АНДРЕЕВ И. Г.

ОПИСАНИЕ СРЕДНЕЙ ОРДЫ КИРГИЗ-КАЙСАКОВ

ЧАСТЬ I.

ОПИСАНИЕ СРЕДНЕЙ ОРДЫ КИРГИЗ-КАЙСАКОВ С ПРИНАДЛЕЖАЩИМИ И КАСАЮЩИМИСЯ ДО СЕГО НАРОДА ДОПОЛНЕНИЯМИ, ПРИЛЕЖАЩИХ К РОССИЙСКОЙ ГРАНИЦЕ СИБИРСКОЙ ЛИНИИ ПО ЧАСТИ КОЛЫВАНСКОЙ И ТОБОЛЬСКОЙ ГУБЕРНИЙ К КРЕПОСТЯМ, СОБРАННОЕ 1785 ГОДА КАПИТАНОМ АНДРЕЕВЫМ

Глава I

О ДРЕВНЕМ ПРОИСХОЖДЕНИИ НАРОДА КИРГИЗ-КАЙСАЦКОГО

§ 1 В рассуждении общего названия киргизцев три народа нам известны:

1. Древние, которые произошли от народов, живших у Китайской стены, а напоследок у реки Икар или Икрак Муран (По-китайски Гелонг-Киян, или Хелун-дзян; по-тунгузски Шилькяр, Шилкар, или Силькар; по-мунгальски Кара Муран, т. е., Черная река) (Амур).

2. Прогнанные от калмык в Черную гору и названные в Сибирской истории “бурутами”, а ныне “дикие”, “черные”, “закаленные” именуемые ¹.

3. Кайсаки или казаки ², которые жили в степях, шатающиеся и заблудшие люди, о которых происшествии вообще писатель татарской истории Абулгазий-Баядур-хан ³ во второй части родословной своей Истории, в 9-й главе, сказует, что границы их были от реки Икар или Икрак-Муран; а потом в третьей части, в главе 8-й объявляет, что Чингис-хан посылал к ним двух послов. У киргизцев же главной тогда был Сурус Инал, который, видя, что Чингис-хану противиться не может, поддался, и посылал к нему от себя из первых своих вельмож с подарками о своей верности. И как Чингисхан был во всей Великой Татарии повелитель, то не токмо оные киргизы древние, но напоследок и происшедшие от них, были под владением его наследников. И так, по сказанию Абулгазову, границы их были недалеко от реки Икар или Икрак-Муран, (ныне Амур называется), в которую восемь рек впадают, и не в дальнем расстоянии река Селенга полагается, так что киргизы между обеими реками в средине жили; потом перешли [25] кочевьем в верхние места реки Енисея; и так переходя с места на место, живали также в степи около реки Июса, которая потом “Чулымом” названа, и при реке Абакан; но оные, как видно, смешаны с нынешними кайсаками, ибо то был особливый народ ⁴.

§ 2 Действительный статский советник и профессор г. Миллер ⁵ при сочинении Сибирской истории, рассматривая бытие тогдашних народов, и описывая их древность (глава 1. § 16), между прочим, полагает об оных киргизах, что они внутри Сибири вверху реки Енисея жили; потом в главе 5, § 49, упоминает, что киргизы народ кочевный, имели свои жилища около реки Июса, которая потом “Чулымом” названа, и Абакана; и в той же главе пятой, что те киргизцы ясак плачивали в Исецкий острог; но по непостоянству своему частью Российской державе покорялись, то паки отпадали, то к мунгалам, то к калмыкам приставали, и беспрестанными набегами в российские селения много вреда причиняли. Но напоследок прогнаты к калмыкам, у которых они под именем “бурут” известны. И как видно в главе 5, § 69, Сибирской же истории, что киргизы обще с калмыками приходили и на находящихся в городе Кузнецке казаков; следовательно, оные тогда были сколько-нибудь под властью тех калмыков.

§ 3. Хотя выше сего сказано, что киргизы жили при реках Енисее, Июсе и Абакане, а после того и ясак плачивали в Исецкий острог, что конечно сочтено быть может невероятным, поелику между сих мест лежала тогда Зюнгорская земля ⁶ и великое между ними разделение. Но сии нынешние кайсаки от древних должны быть отделены, как то их и Василий Никитич Татищев ⁷ в расписании своем к Российской географии счел за остатки сибирских татар ⁸, истолковав, что имя “киргис” значит ходящего по степи и бездомового человека, а чрез “казака” разумеется отпадший или ушелец, и что они в вершинах рек Ишима и Тобола жили близ гор Катык, то есть выломанных.

§ 4. В старинной татарской истории нашел я, что Чингис-хан прогнан был по ненависти своих братьев. Будунчара, Каинчара и Салчута, который, взяв с собою [26] трех человек, ушел в Черную гору к казакам (По-китайски Гелонг-Киян, или Хелун-дзян; по-тунгузски Шилькяр, Шилкар, или Силькар; по-мунгальски Кара Муран, т. е., Черная река), наказав своей матери, ежели будут его искать, чтоб его там искали; по принятии же его казаками или, лучше, киргисцами, сделали они его ханом. Но как он был от матери своей возвращаем, то при отбытии своем разделил их по волостям и назначил им тамги, которые они употреблять должны, для знания их волостей и различения, так же вместо подписи и печати.

Впрочем, как бы сие баснословно кому ни показалось, однакож напоследок усмотрено быть может, что из числа сего Чингис-хана разделения, как то ачамай, кундрат, кипчак, киреет, матай и салчут, в киргизских ордах волости и поднес названия свои имеют; токмо разность в одних по волостям знаках или тамгах; ибо оные ныне употребляют совсем другие, но не действительно; и то чрез толикие лета и такой малости иметь перемену ни малейшего сомнения не наводит. По учреждении же всего того определил он детей своих к владениям: 1-го Цуци или Чучи, - в Великую и Малую Бухарию; 2-го, Цадая - в Индию; 3-го, Керея - на ханство Курал, то есть, к аральцам; 4-го, Тюни - в город Туркестан.

Сам же он, Чингис-хан, сел на ханство 13-ти лет, и был на ханстве 59 лет. Рождение сего хана было по смерти Махомета на 149-м году; Махаметовож бытие после Рождества Христова в 530 году; а г. действ. статск. советник Миллер объявляет, что он в начале 13 века после Рождества Христова был, а умер в 1226 году. Древний писатель татарской истории Абулгазий Баядур-хан полагает, что родился он в 1148, а умер в 1229 году, государствовал 25 лет (В Казанской истории по родословной татарской о владении в Золотой Орде или царстве Ордынском, родился он по магометанскому счислению в лето Егиры 559, а от Рождества Христова 1164 г., жил 65, государствовал 25 лет).

§ 5. По топографической Оренбургской господина Рычкова ⁹ истории известно, что издревле сказуется по татарским же историям, что в Средней орде киргис-кайсаков состояли четыре рода, яко то найманы, аргинцы, увак-керейцы и кипчаки, из которых найманской против всех прочих люднее и богатее, и что сие поколение найманов еще при Огус-хане (Он посылал войною на урусов, аланов, маджаров, венгров и башкирцев, кои были тогда под именем “болгаров”) ¹⁰, который был до Рождества Христова лет за триста и более, произошло, и якобы Чингис-хан у сего народа особливым ханом бывал. Да и Абулгазий Баядур-хан во второй родословной истории объявляет, что поколение найманов есть весьма древнее и богатое, и жили они в Мунгальской земле, на месте называемом “Каракум”, то есть “черной песок”, и что во время Чингисово владелец у них был [28] Таяк-хан. Аргынской же род разделялся на 9 поколений: чукчат, чарджит, тюртюул, караул, каракисяк, канджиганы, атчаи, тараклы, икулчан. Кипчатской разделяется на пять колен: кипчатской сам собою, кунделек, узун, танабуга, карабалык. Но ныне сия Средняя киргис-кайсацкая орда имеет уже великие по волостям разделения ¹¹.

От рода аргынского:

1. учаклы-уконская. 2. чириучинская. 3. байсуган. 4. кандур бюрюк. 5. кызыл бюрюк. 6. кызайул булды тургай. 7. юсун чапратчи. 8. акбарак атбулат. 9. кайглы. 10. табуклынская. 11. алтайская. 12. басантеинская. 13. каракисецкая. 14. дюртаулская. 15. атагайская. 16. канжегалинская. 17. карлеутская. 18. караулская. 19. чакчацкая. 20. чаржатынская.

От рода найманского:

1. кокъярлынская. 2. акнайманская. 3. табуклы-улуюз. 4. караул ясык. 5. сигиз-сары. 6. алжанская. 7. чашклынская. 8. жалаирская. 9. бунатчинская. 10. кошкаровская. 11. кармыкская. 12. янышская. 13. матай-иманяли-кайнарская. 14. матайская. 15. буранайманская. 16. садырская. 17. каракирей-найманская.

От рода увак-кирейского:

Сей род кирейский разделился на два главные поколения под названиями “ачамайлы” и “абакты”; а сии уже разделились потом на волости, из коих главные:

от рода ачамайлы - исенбахты, кумары, аксары, чукбатар, ахимбет, токумбет, чимоен, сирин, сиван, тезагам, карабембер, болтабычеба, ажи, именали;

от рода абахты - сарбаш, жадым, чириучи, жакпабан, мулки, каракаш, меркит, кокчакус, ажишемген.

От рода кипчакского:

1. кунделек. 2. узун. 3. танабуга. 4. карабалык. 5. кулак. 6. булак. 7. бултуч. 8. ташхор. 9. карабалык. 10. алтыбаш. 11. чайлааяк. 12. турагыр. 13. кары. 14. жулаба. 15. арык.

Но как некоторые из родов сих имеют еще и другие многие разделения с особливыми своими названиями, [29] то оные описаны будут порознь при тех самых волостях.

Для совершенного знания, каким образом в роде сих людей отделяются волость от волости и разделяются поколенными названиями, поставляю здесь одного кирейского рода разделение примером, как то род кирейской разделялся издревле на два главные поколения: ачамайлы и абахты. И так, по сему ясно быть может, что был Ачамайлы, который имел четырех жен, от коих были дети: от 1-ой - Исенбахты, Именалы, Тезагам, Ахимбет; от 2-ой - Кулсары, Сарык, Токумбет; от 3-ей - Кучебалта; от 4-ой - Сиван.

Сиван имел трех сынов: Кунганы, Чукбатар, Чимоен. От сих трех братов ведут свое поколение роды старшин волостей их названием, с наименованием кирейского.

Сиван-кирейской: Кинжебай, Умир, Дербисала, и Умиров сын Надыркул;

чуксатар-кирейской: Кутлагадам, Симоен, Ишбердей;

чимоен-кирейской: Тактаул, Бабак, Мерден.

Из коих последние ныне в тех волостях старшинами наследственно.

О роде же абахты повествуют:

Усюн был уcюнcкого поколения из Большой орды; а сын его Абахты, когда разбогател рогатым скотом и имел много коров, но не доставало у него быков, просил он отца своего, чтоб он для приплоду снабдил его быками: но как у него их было мало, и он ему в том, отказал; то Абахта, осердясь, отошел прочь от уcюнцов к кирейцам и составил вторую часть, где имел уже детей от разных жен: Сарбаша, Жадыка, Чириуча и Жастабана, которые по томуж, напоследок размножившись, разошлись, и каждый род по своем праотце название получили.

§ 6. По древним же татарским историям доказывается: во времена Чингис-хана, когда он разделил владения детям своим, тогда сыну его Цуци ¹² досталось владение Большой и Малой Бухарии, и по родству от оного был один славный хан Токтамыс ¹³; а потом Жанибек ханствовал в Туркестанте, и ввел к ним закон мухаметанской (Первый из роду их принял закон Азбяк, или Азбек, в 1318 году; почему и народы его приняли имя узбеков). По словесным же нынешним объявлениям доказывают, что хан Токтамыс был весьма силен и славен, [30] ханствовал в городе Туркестанте, и по нем многие, из которых почитают всех знаменитее хана Жанибека ¹⁴. А по родословной росписи татарской истории, оный Жанибек был хану Кучуму, который владел в Сибири татарами, весьма близок, как то: Жанибек-хан, его сын Шебак-хан ¹⁵, его сын Муртаза-хан, его сын Кучум-хан ¹⁶, который из Великой Бухарин по владению Сибири восприял поход в 1555 году и пришел степью чрез Казачью орду, то есть, нынешних киргис-кайсаков.

§ 7. В роде же киргис-кайсаков по волостям имели старшин; и первый хан поставлен в чакчацкой волости Ишим ¹⁷, что видно в главе VI, часть 4, § 5, сей книги. Хотя же и говорят, что он возведен из природных киргисцов за великую храбрость от знаменитого ж киргисца Жанибека-батыра, но думать должно, что как по реке Ишиму он был первый, и имел свое начальство, то посему и имя придано “Ишима”; ибо довольно из древних повествований известно, что они имели обычай не только при возведении на высокие достоинства, но даже по смерти их придавать новые имена. Возведен же не из природных киргисцев, а от рода хана Жанибека по знатности рода и по храбрости, почему и нынешние знатные салтаны род свой поколением доводят чрез Ишима до поколения великого Чингис-хана. Но который Жанибек: тот ли, который ввел в Туркестант закон мухаметанской; или последний? - о том никакого утверждения получить не можно ¹⁸. А старинные татарские повести подтверждают: как мунгальской хан Чингис Бухарию под свою власть покорил, то царевич Казачьей орды, или нынешних киргис-кайсаков, Тайбуга, сын Мамык-хана, просил у него во владение места, лежащие по рекам Иртышу, Тоболу, Ишиму и Туре, которые получа, и своим потомкам во владение оставил.

§ 8. Хотя оные древность происхождения своего по татарским историям выводят так поздно, что кажется иногда невероятным; ибо народ сей, как бы стар не был происхождением, утверждается на словесных своих токмо баснословиях; а потому и примечается, как в оные древние времена, даже и поднес живущие по каменным горам и степям, дальнего обхождения с соседственными народами имеют очень мало; и то чинят по крайней их нужде; ни наук не знают. Ни же и поныне, кто из рода их писать умеет, дабы потомкам своим оставить памятные [31] их деяния, и к томуж не стараются, и поставляют учение сие за великую тягость молодым людям, почему о древности сего утверждать сомнительно; а посторонним писателям, яко о шатающемся по степям народе, описывать вероятия никакой нужды не было, и оставались в забвении. А ныне, что уже при писании сем, из рода их от разумных людей и знатных салтанов и старшин разведано со обстоятельствами, и внесть сюда не оставляется.

§ 9. Имя “киргис-кайсак” значит в общем разумении на киргизском языке нынешних киргисцов, которые, хотя и говорят так, как российские подданные татары, но не так сходно; ибо всякой тобольский татарин дальних разговоров киргисцев разуметь не может; а по большей части сходствуют они с казанскими татарами. Имя же сие во истолкование “кыр” - степь, “гыс” - во общем произношении значит человека; “кай” - кто, “сак” - осторожен (“степной человек, кто осторожен”). Хотя ж киргис-кайсаками они пишутся, и их так называют, но собственно на вопрос каждой киргисец просто себя именует “хазак”, которое имя значит по истолкованиям от них же из рода разумных людей “беглый” или “потерявшийся”, и слово “киргис” значит для них весьма поносительно.

§ 10. В древние времена, когда в городе Туркестанте ханы имели свое начальство, учинившийся по некоторым обстоятельствам между живущими народами и в Туркестанте мятеж, которое междоусобие напоследок причинило разделение, от чего разделясь, народ, тысяч десять, оставя своего хана в Туркестанте, пошли чрез степи, которые тогда были пусты и никем не заселяемы, в Кубанскую степь к Дону, а оттоль в Турки, отчего якобы по отшельцам сим и турки по городу Туркестанту именуются и начало свое возприяли; но жаль того, что они никакого времени сей эпохи не определяют.

§ 11. Во время отшествия сих народов от города Туркестанта по степям, при переправе их чрез реку Ишим потерялся табун конский, для отыскания которого оставлено было отборных и хороших людей тридцать три человека и при них две женщины. И как весь народ ушел, а сии в незнаемой им и пустой степи будучи за поиском сих лошадей долгое время, товарищей своих догнать уже не могли, то принуждены были остаться [32] и жить при реке Ишим в степях. Другие доказывают, что было только три человека и родные братья, Улуюз, Уртаюз и Кичиюс, которые вышли от турков из Кубанской степи, тож за поиском лошадей, и заблудясь размножились; и потому якобы по разделении трех братов и три орды названы “Большая”, “Средняя” и “Малая”. Но как бы то ни было; ибо я ни первого оправдать, ни последнего опровергать не могу; а только из доказательств оных ясно видеть можно, что народ заблудший и шатающийся, да и не имея сначала никакой над собою власти и начальства, которые, как довольно видно из нынешнего их состояния, народ особливо ко всякой наглости и воровству склонный не иначе принуждены были, как по реке Ишиму в нижних местах и во окружности, где жили татары, воровать у них частию лошадей, грабить пожитки и увозить жен, и оттого разумножиться, которых под именем нагайцов, и Казачьей орды в Сибири разумели, и которые, кроме последнего наименования, к ним и не принадлежали, и с ними, как видно, никакого единородства не имели, но сообщались уже в поздние времена по разным обстоятельствам. Киргисцы же ныне именем сим “нагаи” (Имя сие “нагай” произошло от Нагая, хана Ордынского, бывшего в лето с 1288 по 1301 его царствования) называют тобольских и казанских татар.

§ 12. Название себе означенные тридцать три человека положили “хазаки”, которое и поднесь употребляют.

§ 13. По нескольким временам сии заблудшие люди, размножась как детьми, равно и богатством, которое состоит по большей части в лошадях и скотоводстве, и как оным жить стало тесно, разделились на тридцать три поколения, или волости. Следовательно, в сие время к разделившемуся народу по волостям и постановлен был от туркестанского хана Жанибека в чакчацкую волость из родственников его; или же и сын хан Ишим; но ныне сии их поколения по умножении разделились на весьма многие волости. Из сего и доказательно есть, что, по усилении сего народа и по вольности, принимают они и поднес к себе разных родов людей, как то ташкенцев, бухарцев, хивинцев, каракалпаков, за которых выдают природных своих девок в замужество чем и чинят [33] им обязанность оставаться у них навсегда. А хотяб оные и пожелали отойти обратно в свои земли, то жен им и детей ни под каким видом не выдают, почему и принужденными находятся оставаться у них вечно. А сверх того, при разорении Зюнгорской земли, по согласию от китайского двора с бывшим тогда в Средней киргис-кайсацкой орде Аблай-салтаном, который, приглася к себе многих знатных салтанов и киргисцев, их утесняли и разоряли, получа себе в добычу весьма много теленгутов, которых потомуж держат у себя, яко собственных своих людей, в рабстве. Тож и при выходе уже в 1757-м году в российское подданство Галдан Ширина ¹⁹ взято ими множество калмыков, кои и находятся по большей части у знатных салтанов, которых они получили, когда оные в 1771-м году пошли из России в Китайское государство под предводительством наместника ханства Абуши ²⁰, и разбиты были при великом озере Балхаш, ибо, уже не в силах были им противиться и многие бросаемы были по степям за недостатком лошадей. Из сих калмыков множество от киргисцов выбежало в Россию, кои и отсылались на прежние жилища, потомуж и при портах российским купечеством выменено весьма довольно, а равно по примечанию и российских, как пленных, так и беглых, немало, кои, кроме завоеванных ими в 1771-м году калмыков, по большей части живут вольно, как и природные киргисцы, своими кочевьями, и, имея во всем вольность, составляют смешанное однородство.

§ 14. Что принадлежит до знатности поколения ханов и султанов в Средней орде, то оные пред прочими ордами, как Большою, так и Малою, берут преимущество в рассуждении ближайшей линии происхождения своего от древних ханов, и оных несколько пренебрегают. О верноподданической же их должности, как то весь народ киргис-кайсацкой считается российскому скипетру верноподданным, нужно здесь объяснить.

§ 15. Средняя киргис-кайсацкая орда имела всегда своих владельцев, из которых первый в 1731-м году вступил в российское подданство Шемяка-хан ²¹, который несмотря, что учинил торжественную Ее Императорскому Величеству присягу, ходил неоднократно в Башкирию и оную разорял; но напоследок от башкирцов был побежден, а в другой раз уже с оными помирился. [34] И потому, как он, Шемяка-хан, так и киргисцы вновь присягали. По кончине же Шемяки-хана Абул-мамет-султан, сын Кучак-хана, по избранию народа в 1739-м году учинен был в Средней орде ханом; и в сие время к Оренбургской комиссии на место г. тайного советника Татищева определен генерал-лейтенант Урусов ²², как для усмирения продолжавшихся в Башкирии замешательств; в паче для принятия сей орды владельцев с их народом в точное подданство российское и утверждения их присягою.

§ 16. Но как уже владельцы сей орды Абулмамет-хан и Аблай-султан, которые двоюродные братья ²³, с их лучшими старшинами и со многим числом народа того ж 1739 года августа 24 в Оренбурге прибыли и учинен был им публичный прием ²⁴; но вместо того, что Меньшей орды Абулхаир-хан ²⁵ речь говорил, они оба речи с прошением подданичества подали на письме за своими печатьми, и как они со старшинами, так и весь их тогда бывший с ними народ о бытии в вечном Ее Императорского Величества подданничестве всею ордою присягали.

§ 17. Выше всего упомянуто, что владельцы сей Средней орды в рассуждении своей высокой породы, как Абулхаир-хану самому, так и всей его фамилии делывали некоторые уничтожения, который, видя себе обиду, и как был хитрее, нежели они, тщился всегда сих владельцев при разных случаях обесславить и разглашал многие об них дела, и, наконец, довел до того, что Абулмамет-хан, как был тихого нрава и сносить сего бесславия не хотел, удалился и отъехал в город Туркестант. Однакож к российской стороне никакой противности не чинил и никого из киргисцев не отлучал. По смерти же сего Абулмамет-хана во управлении части Средней орды, а особливо, найманских поколений, преемником старшинства был сын его Абулфеис-салтан, и хотяб оному долженствовало быть ханом, но по всеобщему сего народа политическому обыкновению, как уже в Туркестанте брат его родной Полат был ханом, ему сего достоинства иметь было не можно; ибо у них из рода сих один долженствовал иметь право быть на ханском достоинстве, а другой брат получить того не может. О котором по приличеству объявлено будет потому же; по сообщению же оренбургского губернатора [35] г. тайного советника Давыдова ²⁶ к командующему на Сибирских линиях генерал-поручику фон Веймарну, с прописанием полученного им 1762 г. августа 25-го Ее Императорского Величества из государственной Коллегии иностранных дел указа, коим было повелено, что при вступлении Ее Императорского Величества на Всероссийский престол повелено чрез нарочно посланного Средней киргис-кайсацкой орды старшин Аблая- и Султамамет-султанов склонять к присяге, толкуя им, что они чрез то могут оказать к Ее Императорскому Величеству усердие и удостоить себя высочайшей милости.

§ 18. В подтверждение вышепоказанного сей Средней орды владельца, почитаемого за первейшего, Аблая-салтана, которому в 1779-м году по сообщению, г. оренбурского губернатора Рейнсдорпа ²⁷ к командующему на Сибирских линиях г. генерал-майору Огареву и присланы были знаки для приведения оного, по объявлении ему от российского двора ханского достоинства. По получении которых, тогож году июня 24-го командирован был из крепости св. Петра для вывозу его Петропавловского пограничного батальона капитан Лилиенгрейн, с присланным для того нарочно из Оренбурга переводчиком, коллежским регистратором Бик-чуриным, и команда, 12 человек. По возвращении же их июля 27-го, по поданному от того капитана рапорту значило, что он, Лилиенгрейн, салтана Аблая в кочевье его в горах Енгустау не получил, а нашел его в кочевье далее уже к Hype-реке, расстоянием от крепости св. Петра в 550 верстах. И по томуж рапорту и приложенным при том примечаниям доказывается, что Аблай-салтан, как от приезду своего в крепость, так и принятия от российского двора в подтверждение на ханское достоинство знаков отозвался, и ближе к российским границам кочевать никак не хотел; и при том приводил причину, якобы в сие самое время прислан был к нему от одного китайского губернатора посланник с объявлением, что будто бы просились в китайское подданство найманского рода киргисцы; почему он, Аблай, приказал от сего оных отвратить, и, послав для сего своего шурина Дайр-салтана, главных заводчиков в сем деле велел перевешать, что он якобы и учинил ²⁸. Сверх того тот же капитан донес, что будучи в улусах у Худай-менды-салтана, нашел башкирцов Уфимского уезда, [36] Нагайской дороги ²⁹, барзянской волости трех человек, кои объявили ему, что они в плену у него, Худайменды-салтана, но желают выйти в Россию в десяти кибитках, и просили его о даче им для съезда до города Оренбурга билета, который от него и дан им июля 27-го. Но явились ли оные в Оренбурге, или где на российских границах, неизвестно. При отправлении его, Лилиенгрейна, дано было ему присланных из крепости Омской разных вещей в подарки на 50 рублей, которые им все без остатка в сем путешествии разным старшинам и киргисцам раздарены. И между прочим, по оному ж его, Лилиенгрейна, примечанию видно, что и прочих как башкирцев, равно и российских людей, пленных и беглых, у сего Аблая было довольно, которое его, капитана Лилиенгрейна, примечание и подано при рапорте к командующему сибирскими линиями г. генерал-майору Огареву.

§ 19. Хотяж на сие ханское достоинство Аблай-салтан от российского двора и был определяем, но он не принял сего ³⁰; а возвели его по ветренности своей и легкомыслию киргисцы сами собою; почему уже он не салтаном, а ханом писался. Но сколько известно, то он Аблай, на ханское достоинство чрез вышеупомянутого посланника к нему подтвержден был от китайского двора; почему, как видно, он и от принятия с другой стороны такого достоинства, которое бы, конечно, было в противность китайцам, уклонился. Какое же от сего народа было постановление на таковую высокую степень, объяснить здесь почитаю не излишним.

§ 20. Когда Аблай-салтан положил намерение увеличить себя славою и принять ханское достоинство, то соглашены были от него многих волостей салтаны и старшины и простого народа множество. Которые съехавшись, сели все на посланных коврах и кошмах кругом ряда в три и четыре по старшинству достоинства и знатности родов, а его, Аблая-салтана, посадили в середину на самой тонкой и белой кошме. После чего учинили приговор, выхваляя все его храбрости, проворство и защищения, и приписывали похвалы в одержанных им победах, коих он однакож нигде не имел, кроме токмо, что частые нападения делал на диких киргисцев, и в 1755-м году гнал утесненных от китайцев калмыков, где и уступлены ему были от китайцев зюнгорские места во владение. Да в 1771-м году разбил шедших из России [37] калмыков и получил их множество в плен. Учиня сей приговор, что он, Аблай, достоин быть ханом, встали четыре человека знатных старшин, и, подняв его на сей кошме, посадили себе на головы, и потом спустили, по которому примеру учинило сие и все собрание. Напоследок, сняв с него верхнее и богатое платье и изодрав в лоскутки так, что всякий был доволен, хотя и досталась иному одна нитка, с восклицанием достоинства его на ханство; каковой обряд они чинят и по принятии ими к себе салтана в волости для командования ими. Потом подали на великих оловянных блюдах бурчоное мелкое мясо, которое он должен был давать каждому человеку в рот по горсти, а напоследок поднесли по чаше кумысу, чем сие торжество и кончилось.

§ 21. Но постановлении же от киргис-кайсаков Аблая ханом, вошел в претензию бывшего в Большой орде хана Барака сын Даир-салтан ³¹, как сие видно из полученного от него 1781-го года июня от 21 числа на имя г. оренбургского губернатора письма, которым он изъявлял, что ханское достоинство принадлежало ему, Даир-салтану. Причем описывал и род своего поколения, что он, Дайр, от Барака-хана, а Барак - от Турсуна, Турсун - от Шигая, а Шигай - от Барака же, славного в их поколении хана. При том об отце своем объяснял, как он был к России всегда верен и с подвластными своими и за то имел и награждение: жалованную саблю и денежного жалования по 200 р. на год, которые и получал по смерть свою. А Аблай-хан принял на себя ханское достоинство неправильно, и взял в султанстве старшинство по малолетству их, когда они находились в городе Туркестанте. А о Шигае-хане в том же письме писано, что он не точию владел киргисцами, но и всею Ташкениею. По которому его письму, как видно, никакой резолюции не последовало, а только дано было ему знать, что он просил уже тогда, когда возведен был Аблай-хан от всего всея Средней орды народа, который и по смерть свою был салтаном в кундатских волостях, и в 1786-м году умер.

§ 22. Означенный же Аблай-хан, будучи еще салтаном, в 1759 году посылал от себя ко двору Ее Императорского Величества посланника, родственника своего Юлбарыс-салтана с товарищи, с некоторыми представлениями разных содержаний. А сверх того и просил себе награждения. По которой его просьбе тогож 1759 года, [38] по состоявшемуся государственной Военной Коллегии указу от 31 дня августа прислана ему грамота, и от вице-канцлера Воронцова письмо, и велено производить ему каждый год жалованья по 300 р., которые он, Аблай-хан, и получал по смерть свою. Да по таковой же его просьбе указом оной же Коллегии велено, как ему, Аблаю, а равно и прочим знатным салтанам, ежели оные просить будуть, производить хлебного жалованья по рассмотрению командующего Сибирскими линиями генералитета, коему с шестидесятого года и производилось в год муки по 200 пуд., и поставлялась оная на счет состоящей в Оренбурге заграничной суммы. Сверх того, по просьбе его, Аблая-хана, для пребывания его построен прямо крепости св. Петра вверх по реке Ишиму, в горах Енгустау, с 1765 году деревянный дом; да и посланному от него, Аблая, родственнику его Юлбарис-салтану с 1761 года отпускано в жалованье муки на каждый год по сто пудов. Означенный же Аблай-хан в 1781 году умер, в честь коего в 1782 году от китайского двора был к нему прислан посланник, амбо ³², со 100 человеками китайцев для поминовения, которое они обыкновенно чинят по прошествии одного года.

§ 23. По кончине Аблай-хана по Высочайшему Ее Императорского Величества соизволению, 1782 года ноября в 1-й день возведен на ханское достоинство сын его, Вали-хан ³³, в присутствии нарочно для того прибывшего в крепость св. Петра г. генерал-поручика и правителя наместничества Иркутского и Колыванского и кавалера Якобия и прочего генералитета. И он, Вали-хан, учинил в верности подданства Ее Императорскому Величеству торжественную присягу чрез нарочно привезенного из Казани ахуна, при коем торжестве и прочих было салтанов 15, старшин, биев и батырей 120, простого народа до 500 человек. При учинении присяги было угощение и торжество; причем объявлены ему присланные на сие достоинство от Ее Императорского Величества грамота, сабля, шуба и шапка, которые принял он с чувствительною благодарностью и восторгом. О всей же сей церемонии и обряде в крепости св. Петра у пограничных дел находится описание. Но как не всякому любопытному читателю иметь там справку, почему во удовольствие, что по тому обряду происходило, кратко здесь и объявляется что: присяга читана оному чрез ахуна, а он, Вали-хан, стоял на коленях, и ахун [39] откорон держал на его голове, а сверху был прикрыт знаменами. По окончании сего поднесена ему грамота и знаки. И по возложении оных от российских войск сделана честь при игрании музыки и при пушечной пальбе. Для угощения был великолепный стол и вокальная музыка. При питии за здравие была пушечная пальба, а в вечеру - бал. Потом препровожден в лагерь его с конвоем одного эскадрона Сибирского драгунского полка и легких казаков, тоже при пушечной пальбе, равно как был и встречаем, где он находился трое суток. И ему, Валн-хану, производится отцовское как денежное, так и хлебное жалованье каждогодно.

§ 24. В части владения Вали-хана сей Средней орды знатным волостным старшинам по заслугам их к российской стороне и доброжелательству, Курсаре и Кулаке батырям, по указу государственной Коллегии иностранных дел 1769 года, велено производить денежное жалованье под именем подарка в год каждому по сто рублей, которые получали они по смерть свою. А ныне получает получивший старшинство по отце своем Куляке, сын его родной Кулебака-батыр, да сверх того и хлебное жалованье, и вверх по реке Ишиму в 40 верстах, от крепости св. Петра для зимнего житья построен ему дом. Старшине Байжигиту отпускается потому ж муки ржаной с 1761 года по 25 пуд на год, а в 1780 году вверх по реке Ишиму в 70 верстах построен дом. О прочих же жалованных салтанах и старшинах объявлено будет по приличеству.

§ 25. Хотя выше сего довольно говорено было о владельцах сей Средней орды и ханах, которые по большей части в знаемости у российского двора из рассуждения учиненной ими присяги, с обязательством бытия в вечном подданстве Российской державе. Но как род сего и поколения отделенная часть находится в таковой же почти, или еще и худшей знатности в Средней орде, а особливо, в поколениях найманских волостей знатные же салтаны, то об оных, яко совместниках Вали-хана, умолчать не должно.

§ 26. Выше сего объявлено, что Абулмамет-хан, будучи в сообществе с Аблай-ханом, в 1739 году в городе Оренбурге присягал, но отошел по беспокойствам в Туркестант, по смерти коего большой сын его Полат остался преемником в Туркестанте, а малый, как уже получить [40] сего достоинство права не имел, остался салтаном. Сей есть Абулфеис, который во время своего владения почитался во всей Средней орде наизнатнейшим и разумнейшим, хотя Аблай-хан в то же самое время был ханом, коего они весьма по знатности своего поколения уничтожали и поставляли за ничто. А особливо учинился он знатен по доброжелательству его к российской стороне как в 1764 году посылал он от себя ко двору Ее Императорского Величества посла Баймурзу-батыра с прошением об учреждении в крепости Семиполатной с киргисцами торгов, коих прежде не было, а торговали одни бухарцы и ташкенцы. И при том изъяснял, сколь способно к оному торгу будет препровождать и следующие как из Бухарей, так и из Ташкента караваны. Почему и была его просьба принята во уважение, и с того 1764 года замечено перенесть крепость Семиполатную на новое способное для того место, вверх по реке Ишиму в 16 верстах, которой и началось строение 1776 года (На месте, где древние семь чудских палат, которые в Сибирском летописце под 1654 годом описаны чрез посланника в Китай Байкова, что жил в них тогда калмыцкий лама, почему оные и почитали за монастырь. Он имел при себе бухарцев, кои пахали при себе землю и сеяли ячмень, горох, просо и другие полевые плоды). А меновной двор и торг начался с тогож 1764 года, которые с того времени в крепости Семиполатной и процветать начали.

§ 27. Сказанный выше сего Абулфеис-салтан, как в просьбе своей изъяснялся, исполнил, ибо весьма довольно в бытность свою приохотил выходить в Семиполатную купеческих ташкентских и бухарских караванов, коих и приказывал препровождать всегда знатнейшим старшинам или же своим сыновьям, в рассуждении том, что многие киргизские начальники, коих они называют “тюрями”, ходящие караваны по необузданной своей вольности разбивают и разграбливают, от чего в коммерции чинилось великое помешательство. Но пресечь оного по вольности сего народа, сколько ни прилагаемо было старания, никак не можно. Он был в рассуждении тихого своего нрава весьма в почтении, и в 1783 году умер, и тело его в 1784 году отвезено сыном его Пупы-салтаном в город Туркестант; ибо их поколения знатные ханы и салтаны в том городе, поелику они в оном почитают издревле одного Хазрят-салтана [41] гроб за святость, погребаются. А сверх того и брат его Полат в Туркестанте - ханом.

§ 28. Весьма запотребно поставляю вывести род или поколение сего знаменитого султана, как я от верных, и знатных старшин мог только наведаться. Только сожаления достойно, что времени бытия оных описать не с чего. Первый и начальный был хан постановлением в чакчацкой волости из природных киргисцев (см. книги сей главы 1, § 6) за великую его храбрость и разум от знатного же в той волости и именитого киргисца и: старшины Жанибека-батыра - Ишим-хан. Его сын - Жанибек-хан. Его сын - Турсун-хан. Его сын - Кунак-хан. Кучаковы дети: Абулмамет-хан и Барак-салтан ³⁴. Абулмаметовы дети: Абулфеис-салтан; Таука-салтан - ныне в Туркестанте ханом. Итак, теперь несколько уже главы 1 § 6 сомнение разрешается, что, ежели, кто словесное объявление поверить желает, то первый был в роде киргисцев действительно хан Ишим. Что еще и впредь подтверждено будет в роде Султамамет-султана. И оные, как повыше изъяснено, верного на то доказательства учинить не могут за незнанием и неимением грамотных людей и письмен. А хотя имеют в знаменованиях муллов, но никак себе не единоплеменных, которые более стараются о своих прибытках, обманывая их, ложными предсказаниями заботясь, нежели об истинности.

В рассуждении знатности поколения сего салтана, как он происхождением своим по линии чрез Ишима от великого Чингис-хана, по разделении родства считается от Шигая, Турсуна, Барака, Турсуна же, Кучака и Абулмамета-ханов, бывших в сей Средней орде. Не точию знатен учинился при дворе российском, но и от китайского двора всегда имел к себе посланников в знатных свитах; а равно и дети его, многократно ездив к китайскому двору, оттоль выезжали весьма жалованы, как то и в 1782 году января 6-го числа прошел мимо его ехавший для поминовения Аблай-хана китайской посланник, амбо, со сто человеками китайцов и пробыл у него четыре дня, от коего и получил он многие подарки. Кочевье свое или жилище имел прямо крепости Семипалатной в каменных горах Чингистау, на речке Чингиске, до коих от Семипалатной расстояния 300 верст. О сем амбе, в бытность мою у сего салтана для некоторого [42] дела о посольстве в 1782 году, из любопытства между разговорами спрашивал я: по какой причине сей камень называется по имени великого Чингис-хана? Который мне в ответ сказал: что в древние времена он, великий Чингис-хан, дохаживал до сего камня своим кочевьем, в честь коего оный и название себе получил. А он, Абулфеис-салтан, в оном зимнее непременное свое кочевье имеет более сорока лет, но оттоль в летнее время по разным местам перекочевывает.

§ 29. По кончине столь любимого и почитаемого народом киргис-кайсацким Абулфеис-салтана сделалось некоторое почти во всем народе возмущение; ибо одни желали его сына Пупу, а другие большею частью настояли об избрании Ханхожи; но на место его старшинства поступил пасынок его, а сын Барак-хана; пасынком же он ему называется посему: по смерти Барак-хана осталась у него из калмычек молодая жена, и весьма пригожа, в которую Абулфеис-салтан будучи по кончине Барака на поминках его, влюбясь, взял ее к себе в жены, у коей был сын сей Ханхожа четырехлетний. Хотя же было у него, Абулфеиса, тогда еще два сына, как Пупе и Агадам-салтаны, из коих Пупе, яко от первой жены рожденному, и принадлежало старшинство. Но народ найманских волостей большею частью согласился иметь Ханхожу, яко славного в их орде сына Барака-хана; и он знатен учинился, что часто к нему пересылки бывают от китайского двора, как то прошлого 1785 года в сентябре месяце по некоторым причиненным киргисцами на китайской границе неспокойствам в покраже лошадей и смертоубийств, Ханхожа выдал им воров-киргисцов шесть человек, коих они переказнили. А ему, как примечается, за усердие придан чин “уван”, который не иначе значит, как владетельного князя или графа, по которому чину он и получает каждогодно присылаемое ему с чиновными людьми жалованье, как то в 1789 году присылан был к нему с жалованием в декабре месяце от войска цирик ³⁵ начальник Тюбет, который у них и почитается старшиною нерегулярных войск, а не офицером. С сим обратно поехал к китайскому двору брат родной Ханхожи Ючи-салтан, и при нем малой брат и Шанияз-салтана сын, и с ними же из завоеванных тсленгутов Доржа. В апреле месяце 1790 года по просьбе сего салтана удовлетворено, что [43] он одного сына своего Адая в последних числах декабря 1789 года отправил к двору Ее Императорского Величества и при оном из старшинных теленгутов Миней-батыр и старшинский сын Умир, учитель оного Адая, из рода ташкенцов, Решит-хан, и природный ташкинец, ахун Абдулла, которые до Омской крепости препровождены были мною, а оттоль до Санкт-Петербуга в половине января месяца 1790 года в препровождении капитана Густава Бриммера.

§ 30. Но как бы сей народ от российского двора и высочайшего Ее Императорского Величества милостию награждаем не был; однако, по легкомыслию своему, к ветренным древним закосненным, восточным обычаям так привержены, что от оных отвратить его едва ли будет можно; как видно будет из последующей их к Китайскому государству привязанности, единственно по склонности сего народа к получениям только жалованья и награждения, который не токмо верноподданническую обязанность, но даже и присягу оставляет. К совершенному же сего изъяснению приобщаю здесь происшествие, касающееся до подтверждения от китайского двора Ханхожи-салтана на степень ханского достоинства, которое происходило чрез китайского посланника амбо.

§ 31. По прошествии одного года после смерти Абулфеис-салтана, по указу богдыханову посланный из Пекина амбо с командою, при котором было 2 офицера, 50 человек калмык и 50 человек мунгальцов, да 6 человек манжур, и все они производили купечество, прибыли в зимнее кочевье, в горы Чингистау, прошлого 1784 года в феврале месяце. Готовящейся принять сих гостей Ханхожа-салтан сделал к тому следующее приготовление.

Собрав четверых салтанов, в коем числе был брат его родной, и киргисцов до 1000 человек, сделал приезжим встречу, и от кочевья своего на степи при въезде их к камню поставлено было 12 кибиток наилучших в круг, в средине коих устлано было коврами, и множество приуготовлено было разных съестных припасов.

Амбо, как был человек немолодой, и довольно сед, по дальности дороги сносить верховой езды в зимнее время не мог; а сделана ему была из войлоков юрта на подобие возка, в коей он ехал на верблюдах, коих вели [44] пешие ямщики, называемые тюнганы, пред коими было вооруженных мунгал, так же и позади, по десяти человек, а впереди ведена была одна в богатом уборе верховая его лошадь, при которой везено было его копье, а другая простая, покрытая богатым ковром. Прибывши на место, стали все фронтом. По выходе амбо из возка, как Ханхоже, равно и прочим салтанам, не сделано от него никакого приветствия, ниже он по обыкновению поздоровался, а, вошед в приготовленную для него юрту, спросил: которой из них Ханхожа, к коему он послан от богдыхана ³⁶ с объявлением милостивого указа. А когда он был указан, то приказал им сесть, а Ханхоже - в большое место. Потом, призвав своего секретаря, приказал принесть указ ханской, которой был запечатан в ящике от трибунала государственною печатью. Вынявши указ, который весьма был длинен и свит свитком, писанный на калмыцком языке, который двое держали, а секретарь читал, повторял Ханхоже при всякой запятой, чтоб было вразумительно. Содержание ж оного было на подобие трактата в статьях, чтобы с обеих сторон быть в дружбе и подданных своих содержать в порядке, проч. По прочтении сего поданы были присланные Ханхоже от богдыхана подарки, из коих главные состояли в 18 концах знатных канф. По окончании всего сего, начал амбо здороваться со всеми и приветствовать; а между тем, имели уже многие разговоры по большей части на калмыцком языке. Между всем сим временем китайская свита поставила свой лагерь и палатки, а киргизских юрт не занимали.

По прошествии трех дней, от прибывшего амбо учреждена была по умершем Абулфеис-салтане тризна или поминовение; к чему и отдано было киргисцам и его войску пригнанных и нарочно для того купленных у киргисцев сто баранов, пятьдесят лошадей и столько же быков, коих они всех порезали и поели.

Напоследок принесены были четыре длинные жерди, к коим навязаны были арканы и поставлены четвероугольно, а к арканам вокруг прицеплена была на подобие канфы черная тонкая бумага; и как все было готово, тогда амбо и бывшие с ним стали вокруг сей бумаги. По данному ж от него знаку оная была зажжена, коя и вокруг в скорости вся вспыхнула: тогда амбо и все тут стоящие, захватя свои лица, заплакали, чем, как видно, воздан был последний долг покойному. [45]

Пробыв амбо шесть дней, возвратился обратно, хотя же пред отъездом его от Ханхожи в подарок представлено было лошадей по обыкновению киргизскому тридевять, то есть 27, и ковры знатные; однако он, амбо, кроме одного ковра ничего не принял, объявя, что он не имеет на то богдыханова позволения.

§ 32. Наконец, в рассуждении чиненных от российского двора сей Средней орды владельцам выгодностей и жалованья, которые и поднес продолжалися, как с торгов своих при портах никаких они пошлин и податей ле платят, а берется за них в казну пошлина с отпускных и вымененных товаров; с российского купечества тож; и службы никакой не служат, надлежало бы им быть довольным и спокойным. Но, напротив того, какие великие наглости наносимы были от сего народа, и каждой почти год чинят они в российских селениях хищения, грабительства, увозя людей в неволю, описывать оные и прочие их шалости весьма бы было пространно; о всех же таковых их делах и чинимых наглостях по крепостям у пограничных дел довольные сведения находятся, из которых в приличных местах объявлено будет.

§ 33. В рассуждении наглостей и чинимых от сего народа к российской стороне грабительств, сначала были по всем линиям чрезвычайные запрещения для оных; к границам российским и реке Иртышу кочевьями ближе десяти верст не допускать ни под каким видом; ибо они, не довольствуясь выгодами кочевья своего в близости границы, делали многие воровства и от неосторожности своей пожигали поставленные не точию партикулярные, но и казенные сена; вкрадывались со своими конскими табунами часто и многочисленно до селений, где по томуж чинили грабительства и обиды потравою у земледельцев хлебов; что они и делали всегда, когда бывает в зимнее время великая погода, так что при перегонах их табунов не видно следов. По разведываниям же, смотря по обстоятельствам, посылались великие команды, иногда и с артиллериею, и выгоняли их в степную сторону с чувствительным иногда их уроном. А сверх того, ежели они на границах российских чинили грабительства, усмиряли их и военною рукою; чего они, страшась, были послушны; и так имели от них спокойствие. Но напоследок по представлению командующего [46] на Сибирских линиях генерал-майора Станиславского, на имя которого воспоследовал государственной Иностранной Коллегии 1771 года июня от 16 дня указ, в коем написано: киргисцам из-за реки Иртыша с конскими табунами на российскую сторону переходить позволить; с тем, чтобы располагать их в местах, которые бы были не в близости от здешних неукрепленных жилищ и дорог, коими чаще возятся казенные вещи, а паче во отдаление от Колывано-Воскресенских заводов, дабы киргисцы о тех местоположениях ни малейшего сведения иметь не могли, которых время от времени как с своими конскими табунами, так и равно и кочевьями, на самую границу перепускать, а в жилую сторону не далее двадцатипятиверстного расстояния, к коим в смотрение сего порядка и определяются смотрители с воинской стороны из казаков. Но которые, по множеству табунов удерживать оных, чтобы не проходили далее, никакого способа не находят. При перепусках же по крепостям и форпостам, в коликом числе людей и лошадей, и чтоб оные будучи в российской стороне, никаких шалостей не делали, берутся к пограничным делам подписки и в залог постоянства аманаты. Однакож по смежности их бытия с российскими людьми имеют уже разные обязательства и чрез то наводят правительствам великие затруднения.

§ 34. Многим же киргизским старшинам по заслугам их даются от российских командиров похвальные листы и печати, которые они употребляют во всяких делах вместо подписок; а равно и по всем волостям всей орды имеют разные знаки или тамги, которые употребляют также, как выше сказано, да и таврят своих лошадей, а именно:

Вали-хана тюртаульской

матайской кипчацкой

кирейской атагайской

уваковской канжегалинской

баранайманской карлеутской

терстемгалинской табуклинской

басантеинской тараклинской

каракисецкой кайманской [47]

Глава II

О ПРЕДЕЛАХ ИЛИ ГРАНИЦАХ КИРГИЗ-КАЙСАКОВ

§ 35. О древних границах сего народа по прехождению их с места на место, ясно доказать никак не можно. Из исторических же повествований довольно видно, что оные жили между рек Амура и Селенги, а после - вершинах реки Енисея, также Июса и Абакана, и у Черной горы, о которой ныне никаких следов не видно, где она была; но уповать должно, где ныне обитают дикие киргисцы, почему они и именуются “черными”, названные в Сибирской истории “бурутами”. Здесь же за приличное сочтено, объявить известное, что границы сего народа, со времени взятия Сибири и по совершенном покорении татар от реки Ишима, где ныне город Ишим, на реку Тобол, где город Курган, и на рекуж впадающую Тар, где город Тара. Но в последующие времена, по учреждении и заведении Иртышской линии ³⁷ до крепости Устькаменогорской, отнесены так же и отграничены в 1752 году Новою линиею ³⁸ от Звериноголовской чрез Тарскую, Ишимскую и Тобольную дистанции на крепость Омскую, то сии киргизы или, по тогдашнему названию, Казачья орда, отошли далее в степи. Да и при заведении Иртышской линии и построении на оной крепостей, а особливо, Ямышевской, которая в рассуждении близ лежащего к ней соленого озера с начала учинилась в Сибири известна и застроена первая, при заведении которой чинили они многократные на оную нападения. Но тут была зюнгорских калмыков граница, (а о киргизах в тогдашние времена никакого упоминания не находится), при которой за рекою Иртышем прямо Подпускного станца на устье Белой реки находится древнее каменное строение Калбасунская башня, от которой на вершины лежащей к городу Туркестану реки Сарасу и до моря Аральского по реку Эмбу к Уральскому городку. Но ныне уже киргизы, по разным обстоятельствам, границы свои положили весьма обширны. По выходе оставших калмык из Зюнгорской земли с князем их Галдан-Ширином в российское подданство в 1757 году, тогда и Кашкария со всеми своими городами, почитающаяся Малою Бухариею, поступила под протекцию Китайского государства, которая [48] прежде несколько лет под властью и заведыванием была зюнгорцев; а именно: Аксуй-Тарфан, Кашкар, Уркан, Куча, Саняр, Хутан, Кара, Бий и Бисан. Тогда киргизы, вышед из степей, заняли зюнгорские места, которые были от китайцов отданы Аблай-хану, яко своему на зюнгорцев помощнику. А вверх по реке Иртышу до озера Нор-Зайсана, и возле китайских караулов мимо лежащего камня Тарбагатая на реку Илю, так что оные в свои границы занимают и великое озеро Балхаш; и от реки Или на Сырдарью и по оному к Аральскому морю на реку Эмбу. Но хотяб и надлежало здесь отграничить сию Среднюю орду от Большой и Малой и отделить границами; то оная по себе их не составляет; а по большей части сия Средняя орда кочевья свои имеет от озера Нор-Зайсана возле китайских караулов, мимо камня Тарбагатая на реку Илю и с вершины оной чрез реку Цуи и Каук до реки Иргиса, а с оной чрез озеро Телегур и на Урзын до речки Алабуги, впадающей в реку Тобол, а от российской границы, от крепости Устькаменогорской чрез Омскую до Звериноголовской крепости. В частиж, принадлежащей к сему описанию, за нужное почитается изъяснить и изобилование земли и положение мест, рек, озер и лесов, и что все оное к пользе обитающего в ней народа приносить может, отделяя самые лучшие места, начиная с Иртышской линии от форпоста Осморыжского по левой стороне реки Иртыша прямо чрез реку Селенгу на вершины реки Нуры, которая впадает в озеро великое, и многие по себе острова имеющее,- Хархалджин, а с вершины ж оной реки Нуры чрез вершины реки Ишима на вершины рек Тургаев и реки Улькольяка, а оттоль чрез горы Ирей-мяктау на речку Алабугу. И от всех сих мест как вниз по реке Иртышу, равно и Ишиму, в окружности сей земли имеются по большей части ровные места, и при вершинах реки Ишима и прочих рек каменные горы; но места, весьма угодные к производству хлебопашества, и с изобилием лесов, а особливо березового; и множество озер, в коих довольно находится разных родов рыб. А от сих мест, простирается далее к реке Сарасу, равно и вверх по реке Иртышу, грунт земли хрящеватой и великие уклоны, и по оным залегли каменные горы, а между оных пустые степи, а в других местах песчаные; лесов никаких нет кроме мелкого терновника и таволожника, и то весьма мало; а в других и вовсе не находится. [49] Потомуж на тех местах и трав растет мало, так что в оных и киргизцы мало имеют свои кочевья в рассуждении бедного корма своему скоту, а кочуют только между каменных гор. В сих же местах воды на продовольствие весьма недостаточно; ибо такое сухое место, что и в горах редко находятся ключи; а киргизцы как к продовольствию себя, так и скота, выкапывают по степям колодцы; но и тут получают очень мало, и по большой части горьковатую и соленую, каковые места и лежат до гор Чингистау и реки Аягуза, за которыми к китайской границе земля положение свое имеет хотя великими ж каменными горами, но весьма выгодное; ибо между сих гор и киргисцы имеют свое хлебопашество. Тож во многих местах по рекам и ключам разных родов находятся леса. Желающие же знать о состоянии в части сей главных рек, озер, древних строений, равно о горах, о пещерах, могут получить сведение в описании топографическом Оренбургской губернии; но о некоторых учинившихся ныне известными объяснить здесь можно.

§ 36. За камнем Тарбагатаем, не более верховой езды на два дня, за рекою Имелем есть гора, называемая Барлык, на которой стоит китайский караул под сим названием, из которой бьет ключиками на подобие фонтанов горячая вода, для собрания которой высечены из камня два колодезя наподобие корыт, в которые, наполня сей воды, садятся больные люди, человека по два и по три, для излечения разных болезней, от коих по времени и получают свободу; выходит же вода оная из сих колодцов вниз ключом, но не так уже горяча, которую и пить свободно можно, и оная никакого чрезвычайного вкуса не имеет кроме обыкновенного, и чиста. В сих же колодезях так горяча, что сперва человек с нуждою терпеть может, и называется по-киргизски “арасан”, то есть, “целительные воды”.

§ 37. При реке Аягуз находится древнее строение, построенное из дикого плитного камня, наподобие пирамиды; стены внутри убраны, равно как вытесаны, и сведены сводом; одни вхожие двери, и на двух стенах по одному окну. И все строение укреплено по древнему азиатскому обыкновению деревянными связями. Внутри оного поставлены три статуи: одна мужеская, а другая - женская рядом, из коих мужеская с опущенными [50] вниз руками, а у женской одна опущенная, а другая приложена к груди, как бы что принимала, коим статуям киргисцы, подошед, по суеверию своему, в руку сию кладут приношения. Третья стоит поодаль у стены, смотрящая в окно; величиною все в совершенной человеческой рост, иссеченные из камня. О мужеской статуе сказывают что то хан древний Баян, а женщина - его жена Кузукурпеч, о которых и в татарских историях повествуют, что они были страстные любовники; а третья - их слуга. От сей пирамиды при сей же реке, верстах в трех, находится еще такое же строение несколько меньше, и называется “Айкыс” ³⁹.

§ 38. В Западной стороне лежащего хребта Чингистау, от кочевья владеющего Ханхожи-салтана в сорока верстах, находится пещера, в которую вход наподобие дверей. Во внутренности оной довольное пространство, и верх виден не гладкой, из блестящих частиц, как видно, хрусталя. На правой руке сей пещеры лежит камень, высеченный вподобие человека, которого и называют Кузукурпеч. Здесь и примечается, что киргизы и татары не одну Баянову жену называют сим именем “Кузукурпеч”, а всякое высеченное из камня подобие человеческое; что издревле считают, якобы то был превращенной человек, коего почитают за святость, и многие в честь ему делают поклонения, и, стоя на коленях, дотрагиваются руками в знак целования и в воспоминание закалают скот и делают тризны. На левой стороне собрание водное из ключей, как обыкновенно в горах бываемое, называют озером. Пройдяж по оной несколько, начинается узкий весьма и темный проход на высоту другой пещеры, но далеко ль оная простирается, за темнотою далее рассмотреть не можно.

Глава III

О ДИКИХ, ЧЕРНЫХ ИЛИ ЗАКАМЕННЫХ КИРГИЗЦАХ

§ 39. Дикие, черные или закаменные киргисцы ⁴⁰, названные в Сибирской истории бурутами, есть народ древних киргисцов, а не кайсаков, о которых кайсаки баснословят, что они, дикие, родились от мачехи, и потому народ злой, а кайсаки - от родной матери. И всякой [51] кайсак, имени сего “киргис” не терпит, и почитает презрительным. А придают оное диким; следовательно, оные из древности и единоплеменны. Но как разделились, - никакого изъяснения более сего баснословия сыскать не можно. Пределы же их называются от кайсаков и отделяются рекою Илею, текущею в озеро Балхаш между гор, называемых Алатау. А по-ташкенски оные горы называются Тубулгуты Шашы и Беделен, лежащие кряжем до Сырдарьн реки, откуда оной камень поворот имеет мимо озера Кубан Кукан и чрез реку Сарасу к морю Аральскому, а от поворота вверх по реке Сырдарье; не доходя города Ташкента восьмидесяти верст поворачивает мимо города Кукан чрез реку Цуя к устью реки Или, впадающую ниже сей грани во ста верстах в озеро Балхаш. И сия река Или граничит оных как от Китайского государства, так равно и от кайсаков. Облежат оных каменные и непроходимые горы так, что кайсаки к оным с великою трудностью доходить могут. В летнее же время, когда не имеют ссоры с кайсаками, потомуж выходят из-за камня Алатау для кочевья к устью рек Цуи и Каука, и подходят к реке Карасу, но далее сих мест, как бы они согласны ни были, кочевья своего никогда не имеют. Почитается всех их вообще, ежели оным сбираться на войну, до 50000 человек; також имеют свои кочевья. Из под власти зюнгорцев отошли к китайцам, как то около Яркеня, Кашкара, Ходжанта и прочих. Имеют довольное и изобильное хлебопашество, у которых никакова хана и султана не находится, а имеют одного князя или бия Атекая. От сего старшины в 1786 году ко двору Ее Императорского Величества отправлено было посольство чрез крепость св. Петра, в коем был из ташкенцов Абдрахман Кунаков с сыном, и возили с собою арапа. Отправлены были из Петропавловской Сибирского полку с адыотантом Сипайловым. Выехали обратно из Петербурга 1789 году в январе, и, как видно по письму, писанному от г. генерала-порутчика и кавалера Огарева, в коем сей мулла наименован депутатом, и на сие посольство в Петербург издержано до нескольких тысяч руб., да на проезд ему дано 100 руб. Атекаюж от Ее Величества послано сребреною монетою 800 руб. Сей Атекай во всей их Орде начальствующим ⁴¹; кочевье свое имеет в средине сего народа, в каменных горах [52] Апышерапарки, и все они разделены на десять волостей, в коих имеют своих старшин. Также имеют довольно лошадей и скота. Оных набегами своими кайсаки обеспокаивают и увозят у них жен и детей в рабство, и грабят имение, по большей части, когда народ сей в летнее время упражняется в хлебопашестве. Когдаж оные бывают о таковом нашествии сведомы, то собираются великими партиями, жестоко себя защищают, и частые между собою имеют ссоры. По восстановленииж с обеих сторон согласия, кайсацкие знатные ханы и салтаны от диких берут и содержат в залоге постоянства аманатов. Не менееж оные по смежности имеют частые ссоры и с китайцами, ходя к ним на границы партиями, чинят грабительство и воровство, за которыми с китайской границы и посыланы бывают команды для усмирения, но мало пользы получают в рассуждении крепости положения мест. Когда же оные бывают ими пленены, то без всякого милосердия казнят иных смертию. А как в 1785 году одна волость сару с своим старшиною Сайшебатырем была несколько лет у китайцев в подданстве, то оной старшина жалован амбою. По некоторым же обстоятельствам, как он из под власти китайской отложился со всеми своими подвластными, и от диких ушел к кураминцам ⁴², к Худияр-беку Фазиль-бекову, под протекцию куконского бека Нурбаты, который потомуж из под китайской протекции отложась и приобщась к бухарцам и авганцам, начинали вести с ними войну. Хотя же китайцы сию волость и требовали назад; но куконской бек выдачею их отозвался, а чтобы китайцы взяли их сами, чего они учинить и не в силах. Закон их мухаметанский, но несколько придерживаются обрядов идолопоклонства во нравах, поведениях и языке, сходны весьма с кайсаками.

Волости их: Старшины:

1. Атека-багышская — князь или бий Атекай

2. Саякская — Гадан

3. Коктинская — Ивадда-бий

4. Бустумакская —Ташибек-бий

5. Могальская — Бирнавар-бий [53]

6. Жилдей-кисекская — Шапак-бий

7. Солтинская — Ташибек-бий

8. Бугинская — Барнавар-бий

9. Китай — Муса-бий

10. Сару — Сарык-батыр, сын Сапт-батыра.

Но может быть по вольности их есть и еще отделенные от диких поколений волости, коих по отдаленности знать не возможно. Как то и в полуденной части от Кукона к Кашкару адигене, отшельцы от диких, называются тож буруты, до 5000 кибиток, которые кочуют между сих народов по степям.

Глава IV

О НАРОДЕ КУРАМИНСКОМ

§ 40. О новопроизшедшем сем кураминском народе ясно сказать никак не можно, как только, что оных почитают ташкенцы, кашкарцы и бухарцы новым. Границы их в средине городов, принадлежащих к Бухарин. Следовательно оные - от каких-нибудь землиц сходцы, как некоторые и утверждают, что сообщество их составлено из роду перешедших карыкалпаков и хивинцов, но большой части беглых и разбойников, кои в пределах своих прочих окружающих их народов в сообществе своем терпеть не могут и ни под каким видом не принимают. Коим по умножении, как в городах бухарских никаких войск и властей не находится, оными и овладели. За городом Ташкентом, за рекою Чирчиком, впадающею в Сырдарыо, граничат к городу Кукону. Почитается их не более 10000 человек; весьма достаточны скотом и хлебопашеством, под властию куконского бека Нурбаты ⁴³, и имеют девять городов от города Ташкента в 50 верстах: 1) Пискан, в котором до 800 домов; 2) Кереучи, почитается за крепость, небольшой городок; 3) Шарукия, под властию города Ходжанта; 4) Бока, в коем 1000 домов; 5) Муратали; 6) Киреет Баксу; 7) Карактай; 8) Калаимор; 9) Пангас. В которых городах сии кураминцы имеют непременное жилище зимою, а в летнее время выходят около своих городов в степи для распространения хлебопашества и соблюдения скотоводства; ограничивают свои города довольными и сильными караулами. Народ довольно, как и киргисцы вольной; много вреда наносят бухарским караванам. [54] Главной в роде их Худеяр-бек Фазильбеков, жительство имеет в особливом городе Уратели Ходжант ⁴⁴, к которым по неспокойству их для усмирения старались неоднократно приходить с китайской границы войски, но ни один раз нападения в рассуждении их храбрости и смелости учинить не могли. Происхождения своего начало не далее имеют, как в нынешнем веке; закона магометанского. Лет за 50 было их немного, а ныне до того усилились, что как китайцы, так равно киргиз-кайсаки и ближе к ним прилежащие дикие киргизы, никакого нападения учинить не смеют. Из числа своих рукоделий продают кайсакам тканые ковры весьма хорошей работы, которые называют их персидскими. По полученным же в 1786 году известиям чрез выходящих из китайского города Кулжи ташкенцев уведали, что начальник кураминского народа Худияр-бек Фазыл-беков с подвластными своими, согласясь с куконским беком же Нурбатою, пристали к Сарамсаку-хоже (Сарамсаком он называется по малолетству, а настоящее его имя есть Махомедиаф-хожа) ⁴⁵ и вели с китайцами войну, в намерении, чтобы Сарамсаку получить или освободить от них принадлежащие во владение ему Малой Бухарии города, как то: Яркен, Турфан, Кунчу и прочие по наследству; ибо дядя его Юсуп-хожа был аулие, то есть, святой, и жил в кашкарских городах, где его почитали вместо хана, а за святость ему и поклонялись. Во время ж еще Зюнгорской земли, когда сии города были в их зависимости, он жил в Яркене, а после взят зюнгорскими калмыками в город Аксуй в аманаты, где он пророчествовал, что Калмыцкая земля разорится, почему его отпустили обратно в Яркен, и когда у калмыков с китайцами сделалось междуусобие, он был убит. Тогда дети его Айхожа и Куньхожа, из коих Айхожа - Сарымсаков отец, бежал в город Багдахшан, в коем был владелец шах или хан, который и хотел было их выдать обратно; но напоследок убили их сами. Сарымсак же, в молодых летах тогда бывший, бежал с 500 человек чрез города Балхи и прочие в Бухарию к Абулгазию-хану, коего столица, хотя была в Самарканде, но лет тому 25 назад упразднена, а восставлена в Бухарин отцом и дядею Сарымсак-хожи, откуда он наместником или управителем азиатских народов, как видно по повелению хана Абулгазия, [55] определен был Шамратбием при войсках в Самарканде начальником. Тогда Сарымсак согласил разных республик биев и бекоз, обратить на китайцев войну, коему и от бухарского хана Абулгазия даны были войска немалые. Китайцам же учинилось известно, а сии были от того в великой опасности. Особливо же узнали о сем китайцы чрез Янчи-бия, старшину диких киргисцов, коего отец и братья были пойманы китайцами и убиты, а он, Янчи-бий, бежал в Галчу ⁴⁶; по чему явственно, что он Янчи-бий был в согласии против китайцев со стороны Сарамсаковой. Галча же не иное что значит, как вольную землю и гористую, которая лежит за Курамою, и в коей города Багдахшан и Диги Дарвас, и весьма великой город Каратыгын, ибо сей народ, живучи в сих городах, мало куда выезжает и состоит из магометанцев, но большею частию разных сект идолопоклонников, которые от города Кукона лежат к полудню. И крайний их город есть Каратыгын, дней пять или шесть от Кукона пешим ходом.

Текст воспроизведен по изданию: И. Г. Андреев. Описание средней орды киргиз-кайсаков. Алматы. Гылым. 1998

© текст - Ерофеева И. 1998
© сетевая версия - Тhietmar. 2004
© OCR - Осипов С. Г. 2004
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Гылым 1998