Мулла Нийаз-Мухаммад Хоканди. Тарих-й Шахрухи

МУЛЛА НИЙАЗ-МУХАММАД ХОКАНДИ

ТАРИХ-И ШАХРУХИ

[О походе калмаков в Фергану, уводе ими Баба-бека и о дальнейшей его судьбе]

/стр. 30/ Баба-бек был старшим сыном Рахим-хана. В то время, когда установилось султанство Абд ал-Карима, со стороны местности Кайнар подошло войско калмаков и осадило крепость Коканд. Будучи не в силах сопротивляться ему и не имея выхода, {Абд ал-Карим-бий] выдал упомянутого Баба-бека в качестве заложника ¹. Прослышав о смерти Абд ал-Карима, Калмак послал Баба-бека в Хоканд, [говоря]: «Ведь он старший сын Рахим-хана и потому достоин власти». Согласившись с этим, [кокандцы] позволили ему находиться на шахском троне около года.² Не прошло года, как по почину высших сановников было созвано войско ³, собравшееся в Биш-Арыке. Там убили Баба-бека и вновь провозгласили ханом Ирдана-хана.

[Об Ошском восстании киргизов в 1845 г.] ⁴

/стр. 170/ Смятение и тревога, овладевшие сердцами кипчаков ⁵, были вызваны [также] тем обстоятельством, что сведения о киргизском восстании в окрестностях Оша, [охватившем район] до Уч-Кургана и до границы Алая, и об осаде Оша дошли до кипчаков Шахрихана, которые оповестили Мусульман-Кули ⁶.

После получения этого устрашающего известия [кипчаки], отложив ташкентские дела, занялись отражением киргизов. Не имея иного средства и вынужденные к тому необходимостью, они (кипчаки) собрали кошун и стали наступать на киргизов. Кипчак по имени Кур-Оглы, который был правителем ⁷ Шахрихана, выступив с кошуном этого вилайета на два дня раньше войска столицы и встретившись с киргизами, обратил их в бегство ⁸. [234]

В тот же день Мусульман-Кули пожелал соединиться с кошуном Мухаммад-Назара Кур-Оглы Кипчака. В разгар сражения кошуна Кур-Оглы с киргизами поступило известие о том, что Рахматуллах дадхах-мирза и Сатыбалды дадхах Хоканди ⁹, который был сыном Касим-бека Аталыка, сговорившись и вступив в соглашение с киргизами Алая, доставили в столицу Мурад-хана, сына Алим-хана, и посадили его на престол, а покойного Шир Али-хана заставили испить напиток мученичества ¹⁰.

III

[Упоминание о восстании киргизов против кипчаков, происшедшем на четвертом году после восшествия на престол Худояр-хана] ¹¹

/стр. 182/ Племя киргизов выше Намангана начало восстание. Сразившись с кипчаками между двумя реками западнее Джуча, которая является одной из местностей Балыкчи, [киргизы] потерпели поражение.

[Рассказ о походе кокандских войск на Пишпек и Узун-Агач]

/стр. 215/ В то время, когда управление Ташкентом принадлежало Канаат-шаху ¹², /стр. 216/ он довел до сведения Малля-хана ¹³ известие о захвате русскими крепости Уч-Алматы с ее округой ¹⁴ и крепостей Тухмак ¹⁵ и Аштек ¹⁶ с округой. Собрав тотчас же своих военачальников и сановников, [Малля-хан] по их совету приказал правителю ¹⁷ [235] Андижана, каковым в то время был киргиз по имени Алим-бек ¹⁸, двинуться дорогое через Куртку. Семи ¹⁹ другим пансад-баши повелел [выступить] с кошуном ²⁰ из столицы и с кошунами Курамы, Ташкента и его округи. И эти столичные пансады, двигаясь с большой быстротой, прибыли вместе с кошуном Курамы в Ташкент. Там они остановились и простояли два-три дня. Канаат-шах также собрал ташкентский кошун и выступил из Ташкента со множеством нукеров и аскеров. Направившись на газават, он двинулся по дороге на Пишкек ²¹.

[Кокандские войска] шли очень быстро и через два-три дня вступили в Чимкент. Простояв там два дня и выйдя оттуда на третий день, они после шестидневного перехода вошли в Аулие-Ата, где шесть дней отдыхали. И тронувшись снова оттуда в путь и каждый день делая быстрые переходы, они за шесть дней достигли Пишкека. На стоянке там они также находились в течение одной недели. Пешим воинам дали лошадей и вьючных животных ²². Были выданы также продовольствие и припасы и снаряжение — [все необходимое] войску, подготовка его была завершена должным образом. После этого снова отправились в путь, выступили оттуда и, подойдя на второй день ²³ к берегу реки Чу, остановились.

Шадман-ходже ²⁴ с 7 тысячами ²⁵ человек было приказано, двигаясь впереди, идти оттуда на русских, которые укрепились в Бикете ²⁶, что между Аштеком и Уч-Алматы. Следом за ним выступил также и Канаат-шах с сарбазами ²⁷ и войском. Пройдя быстрыми переходами пять дней, войско Канаат-шаха подошло к какой-то горе и остановилось. Стоянка продолжалась три дня. На четвертый день к этому месту подошел Алим-бек Киргиз с 12 тысячами людей Андижана и киргизов [236] Куртки, Кетмень-Тюбе и т. д. и присоединился к [главному] кошуну ²⁸.

В это время от Шадман-ходжи поступило сообщение: «Встретились с русскими и завязали бой» ²⁹. Получив такое известие, войско ислама тотчас же /стр. 217/ тронулось в путь и, двигаясь со всей поспешностью, прибыло утром в расположенную между крепостями Аштек и Уч-Алматы местность, именовавшуюся Бикет, где находились кафиры.. Войско ислама окружило кафиров и, взяв их в кольцо, построилось к бою.

В это время Алим-бек Киргиз и Канаат-шах Таджик, предъявив друг другу претензии на главенство и право распоряжаться войском, начали вражду и ссору. По причине распри Алим-бек забрал андижанское войско и киргизов, удалился с ними в сторону, а дело битвы и все, что влечет за собой честь или позор, оставил Канаат-шаху; ухватившись за подол бесчестия, [Алим-бек] полу славы и мужества выпустил из рук ³⁰.

Часть столичного кошуна, которая была в этом бою, вместе с кошуном Ташкента и его округи и кошуном Курамы, одновременно провозгласив такбир, бросились в атаку. И сей ничтожнейший, являющийся автором этих строк, находясь под победоносным знаменем провозглашающих такбир, прочитав стих «Убивайте многобожников» ³¹, вдохновлял на бой людей ислама.

В то время, когда войско ислама бросилось [в атаку], 2 тысячи ³² кафиров, завершив подготовку пушек, открыли огонь и повели стрельбу. Как будто настал день Страшного суда; из-за обилия несчастий, [причиненных] пушками и ружьями, казалось, что загремела труба ³³ ангела Исрафила. Большинство отважных храбрецов и юношей благородного происхождения, ринувшись, подобно саламандре, в пылающий костер и успешно опередив (других] в том, чтобы первыми попасть в рай, испили напиток мученичества. Некоторые рискующие жизнью смельчаки и неустрашимые храбрецы ударами кровь проливающего меча рубили головы [кафиров], ставших по велению немилостивого рока их добычей, подобно горным козлам.

Бой таким образом продолжался целый час. Наконец группа казахов и толпа кочевников, не выдержав боя из-за дождя ружейных выстрелов и [действия] все сожигающей стали и мускуса черного дыма, повернула вспять и, прячась в укрытиях горной местности и на поверхности неровной земли, устранилась от участия в сражении. Но войско сартов и таджиков, ае отвернув лица от русских, продолжало вести битву до ее завершения со времени чашт и до времени полуденного намаза ³⁴. [237] Кафиры не выстояли, ослабели в бою и, оттянув свои силы на высоты, обратились в бегство ³⁵. Большая часть войска людей ислама с Канаат-шахом Аталыком, также предприняв отступление, стала лагерем более чем в двух сангах от места сражения. А остальные воины, которые были в боевой готовности, преследуя кафиров и ведя стрельбу до наступления сумерек, гнали [их], пока не приблизились к крепости Аштек; они (преследователи) также отступили и присоединились к Канаат-шаху Аталыку ³⁶.

В ту ночь ³⁷ [Канаат-шах], собрав всех казахов и кочевников ³⁸, сколько их было в окрестностях Уч-Алматы и Аштека, и приказав [создать из них] лашкар, переселил их, переведя их в Пишкек и в крепости Мерки и Аулие-Ата ³⁹. И [Канаат-шах], также выступив оттуда и двигаясь быстро в течение четырех дней, вошел с победоносным войском в Пишкек. Простояв там месяц, вновь укрепил крепость, военачальникам разрешил уйти. Признав для себя необходимым остаться, Канаат-шах Аталык с ташкентским кошуном прожил в этой крепости [еще] один месяц для устройства дел той области ⁴⁰. А кошун Андижана и его округи Канаат-шах также отпустил ⁴¹.

(пер. В. А. Ромодина)
Текст воспроизведен по изданию: Материалы по истории киргизов и Киргизии, Вып. 1. М. Наука. 1973