Одорико Порденоне. О чудесах света. Предисловие

Библиотека сайта XIII век

ОДОРИКО ПОРДЕНОНЕ

О ЧУДЕСАХ СВЕТА

DE MIRABILIBUS MUNDI

В капелле у стены церкви Св. Марии дель Кармине в Удине можно посетить гробницу блаженного Одорика Порденоне. Мраморный саркофаг, первоначально находившйся в церкви францисканцев и только в 1776 году превращенный в алтарь, украшен двумя мраморными пластинами с рельефом, выполненным в 1332 г. для города Удине венецианским каменотесом Филиппо де Санти. Об обстоятельствах его возникновения, заказчике и расходах на творение искусства, мы, довольно хорошо осведомлены благодаря сохранившимся счетам. Передняя пластина показывает погребение Одорика при содействии патриарха Аквилеи, гастальдов Удине и четырех францисканцев, чьи останки Одорик перевез из Таны в Индии в Зайтон (Гуанчжоу) в Китае. Задняя сторона описывает труды блаженного среди народов Азии: среди слушателей его проповеди можно найти двух конных монголов с характерными головными уборами из войлока. Одно из новых описаний гробницы считает даже возможным отличить признаки восточноазиатской физиогномики, раскосые глаза и выступающие кости скул. (W. Wolters, La scultura veneziana gotica. Venezia 1976, I, 27).

Жизнеописание, составленное перед 1369 г. анонимным автором из Ордена францисканцев, также превозносит миссионерские успехи Одорика: за 16 лет, которые он провел в Азии, он якобы обратил в христианскую веру 20 000 язычников. (Annalecta Franciscana 3, 500). Сам Одорик ничего об этом не говорит, его описание путешествия странно безмолвствует, когда речь заходит о непосредственной его задаче: обращении язычников. Перечисление анекдотов и чудес, из которых составлено данное описание, создает впечатление, что Одорик, более чем пропагандой христианства, интересовался путешествием, будучи скорее наблюдателем нежели проповедником.

Мы не знаем, когда был рожден Одорик; даты исследователей колеблются между 1265 (Golubovich) и 1285/85 (Moule). Его отчий дом находится в маленькой деревне Вилланова вблизи от окружного центра Порденоне во Фриуле. В церкви местечка, посвященной Св. Ульриху, имеется статуя путешественника по Востоку работы Антонио Пилакорте (1520). Уже в молодые годы Одорик поступил в монастырь францисканцев в Удине. Согласно Жизнеописанию - он жил в строгой аскезе. Носил власяницу или кольчугу на голой коже; его повседневной пищей являлись вода и плохой хлеб, какое-то время он жил отшельником в лесах. Возможно, что Одорик принадлежал к строгой линии среди миноритов, к спиритуалам, немало которых уходили от преследования инквизиции и охотно принимали на себя бремя миссионирования язычников. Не нужно принимать слишком буквально, то что сообщает Жизнеописание. Некоторые его обороты следуют шаблону агиографических формулировок и описывают не историческую реальность, но некий монашеский идеал в следовании Господу.

Также и датировка начала восточного путешествия Одорика не определена точно. Данные Жизнеописания находятся вблизи 1314 г., отдельные рукописи называют 1316 г. Одна удинская нотариальная грамота конца марта 1317 г. в которой среди свидетелей объявляется некий fratre Odorlico de Portunaone, дает возможность считать, что Одорик выехал после этого времени (G. Perusini, Un documento inedito). Исследователи до сих пор не смогли договориться о какой-то определенной дате. Из обоих возможных путей Одорик выбрал морской путь в Индию. Здесь он следовал примеру Джованни Монтекорвино, первого архиепископа Пекина, за два десятилетия до того проехавшего по этому пути. Похоже, что он не очень торопился; ему потребовались долгие годы, чтобы наконец прибыть в Индию: только в 1331 г. мы находим его в Тане (близ Бомбея). Цель его путешествия, кажется, не была определена сначала. То, что он в конце концов добрался до Китая, стало следствием обстоятельств. Ибо Индия была очевидно малопригодным полем деятельности для францисканского монаха, не ищущего мученичества любой ценой. Как сообщал уже Джованни Монтекорвино: христиане в Индии должны были претерпевать некоторые преследования.

Взяв останки веромучеников, Одорик направился в путешествие в Верхнюю Индию, как он называл южный Китай (Манчи). Трудно точно проследить его путь через мир островов Юго-Восточной Азии, поскольку его путевые заметки далеко не всегда последовательны географически. Да и нельзя быть уверенным, действительно ли он наблюдал все, о чем пишет. Кое о чем, он, вероятно, только слышал, другое он позаимствовал из сообщений предыдущих путешественников. Мы можем, например, утверждать с уверенностью, что он знал и использовал описание Азии Марко Поло.

В Китае Одорик провел долгие годы. Он позаботился о том, чтобы останки четырех мучеников были похоронены в порту Зайтон (Гуанчжоу) на юго-восточном побережье и присоединился к обществу францисканцев, с 1308 г. существовавшему в Ханбалыке и регулярно проводившему при дворе великого хана различные церемонии. Для монгольского хана было весьма важно иметь в своем окружении представителей различных религиозных течений и предоставить им молиться за здравие государства и соответственно его правителя. Одорик и другие миссионеры не поняли, однако, прагматизм монголов, считая что им предоставляют преимущество перед другими религиями. История, которую рассказывает Одорих о встрече с великим ханом, оставляет живое впечатление. Другой рассказ, содержащийся в мюнхенской рукописи (clm 21 259, fol. 27') передает что из всех придворных только Одорих рассказал великому хану истинно назидательную и увлекательную историю: историю о смерти и воскрешении Иисуса Христа. В каком же объеме Одорик кроме этого принимал участия в францисканской миссии в Китае - неизвестно. Указание Поля Пелье на постройку церкви в Линкине (Шаньдун) в 1326 г. до сих пор не подтверждено (Moule, A Life of Odoric, 290).

Одорик Порденоне покинул Ханбалык около 1329 г. Маршрут его обратного пути также точно неизвестен. Он явно проходил через Тендук, место поселения онгутов на Желтой реке, где он, как и Марко Поло, предполагал царство легендарного пресвитера Иоанна; здесь он в последний раз описан в качестве правителя Азии. Тибет и Лхасу, о которых Одорих сообщает кой-какие сведения, он вероятно не посещал. Скорее всего путь вел его севернее, через печально известную пустыню Такла-Макан вдоль одного из обычных торговых путей в Европу. Май 1330 г. он проводит в Падуе. Следующей зимой он пустился в путь, чтобы выхлопотать у папы Иоанна XXII в Авиньоне разрешение и поддержку для нового путешествия в Китай. Но по пути он серьезно заболевает. Вернувшись в Удине (в его "гнездо", как говорит Жизнеописание) его 14 января 1331 настигает внезапная смерть.

Погребение Одорика произошло, как кажется, при суматошных обстоятельствах. Жизнеописание сообщает о бесконечных попытках верующих поцеловать его ноги и касанием его тела - разделить способности подобного святому мужа. Одна женщина даже хотела отрезать один из его пальцев, но была остановлена сверхъестественным вмешательством. Гроб многократно вскрывался и первые чудесные исцеления подтвердили святость умершего. Патриарх Аквилейский тоже оказал ему почести. Однако святым Одорик был признан только лишь в 1775 г. Его день - 3 февраля.

Почтение, выпавшее на долю путешественника по Востоку после смерти, примечательно - хотя бы в сравнении с Джованни Монтекорвино, 35 лет подряд трудившемся в тяжкой восточноазиатской миссии, но никогда не возвеличенному во славу церкви. Историческое значение Одорика Порденоне, не заключается, однако, в его миссионерских успехах, но прежде всего - в результатах его путевых заметок, оставленных им после себя. Он дал толчок агиографическому легендообразованию, но еще больше глубоко повлиял на позднесредневековую путевую литературу и взгляд на мир. О истории их возникновения мы знаем из заключительных слов автора и его писца (XXXVIII 6/7): призванный к этому падуанским собранием (провинциалом) Ордена, возвратившийся из странствий диктовал в мае 1330 г. их перу одного из братьев, Вильгельму из Соланьи.

Это странное стечение обстоятельств - то, что именно самые значительные сообщения о Восточной Азии появились на свет благодаря сотрудничеству автора со своим писцом. Как и в случае с Одориком, труды Марко Поло (1298), Гетума Армянского (1308) и Николо де Конти (1439) были записаны под диктовку этих авторов. Но в отличие от Рустичелло Пизанского, подвергнувшего Divisament dou monde Марко Поло стилистической и языковой редакции и в отличие от Поджо Браччиолини, подогнавшего жизненные перипетии Конти под дальнейший литературный концепт своего труда De varietate fortunae, Вильгельм из Соланьи, согласно его же свидетельству, ничего не изменил в надиктованном путешественником. И действительно, латынь которой он писал не выказывает никакого литературного честолюбия и сохраняет некоторые пассажи разговорной речи. Простая паратактичная последовательность предложений преобладает, сложные конструкции редки и не всегда удачны. Структура и очередность эпизодов и рассказов также являют мало концепциональных соображений. Они следуют - за исключением некоторых отклонений и неточностей, вероятно ввиду памяти - ходу путешествия и связи между частями и абзацами зачастую создают впечатление монотонных.

Стилистические же слабости текста являются его сильной стороной. Потому что, то что Одорика выделяет его личный акцент и непосредственность переживаний, проступающая из воспоминаний рассказчика. Мы видим его в нужде и стеснении, когда он несет останки мучеников из Индии мусульман (VIII 22-24); ошеломленным, когда он пробует хлеб из саго (XIV 2); изумленным, когда он видит китайских рыбаков, выполняющих их работу голыми руками (XXII 4); скептическим, когда он - в Ханьчжоу - ничего не желает знать о буддистской реинкарнации и переселении душ (XXIII 7). Но при всем этом, Одорик является точным и любопытным наблюдателем. Aliquid novum - нечто новое пообещал ему хозяин постоялого двора в Квинсай / Ханьчжоу, он должен познакомиться со страной. И Одорик выказывает живой интерес. Он вращался почтиисключительно в кругах монгольских завоевателей и их тюркских, персидских, христианских сотрудников. Китайский язык он не понимал. Но его глаза были открыты и он узнал о Китае то, что другие не углядели или неправильно поняли. Он стал первым европейцем, описавший ловлю рыбы с бакланами в южном Китае (XXII 3) и китайские дурные традиции вроде забинтовывания ног у женщин или чрезмерно длинных ногтей на руках у благородных (XXXIV 2). Он явился также первым западным автором, который - при всей его фантазии - сообщил своим читателям картину ужасов пустыни Такла-Макан, "убивающего людей песка". Возможно Марко Поло проинформировал Запад об Азии, ее географии, этнографии и истории, более всеобъемлюще и основательно; Одорик же увидел нечто, о чем тот умолчал, и безыскусно личный стиль его путевых заметок производит впечатление более читабельного, чем в концептном и языковом аспектах продуманный труд венецианца.

Успех итинерария у публики был впечатляющ. Более 100 рукописей свидетельствуют о живом интересе к путешествиям отчаянного францисканского монаха. В год 1340 один пражский минорит, Генрих Глатцский, составил языковую и стилистическую переработку текста. Другие переводили латинский текст на народные языки и таким путем способствовали его дальнейшему распространению (различные итальянские версии или сокращенные издания, французский перевод Жана де Винье около 1335/40 гг., немецкий: Конрад Штекель из Тегернзее в 1359 г.). Еще популярней стали рассказы Одорика из-за любимых читателями путевых заметок Джона Мандевиля, чья идентификация все еще гадательна. Мандевиль, сам никогда не путешествовавший в Юго- или Восточную Азию, взял целые пассажи и эпизоды из сочинения францисканца и выдал их за свои собственные впечатления. Последовавший успех этой стряпни, сохранившейся более чем в 400 рукописях, пошел на пользу тому, что Одорик сообщил Западу. Имя же настоящего путешественника отошло на второй план. В лучшем случае он считался сопровождающим уважаемого Мандевиля. Самуэль Пурхас (1577-1626) считал того собственно автором, а рукопись Одорика - плохой копией. Путешественник находился в тени своего плагиатора. Только новейшие исследователи, прежде всего географ Фердинанд фон Рихтгофен и английский ученый-путешественник Генри Юл, заметили точность его описаний и выявили значение его сообщения для истории географии и изучения Земли.

Предлагаемый перевод следует изданию, выполненному Анастасием ван ден Вингартом для первого тома Sinica Franciscana (1929). Только ввиду очевидных погрешностей, в тексте, где это необходимо, внесены незначительные изменения (например XXVI 12: signo - singo; XXXI 1: Cadelis - Caoli). Другие издания привлекались для сравнения. Комментарии опираются в основном на примечания различных издателей (часто восходящих к Генри Юлу) и на содержательные "Notes on Marko Polo" Поля Пелье. Пояснения к различным изданиям Марко Поло оказались также весьма полезными. Иллюстрации взяты из знаменитой Livre des merveilles (Paris, Biblioteque Nationale, Ms. fr. 2810), богатое собрание рисунков которой, Генри Омон, в свое время директор Национальной библиотеки, издал уже в 1907 г. в двухтомном факсимиле.

Текст переведен по изданию: Die Reise des seligen Odorich von Pordenone nach Indien und China (1314/18-1330). Manutius Verlag. Heidelberg. 1987