№ 1

1715 г. — ИНСТРУКЦИЯ ПЕТРА I А. П. ВОЛЫНСКОМУ ДЛЯ ВЫПОЛНЕНИЯ ДИПЛОМАТИЧЕСКОЙ МИССИИ В ПЕРСИИ

Инструкция господину подполковнику Артемию Волынскому ¹

1

/л. 46/ Ехать к шахову величеству Персидскому ² в чине его царского величества посланника и быть при нем, шахе впредь до указу на резиденции, о чем ему дана его царского величества к нему шаху верющая грамота публичная.

2

Едучи ему в пути шаха персидского во владении как морем, так и сухим путем, все места пристани и городы и прочия поселения и положения мест, и какие где в море Каспийское реки большие впадают и до которых мест по оным рекам мочно ехать от моря и нет ли какой реки из Индии, которая б впала в сие море. И естли на том море и в пристанях у шаха суды военные или купеческие, тако ж какие крепости и фортеции присматривать прилежно, искусно и проведывать о том, а особливо про Гилянь и какие горы и непроходимыя места кроме одного нужного пути (как сказывают) отделили Гилянь и протчие провинции по Каспийскому морю лежащие от Персиды, однакож чтоб того не признали персияне, и делать о том секретно журнал повседневной, описывая все подлинно.

3

Когда он, господин посланник, прибудет к шаху в Персиду, то ему не поспешать требовать у шаха аудиенции для подания царского величества грамоты, но напредь чрез кого возможно осведомитца при том шаховом дворе, о церемониалах ³, как напредь сего царского величества, також и других монархов послы и посланники аудиенции у шаха имели. А наипаче грамоты верующие, как у них приниманы от самого ль шаха или от ближних людей, тако ж оные по подании грамот руку ль шахову или полу у него, как по персидски послы бывшие у царского величества все чинили, целовали, о чем ему для лутчаго известия приобщаются с записок приездов персидских послов ко двору его царского величества списки. И осведомясь о том подлинно в той аудиенции так, как прежние его царского величества, тако ж и других монархов посланники чинили. Однако ж трудиться, чтоб в том к лутчей чести и славе его царского величества получить и прежде аудиенции о тех церемониях принадлежит ему с министрами шаховыми чрез пересылку согласиться, но ежели при том в чем какая трудность от шаховой стороны зайдет, то ему в том гораздо упорно не стоять, но поступить так без чего по их обыкновению обойтится невозможно, объявя что царского величество послал его посланника к его шахову величеству, яко к доброму своему приятелю с таким указом, чтоб чинил то по воле его, полагаясь на древнюю междо обоих стран государей всегдашнюю любовь, что не изволит его царское [87] величество высокой чести учинить никакого предосуждения и притом, и то объявить, что равно и их послам тако ж учинено будет, как с ним в церемониях поступлено будет. А ежели грамоту принять похочет визирь у себя в дому или где в собрании и ему того не чинить, но домогатца, что оная при шахе принята у него была. И когда он будет у шаха на аудиенции и ему при подании грамоты отправить шаху речь по обыкновению, обнадеживая оного крепкою его царского величества дружбою и приязнию, и что он, посланник прислан от царского величества к нему, шаху для лутчего утверждения и умножения оной дружбы и приязни, между его царским величеством и им шахом имеющей от предков их и з благодарением за любительные с стороны его шахова величества обсылки и посольства, и что царское величество должен было и взаимно к его шахову величеству прислать пред нескольким времянем великого посла. Но понеже утружден непрестанно великими воинскими действы и непрестанными воинскими походами, того ради учинить по се число не мог. И того ради прислал напредь своего посланника и велел обнадежить непременною своею дружбою, и что желает впредь оную умножить, и сколь скоро от военных трудов посвободится и тогда пришлет к его шахову величеству и великого посла.

4

Будучи ему тамо присматривать и разведывать удобновозможными способы, однако ж со осторожностью, чтоб не подать в том суспиции ⁴, сколько у шаха в его области каких крепостей, и в которых местах, коликое число войска, конницы и пехоты, артиллерии и иного ружья, и в каком состоянии все оное и в каком надзирании те крепости, и в каком порядке войска и артиллерия и протчее обретаютца и не умножают ли где оного, и тщательно ль или слабо в том всем поступают и не вводят ли европейских обычаев в войне.

5

Тако ж прилежно ему всегда разведывать и предостерегать какое шах персидской обхождение имеет с турками и нет ли их, персов намерения против их, турков к начинанию войны, и за что оную начинать причину имеют, и сколь охотно к тому склонность их является или не желают ли они, персы, против их турок для безопасности своей с кем в союз вступить. И о всем вышеописанном, что он присмотрит и уведает писать ему ко двору его царского величества немедленно. А сколько мочно им персом добрыми способы внушать какие главные неприятели, они турки их государству и народу суть, и какова всем соседям от них есть опасность против того же представлять и внушать им о дружбе его царского величества и что во всяких случаях делает, с его шаховым величеством содержать добрую соседственную приязнь.

6

Тамо ж ему господину посланнику предусматривать невозможно ль в те край каким способом купечество российских подданных к лутчей прибыли его царского величества размножить, чрез какой о том новом с шахом персидским трактат (кроме имеющих с поддан. ными шаховыми армяны договоров ⁵, с которых ему копии сообщаются). И какие к тому прибыльные способы и кондиции ⁶ изобрестися могут или невозможно ль чрез Перейду учинить купечество в Индию, [88] и о том пути и о торгах какие у них, индейцев с персами оные обретаются и какие товары им потребны, и от них вывожены быть могут, о том о всем разведывать прилежно и тако ж де обстоятельно писать.

7

Домогаться ему, чтоб позволен был российским купцам во всей Персиде свободной торг и повелено б было покупать всякие товары, как и у него царского величества в землях.

А особливо трудиться ему пристойными способы шаха склонять чтоб во области его шаховой в Гиляне и в протчих провинциях позволено было российским купцам шелк сырец покупать и в Российское государство бес препятия вывозить в чем доныне от шаха российским купцам по проискам армянским весьма заказно, кроме некоторых немногих особ и то знатно по подущении армянском. Також де надлежит ему, господину посланнику стараться склонять шаха, дабы подданным его армяном жульфинцом ⁷ повелено было весь свой торг с шолком сырцом обратить проездом в Российское государство, в чем им самим по близости пути и в безопасном проезде великая будет польза.

А во время государствования блаженныя и вечнодостойныя памяти великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича ⁸ всеа России самодержца вышепомянутые армяне и сами учинили договор, что им торг с шолком сырцом весь иметь чрез Российское государство и склонять к тому и тех армян, самих представляя им в том удобность водяной путь до самого Санкт-Петербурга, також и до иных портов вместо тово, что они принуждены те товары возить чрез толь далекой путь до Турской ⁹ области на верблюдах и буде невозможен то словами и домогательством зделать, то нельзя ль дачею шаховым ближним людем и сколь оная велика может быть писать, тако ж буде и сим нельзя будет учинить (не только ныне, но и впредь) и мочно ль препятие какова учинить смирнскому ¹⁰ и алепскому ¹¹ торгам где и как.

8

Розведывать ему об армянском народе, много ли оного и в которых местах живет, и естли из них какие знатные люди из шляхетства ¹² или из купцов и каковы они к стороне царского величества. Також и являться к ним ласково и склонять к приязни, також осведомиться нет ли каких иных в тех странах христианских или иноверных с персами народов, и ежели есть, каковы оные состоянием.

Понеже отозвалось из Астрахани, что персияне имеют некоторое суменение о деле на Волге брегантин ¹³ и иных морских судов, которые велено делать господину князю Александру Черкаскому. Для построения одной крепости по прошению Хивинского хана для их торгов на реке именуемой Балде.

Того ради объявить ему пограничным ханам також потом и при дворе шахове, что то чинится отнюдь ни для какой противности их но понеже намерен царское величество тем путем сочинить подданным своим купечество безопасное в Хиву и Бухару, которые от степных проходов зело опасно и многие от того караваны от степных людей [89] набегов пропадают. А буде уведают о строении на той реке города и тогда объявить, что то чинитца с согласия тех народов для свободного и безопасного проходу купцам. А ежели не упомянутца, то о том самому не объявить.

Ему же, господину посланнику, прибыв в Персиду и наведався подлинно писать ко двору его царского величество которых государей ныне при шахове величестве послы, посланники и резиденты и для какова их интересу, и имеют ли какия трактаты и о чем.

Ежели эзувитом ¹⁴ во владении шахова величества позволено иметь церкви публичные для отправлении веры и тогда и ему господину посланнику домогатца, дабы и российского народу людем позволено было церковь построить, представляя при том, что их подданные армяне в Российском государстве публично по своему закону службу церковную отправляют.

10

Низовая и Дербентская пристань зело мелки, где и бусы ¹⁵ с великою нуждою по песку тягивали. А понеже для неудобства бусы оставлены (что много их гибло) а делают ныне лутчим морским маниром суды, которая глубже ходят и для того, чтоб шахово величество изволил обыскать место где удобнее оным приставать от погод и там торг устроить.

11

Все что к прибыли касается Российского государства, то чинить, хотя чего здесь и не упомянуто, також пункты от которых может подозрение быть гораздо тайно держать и зело искусно, и помалу поступать, дабы всего не испортить, что все чинить как доброму и верному человеку надлежит.

Принесено его царскому величеству прошение мелетинской ¹⁶ царицы Екатерины, что племянник ее Грузинские земли царевич Вахтанг Леонович ¹⁷ пленен от персидского шаха, от которого усильственно принуждается, чтоб принял их веру, но он однако ж непоколебимо содержит православную христианскую веру, и за то он пребывает от шаха под великим гнетом и содержут его в вящей нужде и утеснении. Також и по жену ево и по детей, которые были в Грузинской земле нарочно посылали, чтоб и их принуждать веру их принять которые от того едва уходом спаслись. И господину посланнику в прибытие в Испогань разведать тайно, где оной царевич обретается за арестом. И буде мочно снесшися о сем с ним, грузинским царевичем и усмотря удобное время и состояние тамошних дел представить шахову величеству имянем царского величества, чтоб подданным его шахова величества веры христианской благостивой греческого исповедания никакого утеснения и принуждения в своей вере не чинили, но свободное употребление оного позволили, как то их персиянского закону люди в государстве его царского величества всегда имеют, тако ж де когда он, посланник усмотрит способной случай, то снесшись с ним, царевичем домогатца ему пристойным образом и о освобождении его ис плену, чтоб то шахово величество учинил для прошения и дружбы его царского величества.

Помета: Приписано у подлинной рукою господина канцлера: дан в Санкт-Петербурге, июля 7-го 1715-го году.

Граф Гаврила Головин, секретарь Щукин.

А оригинальная положена к собственноручным его императорского величества государя Петра Перваго письмам.

Такова оригинальная инструкция, в которой имеетца приписание собственные руки блаженные и вечнодостойные памяти его императорского величества государя Петра Перваго. Вынута и положена к письмам писанным собственною ж его императорского величества рукою, которые в переплете в книгах.

Канцелярист Николай Блохин.

Июля 17 дня 1716 году.

ЦГАДА, ф. Сношения России с Персией, 1715-1717 гг., д. 1, лл. 45-52 об. Копия; Научный архив ЛОИИ АН СССР, ф. 500, Коллекция рукописных книг, лл. 1-8.

№ 2

ЗАПИСКА О ВСТРЕЧЕ И ВЪЕЗДУ ПОСЛАННИКА ВОЛЫНСКОГО К ШЕМАХИНСКОМУ ХАНУ

Приехал к посланнику иш агаси ¹⁸ (первый пристав) и Неджаб бек, который был в конвое, да с ними еще “гареши” (секретарь), а при них протчих начальников человек с 20 да рядовых человек с 200 с ружьем и одно знамя. И объявили посланнику, что оне приехали для приему и поздравляли от хана, от себя (при том был их толмач именем Ислам, родом Гданченин ¹⁹, который в Персию приехал с польским посланником Богдан беком и обосурманился охотою), а после приехал и Беджан бек и сказал, что хан прислал с ним для посланника трех лошадей да под протчих 12 и ежели тех довольно не будет, то приказал иш агасе, чтоб он своих лошадей заводных отдал также и у других взял, кои с ним приехали. Посланник велел принять лошадей и поехали, а обоз оставил на том месте. И когда посланник поехал, то наперед ехал литавщик, под ними посланникова лошадь немецкая большая, на литаврах знамена камчатые красные, на них герб и имя посланниково вышито серебрянным позументом ²⁰. За ним ехали 3 трубача на персидских лошадях, за ними кон/л. 22 об./ный ехал, за ним простыми три лошади посланниковы под немецкими седлами, за ними шли 3 человека егеров с фузелею ²¹, а 2 несли штуцеры ²². За ними ехал гофмейстер ²³, за ним шли 12 человек лакеев, за ними камердинер ²⁴ ехал, а за ним 2 пажа ²⁵. Перед посланником 1 лоуфер. По обе стороны посланника 2 гайдука, за посланником дворянин и протчие, в том числе по два в ряд “11” человек, под которыми персидские лошади были, а за ними поодаль купцы российские 10, которые были в Шемахе и ехали на своих наемных лошадях.

По левую сторону посланника ехал иш агасы поодаль, и протчие — за ними их рядовые в две шеренги, а ружье везли на колене и во всякую пищаль ²⁶ воткнуты были прапоры ²⁷ белые.

И как переехали через речку, то встретил 1 салтан, которой имеет команду над всеми войсками, кои в шемахинской провинции, а за ним везли белое знамя, при том рядовых с ружьем человек с 300 и приехал к посланнику, поздравил и поехал одоль по правую сторону, а за ним рядовые и знамя. И как от того места отъехали с полверсты, тогда встретил калантар и с ним 1 салтан, а за ним человек с 200 /л. 23/ и, поздравя, поехал по левую сторону таким же образом.

От того места отъехал с версту, встретил шемахинской даруга ²⁸, и за ними рядовых чел. с 200. И так от самого стану по самой город на каждой версте встречали хан и салтан и протчие беки, все столько здесь есть в близости, которые нарочно для того призваны были. Последняя встреча от города верст за полторы встречал дербентской салтан, зять ханской, да с ним диван беги, племянник ханский, а за ним было человек с 300 и, поздравляя, поехали дербенской салтан по правую, а диван беги по левую сторону посланника. Всего на встрече были знатных человек с 30 которые ехали [92] напереди и по сторонам, а рядовые в две линеи, все по обе стороны, которых было 3000 или малым больше. При том же выехали на верблюдах человек с 10 и стреляли из пушек из малых, и на каждом верблюде по одной, которые укреплены были лотов ²⁹ по 20 калибр или малым больше, а те верблюды покрыты были красными сукнами, и как приехали ближе к городу, то стояли по обе стороны /л. 23 об./ мещане, которым приказано было, чтоб никто не сидел в лавках и выходили бы все навстречу. И когда между их въехали, то оные кричали и в ладони били. Тут же поставлены были два человека... чудном платье на вьющные лошади и плясали. А от них вышли два мальчика нарядном платище, и, пришед к посланнику, плясали и метались через голову, потом дербентский салтан и другие просили посланника, чтоб остановился подле одново саду, которой у самых слобод, и подносили кофе и, выпив, поехали в город. И как в улицу въехали то дербентский салтан и диван беги просили посланника, чтоб их уволил, бутто для того, что улицы тесны, посланник их благодарил за их встречу, и поехали. Потом поехав немного и другие таким же образом просились и поехали, а до двора посланника, который ему был занят, провожали дербентской наип Наджаб бек и иш агасы и приехали на квартиру посланникову. Оной дом купецкой и /л. 24/ зело и тесен и худ.

Того ради посланник говорил Наджаб беку и иш агасы, чтоб ему очистили другой дом, понеже в том жить невозможно за теснотою. Они сказали, что о том хану донесут, однакож инаго двора чистигь нельзя, понеже уже тут поставлен.

Сего числа послал к посланнику хан Джерьин бека с поздравлением, которому посланник выговаривал, что на таком бездельном дворе поставили и ежели иного двора не отведут, то он поедет стоять на поле и дивится тому, что хан является приятелем, а поступает во всем не так как надлежит приятелю. На что он сказал, что хан зело в том опасен других.

27 числа приехали к посланнику Наджаб бек и иш агасы и сказали, что о дворе говорили хану, однакож хан того не делает, ибо переводить на другой двор у них не обычай, и посланнику в том стыд. Посланник сказал, что ему в том стыда нет, разве им, а он в том доме стоять не будет. Сего числа посланник посылал к хану /л. 24 об./ Матвея Карпова с поздравлением и велел благодарить за добрую встречу, при том же велел говорить особливо и о том, что он, посланник, от него чрез других неоднократно обнадеживал в его дружбе, однакож сумневаетца в том, понеже не точие в протчем, но и домом здесь от него не удовольствован, и когда иного двора не велит очистить, то он лутче в поле жить будет, нежели здесь. На что хан ответствовал, что ему сказали, что тот двор не нужной, а он сам (будто) не ведал и просил на два дни сроку, чтоб в те числа иной дом опорожнить, при том и чрез дворянина обнадеживал своею дружбою, против чего и иной ему говорил, что и посланник зело желает иметь с ним, ханом дружбу, о чем и чрез его приказывал.

28 числа приехал к посланнику иш агасы и сказал, что хан ему велел иш агасы дом свой очистить и просил посланника, чтоб в [93] его дом переехал. И сего числа посланник переехал в его дом. И /л. 25/ как переехал, тогда прислал хан к посланнику с поздравлением и велел спросить, доволен ли тем домом. Посланник сказал, что он доволен, и велел благодарить. Потом хан и дербентский салтан и диван беги к посланнику прислали фруктов и сахаров, против чего посланник послал к хану чаю, бадяну ³⁰ и вотки ³¹, что благодарно принял. Сего же числа пришел к посланнику иш агасы и спрашивал, когда он поедет к хану. Посланник сказал, что прежде надлежит к посланнику хану приехать и отдать визит, яко гостю, а потом посланник к нему будет.

29 числа поутру хан прислал к посланнику Джерьин бека и велел сказать, что он сам будет к нему отдать визит. Посланник сказал, что он о том зело благодарен и желает видеть его. Потом пришел к посланнику иш агасы и сказал также, что хан будет и спрашивал каким образом посланник будет принимать хана и сам где сидеть будет — против ли ево или ровно с ним, и сказал, что хан пришлет наперед себя свои конфекты ³², также и кофеджию ³³ своего, чтоб ему про хана варить чай и кофе, а не посланни/л. 25 об./ку кафеджию, понеже хан не будет пить, ежели не ево человек варить будет. Посланник сказал, что он сам знает, какую персону принять, конфектов он своих довольно имеет. Также, чтоб в том ханское превосходительство опасения никакова не имел, что кофе чай будет варить посланников человек, ибо отравы никакой тут не будет, чтоб не опасался хан кушать. Точия как хан, так и посланник у хана поступать будет. Потом пришел дворецкий хана осматривать стол и место, где сидеть хану, которому велел сказать посланник, чтоб он вышел вон, а ежели не пойдет то с бесчестием выслан будет. И оной пошел однакож после принесли подушку ханскую и положили на пол подле стула, которой поставлен был для /л. 26/ хана, в 8-ом часу поутру приехал хан, а за ним дербенской султан и протчие, а также и диван беги, которых было с 30, хан слез с лошади на улице, понеже ворота тесны и от самова крыльца также и двор мал, а от того места по самое крыльце послан был и зарбав ³⁴. Однакож хан по нем не шел. Посланник хана встретил в сени у крыльца и пришли в зал. Потом посланник спросил у хана, где изволит сесть на подушке или на стуле (которой убран был серебреною парчею, а также и посланников). Хан сказал, что все равно и сел на стуле, а посланник сел на другой — стул, по левую руку, а протчим по сторонам поставлены были стулы, однакож только сели дербенской салтан и салтан, а протчие все стояли. Хан поздравил посланника, и посланник — хана и благодарил за честь, которую он от него имеет, также и за встречу, с которыми словами пришел к хану переводчик Курдевской и стал переводить. И как выговорил, тогда иш агасы потащил ево прочь, чтоб с ним /л. 26 об./ ж равно стоял, которые далеко стояли. Что видя посланник, иш агасы сказал, что ему не надлежит чинить такое невежество. И хотя тот дом и ево, однакож стоит в нем посланник, которому он тем учинил офронт ³⁵, а паче противно чести цар. велич. также и [94] хану говорил, что ему тем учинено великое бесчестие, что в его доме и при нем, при самом хане, чинят люди их невежество, которое не точие ему, но и чести царского величества противно, о чем он впредь протестовать будет. А переводчику велел стать на то же место. Потом хан стал кричать на иш агасы и велел иттить прочь ему. После того хан сидел больше часа и пил кофе и чай и разговаривал приятно. И поехал. Сего ж числа хан прислал Джерьин бека к посланнику и благодарил, что честно его принял и просил, чтоб завтра к нему приехал. Посланник сказал, что хотяб он и не звал, а он намерен быть сам. Потом Джерьин бек бутто от себя говорил, как будет поступать посланник у хана, на что посланник сказал как хан поступал у него, так и он будет поступать у хана. /л. 27/

Джерьин бек сказал, что зело хану приятно, ежели посланник придет к хану без башмаков в одних чулках, как у них есть обычай. Посланник сказал, что у нас того обычая нет. И ежели у хана быть в одних чулках, то уже шахом потому надобно быть разве с босыми ногами. Джерьин бек сказал, что он то говорил от себя, а не от хана и просил в том прощения.

30 числа поутру в 9 часов посланник был у хана со всею картю ³⁶ (которые здоровы были). И как приехали на двор ханской, где у них поставлены были их солдаты с ружьем с 200 по обе стороны крыльца, также и перед крыльцом (например, как баталион де Каре ³⁷ в ту меру, чтоб близко к крыльцу не приехать). Однакож посланник перед ним своим велел итти и всем же, солдаты их, за которыми и сам поехал. В чем оне уступили. И, приехав, ...слез с лошади, потом пришел /л. 27 об./ в зал (где сидит хан), который услан изрядными коврами, а остредине иной зделана фонтана. Хан сидел перед ним в месте, подле стены, а по обе стороны подле боковых стен сидели салтаны и протчие, которые было человек с 60, а перед каждым поставлены большие мисы cахаров, по кальяну, также и перед ханом. По правую сторону подле хана одно порожнее место с подушкою, перед которым также поставлена миса с сахаром. По левую сторону хана сидел дербенский салтан, зять ево только по дале и бес подушки. И как посланник пришел к хану, тогда он недопустя сажени за две встал и поздравил посланника и просил, чтоб сел, на то порожнее место. И посланник сел. Потом принесли кальян и поставили перед посланника, и подносили кофе и чай, а между чем имели разговор портикулярной ³⁸, а при гем и о том хан спросил, знает ли посланник, где ныне князь Черкаской ³⁹. Посланник сказал, что когда он из Астрахани суда поехал, а оной туда тог день приехал, а ныне где, не знает. Потом хан спросил, чего ради он в прошлом годе ездил и ныне /л. 28/ поедет ли? Посланник сказал, что ездил в прошлом годе осматривать места, можно ль какую построить малую крепость ради купечества. И обыскав место, ныне едет для построения оной, что чинится с общаго согласия с ханом фидинским и с трухменцами (которым оне больше верят, а с фидинцами имеет сами частые ссоры) для лутчаго безопасения купечеству, которые у нас с теми народами, [95] ибо “ц. в.” ⁴⁰ желает оное купечество больше умножить, нежели прежде сего было.

Хан сказал, те народы зело непостоянны и большая часть у них разбойников ⁴¹, того ради от них не безопасно.

Посланник сказал, что и цар. величеству известно подлинно о состоянии их и о том, что у них против их ханов живут частые бунты и того ради для опасения придается ему князу Черкасскому некоторые малы число войск наших.

Хан спросил ныне при нем будет войск и какие войска регулярные или нет? /л. 28 об./

Посланник сказал войск ныне будет с ним тысячи с три или малым больше, а из того числа половину регулярных.

Хан сказал, что лутче бы туда купечество иметь чрез сухой путь, нежели чрез море и не так бы убыточно было.

Посланник сказал, что паче убыточнее чрез сухой путь, нежели чрез море и не так бы убыточно было.

Посланник сказал, что паче убыточнее чрез сухой путь нежели чрез море, понеже несколько сот вьюков могут положитца в одно судно, которым чел. 10 только действовать будут, и ежели способная погода, то зело скоро к своему месту прибыть могут. И есть обычаи во всем свете как и у нас ныне, что большая часть имеет купечество чрез водяной путь, разве где удобного к тому пути нет.

Хан сказал, что Каспийское море зело мелко и опасно на нем.

Посланник сказал, что зело мелко во многих местах и опасно того ради невозможно на нем ходить судам худым таким, как /л. 29/

29 бусы. И того ради его ц. в. видя великое разорение и убытки от того купечеству (что бусы часто на море разбивает) повелел делать иным манером. Суды, шкуты ⁴², которые ныне употребляется для купечества, ибо не так опасны как бусы. Однакож и на тех не без страху, понеже и они плосководные, так как бусы прежние.

Хан спросил таким ли делом корабли делаются как эти шкуты и величиною. Посланник сказал, не таким, также и велики зело перед шкутами, и что кладется товаров в 4 или в 5 шкутов, то может вместитца в один корабль, а паче всего, что они зело безопасны к морскому ходу и лутче всяких судов, а военные корабли еще втрое величеством перед купецкими, чему хан зело дивился, что такие великие можно делать.

Потом спрашивал о состоянии войны с королем шведским и сам сказывал, что и шах ныне хочет начинать войну против индейцев, а после того имели портикулярные разговоры. При том же /л. 29 об./ играли их музыканты и пели, которых было чел. с 20. Тут же пришли перед хана и перед посланника их комедианты, и хан спросил, хочет ли тем посланник забыватца. Посланник сказал, зело изрядно, и хан приказал им делать фокус-покус, которые делали несколько бездельных штук.

Потом хан спрашивал нравно ль ему посланнику их музыка и те штуки. Посланник хвалил и сказал, что ему зело приятно. Потом посланник просил позволения ехать в дом свой, но хан просил, чтоб у него обедал и спросил, не трудно ли ему по сих обыкновению [96] сидеть. Посланник спросил, чтоб он не погневался, чтоб сидеть на стуле, понеже необыкновенному, так как они сидят не без труда. Тогда хан велел подать посланнику стул, который прежде его принесен был и сел на том же месте. После того принесли /л. 30/ стол и поставили перед посланника, покрыв красным сукном. И принесли плов в мисах и протчие кушенье и поставили перед хана и посланника особливое, а протчим накладывали на малые порцелинные миски и разносили каждому, которые сидели.

И после обеда посланник встал и благодарил хана. И хан также встал и благодарил, и пошел посланник, а провожал только иш агасы и домовые ханские. Посланник на лошедь сел укрыльца и поехал в дом.

ОКТЯБРЬ

1 числа хан прислал к посланнику Джерьин бека и велел благодартиь посланника за ево приезд, при том же велел и то объявить, что персианам бутто зело то было противно, что посланник до крыльца доехал и бутто в том опасен хан. Чтоб не нарекали на нево за то, что он в том посланнику уступает для своей дружбы. /л. 30 об./

Посланник сказал, что напрасно он в том изволит опасения иметь, ибо церемония с дружбою не мешается и то посланник чинит не с позволения ханскова, по то своему достоинству. Того ради и хану должно его почитать и принимать не для своей портикулярной дружбы, не по должности для чести царского величества.

Сего ж числа посланник послал к хану подарки с своим человеком. А сорок соболей, ценою в 250 рублей да мех купчетой соболей, ценою в 70 руб. да 3 меха бельичих хрептовых да своих собственных притом, 1-я сорок соболей в 300 руб. да мех горностаевой и 9 сороков горностаем да птиц, 1 ястреб и 5 балабанов. Оные подарки носили восемь человек лакеев на блюдах, а птицы — кречетники.

Сего числа хан прислал к посланнику Джерьин бека с благодарением за подарки, при том и дружбою велел паки обнадеживать, что он истинной друг посланнику и чтоб ему в том верил посланник, /л. 31/ что он тайно прямой христианин, хотя и является бусурманом явно. Посланник сказал, что он зело радуется о том, что хан содержит христианство и дружбы его желает. Також бы хан и со ево стороны верил, что посланник ему истинной друг и всегда ханской дружбы желает.

2 числа посланник посылал к хану дворянина Матвея Карцева о том говорить, что уже неотнократно здешние жители с домов своих каменьем бросают в улицы, когда идут посланниковы люди не которых одному голову проломили, чего ради посланник призывал к себе иш агасы и говорил, что он велел того сыскать, ибо тот человек знает тот дом с котораго в него бросали. Но оной и по се время не сыскал и сатисфакции ⁴³ никакой за то не учинено, того ради, чтоб за то хан велел учинить тем сатисфакцию ⁴³ и впредь о том заказать, понеже то противно чести цар. величества. На что хан ответствовал может де быть, что те люди были пьяные и для [97] того бросали в них, а ему посланнику ко мне стыдно бы с такими /л. 31 об./ малыми и бездельными делами и посылать, а в том же прежде осуждения чести ц. в. никова нет, которую напрасно и упоминать не надобно. Карпов сказал хану, что он те слова ево донесет посланнику, на что сказал хан, что он только с ним говорит в разговоре однакож тех людей велит сыскать и сатисфцию учинить.

Второе, посланник велел говорить, что здесь купцам нашим учинены некоторые обиды, также и должники их многие и по заемным своим письмам долгов платить не хотят. Того ради, чтобы хан приказал обиды их наградить, а долги платить, понеже у нас в государстве купцам их подданым никаких не чинят обид и убытков их многие платят из казны ц. в.

На что сказал хан для таких бездельных дел лутче де будет что персидским подданым купцам запретить ездить в Россию, а российских купцов не пропускать в Персию. И на то Карцов сказал что он то посланнику донесет, но и про то хан ему сказал что он только с ним говорит в разговоре. Однакож то все учинит по желанию посланникову. /л. 32/

Сего числа по призову посланникову пришел к нему Джерьин бек, которому посланник сказывал ханские слова, которые он говорил дворянину Карцеву и спрашивал ево в какую меру то хан говорил, что ему посланнику удивительно первое что пресечь купечество между Россиею и Персиею. Ибо нигде еще такова обыкновения нет, что выслать из государства купцов, между которыми государи есть любовь, кроме тех, между которыми бывают войны. Однакоже и в тех государствах во время миру всегда купечество свободу имеет, кроме самой войны. А стороны цар. вел. к шах. вел. никакой противной причины не показано, и впредь его цар. вел. желает иметь крепкую дружбу и любовь еще к наипаче прежнего, чего он посланник, из стороны шах. вел. также надеется. Второе, что он хан за безделицу почитает, что бьет людей посланниковых. И разве он неизвестен о чести посольства, как оное почтенно во всех государствах так /л. 32 об/ и их персидской посол имеет всякую честь и свободу в Российском государстве, понеже вести посольства заключается честь монаршеская, и того ради везде послов и посланников почитает яко гостя, а не бьют людей их, ибо и с того неточнию бесчестие министрам тем и чести монархов их противно и о таких делах он, посланник, не должен посылать ни к кому иному, точие к самому хану, понеже здесь он первая персона. При том же говорил не точие заочно, но и при самом хане посланнику учинено в ево доме от иш агасы бесчестие, в чем он посланник будет протестовать пред шах. вел. и просить сатисфакции, паки он посланник обнадежен чрез его дружбою ханскою в том сумневается, понеже видит его такие поступки к себе, какими в дружбе не обходятся никогда.

На что Джерьин бек сказал, чтоб посланник за те слова на хана не имел досады, хотя и говорил он, но не ради неприятства, точие являются при других, которые при том ему противные были, /л. 33/ [98] чтобы те не признали дружбы ханской. Посланник сказал, хотя он и для того говорил, однакож как при нем посланник, так и при его присыльных хану таких противных слов говорит разве заочно без посланниковых людей, ежели хочет скрывать свою дружбу.

Сего числа хан прислал к посланнику и просил, чтоб к нему роспись, сколько при нем людей обретается и какие чины.

3 числа посланник послал к хану роспись ту за секретарскою рукою, а за своею печатью.

ЦГАДА, ф. СРП, оп. 77, 1715-1718, д. 2, лл. 22-33.

ПЕРЕВОД С ПЕРСИДСКОЙ КАПИТУЛЯЦИИ ⁴⁴

/л. 132 об./ Его царского величества поверенный, полковник Артемей Волынский превеличайшаго и высочайшаго и великодержавнаго и высокоместнаго государя посланника пристойное доношение.

1 пункт

Понеже прежде сего было в Персидских государств которые суды содержаться под властию высокаго шаха, онаго высокоместнаго государя купцам в их купечестве великие обиды и налоги чинятся того ради согласием обоих стран и презрением шахова величества постановлено: когда купцы российския во всякое время с товарами со своими в Низовую или в другие места прибудут, и тогда в тех вышеявленных купцов не задерживали и товары их не развязывали бы, ибо начальники для своих прибытков у тех российских купцов товары развязывают. /л. 133/

На полях против этого пункта написано: Пред нескольким временем в государстве Персидском во владении высокого шаха купцам и нападки чинились...

Под первым пунктом приговор написан и запечатан печатью Эхтемандевлетовою следующим образом.

Высокий указ по сему утвердился с сего времени, чтоб ежели купцы российские в Низовую прибудут и когда не пожалуют своих товаров там выгрузить и продавать и развязывать, то б не в чем не требовали и не принуждали, как хотят, а вышеозначенном месте не задерживать и никакия остановки им купцам отнюдь не чинить под написанием жестокого наказания. Написан месяца Рамазана 1129-м году, при том и печать приложена.

На полях против приговора написано: И по указу высокому поставлено, чтоб приезжали. И всегда как хотят свои товары продавали, и когда те не хотят продавать, тогда и вьюков развязывать да не принуждать, и оное вышеупомянутое место да не задерживать. Препятия и остановки им да не чинят, за что наказание учинено будет. Писано месяца и печать Эхтемандевлетова.

2 пункт

Когда купцы российские с товарами со своими из пристане захотят ехать в другие места и припроводить товаров своих, то б оным купцам обиды и нападки ни чинили б. Тако же везде им в наймы лошадей и верблюдов принятия не было, но как хотят, так [99] бы вольною /л. 133 об./ ценою и нанимали. А в Низовой с них лишних харчей, которые бировали, ныне оных ничего не требовать и тем их не дозлоблять.

Под вторым пунктом подписано и запечатано.

Высокий указ утвердился по сему, когда российские купцы похотят своих товаров в другие места вывести и припроводить, и то б никто им не в чем никаких мешательств не чинили б в подъемах, и в путешествии, и в проездах их, и в найму верблюдов и лошадей, или в других случаях но в чем им, ниже никто никакия припятия и противности не чинили, не задержали на всякое вспоможение им показать надлежит. А в проездах вольно им всюду куда хотят товаров своих и проводят, и вьюками ехать, а с них против по древнему обыкновению лишних пошлин отнюдь не требовать, за что жестокое наказание учинено будет. Писано месяца рамазана 1129 году, при том и печать. /л. 134/

3 пункт

Когда корован ⁴⁵ российской из Низовой в Шемаху поедут, то б на каждые на 10 верблюдов по два человека караульщиков давали и в Низовой от стороны высокого шаха несколько человек караульщиков давали б для караула, чтоб от воров остерегали бы, при которых был и один начальник правдивый и верный, дабы в пути идучи оные караульщики и другие люди обид, налогов и нападков не чинили.

Под третьим пунктом подписано.

Высокий указ по сему состоялся. Как корован российский поедит из Низовой в Шемаху, то б канвоев и караульщиков колико человек им потребно будет, дать на их коштах ⁴⁶, и надлежит памянутому канвою и караульщиков по их воле путешествие иметь и от всяких случаях и от воровских людей и от разбойников оберегать без всякой отговорки, и одного человека над ними канвоями и провожатыми учинить начальника, /л. 134 об./ чтоб оный накрепко смотрел и не допускал, дабы от них кто компании российской обиды и нападки не чинились под опасением жестокого наказания. Писано месяца рамазан 1129 году, при том и печать.

4 пункт

Как купцы с товарами в Шемаху приедут и на определенных на гостиных дворах станут, то тогда в продаже тех их товаров им никаких принятии ни чинили и не запрещали, дабы оные по своей воле продавали или на персидские товары меняли, для того, что как бегляр беги, так и другие чиновники люди у них товаров берут насильно и ценою малую дают, а иногда и без цены емлют, того ради запрещено им было, дабы таких обид и нападков не чинили. А ежели товары хотят купить, то б принуждены были надлежащию цену заплотить и взять. Також, ежели купцы российские принуждены будут в своих делах купеческих или в обидах и нападках бить челом или на кого жаловаться тутошным судьям или начальствующим людям, то б им// показать правосудия и десятыя /л. 135/ [100] деньги ⁴⁷ и других харчей о них не брали б, и в том им купцам никаких утратов и изъянов не чинили б, как прежде сего бывало.

Под четвертым пунктом подписано и запечатано.

Высокий указ по сему твердился. Как российские купцы приедут в Шемаху и им в продаже своих товаров никакого мешательства ни чинили, и надлежит поступать каждому по их воле, и с кем у них торг сойдется, то по согласию обоих сторон да торгуются. А ежели у них согласия не будет и торг не сойдется, тогда беглер бегом и другим начальникам и судьям отнюдь их не озлоблять и в том их не принуждать, и противными и лживыми коварствами или щетами им в купечестве их похищения не учинять, и когда оные будут просить о своих похищениях /л. 135 об./ товаров или в других случаях, тогда беглер беги и другие судьи им всякое вспоможение показали, не пожелая от них дешеков ⁴⁸ или каких самим интересов без замедления, как проводушие надлежит в правде без обиды их кантентовать под опасением жестокого наказания. Писано месяца рамазана 1129 года, при том и печать.

5 пункт

Российские купцы всегда бывали не в малых обидах в том, что когда товаров своих продадут или когда в долг отдадут, то от персидских купцов и от других тем российским купцам немалые обиды и нападки чинили, у купцов российских товаров берут и по сие время держут и назад отдают. Того ради ныне, как сей капитуляции заключится, то по сем времени должно каждому по договору своему пороль свой воздержать тщалися денег /л. 136/ отдавать или взятых товаров не задерживая возвращать назад, а за срок их товаров не задержали. Ежели кто за срок товаров задержит и в деньгах продолжать будет, то б оные принуждены были б на всякой месяц на 1000 тумян ⁴⁹ по одному тумяну дать процент без всякого отлагательства.

Подписано под 5-м пунктом и запечатано.

Высокий указ по сему утвердился. Ежели из российских купцов один кто свой товар по охоте и по воле своей кому отдаст в долг или продаст, положа как купец, так и продавец между собою урощные дни или сроки, и когда не заплатят на вышеположенные сроки, то принуждены будут и с убытками заплатить, на каждой месяц по 1000 тумян по одному /л. 136 об./ тумяну. А товаров держав у себя несколько времени самовольством отнюдь назад не возвращать и убытия им в том да не наносят. Писано месяца рамазана 1129 года, при том и печать.

6 пункт

Российские купцы когда в Шемаху или где в других граничных местах товаров своих не могут продать, и захотят тех своих товаров в ыные города вести, а персияне их не пускают, того ради надлежит, чтоб указом повелено было, дабы оные товары свои всюду, куды хотят возили и нигде харчей и рагдарских денег ⁵⁰ не требовали б, кроме того как будут продавать обыкновенные пошлины по указу давали б им 1000 динаров по 10 динарей, а прочих бы харчей с них не брали б./л. 137/ [101] Под шестым пунктом подписано и запечатано.

Высокий указ по сему утвердился. Когда купцы российские товары свои во всякое место государства Персидскаго вьюками и всяко да привозят, дабы никто им противностей и принятия да не учиняли и везде как попрежнему обыкновению рагдарских денег и пошлин как имали, то по тому обыкновению от них брать, а больше древняго обыкновения с них отнюдь не требовать и не отнимать, за что учинено будет наказание. Написан месяца рамазана 1129 году, при том и печать.

7 пункт

Как купцы российския приезжают в Ширван и в Гилянь для продажи товаров или для промены на шолк сырец и шербав (шолк сырец самой доброй и первой), тогда жители персидские им купцам обид, налогов и противностей не чинили б, /л. 137 об./ колико хотят вышеописанной шолк покупали и меняли б на товары по воле своей а купцам персидским прежде российских купцов не велено было покупать вышеописанный шолк, и ежели от российских купцов что останется и оные им скажут, что им уже полно, то б в те поры колико им надобно покупали, или что хотят и делают.

Под седьмым пунктом подписано и запечатано.

Высокий указ по сему утвердился. Когда купцы российские в провинцию в Ширванскую и в Гилянь прибудут и захотят шолк сырец покупать или менять на товар, тогда судьям и начальникам и протчим в те поры им противностей не показывать и не запрещать, но допускать их покупать колико шолку ширбафу ⁵¹ и никакого роду захотят /л. 138/ по согласию обоих сторон, или на товары менять и в российскую сторону да отвозят. Написано месяца рамазана 1129 году.

8 пункт

Прежде сего купцам российским великая обида бывала в толмачах ⁵², которые из армянов персидских и из других народов бывали, ибо им от тех толмачей прибыли не бывало, кроме убытков и изъянов, того ради таким толмачам не быть и никто б над купцами начальником не бывал, понеже от стороны оного высокоместного государя надлежало бы одному купчине для управления между персидскими людьми и российскими купцами, и надобно ему показать чести, и оной бы на конште ³³ своем пребывал и жил в Шимахе.

Под осьмым пунктом подписано и запечатано.

Высокий указ по сему утвердил/л. 138 об./ся. Когда определенный толмач между купцами российскими и персидскими в своем деле неисправен, и в том с обоих сторон оной не контенты, то и не похотят его за толмача беглер беги и судии и начальники против воли российских народов толмачи не определяли, но чтоб каждые как купец, так и продавец между собою были контенты. И сие дело пребудет крепко и твердо, чтоб в продаже и в купке всегда была воля, и всяк противностей чинить да опасался, ибо за то наказание учинено будет. Писано месяца рамазана 1129 году. И ежели из российских народов един кто для сего купечества определен будет, то его надлежит иметь в почтении. [102]

9 пункт

Такоже купцам российским есть обида в том, что когда шолку купят и к пристани /л. 139/ привозят, то б со всякаго вьюка по 14 рублев и по 50 копеек берут с персидских купцов со всякаго вьюка по червонному берут, но между его высокоместным государем и шаховым величеством ниже никакой разности нет и не будет. Того ради не должно б лишних харчей брать не надлежало б иметь по обычаю как с персидских людей, так и с российских купцов равно.

Под девятым пунктом подписано и запечатано.

Высокий указ по сему утвердился. Когда никакой разности нет между купцами персидских и армян и другими купцами российскими, то надлежит брать с них сколько не будет шолку российские купцы купят и навьючив в свою сторону повезут, /л. 139 об./ тогда имать пошлины такие же как от армян и от персидских купцов, так от российских по тому ж, и больше не требовать и... различие между ними не полагается, а противным наказание учинено будет. Написано месяца рамазана 1129 года, при том и печать.

10 пункт

Ежели из Шимахи в Низовую когда едут, то надлежит конвой доброй с оными купцами российскими ехать, дабы те товары которых в Персии куплены, в целости без утраты в Российское государство привезли. А ежели где что либо пропадет, то надлежит взыскать оные товары назад возвратить, и когда в сухом путе что пропадет тогда должно сыскивать и возвратить, и ежели на море во время погоды судно разобьет, то надлежит в том же месте, /л. 140/ где товары на берегу выкинет, от оных жителей сыскав хозяинам отдавать без замедления. И ежели что прежде сего пропало, разыскав, назад возвращать.

Под десятым пунктом подписано и запечатано.

Высокий указ по сему утвердился. Когда во время подъема корована российского из Шамахи в Низовую, то б по обычаю дать несколько людей канвоев и караульщиков сколько человек им потребно будет, на их коштах, дабы плату им самим давали, а оные превожатые и караульщики должны с оными купцами вместе ехать. Российским купцам где какое несчастие и похищение учинится, то разыскав, найти и отдать оным назад. О чем судьям и начальникам прилежно смотреть надлежит, /л. 140 об./ ибо от них будет взыскано, за что учинено будет наказание. А ежели судны их во время погоды разобьет в стране Ширванской и в Гилянской где прибьет товары и пожидки и рухледи, тогда при морских берегах обретающиеся жители дабы отнюдь их товаров и пожидков не завладели, но хозяевам назад возвратить должны. И ежели противно сего что зделают, за то наказание учинено будет.

Писано месяца рамазана 1129-го году.

“Переписка и дела во время посольства Артемия Волынского”, лл. 132 об.-141. [103]

№ 4

/л. 141/ Перевод со указов шаховых, которые действо имеют вместо привилегии или грамот жалованных для комерции в Персии. Оные за печатью шаховою.

№ 1. Повеление того, кому весь свет поддан. Понеже в сие время честнейший и благородный господин Артемий, посланник государя высокоместного коронованного российского, честное доношение прислал, что в сие как российские купцы и другие народы подданные онаго государя высокостольнаго приежали в Низовую, то джанышин шабранский ⁵⁴ для своей корысти многое время на пустом месте держит и обиды чинят, и со всякого вьюка по 1 рублю, но обычай есть по 7-ми гривен брать. Еще в Шимахе многое время оным купцам вьюки не велят развязывать, и когда развяжут, то их лучше товары на беглер беги и диван беги, и на других насильно берут, положа свою цену какую хотят, и цену долгое время не дают, и когда станут платить, то по десятину задерживают. Или когда оные купцы из Шимахи в Низовую поедут, /л. 141 об./ то со всякого вьюка мостовых денег по 2 гривны берут, а прежде сего по гривне брали. Также и шемахинской рагдарь (или застава) со всякого вьюка шелку берут по гривне, а сие вновь учинено. Еще с российских товаров, которые из России в Шемаху привозят и в иные места посылают, и с тех товаров в Шемахе рагдарские и толмаченные деньги напрасно берут, ибо в других местах таковые ж деньги берут, или когда оные купцы шолк сырец покупают, то со всякого вьюка по 14 рублев с полтиною берут, а с жульфинских армян с такого же вьюка по одному червонному берут. И еще с нескольких людей казанских татар, которые подданные государи всероссийскому, а живут в Шимахе, на всякой год по 90 рублев харч берут. Также шемахинские жители оных купцов российских и иных людей бьют и бранят, и досаждают, и ругают, и всякия трудности им наносят, и от таких нападков великие досады и обиды чинятся российскому народу. О чем прошение есть, чтобы я указ учинил, дабы таковые дела не были.

Того ради повелеваю, чтобы высокостепенный беглер беги /л. 142/ ширванский и судия дербенской и низовской начальник и рагдарни и другие владетели и судебные управители как Ширванския страны, так и других мест Персидскаго государства закажите по прежнему обыкновению да почтение и честь российским купцам и иным подданным предреченнаго государя российскаго чинят и противо древняго положенного обыкновения напрасно от них ничего да не взыскивают и досады такаго мучения им да не будет. И что со всякаго вьюку шолку рагдарских денег брали, от нынешняго времени да не берут и трудности в том да не наносят. Также и мостовые деньги ⁵⁵, что в Низовой со всякаго вьюка по две гривны брал и, ныне по прежнему обыкновению да чинят, да шелк сырец, харчей и рагдарских денег и других податей, что как свои товары из Шимахи в иные места повезут, то так с армян берут, и с российских купцов столько же да взыскивают, и высокопочтенный беглер беги ширванский, что с несколько человек татар подать берете, по древнему обыкновению делаете, а против древняго обыкновения не делайте и ширванским людям /л. 142 об./ закажите, чтобы купцам иным людям российским [104] нападков не чинили и досад не наносили и напрасно не нападали. Сего ради накрепко закажите и сие дело знайте.

Месяца раджаб 1130 (1717 п. Р. х.) года. В печати раб царя Кей Хосров.

“Переписка и дела во время посольства Артемия Волынского”, лл. 141-142 об., АКАК, т. II, доп. к 1 тому, 1090.

№ 5

1717-го июня 2

/л. 102/ Пункты, которые я в конференциях ⁵⁶. Эхтма девлету предлагал, так они потом и на письма поданы на персидском языке, июня 2-го числа таковы.

1. Понеже в государстве державы его царского пресветлого величества подданным его шахова величества купецким людям, джулфинцам, и прочим армянам, кои приезжают для торгового промыслу, позволено им публичные церкви для отправления своей веры, того ради его царское Величество желает дабы и в области его шахова величества против того позволено было российского народа людям построить церковь публичную так, как и римские законники, езувиты и прочие имеют здесь своей церкви.

2. Как во время аудиенции его шахову величеству доносил, так ныне по указу его царского пресветлого величества всемилостивейшего монарха предлагал дабы российским купцам позволено было всем свободный торг, во всей Персии и поведено б было покупать всякие товары, а именно шолк, сырец, в Гиляне и в прочих провианциях, також и протчие товары и в государстве Российское безпрепятия вывозить, как и его шахова величества подданные купцы, имеют свободу в купечестве своем, в государстве царского пресветлаго величества. /л. 102 об./

3. Також во время государствования отца его царского пресветлаго величества великого государя царя Алексея Михайловича всеа России самодержца, то есть в прошлом в тысяча шесот шедесят седьмом году во время государствования шаха Оббаса також и по смерти шахова величества Оббаса, государствования сына его Сулеймани шахова величества, то есть в прошлом 1673 году били челом его царскому величеству, подданные купцы его шахова величества армяна джульфинской компании Григорий Луснигов да Степан Ролодайской с товарищами, которые подали его шахова величества грамоту, также и заручную челобителю от всей компании своей объявили и договорились в точности в торг свой как протчие товары, так и шолк сырец сколько онаго где родится, который год во области шахова величества в Гиляне и в протчих местах оной все привозить для продажи в Российское государство, а другие пути которые с купечеством своим оне имели чрез Турецкую землю и протчие те все пути оставили, в чем на себя и записи дали против которых им даны царского величества жалованные грамоты ныне того своего договору оная компания жульфинская не соблюдала, которой оне договор добровольно учинили и при/л. 103/возят в Российское свое государство шолку и сырцы самое число, того ради, что по [105] тому договору повелено было и указом шахова величества весь свой торг обратить в Российское государство, где им самим по близости пути способен проезд, нежели чрез Турецкую область также и безопаснее.

4. О невольниках, которые подданные его царского величества Российского государства природные и побраны о шимфилов ⁵⁷ и о протчих, которые по всягодно воровски въезжали в границы. Россияне под именем других и берут людей в плен тоже, когда какое судно разобьет на Каспийском море при берегах державы шахова величества також солдат, то с купецких людей и протчих с тех судов берут также и товары грабят, а потом развозют людей в разные места и продают яко сущих пленников и понеже царское пресветлое величество с его шаховским величеством войны никогда не имел и не имеет и именуется шахово вличество его величества приятель, того ради его царское пресветлое величество желает, дабы оные невольники сколько есть в державе шахова величества сысканы и бесспорно приятельски отданы были. Такоже притом его царское величество и о том просить повелел которые подданные /л. 103 об./ его величесгва освобождаются из плену как из области Турецкой, так и с протчих чрез государство Персидское, того ради чтоб его шахово величество для любви царскаго величества оные повелел без задержания пропускать и всяка им в том приятельски вспоможение чинить, также и провожать до границы державы его царского светлаго величества.

5. На Каспийском море при берегах персидских, пристани Низовская и Дербенское зело мелки, где и бусы с великою нуждою по песку тянули и понеже для удобства бусы оставлены, что много се пропадает от морских погод и делают ныне лучшим морским манером торговые суды для лучшего сохранения обоих государств купечества, которые в море форс имеют глубже, и того, чтоб его шахово величество повелел обыскать иное место, где удобнее оным судом приставать от погод и том торге уставить також, чтоб в том месте повелел сделать гостиной двор, но здесь обычайно для купечества понеже с того как российским купцам, так и протчим чинится великое разорение, как ниже сего объявлено будет,

6. Об обидах, какие здесь в Персии в Шемахе и в Низовой пристани чинятся купцам российским и протчим подданным царскаго величества.

Когда они приезжают в Низовую с товарами /л. 104/, тогда джанышен шабранской держит их для своей корысти или по три и по месяцу и принуждает их развязывать товары на пустом месте напрасно.

Он, Джанышен берет с русскаго товару ныне харчей со вьюка по 1-му рублю по 4 деньги, а прежде сего только брали по 24 алтына, то напрасно, понеже в государстве Российском с персидских купцов таких денег небирут.

Как приезжают в Шемаху с товарами на гостиной двор и товар их до осмотру развязывать не велят долгое время для своих взятков да ис тех же товаров выбирает на хана и на деванбека лутчие сукна и стамеды и другая товары и ценят малою ценою не против настоящей продажной цены и тех денег за взятые товары [106] не выдают им по году и больше отчего им чинится всегда великой убыток и остановка в торговом промысле да ис тех же денег берут с рубля по 10 дояков. Как басурманы, так и армяне берут товары у российских купцов в долги, также и на мену меняют на здешние товары и на сроки по договорам денег и меновых товаров не платя, что уже и объявлено в челобитье купцов наших, а именно у купца нашего у Ивана Абрамова индеец Оронди не доплатил ему, Ивану Абрамову по договору 25 рублей 25 алтынов.

У Семена Пигарева ордевильские ³⁸ армяне три человека взяли товару на 527 рублей и не заплатя тех денег, совсем уехали, а вместо их же /л. 104 об./ армянин Маркос уплатил за них 350 рублей, а в достальных деньгах во 177 рублях поручился по них, что ему или их покупщиков поставит в Шемахе, или за них и достальные деньги заплатит от того времени в два месяца, в чем и письмо дал названному толмачу Юрин-беку на оный срок по прошествия двух месяцев он порука их покупщиков не поставил и денег не заплатил, а толмач Юрин-бек оное поручное письмо тому Моркосу было отдано, тогда явился от одного покупщика, сын которого Юрин-бек держал дни два или три, а потом свободил на поруку того он армянина Моркоса, который его знатно по согласию с Юрин-беком обще пану отпустил, о чем я посылал говорить хану, чтоб он того Моркоса велел держать, однакож он Моркос освобожден и из Шемахи отпущен, того ради надлежали оные деньги на Юрин-беке или на хане ширванском доправить или из казны шахова величества ис убытка купцу нашему заплатить как чинитца в государстве Российском персидским купцам, а тому уже два года.

У Мелькуна Моесеева индеец Домудар взял стали 65 батманов ценою батман по 15 алтынов, а у него индейца по договору взято было ему чистого ладану ⁵⁹ 25 батманов ценою по 90 алтынов батман, а за достальную сталь взять деньгами по 15 алтынов батман /л. 105/ и оный Домудар и по се время помянутое число ладану и за сталь, а денег ему, Мелькуну, не отдает, а тому уже ныне девять месяцев, также и другие есть такие должники, которые не платят на свои договорные сроки и бить челом на них невозможно, понеже челобитчиков наших берут с сыску за челобитье с каждого тюмена по рублю, а в государстве Российском такова разорения подданным купцам шахова величества не чинят. Они же, купцы здешние как басурманы, так и армяне, берут у купцов наших сторговався по цене, товары и держат их и приносят их назад и бросают перед лавки не содержав того торгу, в чем им купцам российским чинятся великие убытки на умоление в цене в том товаре,

Также российским купцам некоторым есть позволение шахова величества, чтоб в Шемахе покупать шолк сырец, которые и покупали как при Гусейн-хане, так и при Измаил-хане, ныне запрещено и тот шахова величества указ оставлен неведомо для чего, а покупают не токмо российские купцы, но и других народов люди, точию, те которые домогались у хана и других чрез дачи, также когда которые и купят российские купцы шолк сырец, то /л. 105 об./ с них берут с каждого вьюки харчей по 14 рублев по 16 алтын /4 и [107] с армян джульфинцев с таково же вьюка только берут по одному червонному золотому и в государстве Российском как подданным царского величества купцам, так и шахова величества разделения никакова и отмены нет перед другими но берут с них равную пошлину как и с своих подданных от жемчугу и каменья и той пошлины не берут и оные вещи они продают без осмотру без пошлины какого позволения и нашим купцам нет.

С них же купцов российских в таможне таможенный судья во время то, когда оне посылают шолк из Шемахи, берет себе с каждой той по 1 гривне, а прежде сего того не бывало, также когда едит из Шемахи в Низовую с товаром, то берут с них мостовщину ⁶⁰ с каждого вьюка по 2 гривны, а прежде сего брали по 1 гривне.

Когда российские купцы посылают из Шемахи в Низовую свои товары для продажи в другие города, тогда с того товару пошлину и толмаченные деньги в Шемахе берут с них напрасно, понеже в тех городах, когда оные те товары привезут, берут с них другие деньги, а что в Шемахе заплатить, того там не зачитают. Им же, российским купцам, в Шемахе от басурманов в том великие обиды, понеже по улицам /л. 106/ и в рядах и на гостином дворе и у воды бросают в них каменьем и бьют, и плюют, и бранят, и ножами колят, а именно в прошлом 1715 году купец наш российский Иван Антонов прикащик господина Евреинова, был у себя в гостином дворе, к которому пришел таможенского судьи человек породой колмык стал у него брать бочки безденежно, которых он ему не хотел давать и за то его Ивана Антонова поколол ножом.

В том же году прошли в гостинной двор руской шапошные мастеры 3 человека и без всякой причины стали бранить купцов наших и веру нашу против чего купец наш Денис Дмитриев сам избранил за то его один шапошник порезал ножом, которые подданные его царскаго величества Российского государства казанские татары обретаются в Шемахе и питаются работою своею, с которых ныне просят денег 30 рублев в подать на шахово величество, яко своих подданных, а оные нездешние подданные, но подданные его царскаго величества всемилостивейшего моего государя, того ради с них податей никаких брать не надлежит, понеже они подати платят нашему Российскому государству и в тех деньгах /л. 106 об./ взят был один татарин и бит, после которых побоев и двух часов не пережив умер, а прежде сего здесь с них податей таких не бирали, в государстве нашем с таких подданных шахова величества податей не берут.

7. В прошлом 1715 году российский купец Андрей Иванов сын Мельников был здесь в области шахова величества с купечеством в Тавризе и в иных местах, и от туду возвращался в Россию и прибыв в Низовую дожидался судна из-за моря и жил там, где в марте месяце приехали разбоем устежелинские жители, а Ивас Аширкин сын с товарищи и разбили в Низовой купцов наших и прочих россиян, которые тогда там прилучились и многих из ружья периранили, а одного купца Степана Павлова до смерти убили и пожитки его все разграбили, а у него у Андрея взяли собственного его товару кроме других на 22 рублев, о чем Андрей в том же 1715 году в [108] Шемахе бил челом и подал челобитную в диван диван-беку, по которой справедливости тогда никакой не учинено, также оной купец и ныне в бытность мою в Шемаху приезжал и бил челом, сего ради я нарочно посылал к хану, чтоб о том велел разыскивать и по розыску за таковое смертное убийство тем разбойникам учинил смерть /л. 107/ пожитки отискать также и за раны наградить, но и на мои слова а пограбленные он хан резолюции никакой не учинил.

8. Прошедшего 1707 года марта 24 числа писано в его царскаго величества грамоте и шахову величеству по челобитью подданного российскаго купца Михаила Попова, что когда он был в области его шахова величества в Шемахе в Низовой пристани для торгового промысла и при возвращении ево оттуда на море судно его и товары разбило и его товары и иных армян купецких людей выкидало из моря на берег и ширванской джанишин Мармет-бек нанятых к его Михайлову товару сторожей отослал прочь и взяв те товары за сторожу себе с таким договором, естли что ис того товару пропадет то заплатит ему яншеме ⁶¹ вдвое и затем договором товар его и протчих купецких людей учинилась гибель и по розыску у него доманышина ⁶² сыскано тех пропадших товаров и отдано армянам многое число, а ему Михаиле Попову отдано только пятьдесят пять батманов шолку и достальных ево товаров, которым за договором помянутаго Джанышина учинилась гибель, ему Михаиле не отдано ценою на пятнадцать тысяч на двести двенадцать рублев российской монеты и желал его /л. 107 об./ царское величество от его шахово величества дабы по прошению вышеименованного Михаилу Попова задержанные его товары повелено было отыскать и ему отдать, а за убытки награждение учинить и с его царского величества грамотою ездил он Михаила Попов ко двору его шахово величество и не отобрав того, умер; а по смерти его Михаилу Попова бывшие в государстве его шаховом папы римского полковник Исраил Орий которым его царского величества любительная грамота к его шахову величеству была, просил его шахово величество, что от его Михаила Попова товары доправить на тех подданных шаховых людей, которые ему ту обиду учинили и шахово величество велел за те Михаила Попова пропалые товары доправить деньгами 1500 рублев и в том числе отдано ему Израилю Орию как он чрез письма свои доносил, деньгами и товаром 8000 рублев, потом как он Израил Ория возвращался оттуда в Российское государство, тогда оставил там для сыску тех достальных пожитков из офицеров, при сем бывших, и по приезде того Ория в Астрахань комендант анстраханский для вспоможения понему том маеору ⁶³ /л. 108./ в отобрании того Михаилу Попова иску посылал в Шемаху к хану шемахинскаго дворянина и хан шемахинской ни тому дворянину, не оставленному Исраилю Орию офицеру того не отдал, а в прошлом 1713 году послу его шахова величества г-ну Фезли-беку в бытность при дворе его царского величества чрез государственного и всем говоре:;о и письменно приобщено, дабы он посол его шахову величеству до гес и те Михайловы достальные пожитки Попова повелено было сыскать и прислать в Астрахань, понеже того Михаилу [109] Попова достального иску по сие время в Астрахань не прислано, того ради ему государеву посланнику в прибытии свое к шаху домогаться у него шаха, чтоб выписанного Михаилу Попова достальные его товары, а имяно на 7212 рублев или за те товары деньгами повелел отдать для отсылания в Москву господину посланнику

9. Понеже доносил его царскому величеству всеподданнейший астраханской житель Иван Петров, что в прошлом 707 году астраханец а не сродственник его Степану Григорьеву сын Колпашников ездил из Астрахани за море для черного промыслу в прошлом 708 году /л. 108 об./ как он Степан возвращался из моря в Астрахань во области шахова величества в деревне Лянгабус ограбили его Степана тамошние жители аграбивши взяли парчей индейских и мшедских, на 550 рублей, жемчугу на 900 рублев коменья яхонтов и изумрудов и лалов на 640 рублев всего 2070 рублев, и о том у него Степана во области же шахова величества в Шемахе записано челобитье, а справедливости в том ему доныне не показано.

И в прошлом 1713 году послу его шахову величеству г. Фезлиабелику в бытность его при дворе его царскаго величества чрез государственного канцлера говорено о всем и письменно приобщено, дабы он господин посол донес его шахову величеству, чтоб тому обиженному было то все, что у него пограблено, паки возвращено и убытки от того понесенные заплачены понеже потому и до сего времени никакого награждения и заплаты не учинено того ради желает его царское величество, чтоб оные пограбленные вещи или за оное деньгами заплачено, и сказано его шахова величества было, а имяно на 2070 рублев.

10. В прошлом 1715 году прислал с товаром в Шемаху терскаго коменданта /л. 109/ человек Алексей Трофимов, а с ним приехал шемахинской армянин Матвей Яковлев, приехав товары свои продали, а денег взяли 370 рублев по договору за тот товар у индейца Раджана, ис которых денег он армянин взял у него индейца 350 рублев и отдал попу армянскому 200, а сказал товарищу своему, что за те деньги договорился он у того попа взять кумачами ⁶⁴ и после того он Матвей Яковлев поехал бутто в деревню к родственникам, своим и ушел и без него он поп Степан в тех деньгах запирается ныне один армянин именем Тарн говорил человеку комендантскому и хотел сыскать того беглого армянина, на которые слова его у него Алексея есть свидетели.

11. В прошлом 1712 году московский купец Лукьян Яковлев был в Шемахе для торговаго промыслу также и в Гиспогане и, когда возвратился со всем в Россию и поехали от Низовой морем, тогда судно то близ Низовой разбило и товар выметало на берег, ис которых ево товары одне сумки взял индеец, бывший при том именем Дорга, а в тех сумках платье /л. 109 об./ ево Лукьянове, и товар, а именно жемчугу на 280 рублев, два яхонта 12 рублев, десять дорогов 12 рублев, четыре парчи ардебильские по 2 рубли, пять мовей ⁶⁵ шемахинских 4 рубли 16 алтынов 4 пять топ ⁶⁶ плотков шемахинских 4 рубли 16 алтынов 4 деньги, и оные хиржины ⁶⁷ тот помянутой индеец Дурга развязал без него Лукьяна и оные товары взял себе, и платье ево отдал [110] одному уряднику астраханского гарнизона Михаилу Яковлеву в деревне Мордове, то он индеец сказал, что он из тех сумок вынел только платье, а товару бутто не брал, того ради надлежит оные товары на нем индейце против сего на 315 рублев, доправить понеже явная улика в том, что он индеец дал ему уряднику ево Лукьянове платье, с которым и тот товар лежал вместе.

12. В прошлом 713 году астраханской житель Павел Асминин ездил для торговаго промыслу в Шемаху и будучи в Шемахе шемахинский человек Бабырь, который збирает он назыря харчи, взял у человека его у досмотру товару его Павла четыре конца холстины, а ево Павла в то время удосмотрено не было. /л. 110/ И того же дни пришед от шемахинского хана Юзбаши с четырьмя человеками взяли ево Павла с человеком его и с купецким человеком Везняковцом Холлутиным и пришедшие перед ханские вороты просили с них трех человек денег двадцать тысяч рублев и били по ногам палками ⁶⁸ неведомо для чего, а вины никакой не сказали и не спрашивали и бивши свели к вышеозначенному Юзбашею в дом и держали на чепах ⁶⁹ в конюшни двое сутки и просили же денег из оных таких больших денег не дали, потому что взяты они безвязно и долгу никокаго не было и никаких слов бездельных не говаривали и пришед в гостинного двора, в третьи сутки толмач сам и взял их от Юзбаши с чепей ночью и свел на гостинной двор взял с ним сам здешноками денег тридцать рублев, а потом было им свобода.

13. Да в прошлом же 1712 году в Шемахе в бытность Гусенхана по указу его царского величества прислано было из Астрахани дворянину Григорий Федотоеву збирать с подданных его царского величества с казанских татар ясашные деньги, который дворянин приехав туда и начал збирать, по прежнему обыкновению и учил брать тех подданных татар казанских принуждать, чтоб те ясашные деньги платили. /л. 110 об./ О чем уведал помянутого Гусенхана сын, которыйприслал по него того Григория, чтоб к нему пришел, как он пришел тогда его ханской сын велел привязать у себя на дворе и мучил ево смертными побоями, потом послал к нему Григория на его квартиру и велел побрать все его вещи, что у него Григория при нем было и принес к себе, также тогда при тех вещах взяли у него Григорья государевых товаров три таи шолку сырцу, которые он по указу принял в Шемахе у иноземца булгара о собственных его Григорьевых товаров тогда взяв кроме шолку на 320 рублев, потом оный дворянин был скован и ис тех желез чрез дачи свободился и принужден из Шемахи уйти уходом в Низовую, котораго астраханский же дворянин Зюзин привез в Астрахань, а что у него Григорья так ханской сын побрал то все пропало.

РЕЗОЛЮЦИЯ, КАКОВА УЧИНЕНА ПРОТИВ ПУНКТОВ, КОТОРЫЕ Я В КОНФЕРЕНЦИЯХ ПРЕДЛАГАЛ

На первой пункт — нет.

На второй пункт. Указ такой (за печатью шаховою).

Повеление того, кому весь свет поддан, понеже в сие время [111] честнейший и благородный господин Артемий, посланник государя высокоместного коронованного Российского, честное доношение прислал в том, что оный государь высокоместный желает, чтоб всем купцам российским позволение, дал, которые б всегда и всякого роду товары, как шолк сырец и шолк изорбафной ⁷⁰ и другие товары и вещи какие хотят в стране Ширванской и в Гиляне во всем государстве владения Персицкого без препятия всякого покупали и в страну Российскую провозили б.

Того ради по прошению, всем купцам онаго государства позволение повелеваю, что во всем государстве Персицком из всякого рода товаров и вещей, что хотят, да покупают и в Российское государство да провозят.

И с тех товаров пошлину по обыкновению против других да дают и никто им из начальников и из иных всем препятия да не наносят. Высокостепенные беглербеги и вельможи и судии и везири и начальствующий управители и канцеляристы и рагдари вышние и нижние по вышеозначенному знайте, что Российского государства купцам есть позволение. Препятия им не чините и труда не наносите, и кроме положенного больши с них не берите и им досад не чините и смотрите,чтобы против сего указу противно не чинили и господа Мустафи честныя по вашим положениям постановленным творите, ибо сие будет взыскано. /л. 8 об./

На третий пункт указ такой (за печатью шаховою).

Повеление того, кому весь свет поддан, понеже в сие время честнейший и благородный господин Артемий, посланник государя высокоместного коронованного Российского, честное доношение прислал, что прежде сего во времена превеличайшего между государи блаженныя памяти превысочайшего моего прародителя и превеличайшаго блаженныя памяти между государи превысочайшего моего родителя два человека джулфинских армян с своею компаниею в государство Российское прибыв, челобитную от всей компании припечатанную от жюлфинских армян привезли и во всем купечестве договорилися, чтоб весь шолк сырец и изорбафной и другие товары в Персиде покупать, в Россию привозить для продажи, а от иных мест купечество свое отставить, как от турок, так и от других.

Того ради и запись дали и грамоту взяли. И ныне вышереченные армяна по договору своему и обещанию учинили противно, шолк сырец в Россию самое малое число привозят, о чем прошение есть, чтобы был указ, дабы оная компания по своему договору и обещанию свое купечество /для того что путь ближе и им без противности и лутче/ в Россию возвратила. Но понеже купцам есть воля их как хотят, так и торгуют и ежели оной компании насильство будет в том, чтобы от иных стран свое купечество отставить и в Россию возвратить, то будет, что им уже и не торговать, и такое повеление есть непристойное.

Того ради повелели и поволили, чтоб всякой ис купцов кто захочет свои товары в Россию да возит и торгует, и по нашему указу да делает и тако все да знают.

На четвертой пункт указ такой (за шаховою печатью).

Повеление того, которому весь свет повинуется сие есть /л. 9/ превысокому [112] благородному высокоместному пречестному и почтенному судий между вельможи, величайшему и в чести превосходительнейшему милостию шаховою возвышенному ширванскому беглербеги объявляем, что в сие время почтеннейший и честнейший господин Артемий посланник государя высокостольного коронованного. Российского, честное доношение прислал в том, что андреевцы и дагистанцы воровски в страны российские вбегают и их пожитки грабят, а детей их в полон берут и таковое дело древней любви и приятельству между славной фамилии шахова величества и вышепоименованного царского величества противно есть и причина ссоры.

Чего ради по прошению вышел сей честнейший указ высокостепенному, да исполняйте сие высокое повеление запрещение и скорой заказ накрепко учините, дабы было по обычаю древнему, чтоб андреевцы и дагистанцы противно обычаев древних не делали, воровски бы в страны Российские не вбегали и там бы людей в полон не брали. И не попускайте, чтобы кто такое бездельство чинил, дабы не были притчины ссоры к стране его величества всероссийского. Чего ради заказ крепкой надлежит объявить за что милостию возвышен будети.

На пятой пункт указ такой (за печатью шаховою). Повеление того, которому весь свет подлежит, понеже честнейший и благородный господин Артемей посланник государя высокоместного коронованного Россисйкого, честное свое доношение прислал в том, что пристани в Гиляне и Дербенте и в Низовой зело мелки и суды купцов российских велми нужно приволакивают к берегу.

Того ради иное место для пристани оных судов что бы обыскать (ибо от того им купцам великие убытки и изъяны чинятся) и дабы было поведено морскую иную пристань /л. 9 об./ и караван-сарай построить, и торг учинить, чтобы их судом приставать было свободно и купечеству бы их изъяну и убытков не было. Но понеже сие, чтобы в ином месте пристани морской быть и строение и торг заводить, есть противно древних обычаев и постановлению, и такого обрасца нет.

Того ради о сем позволению невозможно быть, понеже есть против древняго обычая и правил вновь заводить нельзя. Но почтеннейший беглярбеги страны Ширванские и судии дербенской и гилянские начальники российским купцам ласку и милость кажите и не допускайте, чтобы кто какие им обиды и напрасно нападки чинил, и надобно тем, кто им какие злобы наносить заказать и наказание учинить, чего ради сей указ вышел.

На шестой пункт указ такой (за печатью шаховою). Повеление того, кому весь свет поддан, понеже в сие время честнейший и благородный господин Артемей, посланник государя высокоместного коронованного Российского, честное доношение прислал, что в сие время как российские купцы и другие народы, подданные онаго государя высокостольного приезжают в Низовую, то джанышин Шабранской для своей корысти многое время на пустом месте держит и обиды чинит и со всякого вьюка по 1 руб. берет, то обычай есть по 7 гривен брать. Еще в Шемахе многое время оным купцам вьюки не велят розвязывать для своей корысти и когда их [113] развяжут, то их лутчие товары на беглярбеги и на других насильно берут, положа свою цену какую хотят и цену долгое время не дают, и когда станут платить, то полдесятину задерживают, или когда оные купцы из Шемахи в Низовую поедут, то со всякого вьюка мостовых денег по аббасе берут, а прежде сего по гривне бирали.

Также и шемахинской рагдар со всякого вьюка шолку /л. 10/ берет по гривне, а сие в ново учинено с российских товаров, которые из России в Шемаху привозят и в иные места посылают, и с тех товаров в Шемахе рагдарские и толмаченские деньги напрасно берут, ибо и в других местах таковые же деньги берут, и некогда оные купцы шолк сырец покупают, то со всякого вьюка по 14 рублев с полтиною берут, а с жюлфинских армян с такого ж вьюка по одному червонному берут и еще несколько людей казанских татар, которые подданные государю всероссийскому, а живут в Шемахе на всякой год по 90 рублев харчь берут, также шемахинские жители оных купцов российских и иных людей и бранят и досаждают и ругают, и всякие трудности им наносят и от таких напатков великие досады и обиды чинятся российскому народу. О чем прошение есть, чтобы я указ учинил, дабы таковые дела не были.

Того ради повелеваю, чтобы высокостепенный беглербеги ширванской и судия дербенской и низовской начальник и рагдари и другие владетели и судебные управители как Ширванские страны, так и других мест Персицкого государства закажите по прежнему обыкновению да почтение и честь российским купцам и иным подданным предреченного государя Российского чинят, и противно древняго положенного обыкновения напрасно от них ничево да взыскивают, досады и такова мучения им да не будет, и что со всякого вьюку колку, рагдарских денег брали от нынешнего времени, да не берут и трудности в том да не наносят, также и мостовые деньги, что в Низовой со всякого вьюка по 2 гривны брали ныне по прежнему обыкновению да чинят, да за шолк сырец харчей и рагдарских денег и других податей, что как свое товары из Шемахи в иные места повезут, то так как с армян, берут и с российских купцов столько ж да взыскивают. И высокопочтенный беглербеги ширванской, что с нескольких человек татар подать берете, по древнему обыкновению делайте, а против древняго обыкновения не делайте и ширванским людем закажите, чтобы купцам и иным людем российским нападков не чинили и досад не наносили и напрасно не нападали. Сего ради накрепко закажите и сие дело знайте. /л. 10 об./

На шестой же пункт указ такой (за печатью шаховою). Повеление того, кому весь свет повинен. Понеже в сие время честнейший и благородный господин Артемей, посланник государя высокоместного коронованного Российского, честного доношение прислал в том, что купцы мусурманы и армяне товар у купцов российских договорясь в цене в долг на срок покупают и на свои товары меняют и не содержа своего положеннаго договору на срок обещанной и цены за оные товары не дают и держат у себя многое время, потом вымарав и изомнув, назад отдают. И от того российским купцам убытки и изъян чинится.

Сего ради повелеваю, чтобы купцы мусурманские и армяне и [114] другие, которые куплю и мену российскими купцами имеют по положенным правилам и по честному суду, как есть обычай оных купцов по договору, за купленные товары, как с обоих сторон сторгуются деньги бы наперед давали, также и к своему договору и обещании бы стояли, которые между собою положили и чтобы российским купцам убытку и изъяну не наносили в чем накрепко на закажется, и противно сего указу да не учинится, понеже взыскано будет.

На 6-й и на 7-ой пункты указ такой (за печатью шаховою). Повеление того, кому весь свет потдан. Понеже в сие время честнейший и благородный господин Артемей, посланник государя высокоместного коронованного Российского, честное доношение прислал, что у купца российского денег 25 рублев 25 алтын тебриской монеты, индеец именем Арджи и еще у другова 17 тюменев 7 рублев, три человека армяне ардебильские жители взяли, по которых некто Маркос армянин порукою и оные всегда манили потом уехали и Юрьин бек толмач кабалу, которую в тех 17 тюменах и 7 рубля имел у себя, отдал оную паки тому Маркосу без причины назад, знатно что с посулом. /л. 11/

Того ради оные деньги и по сие время не взяты и никто Домудар именем индеец еще 65 батманов ⁷¹ булату ⁷² по 9 шагов ⁷³ у российского купца взял, в таком договоре, что вместо 25 батманов булату отдать ладоном батман, ценою по 7 гривен, а за остальное отдать деньгами. Но и по се числа надеет, только волочит. И лета 1028 Айвас сын Аширов своими людьми в Низовой на купца именем Андрея и на других купцов напали, а андреевых товаров, кроме других на 22 тюменев пограбили, а людей иных поранили, а одного и до смерти убили.

Того ради повелеваем, дабы высокостепенный беглербеги ширванской о сих вышеозначенных прошениях, которыми вышеупомянутые индеец и армяны должны розыскав все сполна от них взяв оным да отдастся и до приезду онаго посланника, чтобы сие было взято у них и исцем отдано, тако ж де и о пожитках онаго Андрея и о других вышеписанных купцов и по обычаю судебному розыскав тем у кого пограбили да отдастся все сполна, а тем ворам по правде да учинится наказание и в сем деле должно накрепко впредь заказать, понеже взыщется.

На осмой пункт указ таков (за печатью шаховою).

Повеление того, кому весь свет подлежит. Пречестнейший и почтеннейший высокостепенный Мугаммед Гусейн бек прежде бывший беглербеги страны Ширванские знайте, что в стране Ширванской, как вы были управителем и тогда куриер посольской от страны высокостольного государя Российского к Порте (которая есть прибежища света) приезжал и доносил, что судно с пожитками Михаила, купца московского, при Низовой разбилося /л. 11 об./ и некоторые вещи ис пожитков онаго купца также и других к берегу прибило. Тогда Мугаммет бек начальник шибранской ⁷⁴ оные вещи к себе взял и тем купецким людем не отдал. А цена онаго Михаила вещам была 1521 тюмень 2 рубля. Тогда по честному указу, с посланным Келби-Али-беком с твоим племянником повелено было, чтобы тебе [115] управителю, оне дело у кого обращается сыскав сколько есть и с того еще штраф взяв, отдать хозяину и потом о сем деле вышереченный посланник доносил, что все неотдано.

Того ради еще пречестный указ определен, чтобы ты, управитель, по вышеозначенному ис пожитков Эшик-Агасы прежняго вашей власти той же и других тамошних бездельников ис пожитков, которые у себя имеете или от прежде бывшаго управителя из доимок взяв, отдать и притом по прежнему указу написанному учинили б и вместо онаго паки от инуду ⁷⁵ собрав положили б и ныне пречестнейший и благородный Артемей, посланник онаго государя высокостольного, которой к Порте (что есть миру прибежище) прибыл и честное доношение прислал в том, что вас, высокопочтенного во оное время деньгами и вещами им изо всего его пожитку 800 тюменей отдано и остальные задержаны, о чем неизвестно Средине света, что вышеозначенное все отдано или нет.

Того ради сей честный указ прочетши, познай всяко вышеозначенное, как в сих указах написано и повелено ежели все сполна отдано и то как и каким образом заплатили доносите и отпись, что в сем деле дано пришлите, чтобы посланнику оному объявить. Нежели не отдали, то какой ради причины не отдано, того ради о сем деле скоро известие дайте и тако знайте.

На девятой странице указ такой (за печатью шаховою).

Повеление того, кому свет повинен. Понеже в сие время превос ходительный /л. 12/ посланник государя высокостольного Российского, доношение прислал в том, что в деревне Ленгебус ⁷⁶ в присутствии владения Ширванского несколько ис той деревни людей напали на Степана купца, астраханского жителя, пожитков и вещей того купца по сему нижеописанному похитили, то есть парчей шолковых мешецких ⁷⁷ и индейских на 53 тюменя, жемчугу на 90 тюменей, яхонтов, изумрудов и лалов на 64 тюменя. О сем деле беглербеги ширванскому доношение подавано, который не розыскал и никакой справедливости не учинил.

Того ради по решению сей высокой указ вышел, которым повеление учинено, чтоб вы, высокостепенный беглербеги страны Ширванския по правилам сие истинно розыскали и ежели сие есть правда, то оныя вещи вышеупомянутого купца Стефана от тех людей, которые похитили сполна взяв, оному посланнику отдайте в чем и отпись возмите праведно купцу милость учиня. Также о сем и впредь на. крепко закажить должно без продолжения и нерадения и противно сему указу да не учинится, но с приложением да рассмотрено будет.

На десятой и на первой десять, и на второй на десять, и на девятой на десять пункты указ такой (за печатью шаховою),

Повеление того, которому весь свет повинуется. Понеже в сие время честнейший и благородный господин Артемей, посланник государя высокоместного коронованного Российского, честное доношение прислал, что в прошлом годе человек терскаго коменданта именем Алексей своего товару на 30 тюменей ценою, одному армянину именем Матвею отдал и тот армянин 20 тюменей армянскому попу отдал, чтобы за те деньги кумачами взять. А ныне тот армянин ушел, а оный поп запираетца. Также и в 1124 году Лукьян, купец московитенин, которого судно при Низовой разбило и товары его на [116] берег выкидало из его пожитков одни хурджины, в которых было /л. 12 об./ жемчюгу и каменья и иных вещей на 30 тюменей на пять рублей отдал одному индейцу именем Дурге, которой ныне запирается, еще лета 1125-го один ширванского честнейшего беглербеги человек и таможенник, которой определен за городом, напрасно одного астраханина Мадила бранил и досаждал и бил. И оный таможенник у того Мадила взял четыре холста, да тот же ханской человек 3 тюменя деньгами взял же, и в том же году Хаджи Алий сын Бекиров и Мугамметь Хусейн и Мугамметь Челеби Биньяновы дети и Хаджи Неби шелковник, 44 тюменя у Елисея прикащика большого купца онаго государя Российского взяли, в чем и письмо дали, чтобы по 5 месяцах заплатить и по тому письму половину отдали, а половина еще на них осталась.

Того ради, по прошению представленному, сей честный указ вышел, чтобы оные вышеописанные отдать, которых повелеваю вам высокостепенному беглербеги страны Ширванские тое розыскав, вышеозначенных все дела еже то есть правда, по испытанию взяв. всякому праведно ево отдайте и обиды в том не чините, и сего ради надобно заказ учинить, ибо таковое взыщется.

На третей на десять пункт — нет.

На четвертой на десять, и на седьмой на десять пункты указ такой (за печатью шаховою).

Повеление того, кому весь свет потдан. Понеже в сие время честнейший и благородный господин Артемей, посланник государя высокоместного коронованного Российского, честное доношение прислал, что когда российские купцы в Лагиджан ⁷⁸ прибывают, тогда таможники, приходя, вьюки развязывают и лутчие товары на везиря и на дорогу насильно и нагло берут, а цены не платят /л. 13/ и когда пошлину берут и того тогда не зачитывают и деньги от оных купцов напрасно берут, также персицким купцам заказывают, что с российскими купцами не торговали и в караван-сарае наем болши берут, нежели с мосулманов, как в Гиляне, так и в иных местах напрасность и насильность чинят начальники им всякие обиды наносят и всякие срывы и нападки и привяски им делают, и оных за караулом держат, вымучивают у них всячески дачи им, наводят убытки и деньги берут без причины. Так же некто именем Хасан Таджир сын Мугаммет Садыка прежде сего в Астрахани у некоторого именем Стефана 15 тюменей взаймы взял и по сие время не отдал, и всегда манит в даль отлагает.

Того ради повелели мы, что везирь и управители, и даруги, и приставники страны Гилянские по сем времени купцам и людем российским по древнему обычновению и постановлению делайте, а против того не творите, насильности и досады и лишнева брания им не чините и против того как водится лишнева от них не взыскивайте, трудностей и противностей им не наносите, но как им приемность и почтение чинить по древнему обыкновению знайте, и злобою с ними не поступайте, также вышеупомянутого Стефана долговое дело с оным Хасаном лагижанской веэир испытав по правилам честного суда, оный долг исцу да возвратит, а в означенных делах заказ [117] накрепко учинити надлежит, и сему указу противности не учините, понеже взыскано будет.

На пятой на десять и на шестой на десять пункты — нет.

На осмой на десять пункт указ такой (за печатью шаховою).

Повеление того, кому весь свет подлежит. Понеже в сие время честнейший /л. 13 об./ и благородный господин Артемей, посланник государя высокоместного коронованного Российского, честное доношение прислал, что лета 1112-го года везирь прежде бывший страны Ширванския именем Мурзамун взял у прикащика большого купца российского именем Герасима денег 150 тюменей, в чем и письмо дал, чтобы в четыре месяца 250 батманов весу тилянского ⁷⁹ шолку сырцу отдать, чего и донные не отдал, также и брат онаго еще тогда ж 6 тюменей да еще некто Нури Мугаммедин 1 тюмень у онаго Герасима взяли, в чем и письмо дали, чтобы им в Казбине отдать, но никто ничего и доныне не отдал.

Того ради по прошению сим указом взять оные вышеозначенные деньги повелеваю, в чем высокостепенный беглербеги страны Ширванския и везирь честнаго града Калбина ⁸⁰, испытав ис онаго вышепомянутого Герасима от оных должников сыскав все должное исцу отдайте, сего ради и приказать надобно, чтобы в сем деле не нерадели, понеже взыщется.

На двадесятой пункт указ такой (за печатью шаховою). Повеление того, кому весь свет потдан. Понеже в сие время честнейший и благородный господин Артемей, посланник государя высокоместного коронованного Российского, честное доношение прислал, что в стольном граде Казвине казвинский житель именем Хаджи Мугаммед некоторые вещи у россиянина именем Федора купил и за оное тот Федор платы просил, и тот Хаджи Мугаммед з другими взяв ево и товар ево, чего было на 6 тюменей побрал и великую ему обиду нанес в том, что его тамошнему даруге отдал а его вещи пограбил и оной даруга ево в тюрьму посадил и даруга взял денег у грузинца, хан Мугаммета отпустил.

Того ради повелеваю, чтобы везирь стольного города Казвина оное разсмотрел и ежели то есть правду то его товар или цену его ис тех кто сие дело учинил /л. 14/, взяв и во правдивое отдать, о чем впредь доказано будет и противно сего указу да не учинится, понеже взыщется.

На двадесять первой пункт указ такой (за печатью шаховою). Повеление того, кому весь свет поддан. Понеже в сие время честнейший и благородный господин Артемей, посланник государя высокоместного коронованного Российского, честное доношение прислал, что в 1115 году дербенский житель именем Нурмегаммет Хода Бенди тебриской манеты 105 рублев у Ивана Русенина взял, в чем и запись дал, но и доныне не отдал.

Того ради повелеваю, чтобы судия дербенской, розыскав оное дело по оной кабале по правде взяв и должное отдал, в чем и повеление да учините, не продолжая времени и сему указу противны бы не делали.

Указ к шемахинскому хану о свободном пропуске чрез Шамфкалы ⁸¹ слона и протчих вещей.

Повеление того, которому все сотворение повинно есть величайшему могущему, честнейшему, почтенному, высокоместному судие между вельможами высочайшему и преимущественнейшему в силе и в защищении шамхалскому хану, милостию шаховою возвышенному сим благословенным указом, действительно объявляем в том, что когда честнейший и благороднейший полковник Артемей, посланник государя высокостольного коронованного Российского, которой от Порты прибежища всего света отпущен и едет со страны Российские при себе имея единого слона (которой /л. 14 об./ от Порты подобной небеси пожалован) или лошадей и катыр ⁸², а также и некоторые вещи, которые чрез море перевозить трудно, чрез горной путь пошлет.

Того ради повелите, чтоб никто какого препятия не чинил, но почтение и вспоможение, как людей его, так и служителем их показывали и везде бы провожатых и караульщиков с ними посылали, чтобы все цело и здраво чрез опасливые места до своих или границ достигли, также пищу и корм и всяких под вьюки скотов или что будет им потребно оным давали б и оных тамо напрасно и без дела не задерживали. При сем высокостепенный в сем деле прилежание всякое употребите, а отлагательства и нерадения не чините, но по милости шаховой, сие в действо произведите

ЦГАДА, ф. 77, 1717 г., д. I, лл. 8-14 об. (Копия). “Переписка и дела...”, лл. 115-125 об..

Текст воспроизведен по изданию: Миссия посланника Русского государства А. П. Волынского в Азербайджане (1716-1718 гг.). Баку. Элм. 1979

© текст - Алиев Ф. М. 1979
© сетевая версия - Тhietmar. 2005
© OCR - Демченко Е. 2005
© дизайн - Войтехович А. 2001 
© Элм. 1979