповедуя войну с греками. И последовала за ним масса народа. И находился он один раз во главе 30,000 человек, a другой раз во главе 10,000 и так далее, то больше, то меньше. И осадил он Шейзар и затянулось его дело. И [343] пожаловался тогда царь Василий ал-Хакиму, и тот отправил против него правителя Дамаска с большим войском, который и отразил его от Шейзара. И оставался ал-Асфар заключенным в халебской крепости до тех пор, пока она не попала в руки магрибинцев в 406 году».

Последняя фраза буквально сходится со словами Яхъи, но во всем остальном рассказ Кемаледдина представляет нам дело совершенно в другом виде, и нельзя сказать, чтобы рассказ Кемаледдина сам по себе грешил какими-либо невероятностями, хотя согласить его с изложением Яхъи нет никакой возможности. Но во всяком случае самый характер дела ал-Асфара у Кемаледдина обрисовывается несколько рельефнее. Это была новая попытка придать борьбе с греками религиозный характер, попытка, нашедшая поддержку в самом народе. Движение могло бы принять весьма опасный для греков оборот, если бы не помешали тому политические соображения мусульманских династов.

Крайне любопытно, что несколькими десятками лет позже, именно в 439 (1047-48) г., при Константине Мономахе, такая же точно попытка была сделана в Месопотамии же, в Рас-айне, человеком из того же племени таглибийцев, носившим то же самое прозвище ал-Асфара. О нем Ибн-ал-Атир (a. ed Tornberg IX, 369.) под указанным годом рассказывает:

«В этом году появился ал-Асфар, таглибиец, в Рас-айне и заявил притязание быть одним из упомянутых в (священных) книгах лиц. И ввел он в заблуждение многих разными фокусами, которые он проделывал и собрал многое множество народа и воевал области греков и одержал победу и захватил добычу и (затем) вернулся. И распространилась его слава и росло его значение и предприняли они (т. е. он и его [344] приверженцы) вторичный поход с большим против прежнего числом людей и вступил он в земли греков и проник далеко в оные и захватил добычи вдвое больше чем в первый раз, так что красивая девушка продавалась за бесценок. И разошлась молва о нем среди народа и стекались к нему люди и увеличивалась толпа (его приверженцев) и росла его сила и стали набеги его тягостными для греков. И послал тогда царь греков к Наср-ал-дауле Ибн-Мервану (a. Из династии Мерванидов, основанной курдом Бадом.) сказать ему: ты знаешь о перемирии, которое существует между нами. А между тем этот человек совершает такие дела. И если ты отказываешься от перемирия, то извести нас о том, чтобы мы могли принять меры на счет его. И случилось в это самое время, что прибыл к Наср-ал-дауле также посол от ал-Асфара с порицанием за то, что он бросил священную войну и предается покою. И было ему это тоже обидно и призвал он некоторых людей из нумейрийцев и сказал им: этот человек возбудил против нас греков, a мы не можем бороться с ними. И обещал он им разные вещи за убиение ал-Асфара. И пошли они к нему и приблизил он их к себе и они стали всюду сопровождать его. И выехал он раз с ними, не приняв меры осторожности и удалился далеко. И напали они тогда на него и взяли его и повезли к Наср-ал-дауле Ибн-Мервану. И заключил он его в оковы. И уладилось (таким образом) дело с греками».

Этот рассказ с некоторыми сокращениями заимствован у Ибн-ал-Атира Абу-л-Фараджем (Bar-Hebraei Chronicon etc. р. 247).

303) Об этом споре и его последствиях есть подробные сведения у Матвея эдесского. См. Dulaurier, Recherches sur la Chronologie armenienne p. 90-92. Рассказ Матвея дышит [345] ненавистью к грекам и избиение христианских пилигримов арабами, в котором он видит некоторым образом наказание Божье за ложные теории греков в деле пасхального счета, оказывается вполне фантастичным.

304) Буквально: «... месяца Нисана, из месяцев греков», т. е. ... месяца Нисана, который есть один из месяцев греков. Эти слова здесь и ниже, строка 22 и 46,₅ стоят только в А. Под «греками» (рум) Яхъя здесь понимает подданных византийской империи или вообще христиан-мелькитов. Самые названия Нисан и пр., как известно, сирийские.

305) Все место от 45,₂₉: «и подтверждали» и пр. до 46,₂ «соглашение» — только в А.

306) Все следующее до стр. 47,₆ «с того самого вечера» только в А.

307) Орест умер, как мы видели выше, в 395 (нач. 18 Окт. 1004) г.; см. стр. 19,₁₅ и прим. 282 и 323.

308) *** по словарям не имеет значения «назначать». Но связь требует непременно такого перевода. Это, по-видимому, специально христианский термин. Он встречается у Яхъи еще А. л. 3_а, В. л. 83_b: (арабская цитата).

309) «Настоятелей» т. е. настоятелей монастырей, буквально «начальников». Возможно впрочем, что эти слова, которые в сущности повторяют предыдущие, — глосса, вкравшаяся в текст. На полях рукописей часто пишутся короткие указания на самые замечательные места данного рассказа и наши слова очень смахивают на подобное резюме предыдущих строк.

310) Об установлении этого поста сообщает нам Эвтихий ed. Pocock-Selden II, p. 244 sqq. Речь идет о сырной неделе. Когда император Ираклий после победы над персами [346] пришел в Иерусалим (a. Cp. Muralt, Chronogr. byz. p. 286 и 272.), тамошние христиане убедили его нарушить данную им евреям иерусалимским клятву, что их не будут трогать, a грех нарушения клятвы взяли на себя, постановив, в течение сырной недели воздерживаться не только от мясного, но и от яиц, рыбы и пр. Но мелькиты после смерти Ираклия стали опять употреблять рыбное и пр. в сырную неделю (Eutychii annales, II, р. 247), и лишь копты в Египте сохранили пост Ираклиев, не только до времени Эвтихия, но и до позднейших времен. Ср. Vansleb, Histoire de l'Eglise d'Alexandrie, Paris 1677, р. 75. — Прибавление этих слов вызвано вероятно именно тем, что у коптов в Египте полный пост в сырную неделю был общеизвестен под именем Ираклиев поста. Но выражения Яхъи очень неточны; выходит как будто, что неупотребление мелькитами мясного в сырную неделю и составляет именно Ираклиев пост, между тем как он хотел сказать, что письма пришли в ту неделю, в которую мелькиты не употребляют мясного и в которую полный пост называется ираклиевым постом, т. е. в сырную.

311) Добавление слов «не поститься» вызвано контекстом, но я сомневаюсь в исправности текста. Слово *** едва ли может быть употреблено без того дополнения, которое сделано в переводе. Тут пропущено одно слово или описка вм. ***... ***, т. е. «они вменили себе в обязанность есть мясо в эти 4 дня».

312) Сайд — верхний Египет, древняя Фиваида.

313) В издании Эвтихия нет никакого разделения на главы и самые замечания автора о пасхальном счете и постах христиан являются буквально мимоходом; ср. I, 363, 444-48, 520-24, II, 244-48. Между тем мы знаем уже из Ибн-Аби-Усайбии, что в сочинении *** Contextio gemmarum Эвтихия были три большие главы (макалы) и что оно [347] трактовало «о постах христиан, их эрах и праздниках». За тем в двух рукописях из тех, которыми пользовался Пококк, в предисловии, после стр. 12 издания, есть место, пропущенное издателем в тексте, как явная вставка рассеянного и легкомысленного копииста, не оправдываемая самым сочинением. Эту вставку приводит Пококк однако же в введении и часть ее получает неожиданный авторитет именно благодаря Яхъе. Гласит она так (a. См. арабский текст у Пококка в «praefatio interpretis».): «И разделил (b. Говорит Эвтихий.) свою книгу на три отдела (макалы): в первом мы говорим о хронологии подробно и вкратце и о том, как выводится одна эра из другой и приводим имена патриархов александрийских, римских, антиохийских, константинопольских и иерусалимских, и их жизни; во втором отделе мы излагаем, каким образом вычисляются дни пасхи евреев и христиан и их постов; в третьем отделе мы говорим о месяцах греков, коптов, персов, арабов и евреев и каким образом они выводятся одни из других».

С этой частью вставки сходится показание Яхъи в том отношении, что в ней второй отдел посвящен исключительно пасхальному счету и вычислению постов евреев и христиан. Яхъя же, как мы видели, имел пред собой самый подлинник сочинения Эвтихия и нужно поэтому признать, что рукописи, легшие в основание издания Пококка, не дают нам книги Эвтихия в том виде, в каком она была написана. Есть ли между различными списками, которые были неизвестны Пококку, такие, которые представляют редакцию более полную и близкую к подлиннику, это покажут будущие исследования сохранившихся экземпляров. Пропущена была по-видимому всего чаще технически-хронологическая часть.

314) Все это место от строки 19 «И если бы» только в А. [348]

315) Слова «и особенно в ее окрестностях» только в А. Едва ли не лишни они.

316) Рукописи колеблются между формами Барух и Ярух. Что последняя заслуживает предпочтения, это доказывается Вильгельмом тирским (a. Recueil des historieus des croisades, Hist occident I, p. 16.), у которого имя пишется Hyaroe, с вариантом Hyaroc. С другой стороны арабская форма Ярух показывает, что вариант Hyaroc должен быть принят в текст Вильгельма.

317) Здесь А. читает ***, т. е. употребляет придуманное мусульманами название церкви Воскресенья, a B. сохраняет настоящее ***, между тем, как ниже, стр. 49,₁₈ наоборот В. имеет ***, a A. ***.

318) Вместо «виднейших частей» можно пожалуй перевести: «признаки (христианства) в них», и затем видеть в этом выражении синоним следующих слов «святые останки (реликвии)». В этом отрывке вообще замечается некоторая риторичность в чтениях А.

319) Эти слова только в А. С легкими изменениями они повторяются ниже, строка 11, опять только в А.

320) Читай в тексте (***) *** вм. ***.

321) T. e. Голгофа. — Василика св. Константина, равно как и церковь Воскресенья значительно пострадали еще в 966 году, когда был убит иерусалимский патриарх Иоанн и разрушены некоторые части обеих церквей. Об этом разрушении, другими (Baedeker-Socin, 1. с. р. 72) относимом к 969 г., рассказывает Яхъя довольно подробно (А. л. 22^a и сл., В. л. 95^a и 95^b). Этот рассказ я сообщу в другом месте.

322) Монастырь ал-Сари представляется совершенно загадочным и самое чтение и произношение имени должно пока остаться сомнительным. [349]

323) Дата только в А. — Сведения других источников см. у S. de Sacy, Expose de la religion des Druzes I, p. CCCXXXVI sqq., Wuestenfeld, Gesch. der Fatim.-Chal. p. 191, Lequien Oriens Christ. III, 475 sqq. Ибн-ал-Атир, IX, 147, относит разрушение к 398 (1007) г. и говорит o нем весьма кратко. Год этот (398) упоминается уже в истории Хилал-ибн-ал-Саби (a. Он оставил историю от 361 или 363 до 447 (971-1055) г. и умер в 448 г. См. о нем Chwolsohn, Die Ssabier ynd der Ssabismus I, 606-607. Одна лишь часть этой истории сохранилась в рук. брит. музея. Она обнимает историю 390-392 г. См. Catal. cod. ar. Mus. Brit. p. 426, № 930.), как явствует из цитаты из этого автора у ал-Айни, л. 107^а, заимствовавшего ее из истории Сибт-ибн-ал-Джузи, и вероятно Ибн-ал-Атир из книги Хилаля и почерпнул эту дату, как ее оттуда же почерпнул Сибт-ибн-ал-Джузи.

Замечательно, что все восточные писатели, не исключая и христианских (Яхъи, истории александрийских патриархов, Абу-л-Фараджа), равно как и византийцы (Кедрин, Зонара) ничего не говорят об убиении или ослеплении, по случаю разрушения храма, иерусалимского патриарха Ореста, о чем толкуют западные, приводимые у Lequien'a, 1. с. Мы уже видели, что этого убиения и не могло быть, потому что Ореста тогда уже не было в живых и престолом управлял александрийский патриарх Арсений, брат Ореста. Но мне кажется, что эти рассказы объясняются смешением Ореста с Арсением, который действительно был убит, но несколько позже, в 1010, 4-го Июля. — В виду сбивчивости сведений о иерусалимских патриархах X века и в исполнение данного выше (прим. 111, стр. 156) обещания, я позволю себе привести здесь относящиеся к этому предмету показания Яхъи:

В конце 329 года (Авг. Сент. 941) упоминается им, по поводу возведения в сан александрийского патриарха Исаака, тогдашний иерусалимский патриарх Христодул, сын Михрана (b. A. л. 5b, B. л. 85a. Ниже он назван сыном Бахрама.). Христодул этот, читаем мы далее, умер в пятом году [350] халифата ал-Мути'а, патриаршив 14 лет, и на его место был избран Агафон, патриаршивший также 14 лет, после чего он умер (a. А. л. 15^b. В B. пропущено). Ал-Мути' вступил на престол 21 Джумады II 334 (28 Янв. 946). Пятый его год начался 21 Джумады II 338 (16 Дек. 949) и кончился 20 Джумады II 339 (4 Дек. 950). Считая 14 лет назад, мы поэтому получаем как год назначения Христодула 324 гиджры (30 Ноябр. 935 — 18 Ноябр. 936) или точнее время между 21 Джумады II 324 и 21 Джумады II 325 (16 Мая 936 — 6 Мая 937).

Из последних страниц Эвтихия (Annales etc. II, 528-31) мы узнаем, что в вербное воскресенье в 325 г. гиджры (нач. 19 Ноябр. 936), следовательно 26 Марта 937 г. были смуты в Иерусалиме и сгорела часть василики Константина и церкви Воскресенья, что тогда был патриархом Христофор, родом из Аскалона, и что это была первая Пасха со времени его назначения. Из этого явствует, что Христофор Эвтихия и Христодул Яхъи одно и то же лицо. Источники бывшие у Lequien'a, 1. с. III, 465, колеблются между именами Христодул, Христофор и Христодор, a Досифей иерусалимский называет Христодула. Оставляя в стороне латинские каталоги патриархов, я замечу, что то обстоятельство, что Досифей называет именно Христодула получает для нас некоторое значение: оно показывает, что чтение рукописей Эвтихия, легших в основу издания Пококка, не единственное, что были рукописи, где здесь стояло не Христофор, a Христодул. Дело в том, что Досифей, как он сам заявляет (b. Dosiqeou Istoria peri twn en IerosolumoiV patriarceusantwn. En Boukourestiw, 1715, p. 753. Cp. Lequien, I. c. III, 621.), имел под рукой греческий перевод истории Эвтихия, сделанный некиим Христодулом, митрополитом газзским. В рукописи Эвтихия, которой пользовался этот переводчик, стояло, значит, имя Христодул, вм. Христофора издания. [351]

Агафон, как мы видели, патриаршил также 14 лет, до самой смерти, которая следовательно относится к 19 году ал-Мути'а. В 19 году халифа ал-Мути'а, сообщает нам далее Яхъя (a. А. л. 20b, В. л. 94b.), был наречен патриархом иерусалимским Иоанн, сын Джумей'a ***. Он патриаршил 2 года 6 месяцев, и был убит и сожжен. 19-ый год ал-Мути'а начался 21 Джумады II 352 или 17 Июля 963 и кончился 5 Июля 964 г. День убиения Иоанна мы из Яхъи узнаем вполне точно (b. А. л. 22b, В. (сокращенно) л. 95b.): это произошло во вторник 6-го Джумады II 355 или 29 Аяра 1277, т. е. 29 Мая 966 г. (с. По таблицам Вюстенфельда 6-е Джумады II 355 будет 30 Мая 966 г.). Из этого следует, что Иоанн был назначен 29 Ноября 963, Агафон 29 Ноября 949, Христодул 29 Ноября 935 г. Эти даты не вполне совпадают с приведенными выше из Эвтихия и Яхъи, по которым назначение Христодула должно было состояться после Пасхи 936 и до Пасхи 937 г., a назначение Агафона после 16 Дек. 949, но разница не особенно значительная и объясняется тем, что цифры лет патриаршества Христодула и Агафона — круглые.

По убиении Иоанна был назначен некто Хабиб, родом из Кесареи, который в патриаршестве был назван Христодулом (d. Яхъя, 1. с.). Он сидел два года с половиной и умер в Египте в середу 28 Сафара 358, т. е. 21 Января 969 г. по Вюстенфельду, или 20 Янв. по другому счету (e. Выше, прим. 111, стр. 156 читали: 21-го Янв. вм 22-го.), из чего следует, что его избрание состоялось спустя лишь немного времени по убиении Иоанна. Его преемником был Фома, правивший 10 лет (f. А. л. 26b, в D. пропущено.), следовательно до 28 Сафара 368 г., т. е. 5 Октября 978 г. Следующий патриарх, упоминаемый Яхъей, Иосиф, был, как мы видели выше, стр. 156, прим. 111, назначен в пятом году ал-Азиза, т. е. между 27 Июн. 980 и 15 Июн. [352] 981 г. Тут следовательно сведения Яхъи или неполны или годы патриаршества Фомы указаны неверно. Если же по смерти Фомы некоторое время не было патриарха, то наш автор заслуживает упрека за то, что не сообщил нам об этом.

Иосиф правил три года и 8 месяцев. В месяце Рамадане 375 (15 Янв. — 15 Февр. 986) г. был назначен Орест, см. выше, стр. 19,₁₃ и прим. 282, опять по-видимому не немедленно по смерти Иосифа, которая должна быть отнесена приблизительно к 984 или в крайнем случае к началу 985 г.

Орест правил 20 лет, следовательно до Рамадана 395 (11 Июня — 10 Июля 1005) г., и со времени его смерти временно заведовал патриархией его брат Арсений, патриарх александрийский (см. стр. 46,₁₅), убитый 4 Июля 1010 г.

Как видно из этого перечня, показания Яхъи, не смотря на некоторые недомолвки относительно судеб иерусалимской патриархии за последнюю треть Х-го века, все-таки дают впервые точные даты и по-видимому полный ряд иерусалимских патриархов за это столетие и тем значительно способствуют разъяснению одной из темнейших эпох в истории иерусалимского престола.

324) Ал-Хусейн, сын знаменитого Джаухара, полководца и главного сподвижника халифа ал-Му'изза при покорении Египта Фатимидам, был, как мы видели (стр. 42,_32—34), поставлен после убиения Барджевана вместе с Фахдом, христианином, во главе управления в Раби'е II 390. В Джумаде I 393 г. ал-Хаким казнил Фахда, оставив ал-Хусейна единственным везирем (Яхъя А. л. 59^b, В. л. 115^b; ср. Wuestenfeld, 1. c. 176-77, de Sacy, 1. c. I, p. CCCVI). Но последовавший за тем ряд неистовств сумасшедшего халифа, направленных преимущественно против сановников и чиновников, навели такой страх на ал-Хусейна, что в 399 году он со всем семейством бежал на горы ал-Мукаттам, откуда впрочем вернулся через три дня. Халиф его успокоил и обещал полную безопасность. Но преследования сановников и выдающихся лиц [353] продолжались по прежнему и ал-Хусейн, боясь не без основания, что и до него дойдет очередь, вторично бежал со всем семейством и родными, на этот раз в окрестности Александрии, к большому арабскому племени Бени-Курра. Это произвело самое тяжелое впечатление во всех классах народа и халиф по этому считал нужным, чтобы рассеять страх, дать торжественные обещания и охранительные грамоты всем сословиям в отдельности. Он также вступил в переговоры с ал-Хусейном, обещая ему, если он вернется, всевозможные блага и эти обещания подтвердил письменно в формальном документе. Ал-Хусейн возвратился, получил обратно все конфискованные имения и пр., a грамоту халифскую послал в Мекку для того, чтобы ее там повесили на стене Ка'бы. Он полагал, что этим обеспечит себе исполнение обещанного в ней. Но 12 Джумады II 401 (21 Янв. 1011) г., когда он по обыкновению отправился во дворец, он был схвачен и казнен. Вот после этого и бежали его сыновья. — Ибн-ал-Джаррах, так сказать, фамильное имя, которым часто называются разные лица этого рода. Упоминаемый здесь Хассан тот самый, которого упоминают и византийцы при Романе Аргире под именем Pinzarac, см. Cedren. II, 495- 96, 502 или Apelzarac. см. Васильевского, Советы и рассказы византийского боярина, 125 и ср. выше, стр. 321, прим. b.

325) Михаил ал-К-таниус более не упоминается у Яхъи. Можно предположить, что он был назначен губернатором антиохийским, когда Никифор Уран вместе с императором отправился в Армению; см. выше, стр. 41,₃₀. У греков о нем не говорится.

326) Ныне Суведа в горах Хаурана; см. Baedeker-Socin 312.

327) Мухтар-ал-даула Абу Абдаллах-ибн-Наззаль по всей вероятности тожественен с ал-Музаххаром, сыном Наззаля, которого мы встречали выше, стр. 32,₂₅. Нужно предположить, [354] что он был тогда губернатором Дамаска. Сафади, 1. с. л. 85^а, действительно говорит, что Музаххар-ибн-Наззаль был губернатором Дамаска, но только от Рамадана 399 до того же месяца 400 года.

328) Это восстановление христианского храма по требованию и при помощи бедуинского вождя довольно неожиданно и все обстоятельства дела изложены нашим автором опять так сжато, что требуют значительных дополнений.

Рассказав о бегстве сыновей ал-Хусейна (наш отрывок 10), Яхъя нам сообщает о принятых халифом в Мухарреме 401 (Авг. 1010) г. строгих мерах против немусульман и об изданных в Рамадане 401 г. указах, направленных против всякого рода роскоши и увеселений всего вообще народа. Затем он продолжает (а. A. л. 69^b, B. л. 121^a (арабская цитата)):

«И назначил ал-Хаким Яруха (b. Это бывший губернатор Рамлы, разрушитель иерусалимского храма. Он также тожественен с Яр-х-текином Ибн-ал-Атира (IX., 86) и других позднейших авторов (у de Sacy, 1. с. I, р. CCCLI, Wuestenfeld, 1. c. 194), у которых однако же, как уже было замечено, эти события относятся к началу царствования ал-Хакима».) турка, прозванного [355] Алам-ал-даулой, начальником всех войск и дал ему титул «эмир-ал-умара», и сделал его губернатором Сирии и отправил его туда. И взял Ярух с собою свою жену — дочь везиря Якуб-ибн-Юсуф-ибн-Киллиса — и они оба взяли с собою все свои пожитки и приобретенные ими драгоценные вещи. И пошел вместе с ним караван купцов с массою товаров и многими вещами. И на пути вышел против них в окрестностях Газы ал-Муфарридж-ибн-ДагФал-ибн-ал-Джаррах и его сыновья и напал на них и захватил все, что у них было, и взял Яруха в плен и убил его. И пошел Ибн-ал-Джаррах в Рамлу и вступил в нее и разрешил арабам грабить ее и взял имущества народа и схватил жителей ее и наложил на них контрибуцию и взял их деньги. И разорились там многие из жителей. И признал он халифом тогдашнего меккского эмира Абу-л- Фарадж-ал-Хасан-ибн-Джафар-ал-Хасани (а. Ниже он его называет, как и другие источники, Абу-л-Футухом.) и назвал его «повелителем правоверных» и дал ему почетное прозвище ал-Рашид-ли-дин-иллах и велел от его имени чеканить монеты. И захватили арабы Сирию и завладели ею от ал-Фарамы (Пелюзия) до Табарии (Тивериады) и долгое время осаждали прибрежные крепости, но не могли взять ни одну из них. И обязал ал-Муфарридж и пр.»

Мы видели выше, что когда сыновья ал-Хусейна, убитого 12 Джумады II 401 г., бежали в Сирию, Ибн-ал-Джаррах уже овладел ею. Назначение Яруха в Дамаск и поражение его Ибн-ал-Джаррахом следовательно должно было состояться ранее Джумады II 401 г. Ясно поэтому, что Яхъя, рассказывая [356] о назначении Яруха после сообщения о принятых в Рамадане того же года мерах против роскоши и пр., не держится строго хронологического порядка, a соединил сведения о внутренних делах за 401 год. — Восстановление иерусалимского храма ал-Муфарриджом, отцом Хассана, было вероятно вызвано желанием его снискать себе расположение греческого императора в виду вероятных дальнейших столкновений с египетским халифом, который не мог оставить безнаказанным нападение на назначенного им правителя Сирии. Назначение же Феофила патриархом должно было состояться в 402 году, приблизительно в месяце Рамадане, ибо он патриаршил 8 лет, a умер, как нам сообщает Яхъя в другом месте (см. выше, стр. 60,₁₅) в Рамадане 410 (31 Дек. 1019 — 29 Янв. 1020) г. Cp. Lequien, Oriens Christ. III, 482.

329) Что Феофил был епископом в Хибале, говорит только А. — Хибаль, по Якуту II, 193, — одно из селений Вади Мусы, и лежит не далеко от Керака (древнего Кир-Моава). Я должен впрочем заметить, что имя это в тексте А. без точек и я произношу Хибаль уже на основании цитованного места Якута. Но я не нахожу нигде сведений о том, чтобы этот городок был центром эпархии.

Следующие за этим отрывком у Яхъи страницы посвящены исключительно египетским внутренним делам до 406 (1015-16) года. Он прерывает свой рассказ о них только чтобы нам сообщить (a. Ал. 73^b.B. л. 123^b: (арабская цитата).) что до Мухаррема 404 (нач. 13 Июля 1013) г. [357] ал-Хаким оставлял ал-Муфарриджа в спокойном владении Сирией. Тогда он отправил против него Али-ибн-Фалаха, Кутб-ал-даулу по прозвищу. Но тут случилось, что ал-Муфарридж умер. Дети его, узнав о приближении египетских войск, ушли с бедуинами в степь, покинув Рамлу и все земли, которые они захватили. Кутб-ал-даула вступил в Рамлу. Патриарх Феофил, бежал из Иерусалима и скрывался некоторое время, но потом вернулся и был обласкан Кутб-ал-даулой.

330) Абу-л-Фадаил, как мы видели выше (прим. 261, стр. 310), умер от отравы в 392 г., a сыновья его Абу-л- Хусейн и Абу-л-Маали были отправлены в Египет в 394г. См. прим. 302, стр. 342.

331) Эта фраза только в А. — В тексте Яхъи на самом деле ни о смерти Абу-л-Фадаила, ни об отправлении его сыновей в Египет, ни слова не сказано ни в одном из двух наших списков, так что нужно предположить или неполноту списков, или забывчивость автора. Первое кажется мне более вероятным.

332) По Кемаледдину (а. Л. 33 ^b: (арабская цитата).) Лулу умер последнего Зу-л-Хидджы [358] 399 г. или же 1-го Мухаррема 400 (25 Авг. 1009) г. и был погребен в мечети его имени, лежавшей между Баб-ал-Яхудом и Баб-ал-Джинаном. За год до его смерти его сын, Мансур, отправил своих сыновей Абу-л-Ганаима и Абу-л- Бараката к ал-Хакиму, чтобы они ему представились. Халиф подарил им большие деньги и дал ими во владение семь имений в Палестине, a их отцу, т. е. Мансуру, дал почетное прозвище Муртада-ал-даула.

333) О Мумаххид-ал-дауле см. выше, стр. 41,₃₄ и прим. 280.

334) Его государя, т. е. императора. Перевод сделан по предполагаемому чтению *** вм. *** =I (***), которое оправдывается словами Кемаледдина (л. 34^а) (арабская цитата).

335) У Кемаледдина: «к ал-Хакиму».

336) Али-ибн-Абд-ал-Вахид-ибн-Хайдара нам уже известен из похода Василия в Сирию; см. выше, стр. 32,₃₀. Кемаледдин называет рядом с ним еще и губернатора Триполиса Абу-Са'аду.

337) Неизвестно, когда это случилось. Греки обо всех этих событиях молчат.

338) Салих-ибн-Мирдас, основатель династии Мирдасидов, которые сидели в окрестностях Халеба до 472 (1069-70) г. См. о них Ибн-ал-Атира IX, 159-165 и сведения Кемаледдина у J. J. Muller, Historia Merdasidarum Bonnae (1829?).

339) Дата только в A. — У Кемаледдина та же дата.

340) Джаушеном назывались горы на запад от Халеба; см. Якута II, 155.

341) Дата только в А.

342) Тут к сожалению кончается древняя часть рукописи А.

343) Я принял чтение Кемаледдина, которое подтверждается приведенным там каламбуром ***. [359]

344) Ритл — как мы видели выше, стр. 82, прим. b, греческое litra, но затем в разных местностях и в разное время на востоке означало разный вес. Этим объясняется прибавление здесь прилагательного «халебских».

345) Этот фатимидский губернатор Апамеи, Али-ибн-Ахмед-ал-Дайф, вероятно тожественен с Абу-л-Фаварис-ал-Дайфом, разрушителем иерусалимского храма, см. выше, стр. 48,₉. По Кемаледдину прибытие ал-Дайфа в Халеб, относится к началу Ша'бана 406 (Янв. 1016).

346) Выражение *** (стр. ***) сомнительно. Вероятно, нужно читать ***, т. е. «чтобы он действовал за одно с ним».

347) Т. е. чтобы он внес их в списки лиц, состоявших в свите Мансура, в *** его. С внесением в списки было соединено получение жалованья.

348) Чем была вызвана эта мера торговой политики, остается для меня загадкой. Можно разве предположить, что это было сделано в виде репрессалии за суровые меры, принятые ал-Хакимом около 405 г. против христиан. — Под провинциями Сирии тут конечно разумеются области, зависевшие от фатимидского халифа.

349) Чтение Сейх-Лейлун я опять принял из Кемаледдина (л. 36^b). Он говорит, что Мансуру были даны несколько имений, между прочим и Сейх- или Шейх-Лейлун. Под 454 годом он упоминает (л. 51^а) еще раз о Лейлуне. Лейлун — горы между Халебом и Антиохией около монастыря Симеона халебского, ныне называемые так же или Лелин-даг. См. Ritter, 1. с. IV, 1673. Это имение или селение лежало может быть именно на склоне Лейлуна, и поэтому получило имя. Но произношение слова ***, Сейх или Шейх сомнительно. Из чтения Яхъи С-х-ал-'б-лун во всяком случае ничего не выходит. — Почетный прием Мансура-ибн-Лулу и торговые льготы, данные одновременно его врагу, Салиху, [360] объясняются желанием императора сохранить приверженцев среди разных халебских партий, благодаря этому иметь всегда возможность сеять раздор между ними и тем обеспечить себя от беспокойных соседей.

350) Неизвестно, когда Фатх умер.

351) Вахид этот мне неизвестен. По Кемаледдину Азиз-ал-даула был мамлюком известного нам Банджутекина, и по происхождению армянин; см. л. 37^а.

352) У Кемаледдина «2-го Рамадана». 2-е Рамадана 407г. приходится в субботу 2 Февраля 1017 г. Ни та, ни другая дата следовательно не вяжутся с указанным днем недели.

353) О монастыре Симеона см. выше, прим. 135.

354) Этим он выражал, по правилам арабского этикета, что признает себя стоящим ниже царя и греческих губернаторов.

355) «И тем превознесся над ал-Хакимом» — гадательный перевод. В словах *** я принимаю *** не без колебаний за описку вм. *** в смысле «он тем приобрел себе преимущество перед ал-Хакимом», или, как сказано на стр. 58,₂₅, «он превознесся над ал-Хакимом».

356) Кемаледдин (а. Арабская цитата. Cp. S. de Sacy, Expose de la religion des Druzes, I, p. CCCCXXII.) говорит, что Азиз-ал-даула уговорил [361] Салиха прислать свою мать ал-Рибаб в Халеб и оставить ее там, чтобы весь народ убедился в полном согласии и мире, установившемся между бедуинами (Салихом) и фатимидским губернатором. Это и было исполнено в 408 (нач. 30 Мая 1017) г. Но затем ал-Хаким почему-то изменил свои отношения к Азиз-ал-дауле, вследствие чего последний объявил себя независимым и даже стал чеканить в Халебе динары и диргемы со своим именем. Халиф затем в 411 (нач. 27 Апр. 1020) году приказал отправить против него войска. Азиз-ал-даула просил помощи у Василия, обещая уступить ему Халеб. Император действительно выступил ему на помощь, но когда дошел до Мердж-ал-Дибаджа, то Азиз-ал-даула, узнав о последовавшей между тем смерти ал-Хакима, послал к нему заявление, что он отрекается от договора, и что, если император пойдет дальше, он будет иметь дело с соединенными силами его, Азиз-ал-даулы, и килабийцев. Тогда император своротил в Маназкерд. — Мы знаем из дальнейшего рассказа Яхъи (наш отрывок 15, стр. 62), что Василий не из страха пред Азиз-ал-даулой и Салихом ушел в Армению (и потом в Абхазию), и в изложении халебского историка поэтому видим только искусное объяснение самого Азиз-ал-даулы. Но вся история Салиха у Кемаледдина в общих чертах согласна с рассказом Яхъи, и нередко даже выражения вполне совпадают. У Кемаледдина однако есть много подробностей, которых нет у Яхъи, между тем как последний только изредка что-нибудь [362] прибавляет (а. Самые важные прибавления Яхъи — заметки о торговых трактатах с греками и о нападении на монастырь Симеона.) к сведениям первого. Источником для того и другого могли служить современные халебские хроники, но весьма возможно также, что Кемаледдин имел пред собою нашу летопись, которую он дополнял по документам и другим материалам. Рассказ Кемаледдина с некоторыми значительными пропусками переведен Muller'ом в Historia Merdasidarum, стр. 5-12, а в извлечении он читается у S. de Sacy, Expose etc. I, p. CCCLXXX sqq. Ибн-ал-Атир, (IX, 159-165) под 402 годом дает весьма сжатый очерк всей истории династии Мирдасидов до 472, который не представляет для занимающего нас периода большого интереса и опять в значительной степени страдает отсутствием точных хронологических указаний.

357) Обе рукописи здесь читают ал-К-м-туриас ***, берлинск. рук. ал-Макина и турок ал-К-м-ту-р-ш и К-м- ту-р-ш, издание ал-К-ту-м-р-с, Макризи, (Khitat II, 496) К-м-Tу-p-c. Это доказывает, что описка очень старая. Нет никакого сомнения в том, что разумеется Комитопул.

358) Это место переведено по конъектуре (см. текст *** и прим. 10), но я надеюсь, что она будет одобрена арабистами. Я полагаю, что автор хотел сказать, что Арон был из древнего царского рода болгарского. Фраза эта пропущена у ал-Макина (стр. 264), у которого весь эпизод является в следующем виде:

«В 407 году один из знатнейших болгар напал на ал-К-м-ту-р-ша, раба Самуила, который царствовал над болгарами, и убил его и захватил государство болгарское и написал царю Василию, что он станет на его сторону (b. Перев по чтению рук. *** …) и покорится ему. И пробыл он в таком [363] положении один год и убил его один из его приближенных. И написали тогда знатнейшие из болгар царю Василию, что они склоняются на его сторону и покоряются ему. И пошел Василий, царь греков, к болгарам (b. Тут турок прибавляет: «которых теперь называют улгарами (олгарами)», см. л. ^215а: арабская цитата.) в Шаввале 408г. и овладел государством болгарским и назначил над крепостями правителей из греков. И было это в 44-м году царствования царя Василия, т. е. в 1330-м году от Александра. И вернулся царь в Константинополь и смешались греки с болгарами и вступили в брак друг с другом и исчезла та ненависть, которая существовала между ними».

Макризи, (изд. булакское II, 496) выписал это место ал-Макина, потому что оно находится среди известий о яковитских церковных делах, которые он вообще целиком берет из ал-Макина. Ал-Макин и в этой последней своей выписке о византийских делах из Яхъи остается верным самому себе: весьма легко изменяя самый слог своего источника, он пропускает некоторые весьма интересные подробности. Он не называет Арона по имени и умалчивает о встрече Василия с вдовой Арона и болгарскими предводителями. Прибавил же он слова «1330 год от Александра», которые не имеют значения в виду указанного уже Яхъей 44 года правления Василия. Весьма впрочем вероятно, что в древнем списке А. был указан и у Яхъи христианский год, как и в других случаях. Что же касается самого содержания рассказа Яхъи об окончательном покорении болгар, то он во многих отношениях опять находится в резком противоречии с византийскими показаниями. Правильная оценка рассказа Яхъи затрудняется тем, что мы далеко не можем быть уверены, [364] что сохранившийся текст дает нам действительно слова Яхъи, или точнее, последние слова Яхъи, так как для этой части сочинения нашего автора мы не имеем уже, как было замечено выше, авторитета древнего списка. Одна, притом очень важная фраза, несомненно испорчена. В том виде, в котором я ее восстановил помощью весьма незначительного изменения одного слова, эта фраза значит, что убийца Комитопула (а. Этот титул Яхъя, как мы видели, везде принимает за собственное имя.) принадлежал к такому роду, которому некогда по праву принадлежала власть над болгарами. Тут прежде всего мысль обращается к тому предположению, что он принадлежал к древней болгарской династии, был родственником царя Симеона. В самом убийстве мы тогда могли бы видеть попытку устранить Шишманидов с целью возвратить болгарский престол старой династии, попытку конечно поощренную или даже задуманную императором Василием. Но это будут лишь гипотезы на довольно шатком пока основании и они не устраняют противоречий с греческими показаниями, но даже усиливают их. Между тем византийцы дают здесь сравнительно много подробных и по-видимому точных известий, которые не могут не основываться на хороших источниках, и не могут быть опровергнуты весьма отрывочными заметками нашего автора. Весьма желательно поэтому было бы согласовать последние с первыми. Дело это до известной степени возможное. Если внимательно читать наше место, то нельзя не заметить в нем не мало и весьма сходных с греческими известиями черт. Факты даже все в сущности те же самые, что и у греков; они только приурочены к другим болгарским царям. Если мы теперь допустим еще одну порчу текста, именно, что перед именами Комитопула и Арона пропущено слово «сын», то мы получим почти полное согласие. Тогда фраза будет гласить так: «И в 407 году, один из вождей [365] болгарских, по имени сын Арона, напал на царя их, сына Комитопула, раба Самуила (а. T е. раба, гуляма, Петра Симеоновнча; см. выше, прим. 145. стр. 148.), и убил его и овладел государством болгар. И был сын Арона этот из тех, коих предкам и пр.».

Сын Комитопула (Самуила), т. е. Гавриил-Роман-Радомир, как известно, действительно был убит и именно сыном Арона, старшего брата Самуила, т. е. Иоанном-Владиславом. Ср. Гилфердинга, 1. с. I. 259 и сл. Восстановленная мною фраза тогда будет всё еще не совсем точна, но неточность весьма простительная: «предки» поставлено вм. «отец».

Арон Яхъи, как Иоанн-Владислав византийцев, пишет Василию, обещая покориться. Он в свою очередь падает от руки убийцы. Яхъя прямо называет убийцу одним из его приближенных, Кедрин, II, 466,₂₄-467, говорит, что он пал в битве, пораженный неизвестно кем. Значительное противоречие остается в хронологическом отношении. По греческим известиям Иоанн-Владислав царствовал 2 года 5 месяцев, а Гавриил-Роман не полный год (b. Cedren. II, 459,₂.). Самуил умер 15 Сент. 1014 г., Гавриил-Роман следовательно был убит приблизительно в августе 1015 г., а Иоанн-Владислав в конце 1017 г. Но прибытие Василия Болгарию для принятия сдающихся крепостей и пр. Яхъя правильно относит к ранней весне 1018 г. Ср. Muralt, 1. с. 590-91. Равным образом он упоминает о жене Иоаина-Владислава, называя ее женой Арона (читай: сына Арона). Наконец и возвращение императора правильно отнесено к 44-му году его царствования.

При подобном объяснении однако же оказывается, что Яхъя ничего не знает о смерти самого Комитопула. Это можно объяснить двояким образом: или в нашем тексте пропущены несколько строк, в которых говорилось о смерти самого Самуила, и которые находились в той редакции текста, которую [366] дает древняя часть списка А., — или же Яхъя действительно не имел других сведений о последнем фазисе болгарских дел. Если мы припомним, что в это время он уже жил в Антиохии, то пожалуй покажется странным, что он не добыл себе лучших сведений, которые конечно он легко мог получить. Но не следует забывать, что болгарские дела интересовали его сравнительно весьма мало, и что он поэтому мог и не гоняться особенно за точными известиями, а довольствоваться теми слухами, которые тогда ходили в Антиохии. В принятии же этих слухов можно бы было видеть указание на то, что тот источник, из которого Яхъя брал свои прежние сведения о болгарах, кончался ранее смерти Самуила и т. п. Но это только голые гипотезы и вопрос останется нерешенным до открытия более полных списков истории Яхъи.

359) Это «ними» может дать повод к предположению, что Яхъя имел в виду сообщить впоследствии еще кое-что о болгарах. Но из стр. 61,₁₅ видно, что это «ними» *** или описка вм. «ним» *** или что он разумел не болгар, а греков.

360) Об этом эпизоде нет никаких сведений у других авторов. Самый факт впрочем очень мелкий, чем и объясняется молчание других источников. Яхъя, составляя свою хронику, припомнил это событие, которое могло иметь некоторый интерес для современника, жившего в Антиохии. Имя Хулейд *** прочитано по конъектуре. *** невозможно.

361) Ал-Хаваби, позднее один из замков ассассинов, в нусайрийских горах см. Ritter, 1. с. IV, 918 sqq. Так как в этих местах никаких гор Нахран (как читают рукописи) не оказывается, то я признал это чтение за описку вм. Бахра. Ливанская горная цепь на север от Химса и до Лаодикии называлась по свидетельству Ибн-Хаукаля, ed. de Goeje, p. 109 «горами Бахра и Тенуха». Бахра же и Тенух — два ар. племени, членов которых было много именно в химсском военном округе; см. al-Yaqubi ed. Juynboll p. 110, 111. [367] Горы Бахра упоминаются и у ал-Айни; см. выше, стр. 311, прим. 261.

От Бахра — относительное имя будет Бахрани. Мухаммед-ибн-Хулейда я тоже считаю бахранийцем, почему и читаю так, против Махрани рукописей.

362) Маракия, несколько южнее Меркаба, также как и последний город, известна из истории крестовых походов; см. Ritter, 1. с. IV, 884 sq.

363) Халиф постоянно колебался в отношениях своих к христианам: то он их жесточайшим образом преследовал, то опять к ним благоволил. Отдельные личности из христиан впрочем всегда влияли на него, как показывает пример аввы Соломона. Эти колебания, насколько они не зависели от болезненного расстройства его мозга, без сомнения стоят в связи с ходом друзской пропаганды и степенью ее влияния на халифа. Разъяснение этих отношений было бы весьма желательным, но потребует много времени. Яхъя дает некоторый материал и для подобного исследования.

364) Этому же самому авве Салмуну или Соломону несколько позже, в Раби'е II 411 (Авг. 1020) г. удалось выпросить у халифа позволение вновь выстроить монастырь ал-Косеир и он получил от халифа даже денежную субсидию и официальную грамоту на этот предмет. Самая грамота приводится у Яхъи. О знаменитом тогда монастыре ал-Косаире, или, точнее, монастыре св. Иоанна ал-Касира, т. е. маленького, см. Quatremere, Memoires geographiques et historiques sur l'Egypte II, 500-502, a o св. Иоанне карлике ibid. ?, 151.

365) Так как преемник Евстафия, Алексей, был назначен в день смерти Василия, т. е. 12 декабря 1025 г., (см. стр. 69,_7—8), то назначение Евстафия, патриаршившего по словам Яхъи 5 лет и 6 месяцев, должно было состояться 12-го Июня 1020 г. и следовательно относилось бы уже к началу 411-го года гиджры, а не к 410-му, который кончается 26 апреля [368] 1020 г. Я поэтому склонен думать, что вкралась ошибка в число месяцев патриаршества Евстафия и что нужно читать 8 вм. 6. Тогда мы получили бы как дату назначения Евстафия 12 Апреля 1020 г., которое падает на 15 Зу-л-Хидджы 410 г. Византийцы впрочем относят смерть Сергия к Июлю 1019 г., но не указывают продолжительности правления его преемника; см. Cedren. II, 475,₂₃ и Lequien, Oriens Christianus I, 259. Ср. выше, прим. 217 и 290.

366) О Феофиле см. выше, прим. 328, стр. 356; его преемник, Никифор, по-видимому тот самый, которому у западных летописцев приписывается восстановление храма св. Воскресенья; см. Lequien, 1. с. III, 492-95.

367) Тут вероятно пропущена переписчиком строка, содержавшая год селевкидской эры и число и месяц мусульманской. 11 Июля в 411-м г. гиджры (1020) приходится в понедельник.

368) Абд-ал-рахим (а. Сын Альаса, сына Ахмеда, сына ал-Махди.), правнук фатимидского халифа ал-Махди, был провозглашен наследником престола в Раби'е I 404 (b. Яхъя А. л. 74^а, В. л. 123^b.) (Сент. 1013). Впоследствии — Яхъя не говорит, когда (c. По S. de Sacy, 1. c. I p. CCCXCIX. это было в 409 г. Ср. еще об Абд-ал-рахиме S. de Sacy, Chrestom. ar. 2е ed I, 193 и 204 и II, 249.) именно — он был назначен в Дамаск губернатором, где он сперва снискал себе любовь жителей отменой разных ненавистных им строгих и стеснительных мер ал-Хакима, но вместе с тем навлек на себя ненависть египетских войск своей скупостью. На беду его случилось, что один из друзских проповедников появился в месте, именуемом Вади, между Сидоном и Дамаском, и обратил в свою веру многих мусульман, так что они открыто объявили себя отпавшими от ислама. Ибн-Ташлиль, эмир курдов, отправился на них и убил большое число их. Абд-ал-рахим стал опасаться, что [369] возбудит гнев халифа и на всякий случай вступил в переговоры с Хассаном, сыном известного уже нам бедуинского вождя ал-Муфарриджа, в южной Сирии. Этим обстоятельством воспользовался египетский гарнизон Дамаска, чтобы объявить Абд-ал-Рахима изменником и восстал против него. Узнав обо всем этом, халиф отправил Саида, сына Исы-ибн-Нестураса, в Сирию с войсками и обширными полномочиями, и одновременно приказал Абд-ал-Рахиму письменно, немедленно приехать в Каир. Абд-ал-Рахим повиновался и прибыл из Дамаска в Рамлу, но оттуда был отправлен обратно в Дамаск губернатором, так как халиф вполне убедился, что у него не было намерения бунтоваться. Но между тем в Дамаске, после выступления из него Абд-ал-Рахима, возникли смуты между народом и египетским гарнизоном. Усмирить их удалось только с большими усилиями и при помощи весьма крутых мер. Последние однако же доставили Абд-ал-Рахиму ненависть всех решительно партий в Дамаске. — Таков вкратце рассказ Яхъи (a. A. л. 90^b—93^a, B. л. 130^b—131^a.), который весьма существенно разнится от рассказов других источников, приведенных у S. de Sacy, 1. с. I. p. CCCC. sqq. и ССССХХИ, sqq. Вот текст Яхъи: (арабская цитата на стр. [369-371]).

369) Перевод слова *** гадательный; конъектура стр. ***, прим. 7, едва ли может быть защищена и настоящее чтение должно быть еще найдено. Смысл впрочем ясен.

370) Когда Василий после смерти куропалата Давида в 1000 году прибыл в таикскую провинцию для вступления во владение ею, то к нему явился между прочим и Багарат, царь абхазский, который был пожалован титулом куропалата (b. Асохик, перевод Эмина, 200; ср. Arisdagues trad. Prud'homme в Revue de l'Orient etc., nauvelle Serie XV, 351-52.). Багарат этот умер по Аристагэсу в 464 г. арм. эры (18 Марта 1015 г. — 17 Марта 1016 г.), а по грузинским летописям 7 Мая 1014 г. и оставил корону своему сыну Георгию (c. Arisdagues, 1. с. 354 и примечание переводчика.).

По словам только что названного армянского историка Василий требует от Георгия уступки ему тех принадлежавших [372] прежде куропалату Давиду земель, которые он (император) отдал отцу Георгия, Багарату, и вследствие отказа Георгия, посылает в таикскую землю армию, которая однако же была разбита при Ухтике. Но ближайший современник, Асохик, ни слова не говорит о пожаловании Багарату каких бы то ни было земель куропалата Давида и столь же мало знает о подобной уступке Яхъя, другой современник. Рассказ об экспедиции греческой армии, вслед за отказом Георгия, и поражении ее при Ухтике, представляется мне лишь смутным отголоском рассказа Асохика (a. Перевод Эмина, 202.) об экспедиции Каникла (или Cankel’a) против царя иверийского Гургена. отца Георгия, в 1001 году. — Мотив же неприязненных действий Георгия против греков и вторжения его именно в бывшие владения Давида куропалата можно найти в свидетельстве грузинской летописи (b. Brosset, Hist. de la Geoigie, trad. fr. 1.292. цитов. у Prud'homme. Arisdagues, 1. c. XV, 349, note.) о том, что Давид усыновил Багарата, царя абхазского. Это усыновление, если оно действительно происходило, могло именно потому, что оно было отменено впоследствии, побудить абхазского царя взять силою то, что было ему раз обещано.

371) Из армянских источников не видно, чтобы куропалат Давид был дядей Георгия.

372) Филомилий, Filomilion греков, в Писидии, недалеко от Антиохии писидийской, ныне Ак-Шехр. — Мы видели выше, прим. 356, стр. 361, что по Кемаледдину Василий, когда до него дошла весть о смерти ал-Хакима, находился в Мердж-ал-Дибадже, куда он пришел, чтобы идти в Халеб на помощь Азиз-ал-дауле. Это была по Якуту (c. Geogr. Worterb. IV, 488.) «прелестная долина в 10 милях от Массисы» (Мопсуесты). Нет причины сомневаться в показании Яхъи. Кемаледдин мог смешать какой-нибудь отряд греческой армии, высланный императором вперед, для [373] маскирования настоящей цели похода. Весьма кстати для императора пришла просьба о помощи со стороны халебского владетеля!

373) Исчезновение ал-Хакима случилось по Яхъе (a. A. л. 95^b, B. л. 132^b.) 27 Шевваля 411 г. (13 Февр. 1021 г.). К 1021-му году относит и Аристагэс, 1. с. 362 sq. военные действия императора в Армении и Грузии, которые он описывает подробно, но несколько различно от Яхъи. Конечный результат этих действий впрочем у обоих авторов в сущности одинаковый: Георгий уходит (по Яхъе за какую-то реку «через которую не могли переправиться греческие войска», но Аристагэсу в «абхазские крепости»), а Василий, при наступлении зимы, отступает в Халдею понтийскую, точнее по Яхъе, в Трабизонд. Зима эта — очевидно зима 1021-22 г.

374) Здесь, 6 Января 1022 г., католикос армянский, Петр, совершил чудо, о котором много говорят армянские историки. Cp. Arisdagues, 1. с. 367-68 и примечания переводчика, всеобщую историю Вардана великого, пер. Эмина стр. 118 и прим. 444, Brosset, les ruines d'Ani, p. 109.

375) Выражение опять несколько неопределенное, но едва ли должно сомневаться в том, что Яхъя уступку Асфарагана относит к концу 1021 или началу 1022 года и таким образом подтверждает показания армянских историков (b) См. цитаты у Prud'homme, 1. с. XVI, 44, и ср. Dulaurier, Recherches sur la chronol. arm. 282-83, и Brosset, Collection d'historiens armeniens I, 248, II, 442-443.), против Кедрина II, 464; ср. Muralt, p. 588 s. a. 1016 и B. Г. Васильевского, Советы и рассказы византийского боярина XI века. СПБ. 1881, стр. 138.

376) По армянским историкам почти одновременно с Сеннахарибом уступил свои владения Василию Иоанн Семпад, царь анийский; ср. Prud'homme, 1. с. XV, 369. Рассказ Яхъи несколько сжат, но из него все-таки выходит, что [374] условия, на которых Ибн-ал-Дайрани и Сеннахариб уступил свои владения, были одинаковы, между тем как Иоанн Семпад у армянских историков уступает свою землю только на случай смерти, сохраняя их, пока он жив. Затем анийский царь едва ли может быть назван соседом асфараганского и наконец имя Ибн-ал-Дайрани (ал-Дерани, ал-Дирани) трудно было бы приурочить к Иоанну Семпаду. Дело в том, что Ибн-ал-Дирани у Ибн-Хаукаля, ed. de Goeje, p. 250,₁₁ называется царем Заввазана, Вана и Вастана, т. е. именно части Васпуракана. Ср. Mokcaddasi, 376,₁₀ и 377,₁₅, Ibn-al-Athir, VIII, 173 и 377. Я полагаю, что ал-Дирани и т. д. арабск. транскрипция имени Дереник, и что со времен Гагика великого, который был сыном Григория Дереника, название Ибн-ал-Дирани, т. е. сын ал-Дирани, утвердилось у арабов за династией васпураканской. Если это так, то есть только один выход из этого затруднения, которое представляет рассказ Яхъи: признать в Ибн-ал-Дайрани Дереника, брата царя Сеннахариба, упоминаемого у одного только продолжателя истории Фомы Арцруни как соправитель Сеннахариба; см. Brasset, Collection etc. I. 246-48.

377) Эта фраза только в А. Она строго говоря ничего не прибавляет к тому, что нам уже известно из предыдущего.

378) У греков (а. Cedren II, 477._6-9.) причиной бунта Ксифия и Никифора, сына Варды Фоки, является неудовольствие этих двух вельмож на то, что Василий не взял их с собой в поход. Точно таким же образом объясняет Кедрин причину восстания Варды Фоки. Как там, так и здесь, настоящие причины были совершенно другими. См выше, стр. 171, прим. b. Ксифий возымел честолюбивую мысль сделаться царем, по примеру других византийских вельмож, a сын Варды Фоки естественно должен был мечтать о продолжении дела отца. По армянским историкам [375] принимали участие в предприятии Ксифия и Фоки также Иоанн Семпад, его брат Ашод, и Давид, сын Сеннахариба асфараганского (a. Arisdagues 1 с. XVI, 41 sq. и прим переводчика.).

379) Титул друнгария придается Феофилакту только в А. Его отец — Дамиан Далассин, антиохийский губернатор, упомянутый выше, стр. 39,₁₄ и сл. Ср. Кедрина, II, 477,₂₄.

380) Слово *** переведено по догадке. Оно не упоминается в словарях, но должно означать род палки с крюком на конце (от корня ***).

381) Р-фа-д-с быть может тожественен с Липаритом Кедрина II, 478,₇. — Бунт Ксифия и Фоки, как видно из рассказа Яхъи, относится к первой половине 1022-го года, и в начале того же года, когда император в Требизонде снаряжал флот для морской экспедиции в Абхазию, Георгий послал послов для заявления о том, что он покоряется, но с целью, как оказалось впоследствии, завлечь императора в абхазскую глушь. Из этого сопоставления выходит совершенно ясно, что Георгий действительно был в союзе с бунтовщиками, на что и намекает Кедрин. Положение было чрезвычайно критическое, но Василий опять был спасен, благодаря своей проницательности и храбрости бывшего при нем отряда, по всей вероятности состоявшего преимущественно из русских вспомогательных войск.

382) По учению греко-арабской медицины в человеческом организме четыре жидких элемента (???o?, humores): кровь, черная желчь, желтая желчь и слизь. Пока эти четыре элемента в организме находятся в надлежащей пропорции, организм здоров. Когда один из них получит по той или другой причине перевес, является болезнь Изобилие черной желчи производит именно умственное расстройство. — Подробнее об этом было говорено выше, во 2-ой главе введения. [376]

По Кедрину Ксифий был омонашен и сослан на остров Антигону. — Об участии Ксифия в болгарских походах в наших списках Яхъи раньше ничего не сказано.

383) Тут к сожалению в рукописях пропуск. В B. он обозначен тем, что почти целая страница оставлена белой. В А. этими словами кончается оборотная сторона листа, a на следующей странице стоит тоже самое, что в B. на странице следующей за белой. Недостает не только конца известий о Ксифие и императоре, но и начала рассказа о сирийских делах и текст начинается в середине фразы словами: «и принял он его с еще большим почетом и дал ему титул «эмир-ал-умара уддат-ал-даула-ал-'алавийа-ва-радиюха» и пр.; см. след. прим.

384) Мы видели выше (прим. 329), что ал-Mуфарридж умер в 404 году, и что его дети с бедуинами ушли в степь, покинув Рамлу и все места, которыми они завладели. О дальнейших судьбах их, a в особенности Хассана, мы знаем только то, что Хассан в 406 году, вместе с кельбийским эмиром, Синаном, является пред стенами Халеба в рядах фатимидской армии (см. стр. 57,₂₂), и что затем и наследник престола, Абд-ал-Рахим, вступает с ним в соглашение, в виду возможного разрыва с халифом; см. прим. 368, стр. 369. Что он делал после этого, о том другие историки нам ничего не говорят. Тем более приходится жалеть, что в наших списках Яхъи тут именно пропуск. Из сохранившихся показаний его оказывается, что Хассан попал в руки халифа ал-Захира и был им обласкан и отпущен, в надежде конечно, что окажет услуги фатимидскому делу в южной Сирии (а. Семейство ал-Муфарриджа вообще, как мы видели, действовало враждебно против Фатимидов, но это не исключает возможности дружественных отношений к ним некоторых членов его. Весьма вероятно даже, что ал-Муфарридж сам заботился о том, чтобы на всякий случай иметь кое-какие связи при дворе халифа.). Но скоро пришлось ему разочароваться и вот по какому случаю: [377] губернатором Палестины был назначен уже известный нам Садид-ал-даула Али-ибн-Ахмед-ал-Дайф. Но его почему-то задерживали в Каире. Чтобы скорее быть отправленным в Палестину Садид-ал-даула написал Хассану, сыну ал-Муфарриджа, с которым находился в дружбе, прося его произвести беспорядки в Сирии. Тогда, полагал он, его немедленно отправят для усмирения бунта. Но письмо было перехвачено и Садид-ал-даула казнен. После этого приключения халиф ал-Захир (или лучше, его тетка, государыня, сестра ал-Хакима, которая управляла вместо малолетнего халифа) раскаялся в том, что отпустил Хассана и подослал к нему убийц. Хассан, узнав об этом, решил изменить свои отношения к халифу, сговорился с своим зятем, Синан-ибн-Ильаном, и Салих-ибн-Мирдасом, и возобновил с ними союз, согласно тому, «что прежде было условлено между ними» (а. Яхъя, A. л. 108^а, B. л. 136^а: арабская цитата). Наш автор нам не объясняет, что именно было между ними условлено, но это мы узнаем из Кемаледдина (b. Л. 38^b: арабская цитата): они решили отнять Сирию у Фатимидов и разделить ее между собою таким образом, что Палестина будет принадлежать Хассану, Дамаск и его провинция — Синану, a Халеб и его область — Салиху. Ал-Захир послал в Палестину Ануштекина-ал-Дузбери (c. Об этом имени см. следующее примечание.). Союзные бедуинские вожди вышли ему на встречу и разбили его на голову, так что он должен был бежать в Аскалон. Вслед за этой победой Хассан взял Рамлу в Реджебе 415 (Сент. 1024) г. [378] В северной Сирии между тем один из воевод Салиха, Сулейман-ибн-Таук, отнял у египтян Ма'аррат-ал-Масирейн, что не далеко от Халеба, и подступил к самому Халебу. Тут были в то время два египетских сановника: начальником города был Су'бан-ибн-Мухаммед (а. Мы привели выше, прим. 356, что Азиз-ал-даула Фатик после смерти ал-Хакима помирился опять с Фатимидами. Кемаледдин сообщает нам (л. 38^а) о дальнейших судьбах его и Халеба. B Раби'е II 413 Азиз-ал-даула Фатик был убит одним своим рабом, вероятно по приказанию Бедра, коменданта цитадели, который затем и стал править всем Халебом. Но в том же году прибыли египетские войска под начальством Али-ибн-Ахмед-ал-Дайфа. Бедр был схвачен и губернатором Халеба назначен Сафий-ал-даула-ибн-Фалах, кетамиец, в месяце Реджебе, комендантом же крепости евнух Юми-ал-даула Са'ада ал-Каланиси! В Мухарреме 414 Ибн-Фалах был заменен одним из знатнейших кетамийцев, ал-Хасан-ибн-Мухаммед-ибн-Су'баном, который однако же умер в Раби'е II 415. Тогда был назначен его брат Су'бан-ибн-Мухаммед, который прибыл в Халеб 17-го Джумады I 415. Комендантом крепости халиф назначил Маусуф-ал-Саклаби. Ср. J. J. Muller, 1 с. р. 12-13 и Wuestenfeld, Gesch. d. Fatim.-Chal. p. 221.), a комендантом цитадели — Маусуф-ал-Саклаби. Произошли стычки, оставшиеся по-видимому без результата. Но 17-го Рамадана 415 (22-го Ноября 1024) г. прибыл из Палестины сам Салих-ибн-Мирдас и борьба приняла более ожесточенный характер. В самом Халебе возникли раздоры между комендантом крепости, Маусуфом, и Абу-л-Мерджа-Салим-ибн-Мустафадом, одним из старых мамлюков Сейф-ал-даулы, у которого была сильная партия прежних хамданийских приверженцев. Дело кончилось тем, что Салим перешел на сторону Салиха и открыл ему ворота города. 13-го Зу-л-Ка'ды 415г. в него вступил Салих. Начальник города, Мухаммед-ибн-Су'бан, укрепился в бывшем дворце Азиз-ал-даулы Фатика, прилегавшем к крепости, a комендант крепости, Маусуф, продолжал упорно защищаться в крепости. Несмотря на сделанную брешь, ему удалось отбить первый штурм. Ал-Дузбери между тем собрался вновь с силами и хотя был вновь разбит [379] Хассаном (а. Кемаледдин, л. 49^а. говорит, что ал-Дузбери был разбит лишь по прибытии Салиха.), но последний все же считал нужным призвать на помощь Салиха. Последовавшие затем события излагаются в нашем отрывке № 16. Вышеизложенное есть немного только сокращенный рассказ Яхъи, с которым во всех существенных чертах, a иногда и буквально, сходится Кемаледдин, л. 39^а; ср. J. J. Muller, 1. с. 13-15.

385) Это имя в наших списках Яхъи и у Ибн-ал-Атира IX, 162 пишется ал-Бербери ***, у других ***, см. Wuestenfeld, Gesch. d. Fatim.-Chal. 206, anm. 1. Кемаледдин всегда пишет ал-Д-з-б-ри что произносится Вюстенфельдом, 1. с. 206 и стр. 221 «el-Dizbiri». Ануштекин ал-Дузбери еще долго занимал должность главнокомандующего египетскими войсками (b. Он умер в Халебе в 433 году; см. Кемаледдин, л. 44^b, Muller, 1. с. 28.) (***) в Сирии и небезызвестен и византийским писателям, которые его называют Tousber или Tousper, см. Cedren. II, 491,₇ и 495,₁₈. Он был родом турок из Хотана и маула (c. См. Сафади, 1 с. л. 88^а: арабская цитата.) (клиент, отпущенник) Дузбера, сына Увайнима (?) или Уш-ма (?) дейлемийца, игравшего некоторую роль в Антиохии в последние годы Сейф-ал-даулы (d. Яхъя, A. л. 22^а, B. л. 95^а, Freytag в Zeitschr. d. d. morgenl. Gesellsch. XI, 211, Кемаледдин, л. 26^а.).

386) Константин Далассин, другой сын Дамиана Далассина, впоследствии чуть было не попал в императоры, и во время неудачного похода Романа в Сирию играл не особенно лестную роль (e. Cedren, II, 484 и 492; cp. выше, прим. 272, стр. 314.). — Об обращении Салиха к грекам Кемаледдин умалчивает. Самый факт весьма правдоподобен. Неодобрение же поступка Константина Далассина императором объясняется тем, что Василий признал более [380] выгодным для себя продолжение борьбы, чем победу одной из двух воевавших сторон.

387) Эта дата, равно как и следующая, только в А.

388) Осажденные вероятно надеялись, что они, объявив себя поданными греческого императора, будут в безопасности или добьются лучших условий при капитуляции. Греческие стрелки тогда быть может еще не были отосланы и присутствие их могло возбудить в осажденных подобную надежду.

389) Я передаю слово *** через «копья», руководствуясь параллельным местом Кемаледдина, л. 39^а, где мы читаем: (арабская цитата). Но объяснить его происхождения я не могу; в словарях оно не упоминается.

390) Нафир — мусульманское ополчение, вызываемое для священной войны за веру. Выставлением Коранов осаждавшие дали понять, что помощи от греков и от обаяния имени императора ожидать нельзя осажденным.

391) *** — шелковая материя, в средние века известная у многих европейских народов под этим именем в формах «ciclaton, siglaton, singlatoen» и пр.; см. о ней J. Каrabacek, Ueber einige Benennungen mittelalterlicher Gewebe. Wien 1882, I, p. 2-11. Что за материя *** я в точности определить не могу. В параллельном месте Кемаледдина это слово пропущено.

392) *** должно означать грамоту, в которой излагаются условия состоявшегося между двумя партиями соглашения.

393) Масмудийцы — берберское племя. У Яхъи роль Абу Джум'ы, начальника масмудийского отряда крепостного гарнизона, не достаточно ясно обрисовывается. Мы только догадываемся, что благодаря именно ему осаждавшие проникли в крепость. Несколько лучше у Кемаледдина 39^а — 39^b: [381] (арабская цитата), т. е: «Когда осажденные отчаялись в получении помощи один негр, Абу Джу-м'а по имени, начальник масмудийцев, сошел в город и несколько дней продолжал сходить в город и затем возвращаться в крепость. И подкупили его Салим-ибн-Мустафад и Сулейман-ибн-Таук. И когда он однажды пришел к крепости, чтоб войти в нее, Маусуф велел запереть пред ним ворота (b. Маусуф конечно догадался, что Абу Джум'а замышляет что-то не доброе.). И крикнул Абу Джум'а своим соплеменникам и столкнулись масмудийцы и рабы в крепости. Шум доносился до жителей Халеба и они со всех сторон взобрались в крепость. И вошли в нее Ибн-Таук и Ибн-Мустафад и пр.»

Замечательно, что Кемаледдин ничего не знает о договоре между гарнизоном крепости и осаждавшими. У Яхъи же не видно, почему, несмотря на договор, понадобилась измена гарнизона своему начальнику. Но можно предположить, что какие-нибудь предварительные условия не были исполнены Салимом и Сулейманом, вследствие чего Маусуф с своей стороны счел нужным продолжать сопротивление. Тогда среди самого гарнизона (c. У Яхъи не только масмудийцы, но все те «которые были в крепости» помогают Абу Джум'е.), благодаря подкупленному Салимом Абу Джум'е, возникло неудовольствие, приведшее к измене и к сдаче крепости. [382]

394) Халебская крепость лежит на холме; ср. Baedeker-Socin, p. 473. Абу Джум'а следовательно, когда не был впущен в ворота, пробирался по склону холма, ниже стены, до того места, где поджидали его появление его верные масмудийцы, чтобы помочь ему взобраться на стену.

395) Дата только в А.

396) Абу-Хилаль был да'и, т. е. миссионер, посланный чтобы пропагандировать веру друзов в Халебе. Он у Яхъи впрочем раньше не упоминается и у Кемаледдина (л.39^b)сосем не является на сцену. Халебский кади у последнего автора назван Абу-л-Фадл-ибн-Аби-Усама. Он был, продолжает Кемаледдин, живым зарыт в крепости и его скелет был найден много лет спустя, когда закладывали фундамент большого дворца в халебской крепости для ал-Малик-ал-Азиз-Абу-л-Музаффар-Мухаммед-ибн-Гази (а. Эта постройка относится к 628 (1230-31); см. Ибн-Шеддада, Описание Сирии, рук. Аз. муз. № 162 (523), л. 12^а.).

397) Об ал-Асфаре см. выше, прим. 292 и 302.

398) О Кафар-Табе см. выше, прим. 137.

399) Дата только в А.

400) Синан — третий союзник, действовал по-видимому наименее успешно. У Кемаледдина и Ибн-ал-Атира нет даже и тех немногих слов, которые ему посвятил Яхъя.

401) Дарейа — близко от Дамаска; см. Baedeker-Socin, 284 и карту там же, за стр. 296.

402) О Хисн-ибн-Аккаре, т. е. крепости Ибн-Аккара см. Ritter, 1. c. IV, 815.

403) Что послы Салиха были хорошо приняты халифом в Каире, объясняется лишь тем, что халиф надеялся таким образом расстроить союз Салиха с Хассаном, сыном ал-Муфарриджа. Самый факт отправления Салихом послов в Каир показывает, что Салих тоже желал примирения с [383] халифом. Для этого он вероятно и пощадил жизнь Су'бан-ибн-Мухаммеда, который принадлежал, как мы видели, к одной из знатнейших берберских фамилий. Но во всяком случае, это примирительное настроение Салиха продолжалось не долго, ибо в 420-м году он пал в битве при Укхуване, на Иордане, сражаясь опять вместе с Хассаном против того же самого Дузбери, который с новыми войсками был послан вновь в Сирию, чтобы наконец положить предел грабежам неукротимого бедуинского шейха. Это нам сообщает уже Кемаледдин. Обещанное Яхъей изложение дальнейшей судьбы Салиха не сохранилось в наших списках. Ср. Вюстенфельда, Gesch. der Fatim.-Chal. p. 224-25.

404) Указание часа смерти Василия только в А.

405) Цимисхий умер, как мы видели, 11 Января 976 г. Следующий день, т. е. 12-е Января, будет днем восшествия на престол Василия. Царствовал он 49 лет и 11 месяцев т. е. до 12 Декабря 1025 г. При вступлении на престол ему было 18 лет, при смерти — 68. Все эти цифры вполне сходятся друг с другом, хотя они несколько противоречат показаниям византийцев, и не вполне сходятся с прежними показаниями Яхъи о возрасте Василия при смерти его отца; ср. прим. 5.

406) О назначении Алексия патриархом говорится только в A. Cp. Cedren. II, 479-480.

407) Монастырь св. Иоанна евангелиста, в котором был похоронен Василий, лежал по Кедрину, II, 480,₁₇ около Ebdomon; см. о нем Ducange, Constantinopolis christiana, lib. IV p. 113, № X. Яхъя этот монастырь помещает за городом, что служит новым доказательством в пользу того, что Ebdomon действительно было предместьем константинопольским, a не лежало внутри города, как полагал Дюканж. См. F. W. Unger, Quellen der byzantinischen Kunstgeschichte, Wien 1878. 1. Bd. p. 113-16. [384]

408) О церкви св. Апостолов см. Ducange, 1. с. lib. IV. р. 105 sqq. В напечатанном там же, 109-110, списке похороненных в ней императоров приводится и Константин, брат Болгаробойцы.

409) С этой короткой характеристикой Василия у Яхъи, ср. интересные страницы, посвященные тому же предмету Пселлом, 1. с. IV, 18-23, V, 119-21. 6000 кинтаров (золота) составят 43.200.000 иперпиров, сумму громадную не только для того времени и вероятно значительно преувеличенную. Пселл впрочем также неоднократно упоминает о несметных богатствах, оставленных Василием в царской казне; см. его, 1. с. IV, 19, 131, 238, V, 122.

410) О разных (неудачных впрочем) назначениях говорит Кедрин, II, 480-81 и на них же намекает Пселл, 1. с. IV, 25, a по нему Зонара, IV, 125, но об амнистии для участников восстания Ксифия и Фоки они ничего не знают. Матвей эдесский, trad. Dulaurier p. 44, однако же сообщает, что Константин велел освободить всех заключенных.

411) Византийцы опять говорят совершенно наоборот, что Константин всеми мерами взыскивал недоимки (а. См. Cedren. II, 484,_6-8, — Слово «недоимки», может быть слишком определенное для ар. ***, которое вообще означает взыскание всякого рода.).

412) Относительное предложение «которые находились и пр.» только в А.

413) Это место вероятно покажется несколько темным в переводе, но я должен сказать, что темнота есть до известной степени и в ар тексте. Я впрочем не думаю, чтобы текст был испорчен: мысль только выражена неловко. В переводе однако же нужно поставить вместо «царских имений» — «имений принадлежащих по праву собственности (кому бы то ни было)», т. е. произносить слово *** не «маликийа», a «милкийа». Автор следовательно говорит, что при Василии [385] следующая с земель, оставленных их владельцами, подать взималась с соседей этих владельцев, и что Константин уничтожил этот обычай или закон. Едва ли можно сомневаться в том, что Яхъя имеет в виду установленный Василием в 1002 году «allhlegguon» (а. Ср. о нем Папарригопуло, Istoria и пр. IV, 249-250. Finlay, 1. c. II, 387.), отмену которого Кедрин приписывает Роману Аргиру, хотя он и говорит, что Константин уже имел это намерение; см. Cedren. II, 486,_7-8.

414) Тут в тексте по всей вероятности пропущено собственное имя. По Кедрину, II, 482 по ложному доносу был ослеплен кроме многих других и Варда Фока, сын знаменитого бунтовщика. Вообще у византийцев Константин представляется в весьма невыгодном свете, тогда как Яхъя относится к нему не без симпатии. Весьма замечательно, что в этом отношении Яхъя сходится с армянскими историками; см. Matthieu d'Edesse, p. 44-45, Arisdagues, 1. с. XVI, 51.

415) Ко второму году царствования Константина может быть отнесено землетрясение, случившееся 4-го Декабря 1026 г. только если считать по мусульманскому счету. По этому счету первый год Константина продолжался от 19 Шевваля 416 г. по 18 Шевваля 417 г. О землетрясении другие источники не говорят.

416) По договору (см. стр. 65,₃₂) сын Георгия должен был оставаться в Константинополе два года. Договор относится по всей вероятности к 1023 году.

417) Смерть Георгия последовала в 1027 г. См. Dulaurier. Recherches sur la chronol. armen, p. 370, Brosset, Histoire de la Georgie, trad. fr. I, 306-11.

418) Паракимоменом и доместиком Константин и по византийским известиям назначил Николая (Cedren. II, 480), но об отправлении его в Абхазию и затеях Баграта у них [386] нет ни слова. Но так как и Arisdagues, 1. с. XVI, 52, говорит, что царь Георгий заключил договор с бунтовщиком Никифором Комниным, пожелавшим сделаться царем, то придется, кажется мне, признать, что нечто подобное действительно происходило, и что затем Никифор Комнин пострадал совсем не без вины, как нас уверяет Кедрин. В паракимомене Николае можно узнать того безымянного «executeur qui aveugla Comnene avec sept de ses conjures», о котором говорит Аристагэс, 1. c.

419) Выбор Романа состоялся по Кедрину, II, 484, только благодаря интриге Симеона.

420) Все следующее до строки 25 (включительно) только в А.

421) Константин женился на Елене, дочери Романа Лекапина, в 919 г.; см. цитаты у Muralt, 1. c. 495. Под Аргиропулом, дедом императора Романа Аргира, приходится разуметь Романа, сына Льва Аргира, который женился на Агафии, другой дочери Лекапина; см. Theoph. cont. p. 399 и ср. Hirsch, Byzantinische Studien, p. 271. Брак этот относится обыкновенно к 922 г. (Muralt, 1. c. 499), когда Роман уже был императором.

422) Cp. Cedren. II, 292, I. 1, Du Cange, Familiae Byzantinae p. 146.

423) В тексте тут либо пропущено название должности, которую Роман получил после назначения «верховным судьей», либо стоит лишнее *** «из». В последнем случае следует перевести: «в патриции и верховные судьи».

424) Ср. Пселла, 1. с. IV, р. 28: 'Hn de tiV anhr kat ekeino kairou ta prwta men thV sugklhtou kai eV to tou eparcou axiwma anacqeiV (basileioV de auth arch, ei mh oson aporjuroV), ktl.

425) Вся эта история избрания Романа у Яхъи значительно разнится от рассказов Кедрина и Пселла. [387]

426) В А стоит по описке *** Рини вместо *** или ***. К этому непонятному ему и бессмысленному Рини В. прибавил две буквы, так что вышло *** Ирини, полагая вероятно, что Рини есть именно остаток весьма известного имени «Ирина».

427) Тут обрывается список парижский. Слова эти составляют последние строки страницы, но нет обыкновенных формул, которые ставятся в конце рукописей, и кроме того, за этой страницей следуют еще несколько листов, снабженных той же красной бордюрой, как предыдущие листы, и следовательно назначенных для продолжения текста.

428) Тут, среди фразы, обрывается список преосв. Порфирия. Слова эти стоят во второй строке (сверху).

429) Этот отрывок находится на полях рукописи арабского перевода истории Матвея Цигалы, хранящейся в Аз. Муз. Имп. Академии Наук. Перевод был сделан по распоряжению патриарха Макария священником Иосифом. Самая рукопись по всем признакам — автограф Иосифа и принадлежала сыну Макария, Павлу алеппскому, который в разных местах прибавил на полях разные заметки (а. См. подробное. описание рукописи в моем Notices sommaires des mscr ar. du mus. аs. p. 135-41.). Наш отрывок стоит на л. 134^а означенной рукописи. В тексте на л. 133^b— 134^b дается короткий очерк царствования Романа Аргира.

На л. 134^а рассказывается несчастный поход Романа в Сирию и тут Павел нашел нужным прибавить на полях цитату из Яхъи. Он ей предпосылает следующие слова: «Глосса владетеля (рукописи): мы нашли в истории Яхъи, сына Са'ида, сына Яхъи, антиохийского, следующие слова, которые подходят к этому месту, и которые мы находим нужным поместить в этом месте».

Мы знаем уже из предисловия к арабск. переводу [388] истории Дорофея монемвасийского (a. См. Notices sommaires etc. p. 130 и ср. выше, 1-ую главу введения.), что у патриарха Макария был список истории Яхъи, и тоже самое выходит также из его списка антиохийских патриархов, которым пользовался преосв. Порфирий. Нет следовательно повода сомневаться в том, что Павел алеппский действительно заимствовал наш отрывок из Яхъи. Другой вопрос, как он его заимствует, буквально ли или с сокращением? Вопрос этот возникает благодаря существованию этой же цитаты из Яхъи у другого арабского христианского автора, именно у Амра, сына Матвея, несторианского церковного историка 14-го века, автора догматически-исторического сочинения под заглавием «ал-Мидждал» (b. См. выше, 1-ую главу введения.). Цитата сообщена Ассемани в Bibl. Orientalis II, p. 393, и гласит в переводе так:

«Говорит Яхъя. сын Са'ида, сына Яхъи, мелькит, врач, в своей истории, которою он закончил историю Ибн-Батрика, патриарха александрийского, что в 1343 году от Александра греческого, т. е. в 422 г. гиджры Сулейман-ибн-ал-Куфи был соблазнен обещаниями некоторого епископа (или: одного из епископов) и изменил халифу ал-3ахир-ли-и'заз-дин-иллаху и сдал город Эдессу грекам. И отправился он ко двору царя Романа в Константинополь, И взял он с собой письмо, присланное Авгаром, царем Эдессы, к Господу нашему Иисусу Христу и ответное письмо Господа нашего. И было каждое из них на листе пергамента и написано по-сирийски. И вышли царь и патриарх Алексий и все сановники встречать эти два письма. И принял их царь со смирением и коленопреклонением из благоговения к письму Господа нашего Иисуса Христа и присоединил их к хранимым во дворце царском священным останкам. И позаботился царь Роман о переведении их [389] обоих с сирийского на греческий язык, согласно с их содержанием и текстом, a нам перевел их на арабский тот самый переводчик, которому было поручено перевести их на греческий, согласно с их содержанием и текстом. Вот слово в слово то, что говорит автор упомянутой истории (т. е. Яхъя)».

Амр таким образом уверяет, что он цитует Яхъю буквально. Павел алеппский этого не говорит специально. Цитаты вполне и буквально согласны друг с другом, за исключением вступительных слов о взятии Эдессы. В том виде, как цитует Амра Ассемани, оказываются значительные уклонения от текста Павла. Но я думаю, что кое в чем тут виноват Ассемани, или же рукопись, которою он пользовался. Сулейман-ибн-ал-Куфи несомненно тот же Сулейман-ибн-ал-Курджи Яхъи. Затем в «одном из епископов» Амра я подозреваю более или менее произвольное чтение не ясно написанных слов, которые у Павла звучат «Георгий Маниак».

До отыскания полного списка сочинения Яхъи нельзя решить, какая редакция рассказа о взятии Эдессы принадлежит Яхъе. Такой полный список конечно даст еще и сведения о последовавшей вслед за занятием Эдессы долговременной осаде ее мусульманами.

430) Кедрин, II, 500,_20-21, называет изменника Саламаном турком. У Матвея эдесского (trad. Dulaurier, p. 46 sqq.) он назван «Salman» и у Аристагэса (1. с. XVI, 57) — Salama, но оба историка не указывают его происхождения. Ал-Курджи по терминологии других арабов будет значить «грузин». Но Яхъя грузин всегда называет ***, ***, так что трудно допустить здесь у него отступление. Амр, как мы видели, пишет ал-Куфи. Может быть придется оба чтения считать описками вм. ***, ал-Турки, согласно с o TourkoV Кедрина.

Вообще об участии этого Салмана или Сулеймана говорят только христианские авторы (греки, армяне) и из арабских [390] один Яхъя. Мусульманские арабы о нем ничего не знают. Нужно впрочем заметить, что известные мне арабские сведения (Abu-l-fedae Annales, ed. Reiske-Adler III, 77-79, Абу-л-Фарадж. Chron. Syr. p. 231, ал-Айни, рукоп. аз муз. 1. с. л. 153^b), все основываются на Ибн-ал-Атире, который этому событию посвящает под 422 годом следующую особую главу (a. Ibn-al-Athir, IX. 281^a.):

«Рассказ о взятии греками города ал-Pyxа (Эдессы). В этом году греки овладели городом Эдессой. И было причиной этого следующее: Эдесса была в руках Наср-ал-даулы-ибн-Мервана, как мы изложили выше (b. См. IX, 244. Утайр был из племени нумейрийцев. Как настоящий бедуинский шейх он только изредка посещал город, в котором он оставил своим наместником некоего Ахмеда, сына Мухаммеда. Ахмед своею справедливостью приобрел общую любовь горожан, что возбудило зависть и подозрительность Утайра. Утайр убил вследствие этого Ахмеда. Но горожане за это возненавидели Утайра и написали Мерваниду Наср-ал-дауле, предлагая ему сдать ему город. Наср-ал-даула согласился и прислал отряд войск и наместника, по имени Зенка. Утайр прибегнул к защите Салиха, халебского владетеля, и по ходатайству последнего ему была возвращена половина Эдессы. Вскоре он однако же был убит, по совету Зенка, сыном бывшего его везиря Ахмеда. Это страшно раздражило нумейрийцев и они в свою очередь убили Зенка в 418 г. Тогда Салих-ибн-Мирдас уговорил Наср-ал-даулу разделить Эдессу между сыном Утайра и сыном Шибла, другого знатного нумейрийского шейха.). И когда был убит Утайр, который владел ею прежде, то Салих-ибн-Мирдас, владетель Халеба, заступился пред Наср-ал-даулой, чтобы он возвратил Эдессу сыну Утайра и сыну Шибла, каждому по половине. Наср-ал-даула принял его заступничество и отдал ее им. И было у него в Эдессе два укрепленных замка, из которых один был больше другого. И взял сын Утайра себе большой, а сын Шибла — меньший. И остался город у тех до этого года (422). И послал сын Утайра к Роману, царю греков, и продал ему свою часть Эдессы за 20,000 динаров и несколько деревень, между которыми была [391] деревня, которая до сих пор называется Синн-ибн-Утайром. И приняли греки принадлежавший ему замок и заняли город и вышли из него приверженцы сына Шибла. И убивали греки мусульман и разрушали мечети. И узнал об этом Наср-ал-даула и отправил войска в Эдессу, которые осадили ее и взяли ее приступом. Бывшие же в ней греки укрепились в двух замках, а христиане искали убежища в своей церкви. Это одна из величайших и прекраснейших церквей. И осадили их в ней мусульмане и заставили их выйти и убили большую часть их и разграбили город, а греки остались в двух замках. И отправил он (а. Царь греков? Следующие строки так сбивчивы и неопределенны, что невольно возникает сомнение в исправности текста.) к ним войско, около 10,000 человек, и пред ними рассеялись солдаты Ибн-Мервана и вошли они в ту страну и соседние мусульманские области и заключил с ними Ибн-Вассаб, нумейриец, мир, уступив им Харран и Сарудж и уплатив им подать».

Ср. с этим рассказом Mathieu d'Edesse p. 46 и сл.

Что же касается самой переписки Авгара со Спасителем, то о ней есть целая большая литература. Новейшие исследования: Die edessenische Abgarsage, kritisch untersucht von R. A. Lipsius, Braunschweig. 1880 и Die edessenische Abgarsage auf ihre Fortbildung untersucht von Dr. K. C. A. Matthes, Lpzg. 1882. Различные формы, в которых сохранилась переписка у разных авторов, приводятся у Маттеса, стр. 12-14 и 16-18. — Наш текст тем, главным образом, интересен, что дает нам по-видимому верный перевод двух сирийских документов, которые в 1031 г. были доставлены в Константинополь. Абу-л-Фарадж, Chron. syr. 48 (51 текста), Hist. dynast. 112, приводит их в несколько сокращенной и измененной форме: он здесь, как и везде, [392] совершенно независим от Яхъи и по-видимому не знал о существовании его истории.

Переписка часто, особенно у греческих писателей, приводится в связь с нерукотворенным образом Спасителя, находившемся также в Эдессе и перенесенном в Константинополь при Романе Лекапине в 944 г. Но Липсиус (1. с. стр. 20), ошибается, говоря на основании Кедрина и Иоанна Саида (т. е. Яхъи, по цитате у Ассемани), что истинный образ Спасителя был привезен в Константинополь вместе с подлинными сирийскими письмами, и что «seit der Ausbildung der Legende theilte das Bild die Schicksale des Briefes..... Und demgemass wurden auch beide zusammen im Jahre 944 unter Kaiser Romanus I nach Constantlnopel transferirt» (ibid. 61).

В нашем отрывке, как видит читатель, идет речь только о переписке, а в другом месте (А. л. 6^b—7^а, В. л. 85^a—85^b) Яхъя упоминает подробно о перенесении нерукотворенной иконы в 944 году. Это место гласит так: (арабская цитата на стр. [392-394]).

T. е. «В 331 году (15 Сент. 942 — 3 Сент. 943) пришли войска греков (d. Так читает и издание ал-Макина, стр. 213, который весь этот эпизод опять берет из Яхъи с некоторыми незначительными уклонениями. Берл. рукопись, л. 142^b, читает: «и пришел доместик, начальник войск греков» и пр. Этот вариант подтверждается турком, л. 169^а, paenult.) в Диар-бекр и увели многое множество его жителей в плен и взяли Арзен (e. Ал-Макин прибавляет «и Дару».) и опустошили большую часть его области и подошли близко к Нисибину и потребовали от жителей Эдессы, чтобы они выдали им икону-мандилий (f. Ал-икунат-ал-мандил. Мандиль весьма употребительно в ар. языке в значении «полотенце, салфетка». Самое слово — греческое mandilion или mandhlion, как нерукотворенный образ эдесский называется и у греков, см. Theoph. Cont. ed. Bonn. p. 432,12, и житие Павла латрского у В. Г. Васильевского «О жизни и трудах Симеона Метафраста (Журн. Мин Нар Просв., ч. ССХII, отд. 2, Декабрь 1880, стр 429). — Ал-Макин опускает слово «икона», ал-икуна.) (или как в B.: икону мандилия), который находился в церкви эдесской и которым Господь наш Иисус Мессия обтер Свое лицо, вследствие чего на нем отпечатлелся лик Его (g. Ал-Макин прибавляет «и который он послал Авгару, черному, царю Эдессы».). И обещали им греки, что если им выдадут этот мандилий, то они отпустят известное число мусульманских пленных, которые находятся в их (греков) руках. И вступили в переписку об этом с ал-Муттаки. И доложил везирь Абу-л-Хасан-ибн-Мукла халифу о том, что на этот счет было [395] сообщено. и просил его указания, как ему поступить. И приказал халиф позвать кадиев и законоведов и просить их разъяснений на этот счет и поступить, как они скажут. И созвал их везирь Абу-л-Хасан-ибн-Мукла и призвал (также) Али-ибн-Ису и знатнейших лиц государства и объявил им все, что до него дошло об этом деле и спросил их, какого они мнения об этом. И пошел об этом длинный разговор. И объяснили некоторые из присутствовавших значение этого мандилия, и что он с долгих времен находится в церкви эдесской и никто из царей греков его не требовал, и что выдача его была бы позором для ислама, и что мусульмане имеют больше прав на мандилий Иисуса — мир ему — с Его изображением. И сказал Али-ибн-Иса, что избавление мусульман из плена и выведение их из обители неверия и претерпеваемых ими там нужды и притеснений более необходимо и более обязательно. И согласились все присутствовавшие с его словами и посоветовали они и другие кадии мусульман принять от них (греков) пленных и выдать им мандилий, благо правительство не имеет силы бороться с ними и не имеет средства освободить пленных из их рук. И составил везирь об этом протокол и взял подписи всех присутствовавших и представил (дело) ал-Муттаки. И велел тот написать, чтобы было поступлено согласно с этим (протоколом). И было дело покончено между жителями Эдессы и греками так, что последние выдали первым 200 человек мусульман, которых греки взяли в плен, а жители Эдессы поставили условием грекам, чтобы они впредь не делали набегов на их город (а. Все эти переговоры у ал-Макина значительно сокращены. — Ибн-ал-Атир, VIII, 332-333 рассказывает все дело так сходно с Яхъей, что нельзя сомневаться, что у него пред глазами был тот же источник как у Яхъи. Последний только прибавил из своих источников описание перенесения образа в Константинополь. Рассказ Масуди (Prairies d'or II, 331) очень сжат.). И заключили они друг [396] с другом вечный мир и приняли греки мандилий и повезли его в Константинополь. И был он доставлен туда в 15-й день месяца Аба (Августа). И вышли Стефан и его брат, патриарх Феофилакт, и Константин, сыновья царя Романа, к «золотым воротам», чтобы встречать его (т. е. образ). И шли пред ним (образом) все сановники государства с многими свечами и был он принесен в великий собор св. Софии и оттуда во дворец. И было это в 24 году совместного царствования старца Романа с Константином, сыном Льва (а. Эта фраза опущена у ал-Макина.).

Таким образом мы видим, что Яхъя строго различает перенесение образа от перенесения писем. Обращаясь к Кедрину, мы у него находим, II, 501,_12—16, известие, что Георгий Маниак после ухода эмира Мартирополя, Апомермана, удержал за собой весь город Эдессу и eurwn de kai thn idiograjon epistolhn tou despotou kai kuriou hmwn Ihsou Cristou, thn proV Augaron pemjqeisan, tw basilei en Buzantiw apesteilen. В царствование же Романа Лекапина Кедрин, II, 319,_15—22, нам коротко сообщает о перенесении образа, ссылаясь на то, что он сказал выше (... kaqoV emprosqen eipomen), умалчивая совершено о письме. — Оба эти места Кедрина остались по-видимому неизвестны Липсиусу, который цитует другое, именно I, 313-14. Это есть то самое, на которое сам Кедрин ссылается, и тут действительно значится, что по заключении договора с эмиром, епископы Самосаты и Эдессы и другие благочестивые мужи взяли святой образ и собственноручное письмо Христа и отправились в путь (b. Cedren. I, 313 ult., — 314,₃.). Спрашивается, каким образом объяснить эту путаницу у Кедрина? При компилятивном характере его летописи подобные [397] противоречия конечно не представляют ничего особенно странного и вообще объясняются тем, что данные сведения почерпнуты из разных источников. Так оно и на этот раз. Известие о перенесении образа в 944 году взято из продолжателя Феофана (см. Theoph. cont. ed. Bonn. p. 432, глава 48, и ср. ibid. p. 748, 918 и Georg. Hamart., ed. Muralt, p. 845). Известие об открытии письма Георгием Маниаком и доставлении его в Константинополь при Романе Аргире взято из неизвестного пока источника, вероятно из того самого, из которого вообще происходят сведения Склиция-Кедрина о царствованиях Василия II и его ближайших преемников. Известие же о совместном перенесении образа и письма, заимствовано Кедрином с значительными сокращениями из трактата «о перенесении эдесского образа», приписываемого Константину Багрянородному (а. Ср. Кедрина, I, 313,₁₁—315,₁ с Combefis, Originum rerumque constantinopolit manipulus, Parisiis 1664, p. 93,₃₇—94 и 98.). Rambaud (b. L'Empire grec etc., p. 105 sqq.) доказывает, что трактат не принадлежит самому императору, но написан в его царствование и так сказать под его руководством. Это следовательно во всяком случае источник современный. Автор его должен был знать в точности была ли привезена в Константинополь в 944 году только икона или также и письмо. Но с другой стороны авторы продолжения Феофана и хроники Симеона магистра могут считаться также современными источниками. Между тем они не говорят ни слова о письме, и тут их авторитет подкрепляется Яхъей.

Нам представляется следовательно такой вопрос: кому больше верить, автору ли трактата de imagine, или же авторам летописей? Отдавая предпочтение последним, мы идем против общепризнанного и вполне доказанного мнения о времени составления трактата de imagine, — решив вопрос в пользу первого, мы будем поставлены в необходимость приискать какие-нибудь [398] разумные причины молчанию летописей греческих и арабской о перенесении также и письма в 944 году. Такие разумные причины едва ли найдутся. И то и другое решение поэтому весьма мало удовлетворительно. При таком положении дела остается только один исход, именно — предположить, что трактат de imagine дошел до нас с интерполяциями: переписчик, зная, что письмо было доставлено в Константинополь, и не находя упоминания об этом факте в списке, лежавшем пред ним, «исправил» мнимую оплошность автора или копииста, прибавив в подходящих местах (Combefis, 1. c. 94,₅, ₃₈, 95,₁,_30—31,₄₃, 96,_14,37, 97,₁₆, 98,_16—17, 99,₄₃, 100,₁₂) слова «и письмо Спасителя» и слегка изменив те немногие места, где (1. с. 95,_20—21, ₃₆, 98,₁₃ и 99,₅) говорится о переносимых святынях в множеств. числе. Но так как слова «и письмо Спасителя», правда, только один раз, есть уже у Кедрина, то придется допустить, что вставки эти довольно древние и были сделаны раньше времени Кедрина. — Сличение других рукописей трактата de imagine или славянских древних переводов, — если таковые существуют — покажут, правильна ли наша догадка или нет.

431) Эти слова относятся к послу Авгара. В тексте Эвсевия ответ не имеет этих вступительных слов, но они находятся уже в древней сирийской рукописи, которая известна под именем «Doctrina Addaei». Липсиус, 1. с. 7, полагает, что письменный ответ был переделан в устный по догматическим причинам. — Дальнейшую оценку сообщаемого Яхъей текста двух писем я должен предоставить тем, которые специально интересуются этой легендой.