VIII. ПОЛИТИЧЕСКИЙ СТРОЙ ГОРОДА И БОРЬБА ЦЕХОВ С ПАТРИЦИАТОМ

А. КЕЛЬН

1. Правление патрициата в Кельне. Устав о присяге 5 марта 1341 г. ¹

I. Присяга членов совета

(Stein, Akten zur Geschichte der Verfassung und Verwaltung der Stadt Koeln in 14. und 15. Jahrhundert, Bonn 1893, Bd. I, S. 27 — 56, № 6)

Да будет известно всем, что городской совет продлен в 1341 г. на 10 лет, начиная с понедельника постом, после того воскресенья, когда поют Reminiscere. Каждый член совета обязан по мере сил непоколебимо соблюдать все нижеследующие пункты устава:

1. 15 членов Малого совета и 2 бургомистра, находящиеся у власти, должны гарантировать и поклясться святыми: честно сидеть в совете, хранить тайны... подчиняться воле большинства; соблюдать грамоту и устав о присяге, поскольку они касаются совета; выслушать грамоту и устав о присяге в течение первых двух недель по избрании... и приложить к грамоте свои печати, если они этого не сделали раньше.

2. 15 членов совета должны 3 раза в неделю собираться на заседания под угрозой уплаты штрафа в случае неявки. Собираться следует после того, как пропоют в марпорцинской часовне. Кто из них придет во-время и просидит до конца заседания, получает 4 пфеннига вознаграждения.

6. Когда все советы ² созываются под угрозой уплаты [114] высшего штрафа, то все члены их-обязаны являться и оставаться там, пока их не отпустят, и каждый член совета должен по мере наилучшего разумения дать ответ по всем пунктам, по которым будет спрошен.

II. Присяга членов совета о выборах

1. По истечении года 15 членов совета выбирают в день назначенный для выборов, 15 других членов. Каждый член намечает кого-либо от своего рода, если он находит там человека, который с пользой может сидеть в совете. Если же он его не находит, то он намечает какого-либо другого честного человека.

Когда производятся выборы, то тот, кто наметил человека из своего рода, должен выйти, чтобы другие могли выбрать большинством голосов этого или другого честного человека из его рода вместо него. Ежели же это невозможно, то нужно вместо-него выбрать честного человека из какого-либо другого рода ³ .

2. Тот, кто выбран в совет, может попасть в него опять лишь на четвертый год, два года он должен быть вне совета. В тот год, когда он выбывает из совета [т. е. Малого совета], он не может войти в состав Большого совета.

3. Лицо, выбранное в совет и не подчиняющееся избранию, лишается права быть членом совета в течение 10 лет. Исключается тот случай, когда ему помешала явиться болезнь.

4. Если кого-либо просят, чтобы он согласился быть выбранным в совет, или же он сам просит об этом, лично или через других, то он не может быть выбран в том году, когда это происходит. Запрещается подавать голос за кого-либо из личного пристрастия к нему или голосовать против него из личной ненависти. Запрещается также требовать, исходя из чувства ненависти, чтобы кого-либо не выбирали в совет. Руководиться нужно только интересами города.

5. Запрещается перед выборами совета открыто или тайно устраивать предварительные совещания. Запрещается также [115] связывать себя обещаниями такого рода: выбери того, а я выберу этого.

6. Отец и сын, два брата, зять и тесть не могут одновременно быть членами совета. Не могут также одновременно состоять членами совета и оба рентмейстера. Исключается тот случай, когда должность рентмейстера совмещается с должностью бургомистра. Тогда это разрешается.

7. Если кто-либо из членов совета умрет, то другие должны выбрать вместо него честного человека из его рода, если в последнем можно найти такого. Выбранный обязан в течение недели, следующей за смертью члена совета, принять на себя все обязанности покойного; исключается тот случай, когда член совета умрет за месяц до выборов нового совета ⁴ .

9. Совет, полномочия которого истекают, оставляет одного судью над гостями, одного по делам о насильственных проступках и одного у рентмейстеров (казначеев)... ⁵ . Новый совет также выбирает по одному такому судье, так что каждый из них остается в своей должности 2 года. То же правило должно быть соблюдаемо по отношению к ринмейстерам ⁶ , на обязанности которых лежит надзор за эльзасским вином. Следует позаботиться о том, чтобы у Рейна оглашались распоряжения совета. Так же точно должны оглашать распоряжения совета и старшины над монетным делом и старшины по надзору за навозом... ⁷ . Все эти сановники обязаны по избрании принести присягу, что честно будут исполнять свои обязанности и не стремиться к личной выгоде. Таким же точно образом назначаются и оба бакмейстера [старшины по надзору за выпечкой хлеба].

11. Отец не имеет права присутствовать в совете при разбирательстве дела его сына, брат — брата, тесть — зятя, зять — тестя.

12. Когда совет в полном составе и ему предстоит приступить к присяге, то старшина совета должен опросить всех, не является ли кто-либо советником кого-либо из членов совета [т. е. не является ли один член совета советником другого члена]. Если да, то лицо это не может, остаться членом совета, разве что оно откажется от обязанностей советника. Кто не достоит советником члена совета, не имеет права стать им [116] в течение текущего года. Состоящий чьим-либо советником и отрицающий это... теряет право быть выбранным в совет в течение 10 лет ⁸ .

13. Запрещается членам совета в течение того года, когда они заседают в Малом совете, брать в аренду лично или через кого-либо другого городской акциз.

14. Никто не имеет нрава защищать в совете своего друга или своего кровного родственника, иначе чем в духе присяги.

15. Если у кого-либо имеется дело в совете, то члены совета не имеют права без разрешения старшины давать ему указания во время заседании. Запрещается также выступать в качестве его поручителя против совета.

16. Запрещается без согласия всех советов прикладывать большую или малую печать к открытым грамотам, а также прикладывать городскую печать к грамотам о пожизненной ренте и к охранным грамотам, выдаваемым кельнским бюргерам... ⁹ .

17. Если какой-либо сеньер, рыцарь или оруженосец имеет ренту в Кельне, то пока он несет все обязанности по отношению к городу и бюргерам, он может пользоваться ею. Если он немилостив и несправедлив, то вопрос о ренте рассматривается советом; тот, кто сидит на его ренте, обязан передать ее городу; рентмейстеры же не имеют права отдать ее кому-либо без разрешения совета. Никто из бюргеров не имеет права давать что-либо под нее взаймы, брать ее взаймы или покупать ее до тех пор, пока сеньер находится во враждебных отношениях с городом... ¹⁰

18. Если у какого-либо сеньера есть дело против города, то тот [предполагается: тот член совета], кто является его ленником-должником или находится у него в услужении, [117] должен покинуть заседание совета... пока будет разбираться дело сеньера. Затем его следует опять позвать.

20. Совет не должен допускать, чтобы еврей или еврейка или кто-либо по их поручению выступали конкурентами христианина при покупке недвижимости, но им разрешается конкурировать друг с другом, если на то есть согласие всех советов.

21. Совет не имеет права — не заручившись согласием всех советов — тратить одновременно больше 10 марок. Всякий такой расход [т. е. превышающий 10 марок] должен служить чести господней и города. Вскоре после того как соберется совет, о сделанной трате должно быть доложено Большому совету, чтобы последний мог высказать свою волю.

22. Совет не имеет права давать какому-либо обществу пособие из городских средств на устройство заговения.

23. Если кто-либо приобретший у города пожизненную ренту потребует в срок уплаты долга, то совет со всеми советами и с Большим советом должен удовлетворить его требование в течение двух недель...

24. Если старшины совета потребуют от какого-либо бывшего члена совета участия в заседаниях, то он, не противореча, должен исполнить это требование.

26. Кто разглашает тайны города, навсегда теряет право быть членом совета...

III. Присяга членов совета касательно доходов

1. Так как члены совета, бургомистры и рентмейстеры часто собираются и работают для города, то каждый из них получает 20 кельнских марок в год, а именно: 5 — к пасхе, 5 — к троице, 5 — к празднику всех святых и 5 — к рождеству и четверть вина к каждому из указанных больших праздников.

2. Рентмейстеры и бургомистры, которые участвуют в заседаниях совета, имеют право получать все доходы лишь в обычном размере ¹¹ .

3. Совет и бургомистры имеют право удерживать в свою пользу доходы с евреев, как то: взнос, уплачиваемый последними при вступлении нового совета в исполнение его обязанностей, коронационные деньги и другие обычные платежи, поступающие с них в течение года.

4. Во время производства подсчета в городском казначействе — каждые 3 месяца — члены совета, рентмейстер, бургомистр и заседатели имеют право получать по полумарке на еду, если они явились; отсутствующие же ничего не получают.

5. По окончании последнего подсчета каждый член совета, рентмейстер, бургомистр и заседатель получают 12 турноз за еду и реал и четверть вина за выход. [118]

6. Каждый член совета, бургомистр и рентмейстер получают ко дню св. Маргариты 12 турноз...

7. Четыре раза в год совет обязан осматривать городские постройки, и те члены совета, которые присутствуют при этом, получают каждый раз по 3 турнозы и по четверти вина.

8. Когда перед советом разбирается апелляция на приговор кого-либо из судей совета, то каждая из тяжущихся сторон обязана внести марку; та сторона, которая проигрывает свое дело, теряет свою марку, другая — нет. Эти деньги делятся между теми, кто произнес приговор, и судьями.

9. Когда город отдает на откуп акциз и пошлины, то с получаемой им ежегодно арендной платы отчисляются: от арендной платы за акциз с помола — 10 марок, от платы за акциз с предметов потребления — 10 марок, от платы за акциз с пива — 5 марок, от платы за акциз с соли, взимаемый в прирейнских местностях, — 5 марок, от платы за акциз с соли, взимаемый в сельских местностях, — 5 марок, от арендной платы за пошлину с весов — 5 марок, от платы за акциз с шерсти — 5 марок, от арендной платы за дорожную пошлину — 3 марки. Эти деньги, предназначенные на покрытие расходов по покупке вина, делятся так, что совет [т. е. Малый совет] и бургомистр получают одну половину, а другие советы — другую половину.

10. То вознаграждение, которое совет обычно получает от судей, заседающих в доме бюргеров, и от своих должностных лиц, делится между членами совета и заседателями, присутствующими в казначействе во время подсчетов. Те и другие, а также Большой совет получают отсюда свою долю за вычетом половинной доли старшин над дорогами ¹² и доли тех судей, которые заседают в доме совета.

12. Когда в совете разбирается какое-либо судебное дело, касающееся города, то совет может в случае надобности призвать все советы для присутствия и помощи... Три четверти того дохода, который получается за дни судебных заседаний, поступают в пользу городской казны, 1/8 — в пользу совета и бургомистров и 1/8 — в пользу других советов...

Ни бургомистры, нирентмейстеры, ни кто-либо из членов совета не имеют права на какое-либо особое вознаграждение сверх вышеуказанного...

13. Писарь и оба рассыльных получают половину всех доходов и пошлин, получаемых каждым членом Малого совета, и полностью все те доходы, которые получает каждый из членов Большого совета ¹³ . [119]

14. Чтобы вычеркнуть какой-либо пункт из устава, необходимо созвать все советы и нужно, чтобы за отмену высказалось две трети всех голосов.

IV. Из устава о присяге старшин совета

9. Запрещается всему совету сообща или кому-либо из членов его в частности открыто или тайно устраивать обеды на счет города или оказывать денежную поддержку устройству таких обедов за исключением того случая, когда затронуты интересы города и речь идет о поддержании чести города и их самих...

10. Старшинам совета разрешается раздавать вино своим товарищам... и никому иному, разве что с согласия большей части совета. Если... старшины дадут сверх того кому-либо вино, то, придя в первый раз после этого в совет, они обязаны доложить об этом, рассказав, кому, сколько и почему дали....

[В дальнейшей своей части устав содержит: присягу рентмейстеров, присягу заседателей в казначействе, присягу судей над гостями, присягу старшин над дорогами (вегемейстеры), присягу старшин, надзирающих за выпечкой хлеба (бакмейстеры), присягу старшин над торговым движением у Рейна (ринмейстеры), присягу старшин по делам о валюте (пагаментмейстеры), присягу дворцовых управителей, присягу старшин над открытыми воротами и обеими башнями, присягу старшин над закрытыми воротами, присягу писаря, присягу обоих рассыльных, присягу членов Большого совета.]

XVI. Присяга членов Большого совета

1. Совет, полномочия которого кончаются, обязан позаботиться о том, чтобы 82 человека, выбранные церковными приходами, выбрали вместо себя 82 других, старше 20 лет... Последние обязаны присягнуть в присутствии лиц, посланных советом [т. е. Малым советом], что будут честно сидеть в совете, подчиняться большинству... хранить тайну, соблюдать грамоту и устав о присяге... следовать за советом [т. е. за Малым советом] и оказывать ему поддержку...

2. Если один из них умрет, то другие в течение недели должны выбрать вместо него другого честного человека из того же прихода... Последний обязан связать себя той же присягой, что и покойник, и ему предоставляется доход покойного. Исключается тот случай, когда кто-нибудь из них умрет за месяц до новых выборов ¹⁴ . [120]

2. Восстание ткачей в Кельне 1369 — 1371 гг.

О том, как кельнские ткачи силою вывели человека из заключения и предали его смерти

Следует заметить, что между ткачами и высшими властями в городе существовали недоброжелательство и ненависть. Эти отношения вели начало со времени епископа Конрада, который содействовал изгнанию старых шеффенов ¹⁵ .

К тому же высшие власти общины во многих отношениях угнетали ее, чем вызывали против себя большое недовольство и возмущение. Община усердно думала о том, чтобы избавиться от их насилия. И вот в 1369 г., в день св. троицы, все ткачи Кельна, мастера и подмастерья, собрались и пошли к Дому бюргеров ¹⁶ . А придя туда, они потребовали к себе шеффенов и совет. Совет выслал к ним трех своих членов, чтобы узнать, зачем они явились толпой. Тогда один из ткачей выступил и сказал:

“Вы, господа, держите в тюрьме человека, над которым наши товарищи хотят учинить суд, так как он грабитель”. Совет просил отложить это дело на несколько дней, чтобы расследовать его. Если окажется, что все действительно обстоит так, как говорят ткачи, то шеффены дадут свое согласие на казнь этого человека. Когда член совета кончил свою речь, то ткачи [121] возбужденно закричали, что они ни в коем случае не допустят, чтобы человек этот дольше жил, что они завладеют им силой. Тогда совет, видя, что они не хотят отказаться от своеволия, приказал тюремщику выдать им человека. Они схватили его и отрубили ему голову.

Ткачи были в то время так богаты и могущественны, что никто не смел противиться им. И они совершали много дерзких проделок.

О том, как ткачи силой заставили совет заключить в башню сперва трех своих членов, а потом еще восьмерых

В этом же году, после дня св. троицы, часть ткачей явилась в совет во время его заседания. Один из ткачей выступил с речью:

“Господа ¹⁷ , среди вас имеются три человека, которые были посланы для заключения земского мира ¹⁸ и которые не отстаивали блага города. Они разрешили своему племяннику Эмонту Бирклину брать в залог городское имущество. Наши товарищи хотят поэтому, чтобы они были заключены в башню” ¹⁹ . Совет ответил им через нескольких своих членов: “Послушайте, господа! ²⁰ Как могли три человека изменить то, что города постановили совместно с господами? ²¹ Им пришлось следовать за большинством, как это тяжело им ни было. Они ни в чем не повинны. Это доказано”. Тогда ткачи обратились к совету через одного из своих: “Мы полагаем, что лучше будет заключить их в башню, прежде чем отсюда произойдет еще больший вред для города”. Совет ответил на это: “Дайте нам два-три дня сроку; наши господа дадут вам хороший ответ, который вас удовлетворит”. Но ткачи все воскликнули, что они тотчас же хотят получить ответ, и дали понять, что если те, заключения которых они требуют, не будут заключены, то они, ткачи, померятся с советом силами на улице. В это время толпа ткачей прибежала к Дому бюргеров и подняла большой шум. Совет, видя, [122] что их так много и что они так ожесточены, коротко ответил им, что те, на кого они указали, будут заключены в башню. Ткачи, получив ответ, разошлись по домам. Вот те трое, которые обречены были на заключение: во-первых, Костен Гревен, во-вторых, Гергарт фон Бенезис и, в-третьих, Готшальк Бирклин.

"На следующий день, рано утром, толпа ткачей вновь явилась к дому совета, и один из них произнес следующую речь:

“Вы, господа! Послушайте, что наши товарищи и весь цех сообща постановили. Нужно заключить в башню еще восьмерых из вас. Тогда лишь мы разочтемся с вами за файду господина Эмонта”.

Совету не понравилась эта новость. Не понравились ему непомерно вызывающие речи и угрозы ткачей. Совет сказал: “Оставьте ваши речи. Пусть между нами будет согласие, так чтобы никто не мог причинить нам зла”. Но эти просьбы не помогли... О чем тут много говорить? Власть решать была в руках ткачей. Они были смелы и высокомерны и часто вели дерзкую игру с добрыми людьми. Члены совета благодарили бога за то, что дали согласие на заключение восьми человек из своей среды. Вот имена этих восьми господ: господин Вернер фон Шпигель, Генрих фон Кезен, господин Иоган фон Ульрепортен, Иоган Гирцелин, Иоган Шерфгин, Генрих Иеде, Иоган Муммерслох, Франк фон Горн. Эти восемь почтенных членов совета к большой своей обиде перешли из совета в Сент-Куниберт, что находится в черте иммунитета ²² , т. е., другими словами, они лишились свободы. Там они находились 11 недель. А между тем у некоторых из них были более важные дела, чем находиться там.

О том, как в Кельне был создан новый совет из представителей от всех цехов и как ткачи отняли у шеффенов звания членов совета и должность бургомистров

Ткачи, как мы уже указывали и будем еще указывать, были очень богаты, имели многих приверженцев и очень хотели попасть в совет, хотя это не подобало им ни по происхождению, ни по положению. Устранив из совета лучших и мудрейших, они задумали создать в Кельне новый совет, как это уже сделала община в Аахене. (См. под годом 1368 ²³ .)

Послушайте же, как они к этому приступили. На следующий день после того, как восемь членов совета были заключёны в башню, ткачи явились к Дому бюргеров и один из них выступил [123] с следующей речью: “Послушайте! Мы постановили, что ни один шеффен не должен быть больше членом совета и что ни один из них не должен быть бургомистром ²⁴ . Мы требуем также уничтожения рихерцехе. Если вы хотите, чтобы трое заключенных в башне и восьмеро заключенных в черте иммунитета вернулись оттуда, то вы должны это исполнить”. Что бы ни затевали ткачи — было ли то правое или неправое дело — должно было совершаться по их желанию.

Вообще говоря, совет выбирался из [15] родов, как повелось исстари, и этот совет носил название Малого совета. Теперь сверх того из многих цехов выбрали еще 50 человек, и это стало называться Большим советом ²⁵ . Насколько я сумел узнать, выбирали следующие цехи: меховщики, кузнецы, поясники, оружейники, живописцы; выбирали двух человек от лавочников [Kramer], одного от жестяников; выбирали также шорники, частично кожевники — и они хотели быть в числе лучших; выбирали также золотых дел мастера.

Странно и чуждо было видеть в Кельне таких членов совета. Ведь этот город с самого начала своего существования управлялся 15 родами, ведущими свое происхождение, как выше сказано, от благородных римлян, родами, которые все занимали положение рыцарей из старой знати, как об этом свидетельствуют их щит и шлем, и не были сброшены с коня ни в одном турнире [т. е. не потерпели поражения ни в одном турнире]. Ткачи действовали все сообща и притом так успешно, что они в большинстве случаев вели за собой большинство в совете и все должно было совершаться по их воле.

Власть ткачей была велика, и они творили в Кельне много такого, что задевало лучших людей и всю общину. Но невозможно было бороться с этим. Приходилось петь песенку ткачей. Когда от имени города принимались какие-нибудь постановления, то устраивались пирушки с вином, и это оплачивалось из средств городской казны. Акциза же платить они не хотели ни большого, ни малого ²⁶ .

Этот совет был выбран в 1370 г., 14 дней после св. Иоанна, и просуществовал год и три месяца ²⁷ . Ткачи же думали, что [124] он будет существовать вечно, не вызывая ни с чьей стороны возражений.

О том, как кельнский совет и братства ²⁸ объединились, чтобы избавиться от высокомерия и власти ткачей

Всему свое время. Высокомерие и сила ткачей были так велики, что совет стушевывался перед цехом ткачей. Власть в Кельне была в их руках, что ясно видно из вышесказанного Но когда их надменность и своеволие достигли высшей степени и бог не захотел терпеть дальше, чтобы священный город Кельн сгорал в огне партийных страстей, то святой дух, носитель. и любитель согласия, внушил совету и общине мысль объединиться для искоренения сорной травы. Это произошло следующим образом.

...Два почтенных человека, Иоган фон Тройен и Тильман фон Ковельсговен, принесли эту весть братствам. Они явились. в Сент-Бриден ²⁹ в то время, когда собралось братство ³⁰ , и рассказали им, что власть, которую присвоили себе ткачи, противоречит имперским законам. Когда принадлежавшие к указанному братству услышали об этом, то каждый подумал о своем оружии; они побежали домой и вооружились, а вслед за ними и все остальные, бывшие в городе. Совет быстро был готов и явился в Сент-Бриден к братству со своим знаменем. Другим обществом было общество кожевников. Они первыми стали на сторону совета и вышеуказанного братства. Сплотилось вокруг совета и общество Изермаркта [Isermarkt ³¹ ]. И купцы из Альденмаркта [Старого” рынка] — это были принадлежащие к Виндеку ³² — пришли со своими знаменами. И товарищи из Гемельриха ³³ не заставила себя долго убеждать и также поспешно явились. И рыболовы пришли под знамя города Кельна и к указанным обществам.

Другая книга пишет следующее: совет опросил все цехи, как они отнесутся к нему. Они все дали один и тот же ответу что они хотят хранить спокойствие в этом деле [т. е. что они хотят сохранить нейтралитет]. Но их сочувствие было на стороне совета. Им оказывали поддержку братство Виндек, золотых дел мастера, меховщики, пекари и пивовары, мясники, рыбники и многие другие цехи. [125]

О том, как городской совет вместе с вооруженными братствами под городскими знаменами прошел к Арсбургу у ручья, оттуда дальше — к Вейтмаркту, где произошел большой бой, а затем к Крихмаркту, где совершилось то же самое ³⁴ .

Описание боя ³⁵ . Совет собрался вместе с вышеуказанными братствами и другими. Обиженные высокомерием ткачей, они стали советоваться друг с другом и другими цехами, как им свергнуть эту власть. Совет и другие выдвинули предложение разбить цех (ткачей) в уличном бою и всецело подчинить его себе. Это было осуществлено следующим образом. Придя к соглашению, вышеуказанные бюргеры и общины выкинули городское знамя у Альденмаркта [т. е. Старого рынка] перед Домом бюргеров в приходе св. Бригиты. За знаменем последовала не одна тысяча людей. От Альденмаркта и Вейдмаркта (т. е. рынка, на котором торговали вайдой] они прошли к Арсбургу — это был дом, принадлежавший цеху ткачей. Когда до ткачей дошла весть о том, что совет и община вооружились и идут против них, то они быстро собрались большой толпой у монастыря кармелитов ³⁶ и также выкинули, свое знамя. Услыхав об этом, совет и община двинулись со знаменем вниз по ручью к Вейдмаркту. Ни одна из обеих сторон не помышляла о мире, каждая из них вынула меч из ножен. Они столкнулись, и произошел большой бой. Ткачи, видя, что их противники очень сильны, ударились в бегство. Они забежали в дом Петра и Николая. Во время этого поспешного бегства они уронили знамя, и двое из них остались перед дверью: один был убит, второй сильно ранен. Знамя ткачей было изрублено, разорвано, растерзано на куски. Отсюда совет с братствами двинулись к церкви св. Николая. Здесь пало 6 человек ткачей.

Когда совет и братства узнали, что ткачи от Крихмаркта выступили со своим знаменем против них, то они выстроились и двинулись им навстречу. Ткачи, увидав, как силен натиск врага, и узнав, что их общество [т. е. общественный дом] на Вейдмаркте и перед церковью Frau Weinbruder подвергается обстрелу, обратились в бегство. Они показали свои пятки и делали чудесные прыжки. Бюргеры же, узнав, что ткачи обратились в бегство, кинулись их ловить и убивали их на улице. До Бутгассе их полегло немало. Сторонники совета [126] подвигались вперед со своим знаменем и по дороге убивали ткачей. Так дошли они до монастыря св. Петра; здесь они поймали одного ткача в ходах монастыря и убили его. Члены совета со своими знаменами и братствами прошли (таким образом) по всем улицам — Крихмаркту, Арсбургу и другим, — где они могли заподозрить присутствие ткачей, и повсюду ловили их, но их осталось там уже немного: ткачам пришлось обратиться в кротов и скрыться под землей.

По приказу совета, на Геймаркте (т. е. на Сенном рынке) был сооружен помост и у позорного столба были обезглавлены вожди восстания, посколько совету удалось поймать их.

После того как ткачи обратились таким образом в бегство и, скрылись, господа и братства вернулись в Арсбург и провели там всю ночь. Им там были поданы хлеб и вино, и они веселились...

Рассказ “Новой книги” (1360 — 1396 гг.) ³⁷

(“Das neue Buch”, Chroniken der deutschen Staedte, B. XII, S. 272 u. ff.)

Вы найдете здесь рассказ о событиях, случившихся в городе Кельне в течение последних 36 лет благодаря тем, кто называл себя родами ³⁸ и благодаря шеффенам, их друзьям и тем, кто вместе с ними сидел в совете. От них город Кельн и кельнская община потерпели большой непоправимый ущерб, вред и вражду, о чем ниже рассказано.

Первые, события начались в то время, когда Рутгер фон Грине был рентмейстером и вместе с ним казной заведывали другие заседатели. Пока он там сидел, очень часто, во время каждой: отчетности... ³⁹ в казне оказывалась утечка денег, и невозможно было твердо установить, кто именно виноват в этом. В народе много говорили об этом, и шерстоткацкий цех, “железный рынок” ⁴⁰ и меховщики со своими друзьями добились того, что было выбрано 3 человека для заведывания казной вместе с рентмейстером...

А затем случилось, что шеффены и совет тайно от общины отправили посольство к императору римскому Карлу и установили пошлину к большому ущербу города... и стали взимать ее [127] в Байене ⁴¹ . И когда община заметила это... то сотоварищи из “железного рынка” пошли к почтенным людям из шерстоткацкого цexa... и вместе с другими большими цехами обсудили, как Обиться отмены указанной пошлины. И они постановили объединиться, послать своих друзей в совет, чтобы убедить его отменить пошлину ⁴² . Когда совет увидел, что община объединились и что ее намерения серьезны, то он отменил пошлину. Но в то же время он послал императору жалобу, что община силой добилась отмены пошлины. Когда же император услышал об этом, то он воспылал великим гневом... и чтобы вернуть себе его милость и расположение, они должны были поднести ему 12 тысяч гульденов. И отсюда пошла великая ненависть между советом и общиной. И [совет] стал денно и нощно думать о том, как бы ему уничтожить шерстоткацкий цех... Полагал он, что если он справится с этим цехом, то он сможет потом угнетать и искоренять другие цехи и всю общину, как он делал и до тех пор, что достаточно известно.

Они так долго думали об этом, пока не произошел случай с злополучным человеком, которого в поле арестовали и силой повели на суд... Но шеффены, совет и их друзья вооружились еще до того, как человек был арестован... а честные люди из шерстоткацкого цеха напали на совет еще до того, как они узнали. об аресте этого человека...

3. Политическая борьба в Кельне накануне переворота 1396 г.

О споре между общиной и членами совета ⁴³

В том же (1396) году, во вторник после праздника “трех Королей”, в Кельне произошел спор между городскими властями и общиной. Городские власти стояли на стороне Генриха фон Штаве. Они собрались у него. И община вооружилась и [128] собралась вся вместе. Обе стороны столкнулись, и одна из них одолела другую. Община захватила господина Генриха фон Штаве и Гейтгена Кесселя. Им были отрублены головы на Геймаркте. Голова господина Генриха была белее голубя. Его труп был четвертован... А шесть человек было заключено в башне св. Куниберта. После этого произошли большие раздоры между теми, кто правил городом, и очень усилившейся общиной.

О другом большом столкновении в Кельне, когда община одержала верх над советом старых родов, конфисковала их имущество, лишила их должностей и власти и изгнала их из Кельна

В том же году в субботу после дня св. Иоанна посреди лета власти города и господа, принадлежавшие к старым родам, собрались ночью в доме Арсбург у ручья и вооружились, чтобы напасть на общину и жителей, перебить и уничтожить [многих] и подчинить себе общину, подобно тому как они поступили с ткачами в 1372 г... Но община узнала об этом замысле... (хроника обрывается).

О том, как община Кельна взяла правление в свои руки, стала выбирать из своей среды членов совета и бургомистров и как члены ее связались и объединились взаимной присягой через посредство союзного договора для общей дружбы и поддержки

Все в этом мире подвержено изменениям, как писал мудрый муж Соломон. Это проявляется в естественном ходе жизни. Человек, владыка всех творений, ради которого они созданы, в самых разнообразных случаях находит оправдание тому, что мы сказали, как в духовной, так и в телесной жизни. Наш взгляд оправдывается и по отношению к истории: кто углубляется в историю правительств, находит в ней разнообразные и чудесные изменения, от мельчайших до крупнейших. Имеются пространные описания тех изменений, которые пережила Римская империя как в смысле территории, так и в смысле лиц, стоящих во главе ее. То же самое наблюдается по отношению к имперскому праву и к церковному праву... [129]

Когда община Кельна одержала верх над господами из старых родов, которые правили городом с начала его существования до недавних пор, и когда она изгнала их, то она взяла город в свои руки, завладела городскими ключами и выбрала из своей среды бургомистров и членов совета, которые стояли во главе управления. Дом, в котором заседали и правители старых родов и старая власть, потерял значение ратуши. Совет стал заседать в новой ратуше; это здание до того называлось домом бюргеров. Теперь оно получило название дома господ. С этого времени прекратился суд в домах бюргеров, которые находились в церковных приходах ⁴⁴ . Тогда-то был заключен союзный договор, который ежегодно читается в каждом обществе, т. е. в каждом цехе и в каждом обществе сотрапезников. Чтобы предохранить священный город Кельн от гибельных раздоров и утвердить похвальный порядок в гражданских отношениях, чтобы бюргеры и приезжие, свои и чужие, находились под защитой закона, из состава совета было назначено несколько лиц, на которых возложена была главная забота о городской торговле, и к которым стали обращаться с разными спорами...

Союзный договор 14 сентября 1396 г. ⁴⁵ (Stein, I, № 52, S. 187 — 198)

Во имя св. троицы, аминь. Мы, бургомистры и совет города Кельна, а также мы, вся община, богатые и бедные, люди от всех цехов и от обществ сотрапезников ⁴⁶ , живущие в Кельне, а именно нижеследующие: [130]

Мы, от цеха ткачей шерстяных изделий — Арсбурха и Крихмаркта ⁴⁷ , вместе с цехами, взаимно связанными с нами, а именно со стригальщиками сукна, сыромятниками и ткачами бумазеи.

От Изермаркта ⁴⁸ с теми, кто связан с нами взаимной присягой...

От Швapцeнгayзa ⁴⁹ — c синильниками вайдой и красильщиками полотна...

От золотых дел мастеров с золотобитами...

От Виндека (он же Виндеген) ⁵⁰ .

От меховщиков...

От Геммельриха ⁵¹ .

От живописцев с цехами вышивальщиков гербов, седельников и стекольщиков.

От Арена... ⁵²

От каменщиков с цехами плотников, резчиков по дереву, столяров, кровельщиков, гранильщиков...

От кузнецов...

От пекарей...

От пивоваров...

От поясников с цехами заготовщиков кожи, игольных мастеров, токарей, кошелечников, перчаточников...

От цеха мясников...

От цеха торговцев рыбой...

От портных...

От сапожников с цехами дубильщиков кожи и мастеров, делающих деревянные башмаки...

От панцырников с цехами сумочников, шпажников и цырюльников...

От оловянщиков с цехом седельников...

От бочаров с цехом виноторговцев и погребщиками...

От ткачей одеял с ткачами полотна... ⁵³

Мы все, а также все те, которые связаны с некоторыми из вышеуказанных цехов и обществ и приносили им присягу, объявляем всем ныне живущим и будущим поколениям, которым предстоит увидеть или услышать эту грамоту, что так как все законы и события, совершающиеся во времени, постепенно [131] забываются, если их не подтверждают и не подкрепляют печатями, грамотами или каким-либо другим образом, то, приняв Кто обстоятельство во внимание и обсудив, как помешать подобному забвению, мы, во славу и честь господню, во имя свободы города, а также ради того, чтобы предотвратить на все будущие времена распри, раздоры, гнев и ненависть и чтобы установить между нами полное дружеское единение... все сообща и единодушно, крепко связались жизнью и имуществом, через посредство этой грамоты и тех клятв и обетов, которые мы принесли на верность всем ее статьям:

1. Мы, цехи и общества, заодно со всей общиной ⁵⁴ Кельна, обещаем и обязываемся этой грамотой поддерживать правящий совет Кельна, быть ему верными и преданными и предоставить ему полную власть решения по всем вопросам, за исключением статей нижеуказанных, которых правящий совет ни в коем случае не в праве разрешить, иначе как с ведома и согласия всей общины... а именно: не совершать и не предпринимать никаких военных походов, ни в коем случае не заключать союзов и договоров с какими-либо сеньерами и городами, ни в коем случае не обременять город Кельн какими-либо наследственными или пожизненными рентами, не тратить ни на какие нужды и не обещать никому одновременно больше 1000 гульденов деньгами, имеющими у нас хождение, и не выдавать обязательств на большую сумму. Это означает следующее: обо всех вышеуказанных вопросах следует по мере надобности доводить до сведения всех цехов и обществ сотрапезников, чтобы каждый цех и каждое общество могли выбрать из своей среды и послать в совет в качестве доверенных двух своих представителей для обсуждения этих вопросов; те решения, которые посланные примут вместе с советом большинством голосов, должны иметь силу.

2. Далее, мы все сообща постановили, что правящий совет Кельна должен поклясться святыми, что будет охранять честь и свободу города и искренне заботиться об общем благе, а также что отныне будет существовать лишь один неделимый общий совет и что все будут заседать вместе. Это следует понимать таким образом, что в Кельне не должно быть больше Большого и Малого советов, как это водилось встарь...

3. Мы постановляем, что когда наступит законный срок выборов обоих бургомистров и совета, то их должно произвести следующим образом:

Мы, от цеха ткачей шерстяных изделий с цехами стригальщиков сукна, сыромятников и ткачей бумазеи, взаимно связанных с нами, выбираем из своей среды и посылаем в совет четырех почтенных мужей и бюргеров; мы, от Изерркмата — [132] двоих почтенных людей и бюргеров; мы, от Шварценгауза — двоих...; мы, от золотых дел мастеров с золотобитами — двоих...; мы, от Вийндегена — двоих...; мы, от меховщиков — двоих...; мы, от Геммельриха — двоих...; мы, от живописцев с цехами вышивальщиков гербов, седельников и стекольщиков — одного; мы, от Арена — двоих...; мы, от каменщиков с цехами резчиков по дереву, плотников, столяров, кровельщиков, гранильщиков — одного; мы, от кузнецов — двоих; от пекарей — двоих...; от пивоваров — двоих...; от поясников с цехами заготовщиков кожи, игольных мастеров, токарей, кошелечников, перчаточников — двоих...; от мясников — двоих...; от торговцев рыбою — двоих...; от портных — одного...; от сапожников с цехами дубильщиков и мастеров, делающих деревянные башмаки, — одного; от панцырников с цехами сумочников, шпажников и пырульников — одного...; — от оловянщиков — одного; от бочаров с цехом виноторговцев и погребщиков — одного; от ткачей одеял с ткачами полотняных изделий — одного...

Вслед затем мы, вышеуказанные цехи и общества сотрапезников, должны послать в городскую ратушу избранных нами, а эти последние должны пополнить совет еще дальнейшими членами, выбрав из среды цехов и обществ сотрапезников почтенных и мудрых людей, наиболее пригодных для данной цели... ⁵⁵ Совет будет в полном составе, когда он достигнет количества 49 человек. Когда же это совершится и совет принесет предписанную присягу... то он должен назначить из среды вышеуказанных цехов, обществ сотрапезников и общин двух бургомистров... почтенных и мудрых людей, способных с наибольшей пользой служить городу.

4. Мы постановляем, что если какой-нибудь цех или общество сотрапезников из числа названных выше не найдут в своей среде в то время, когда производятся выборы... мудрых и честных людей, которых они могли бы послать в совет, или если они, по заслуживающим внимания причинами, не захотят их выбрать, то избранный совет, принесший присягу, имеет право выбрать в совет такого рода людей из среды других цехов и обществ сотрапезников, с тем однако условием, что мы, цехи и общества, не участвовавшие или не пожелавшие участвовать на этот раз в выборах, не теряем в силу этого права участвовать в них на будущее время...

5. Мы постановляем, что каждые полгода половина правящего совета должна быть обновляема. Это следует понимать таким образом, что во время ближайшей рождественской ярмарки половина правящего ныне совета уходит из него и заменяется новыми членами. На место выбывающих должны быть выбраны люди из тех же цехов и обществ сотрапезников, к которым принадлежали выбывшие... Каждое лицо, выбранное [133] в совет, должно оставаться там год. По истечении этого срока оно может вернуться в совет лишь на третий год, если опять будет выбрано туда своими друзьями — цехами или обществами сотрапезников.

6. Мы постановляем, что тот, кто будет выбран в совет указанным выше образом... должен быть бюргером и беспрекословно принять избрание. Причиной отказа могут служить только болезнь или участие в походе. Если случится, что кто-либо три раза откажется подчиниться избранию... то этот непокорный должен быть на целый год заключен в одну из городских башен. Ничье заступничество не может спасти его от этого.

7. Мы постановляем, что никто ни в коем случае не может быть членом совета, если он незаконнорожденный, или чей-нибудь крепостной, или отлучен от церкви, или принимал какие-либо дары, золото и драгоценности сверх того, что ему причитается по старине и обычаю от своего цеха, общества или от кого-либо другого за заступничество в совете...

8. Мы, цехи и общества сотрапезников, заодно со всей кельнской общиной постановляем, что если какой-либо цех или общество или вообще кто бы то ни было... когда-либо окажут правящему совету Кельна сопротивление силой или же станут вспаривать его полномочия, как они изложены нами выше, то мы, все остальные цехи, общества и община, должны немедленно поддержать правящий совет жизнью и имуществом и помочь подавить сопротивление. Те же, кто оказал его, должны быть без всякого промедления судимы как люди, совершившие злодеяние...

9. Мы постановляем, что если когда-либо, в какое-либо время дня или ночи, в Кельне произойдет стечение народа или распространятся слухи, направленные против совета и общины, и городское знамя и вымпел будут подняты, то мы, цехи и совет, должны, узнав об этом, немедленно же и единодушно выступить для взаимной поддержки и защиты и положить жизнь и имущество и последовать за знаменем и вымпелом во имя пользы и нужд города...

10. [Постановляет, что распространяющие дурную молву и вызывающие стечения народа подлежат наказанию и что всякого рода споры между гражданами должны разбираться судом по обычному праву города Кельна, а отнюдь не путем вооруженных столкновений.]

11. [Запрещает частные и партийные соглашения и договоры, противоречащие союзному договору.]

12. [Постановляет, что цехи, соединенные с какими-либо другими цехами, а также общества, находящиеся в таком же положении, не имеют права порывать эту связь.]

13. ...Мы постановляем, что все живущие ныне в Кельне, а также те, которым предстоит когда-либо поселиться здесь, [134] должны в течение двух недель выбрать цех или общество сотрапезников, с которыми они будут связаны.

14. [Содержит обещание соблюдать эту грамоту. К ней прилагаются печати города, всех цехов и обществ сотрапезников, перечисленных во введении. В случае, если она, сгорит, разорвется или как-либо иначе пострадает, ее должны заново написать и вновь приложить к ней все нужные печати.]

15. [Содержит текст торжественной присяги на верность грамоте.]

5. Восстание против цехового правления в Кельне — проект реформ 1481 г. ⁵⁶

(Stein, I, № 261, S. 468 — 477)

[П. 1 и некоторые другие пункты проекта трактуют об акцизе. Предполагается значительное понижение его с сельдей, рыбы, соли, вина и других предметов.]

12. Относительно пекарей и хлеба в Кельне... мы постановили, что сведения о хлебе белом и ржаном... всегда должны быть написаны на таблице и вывешены внизу у дома совета... чтобы каждый мог знать, что ему надлежит получить за свои деньги.

18. Подумать об уменьшении расходов на комиссии. Комиссии бургомистров и рентмейстеров, синдика и ратманов (членов совета) должны быть организованы, как было встарь, т. е. один бургомистр или рентмейстер должны посылаться на четырех, самое большее на пяти лошадях, а синдик или ратман — на трех, самое большее на четырех лошадях, и соответственно этому следует поступать, когда их посылают куда-либо на судах.

[П. 22 — 34, 57, 58 и некоторые другие требуют понижения жалованья различным должностным лицам города, как-то: старшинам местного рынка, писарям, сборщикам штрафов, сторожам и многим другим, а также ограничения раздачи городского вина и вообще строгой экономии в городских расходах.] [135]

41. Позаботиться о том, чтобы освобождающиеся должности предоставлялись честным гражданам. Не следует позволять членом совета, чтобы они награждали ими своих слуг.

46. Позаботиться о том, чтобы обитатели монастырей перестали заниматься ремеслами.

59. Позаботиться о том, чтобы у ворот города и на рынках не происходило обманной торговли...

63. Обратить внимание, на то, что в некоторых обществах сотрапезников выборы членов совета не протекают согласно союзной грамоте ⁵⁷ .

68. Подумать об отставке некоторых стрелков и должностных лиц и об отмене кое-какой одежды, без которой можно обойтись. Следует употреблять общественные средства на более важные нужды.

71. Принять меры к тому, чтобы оба казначейства ⁵⁸ каждые 3 месяца сдавали отчет во всех доходах и расходах в присутствии представителей от цехов и обществ сотрапезников, выбранных последними для этой цели.

72. Позаботиться о том, чтобы некоторые цехи и общества сотрапезников, численность которых значительно возросла и которые выбирают одного почтенного человека в совет, выбирали впредь двоих... и закрепить это через посредство дополнительной грамоты...

78. Принять меры к тому, чтобы отныне нельзя было ни штрафовать, ни трогать, ни привлекать к суду бюргеров и жителей, не пойманных с поличным...

1. Восстание мясников в Любеке в 1384 г.

Рассказ хроники Детмара

(“Chroniken der deutschen Staedte”, В. 26, S. 339 u. ft.)

1. Во имя божье, аминь. В 1384 г., в день св. Ламберта, когда в совете заседали нижеследующие господа ⁵⁹ : господин Симон Свартинг, господин Герман Пепперсак, господин Иоган [136] Персеваль [следует перечисление 25 членов совета], город Любек был предан двойным образом — изнутри и извне.

Изнутри — некоторыми цехами. Цеховые старшины: Гинрин Патерностермахер ⁶⁰ , Гатке Виттерборх и Гинрик ван дер Више — от мясников, Ганс Калевельт и Герман ван Минден — от булочников, Арент ван Суcт — меховщик, дали знать многим другим из своих цехов, чтобы те оказали им помощь. Имели же они в виду следующее. В день св. Ламберта, между девятью и десятью часами утра, во время заседания совета, должно собраться 40 человек, вооруженных мечами, в трактире у Старого перевоза ⁶¹ . Они должны отправиться к ратуше и перебить членов совета, а также слуг, находящихся перед ратушей. А другие должны следить за теми, кто вздумал бы сопротивляться этому и помешать заговорщикам сделать это. В то же время следует поджечь дом меховщика на Клингенберге ⁶² , чтобы туда сбежался народ и чтобы [заговорщики] могли спокойно перебить членов совета.

За стенами Любека должны были собраться другие вожди. Они должны были притти в нужный момент в Любек, чтобы помочь восставшим справиться с партией совета. Этими вождями были: Готшальк и Детлеф, братья Годенлоп ⁶³ . Они принесли клятву на верность союзу.

2. Итак, это должно было произойти в день св. Ламберта согласно тому, как описано выше. Но в четверг перед этим днем совет был предупрежден [o заговоре], ибо господь не хотел допустить, чтобы славный город подвергся предательству. Когда же члены совета были предупреждены о том, что должно было совершиться ⁶⁴ , то они пригласили купцов и их друзей, представили всю грозящую им опасность и спросили, как им быть. А купцы ответили, что они поступят как честные люди и окажут совету помощь животом и добром. Тогда члены совета и купцы сообща вооружились, надели панцыри, привели себя в полную готовность и охраняли город. Часть же их в панцырях [137] оставалась дома. В то время они не знали еще, кто стоит во главе изменников. Но по их приказу Гинрик Патерностермахер был арестован и посажен в заключение к палачам ⁶⁵ . И он тотчас же сознался в своей вине, но тут же сказал, что, пока он жив, он не станет больше ни есть, ни пить, а о других ничего не расскажет.

С отчаяния он нашел смерть в тюрьме. Говорили, что он сам удавился ⁶⁶ . Тогда его поволокли на суд и четвертовали колесом ⁶⁷ . Виттенберг и Арент бежали меж тем. Два вождя — Калевельт и Герман фон Минден, были арестованы. Калевельт тотчас же сознался; а когда его привели на суд, то он стал на стул и полностью рассказал, как они хотели осуществить свой замысел. Эти двое также были колесованы. Часть же их [т. е. заговорщиков] тайно бежала из города.

3. Тогда вернулись из Сконии ⁶⁸ другие господа. Господин Симон Свертинк — бургомистр; господин Герман Афенбрюгге и господин Гинрик Вестгеф, любекские ратманы [т. е. члены совета], и старшина — Иоган фон дер Говен. Они вместе с представителями всех приморских городов были на съезде, где обсуждались действия против норвежского короля и государственного совета Дании ⁶⁹ . После их-возвращения многие были еще судимы и колесованы. Многим другим были отрублены головы, и после этого они были колесованы; наконец очень многие бежали из города. Суду были преданы по возвращении домой и те, которые находились во время восстания в Сконии ⁷⁰ . Часть же этих последних предпочла не вернуться обратно в город ⁷¹ .

4. После того как это произошло, все цехи Любека должны были явиться перед советом, каждый в отдельности, и присягнуть, что они будут хранить верность и дружелюбие по отношению к городу, без всякого заднего умысла и хитрости, как Внутри города, так и вне его. Многие, обмолвившиеся раньше недобрым словом [по адресу совета], должны были принести присягу городу. А жены и дети казненных, все — стар и млад — были изгнаны из города. [138]

5. После этого цех мясников был запрещен, и палатки, в которых они продавали свой товар, срыты (осталась лишь плохо мощеная дорожка, по обе стороны которой стояли палатки), ибо совет не хотел иметь столько мясников, как раньше, из-за той измены, которую они замышляли против него.

6. Затем совет помиловал мясников, выбрал тех, к кому он благоволил, восстановил цех и дал ему новое право, по которому он должен был управляться и твердо хранить верность. После этого совет Любека должен был приложить печать к статутам, которые предстояло дать мясникам в знак того, что эти статуты пожалованы на вечные времена. Вышеназванными статутами хотели упрочить за каждым членом цеха мясников его старое право. Соглашение состоялось в среду после Св. Николая ⁷² , а грамота должна была быть дана в ближайшую пятницу ⁷³ .

7. Но вслед за этим цехи пришли к выводу, что в грамоте следовало бы написать, что все цехи [не только мясники] сохраняют свое старое право... Но возглавлявшие купечество не хотели на это согласиться. Поэтому грамота осталась ненаписанной. Для разрешения разногласий решено было сойтись в ближайшее воскресенье в монастыре св. Катерины ⁷⁴ .

8. Но тем временем мясники и другие цехи сумели тайно вооружиться. Купцы же испугались этого, и самые богатые люди города сошлись в доме собраний бергенского купечества ⁷⁵ . Там они постановили подготовить купечество и поставить в каждой улице двух главарей, которые поджидали бы народ в субботу после 7 часов вечера. Так, в Менгенштрассе, в Альфштрассе, в Фошштрассе и в Брунштрассе их было по два. Ночью явились в панцырях от купечества больше 5 тысяч добрых людей и свыше 600 носильщиков. На каждой улице они сошлись в одном доме, чтобы быть в готовности и помешать мясникам поднять восстание, если они действительно захотят это сделать. Они продели в панцырях всю эту ночь и все воскресенье до самого вечера.

9. В воскресенье же утром господа города Любека [т. е. совет города Любека] и те, кто был назначен обеими сторонами для переговоров, сошлись в монастыре св. Катерины и провели в переговорах весь день, не евши и не пивши, пока на часах не пробило пять. И когда доверенные цехов узнали, какое множество народа вооружилось против них, то они стали более уступчивы, последовали воле совета, отдались в его руки и [139] приняли все условия договора. А договор гласил следующее: цехи, каждый в отдельности, должны принести ту присягу, упомянутую здесь выше ⁷⁶ , которую они раньше принесли все вместе. Они обязуются впредь не составлять никаких союзов, направленных против совета. Каждый [цех] должен сохранить свое старое право. Мясники должны оказывать городу вооруженную помощь с 20 лошадьми, на суше или на воде, смотря по надобности. Сверх того, чтобы обеспечить исполнение указанных статей на вечные времена, мясники обязались дать совету 24 поручителей из 12 лучших Цехов, а совет с своей стороны обязался дать 24 поручителей из числа лучших купцов. Они обедали друг другу верно и честно, твердо и нерушимо хранить на вечные времена указанные условия. А что случилось и было направлено словами или делами против совета, то совет должен предать забвению... А тот, кто нарушит мир и будет противиться закону, подлежит суду совета... На этом господа и доверенные расстались в воскресенье после обеда, когда часы пробили четыре. А в понедельник ⁷⁷ предстояло перед всем собравшимся народом совершить примирение и оповестить всех о мире и сказать всем, чтобы сняли панцыри [т. е. разоружились].

10. [В понедельник] произошло столкновение, вызванное бесполезными речами. Народ заполнил улицы, многие надели панцыри. И мясники со своими доверенными [которые вели переговоры с советом] стали выбегать из дому. Когда совет услыхал об этом, то он потребовал мясников к допросу и так долго держал их, пока они не отправили послов на улицу и не оповестили народ о том, чтобы все сняли панцыри и пошли к ступенькам собора; там должно было состояться примирение... Перед всем народом была вслух прочитана грамота, излагавшая условия мира. Они были приняты как советом, так и мясниками. 24 члена совета и 24 члена цеха мясников поручились, что вышеуказанные статьи будут соблюдаться честно и верно, нерушимо и крепко. А затем все разошлись по домам с миром божьим.

Милосердный боже, дай мир городам, а по окончании сей жизни вечный упокой всем нам. Аминь.

11. А кучка голштинцев, во главе которой стоял Детлеф Годенлон, заметив, что восстание приняло дурной оборот, задними воротами ушла из города.

2. Движение в Любеке в 1403 — 1408 гг.

Отчет о событиях, происшедших с 24 июня 1404 г. до 2 апреля 1486 г.

(“Chroniken der deutschen Staedte”, В. 26, S. 383 u. ff.)

1. Да будет известно, что у города Любека с давних пор были большие долги. Совет долго избегал ставить бюргеров [140] в известность об этом... Но в конце концов стало невозможно дольше скрывать, и совет признал нужным объявить об атом бюргерам.

1403 г., 24 июня

2. В 1403 г., после св. Иоанна, посреди лета, совет поручил двум своим членам поговорить с десятью коренными добрыми бюргерами прежде всего о том, что у города долги, и какие, по их мнению, следует принять меры, приемлемые для бедных и для богатых, чтобы избавиться от них.

3. Они это сделали... И те [т. е. бюргеры] ответили, что они будут содействовать тому, что члены совета придумают.

4. Тогда оба ратмана составили следующий план: всякий раз, когда это будет признано целесообразным и не будет нарушать общего согласия, следует назначать косвенный налог на все предметы потребления в Любеке, или так называемую “цизе” ⁷⁸ . Это нужно делать ежегодно или каждые 2 года, чтобы посмотреть, что это может дать. Цехи были поставлены в известность об этом плане. Большая часть их ответила, что предложение кажется им хорошим и что было бы полезно сойтись всем вместе и поговорить о нем. Только пивовары остались при особом мнении.

8 сентября 1403 г.

5. Бюргеры и цехи сошлись вместе в монастыре св. Катерины и обсудили указанное дело... и расходясь решили отложить решение его до тех пор, пока бюргеры не вернутся из Сконии ⁷⁹ . Это произошло в 1403 г. после праздника пресвятой богородицы 1403 г., 18 ноября.

6. 8 дней спустя после дня св. Мартина, когда бюргеры вернулись домой, все опять сошлись по распоряжений совета в монастыре св. Катерины вместе с господами и стали обсуждать вопрос о помощи городу. После разных речей и возражений бюргеры сказали... что о помощи можно будет говорить лишь после того, когда цехи будут освобождены от присяги, данной ими совету, и объявлены равными с советом людьми ⁸⁰ . Совет [141] долго противился этому. Под конец община уполномочила двух бюргеров для улажения спора между советом и бюргерами... Они убеждали совет уступить ради сохранения доброго согласия... Это произошло [т. е. совет дал согласие на требования цехов] в большом зале монастыря св. Катерины, где собрались бюргеры и цехи. Когда это случилось, старый Штанге сказал от имени цехов, что они сохраняют верность, расположение и послушание по отношению к совету. И что если кто-нибудь в трактире или в другом месте вздумает выступить против совета, то к нему будет применено высшее наказание ⁸¹ . Это произошло во время рождественского поста, в 1403 г., и было одобрено находившимися там цехами.

7. Во время этого же поста бюргеры и цехи сошлись [опять] в монастыре св. Катерины. Бюргеры обратились к уполномоченным совета с вопросом, как велик долг города Любека. Им сказали, что я рождеству городской долг будет достигать 26 тыс. любекских марок, а до пасхи нужно будет уплатить ренту ⁸² , а сколько ее нужно будет уплатить, как по вейхбильду, так и пожизненной, об этом будет сообщено. Бюргеры поговорили между собой об этом, вернулись к уполномоченным совета и спросили, придумал ли что-нибудь совет. Пусть им расскажут об этом. Бюргеры говорили много разного, но в конце концов пришли к соглашению, что каждый, кто является бюргером, должен внести 6 марок 8 шиллингов со 100 марок имущества. Это дало около 14 тыс. марок, как знают те, кто собирал этот налог. Но оставался еще городской долг в 14 тыс. марок.

8. После 30 марта 1404 г... В 1407 г. господин фон Штаргард и другие рыцари и слуги обратились к совету со следующим предложением. Если совет хочет отомстить Вендену ⁸³ за тот ущерб, который он причинил городу Любеку, и за издевательство над городом, то они, рыцари, готовы оказать совету надежную помощь. Но совет должен дать им вперед 4 тыс. марок, а Потлитсу и Гартиху фон Булову, которые будут помогать им, совет должен дать 1 500 марок. Получив это предложение, совет пригласил в монастырь св. Катерины часть бюргеров, рассказал им, сколько денег нужно дать вперед господам и слугам, которые берутся помочь городу в этой войне, сказал, что если будут еще расходы, то нужно все же рискнуть, и спросил, каково их мнение насчет всего этого. Бюргеры одобрили это и сказали “да”. Война началась; деньги были [142] израсходованы. Война окончилась только после св. Мартина ⁸⁴ в 1404 г.

9. Таково было положение на пасхе 1405 г. Совет надеялся, что бюргеры будут содействовать тому, чтобы город избавился от долгов.

1405 г., перед 7 июня

10. В троицын день 1405 г. совет пригласил некоторых видных бюргеров и некоторых представителей от самых больших цехов и любезнейшим образом стал убеждать их, чтобы они во имя блага города и поддержания его доброй чести и во имя сохранения согласия в городе помогли ему выбраться из долгов.

11. Бюргеры в ответ попросили сказать им, имеет ли город в виду уже что-нибудь определенное. Совет ответил на это, что он считал бы целесообразным, чтобы они поручили 30 или 40 лицам договориться с советом относительно наилучших мер, которые не были бы обременительны ни для богатых, ни для бедных. Бюргеры посоветовались между собой, вернулись и заявили, что они считают целесообразным, чтобы сам совет представил какой-либо план на усмотрение бюргеров; они не хотят составлять плана помимо совета; ведь совет — городская власть. Тогда совет, подумав, предложил, чтобы с каждой бочки пива, густого или жидкого, которое употребляется жителями Любека как у себя дома, так и вне дома, в пределах Любека и его территории, уплачивался 1 шиллинг...

После 24 июня 1405 г.

12. Затем совет вновь пригласил бюргеров и цехи к себе, предложил им этот план и спросил, находят ли они его целесообразным или могут предложить нечто лучшее... Часть бюргеров согласилась с предложением совета, другая часть отвергла его; так что они ушли из совета, не решив вопроса. Это происходило в день св. Иоанна.

13. В 1405 г. некоторые пивовары, как Гульзей и Шиммельпфенинг, и их общество [т. е. цех] пригласили все цехи и всю общину господ и работников ⁸⁵ в тот собор, что на кладбище. О чем они там договорились, это они сами лучше всего знают. [143]

14. А затем Гульзей, Шиммельпфенинг и Петер Шиллинг пришли со многими людьми к бургомистрам в часовню богоматери и принесли с собой грамоту, в которой между прочим было написано следующее: во время собрания у св. Катерины было постановлено, что совет ни в чем не должен отягощать общину больше, чем следует по праву, поэтому община просит оставить ее при старом [т. е. при старых налогах].

15. Затем бюргеры сошлись с цехами и послали в совет несколько человек, которые были уполномочены всей общиной [для переговоров с советом]. Эти люди принесли с собой грамоту, которую они передали совету, и при этом сказали, что бюргеры хотят знать, какие именно долги у города и как они велики... Если они будут это знать, то они охотно поговорят о помощи, которую можно оказать городу... Совет ответил, что представит это письменно...

16. Около 15 августа 1405 г... Вскоре после описанных событий была составлена, по приказанию совета, опись всех рент города и всего его имущества, его доходов от сдачи в аренду садов и лугов и других статей, все, что город получал в течение года; а с другой стороны, все, что он тратил в течение года. Приход и расход колебались по годам. Было также указано, как велик долг города на предстоящее рождество — около 38 тыс, любекских марок. Составив такую опись, совет вновь пригласил бюргеров и прочитал им этот отчет...

17. После этого бюргеры вновь пришли в совет... Речь держал Ганс Ланге: бюргеры и цехи, сказал он... хотят получить отчет [о доходах и расходах города] за последние 12 лет...

18. Совет распорядился составить отчет прихода и расхода города за 12 лет...

19. В 1405 г... 4 недели после дня св. Михаила, в совет явилось 60 человек, которые сказали: вся община, бюргеры И цехи, уполномочили их поговорить с советом. Прежде всего Они заявили, что вся община выслушала отчет, но что он не удовлетворил ее... Долги наделал совет... пускай он придумает средство, как ему расплатиться с ними... Далее они Сказали, что община хочет знать, какие файды вел город за последние 12 лет. Это требование было удовлетворено-письменно...

20. 25 ноября 1405 г... Затем, 14 дней после дня св. Михаила о.ни вновь пришли в совет, и Шоте сказал от имени 60: вся община Любека, стар и млад, купцы и цехи, велик и мал, обещали держаться друг друга по той причине, что они нуждаются друг в друге для взаимной безопасности, и решили быть равными людьми. 60 же человек они выбрали для того, чтобы те радели о благе города... Члены совета были господами города и должны сохранить свое положение. Они же (т. е. 60 выборных) будут вместе с советом обсуждать все дела, [144] чтобы избавиться от долгов... На чем они порешат с советом, то должно быть...

21. Напоследок они сказали, что следует немедленно запретить двухпфенниговую монету. На это совет ответил, что вопрос о монете, имеющей хождение в Любеке, согласован с другими городами ⁸⁶ . Совет охотно готов поговорить с ними, как только они приедут в Любек. В настоящее время они находятся в Фленсбурге ⁸⁷ , но скоро должны вернуться домой. До тех пор совет оставит эту монету или же он пустит в ход чужие пфенниги, чтобы испробовать их. Если они окажутся хуже любекских, то они будут тотчас же запрещены.

Они [т. е. бюргеры и цехи] обсудили это дело между собой и вернулись, заявив, что чужие деньги не должны иметь хождения в Любеке...

25. После этого 60 выборных долгое время не являлись в совет. Они составили 2 записки, содержащие 100 пунктов, и дважды огласили их перед всей общиной...

1406 год, после 3 марта

30. Затем во время поста они опять пришли в совет и заявили, что они вместе с цехами и со всей общиной постановили, что все требования, содержащиеся в записках, должны быть удовлетворены. Часть их должна быть внесена в грамоту, которая должна быть вывешена в полицейском доме [Weddehaus]. Другая часть должна остаться в записке. Но как та, так и другая часть должны соблюдаться. Сверх того они выбрали людей, которые должны быть заседателями во всех цехах и при всех должностных лицах и должны следить за соблюдением требований. Это должно быть объявлено всей общине. Чем скорее, тем лучше. Совет ответил... что он согласен на это во имя сохранения мира...

1406 г. перед 11 апреля Иоганн Кривель стал на скамью и прочитал имена всех заседателей, которые назначались в цехи и к должностным лицам. Выступило еще двое: четочник и сапожник, которые кричали, что 60 выборных должны оставаться на вечные времена; если один умрет, то нужно выбрать другого на его место. Многие одобрили это, воскликнув “да”.

27 — 28 января 1408 г.

55. Совет спросил господ [т. е. своих членов], знают ли они, что бюргеры хотят от совета. На это господа ответили, что бюргеры говорили о своем участии в избрании совета. [145]

56. Когда епископ узнал, что бюргеры хотят принять участие в избрании совета, то он заявил, что совет не может согласиться на это, ибо он — совет Священной империи и, дав согласие на то, что от него требуют, нарушит свою присягу...

59 а) Во время переговоров между обеими сторонами к совету явились 2 человека из числа тех 16, которые находились в правительственном помещении, и сказали, что народ волнуется... Вслед за этим пришла большая толпа вооруженного народа с криками. Они напирали на дверь ратуши и хотели взломать ее, крича, что всему этому должен быть положен конец. В это время в совет опять явилось 16 бюргеров, убеждая его уступить и говоря, что они боятся, что в противном случае может последовать нечто худшее... На что совет ответил, что может лишь дать тот ответ, который дан был уже им раньше.

59 b) Тогда бюргеры сказали: “Дорогие господа, бог велит вам удовлетворить это требование. Если вы не хотите сделать этого ради себя, то сделайте это ради нас, наших и ваших жен и детей. Мы боимся, что иначе город может погибнуть...”

59 с) На это был дан ответ: “... Пусть бюргеры сделают, что они хотят, на свою ответственность”.

60. ...Они [бюргеры] послали к толпе несколько человек, которые сообщили ей, что они договорились с советом... Но толпа кричала: “Нет, нет, это нас не удовлетворяет. Мы хотим избирать совет”. Один из бюргеров крикнул им: “Вы имеете право избрания совета, вы имеете его”. Но они воскликнули: “Пусть это скажет нам один из 60”... Тогда Штанге подошел к господину Маркварту фон Даме и спросил: “Господин, что сказать народу? Они кричат все, что хотят избирать совет”. Маркварт же сказал: “Во имя божье, скажите им, что можете, лишь бы их успокоить”. И Штанге крикнул народу, что совет сообщает, что им дано право избрания совета. Но толпа закричала: “Мы хотим иметь гарантии”, на что Штанге ответил, что отвечать перед народом будут 60 выборных. Тогда толпа разошлась, а господа из совета добрались до дому с большим риском и с опасностью для жизни... ⁸⁸ [146]

В. АУГСБУРГ

1. Переход власти к цехам в Аугсбурге в 1368 г. ⁸⁹

("Chroniken der deutschen Staedte", herausgeg. von K. Hegel)

Рассказ Аугсбургской хроники

В 1368 г., в день святого Северия, в воскресенье вечером все ремесленники вооружились, заняли ворота города и всю ночь шествовали по улицам. На утро в понедельник все пришли на Перлах ⁹⁰ с 24 знаменами. Два бургомистра, Герварт и Витцхлин, созвали совет.

В то время Ганс Госсенброт и Конрад Ильсунг были баумейстерами, а Фегелин Красивый и Ридерер — хранителями печати. Члены старого и нового советов явились в ратушу, в большую залу совета, которая была заполнена до самых дверей.

Ремеслейники послали к совету Вейса келлермейстера ⁹¹ от ткачей, Зонценбаха от пекарей, Витцигена от скорняков, Вессизбрунера от солеваров, Зигкардта от трактирщиков и Эррингера от мясников. Держал слово келлермейстер Вейс и сказал, что ремесленники желают иметь цеховое правление и что это послужит на пользу и к чести города. [Он потребовал] ключи от набатного колокола, печати и городскую книгу. Все это было дано. Все советы пожелали примирения. Было послано за членами всех советов, которых было 87. Все они явились и вместе с [Малым] советом отправились на Перлах, где находились ремесленники. Там [пришедшие] должны были принести с поднятыми пальцами присягу, Которую граф Фегелин произнес за всех:

“Все мы единодушно пришли к решению иметь цеховое правление и все, что к этому относится, в течение 100 лет и одного дня на пользу и к чести богатых и бедных, а также уничтожить всю ту старинную вражду и ожесточение, которые были [147] между богатыми и бедными, дабы впредь об этом никогда не вспоминать и дабы существовала доподлинная дружба”. Об, этом написали грамоту и скрепили ее печатью.

Было обсуждено и решено на особых совещаниях ⁹² , что их клятва вынужденная, ибо все случившееся тайно подготовлялось и совершилось не публично по доброй воле совета, а по принуждению, а потому клятву не следует держать...

После этого в течение года граф Фегелин и Вессизбрунер были бургомистрами, а Конрад Ильсунг, Генрих Бах, зять Портнера, Буртенбах пекарь, ткач Видциг, Фиделер, зять Фетнера, кожевенник Гауг, скорняк Витциг — податными старшинами. Подати были изменены: постельные принадлежности, посуда и драгоценности остались необлагаемыми, недвижимость же облагалась по-прежнему.

(“Chroniken der deutschen Staedte”, herausgeg. von К. Hegel)

Рассказ Аугсбургской хроники

Мы, советники, которые в данное время состоим членами совета, и все бюргеры города Аугсбурга, богатые и бедные, сообща открыто возвещаем этой грамотой в напоминание нам самим и нашим потомкам, что, как мы выяснили, во всех городах Священной римской империи, где имеется цеховое правление, существуют и множатся честь и доброе содружество, мир и правый суд.

А потому все мы сообща... единодушно и по доброй воле, богатые и бедные, с божьей помощью также учредили цеховое правление, во славу Священной римской империи, а нам, нашему городу и нашим потомкам на пользу. Мы имели при этом также в виду большое обложение и ту взаимную вражду, в которую мы впали и еще можем впасть. Ниже написано, как мы предполагаем наилучшим и наиболее надежным образом с божьей помощью достигнуть того, чтобы полностью удовлетворить Священную римскую империю и избежать большого обложения и вражды. Прежде всего мы организовали и организуем наш совет так, чтобы придать ему на будущее время наибольшую мощь и силу. Из 18 цехов, объединяющих ремесленников нашей городской общины, каждый должен иметь цехмейстера, входящего в состав совета. Если же цех является большим и почтенным, то он выдвигает еще одного представителя, который вместе с цехмейстером входит в совет, так что от такого цеха в совет [148] должны входить два представителя. Что же касается тех цехов, которые никакого цехмейстера в совете не имеют, то таковые должны подчиниться 18 цехам и связаться с последними. Итак, мы установили, что в совет должны входить от названных 18 цехов 29 человек. Эти 29 человек должны затем выбрать из среды бюргеров ⁹³ 15 почтеннейших и мудрейших людей, которые должны принести присягу и в этот год вместе с ними [т. е. с 29] будут входить в совет. Таким образом всего в совет должно входить 44 человека. И после этого вышеназванные 29 цехмейстеров и членов совета от цехов должны избрать из своей среды и от бюргеров Двух бургомистров: одного от бюргеров и одного от цехов, которых они сочтут наилучшими. Далее, вышеозначенные 29 членов совета от цехов должны из своей среды и из бюргеров избрать четырех баумейстеров, двух хранителей печати и шесть податных старшин на весь срок обложения, как это соответствует обычаю. Должно быть известно, что каждый год наш совет, члены совета, бургомистры, баумейстеры и податные старшины обновляются в своем составе. Бургомистр, баумейстер и хранитель печати — ко дню пресвятой девы [2 февраля], а податные старшины — после дня святого Михаила. Половина вышеозначенных 29 цехмейстеров и членов совета от общины, а также 15 членов совета от бюргеров должны выйти из совета, после того как они с помощью жребия ⁹⁴ разделятся поровну. Каждый цех должен дать новых членов совета взамен тех его представителей, которые уходят, так чтобы общее количество было вновь доведено до 29 в соответствии с тем, как сказано выше. Эти 29 должны выбрать из бюргеров столько [человек], сколько вышло из состава совета, так чтобы их снова оказалось 15. Новые 29 цехмейстеров и членов совета от общины должны избрать бургомистров, баумейстеров, хранителей печати и податных старшин, согласно указанным выше правилам. А те, кто выйдет из состава совета в течение двух последующих лет, не должны входить в совет, даже [в том случае] если бы за ними стали присылать... Каждый цехмейстер, вступающий в совет, должен представить 12 человек из почтеннейших [членов] своего цеха, которые принесут присягу совету. Если нужно иметь Большой совет, то надо по мере надобности привлекать этих 12 [от каждого цеха], и так составится Большой совет. Если цехмейстеры со своими двенадцатью захотят чего-либо [149] довиться от совета или пожелают что-нибудь от него узнать, то они должны, собравшись в ратуше, изложить и выяснить это, прежде чем соберется Большой совет. Если дело окажется настолько значительным, что его нельзя будет разрешить с двенадцатью, то каждый цехмейстер должен созвать весь свой цех и дать ему возможность узнать и разобраться в деле. Ни один крупный вопрос не должен разрешаться в заседаниях двенадцати. Мы определяем данной грамотой во имя укрепления нашей собственной власти, что вышеназванные цехи навеки должны находиться в полном обладании воротами города, ключами и всем, что к ним относится, нашими [городскими] печатями, городской книгой, грамотами, ратушей и помещением под сводами, чтобы оградить и защитить город. Мы полагаем и хотим, чтобы никто, кто бы он ни был, не мог без разрешения членов совета от цехов иметь доступ к помещению под сводами, где хранятся печать, книга, грамота, т. е. все, в чем выражена свобода нашего города.

Мы установили, что имущество каждого, будьте мужчина или женщина, богатый человек или бедный, облагается соответственно заявлению владельца, независимо от того, собственное ли это имущество или арендованное, движимое или недвижимое, расположенное в черте города или вне ее. Обложение не распространяется на домашнюю утварь, постельные принадлежности, посуду, драгоценности, отрезы материй, запасы провизии на год, двух молочных коров и на фураж для них. Если домом владеют несколько почтенных людей, которые в нем живут, то этот дом, независимо от того, собственный он, арендованный пожизненно или арендованный на неопределенный срок, облагается соответственно размерам прежнего налога.

Если же он [дом] раньше не облагался, то его следует подвергнуть обложению в таком размере, который будет его владельцем признан посильным. Если же владелец имеет один или несколько домов, в которых он сам не живет, то таковой дом или дома облагаются по указанию владельца.

Если мужчина или женщина имеют больше постельных принадлежностей, чем требуется для поддержания чести дома, ж пользуются ими, зарабатывая на постояльцах или сдавая достели в наем, то указанные постельные принадлежности также облагаются.

Если кто-либо из жителей Аугсбурга имеет владение, расположенное в черте другого города, и, платя со своего владения налоги другому городу, не желает вносить соответствующие налоги здесь, то город [Аугсбург] не берет на себя защиту указанных владений от каких-либо посягательств на них, возникших из-за войны или по иному поводу.

Вышеназванные 44 человека, которые в данное время являются членами Малого совета или будут ими впредь, имеют право распоряжаться суммами до 5 фунтов пфеннигов и не свыше этого. [150]

Надлежит ежегодно сообщать богатым и бедным, как истрачены поступления с налогов, какие долги числятся за городом и что с божьей помощью причитается получить городу.

Мы объясняем серьезнейшим образом, что впредь ни мы, ни кто-либо иной не должен взимать и платить так называемый унгельд с торгового оборота за исключением того сбора, который будет взиматься не более года со дня святого Петра и Павла с напитков и который предусмотрен в грамоте, данной нам нашим милостивым императором Карлом.

Если кто-либо, богатый или бедный, станет плохо отзываться об этом нашем деле и окажет ему противодействие словом или делом, что будет доказано свидетельством 7 почтенных человек, то следует судить виновного как вредного человека, конфисковать его имущество и навсегда изгнать его из города вместе с его семьей. Мы, богатые или бедные, дали обет перед святыми блюсти твердо и нерушимо все вышеизложенные статьи.