ЦЗИНЬ

Библиотека сайта XIII век

Ввиду большого объема комментариев их можно посмотреть здесь
(открываются в новом окне)

ФАН СЮАНЬЛИН

ИСТОРИЯ ДИНАСТИИ ЦЗИНЬ

ЦЗИНЬ ШУ

гл. 129

Цзюйцюй Мэнсунь

Цзюйцюй Мэнсунь происходил из хусцев, живших по реке Лушуй в [уезде] Линьсун ¹. Его предки из поколения в поколение занимали у сюнну должность левого цзюйцюя ², поэтому он и сделал название должности своей фамилией ³.

Мэнсунь читал много исторических сочинений, очень хорошо знал астрономию, отличался мужеством, обладал способностью составлять смелые планы, был остроумен, умел хорошо приспосабливаться к обстановке. Лян Си ⁴ и Люй Гуан ⁵, удивляясь Мэнсуню, боялись его, поэтому постоянно, где придется, пили вино, дабы заглушить чувство страха.

Дяди, [старшие братья отца] Мэнсуня, Лочоу и Цюйчжоу, участвовали в карательном походе Люй Гуана в земли на южном берегу Хуанхэ, и, когда передовые отряды Люй Гуана потерпели сильное поражение, Цюйчжоу сказал своему старшему брату Лочоу: “Наш правитель от старости выжил из ума и считается только со своими желаниями, его сыновья создают группки и стремятся столкнуть один другого, клеветники бросают на всех косые взгляды, и сейчас, после того как войска потерпели поражение, а военачальники погибли, настало время подозревать всех знающих и смелых мужей. Разве в такой обстановке можно не испытывать страха? К нам, братьям, всегда относились с боязнью, поэтому нам придется покончить вместе с ними жизнь самоубийством, наши трупы будут валяться во рву или канаве. Не лучше ли направиться во главе войск в [округ] Сипин ⁶, выйти в Тяотяо ⁷, расправить там плечи и издать громкий клич, тогда нам не составит никакого труда установить порядок в области Лянчжоу”.

Лочоу ответил: “По правде говоря, все, что вы сказали, верно. Однако наша семья в течение ряда поколений отличалась преданностью [правителю], сыновья были почтительны [к родителям], так что все живущие в этом уголке земли стоят на нашей стороне. Пусть лучше другие обижают нас, а мы не будем обижать других”.

Вскоре оба [брата] были убиты Люй Гуаном. Все кочевья, вожди которых являлись прямыми родственниками или свойственниками убитых, собрались числом более 10 тыс. человек на их похороны, и, обратившись к ним, Мэнсунь со слезами сказал: “В прошлом, когда в середине правления династии Хань ее счастливая судьба несколько оскудела, наши предки помогали и поддерживали Доу Жуна ⁸, защищали и сохраняли спокойствие в землях на правом берегу Хуанхэ ⁹. Правитель Люй от старости выжил из ума, погряз в жестокости и творит беззакония. Разве можно не следовать воле предков, стремившихся к установлению спокойствия, и заставлять двух наших [[115] убитых] отцов испытывать чувство ненависти на том свете под желтой землей?”

Все закричали “многие лета”, и [Мэнсунь] обезглавил назначенных Люй Гуаном командующего войсками в Чжунтяне Ма Суя и начальника уезда Линьсун Цзин Сяна, после чего заключил [с кочевьями] договор о союзе.

В одну декаду численность войск [Мэнсуня] превысила 10 тыс. человек, и он расположился у горы Цзиньшань ¹⁰. Затем вместе со своим старшим двоюродным братом Наньчэном Мэнсунь объявил Дуань Е, служившего Люй Гуану в должности правителя округа Цзянькан ¹¹, полномочным императорским послом, великим главноуправляющим, великим военачальником, взлетающим к небу, как дракон, пастырем области Лянчжоу, поднес ему титул Цзянькан-гуна и изменил второй год установленной Люй Гуаном эры правления Лун-фэй (379 г.) на первый год эры правления Шэнь-си.

Дуань Е назначил Мэнсуня правителем округа Чжанъе, а Наньчэну пожаловал звание военачальника, помогающего государству, поручив ему ведение военных и государственных дел.

Дуань Е собирался послать Мэнсуня напасть на округ Сицзюнь ¹², но все сомневались в целесообразности этого похода. Мэнсунь сказал: “Этот округ контролирует важные проходы через хребет, его нельзя не занять”. Дуань Е ответил: “Ваши слова правильны!” – и послал Мэнсуня в поход. Мэнсунь подвел воду, чтобы затопить главный город округа, городские стены рухнули, а он, захватив в плен правителя округа [Сицзюнь] Люй Шуня ¹³, вернулся обратно. После этого правитель округа Цзиньчан ¹⁴ Ван Дэ и правитель округа Дуньхуан Мэн Минь изъявили покорность Дуань Е. Дуань Е пожаловал Мэнсуню титул Линьчи-хоу.

Люй Хун покинул округ Чжанъе, [которым он управлял], предполагая уйти на восток, и Дуань Е стал обсуждать этот вопрос, выражая желание напасть на Люй Хуна. Увещевая его не делать этого, Мэнсунь сказал: “"Не препятствуйте возвращающимся войскам ¹⁵, не преследуйте доведенного до крайности врага" ¹⁶. Таково предостережение, сделанное военными теоретиками. Лучше выпустить Люй Хуна, а уж затем подумать о борьбе с ним”. Дуань Е, ответив: “Если выпустить врага, раскаиваться будет поздно”, стал преследовать Люй Хуна во главе войск, потерпел поражение и спасся лишь благодаря Мэнсуню. Скорбно вздохнув, Дуань Е сказал: “Я не смог воспользоваться вашими словами, мудрыми, как слова Цзы-фана ¹⁷, поэтому и оказался в таком положении”.

Дуань Е стал обносить стенами [поселение] Сиань и назначил своего военачальника Цзан Мохая правителем округа [Сиань] ¹⁸. Мэнсунь сказал: “Цзан Мохай смел, но недальновиден, он думает только о наступлении и забывает об отступлении. Как говорится, вы воздвигаете для него могильный курган, а [116] не городские стены”. Дуань Е не принял совета, и вскоре Цзан Мохай был разбит Люй Цзуанем. После этого Мэнсунь, опасаясь, что Дуань Е не сможет выносить его, стал скрывать свой ум, чтобы отвести беду.

Дуань Е незаконно присвоил титул Лян-вана, назначив Мэнсуня на должность левого, а Лян Чжунюна – на должность правого помощника начальника государственной канцелярии.

Люй Гуан послал своих сыновей Люй Шао и Люй Цзуаня напасть на Дуань Е. Дуань Е обратился за помощью к Туфа Угу ¹⁹. Туфа Угу отправил на помощь своего младшего брата Туфа Лугу и Ян Гуя ²⁰. Поскольку Дуань Е и другие располагали многочисленными войсками, Люй Шао хотел пройти через заставу Саньмэньгуань и через горы двинуться на восток. Однако Люй Цзуань сказал: “Движение через горы укажет на нашу слабость и приведет к поражению. Лучше построить войска для нанесения удара по противнику. Это, несомненно, вызовет у него страх перед нами, и он не вступит в сражение”. После этого Люй Шао повел войска на юг.

Дуань Е хотел напасть на Люй Шао, но Мэнсунь, увещевая его не делать этого, сказал: “Ян Гуй полагается на силу всадников-варваров и ищет лазейки для начала действия. Войска Люй Шао и Люй Цзуаня оказались в смертельно опасном для себя месте, поэтому, несомненно, будут решительно сражаться, дабы сохранить жизнь. Если мы не вступим в бой, будем чувствовать себя спокойно, подобно горе Тайшань, вступим в бой – окажемся в опасности, подобно куче яиц, которая в любой момент может рассыпаться”. Дуань Е ответил: “Ваши слова совершенно правильны” – и остановил войска, не вступая в сражение. Люй Шао также находился в затруднительном положении, поэтому каждая сторона отвела свои войска.

Дуань Е, опасавшийся воинственности Мэнсуня, хотел незаметно отдалить его от себя. В связи с этим он назначил Ишэна, младшего брата отца Мэнсуня, правителем округа Цзюцюань ²¹, а Мэнсуня – правителем округа Линьчи.

Ма Цюань, служивший Дуань Е в должности чиновника придворного управления, обладал прекрасной внешностью и выдающимися талантами, а в способностях разрабатывать военные планы превосходил окружающих. Дуань Е назначил Ма Цюаня вместо Мэнсуня правителем округа Чжанъе, причем Ма Цюань, зная, что Дуань Е любит и ценит его, относился к Мэнсуню с пренебрежением. Со своей стороны, Мэнсунь боялся Ма Цюаня и ненавидел его, а поэтому, клевеща на Ма Цюаня, сказал Дуань Е: “О Поднебесной нечего беспокоиться, следует думать только об одном Ма Цюане”. После этого Дуань Е убил Ма Цюаня.

Мэнсунь сказал Наньчэну: “Дуань Е глуп, не обладает способностями, позволяющими помогать народу в период смут, верит клеветникам, любит льстецов, лишен мудрости, позволяющей принимать правильные решения. Со Сы ²² и Ма Цюань, [117] которых только и следовало бояться, уже мертвы, поэтому я, Мэнсунь, хочу отстранить Дуань Е и выдвинуть вас, моего старшего брата. Как вы на это смотрите?” Наньчэн ответил: “Дуань Е – только одинокий заезжий гость, которого мы поставили у власти. Мы для него словно вода для рыбы. Поскольку он дружелюбно относится к нам, выступление против него принесет нам несчастье”. На этом все и закончилось.

Мэнсунь, которого Дуань Е боялся, в душе чувствовал себя неспокойно, а поэтому попросил, чтобы его назначили правителем округа Сиань. Но и Дуань Е, знавший, что Мэнсунь вынашивает великие замыслы, боялся, что тот в любой момент, если не утром, то вечером, может поднять мятеж, согласился на эту просьбу.

Мэнсунь договорился с Наньчэном вместе совершить жертвоприношение на горе Ланьмэньшань и в то же время тайно послал Сюй Сяня, командира военного отряда, доложить Дуань Е: “Наньчэн готовится поднять мятеж и обещал начать бунт во время своего отпуска. Если он обратится с просьбой разрешить жертвоприношение на горе Ланьмэньшань, это явится подтверждением моих слов”. Когда подошло время, то все произошло так, [как говорил Мэнсунь], поэтому Дуань Е схватил Наньчэня и приказал ему покончить жизнь самоубийством.

Наньчэн сказал: “Мэнсунь готовится поднять мятеж, о чем говорил мне прежде, но я, его брат, скрыл этот случай и не рассказывал о нем. Опасаясь, что, пока я жив, кочевья не последуют за ним, он условился со мной о жертвоприношениях на горе и, пользуясь этим, возвел на меня клевету. Если я умру утром, Мэнсунь обязательно приступит к действиям вечером. Прошу ложно объявить о моей смерти за совершенные преступления, это, несомненно, вызовет бунт Мэнсуня, а я немедленно выступлю покарать его, и тогда победа будет обеспечена”. Дуань Е не согласился.

Услышав о смерти Наньчэна, Мэнсунь со слезами обратился к народу: “Хотя Наньчэн был предан почтенному Дуаню, его несправедливо убили, можете ли вы отмстить за него? К тому же на территории нашей области происходят военные смуты, которые Дуань Е, похоже, не в состоянии усмирить. Некогда я выдвинул его, потому что хотел, используя его, стать либо Чэнем, либо У ²³. Однако Дуань Е доверяет клеветникам, проявляет большую подозрительность, несправедливо лишает жизни преданных и добрых [мужей]. Разве можно [при этих условиях] спокойно почивать на подушках и созерцать происходящее, ввергая тем народ в неимоверные страдания?!” Наньчэн издавна оказывал народу милости и пользовался его доверием, поэтому все, роняя от негодования слезы, последовали за Мэнсунем, и, когда он прибыл в [уезд] Дичи ²⁴, численность его войск превысила 10 тыс. воинов. Цзан Мохай, носивший звание чжэньцзюнь цзянцзюня, присоединился во главе войск к Мэнсуню, а большинство цянов и хусцев, собрав войска, оказали ему [118] поддержку. Мэнсунь расположился в укрепленном валами лагере в Хоуу.

Некогда Дуань Е, заподозрив военачальника правого крыла Тянь Ана, заточил его во дворце, но к моменту описываемых событий помиловал его, принес извинения и приказал ему вместе с Лян Чжунъюном, носившим звание военачальника вооруженной охраны, напасть на Мэнсуня. Военачальник Дуань Е, Ван Фэнсунь, сказал ему: “Некоторые представители фамилии Тянь в округе Сипин в течение ряда поколений поднимали мятежи. Тянь Ан внешне почтителен, но в душе жесток, у него большие стремления, но желания опасны, ему нельзя доверять”. Дуань Е ответил: “Я уже давно с подозрением отношусь к Тянь Ану, однако, кроме Тянь Ана, нет никого, кто мог бы покарать Мэнсуня”. Дуань Е не прислушался к словам Ван Фэнсуня, и Тянь Ан подошел к Хоуу, где во главе пятисот воинов перешел на сторону Мэнсуня.

Когда Мэнсунь подошел к главному городу округа Чжанъе, Тянь Чэнъай, сын старшего брата Тянь Ана, захватил городскую заставу и впустил Мэнсуня в город, а все приближенные Дуань Е разбежались. Мэнсунь громко крикнул: “Где правитель запада [Дуань Е]?” – “Здесь!” – ответили воины. Дуань Е сказал: “Я, одиноко скитавшийся по свету, был выдвинут вашим знатным семейством и [сейчас] с надеждой прошу сохранить мне оставшиеся дни жизни и разрешить покинуть земли к югу от хребта, дабы я мог вернуться на восток и встретиться с женой и детьми”. Мэнсунь обезглавил Дуань Е.

Дуань Е, уроженец округа Цзинчжао, читал много исторических сочинений, обладал талантом писать письма, потому и служил писцом ²⁵ при Ду Цзине, сопровождал его в карательном походе в отдаленные пограничные земли. Он был обычным ученым-конфуцианцем, уважаемым за свои добродетели, не умел разрабатывать планы в меняющейся обстановке, его запреты не выполнялись, а его подчиненные самовольно издавали приказы. Дуань Е глубоко верил в гадания на панцирях черепах и тысячелистнике, в гадательные записи, в шаманов и колдунов, в различные предзнаменования, поэтому коварные люда и льстецы вводили его в заблуждение.

В 5-м году эры правления Лун-ань (401 г.) Лян Чжунъюн, Фан Гуй, Тянь Ан и другие выдвинули Мэнсуня, объявив его полномочным императорским послом, великим главноуправляющим, великим военачальником, пастырем области Лянчжоу и поднесли титул Чжанъе-гун, после чего Мэнсунь объявил на подведомственной территории амнистию и изменил наименование эры правления на Юн-ань.

Мэнсунь дал Фуну, старшему брату своего отца, звание чжэньцзюнь цзянцзюня, должность правителя округа Чжанъе и титул Хэпинхоу; своему младшему брату На – звание цзяньчжун цзянцзюня – военачальника, проявившего преданность, и титул Дугу-хоу; Тянь Ану – звание чжэньнань цзянцзюня – [119] военачальника – правителя юга и должность правителя округа Сицзюнь; Цзан Мохаю – звание фуго цзянцзюня – военачальника, помогающего государству; Фан Гую и Лян Чжунъюну – должности левого и правого старших чиновников; Чжан Чжи и Се Чжэнли – должности левого и правого командующих войсками. На остальные должности были отобраны умные, талантливые люди, что вызвало радость у всех гражданских и военных чиновников.

В это время Яо Син ²⁶ приказал военачальнику Яо Шидэ напасть на Люй Луна, находившегося в Гуцзане, поэтому Мэнсунь направил к Яо Сину канцеляриста-телохранителя Ли Дяна для установления дружественных отношений.

Мэнсунь, из-за того что Люй Лун сдался Яо Сину, а два округа, Цзюцюань и Ляннин, подняли против него мятеж и перешли на сторону Ли Сюаньшэна ²⁷, послал На, носившего звание цзяньчжун цзянцзюня – военачальника, проявившего преданность, и Чжан Цяня, старшего чиновника управления пастыря области, в Гуцзан к Яо Шидэ с просьбой выслать навстречу войска, с тем чтобы он мог во главе населения округа [Чжанъе] переселиться на восток. Весьма обрадованный, Яо Шидэ назначил Чжан Цяня правителем округа Чжанъе, а На – правителем округа Цзянькан.

Чжан Цянь уговаривал Мэнсуня переселиться на восток, но На в частном разговоре сказал Мэнсуню: “Род Люй продолжает существовать, Гуцзан не взят, Яо Шидэ вернется обратно, когда у него истощится продовольствие, он не сможет долго [осаждать город]. Зачем же покидать родные места и признавать власть других!” Цзан Мохай, носивший звание военачальника, помогающего государству, заметил: “Слова военачальника, проявившего преданность, совершенно справедливы”. После этого Мэнсунь обезглавил Чжан Цяня.

Затем Мэнсунь издал бумагу, в которой говорил: “Я, будучи слабым и недостойным человеком, незаслуженно пользуюсь наступившей благоприятной судьбой. Я не смог широко распространить великие принципы управления и подавить многочисленных преступников, поэтому стаи крапивников ²⁸ летают, махая крыльями, в восточной столице [Лоян], а жадные, как большие свиньи, злодеи во множестве появились на далеких западных окраинах. Мои военные колесницы неоднократно приходили в движение, щиты и копья не убираются, земледельцы упускают сроки работ, проводимых в три сезона года, в домах народа нет зерна для еды. Необходимо отменить или сократить различные виды повинностей, чтобы сосредоточить все усилия на обрабатываемых полях, установить ясные статьи в законах, дабы получать все возможное, что может дать земля”.

В это время Лян Чжунъюн, занимавший должность правителя округа Сицзюнь, бежал на запад к Ли Сюаньшэну. Услышав об этом, Мэнсунь с улыбкой сказал: “Я относился к Лян Чжунъюну лучше, чем к своим родственникам, но он, не веря [120] мне, полагался лишь на самого себя. Разве я могу обвинять его за это?” – и отправил Лян Чжунъюну его жену и детей.

Мэнсунь издал приказ, в котором говорил: “У престарелых просят совета. Цзиньский Взнь-гун прислушивался к советам простых воинов ²⁹, поэтому смог привлечь выдающихся, необыкновенных мужей, в отношении которых соблюдал правила поведения, а это помогло ему создать прекрасную обстановку спокойствия. А разве я с своими малыми добродетелями и умом, не позволяющим распространить управление на отдаленные земли, могу не стремиться услышать правдивые речи, которые служили бы для меня зеркалом? Пусть все чиновники, как при дворе, так и вне его, ищут и выдвигают мудрых и достойных мужей, широко представляют мне даже косарей и сборщиков хвороста, чтобы они помогали мне в том, до чего я не могу дойти сам”.

Цзан Мохай, носивший титул военачальника, помогающего государству, неожиданно напал на варваров, живших к северу от гор, и нанес им сильное поражение.

Яо Син послал военачальника Ци Наня во главе сорокатысячного войска встретить Люй Луна ³⁰. Люй Лун стал уговаривать Ци Наня напасть на Мэнсуня, и Ци Нань согласился с ним. Цзан Мохай разбил передовые отряды Ци Наня, и Ци Нань, заключив с Мэнсунем договор о дружбе, вернулся назад. Дяди (старшие братья отца. – В. Т.) Мэнсуня – Циньсинь, занимавший должность командующего войсками в [уезде] Чжунтянь, и Кунду, правитель округа Линьсун, – отличались высокомерием и стремлением к роскоши, занимались присвоением богатств, поэтому народ страдал от них. Мэнсунь сказал: “Беспорядок в мое владение вносят два моих дяди, разве они могут управлять народом?” – и приказал обоим покончить жизнь самоубийством.

Мэнсунь неожиданно напал на Ди Лопаня, находившегося в; [уезде] Паньхэ, но, не добившись победы, вернулся обратно, переселив свыше 500 дворов.

Яо Син отправил в качестве послов Лян Фэя, Чжан Гоу и других пожаловать Мэнсуню звание великого военачальника – правителя запада, должность правителя области Шачжоу и титул Сихайхоу. Одновременно Яо Син пожаловал Туфа Нутаню ³¹ звание военачальника колесниц и конницы и титул Гуанъу-гуна. Услышав об этом, Мэнсунь опечалился и спросил Лян Фэя и других: “Почему Нутань получил титул гуна, а я титул хоу?” Чжан Гоу ответил: “Нутань ветрен, хитер, не отличается человеколюбием и не прославился сввей верностью, поэтому наша мудрая династия пожаловала ему высокий титул, чтобы поощрить его возвращение к добру и порядку. А ваша преданность, военачальник, настолько велика, что достигает солнца, заслуги превышают заслуги всех ваших современников, вы должны оказывать содействие укреплению наших треножников ³² и помогать дому императора, разве император может [121] относиться к вам с недоверием?! Наша мудрая династия всегда жалует титулы в соответствии с совершенными подвигами и назначает на должности в соответствии с добродетелями. Возьмем, например, Инь Вэя и Яо Хуана, помогавших нашему императору при основании государства, или Ци Наня и Сюй Ло, храбрых военачальников, имеющих наибольшие заслуги. Все они занимают должности только второго ранга и носят титулы только хоу и бо. Как же вы, военачальник, можете стать впереди них? Доу Жун, усердно служивший императору, настойчиво уступал должности другим, не желая стоять справа от старых, [заслуженных] сановников ³³. Мне непонятно, почему вы, военачальник, неожиданно задали этот вопрос”.

Мэнсунь снова спросил: “Почему двор не проявил ко мне дружественного отношения и не пожаловал округ Чжанъе, а пожаловал отдаленный округ Сихай ³⁴?” Чжан Гоу ответил: “Округ Чжанъе входит в состав земель, которыми вы управляете, следовательно, и так принадлежит вам, а пожалование удаленного округа Сихай свидетельствует о желании расширить ваше владение”. Весьма обрадованный, Мэнсунь принял пожалование.

В это время произошло землетрясение, во время которого обвалились горы и были сломаны деревья. Великий астролог Лю Лян сказал Мэнсуню: “[День] под циклическим знаком синь-ю связан со стихией металла. Землетрясение произошло под знаком стихии металла, а придя в движение, стихия металла уничтожает стихию дерева. По этому предзнаменованию, если ваши крупные войска двинутся на восток, никто не сможет противостоять им”. В это же время над главным городом округа Чжанъе каждый день появлялся яркий свет. Мэнсунь сказал: “Появились пары, предсказывающие возвышение вана, они говорят, что в ста сражениях будет одержано сто побед”, после чего напал на Ян Туна, которого Туфа Нутань поставил правителем округа Сицзюнь и который находился в Жилэ ³⁵. Ян Тун изъявил покорность, Мэнсунь пожаловал ему должность правого старшего чиновника и стал проявлять к нему бoльшую любовь, чем к старым, заслуженным сановникам.

Правитель округа Чжанъе Гоу Хулэ бежал к династии Западная Лян.

Мэнсунь назначил своего младшего двоюродного брата Чэнду, сына Лочоу, правителем округа Цзиньшань, а младшего двоюродного брата Шаня, сына Цюйчжоу, правителем округа Сицзюнь.

Гоу Хулэ бежал от династии Западная Лян обратно, причем Мэнсунь продолжал относиться к нему, как прежде.

Мэнсунь выступил в карательный поход на восток во главе 20 тыс. всадников, и, когда прибыл в [уезд] Даньлин, ему изъявил покорность старейшина северных варваров Сыпань вместе с кочевьем, насчитывавшим 3 тыс. душ.

В это время в [уезде] Юнъань срослись два дерева, и ветви [122] стали расти на одном стволе. Тогда начальник уезда Юнъань Чжан Пи представил письмо, в котором писал: “Разные ветви на одном стволе показывают, что в далеком крае установился порядок; соединение двух стволов говорит о прочном единстве высших и низших, между которыми нет разногласий. По-видимому, это счастливое предзнаменование, говорящее об установлении высшей справедливости, – прекрасное знамение, предвещающее достижение великого единения”. Мэнсунь сказал: “Это случилось исключительно благодаря усилиям начальников крупных и мелких уездов, получающих жалованье в размере 2 тыс. даней зерна в год, а не потому, что я смог помочь народу в его нынешних трудностях. Разве мои слабые добродетели могли вызвать такое?!”

Мэнсунь во главе 30 тыс. пехотинцев и всадников напал на Туфа Нутаня и прибыл в округ Сицзюнь. [Неожиданно] с северо-запада налетел сильный ветер, появились пятицветные пары, и вскоре, хотя и случилось это днем, все потемнело. Прибыв в уезд Сяньмэй ³⁶, Мэнсунь переселил оттуда несколько тысяч дворов и двинулся обратно.

Туфа Нутань стал преследовать Мэнсуня и догнал его при Цюнцюане. Мэнсунь хотел напасть на Нутаня, но все военачальники сказали: “Разбойник [Нутань] уже стал лагерем, на него нельзя нападать”. Мэнсунь ответил: “Нутань считает, что мы явились издалека и устали, поэтому, несомненно, проявляет легкомыслие и не принимает мер предосторожности. Пока валы вокруг его лагеря еще не достроены, мы можем уничтожить его, едва ударят барабаны”. Двинувшись вперед, Мэнсунь напал на Нутаня, нанес ему поражение и, пользуясь одержанной победой, подошел к Гуцзану. Десять и еще несколько тысяч варварских и сяских дворов сдались Мэнсуню. Напуганный, Нутань запросил мира, и, дав на это согласие, Мэнсунь повернул назад.

Когда Нутань бежал на юг в Лэду ³⁷, уроженец [уезда] Вэйань Цзяо Лан занял Гуцзан и самовольно вступил на пост правителя. Мэнсунь во главе 30 тыс. пехотинцев и всадников напал на Цзяо Лана и, одержав победу, помиловал его ³⁸, после чего устроил в зале Цяньгуандянь пиршество для гражданских и военных чиновников, на котором одарил их золотом и лошадьми в зависимости от совершенных подвигов.

Поскольку уроженец округа Дуньхуан Чжан My в совершенстве постиг классические и исторические сочинения, обладая большими способностями, отличался блестящим образом мысли, был честен и помогал другим, Мэнсунь выдвинул его, назначил чиновником дворцового секретариата и поручил ведение самых важных секретных дел. Своего младшего брата На Мэнсунь назначил полковником, надзирающим за цянами, правителем области Циньчжоу и возвел в титул Аньпин-хоу, поручив управлять Гуцзаном. После этого прошло более десяти дней. На умер, и Мэнсунь дал Ицзы, приходившемуся ему [123] двоюродным дедом, звание военачальника, правящего столицей, должности полковника, надзирающего за цянами, и правителя области Циньчжоу, поручив управлять Гуцзаном.

Вскоре Мэнсунь переехал в Гуцзан, где в 8-м году эры правления И-си (412 г.) незаконно вступил на престол под титулом Хэси-вана (правитель земель к западу от Хуанхэ. – В. Т.), объявил на подведомственной территории большую амнистию, изменил наименование эры правления на Сюань-ши и поставил чиновников, сделав все так, как сделал Люй Гуан при объявлении себя Саньхэ-ваном. [В Гуцзане] он исправил дворцовые помещения, построил городские ворота и различные башни. Своего сына Чжэндэ объявил наследным сыном, дополнительно дав ему звание великого военачальника, управляющето охранными отрядами, и должность управляющего делами государственной канцелярии.

Явился Нутань, совершивший нападение, но Мэнсунь разбил его при Жохоуу. Командующий Чэн Ихоу во главе войск принудил сдаться Вэньчжи, служившего Нутаню в должности правителя округа Хуанхэ и находившегося в Хуанчуане. Мэнсунь дал Вэньчжи звание великого военачальника – правителя востока, должность правителя округа Гуанъу и титул Чжэньу-хоу. Чэн Ихоу он дал звание военачальника, прогремевшего могуществом, и должность правителя округа Хуанчуань, а Ван Цзяня, носившего звание военачальника войск, находящихся при дворце, назначил правителем округа Хуанхэ.

Мэнсунь издал бумагу, в которой говорилось: “В древности мудрые ваны благодаря счастливой судьбе подавляли смуты, устанавливали господство над самыми отдаленными землями и управляли ими; при свете их добродетелей там устанавливались чистые нравы. Хотя ум не позволяет мне устранить нависшие над страной опасности, я занимаю пост, требующий оказывать помощь бедствующим, но хитрый варвар Нутань, находящийся в своей старой столице и являющийся моим врагом-злодеем, вредит как исцам, так и сясцам, казни, совершенные им в Дунъюане ³⁹, превосходят по жестокости казни в Чанпине ⁴⁰, бедствия, которые он причиняет моим пограничным городам, намного превышают бедствия от сяньюней.

Постоянно печалясь о страданиях невинного народа, я не имел времени спокойно присесть, мое тело утомилось от лат и шлема, а сам я устал от ветров и походной пыли, и, хотя сокрушил логово врага, Нутань все еще не принес мне своей головы. Младший брат Нутаня, Вэньчжи, следуя примеру Сян-бо, перешедшего на сторону династии Хань ⁴¹, хотя и управлял округом, служившим Нутаню важным заслоном, попросил разрешения стать моим слугой, после чего все города, тянущиеся непрерывной цепью в землях к югу от округа Сипин, один за другим изъявили мне покорность. Только Нутань, как загнанный зверь, продолжает защищать обреченный город Лэду, но он уже как бы лишился четырех конечностей и не сможет [124] долго сохранять свою жизнь. Соединение пяти планет ⁴² в одном созвездии уже дало ответ на вопрос о его судьбе, подошли сроки для установления спокойствия, и их не отодвинуть. Наступает время, когда мы сможем выпустить лошадей пастись на склонах гор Цзиньшань ⁴³, а простой народ будет пользоваться вечным спокойствием. Объявите об этом и дальним и близким, пусть все слышат и знают об этом!”

Выехав на запад в Тяотяо, Мэнсунь послал Фуэня, носившего звание военачальника, превосходящего всех в войсках, неожиданно напасть во главе 30 тыс. всадников на варварские кочевья Бихэ и Ути. Фуэнь нанес этим кочевьям сильное поражение и, захватив в плен более двух тысяч юрт, вернулся обратно.

Когда Мэнсунь спал на вновь построенной террасе, евнух Ван Хуайцзу напал на него и ранил в ногу, но жена Мэнсуня, урожденная Мэн, схватила евнуха, и его обезглавили, а род евнуха был уничтожен до третьего колена.

Тяжело заболела мать Мэнсуня, урожденная Чэ, поэтому Мэнсунь поднялся на ворота Наньцзинмэнь и разбрасывал народу деньги. Затем он издал бумагу, в которой говорилось: “Я надеялся, полагаясь на чудотворную силу храма предков и подмогу со стороны Неба и Земли, оказать помощь людям, когда их постигла несчастливая судьба, спасти оставшийся народ от выпавших на его долю бед и страданий. Этим я мечтал, во-первых, устранить зловещие знамения, во-вторых, думал сохранить счастье для своего владения. Однако вдовствующая императрица занемогла, все вероятнее, что она уйдет за порог отпущенной ей жизни. Может быть, уголовные наказания применяются слишком несправедливо, вызывая ропот народа? Может быть, подати и повинности настолько обременительны, что их невозможно выносить? Может быть, мои чаяния нечисты и поэтому духи ниспосылают наказания? Я проверил свои помыслы, но не нашел, в чем мое преступление; пока следует объявить большую амнистию, касающуюся всех, начиная от приговоренных к смертной казни”. Вскоре урожденная Чэ умерла.

Мзнсунь приказал военачальникам перевозить провиант в округ Хуанхэ, а сам во главе войск напал на принадлежавший Цифу Чипаню ⁴⁴ округ Гуанъу и занял его. Поскольку перевозка зерна задерживалась, Мэнсунь направился из округа Гуанъу в округ Хуанхэ и переправился через реку Хаовэй ⁴⁵. Для отражения Мэнсуня Чипань выслал военачальника Цифу Туйнииня, но Мэнсунь напал на него и обезглавил. Чипань выслал военачальников Ван Хэна, Чжэ Фэя, Цюй Цзина и других во главе 10 тыс. всадников, приказав им занять хребет Лэцзелин, но Мэнсунь, продвигаясь вперед с боями, нанес им сильное поражение, захватил в плен свыше семисот человек, в том числе Чжэ Фэя, но Цюй Цзину удалось бежать.

Мэнсунь пожаловал своему младшему брату Ханьпину звание военачальника, заставляющего противника отступать, и [125] назначил его на должность правителя округа Хуанхэ, после чего вернулся обратно.

Чжу Линши, правитель цзиньской области Ичжоу, прислал посла для установления дружественных отношений, поэтому Мэнсунь отправил в область Ичжоу в качестве ответного посла Хуан Сюня, занимавшего должность составителя императорских указов. Вместе с ним Мэнсунь отправил челобитную, в которой, говорилось: “Великое Небо ниспослало на вас бедствия, земли среди четырех морей распались на части, вы, император, сияющий чудодейственным блеском, нашли поддержку на далеких южных окраинах, в то время как народ оказался во власти отвратительных варваров. Вы, Ваше Величество, сияете удвоенным блеском мудрости, впитавшей мудрость многих мудрецов, следуете по стопам династий Чжоу и Хань, ваше благотворное влияние распространяется на всех, живущие в восьми сторонах света возлагают на вас свои надежды. Хотя я, ваш слуга, хожу с распущенными волосами в далеких пограничных землях и не обладаю талантами, необходимыми выдающимся мужам нашего времени, оставшийся в землях на правом берегу реки Хуанхэ народ ошибочно выдвинул меня своим главой. Предки вашего слуги из поколения в поколение пользовались милостями [императоров], и, хотя при них то царило спокойствие, то вспыхивали смуты, они неизменно соблюдали долг и, склоняя головы в сторону восходящего солнца, отдавали сердца дому императора.

Зимой прошлого года правитель области Ичжоу Чжу Линши прислал ко мне, вашему слуге, посла, который впервые рассказал мне о радостной новости при вашем дворе. Военачальник колесниц и конницы Лю Юй ⁴⁶, накормив лошадей и взмахнув копьем, занялся делами на Центральной равнине, и про него можно сказать, что Небо помогает династии Цзинь, родив для нее смелого помощника.

Как я, ваш слуга, слышал, Шао-кан возвысил великую династию Ся, а император Гуанъу возродил династию Хань, причем оба поднялись только после того, как взмахнули мечами, и хотя оба имели не более пятисот человек, но сумели совершить подвиг, равный великим деяниям Неба, и заслужили быть воспетыми в одах, подобных оде Чэгун ⁴⁷.

Вы, Ваше Величество, занимаете все земли [бывшего] владения Чу, в ваших руках отборные воины из областей Цзин-чжоу и Янчжоу, как же вы можете спокойно сидеть, сложа руки, и отказываться от двух столиц, отдав их варварам-жунам? Если шесть армий ваших двинутся на север, можно будет даже установить сроки, когда вы одержите победу и восстановите утерянное, а я, ваш слуга, прошу разрешения во главе жунов, живущих к западу от Хуанхэ, быть в авангарде правого крыла цзиньских войск”.

Чипань во главе тридцатитысячного войска неожиданно напал на округ Хуанхэ. Ханьпин, который стойко оборонялся, [126] приказал командующему войсками Вэй Жэню выйти ночью из города и напасть на Чипаня. [Вэй Жэнь] порубил несколько сот воинов противника. Чипань собирался отступить и уже выслал вперед старых и слабых воинов. В это время старший чиновник Ханьпина Цзяо Чан и военачальник Дуань Цзин тайно послали Чипаню письмо с просьбой вернуться, и Чипань стал снова нападать на Ханьпина. Прислушавшись к словам Цзяо Чана и Дуань Цзиня, Ханьпин вышел из города со связанными за спиной руками и сдался Чипаню.

Вэй Жэнь вместе с сотней бравых воинов занял башню на южных воротах города и три дня не сдавался, но силы были неравны, и он был взят Чипанем в плен. Разгневанный, Чипань приказал обезглавить Вэй Жэня, однако Дуань Хуэй, увещевая его, сказал: “Вэй Жэнь, оказавшись в трудном положении, пренебрегал опасностью, самозабвенно боролся, не щадя жизни, а это – свидетельство преданности. Его следует помиловать, чтобы он почтительно служил вам”. Чипань, связав Вэй Жэня, выступил в обратный путь.

После того как Вэй Жэнь пробыл у Чипаня пять лет, Дуань Хуэй стал настойчиво просить за него, в результате чего Вэй Жэню удалось вернуться в Гуцзан. Когда он прибыл туда, Мэнсунь, взяв его за руку, сказал: “Вы мой Су У ⁴⁸” – и назначил его на должность правителя округа Гаочан. Управляя округом, Вэй Жэнь заслужил славу строгого и милостивого, но из-за великой жадности допускал промахи в делах управления. Мэнсунь выехал на запад для жертвоприношений на горе Цзиньшань, а Цзюйцюй Гуанцзуна послал во главе 10 тыс. всадников неожиданно напасть на варварское кочевье Ути. Одержав крупную победу, [Цзюцюй Гуанцзун] вернулся обратно.

Двигаясь на запад, Мэнсунь прибыл в Тяотяо, где приказал военачальнику передовых войск Цзюйцюй Чэнду неожиданно напасть во главе 5 тыс. всадников на варварское кочевье Бихэ, а сам во главе средней армии, насчитывавшей 30 тыс. воинов, последовал за ним. Вождь варварского кочевья Бихэ вышел во главе кочевья навстречу Мэнсуню и сдался ему. Затем, двигаясь на запад вдоль озера [Сихай], Мэнсунь достиг Яньчи (Соленое озеро. – В. Т.), где совершил жертвоприношение в храме богини Сиван-му. В храме имелось вырезанное на черном камне изображение богини. Мэнсунь приказал чиновнику дворцового секретариата Чжан My написать оду и вырезать ее текст на камне перед храмом. После этого Мэнсунь направился к горам Цзиньшань, откуда вернулся обратно.

Мэнсунь издал бумагу, в которой говорилось: “Последнее время, начиная с весны, стоит сильная засуха, нанесшая вред всходам, голубоватые равнины и зеленые степи быстро превратились в высохшую пустыню. Может быть, уголовные наказания применяются несправедливо и народ ропщет на неправильно вынесенные решения? Может быть, повинности [127] многочисленны, а подати тяжелы и высокое Небо ниспосылает наказания? Проверив свои помыслы, я обнаружил много недостатков, вина за случившееся лежит на мне. Разве в Шу-цзине не говорится: "Если народ допускает преступления, вина за это лежит на мне одном" ⁴⁹? Следует объявить большую амнистию, касающуюся всех, начиная от приговоренных к смертной казни”. На следующий день выпали своевременные обильные дожди.

Услышав, что Лю Юй уничтожил Яо Хуна ⁵⁰, Мэнсунь пришел в ярость. Когда Лю Сян, служивший в придворном управлении в должности проверяющего деятельность чиновников, доложил о происшедшем Мэнсуню, Мэнсунь воскликнул: “Ты услышал, что Лю Юй вошел в земли между заставами, поэтому и посмел так разодеться ⁵¹!” – и убил его. Вот насколько он был необуздан и жесток.

Посмотрев на окружающих, Мэнсунь сказал: “В древности при выступлении в поход всегда считались с местонахождением Юпитера и Сатурна. Род Яо принадлежит к отпрыскам Шуня и относится к потомкам [императора] Сюань-юаня ⁵². Ныне, когда Сатурн находится в созвездии Сюань-юань, Лю Юй уничтожил этот род, но он не сможет долго удерживать земли среди застав”.

Мэнсунь, потерпев поражение от Ли Шие ⁵³ при Цзечжицзяне, снова собрал разбежавшихся воинов и хотел продолжать войну. Увещевая его не делать этого, военачальник передовых войск Чэнду сказал: “Как я слышал, [ханьский император] Гао-цзу потерпел поражение у города Пэнчэн ⁵⁴, но в конце концов создал великую династию Хань. Следует отвести войска, а затем подумать, что делать дальше”. Согласившись с этим предложением, Мэнсунь построил вокруг Цзянькана стены и вернулся назад.

Подчиненные Мэнсуня представили бумагу, в которой говорилось:

“Ставят чиновников и распределяют [между ними] обязанности, дабы управлять государством и помогать народу пережить бедствия; служебные ранги устанавливают с предельной тщательностью, чтобы все дела управления шли блестяще. Чиновники на своих постах должны заниматься делами, забывая о собственных интересах, получившие назначения должны прилагать [в работе] усилия, забывая о себе. С тех пор как [при дворе династии Цзинь] основные принципы управления колебались, в окрестностях столицы появились боевые кони, и в это же время начали складываться отношения между государством и народом, причем не было времени думать о сохранении старых форм. Находящиеся при дворе чиновники часто нарушают законы и не соблюдают основных правил. Доходит даже до того, что официальные бумаги, на которых следует ставить императорскую печать, они подписывают дома, лежа на постели; случается, что дела, не утвержденные или не отклоненные [императором], решаются ими [самовольно], даже [128] без прочтения соответствующей бумаги. Приказы о назначениях и увольнениях ушли в прошлое вместе с великими династиями; забыты те противоречивые мнения, что высказывались в периоды правления мудрых государей; хорошие и дурные чиновники соседствуют, подобно чистой и грязной воде в реке, способные и неспособные перемешались друг с другом. У людей исчезло желание побуждать друг друга к добру, все только стремятся поспокойнее провести день. Разве способны они печалиться о делах государства, забывая личные интересы, [преданно] служить императору?! Ваше огромное влияние возрастает с каждым днем, в далеких и близких землях установилось спокойствие, поэтому следует решительно возвысить основные принципы управления, возродить соблюдение правил поведения, долга, честности и стыда, снова заняться совершенствованием старых правил”.

Мэнсунь принял сделанное предложение и приказал Яо Аю, носившему звание военачальника, карающего юг, и Фан Гую, занимавшему должность левого помощника начальника государственной канцелярии, составить “Правила для зала заседаний императорского совета”. Через десять дней после того как стали действовать выработанные правила, все чиновники принялись служить, соблюдая устав.

Великий астролог Чжан Янь сказал Мэнсуню: “Ныне Юпитер приблизился на западе к Цзэчэну, а это означает, что должен произойти разгром войск [противника]”. Мэнсунь приказал своему наследному сыну Чжэндэ расположиться с войсками в Жохоуу. Двинувшись на запад, сам Мэнсунь подошел к городу Байань, где сказал Чжан Яню: “В нынешнем году я должен приобрести то, что мне предназначено. Однако Юпитер находится в секторе неба шэнь, луна также входит в циклический знак шэнь, поэтому на запад идти нельзя. Пока, дабы они не встретились, я должен выступить на юг. Надо по воле Неба сделать так, чтобы хозяин остался без гостя. Выполнение планов зависит от обстоятельств, необходимо проявлять осторожность и не разглашать их”. После этого Мэнсунь напал на округ Хаовэй, но перед его палаткой свернулась в клубок змея. Мэнсунь с улыбкой сказал: “Раньше эта змея называлась прыгающей, но сейчас она свернулась в клубок перед моей палаткой. Это воля Неба, которое хочет, чтобы я повернул войска и прежде всего установил спокойствие в округе Цзю-цюань”. Он сжег [все, приготовленное для] штурма, и на обратном пути остановился в Чуаньяне.

Узнав, что Ли Шие собирает войска для нападения на округ Чжанъе, Мэнсунь воскликнул: “Ли Шие попал в сети моего плана. Боюсь только, что, услышав, что я повернул войска, он не посмеет наступать, но в военных делах ценится умение приспосабливаться к меняющейся обстановке”. После этого Мэнсунь распустил в западных землях слух, что, заняв округ Хаовэй, он двинет войска в Хуангу. [129]

Услышав об этом, образованный Ли Шие двинулся вперед и прибыл в Дудуцзянь. Мэнсунь, скрытно проведя войска, нанес встречный удар и разбил Ли Шие под городом Хуайчэн, вслед за чем продвинулся дальше и освободил округ Цзюцюань. Население округа продолжало спокойно жить, как и раньше, а воины не занимались грабежами. Мэнсунь назначил своего сына Маоцяна правителем округа Цзюцюань, а всех старых чиновников Ли Шие повысил в должностях в зависимости от способностей.

В 1-м году эры правления Лун-ань (397 г.), установленной цзиньским императором Ань-ди, Мэнсунь сам объявил себя пастырем области, а в 8-м году эры правления И-си (412 г.) незаконно вступил на престол. Через восемь лет престол [в Китае] перешел к династии Сун, при которой в 10-м году эры Яр правления Юань-цзя (433 г.) Мэнсунь умер в возрасте 66 лет. Он незаконно занимал престол 33 года, после чего власть в течение шести лет находилась в руках его сына Маоцяня, который был взят в плен династией Северная Вэй. Всего [созданная им династия] существовала 39 лет, после чего была уничтожена.

Я, историк-слуга, скажу: “Мэнсунь, происходивший из отдаленных земель, заселенных восточными варварами, стал самовольно действовать и превратился в могущественного человека вблизи укрепленной пограничной линии. Действия Люй Туана, убившего Лочоу и Цюйчжоу, противоречившие принципам добродетели, вселили в него злобу. Он выдвинул Дуань Е, чтобы тот оказал помощь народу в переживаемых бедствиях, но на самом деле хотел стать Чэнь Шэ или У Гуаном. Когда он двинул войска к Байцзяню, династия Южная Лян запросила мира; когда он послал войска в [уезд] Даньлин, северные разбойники явились с изъявлением покорности. Но ради выгоды он забывал о долге, оказавшись в беде, уничтожал близких. Хотя Мэнсунь и смог управлять одним из уголков земли, он – человек, наделенный качествами злодея”.

В заключение скажу: “Люй Гуан с подозрением относился к выдающимся мужам, а Дуань Е боялся мудрецов-современников. Они постоянно, где придется, пили вино, чтобы заглущить чувство страха, и затирали умных, стремясь сохранить свое положение. Осуществив злодейские замыслы, они распространяли ложную славу о своих мнимых успехах. Эти коварные глупцы были выдвинуты, чтобы, живя в одно и то же время, состязаться друг с другом”.

(пер. В. С. Таскина)
Текст воспроизведен по изданию: В.С. Таскин. Материалы по истории кочевых народов в Китае III-V вв. Вып. 1. Сюнну. М. Наука. 1989