Бар Эбрей. Всеобщая история. Предисловие.

БАР-ЭБРЕЙ

ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ

БАР-ЭБРЕЙ И ЕГО “ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ”.

Исследователи сирийской христианской литературы единодушны в мнении, что крупнейшей личностью среди сирийских писателей как яковитов, так и несториан, является бар-Эбрей ¹⁷⁵. Жизнь и деятельность его совпадает с периодом упадка сирийской литературы. Вот почему творчество Абу-л-Фараджа — это “лебединая песнь”, последняя яркая вспышка перед долгим закатом сирийской литературы, длившимся еще четыре столетия, в течение которых не появлялось ни одного яркого имени, ни одного значительного произведения.

Абу-л-Фарадж Иоанн Григорий бар-Эбрей родился в 1226 г. в Мелитене; он был сыном прославленного врача Аарона, принявшего христианство, но, очевидно, еврея по происхождению, на что указывает прозвание его ученого сына. ¹⁷⁶ При крещении ему было дано имя Иоанн.

С ранних лет бар-Эбрея обучали сирийскому, греческому и арабскому языкам. ¹⁷⁷ Позднее в его занятия были включены богословие и философия; вместе с тем он приобщался к [54] профессии своего отца под наблюдением последнего и других знаменитых врачей своего родного города. Широкий круг вопросов, входивших в систему воспитания бар-Эбрея, позволяет предположить, что семья, из которой он происходил, была достаточно состоятельной. По каждой дисциплине требовался учитель, а они обходились дорого. По всей вероятности, отец бар-Эбрся был известным врачом с богатой практикой, дававшей ему немалый доход и возможность приобщить своих детей к знаниям, известным в XIII в. на Ближнем и Среднем Востоке.

В 1243 г., когда бар-Эбрей был 17-летним юношей, его родной город обезлюдел перед лицом страшной опасности — монгольских полчищ, шедших на запад под предводительством Хулагу-хана. ¹⁷⁸ Большинство мелитенцев бежало в Халеб. Семья Аарона осталась в Мелитене и уже в 1244 г. отец бар-Эбрея служил врачом у одного из монгольских полководцев, с которым разъезжал (вероятно, с семьей) по завоеванным пришельцами областям, в частности, побывал в Хартабирте. В том же году Аарон был отпущен с этой службы и вместе с семьей перебрался в Антиохию, оставшуюся в руках крестоносцев. Здесь бар-Эбрей продолжал свое образование и вскоре стал монахом в яковитском монастыре. Позднее он отправился в Триполи.

Возможно, что события монгольского нашествия, сопровождавшегося страшными разрушениями, ограблением и избиением, очевидцем чего он, несомненно, был, наблюдение жизни порабощенных областей повлияли на бар-Эбрея и привели к мысли уйти от всех этих ужасов за глухие монастырские стены, где он надеялся найти покой и забвение земных печалей. Решение стать монахом он принял, по нашему мнению, под влиянием внешнего фактора, так как в их семье не было традиции, как в семье Михаила Сирийца, где все мужское поколение посвящало себя клерикальной деятельности. По всей вероятности, бар-Эбрея готовили к светской карьере, о чем говорит полученное им разностороннее образование. Желание поступить в монастырь было подкреплено еще и тем, что сравнительно спокойная келейная обстановка более способствовала научным занятиям, нежели [55] бурное течение светской жизни ¹⁷⁹. В средневековье монастыри до некоторой степени пользовались молчаливо признаваемой экстерриториальностью. То обстоятельство, что бар-Эбрей, вероятно, готовился стать, как и его отец, врачом, подтверждается существовавшей на Востоке традицией передавать свою профессию по наследству — от отца к сыну, или от дяди к племяннику. ¹⁸⁰

В период монашеской жизни в Триполи бар-Эбрей продолжал занятия медициной и приступил к изучению риторики под руководством учителя несторианина. В 1246 г., двадцати лет от роду, он был посвящен яковитским патриархом Игнатием II в епископы Губоса (близ Мелитены) и, согласно христианскому церковному обычаю, принял новое имя — Григорий. Год спустя его перевели епископом в Лакабену, расположенную также недалеко от его родного города, а в 1253 г. — на ту же должность в Халеб.

Вскоре в жизни бар-Эбрея наступает смутная полоса, связанная с его принадлежностью к одной из боровшихся за влияние в яковитской церкви клерикальных групп. После смерти патриарха Игнатия II в 1252 г. произошел церковный раскол, появилось два претендента на яковитский патриарший престол: Дионисий II и Иоанн бар-Маданий, вследствие чего и церковь разделилась между ними. Когда в 1261 г. Дионисий пал жертвой заговора (его убили в монастыре бар-Саумы), церковь вновь была объединена, во главе ее стал Иоанн бар-Маданий. Бар-Эбрея, сторонника убитого, низложили, затем восстановили в сане елиокопа, а в 1264 г. новый патриарх Игнатий III назначил его мафрианом (примасом, первосвятителем) Востока. ¹⁸¹

Мафриан в яковитской церкви был первым клириком после патриарха. Его вес и значение подтверждаются тем, что он имел право рукопологать не только священников, но и епископов. ¹⁸² Местопребыванием мафриана был город Тагрит, но обычно он много разъезжал по яковитским монастырям [56] и епархиям, исполняя обязанности, связанные с саном. Несомненно, мафриан был и первым после патриарха церковным феодалом. Ему, как одному из высших церковных клириков, причиталась определенная доля доходов, взимавшихся с верующих и монастырей. У мафриана имелись и другие источники доходов — дарения, пожертвования, пожалования.

Бар-Эбрей не являлся исключением среди яковитских мафрианов. Он также много путешествовал, посещая монастыри и епархии, находившиеся в различных районах Ближнего и Среднего Востока. То мы видим его в Сирии и Месопотамии, то в Малой Азии и Иране, то — Ираке и Азербайджане. Он назначал и смещал клириков, его стараниями были возведены несколько церквей, основан ряд монастырей.

Бар-Эбрей с различными целями неоднократно бывал в Мараге и Тебризе, столице Хулагуидов, встречался с монгольскими правителями: с Абага-ханом (1265 — 1282), с Ахмедом Токударом (1282 — 1284). В 1268 г. он посетил Тебриз, затем — Марагу, где читал лекции об Эвклиде в новом яковитском монастыре. ¹⁸³ В 1272 г. там же читал о “Вселенной” Птоломея. В свое первое посещение Мараги он был с большим почетом встречен представителями всех слоев города. Несмотря на то, что большинство местных христиан были или несторианами, или грегорианами, или православными, яковитский мафриан пользовался у них любовью и уважением, вероятно, в благодарность за то, что бар-Эбрей старался защитить перед монгольскими правителями всех христиан, независимо от их принадлежности к различным течениям. К сожалению, остался неизвестным документ, выданный бар-Эбрею в 1282 г. хулагуидом Ахмедом Токударом, относительно церквей Азербайджана, Ассирии и Месопотамии. ¹⁸⁴

Взаимоотношения бар-Эбрея с монгольскими ханами характеризуют его как церковного феодала, который заботился о процветании и расширении своих владений, приносивших ему определенный доход. В этих же целях, чтобы привлечь большее количество верующих, он способствовал строительству яковитских культовых сооружений. Так, в 1272 г. по его распоряжению была построена молельня в новой церкви Мараги, а в 1282 г. новая церковь в Тебризе. ¹⁸⁵

Бар-Эбрей умер в Мараге 30 июня 1286 г., и несторианский католикос мар Ябалаха III, который в это время находился в городе, узнав о его смерти, обратился к христианам с просьбой, чтобы ни один человек в эти дни не открывал [57] лавок и не занимался торговлей ¹⁸⁶. Марагинцы, независимо от вероисповедания, — яковиты, грегориане, православные, несториане, из уважения к его памяти исполнили просьбу католикоса. Кроме яковитского духовенства, несторианское, греческое и армянское приняло участие в его похоронах: заупокойную церковную службу совершало около двухсот священников. Бар-Эбрей был погребен в монастыре мар Матфея, у Мосула, где еще в начале XX в. показывали его могилу.

Наряду с выполнением обязанностей мафриана, бар-Эбрей находил время для научных занятий по различным отраслям знаний, много писал. Он был ученым-энциклопедистом своего времени. Один из виднейших исследователей сирийской христианской литературы В. Райт пишет: “Бар-Эбрей разрабатывал почти каждую отрасль знания, какая была в ходу в его время, причем его целью было, с одной стороны, вдохнуть снова силу и жизнь сирийскому языку и литературе, а с другой — дать своим единоверцам возможность пользоваться мусульманской ученостью в надлежащем виде” ¹⁸⁷.

Полученное в молодости образование позволило бар-Эбрею сказать свое слово почти во всех отраслях знания его времени. В круг его научных интересов входили астрономия, богословие, философия, математика, физика, метафизика, медицина, поэзия, грамматика, история, художественная проза и комментарии. Плодами его занятий являются оригинальные и компилятивные, подводящие итоги развития сирийской культуры, работы, а также переводы с арабского, и, вероятно, с греческого. Ж.-Б. Шабо, один из крупнейших сириологов, замечает: “Автор (бар-Эбрей. — Р. Г.) представляется равным образом историком, философом, геологом, канонистом, грамматиком, медиком, астрономом, Кажется, что предвидя конец интеллектуальной жизни в Сирии, он хотел оставить энциклопедию человеческих знаний своей эпохи”. ¹⁸⁸ Действительно, судьбы сирийской литературы привели к тому, что в XIII в. началось суммирование ее достижений за предыдущие одиннадцать столетий. Эпоха бар-Эбрея впитала все лучшее, что было создано ранее. Поэтому он смог дать энциклопедию знаний своего времени, т. е. того, что было накоплено к XIII столетию не только в сирийской культуре, но и в греческой, персидской, византийской, арабской. Сирийская культура, несомненно, восприняла все лучшее, что было в сокровищнице ближне- и средневосточных народов, в свою очередь отдав им свои блестящие образцы. [58]

Главная заслуга бар-Эбрея в том, что он собрал и подытожил все, что было известно сирийцам в ту эпоху. А. Крымский пишет: “В каждой области сирийской науки и письменности бар-Эбрей старался подвести итоги трудам сириян-предшественников в виде общего свода, причем широко старался использовать и плоды арабской науки” ¹⁸⁹.

Р. Дюваль называет его “популяризатором и энциклопедистом” ¹⁹⁰.

Огромная работа, проделанная бар-Эбреем по систематизации знаний своего времени, позволяет считать его одним из выдающихся деятелей не только сирийской, но и вообще восточной культуры XIII в. Эта специфическая особенность его научной деятельности является причиной того. что большая часть его произведений носит компилятивный характер; иначе и не могло быть.

Литературное наследие бар-Эбрея обширно и многогранно; ¹⁹¹ его перу принадлежит ряд поэм, написанных по различным поводам, сборник забавных, юмористических рассказов на сирийском языке ¹⁹². Рассказы были предназначены автором для широкого круга читателей и могут дать представление о вкусах, нравах и обычаях определенной части населения Ближнего и Среднего Востока той эпохи. ¹⁹³

В области философии бар-Эбрей был последователем знаменитого средневекового философа и медика Абу-Али Ибн-Сины. Он написал обширный философский труд, в котором изложено учение Аристотеля. Известны также его переводы из философских сочинений Ибн-Сины.

Наиболее значительная работа бар-Эбрея в области математики и астрономии — трактат по астрономии и космографии, составленный в 1279 г. Его перу принадлежит также астрономический альманах для начинающих.

Бар-Эбрей был известен как медик. В 1263 г. он даже служил некоторое время врачом при одном из монгольских [59] ханов, возможно, что это был основатель династии Хулагуидов — Хулагу (1256 — 1265). Ему принадлежит ряд комментариев на сочинения Гиппократа, Галена и других светил древней медицины, переводы медицинских трудов на сирийский и арабский языки; например, неоконченный перевод “Канона” Ибн-Сины. Сам он также составил на сирийском языке медицинский трактат.

Бар-Эбрей является автором ряда грамматик сирийского языка, написанных прозой и в стихах ¹⁹⁴. Среди них — самая полная грамматика его родного языка; вообще в этой области он сделал больше своих предшественников ¹⁹⁵. Некоторые из этих грамматических сочинений дошли до нас. В составлении подобного рода произведений бар-Эбрей следовал системе арабских грамматиков ¹⁹⁶.

Самая крупная работа бар-Эбрея в области богословия — толкование на текст священного писания (Ветхого и Нового завета), основанное на пешитте. Одно из своих богословских сочинений он составил в бытность свою в Мараге (1279). В книге, предназначенной для монахов, живущих отшельниками, он дал описание своей монашеской жизни. Другой его значительный труд — “Номоканон”, котороый явился для яковитской церкви юридическим руководством в духовных и светских делах.

Для нас наибольшую ценность представляют исторические сочинения бар-Эбрея и среди них составленная на сирийском языке обширная “Всеобщая история” в двух частях: “Chronicon syriacum” (“Светская история”) и “Chronicon ecclesiasticum” (“Церковная история”).

Сирийский текст использованного нами издания “Светской истории” набран с рукописи, хранящейся в Бодлеианской библиотеке. Текст издан типографским способом, шрифт — серто. Отдельно, в одном томе, сирийский текст, в другом — латинский перевод с предисловием издателей, они же переводчики. После перевода на латинском же даны примечания к оригиналу ¹⁹⁷. [60]

“Светская история” состоит из вступления ¹⁹⁸ и одиннадцати частей.

Часть I. “Первая часть хронографии. Первая часть от прародителя начинается” ¹⁹⁹.

Часть II. “Здесь начинается часть вторая, которая от отцов к законам [судьям] переходит”.

Часть III. “Здесь начинается третья часть, которая от законов [судей] к царям еврейским переходит”.

Часть IV. “Здесь начинается часть четвертая, которая от царей еврейских к царям халдейским приводит”.

Часть V. “Здесь начинается часть пятая, которая от царей халдейских к царям мидийским приводит”.

Часть VI. “Здесь начинается часть шестая, которая от царей мидийских к царям персидским переходит”.

Часть VII. “Здесь начинается часть седьмая, которая от царей персидских к царям греческим, языческим, переходит”.

Часть VIII. “Здесь начинается часть восьмая, которая от царей греческих, языческих, к царям ромейским переходит”.

Часть IX. “А отсюда начинается часть девятая, которая от царей ромейских к царям греческим (византийским. — Р. Г.) снова переходит” ²⁰⁰.

Часть X. “Отсюда начинается часть десятая, которая от царей греческих [византийских] к царям арабским переходит” ²⁰¹.

Часть XI. “Здесь начинается часть одиннадцатая, которая от царей арабских к царям гуннским (монгольским. — Р. Г.} переходит” ²⁰².

Изложение событий доведено автором до 1285 — 86 г. Дополнение, сделанное братом Абу-л-Фараджа, бар-Саумой, касается 1286 — 1297 гг. ²⁰³

Начиная изложение от Адама, бар-Эбрей отдал должное традиции; он слегка коснулся истории древнего мира и раннего средневековья, посвятив такому большому историческому периоду всего 100 страниц, остальные 514 он отвел истории [61] арабов, тюрок-сельджуков и монголов, т. е. событиям ближайших 600 лет.

Бар-Эбрей привел в систему сообщения своих предшественников об арабах и сельджуках и не менее последовательно изложил сведения о современных ему завоевателях-монголах, история которых является наиболее ценной в его работе и фиксирующей внимание, так как написана талантливым современником, одинаково почитавшимся как христианскими, так и мусульманскими писателями большим авторитетом (причем, не только в области истории), о чем свидетельствует широкая популярность его личности и произведений на Ближнем и Среднем Востоке в XIII—XIV вв. и последующее время.

Знаменательно то, что бар-Эбрей в заглавии к части XI указывает, что она “от царей арабских к царям гуннским [монгольским] переходит”. Воскрешение имени гуннов, возможно, связано с теми дикими разрушениями, которыми сопровождались нашествия гуннов и монголов. Не случайно также, что часть XI начинается с Хулагу-хана, образования западномонгольского государства Хулагуидов (1256 — 1349), т. е. с периода, современного бар-Эбрею.

Сирийский текст использованного нами издания “Церковной истории” набран с рукописи, хранящейся в Британском Музее. Текст издан типографским способом (шрифт — серто) и сопровожден параллельным переводом; на каждой странице по две колонки — сирийский текст и латинский перевод; даются также исторические и иного характера пояснения ²⁰⁴.

“Церковная история” состоит из двух частей.

Первой части издатели-переводчики предпослали обширное введение, где дано описание жизни и деятельности бар-Эбрея и список его трудов. Издатели специально останавливаются на “Всеобщей истории”, на известных рукописях, переводах и изданиях этого сочинения. Затем следует текст первой части “Церковной истории” с переводом, после чего приводятся разночтения по другим известным опискам и перечень исправлений и добавлений. Первая часть имеет обычное, небольшое вступление от автора, за которым следует “Часть первая экклезиастики о западных главах духовенства” ²⁰⁵. Здесь наиболее подробно дается история христианской церкви, начиная с антиохийских патриархов; с V в. —это главным образом история патриархов ее монофизитской ветви, доведенная до 1285 г. [62]

Последующие добавления сделаны в несколько приемов: анонимное — до 1495 г., издателями — до середины XIX в.

Вторая часть также начинается с небольшого введения, затем идет сирийский текст с латинским переводом. В конце даны именной и географический указатели к “Церковной истории” в целом, а также исправления и дополнения; здесь тоже имеется вступление автора, в данном издании оно без специального заглавия, но в начале говорится, что, подобно тому, как изложена первая часть, будет дано содержание и второй части “Церковной истории” ²⁰⁶. Затем следует история восточной (позже — несторианской) ветви сирийской церкви до 1286 г. Последующие добавления сделаны братом бар-Эбрея, бар-Саумой, до 1288 г., анонимным автором — до 1496 г. и издателями — до середины XIX в. В этой же части имеются сведения о самом бар-Эбрее, которые принадлежат, вероятно, его брату; последний составил также список работ Абу-л-Фараджа.

Примечательно, что в последние годы жизни, по просьбе некоторых своих друзей-мусульман в Мараге, бар-Эбрей дал переработку “Светской истории” на арабском языке, которая известна как “Сокращенная история династий”. Если учесть, что еще и в XIII в. арабский продолжал оставаться языком науки, то вполне возможно, что этот шаг был со стороны бар-Эбрея данью времени. Переработка является сокращенным изложением сирийского оригинала, но содержит больше фрагментов как по библейской истории, известной, правда, и в сирийской версии “Светской истории”, так и по медицинской и математической литературе арабов, причем последние дополнения сделаны на основании мусульманских источников. Помимо того на арабском языке бар-Эбреем написано немало трудов; ряд его сочинений, составленных на сирийском языке, были популярно изложены, на арабском его младшим современником яковитом Дионисием бар-Хаттабом ²⁰⁷.

Как сообщает сам автор, “Всеобщую историю” он составил восемьдесят лет спустя после Михаила Сирийца, т. е. в 1279 г., при помощи бывших в его распоряжении книг библиотеки города Марага. Вероятно, позже он вновь вернулся к этой работе и довел ее изложение до 1285/86 г.

Бар-Эбрей использовал исторические труды как предшественников, так и своих современников, о чем он говорит в следующих строках введения: “Благодаря благоприятной [63] возможности, в течение долгого времени мне была доступна библиотека Мараги, города Азербайджана, включающая большое количество томов на сирийском, арабском, а также персидском языках” ²⁰⁸. В тексте имеется, например, также следующее указание: “Брат его [Аргуна] Ала ал-дин ²⁰⁹ умер естественной смертью на Мугане и был доставлен в город Тебриз и там похоронен... Он оставил удивительную книгу “Хронику” на персидском языке о царствах сельджуков, хорезмийцев, исмаилитов и монголов. Из его книги мы взяли то, что имеется в этой нашей книге об этих [царствах]” ²¹⁰.

Ж.-Б. Шабо указывает: “Библиотека Мараги, должно быть, служила бар-Эбрею главным образом для дополнения светской истории эпохи после Михаила [Сирийца] и для истории восточных епархий; но для предшествующего периода, того, который касается церковной истории, “Хроника” Михаила была почти единственным источником бар-Эбрея” ²¹¹.

Ж.-Б. Шабо высказал предположение, что наш автор имел в своем распоряжении копию этой работы, или же составил ее краткое изложение, которое затем развил во “Всеобщей истории” ²¹². Кроме того, для “Церковной истории” бар-Эбрей, по его словам, воспользовался “Экклезиастикой” Михаила Сирийца, которая до нас не дошла. ²¹³

“Иоании Ефесский, Дионисий Теллмахрский и бар-Эбрей, — пишет В. Райт, — заслуживают в известной доле похвалы, так как не имея их руководителями, мы знали бы гораздо меньше, чем знаем теперь, об истории двух важных ветвей восточной церкви [яковитской и несторианской. — Р. Г.] и, кроме того, утратили бы много интересных сведений по части политических событий тех периодов, которыми занимаются их летописи” ²¹⁴.

Бар-Эбрей важен для нас, в первую очередь, как историк. Его “Всеобщая история” — ценный источник по истории Ближнего и Среднего Востока XIII в.

Текст приводится по изданию: Сирийские источники XII-XIII вв об Азербайджане. Баку. АН АзССР. 1960