В 617 — 1186 году скончался владыка Григорий, которого престол наследовал владыка Нерсес. К последнему обратился (император) Мануил с просьбою об изложении исповедания веры, что и было представлено письменно в сильных и убедительных для всех доводах: это исповедание и теперь существует. Желали единения двух народов: Греков и Армян; но предприятие не удалось, как то можно видеть в подробных повествованиях историков ⁶³⁹.

В этом же году было сильное землетрясение, от которого разрушился Езенка в округе Екехиац ⁶⁴⁰.

В это самое время иноплеменники взяли и остальные крепости Капана, а именно — Герхам, Гехи и Как'аваберд ⁶⁴¹ за усилившиеся грехи наши. Тогда [158] же юный Иосиф, утешение и отрада христиан, в жесточайших пытках, обративших на себя взоры всех, скончался, свидетельствуя о божественности Христа в 20-й день месяца ахека и погребен в Хавут'аре ⁶⁴²: он был Парс происхождением из деревни Норашена девинского округа.

В эти же дни Георг Ачика во время путешествия своего в Рим воскресил из мертвых епископа своего, Григория, которого убили разбойники в земле Унгаров ⁶⁴³, и который упрекал его, говоря: “Зачем возвратил ты меня к бедствиям сего миpa от несказанных благ, меня окружавших?”

В Хором-айре ⁶⁴⁴ совершилось чудо от святого славного Креста: был приведен один слепой от рождения младенец; как только приложили к его глазам орудие казни Богочеловека, мгновенно раскрылись его глаза и, по обильном течении крови, совершенно восстановилось его зрение во славу божию. При этом присутствовал Петр Удцунский, настоятель выше упомянутого монастыря ⁶⁴⁵.

В 621 — 1172 году патриарх Нерсес совершил житейское свое поприще после семилетнего управления престолом: (его отпевали) семь епископов: все они мужи именитые, учители и философы ⁶⁴⁶. По его же содействие принял патриарший вуаль его племянник (по брату), Григорий ⁶⁴⁷; другой же его племянник, Григорис, по прозванию Апират ⁶⁴⁸, отправился в Ламброн и управлял eпapxиeю тарсонскою ⁶⁴⁹.

В 623 — 1174 году Георгий вторично взял Ани по внушению эмир-спасалара Иване, который желал [159] самому иметь в нем свое местопребывание и возвратить христиан из плена. Царь увел с собою эмира Шахан-Шаха, которому не суждено было возвратиться туда более. Турки, узнав это, соединились в одно и, пригласив также султана Али-Аслана, напали на Ани и опустошили всю Ширакскую провинцию. Иване готов был уступить город Туркам; но ему не удалось это потому, что город узнал и принял свои меры. Султан и атабек его ⁶⁵⁰ ушли со стыдом и оба они умерли в один и тот же год.

В то время великий князь, Апират, вышел из карсского заключения и явился в Ани. Он был брат епископа города — владыки Барсеха, по просьбе которого царь иверийский выкупил его у эмира за 17,000 дахеканов.

В это время Иване обнаружил свою злобу: склонив на свою сторону племянника царя, Демне, и многих дворян, он задумал убить царя, тогда беззаботно проводившего в Сахатае ⁶⁵¹ свое время. Но, извещенный кем-то, он убежал в Теп'кис, ибо при нем не много было людей. По божию внушению собрались к нему туда многие, отказавшиеся от злого своего умысла. И когда сторона царя усилилась и он готов был идти на непокорных, они убежали из Сахаты в свои крепости, а потом проникли в Лоре за исключением Липарита, отправившегося в Парсию с двумя своими сыновьями. Царь захватил все сокровища Орбелианов. Явились к царю с повинной головой и припали к его ногам: его племянник и с ним все прочие, даже [160] сам Иване, которого он приказал ослепить. Младшего же его сына, Кавтара, и Ине, сына Липарита, царь приказал убить. Так уничтожились все злые замыслы!

В 626 — 1177 году Духриль заступил место султана Али-Аслана, а место, Эльдегуза — П'альхаван, который овладей, среднею Арменией, а Хезиль-Аслан — верхней Арменией: оба они были сыновья Духриля.

В те дни разбойники взяли Тцарак'арь ⁶⁵² по приказанию Харачая, эмира Кечрорского ⁶⁵³, который за большие деньги продал его Хезиль-Аслану. Этот последний поселил там вредных людей, день и ночь не перестававших проливать кровь. По его приказанию бросали христиан в глубокие мрачные ямы, морили их голодом в зловредном воздухе, зараженном трупами убитых; по его приказанию семь славных монахов после жестоких ран, в насмешку крестообразно им нанесенных, были зарезаны. Да празднует церковь память их в праздник нашего Просветителя Григория!

В 627 — 1178 году король Иерусалимский во главе трех сот рыцарей у Иерусалимских ворот силою святого креста разбил Салахадина, пришедшего взять Иерусалим со сто сорока тысячью войска и с 60,000 верблюдов, навьюченных водою, беспрестанно возивших ее из рек и источников ⁶⁵⁴. Первоначальное его имя было Усуйт; он был сын Эй-уба, несчастного девинского уроженца; когда он прославился, назван Салах-аддин'ом, т. е. мир веры ⁶⁵⁵. [161]

В 629 — 1180 году Георгий взялся за истребление воров и разбойников с лица земли: своим собравшимся войскам он предписал как за большое, так и за малое преступление немилосердо вешать всякого; в следствие чего были возведены на виселицу многие почетные лица. Вместе с преступниками вешали также найденные у них вещи, начиная от (домашнего) скота до собаки и даже до мышей, так что ужас овладел всеми. И воцарилось всюду глубокое спокойствие.

В то время умер Мануил, а жена его, дочь принца Антакского ⁶⁵⁶, желая выйдти замуж за Франка, хотела убить сына своего, Алексия, уже коронованного, который впрочем нашел себе убежище в церкви. Андроник, родственник Мануила, извещенный об этом, пришед, убил Севаста ⁶⁵⁷, желавшего жениться на царице и в тоже время истребил Франков, бывших в городе ⁶⁵⁸. Корабли, на которых искали спасения пpочиe Франки, числом до тридцати тысяч, были сожжены брошенною на них нефтью ⁶⁵⁹. Андроник убил также юного Алекcия и завладел короною. — Потом он послал за Писиком ⁶⁶⁰, человеком царского происхождения, с намерением и его лишить жизни; но тот оказался сильнее Андроника: с восторженными кликами пошел он в св. Софию, весь город пришел в движение; Андроник погиб жестокою смертью, и два невинных сына его брошены в море.

В 631 — 1182 году Харача, тот самый, который взял Тцарак'арь и молотом разбил крест, называемый крестом Горбза, объятый великим страхом, [162] вдруг бросает свой дом, Кечрор, Ухтик' и всю долину Ерасха, и отправляется с женою и сыновьями в Девин. Ему представился человек с ужасающим видом, который говорил: “Я — крест Горозский, тот самый, который ты разбил; я погублю тебя рукою друга твоего, Шахи-Армена”. Харача рассказал свое видение. На другой день он, насильно вырвавшись, ушел, не смотря на то, что его приближенные, опасаясь последствий видения, заперли (городские) ворота: он спустился через городскую стену и в сопровождении двух кошохов ⁶⁶¹ отправился в Мантцкерт и предстал перед Шахом, который тотчас вскочил с своего места, вонзил ему в сердце кинжал и тут же положил его.

В те дни был в Гандцаке какой-то собиратель податей, уроженец Хачена ⁶⁶², по имени Саргис (Сергий) ⁶⁶³; в великий пяток один Парс распял его на стене, говоря: “Распнись с своим Христом”. Начальники Саргиса, узнав это, отвели к себе Парса и умертвили жестокою смертью.

В это время никто Иордан, Татчик по происхождение, умер мученическою смертью в городе Карине: мощи его положены с мощами родственников его, Иосифа и Саака.

В 633 — 1184 году умер царь иверийский, Георгий. Так как у него не было сыновей, и так как сын Давида, Демна, был и слеп и оскоплен, то корону наследовала дочь его, Тамарь, для которой пригласили в мужья сына царя Рузов, Сослана ⁶⁶⁴, взявшего в последствии Девин. [163]

В следующем (634 — 1185) году умер Шахи-Армен бездетным. Соседние народы вступили в его владения с опустошением, мечом и пленом. И так как внук Вигена, Шахан-Шах, племянник (по ссстре) кафоликоса Григория, присутствовал при смерти Шаха, то он вместе с своим (семейством) ушел в Сасунк', где попался ему в руки домоправитель Шаха, Бек-Тамур, которого он заставил уступить себе крепость Т'ардциан ⁶⁶⁵ и, взяв с него клятву, отпустил. Но Бек-Тамур изменил своей клятве, когда вступил на престол Шаха: он возвратил ceбе не только Т'ардциан, но и весь Сасунк', наложив дань на все церкви и монастыри ⁶⁶⁶.

В 634 — 1185 году принц взял Рубена, которого впрочем освободил Левон, брат его — сын Степ'ане, сына Левона, сына Константина, сына Рубена ⁶⁶⁷; тот самый, который, усилившись насчет Греков и Парсов, завладел семьюдесятью двумя крепостями и Хелич-Аслана, султана месопотамийского, сделал своим данником.

В 635 — 1186 году анийцы взяли Тцарак'арь, наследственное владение владыки Барсеха, беспощадно истребивши всех там находившихся, кроме женщин и младенцев. Когда узнал об этом Алишер, эмир девинский, начал рвать ceбе бороду, оделся в траур по жене и сыновьях, бывших там в крепости и по погибшем войске; христиане же прославляли Св. Троицу.

В Греции воцарился П'исик, он же Исаак, воздвигший гонения на народы, исповедавшие учение армянской церкви с целью обратить их в свою веру. [164]

К нему написал письмо патриарх Григорий ⁶⁶⁸, племянник (по брату) армянских патриархов: Нерсеса и Гpигopия, прося его, помириться с народом божиим. Но царь не послушался его: мпогих обратил в свою веру, воздвигая на них гонения, (в том числе) три епископские кафедры, тысячу шесть сот священников, принудив их отречься от своей церкви: из этого числа немногие сохранили веру свою неприкосновенною. Об этих бедствиях владыка Григорий с возмущенным сердцем писал на восток ⁶⁶⁹, но напрасно. Тогда он решился отправить одного епископа, по имени Григорий, к римскому папе ⁶⁷⁰ с объяснением опасности, постигшей Армян от Греков, прося у него молитвы и благословения, как у его предшественников. Папа принял его с большими почестями, приказал ему отслужить обедню, вместе с ним приобщился св. таин и облек его в одежду духовной власти. Топом собрал к себе все почетные лица: императора Аламанов, короля Англизов и короля Францисов, равно как и пaтpиapxa Аламанов, у которого 25,000 всадников, apxиепископа спанского, у которого 20,000 всадников, apxиeпиcкoпa св. Якова, который владеет 5,000 всадников, а с этой стороны — пaтpиapxa Иерусалимского. После совещания с ними папа от лица апостолов и по их повелению написал грамату, (в которой между прочим было сказано): “Армянский патриарх; (находящийся) “по ту сторону моря, облекается властью над Армянами, Греками и всеми христианскими народами точно также, как мы по сю сторону (моря владеем) [165] небесными и земными ключами. И так как путь долгий лежит между мною и братом моим — патриархом армянским, то я посылаю ему свой патpиapший епитрахиль, тиapy и туфлю, дабы он мог в них служить обедню с перстнем (моим на руке)”. Папа, вручая епископу Григорию грамату, присовокупил: “Отвези и надень на пaтpиapxa, и пусть с той минуты имеет он и честь и власть “во веки веков!”

В 636 — 1187 году купцы Салахадина ехали через Палестину с драгоценными товарами, навьюченными на четырех стах верблюдах. Граф триполисский ⁶⁷¹ уведомил о том короля Иерусалимского ⁶⁷² и получил от него приказание захватить караван, как добычу. Салахадин, узнав это, раз и два посылает к нему послов, прося отпустить по крайней мере своих служителей, напоминая при том о клятвенном обещании заключенном между ними; но напрасно. Тогда разгневанный Салахадин пошел на графа триполисского. Ему навстречу вышел король Иерусалимский с 36,000 войска на Хермонскую равнину и, увлеченный вероломными советами графа триполисского, стал на безводной возвышенности, где был окружен Турками и взят после жестокого поражения ⁶⁷³. После того взяты были все приморские города, а за ним Иерусалим, жителей которого Салахадин приказал не убивать, но продавать, назначив выкуп за мужчину десять, за женщину пять дахсканов, затем они могли взять свое имущество и идти куда хотят: что и было сделано ⁶⁷⁴. Нечестивый граф, втайне бывший в союзе с Салахадином погиб, [166] пораженный Господом ⁶⁷⁵. Салахадин напал на его крепость, требуя сдачи как крепости, так и жены графа. Графиня согласилась выдти к нему и быть его женою в таком только случай, когда султан пришлет к ней заложников из знатных людей. Приняв заложников в крепость, она приказала отсечь им головы и выбросить через крепостную сиену. Heпpиятель, приведенный в ужас, отступил; к тому же дошла до него молва о прибытии великого короля Аламанов, который, узнав печальную весть о св. Гробе и о всех христианах, шел на их избавление ⁶⁷⁶. 150,000 всадников, отправленных им морем, прибыв, осадили Аку ⁶⁷⁷; сам же он шел сухим путем с огромным лагерем через Грецию, отнимая у Греков города: Веро, Филипополь, Адрианополь и многие другие крепости и селения. Еще до этого послал он сына своего на Константинополь; к нему пристали те из наших (т. е. Армян), на которых воздвигнул гонение Кир-Исаак и причинили много опустошений, горя желанием мести. Жители Константинополя просили пощады и дали сто золотых и двести серебреных кендинариев, обязавшись безвозмездно перевести все многочисленное войско, и множество сокровищ, взятых у Валахов и Болгаров во время прохождения (крестоносцев) через их земли. Сыновья Хелич-Аслана ⁶⁷⁸ против воли своего отца, с помощью Турок, вступили в бой с христианами и сражались в продолжении тридцати трех дней, не желая уступить им (поле) до тех пор, пока наконец были истреблены своими врагами. Терзаемые голодом, христиане осьмнадцать дней оставались без провианта; [167] пока они дошли до Иконии, извели 60,000 лошадей на пищу и, взяв ее, вырезали всех жителей и засели в ней. Три раза они посылали посла к Левону ⁶⁷⁹, и когда потеряли всякую на него надежду, решились выступить из города: в это время пришла грамата от пaтpиapxa Григория ⁶⁸⁰, в которой он писал: “Мы в городи Сисе и ждем вас сюда”. Король созвал всех своих начальников и заставил читать грамату: все они прослезились от радости. Он написал ответ патриарху: “Отныне в продолжении двадцати семи лет по приказанию твоему я открою поприще Армянам, и только тогда возвращусь в свою землю; посылаю тебе корону и (царскую) одежду, можешь помазать на царство армянское кого ты изберешь”. И говорил он во всеуслышание: “Пока не увижу своего дворца, храма святого Петра и патриарха Григория, (никому) не выскажу того, что лежит у меня на сердце” ⁶⁸¹.

Прибыв в Селевкию, они отыскали брод и все войско его перешло через реку; король же не перешел через брод, но сказал, что немножко заснет по сю сторону реки. И когда улеглись все его вельможи, он встал и с двумя человеками вступил в реку. Одного из них (течение) реки сшибло с ног и понесло; король поспешил подать ему помощь, не устоял (против течения)... и утонул в реке ⁶⁸². Тело его отнесли в Сис ⁶⁸³. Большая часть его войска на кораблях отправилась на родину; а младший сын короля, прибывши в Аку, также умер ⁶⁸⁴. Король Англизов и другой еще с ним (король) в это время пришли и взяли Кипр ⁶⁸⁵; узнав, что войско (христианское), державшее в осаде Аку, [168] осталось без начальника, они поспешили ему на помощь, взяли город и истребили 10,000 избранного войска Салахадина, а самого Салахадина, пришедшего к своим на свидание, гнали перед собою, нанося ему поражение, до самого Асхалона; взяли в плен многих эмиров и отвезли за море. Они снова отняли у Турок все, кроме Иерусалима, день посещения которого, говорили, еще не настал.

В это время один из полководцев Салахадина, напав на Мантцкерт, хотя и осадил его, но ничего не успел сделать; ибо выпал на них посреди лета какой-то необыкновенный снег: они принуждены были снять осаду и на обратном пути все погибли. Бек-Тамур возблагодарил христиан и с той поры стал почитать и любить их.

Около этого времени почтенный соборный священник, Мхитар ⁶⁸⁶, перевел сочинение одного Парса, Отчие: “О причинах затмения солнца и луны”, которое сочинение, говорил последний, переведено им на парсийский язык с греческого, и которое Греки (составили) по пророчеству Еноха. В этом сочинении было сказано, что солнце (само по себе) не имеет затмения; что причиною затмения бывает луна, а именно, когда солнце и луна встречаются в одном и том же (знаке) зодиака в час рождения луны, и при том встречаются там густые облака, называемые раст или занаб ⁶⁸⁷. Когда эти облака далеко отстоят, тогда и не бывает затмения солнца, хотя бы и был час рождения луны и хотя бы оба они (солнце и луна) находились в одном и том же (знаки) зодиака. Когда же (упомянутые облака) встречаются, [169] бывает затмение солнца. Если они (солнце и луна) всем своим кругом встречаются друг с другом, тогда все (солнце) меркнет, если же пастью вкось, тогда меркнет часть. И то, что нам видно, есть скорлупа луны, а не сосуд солнца, как то случилось в 625 году во время большего затмения. Затмение же луны бывает, когда она отстоит от солнца шестью (знаками) зодиака, и темные облака: занаб и раст, в том же зодиаке мешают ей получать свет от солнца, между тем густая тень земли, падая на луну, причиняет ее затмение. Если же они (солнце и луна) стоят прямо друг против друга, тогда бывает полное затмете (луны); если же вкось, то только уцелевшая часть (луны) освещается солнцем”. Мхитар все это перевел на армяиский язык с приложением чертежей.

В это время жили славные князья: Закаре и Иване, сыновья Саргиса, курдские переселенцы, псрешедшие к Дцоро-гетским царям из рода Багратуни, принявшее христианскую веру и получившие почести. Им отведено было, как место жительства, Хошорни: они постепенно достигали высоких почестей, как мужи высокой воинской доблести. В особенности же они прославились при царице Тамаре, которая отвела им Лори. В короткое время они отняли у Турок многие крепости и области: в 645 — 1196 году они взяли Анберд, в 648 — 1199 Ани, в 650 — 1201 Беджни, в 652 — 1203 Девин, в 655 - 1206 Карс, потом Гетабакс и Чарск' ⁶⁸⁸. Через это имя их прославилось по всей стране. Иване, обольщенный царицею Тамар, изменил своей вере, и с этой минуты [170] начались у него неудачи; ибо вскоре он был отведен пленником в Хелат и освободился, благодаря (единственно) великой воинской славе своего брата который к тому же уступил дочь свою в жены Мелику Ашрафу, владетелю Хелата. Старшей его брат, Закаре, хотя и остался верен прежней родной вере своей, однако не смотря на это, желал, чтобы Успение Богоматери, Благовещение и Воздвижение креста праздновались: первое 15 августа, второе 6 апреля и третье 11 сентября; чтобы накануне Рождества и Пасхи до самого вечера ничего не вкушали и розгавливались бы только рыбою и елеем; чтобы монашествующие не употребляли мяса; чтобы служили обедню не только за усопших, но и за живых; чтобы наконец можно было и под открытым небом служить обедню с диаконами и чтецами. С этой целью он обратился к Левону, еще недавно помазанному на царство Франками и Греками, пославшему ему корону в 646 — 1197 году.

Закаре был человек могущественный, победоносный, налагавший ярмо и дань на все окрестные народы. Но царь замедлил ответом, ибо после переселения владыки Григория к Господу занял его престол Григорис, по прозванию Теха, которого, по прошествии года, царь Левон заключил в темницу, из которой он решился убежать; и в то время когда он спускался по веревки, как-то задушило его, веревка порвалась и он упал мертвый. Престол его занял Апират в продолжении пяти лет; потом владыка Иоаннь, который не покорствовал Левону. Царь, оскорбленный этим, [171] поставил кафоликосом владыку Давида в Арк'а-кахни.

В продолжение этих раздоров не легко было согласовать всех (относительно запроса Закаре); наконец все послали единодушный ответ к Захаре, что “он может исполнить то, о чем просит; ибо оно не (только не) противоречить Писанио, но (в тоже время) есть постановление наших же отцев, и не исполняется по причине упадка, (в котором находится) церковь”. Впрочем на востоке — в Лори и Ани, было созвано два собора из достойных мужей, которые отвергли (предложение Закаре), говоря: “Статься может, что после этого нас принудят во всем следовать учению Греков и Иверийцев ⁶⁸⁹.

Во время царствования Тамара христиане усилились. Она бросила русского своего мужа, и взяла Оса Аслана ⁶⁹⁰, наполнившего Иверию пленными и добычею, взятыми у Турок. У него родился единственный сын, которого он назвал Лашой; он умер после двадцатидвухлетнего царствования. Вступил на престол Лаша, которого войско назвало Георгием.

В 659 — 1210 году саранча опустошила многие провинции. В это время великий Закаре опустошил Парсию до самого города Ардавила ⁶⁹¹, отмщая за пролитую кровь христианскую. По этой же причине он приказал сжечь их молельню, наполненную людьми, которых он принес в жертву князьям, погибшим в нахчаванских церквах, куррайев же и мухриев в жертву святым священникам, зарезанным в Багуане, кровью которых были [172] обагрены стены церковные ⁶⁹². По возвращении с этого похода Закаре скончался в православной вере ⁶⁹³ и погребен в святом Сапахинском монастыре в 661 — 1212 году. Оставшегося после него пятилетнего сына, Шахан-Шаха, предназначенного им для управление городом Ани, супруга Иване — Хошак обратила в греческую веру.

Через год скончался святый и дивный муж божий, Мхитар вардапет гандцакский, по прозванию Кош. Его погребли в Готике, построенном им самим по приказанию Иване, племянника (по сеcтpе) великого князя Курда. Приглашенный этим же самым Иване, Мхитар приехал в землю Каенскую в так называемый Старый Гетик, ибо в то время Иване владел Каеном по наследству от Хасана Каенского, строителя крепости ⁶⁹⁴.

В 663 — 1214 году владетели Хайт'ерк ⁶⁹⁵ передали его Иване, (потому что настоящий владетель его, Вахтанг, и сыновья его умерли скоропостижной смертью) и другому Вахтангу Сакрианк'скому, зятю Иване, владетелю внутреннего Хачена. Вахтанг Сакрианкиский оставил по себе двух детей ⁶⁹⁶: Хасана с ласкательным именем Джалал-давле, и Закаре, он же Насра-давле, которых Иване вместе с их матерью, Хоришах, взял под заботливое свое покровительство. В последствии она отправилась в Иерусалим, где после трудной отшельнической жизни скончалась о Господе достойным образом. Великий Иване, прославившись мужеством, завладел Чареком и всеми его окрестностями; потом [173] при содействии сродника своего, Вахрама (Варма), сына Закаре, взял также и Шамхор.

В 668 — 1219 году Иване занял Оротен ⁶⁹⁷ и близстоявшую крепость, но нс всю страну; ибо когда Армяне владели ею, в ней было 23 знаменитых крепости ⁶⁹⁸, 1,400 деревень и 24 монастыря. Опустошeниe этой страны ведет свое начало с 552 — 1103 года по поводу одного молодого кравчего султана Мелик-Шаха. Когда армянский венценосец поехал к султану на поклон, кравчий этот неотступно приставал к нему с вином до тех пор, пока царь обещался выдать за него дочь свою. Тогда (юноша), по принятому у них обычаю, завязал узел на поясе царя, что и показал султану. Когда черсз несколько времени он стал требовать исполнения oбещанного, царь оттолкнул его с бранными словами. Кравчий, желая отомстить за оскорбление, во главе многочисленного войска начал раззорять его земли до тех пор, пока не опустошил их в консц ⁶⁹⁹. Этими именно землями и завладел теперь могущественный Иване.

В этом году переселился ко Христу царь наш, Левон, корону которого приняла единственная дочь его, Елисавета, называемая Франками Забель-хотун. Ее выдали за Филиппа, сына владетеля Aнтиoxии, который правил впрочем только два года. Он ненавидел армянский народ и преимущественно отдавал предпочтение своим Франкам. Он нарушил данную им клятву принять армянскую веру и любить Армян; отправил к отцу своему сначала драгоценную корону, а потом и всю царскую утварь. [174] Армянсние князья, выведенные из терпения, заключили его в темницу, где он и умер. Тогда выдали (1224 г.) Елисавету за муж за Хетума, сына Константина юношу великодушного, многоумного, статного, широкоплечего и красивого. Их брак благословил патpиapx Константин ⁷⁰⁰, наследовавший святой престол посли смерти владыки Иoaннa в 669 — 1220 году. Он призван на патриаршество не кровными связями, не знатным происхождением и не деньгами, но благодатно Св. Духа и свидетельством тысячи языков ⁷⁰¹. За год до его посвящения, в следствие ужасного землетрясения, обрушилась 11 января богатая церковь, бывшая в Мешкаванк' ⁷⁰², и четыре священника, служившие в то время обедню вместе с великою жертвою принесли в жертву и себя. В продолжение целой ночи виднелась на небе копьеобразная звезда. И то и другое означали нарушение мира на свете посредством неприятельского копья, что действительно и случилось.

С наступлением 670 — 1221 года ⁷⁰³ какое-то войско иноязычное с незнакомыми чертами лица ⁷⁰⁴, вышедши из страны Чина и Мачина ⁷⁰⁵ — имя ему Мухал и Татар — пришло и проникло в землю Гугарк'скую через равнины, находящаяся у пределов Ах'ованских, в числе около 20,000. На пути своем оно истребило все, носящее признак жизни, и быстро обратилось назад. Вслед за ним со всей своей силою пошел Лаша, настиг его у реки Котмана и, побежденный им, искал спасения в бегстве вместе с Иване'. (Последний впрочем погиб под ударами) какого-то обиженного им князя, который (с [175] этой целью) подрезал (подколенную) жилу у его лошади. Но Вахрам, владетель гугарк'ский, не подозревая о бегстве других, все шед вперед с великим мужеством, жестоко поражая неприятеля до самого Гардмана.

В 671 — 1222 году Мух'алы намеревались снова придти сюда; но так как посланные от них нашли Армян и Иверийцев готовыми и собранными вместе, о чем и известили своих, поэтому они не осмелились идти на нас вторично, но пошли неведомо куда. В том же году вышло войско от Хонов (Гуннов), называемых Хепчахом ⁷⁰⁶, которое, пришед в Гандцак, соединилось с Мухалами. Когда наши самонадеянно и неосторожно пошли на них, понесли поражение и принуждены были искать спасения в бегстве: многие из них пали под мечем неприятеля, а некоторые из славных дворян попались им в плен и брошены в темницу, в том числе и Григорий, по прозванию Ишхан, сын Хах'-бака, с племянником (по брату) своим, мужественным и храбрым мучеником, по прозванию Папак ⁷⁰⁷. За них армянское войско, в следующем году, жестоко отомстило Хепчаху, истребив, во время его нашествия на землю Варданашата ⁷⁰⁸, большую часть его.

В 674 — 1225 году оба сына Хоразм-шаха ⁷⁰⁹, окруженные и теснимые восточными Татарами северного ополчения, с 200,000 человек пришли, как говорят, через Атсрапатаканскую землю в столицу армянскую (Гандцак), взяли ее и все обширное поле покрыли своими шатрами. На них пошли Армяне, [176] которых не мало погибло при городке Гарни; а большая их часть нашла себе смерть в глубокой пропасти потому, что Божий гнев был на Иване за новое и неслыханное злодейство, им совершенное. Ибо по его приказанию, тело одного иерея, по имени Паркешт, было вырыто из могилы и предано огню, а над могилой была зарезана собака как бы в насмешку над приходящими на поклонение мощам иeрея. Но Бог прославил их, окружив светом перед жителями укрепленного города Беджни, где и положено было основание церкви. На почести, воздаваемые священнику армянского исповедания, не мог равнодушно смотреть Иване, подстрекаемый наущениями какого-то человека, которого (однако) Бог поразил громом в ночь тото же дня, когда совершались все эти происшествия.

Между тем победоносный сулган (Джалал-еддин), беззаботно прошед через многие места, возвратился в Давреж. Спустя год после того, он пошел через Гагские равнины на Теп'хис и, совершив большие злодеяния, направил свой путь на Хелат и завладел им. Обольщенный добычей, он пошел на румского султана, Аладина, и на Мелик-Ашрафа. Здесь войско его понесло сильное поражение, и он с горстью людей убежал в Мухап'скую равнину, богатую на удовлетворение нужд и человека и скота. Но тут вскоре настигли его Татары, которыми он прежде был вытеснен из своих владений, и принудили его бежать к Амиту ⁷¹⁰. Во время своего бегства он был убит, неизвестно как: мечем ли Татарина, или, как говорят, одним из своих [177] приближенных, которого родственник недавно был им убит и который выжидал только случая для этого; или же за беспрестанные походы, которые он предпринимал с Татарами. Так было отомщено ему за кровь невинных, им пролитую ⁷¹¹.

Но так, называемые Татары, которые пришли немного перед сим, а именно, в 669 — 1220 году ⁷¹², хотели было возвратиться в 671 — 1222, но не посмели. Присоединив к себе бесчисленное множество войска, имея предводителем военачальника Чармахана, они пришли в царственный город Гандцак в 684 — 1235 году, осадили его, наконец взяли и без-пощадно губили (жителей), кроме младенцев и женщин, которые им нравились. Ободренные этим (своим успехом), они вступили в Иверийское царство, разделили известные местности в областях и неприступные крепости между главнейшими своими князьями, называемыми нуинами ⁷¹³. Эти последние немедленно вступили во владение крепостями областей, доставшихся каждому из них по жребию: и все это в наказaниe за безмерные грехи наши! Чахадай-нуину достался город Лope и области по ту сторону его; Духада-нуину — сильная крепость Калан, откуда прогнали Авага, владетеля страны; Чармахану — Ани и Карс с их окрестностями; Хадаха-нуину — все четыре стороны Гетабакса ⁷¹⁴ и Варданашата; а Молар-нуин, которому по жребию выпали крепости владения великого князя Вахрама, хитростью взял Шамхор. Вахрам же с сыном своим, Ахбухою, скитался из места в место до тех пор, пока узнал, что Татары щадят изъявивших покорность и [178] признающих власть их. По возвращении своем Вахрам получил обратно взятые крепость и область — наследственное свое владение. (Он нашел), что в руках Татар находились уже: Тавуш, Катцарет, Терунакан, так называемый Ергеванк', Матцнаберд, принадлежавший Асхартану из царского рода Кюрике, Нор-берд — собственность царя Васака, непобедимая крепость Кавазинь ⁷¹⁵, знаменитая крепость Гаг с областью, построенная царсм Гагиком, где находился славный, известный целому миpу монастырь (св. Саргиса) с крестом и церковью, построенною и освященною св. вардапетом Месропом и переводчиком армянским, стоящею на вершине Гага и господствующею над широким и безграничным полем ⁷¹⁶. Этого мало: Татары захватили уже многие другие крепости и пещеры, вырытый в скалах, бывшие в лесах, в лощинах и долинах многих областей, деревень и селений. Все это в короткое время без малейшего труда перешло в руки Татарам. И это для нашего назидания, дабы мы ведали, что рука Господа перед нашими глазами передала страну нашу на снедь иноплеменникам. Но что плачевнее всего, что послужило соблазном для слабоверных, это то, что Господь попустил ругаться над святыней и над своими святыми; ибо враги голодом и в особенности жаждою вынудили трудолюбивого, славного, знаменитого вардапета, по прозванию Ванакан, сдать каменистую пещеру, где он укрепился было с своими учениками и многими другими, искавшими у него убежища, которым он принес себя в жертву и ради их спасения предал себя пленником в руки неприятелю. [179]

В продолжение некоторого времени он скитался по лагерю варварского народа, который наконец продал его христианам, бывшим в Гагской крепости. Они выкупили его, не как Евреи для позорной смерти, но как Господь, для славного избавления, (выкупили его) 50 дахеканами дороже, чем Христа: такова была алчность продавца Господа нашего, которого он слишком дешево ценил, судя по себе. После этого Ванакан вардапет жил еще пятнадцать лет во славу божию и на пользу многих и почил от тяжких трудов своих в скинии просветителей (т. е. апостолов) мира, 18-го марта, 10-го числа месяца арега старого стиля, в субботу великого поста, в которую празднуется память Орентия с его братьями, а у нас — Кирилла, пaтpиapxa Иерусалимского. Успение его было празднеством в горнем Иерусалиме, чада которого — сыны света, здесь на земле находили в нем своего поклонника, во славу жениха его, бессмертного царя Ииcyca, Отца Его и Духа Святого. Он перешел в безвременную вечность в 700 — 1251 году, оставив по себе доброе имя в учениках своих и в книгах церковных гимнов, которые суть плод благодати божией и чистого творческого ума его ⁷¹⁷.

Начиная с 685 года армянского летосчисления до 714, в которым мы живем, (т. е. с 1236 — 1265), все, что совершил народ стрельцов ⁷¹⁸ с царями и с царствами, (находившимися) по сю сторону великого моря ⁷¹⁹: с Пapcиeй и землею Ахованов, с Арменией и Ивepиeй и так называемой Греческою страною, где обитали Армяне, Сирянс, Греки, Татчики и Туркманы — со всей подробностью описали: отец наш, [180] с божиими святыми прославленный, Ванакан вардапет и друг наш — Киракос вардапет, шедший во всем по стопам отца нашего, — так что мы уже не дерзнули в третий раз повторять ими рассказанное или распространяться о том. Мы сочли нужным, для хронологической связи, вкратце упомянуть о замечательнейших событх и деяниях, и тем закончить наш ученый труд, давно начатый и до сих пор неоконченный: нам и без того совестно перед историками, о которых мы упомянули выше. Ибо слово и память (человеческая) не в состоянии привести в известность множество грехов, преступлений и нечестий наших, равно как и справедливое воздаяние божиего суда, не говоря о том — есть ли возможность исчислить воздаяния или злодеяния наши? Но глубина, бездна и неизмеримость божиего милосердия всегда торжествовали и будут торжествовать. Благодать, благодарение, слава, честь, благословение да будет Господу вовеки веков от всех и каждого, от Его видимых и невидимых твopeний; да скажет он аминь неисчерпаемому беспредельному и безконечному Существу.

В 691 году армянского летосчисления (1212) Бачу нуин сменил Чармах'ана и взял город Карин, изгнав оттуда мужа знаменитого, богатого, благоче стивого: Умека с его сродниками, сыновей барона Иоанна, Стефана с пятью его братьями ⁷²⁰; а в 692 — 1243 году (взял) всю страну, называемую Греческою: сначала знаменитый город Кесарию, потом Севаст, жители которых были пощажены, ибо немедленно изъявили покорность; далее Езенку, жители которой или истреблены или отведены в плен, ибо они [181] воспротивились; и другие страны и области, в особенности где жил многострадальный народ армянский. Ибо численные буквы нашей эры были: *** - (692); и в это время действительно совершились события, достойные плача и слез, обнимающие собою не только ра-зумные существа и бессловесиые животные, но и горы и поля, орошаемые кровью и слезами. И это вох'б, *** повторилось в 698 — 1249 году ⁷²¹: Бачу и с ним все старейшины стали подозревать в самонадеянности и непокорности царя и князей иверийких. Поэтому они схватили царя Давида ⁷²² и других вельмож, заключили их в оковы и приговорили к смерти. Но по милости божией они избавились от смерти. За то бесчисленное множество людей погибло от неприятельского меча; целые деревни и селения отведены в плен, преданы позору женщины в Армении, а еще более в Иверии.

В 699 — 1250 году умер Аваг, сын Иване, и погребен в Пехендцаванке ⁷²³ подле отца своего: человек он был щедрый; войнолюбивый и благочестивый.

В 700 — 1251 году ведший папа римский ⁷²⁴ поднял вопрос (о Св. Духе). Он писал ко всем христианским народам, (предлагая им) исповедать всесвятого Духа исходящим от Отца и Сына. Сиряне, Греки, Иверийцы и Армяне не дали на то своего согласия. Последние пересмотрели исповедание первых святых отцев через посредство близкого Богу Ванакана вардапета, и нашли (yчeниe своей церкви) единомысленным с (учением) знаменитых [182] славных мужей: Афанасия, Григория Богослова, Григория Нисского, Григория Просветителя и других святых.

В 701 - 1252 году появилась саранча в Верхней Армении ⁷²⁵ и причинила вред многим провинциям.

В 702 — 1253 году Мангу-хан дал повеление учинить ревизию во всех землях, находившихся под его властью, через знаменитого мужа Архуна ⁷²⁶ и назначить поголовную подать с мужчин, за исключением женщин, дряхлых стариков и грудных младенцев.

В 703 — 1254 году христолюбивый царь армянский, Хетум, отправился к Бату, великому северному царю ⁷²⁷, сроднику Чангез-хана, а оттуда к Мангу-хану, который с большими почестями сделал ему достойный прием. От него Хетум через год возвратился к престолу своему с миром.

В 704 — 1255 году Хулаву ⁷²⁸, брат Мангу-хана, с огромной силой и с бесчисленным войском пошел на Парсию, Ассирию, Армению, Иверию и Землю Ахованов. Прежде всего он дал приказание при шедшему с ним войску со всеми своими приготовлениями напасть на страну Греческую. Устрашенные появлением неприятеля Греки нашлись вынужденными, оставив Верхнюю Армению, равно как и Средиземные страны ⁷²⁹ до самого моря, удалиться, предоставив Хулаву-xaнy господствовать над зем лями, бывшими под властью султанов греческих. Сам же великий Хулаву в самый год прихода своего, в 701 — 1255 году пошел походом в землю Мельхедов — в Аламут, завладел ею, прогнав [183] оттуда начальника. Еще до его прибытия войско его под начальством Исавур-нуина было окружено и поставлено в стесненное положение. По возвращении оттуда Хулаву вызвал к ce6е царя иверийского, Давида, с вельможами страны; принял их всех с любовью и почестями, в особенности христиан. Ибо первая жена его, Дохуз-хатун, была xpистиaнкa по учению Сирийцев-несториан, с ересью которых она впрочем не была знакома; она с непритворною любовью любила все христианские народы и просила их молитвы, как-то делал и сам Хулаву, названный Эль-ханом ⁷³⁰. За ними всюду носили палатку из холста в виде церкви; ударами о молитвенную доску ежедневно призывались к молитвам, к обедне, которую служили священники с диаконами; у них были училища, где детям свободно преподавали (учение христианское). У них-то находили убежище духовные лица различного происхождения, которые из различных христианских стран приходили просить о мире и часто получали его и радостные возвращались с подарками ⁷³¹.

В 705 — 1256 году умер Бату, великий властелин севера. В том же году сын его, Сардах, был отравлен своими братьями, возбужденными завистью; ибо Сардаху передал отец власть свою с присовокуплением к тому же владений Мангу-хана. Смерть его была великим горем для христиан, ибо он был совершенным христианином и часто являлся виновником спасения многих, обращая в христианскую веру из своих и из чужих.

В 707 — 1258 году храбрый Хулаву взял [184] Багдад, 515 лет спустя после построения его Джафаром и Измаильтянами, в 194 году нашего летосчисления (= 745), на реке Тигре, на расстоянии, как говорят, семидневного пути от древнего Вавилона. Собственными руками он убил халифа Мустасара; бывшиe же там христиане по воле и ходатайству великой царицы Дохуз все были спасены. Халифа означает наследника из рода Махмеда, появившегося в 60 году армянского летосчисления (611), последний же Халифа жил до 707 — 1258 года. В том же году, когда Эль-хан Хулаву возвратился из разрушенного Багдада, был осажден Муфарх'ин, Город-мучеников (Мартирополь); и осада эта продолжалась два года. Ибо султан этого города, из рода Эдилов, противился Исмуду, сыну Хулаву, запер городские ворота и продолжал войну, и тем стал предметом гнева божия. Во время осады ⁷³² жители ели безразлично (сначала) чистые и нечистые животные, потом нищих, а наконец детей своих и друг друта, когда бывали в состоянии. Один тамошний протоиерей, вынужденный злейшим голодом, стал зверем и съел своих детей: он сам написал эту свою исповедь на бумаге в надежде, что мы увидим ее и что он получить прощение от милосердого Создателя человеческой природы. До последнего своего издыхания он не переставал рыдать, плакать, горевать и воздыхать с беспрестанным сожалением. Мы видели, как он того надеялся, написанную им исповедь, и надеемся, что не оставит его своей милостью Знающий и Создавший нашу природу: милосердый Отец, глубина [185] милости и бездна любви, Который из сострадания к нам принял смерть, да умилостивится и да очистить его через таинство церкви, с ним вместе и всех, кои с раскаянием возложили и возложат свое упование на Христа, Бога нашего. Вы же, читатели, в свою очередь усердно молите Его, повторяя аминь.

В 708 — 1259 году Хулаву предпринял поход в Месопотамию и завладел областями и городами ее, как о том подробно писали историки ⁷³³. К нему явился армянский патриарх кафоликос ⁷³⁴ с благословением и заслужил его расположение. Когда Хулаву покорял себе всю страну Шамскую ⁷³⁵, при нем находился наш венценосец, Хетум, который, являясь всюду, избавлял от смерти христиан, как светских так и духовных; за это да воздаст ему Господь сторицею, прощением грехов и долголетием и ему и его сыновьям! — Отсюда Хулаву возвратился на зимние квартиры на Муханскую равнину ⁷³⁶, и на летние стоянки в Даринский округ, или как другие называют, в Даранскую равнину ⁷³⁷: здесь вокруг гор находится много каменистых пещер; эту местность он полюбил и обстроил ее зданиями по своему желанию. Он даже думал выстроить здесь город, почему и вся окрестная страна пострадала от этого, ибо и люди и скоты должны были из дальных месть доставлять тяжелые бревна.

В 709 — 1260 году взят Мартирополь после больших бед и потерь, понесенных не только осажденным городом, но осаждающим войском Татар и христиан, борющихся с ними вместе и между [186] собою извне и изнутри. Здесь был убит прелестный юноша, Севада хаченский, сын великого князя Гpигopия, который в мужественной борьбе увенчан мученическим венцем, сохранив веру и страх к Богу и Эль-хану. Пусть будет и он участником во славе мучеников Христа, хранивших в себе веру в него и страх; аминь!

В этом же году было истреблено войско, оставленное Хулаву Эль-ханом в Шамской земле для ее охраны в числе двадцати тысяч под начальством великого полководца, Кит-Бухи, христианина по вере, которому султан Мисра (Египта) во главе бесчисленного войска дал сражение у подошвы Фаворской горы. Войско Бухи, как малочисленное, потерпело поражение; часть его отведена в плен, а другая, размявшись, скрылась и, таким образом избавившись, явилась к царю армянскому. Многие Татары и христиане встретили в нем сострадание и, получив от него одежду, лошадей и съестные припасы, с признательностью (в сердцах) возвратились к своему государю. С тех пор в лице царя Хетума прославилось имя Христа и между своими и между чужими.

В 710 — 1261 году князь князей, царственный Джалал, в следствие горьких мучений скончался смертью Христа и Его мучеников, оклеветанный Татчиками, обвиненный и преданный Архуну. Его отвели в Татчкастан в город Хазвин и там ночью убили его, рассекая все члены его по суставам. Единственной причиной его смерти была любовь его ко Христу и то, что до старости он проводил свое время в [187] пocтe, молитвах, в благотворениях, а воскресные дни в стоянии. Вот почему Бог удостоил его света, ниспосланного свыше на разрозненные его члены, которые Он осенил им, свидетельствуя тем о безвинной мученической его смерти. Убийцы, видя это, в ужасе бросили святые останки в высохший колодезь, пока наконец пришли его сродники, перенесли и погребли их в его собственном монастыре Гандцасаре ⁷³⁸, наследственной погребальнице его предков: cияниe того же света видели переносившие его останки ⁷³⁹.

В том же 710 — 1261 году при дворе Хулаву Эл-хана был убит иверийский главнокомандующий, Закаре, сын Шахан-Шаха, в юношеском возрасте во цвете лет в блестящую эпоху своей жизни, когда имя его стало уже всем известно. На него взвели какие-то обвинения, в том числе и то, что он воспрепятствовал своевременному поступлению назначенной дани в казну. Смерть его оплакивала вся Иверия с соседственной Арменией, не говорю уже о том, сколько горьких слез было пролито его родителями. В следствие чего вскоре, во время глубокого траура, с растерзанным сердцем умер и отец его, названный Шахан-Шахом, владетель столичного города Ани, бывшего некогда местопребыванием царя, старейшего между царями Багратидами: вот почему владетель этого города назывался Шахан-Шахом, т. е. царем царей ⁷⁴⁰. Таинственное число * = 700, т. е. совершенный покой, и * = 10, т. е. святой, означает ycпoкoeниe, ожидающее святых в грядущую божию субботу. Сказанное нами имеет [188] символическое значение ⁷⁴¹. В это число совершена молитва о всех святых.

В 711 — 1262 году скончался кафоликос ахованский, владыка Нерсес, от жестокой водяной болезни, против которой оказались бсссильными средства врачей. Единственным облегчением для него был Бог наш Иисус, лекарство бессмертной жизни; к Нему-то, после исповеди и завещания своего, переселился он с великой надеждой. Вся жизнь его прошла достойным образом в кротости и человеколюбии.

В 712 — 1263 году почил о Христе знаменитый отшельник, достойный высокого звания и сана. Благодать божия призвала его на священство, учительство и архиепископство страны Гардманской и других областей и крепостей: я разумею именитого, известного всему миpy, владыку Иоaнна Тустци. Он соблюдал посты трех пятидесятниц без хлеба и воды, что он делал также по средам и пятницам. Он отправился в Иерусалим пешком и босой; все дни великого поста проводил там, стоя без пищи, до самого дня Христова Воскресения. Бывшиe там Франки удивлялись тому, что он все время стоял, и стоял безмолвно и без пищи. Он просил Бога об одном: убедиться в молве, ходившей в нашем народе, а именно, что когда сходит свет, армянская лампада первая зажигается. Он сам рассказывал: что “хранитель усыпальницы святого Гроба любил и ласкал нас; у него-то мы и просили доказательства в справедливости молвы”. Тот сказал: “Купи лампады, и сам ты повесь их своими руками”, что я и сделал: купил [189] лампады и повесил их над св. Гробом: по правую сторону во имя Франков, по левую во имя Греков, а в средний — Армян, как то они обыкновенно и делали. Мы даже заперли дверь и приложили печать, которую хранитель вручил мне с ключем вместе. В великую субботу в девять часов, когда мы со всем городом и богомольцами, пришедшими из дальных стран, стояли и молились, подошел ко мне хранитель Гроба и сказал: “Владыка, пожалуйте отоприте, ибо свет сошел”. Я пошел, отпер, снял печать: действительно средняя лампада горела ярким прелестным огнем”. Этим чудом прославился владыка Иоанн и молва о нем далеко распространилась.

Он же рассказывал и следующее: “Я отправился в Вифлеем, где я видел изображенными на стенах церковных лики святых апостолов; видел, что Татчики в знак своего неуважения вырвали у них глаза: и мне стало грустно. Я обратился к св. апостолам с мольбою: угодно ли им, чтобы всюду были их изображения! По возвращении в Иерусалим в первую же ночь я видел в видении двух славных мужей, идущих ко мне; я сам пошел им на встречу и спросид: “Кто вы, святые Божии?” Они в ответ: Мы — Петр и Иоанн, которых ты просил вразумить тебя относительно того, что христиане изображают нас; это нам совсем неугодно; они нас не слушаются, не смотря на то, что не раз уже мы являлись им во многих местах”. [190]

Монах, который сопровождал его в Иерусалим, рассказывал, “что владыка Иоанн дошел до места назначения босой, и что однажды он подозвал меня и сказал: — Посмотри, нога моя болит и беспокоит меня. Я стал рассматривать ногу, ощупывать опухоль иголкой и нашел в нeй острый толстый кусок терния, который выходил оттуда с большим количеством гноя. Это меня удивило, ибо святой муж до самого Иерусалима из любви к Богу и святым местам — никому из нас не говорил о том, пренебрегая болью”. Такой-то крутой и тесной тропой дошел он до глубокой старости и почил о Христе в славном монастыре Анапате, что в крепости Нор-берде ⁷⁴². Его погребли у входа в церковь, им построенную. По приказанию, по воле и при содействии царственного Васака Багратуни он соорудил много зданий. Память его да останется с благословением во веки веков неугасимою перед Богом в церкви кафолической.

В 713 — 1261 году Хулаву Эль-хан пригласил нас через одного человека, по имени Шнорхавор ⁷⁴³, бывшего в большом почете у людей своего времени, в особенности у завоевателей — у Бату, северного властителя, к которому еще прежде он являлся и удостоивался почетного от него пpиeмa, равно как и у Халаву Эль-хана. Этот последний приказал на свой счет и на своих лошадях везти к себе нас и бывших с нами вардапетов, братьев наших: Саргиса и Григора и тепхисского протоиерея. Мы видели наконец великого (повелителя) в великий день начала нового месяца и нового их года — [191] соответствующая июлю месяцу Римлян, и армянскому арац. Эти праздничные дни продолжались у них целый месяц и назывались Хурутай, т. с. Праздником coвещаний ⁷⁴⁴. В это время прочие ханы, сродники Чангез-хана, в новых одеждах собирались к главному повелителю со всеми своими старейшинами держать совет обо вссм нужном: каждый день они надевали новые разноцветные платья. Туда, являлись с обильными и богатыми дарами покорные им цари и султаны, между которыми, во время нашего посещения, были и царь армянский, Хетум, и царь ивepийский, Давид, и принц аптакский и многие султаны из Пapcии и из других стран. Когда Хулаву завидел нас, не приказал нам бить челом и становиться на колени по их обычаю ⁷⁴⁵, потому (говорил он), что христиане ⁷⁴⁶ преклоняют колено только перед Богом. Подали вина, которое он приказал нам благословить и которое (снова) взяли из рук наших ⁷⁴⁷. И первое слово, которого он меня удостоил, было следующее:

“Я тебя вызвал с тем, чтобы ты меня видел и узнал, и чтобы ты от всего сердца молился за меня”... Считаю излишним передать письму всю нашу беседу. Много о чем он говорил, и мы на все дали ему ответ. Потом он нас посадил, подали вино и братья-монахи, бывшие с нами пропели шаракан ⁷⁴⁸, тоже сделали Иверийцы, Сирийцы и Греки. Тогда Хулаву Эль-хан, окинув одним взглядом пришедших из всех стран, сказал: “Я вызвал только тебя; что бы это могло значить, что не прежде и не после (тебя), а в один и тот же [192] день все они стеклись со всех сторон видеть и благословить меня?” На этот вопрос сам же поспешил ответить: “Это, вероятно, доказательство тому, что сердце Бога лежит ко мне”.

Мы сказали: “Мы тоже не мало удивлены этим и по той самой причине, на которую вы изволите указать”. Затем он присовокупил: “У меня есть кое-о-чем потолковать с тобой на едине”.

Раз он сделал около себя пустыню: весь свой лагерь поставил в отдаленности и сам в присутствии только двух лиц долго беседовал с нами (о своей жизни) с самого своего рождения и о своей матери, которая была христианка; наконец сказал: “Ребенок, будучи вскормлен кормилицей, когда возрастает, все-таки любит мать свою. Мы нечужды любви к христианам: выскажи что у тебя на душе”. (Говоря это), он держал мои руки в своих.

Мы же сказали ему все, что тогда внушил нам Бог: “Чем ты выше людей, тем ближе к Богу. Престол божий зиждется на праведном суде. Бог каждому народу дал владычество над миром для испытания. До тебя (твои предшественники) были разрушителями миpa: безжалостно они навязывали тяжкое бремя нищим, которые глубоко воздыхали и много пролили слез перед Богом. (У подобных народов) Бог отымал владычество и передавал его другому народу. Если вы будете строителем мира и милостивым к бедным, Бог не возмет у вас того, что уже дал вам, но оставит при вас; даст и то, что намерен давать. При дворе своем поставь такого человека, который бы боялся Бога и [193] любил тебя; который бы несчастного, без ходатая и подкупа пришедшего со слезами, отпускал домой обрадованным и помянущим тебя добром. Страну жe нашу передай в управление такому человеку, который видит ясно, не ослепляется лихвою и говорит тебе правду”. — Я с ним долго беседовал в этом смысле.

Он изволил сказать: “Все, тобою сказанное, я положил на дно моего сердца. Каким это образом ты высказал все то, что уже было в моем сердце и что так мне по душе? Говорил ли когда-нибудь с тобою Бог, и являлся ли Он тебе?”

Мы ответили: “Нет, я грешный человек; я только читал книги боговдохновенных людей. Сердца царей в руке божией: Бог открылся тебе и без книг”. Потом мы присовокупили: “Перед Богом я хочу сказать тебе слово, которое сначала Он услышит, а потом ты, и в котором нет лжи”. Он сказал: “Говори”.

Я сказал: “Сколько ни есть христиан на море и на суше, сердца их всех расположены к тебе: все они молятся о тебе”.

Он изволил заметить: “Верю, что так; но христиане не идут по пути, Богом им указанному, к чему мне послужит их молитва? Если бы даже они молились, неужели Бог когда-нибудь услышит их? В силах ли христианин свести Бога с неба на землю? (не думаю); пусть лучше молятся (за меня) те, кои идут по указанному Богом пути ⁷⁴⁹. — Наши братья зa то готовы вести с нами войну, что мы любим христиан, что христианство существует в нашем [194] доме; они же любят Татчиков, и в их доме религия Татчиков”. Потом он прибавил: “Отчего же ты одет в овчинку, а не в золото?”

На мой ответ, “что я не важная особа, не сановник, а простой монах,” он сказал: “Я тебя одену в золотую одежду и дам много золота”.

Я ответил: “В моих глазах золото и прах одно и тоже: я прошу более драгоценного, что в полне достойно твоего величества: милости нашему краю”. И он изволил сказать: “Видно придется шить тебе платье простое, очень грубое, очень узкое, такое, в котором ты мог бы носить только ладон для церкви ⁷⁵⁰! (Но шутки в сторону); когда ты возвратишься (на родину), ведь спросят же тебя: ну что? Эль-хан какой тебе сделал прием? — Впрочем то, что ты высказал, я исполню: пошлю таких людей, которые в состоянии будут управлять моим государством”.

Когда же мы стали просить позволения пуститься в обратный путь, он вторично позвал меня и начал беседовать со мною; он держал в руках один балиш и пару платьев, им (для нас) заказанных ⁷⁵¹. При этом мы ему напомнили (сказанное нами при первом свидании): “Эль-хан, зтот балиш истратится здесь же при твоем дворе, равно и платья износятся; а мы просили у тебя даров, которые не истощаются и не изнашиваются”.

Он сказал: “Еще в первый день я исполнил твой совет; я уже приказал написать ярлык ⁷⁵²; пусть прочтут его тебе и что душе твоей угодно, прикажи приписать. Твое отечество и тебя я поручил [195] Сахальту и Шахабатину, которые исполнят что ты скажешь”.

Мы поблагодарили его и вышли. — Может быть, излишне было писать нам все это; но мы это записали из уважения к памяти нашего доброго, кроткого и великого Хулаву в пользу и в пример тем, которые будут посли нас: кто знает? Ибо в начали 714 года армянского летосчисления (1265) явился к великому (повелителю) величайший посол, сильный жезл которого поразил храброго победоносного Хулаву; настиг его приговор, (произнесенный) над праотцем нашим: и он, как сын Адама, испил из той чаши, из которой все вкусили и вкусят. Хотя и горька была желчь смерти, но он ее испил не с радостью, как Господь и уповающие в Него. Его обманывали астрологи и жрецы каких-то изображений, называемых Шакмуниа ⁷⁵³, который, говорят, есть бог, живущий 3040 лет, которому предстоит жить еще 37 т'уманов (каждый т'уман равняется 10,000 лет). Говорят, что ему наследует другой (бог), по имени Мандрин ⁷⁵⁴. Жрецы, в которых он веровал и по приказанию которых он шел или не шел на войну, назывались доинами ⁷⁵⁵. Они говорили ему, что ты еще долго останешься в своем теле, и что когда дойдешь до глубокой старости, ты облечешься в другое новое тело ⁷⁵⁶. Они заставили его построить храм упомянутым изображениям, куда он ходид молиться и где они предсказывали ему что только хотели.

Пока мы ожидали другого (удобного) времени, [196] нового свидания и более близкого с ним знакомства, чтобы высказать ему надлежащее; пока мы надеялись видеть в нем, как в человеке добром и расположенном к христианам, какое-нибудь знамение, внушенное ему Богом в пользу христиан, дабы высказать ему что-нибудь с большею смелостью — ибо он был воспитан в учении жрецов — он заболел. Тогда жрецы, искушенные в обмане и колдовстве, начали заставлять говорит войлочные изображения ⁷⁵⁷ и лошадей. Впрочем они были воздержаны в пище и одежде, целомудренны, в супружестве в сообщениях с женами умеренны. Говорят, что они женятся двадцати лет; до тридцати-летнего возраста в неделю три раза имеют сообщение; до сорока лет — в месяц три раза; до пятидесяти — в год три раза; за пятьдесят лет, говорят, они уже не имеют сообщений. Очень может статься, что в этом возрасте они и обманывали.

Между тем настал день кончины; и смерть широкой своей ногою, наступив на тот высокий холм, раздавила и сравнила его с предками. Ибо гора, которая должна рушиться, обрушится, говорит Писание. Оправдалось и пророческое слово, что слава человека, как цветок травы. Но верный и справедливый Господь воздаст ему за часть добра, которую получил он от природы и за сохранение в тоже время преданий отцев своих. Ибо постановления, сделанный Чангез-Ханом, и называемые у них асахом ⁷⁵⁸, а именно: не лгать; не красть; не иметь сообщения с чужою женою; любить друг друга, как самого себя; не поносить и не знать [197] никакой брани; щадить добровольно покорившиеся земли, города, так называемые домы Бога, Его служителей, какие-б они ни были, оставлять их свободными от налогов и почитать их: все это соблюдал сам Хулаву и предписывал другим.

Я помню одно его замечание: “Мы приказываем вам молиться за нас не для того, чтобы избавиться от смерти, нет, час ее нам нсизвестен; но для того, чтобы вы просили Бога избавить нас от руки наших врагов”. — Быть может, это его предчувствие и сбылось, что знает один Бог; верно то, что сначала распустили молву, что Хулаву отравлен или убит каким-нибудь иным способом, но потом замяли вcе эти толки. Впрочем прежде нежели молва о его смерти распространилась, Дохуз-хатун ⁷⁵⁹ тайно прислала сказать нам, “что Бог полюбил Эль-хана и взял его отсюда; Он, давший Эль-хану этот мир и все, что он любил на земле, теперь дал ему тот мир; будет ли по нем oбедня или нет?” — Я ответил: “Не следует служить обедню; но прикажите раздать милостыню и облегчите налоги”. — (На тот же вопрос ее) Сиряне отвечали, что следует служить обедню.

После она вопрошала нас также насчет Абаха-хана, старшего сына Хулаву: “Следует ли возвести его на престол, ибо завещание в его пользу?” — Мы ей ответили из Писания, что старшему следует наследовать и что завещание по смыслу своему должно оставаться ненарушимым;” что и исполнилось. Ибо их же сродник, по имени Эль-хан Такутар, [198] пришел и возвел Абаха-хана на седалище и на престол отца его. Все войско изъявило свое одобрение ⁷⁶⁰. Но так как грехи наши были безмерны, то и печаль наша не была умеренна. Ибо в том же году через три месяца переселилась ко Христу христолюбивая царица, Дохуз-хатун, и народы христианские, глубо пораженные, погрузились в безутешную печаль. При ее жизни скоро стала исцеляться рана, (нанесенная смертью) Эль-хана, и мы надеялись видеть христианство в более цветущем состоянии; ибо по нашему мнению, если оно и процветало, то тому виновницей была она. Но так как причина всех благ — Бог, то человеку не следует предаваться отчаянию. И в самом деле, она назначила на свое место верную сродницу свою, женщину благочестивую, по имеии Т'ухт'ан.

Абаха-хану привели жену из Греции, по имени Деспина, дочь царя Ватаца, с приказанием, чтобы Абаха-хан принял крещение и потом взял бы ее в жены. Ходила молва, что он действительно крестился и взял ее во славу Христа.

В эти дни по причине моих грехов, книжка эта вместе с моими служителями попалась в руки нечистым ⁷⁶¹. Благодаря милосердию Иисуса, слуги мои немедленно избавились; а полтора года спустя, книжка моя продавалась в Теп'хисе, где и купил ее некто, по имени Мелер, из дома моего брата. За эту милость слава Господу нашему во всех святых и в творениях Его; покупателю же ее да будет милость от Христа! [199]

В начале 715 года (1266) северный наместник Барк'а (Береке), занимавший место ату и Caрдaxa и исповедывающий закон Татчиков, узнав о смерти великого Хулаву, с многочисленным воиском явился на берегах Кура, чтобы показать себя стоявшим по ею сторону реки войскам Абаха-хана и брата его, Исмуда, и тем доказать им, что он жив после смерти отца своего. Протоптав эти берега, он беспечно отправился в хадж ⁷⁶² помолиться на радость всем Татчикам. По сю сторону реки, стоявшие (войска) укрепили весь берег реки по ее протяжению, что они называли шибаром ⁷⁶³, и в продолжениe всей зимы охраняли его, готовые на всякое нападение. Но Барка обманулся в своей надежде и, по возвращении в свои владения, летом кончил жизнь свою. Говорят, что он был миролюбивого нрава и ненавидел кровопролитие.

Осенью того же года раскрылся для нас сосуд горького уксуса и осадок гнева Божия хайканскому народу; ибо султан мисрский, Пендехдар, требовал возвращения крепостей, взятых армянским царем, Хетумом, с помощью Татар. Получив отказ, Пендехдар собрал многочисленное войско преимущественно по ненависти своей к Татарам, отправил его под начальством полководца своего, Меселмот'а (Семлемота) в Киликию. Он вторгнулся туда неожиданно, взял Сис — столицу и местопребывание царя, и предал его огню с бывшими в нем церквами. Он нашел подземное казнохранилище, которое сильно ограбил: говорят, что тут в [200] каждом сосуде хранилось 60,000 червонцев ⁷⁶⁴. Он распространил свои опустошения до самой Аданы ⁷⁶⁵, где он получил тревожное известие из Мисра, возвратился с добычей и с сорока тысячью пленных, не говоря уже об убитых. Между последними занимает первое место царевичь Т'орос, смерть которого оставила неисцелимую рану в сердцах всех. Он погиб во цвете лет в нежном возрасте, когда только что начинала пробиваться у него борода; все единодушно свидетельствовали о полнейшей его доброте, целомудренности и о готовности его идти на встречу кровавому венку Христову. Когда (перед смертью) стали спрашивать его — кто он? он не назвал своего отца, боясь, чтобы не отвели его в плен, (полагая, что) тогда он и для своего отца и для государства будет бременем вместе с старшим своим братом, Левоном, еще при жизни отца увенчанным и возведенным на престол. Левон был первый между нашими, взятыми в плен: этим он причинил жгучую боль и стране нашей и народу нашему, который в трепете, притаив дыхание, ожидает руки Вышнего. Кто в гневе своем нанес удар, Тот, милосердо исцелить, врачуя широко-раскрывшуюся рану — возвращением пленного, отведенного с прочими, которые в продолжение пятнадцати дней, проведенных ими в той стране, перенесли много бедствий, молва о которых уязвляла нас жестоко ⁷⁶⁶.

В 716 году нашего летосчисления (1267) в исходе великого поста, на шестой недели, в воскресенье [201] Лазаря, 26-го числа месяца сахми, перешел из миpa видимого в невидимый мир патриарх армянский, владыка Константин, удрученный летами и шедший всегда по изволению божию. О нем свидетельствовали все народы и языки: в нем как духовный, так и физический, человек всеми чувствами и всеми членами в следствие его целомудрия остались нетленными. В наш греховный, гневом пораженный век, в наше горестное и жалостное время он являл, он принимал участие и в страданиях и в бедствиях. и в печали нашего народа; он принималь на себя все бремя, стараясь по возможности облегчить его а не щадил для этого ни чувства, ни слова, ни денег. Об нем-то надлежит сказать его Господу: “Мы прошли сквозь огонь и воду различных испытаний жгучими и удушающими ковами”. Под конец своей жизни он, подобно Господу, вкусил от сгустившейся миром смешанной желчи, т. е. он видел потрясение нашего царства, меч и плен собственной родной страны своей, преданной на испытание огнем адской печи; он был свидетелем гибели вскормленных им царевичей; гибели, ускорившей день его кончины, последния его минуты и усилившей жажду освободиться от плачевной сей жизни! Его Иисус и Бог, видя это, вырвал его из среды таких жестоких страданий (и перенес) в лучшую жизнь вместе с Лазарем.