Джон Бэкингемшир. Секретные мемуары, относящиеся к кабинету в Санкт-Петербурге. Предисловие.

ДЖОН БЭКИНГЕМШИР

СЕКРЕТНЫЕ МЕМУАРЫ, ОТНОСЯЩИЕСЯ К КАБИНЕТУ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ

SECRET MEMOIRES RELATING TO THE CABINET OF ST PETERBURG

Английский дипломат о политике и дворе Екатерины II

В Королевском архиве Виндзорского замка я обратил внимание на документ под названием «Секретные мемуары, относящиеся к кабинету в Санкт-Петербурге». Хотя большинство документов Королевского архива, относящихся к эпохе Георга III, опубликовано ¹, он числился в описи как неопубликованный.

Документ представляет собой неподписанную (во всяком случае, на тех страницах, которые сохранились) рукопись на английском языке на пятидесяти листах довольно большого формата, причем на большинстве листов текст записан в двух столбцах. Текст во втором столбце — это не продолжение текста первого столбца, а пояснения, уточнения к нему. Текст сохранился неполностью. Рукопись обрывается на пятидесятом листе. Начальный лист пронумерован как лист 1, но по содержанию не видно, действительно ли это начало документа. На первой странице печатными буквами (по-видимому, архивистом) записано название документа (RA. Secret Memoires Relating to the Cabinet of St Peterburg) и дата: 1764 или 1765.

Автором «Секретных мемуаров» был граф Дж. Бэкингэмшир, который являлся британским послом в России в 1762-1765 годах. Текст был собственноручно записан графом. В Королевском архиве имеются еще два документа, написанные, хотя.и значительно позднее, рукой Бэкингэмшира. Сравнение почерков подтверждает его авторство, и соответствующая запись была внесена в опись документов Королевского архива. Содержание документа также не оставляет сомнения в авторстве. Речь идет о пребывании графа при дворе Екатерины II.

Определение авторства вовсе не было открытием, поскольку характеристики, данные Бэкингэмом (до 1784 г., когда был введен титул маркизов Бэкингэм, который получили представители семейства Гренвилов и к которому автор публикуемого документа отношения не имел, Бэкингэмшир именно так подписывал свои бумаги и так называл себя, чем внес некоторую путаницу) государственным деятелям России, известны специалистам. Бумаги графа были частично опубликованы в Англии еще в 1900— 1902 гг. в сборниках «Донесения и корреспонденция Джона, второго графа Бэкингэмшира», составивших два тома в камденовской серии публикаций документов ². В них помещен как ряд писем Бэкингэмшира времен его посольской деятельности в России, так и отрывки из обширной записки, которую публикаторы назвали «Русский меморандум». Сравнение «Секретных мемуаров» и «Русского меморандума» показывает, что это две версии одного документа, имеющие между собой довольно существенные отличия. [112] Мне не известно, записан ли оригинал «Русского меморандума», как и виндзорский документ, рукой самого графа.

Публикация 1900-1902 гг. имеет ряд особенностей, которые несколько ограничивают ее научное значение. Во-первых, в ней документ опубликован не как единое целое, а в отдельных отрывках. Это объясняется, по-видимому, тем, что публикаторы считали основной задачей опубликование дипломатических бумаг Бэкингэмшира, а характеристики, данные в «Меморандуме» российским государственным деятелям, служили лишь дополнением к ним. Во-вторых, по изданию 1900—1902 гг. трудно судить, как выглядел оригинал документа, но те предложения, которые совпадают с текстом второго столбца виндзорского варианта, прямо включены в основной текст. Если предположить, что в оригинале «Русского меморандума» текст был также разделен на два столбца (а это предположение вполне логично), то становится очевидным, что подобная композиция несколько нарушает авторскую логику. В настоящей публикации текст второго столбца заключен в квадратные скобки и, как правило, следует за словом, выделенным автором соответствующим знаком. Если такого знака нет, то текст второго столбца следует за соответствующим абзацем первого столбца. В-третьих, я пытался избежать некоторых фактических ошибок, присущих публикации 1900—1902 годов. Приведу один пример. В опубликованном документе говорится о роли Волкова и Вильгунова в перевороте 1762 года. Правильное прочтение фамилии, конечно, «Мельгунов», и это четко видно в виндзорской рукописи.

Публикация 1900 г. не прошла мимо внимания отечественных историков. В 1902 г. в журнале «Русская старина» А. П. Редкин опубликовал статью «Граф Джон Бэкингэмшир при дворе Екатерины II», которая в большей степени явилась авторизованным переводом камденовского издания ³. Обратившись к дипломатическим документам, автор перевел на русский язык отдельные характеристики из «Русского меморандума». Он перевел, разумеется, далеко не весь текст камденовской публикации, ограничившись частью характеристик наиболее известных лиц, включая Екатерину II, Н. И. Панина, братьев Орловых и некоторых других. Кроме того, Редкин использовал только первый том камденовского издания, поэтому большая часть «Меморандума» осталась за пределами его внимания. Так, наиболее, интересная часть характеристики Екатерины II, данной Бэкингэмширом, в его статью не вошла. По своему объему текст отрывков, переведенных Редкиным, составляет менее половины виндзорского документа. К сожалению, Редкин повторил ошибки английского издания. Так, в его статью вошла ошибка с «Вильгуновым». В характеристике Е. Р. Дашковой (как и в камденовском издании) упомянута «странная подвижность тела и ума», хотя речь идет об «одинаковой подвижности» (в виндзорском документе явно видно «same», а не «strange»).

В отечественной историографии к документам камденовской публикации обращалась И. Ю. Родзинская ⁴. О характеристиках из «Русского меморандума» она, однако, только упоминает, заинтересовавшись прежде всего документами дипломатического характера. В некоторых случаях историки приводили характеристики, заимствованные из статьи Редкина ⁵.

Итак, отличительные особенности настоящей публикации определяются, во-первых, тем, что виндзорская версия является наиболее полной, она не только существенно шире отрывков, привиденных в статье Редкина, но и несколько шире материалов, включенных в камденовскую публикацию. Во-первых, текст «Русского меморандума» не вполне совпадает с текстом виндзорского документа, в некоторых случаях более многословного и содержательного. В виндзорском документе больше деталей, дополнительных сведений частного характера. В то же время, хотя и реже, в камденовской публикации присутствуют фразы, которых нет в «Секретных мемуарах». Тексты действительно не во всем идентичны: часто в предложениях для передачи одной мысли использованы разные английские слова, в частности, определения или глаголы. Камденовская публикация включает довольно большой отрывок о деле Мировича, который отсутствует в виндзорском документе,— возможно, соответствующие страницы были утеряны. [113] В-третьих, настоящая публикация знакомит читателя с записками Бэкингэмшира в том виде, как они были составлены, а не в отрывках, представленных в композиционном плане произвольно. Я старался также избежать ошибок, которые были обнаружены в камденовской публикации и у Редкина.

В публикациях, где упомянуто посольство Бэкингэмшира, о нем самом практически ничего не сказано. Джон Хобарт, второй граф Бэкингэмшир, родился в семье баронетов Хобартов из Норфолка. Его отец, тоже Джон Хобарт, был членом парламента, служил в Комитете по торговле и плантациям и успешно продвигался вверх по службе, как считают, благодаря своей сестре Генриетте, позднее ставшей графиней Саффолк, к которой благоволил король Георг II. В 1728 г. он стал бароном Хобартом из Бликлинга, некоторое время занимал должность лорда-лейтенанта Норфолка, а в сентябре 1746 г. был возведен в графское достоинство под титулом Бэкингэмшира. Он был женат два раза. В первом браке с Юдифь Бриттиф, дочерью норфолского землевладельца, и родился 17 августа 1723 г. сын Джон Хобарт, ставший позднее послом в России. В 1727 г. Юдифь умерла, отец женился во второй раз. Во втором браке родился его сводный брат Джордж, который затем попал в Россию в качестве секретаря посольства Бэкингэмшира, а позднее, после смерти старшего брата, унаследовал и графское достоинство.

Джон Хобарт получил образование в Вестминстерской школе, обучался в Крист-колледже в Кэмбридже, хотя степени по окончании его не получил. В 1745 г. он был назначен помощником лейтенанта графства Норфолк, а с 1747 г. заседал в парламенте от Норвича и бурга Сент-Айвз в Корнуэлле. В начале 1756 г. он стал инспектором королевских владений, и в том же году после смерти отца унаследовал титул графа Бэкингэмшира и место в палате лордов. С 1756 и до 1767 г. он — королевский камергер. Бэкингэмшир в июле 1762 г. был назначен послом в Россию, не имея дипломатического опыта, и 23 августа он выехал к месту новой службы. Бэкингэмшир представлял Англию при российском дворе до января 1765 г. и вернулся на родину в марте того же года. На следующий год Бэкингэмшир отказался от предложения возглавить дипломатическую миссию в Испании, что, возможно, стало одной из причин его последующего отхода от дел. Только через десять лет, в самом конце 1776 г., он был назначен лордом-лейтенантом Ирландии. Это была самая высокая государственная должность, которую он занимал до 1780 г., хотя и без особого успеха. При нем ирландский парламент несколько расширил права католиков, но движение протеста в Ирландии продолжало нарастать, и билль против мятежей удалось провести только благодаря подкупу депутатов. Похоже, Бэкингэмшир тяготился своей должностью и тем, что был вынужден проводить меры, которые сам не одобрял.

После отставки с поста лорда-лейтенанта Ирландии Бэкингэмшир больше государственными делами не занимался. Он скончался в своем поместье Бликлинг в сентябре 1793 года. По замечаниям современников, Бэкингэмшир был настоящим аристократом, приятным в обращении, с располагающими манерами. Когда Бэкингэмшир был еще молод, самый знаменитый мемуарист той эпохи Г. Уолпол назвал его «сдобным караваем, пышным, прекрасным, которого сразу видно насквозь». В связи с этим не совсем понятно, почему исследователь екатерининского царствования В. А. Бильбасов, приводивший отрывок из депеши Бэкингэмшира о любительском спектакле при дворе в Москве в январе 1763 г., заметил, что даже «угрюмый» английский дипломат был под впечатлением от общего веселья ⁶.

Бэкингэмшир был женат дважды. В первом браке с Мари-Анной, дочерью сэра Томаса Дрюри из Нортхэмптоншира он имел четырех дочерей. Второй раз он был женат на Каролине, дочери Уильяма Конелли из Стратфордшира. Трое родившихся в этом браке сыновей умерло в детском возрасте, выжила только дочь, вышедшая позднее замуж за виконта Кэстльри. Поскольку сыновья не выжили, титул графа Бэкингэмшира перешел к сводному брату Джорджу, который также умер, не оставив мужского потомства. [114]

Записки Бэкингэмшира о русском дворе были составлены, по-видимому, в начале 1765 г., когда он возвращался из России или готовился к отъезду. На это, в частности, указывает ремарка в той части текста, где приводится характеристика Екатерины II. Их ценность для исследователей весьма велика и определяется, во-первых, тем, что «секретные мемуары» способствуют рассмотрению англо-русских дипломатических отношений в первой половине 60-х годов XVIII века. Автор давал не только личные, но и политические характеристики многим российским государственным деятелям, обращая особое внимание на их ориентацию в области внешней политики. В этом плане записки могут служить важным дополнением к дипломатическим донесениям Бэкингэмшира, которые частично опубликованы и на русском языке ⁷. Приведу здесь только один пример: документ может быть полезен с точки зрения изучения «северной системы» Н. И. Панина. Еще в русской дореволюционной историографии велись споры о том, насколько она была реалистична. Замечания Бэкингэмшира по данному поводу могут быть полезны при рассмотрении этой темы, поскольку они подтверждают тот поход, которого придерживался в свое время еще В. О. Ключевский, заметивший, что «северная система», предполагавшая создание союза, в котором «куча пассивных членов», опекаемых Англией, Россией и Пруссией, напоминает «дипломатическую телегу, запряженную щукой, лебедем и раком». Что до самого Панина, то это был «дипломат-белоручка, и так как его широкие планы строились на призраке мира и любви между европейскими державами, то при своем дипломатическом сибаритстве он был еще и дипломат-идиллик, чувствительный и мечтательный до маниловщины» ⁸.

Во-вторых, «Мемуары» представляют интерес для тех, кто изучает политическую историю России в начале царствования Екатерины II. В них не только представлены характеристики ведущих деятелей этого этапа ее правления, но они составлены таким образом, что дают возможность судить о взаимоотношениях между ними, о политической борьбе при дворе. Конечно, записки Бэкингэмшира очень субъективны. Автор не скрывает своих антипатий, и, как это видно, очень часто его раздражение вызывали те, кто противодействовал британской политике, в частности, попыткам сохранить и укрепить те привилегии, которыми обладали в России английские купцы. Давно подмечено, что Бэкингэмшир весьма критичен и подчас односторонен в своих оценках. Но от этого важность свидетельств иностранного очевидца не снижается, а скорее,— наоборот. Критическая заостренность суждений Бэкингэмшира дает возможность задуматься над правомерностью некоторых традиционных оценок, утвердившихся в нашей историографии (примером могут служить характеристики Панина, Дашковой и др.).

В-третьих, записки Бэкингэмшира интересны с точки зрения анализа того, каковы были его представления о России и русском народе. В документе есть ряд замечаний, которые позволяют судить об этом. В целом можно признать, что Бэкингэмшир, вероятно, разделял те, в основном негативные, стереотипы в общественном сознании людей западного мира, которые существовали в XVIII в. и во многом сохраняются и в наши дни. В более широком плане можно видеть, что некоторые замечания Бэкингэмшира дают возможность судить об отношении британцев той эпохи к другим европейским народам: исконным противникам французам, пруссакам, голландцам и др.

Выражаю признательность преподобному о. П. Милчеллу, настоятелю собора св. Георга в Виндзорском замке, духовнику королевы, за помощь в получении разрешения работать в Королевском архиве и гостеприимство, леди Ш. де Баллейн, директору архива, за помощь и содействие в получении разрешения на публикацию документа, профессору Кэмбриджского университета Э. Кроссу за полезную консультацию.

Введение к публикации, перевод и примечания А. Б. Соколова

Соколов Андрей Борисович — доктор исторических наук, профессор, декан исторического факультета Ярославского государственного педагогического университета им. К. Д. Ушинского.

Комментарии

1. Документы до декабря 1783 г. опубликованы сэром Дж. Фортескью: The Correspondance of King George III. Vol. 1-6. Lnd. 1927-1928. Это издание было подвергнуто критике за многочисленные неточности. Поэтому публикация бумаг Георга III была продолжена Э. Эспиналом значительно позднее: Later Correspondance of George III. Vol. 1-5. Cambridge. 1962. Ни в одно, ни в другое издание «Секретные мемуары» не вошли.

2. The Dispatches and Correspondance of John, Second Earl of Buckingham. Vol. 1. Lnd. 1900; Vol. 2. Lnd.1902.

3. РЕДКИН А. П. Граф Джон Бэкингэмшир при дворе Екатерины II (1762-1765 гг).— Русская старина, 1902, февраль, март.

4. См. РОДЗИНСКАЯ И. Ю. Русско-английские отношения в шестидесятых годах XVIII века.— Труды Московского государственного историко-архивного института. Т. 21. М. 1965; ее же. Источники по истории русско-английских отношений 1760-70-х гг.— Там же. Т. 24. М. 1966.

5. КАМЕНСКИЙ А. Б. «Под сению Екатерины»... Вторая половина XVIII века. СПб. 1992; РАХМАТУЛЛИН М. А. Непоколебимая Екатерина.— Отечественная история, 1996, № 6; 1997, № 1.

6. БИЛЬБАСОВ В. А. История Екатерины II. Т. 2. Берлин. 1900, с. 178.

7. Сб. Русского Исторического Общества. Т. 12. СПб. 1873.

8. КЛЮЧЕВСКИЙ В. О. Сочинения. В 9-ти тт. Т. 5. М. 1989, с. 39-40.

Текст воспроизведен по изданию: Английский дипломат о политике и дворе Екатерины II // Вопросы истории, № 4-5. 1999