Гийасаддин Али. Дневник похода Тимура в Индию. Часть 1

Библиотека сайта XIII век

ГИЙАСАДДИН 'АЛИ

ДНЕВНИК ПОХОДА ТИМУРА В ИНДИЮ

[ПРЕДИСЛОВИЕ]

Во имя Аллаха милостивого, милосердного, к которому обращаемся за помощью!

Хвала государю мира, — да возвеличится его имя и да прославится упоминание его! — который в это счастливое время ввел шар земли в могущественный чауган ¹ полного величия обладателя счастья [эмира Тимура, хвала ему], небо достоинства которого, как достоинство неба, не подлежит никаким сомнениям, который сделал поверхность земли ареной для прогулок чистокровного коня счастья хаканского, превознесенного до неба. [Хвала тому], который степень величия своего, выходящего из пределов, постигаемых умами, и бразды [правления] делами мира вложил в могущественные руки миродержца [эмира Тимура], который на ристалище насаждения правосудия и распространения справедливости обогнал [всех] властителей мира в [назидание] всем сожигателям мира [великим завоевателям], развязав пояс отваги у [самого] Марса. [Хвала тому], который вложил во властные руки обладателя счастья [эмира Тимура] ключ покорения и победы, сокрушающий удар которого поражает грудь ночи в раннее утро, а от удара его меча [разящий] кинжал солнца прячется в ножны мрака. О непорочный [Аллах], ты такой государь, который [своим] всеобъемлющим совершенством вручил восток и запад мира такому великому человеку [12] [как эмир Тимур], поскольку его счастливое рвение ограничено благоденствием [твоих] рабов, и который подчинил [все] страны и земли Ирана и Турана [своему] мирозавоевательному знамени, ибо его благородная мысль преизобильна и беспредельна в отношении безопасности и постоянного спокойствия [сих] стран. Ты такой творец, который [своим] превосходным созиданием связал благоденствие земнородных с [своим самодовлеющим бесподобным] бытием, что служит проявлением [твоей] милости и гнева [как] творца. [Хвала тебе, который] освободил тварей мира, блеском счастья и светом правления могущественного, как небо, хакана, из мрака тирании и от темноты невежества /2/.

Стихи

О ты, все сущее благодаря тебе возникло,
Слабый прах благодаря тебе стал могущественным!

Коловратность времени и неподвижность полюса [произошли] от тебя. Сад бытия и вода жизни созданы тобой.

Боже, каким языком мы воздадим тебе благодарность за эти великие благодеяния, осязаемые результаты которых видны во всех странах мира, как свет блистающего солнца? Какими словами нам благодарить тебя за эти великие дары и бесконечные милости, все полезное от которых сверкает во всей вселенной подобно сиянию освещающего мир солнца?

Стихи

Если даже каждый мой волос станет языком
И каждый станет восхвалять тебя,
То все же я стану неочищен в своем косноязычии [чтобы достойно восхвалить тебя]:
Из сотен похвал я и одной не высказал бы тебе.

По этой волнующей реке и безбрежному морю, сочащиеся капли вод которых попадают в страны и большие города, мы судим об обилии [твоей] всеобъемлющей милости. Через этот блестящий солнечный свет и это яркое солнце — кои да пребудут до пределов возможности постоянны! — мы в поисках [твоего] милосердного лица увеличиваем свет [нашего] зрения.

Стихи

Страстно желающие найти тебя — снедаемы любовью [к тебе] и безрассудны,
Мудрые же в отношении [постижения] твоих качеств — ничтожны.
Воспоминание о тебе окрыляет дух, а описание тебя обольстительно.
Имя твое — утешитель в печали, слово твое пленительно.
Бесчеканная монета твоего благосклонного принятия [просьб твоих рабов] — наличные деньги надежд [даже] негодяев. [13]
Без запечатления твоею благосклонностью старание осуществить [любое] дело есть прах.
Временами самум твоего гнева действует заодно с [губительной осенью],
Временами же зефир твоего благорасположения сопутствует прохладному ветерку.

Он царь владения — познание его составляет потребность души; упоминание о нем успокаивает дух; нахождение его — вечная собственность; служение ему лучше, чем блаженная жизнь в загробном мире; одно дыхание с ним лучше всего, что [есть] на земле и на небе; [все] твари суть проявление его могущества; властители мира взлелеяны его милостью; шеи упрямых гордецов — в аркане его величия и гнева, а сердца [его] друзей — в саду его прелести и благорасположения /3/.

Стихи

Ты не найдешь ни одного тюльпана в этом саду,
Если от любви у тебя не будет следа на сердце.
Ты не увидишь ни одного бутона у ручья,
Если не будет в сердце твоем запаха любви [к божеству].

Славословящие вышний мир перед чертогом [его] славы, опоясавшись поясами устранения внушаемого [им] ужаса и уважения, внемлют его повелению, [созерцают] все [его] деяния и [постигают] все капли моря его величия и славы. Вследствие этого я славлю того, который всемогущ, в море величия которого заблудились умы и возвратился вспять разум, не постигнув его могущества.

Стихи

Хвала тому творцу, [все] качества которого преисполнены величия [и который]
На ничтожный прах ² низвергал разум пророков.
Если бы даже сто тысяч лет [все] существующие твари
Размышляли о качествах и величии [своего] господа,
Они в конце концов пришли бы к признанию: “О боже!
Известно стало нам [теперь], что мы совершенно не познали [тебя]!”

Да пребудут многочисленные благословения в жертву священного духа, сущности существующего, господину всего сущего, лучшему из творений и свету очей людей созерцательной жизни [пророку Мухаммаду]! [14]

Стихи

Мухаммад, не претендуя на престол и корону,
[Тем не менее] взимает мечом с государей харадж ³
[Впрочем], я ошибся, он государь лотоса ⁴ [божественного] трона,
Так что он был и коронованной особой, и могущественным монархом.
Его тело было близким к престолу небес,
А голова его была обладательницею венца творца.

Он посол, который является солнцем, украшающим мир, ибо свет на его благословенном челе. Он стал царем планет, [как] роза, увеличивающая задушевную близость, вследствие обожания [ее] людьми, стала царицей [всех] душистых трав. Из его беспредельных добродетелей воссияла тысяча солнц объяснений и в каждой пылинке [их лучей] много [таких изъяснений добродетелей пророка]. Из бесчисленных восхвалений его возникли тысячи свечей для каждого [кружащегося вокруг них] мотылька.

Стихи

Мухаммад! . . Все, что существует от предвечности до вечности в будущем.
Запечатлено украшением его имени.
Он светильник, к которому стремятся в полете созерцания,
Он свет всего созданного.
Он светоч, если бы он не зажегся,
Свет был бы далек от очей вселенной /4/.

В темную ночь, когда луна показывает свое лицо, мир становится освещенным, а небо озаренным, во мраке судного дня, когда печать молчания будет на языках всех и все люди падут от ужаса на колени и от страха перед днем всеобщего восстания мертвых и [перед предстоящим] великим отчетом их печени мучительно сожмутся, а глаза наполнятся слезами, — тогда внезапно появится на горизонте божественной мудрости луна украшающей сердце красоты, жемчужина избранного моря и блестящая звезда на [столь же] избранном небе и у людей [истинной] веры возникнет свет очей надежды [на спасение] и блеск предвидения вечного блаженства. Необходимо знать, что это уподобление вызывается причиною уразумения умами [значения Мухаммада в день страшного [15] суда], а иначе красота и совершенство пророка последнего времени и наилучшего из творений земли и неба превыше того, чтобы сравнивать их с красотою полной луны или уподоблять солнцу.

Стихи

Он господин, достоинство которого превыше [всякого] воображения.
Его небо для него есть подножие его кафедры мечети.
Солнце составляет для него часть царственного трона.
Прах с его ног служит венцом для купола неба.
Украшающая мир луна прекрасна в своем восходе,
Но она безжизненна и не заменит образа друга.
У моего сердца, кроме него, не будет другого любимого.
Ибо любимый улетучивается из души, а этот необходим ей.
Не требуй, благодетель, невозможного
От образа, который никогда не исчезнет из мысли.

Достоинство его величия есть феникс, обитающий на Кафе ⁵ почета. Птице, выставляемой им в качестве приманки, не делается объяснений охоты никаким вразумлением и никаким воображением. Его чистое сердце есть перл, происшедший из глубин моря величия; предопределенные ему свойства невозможно взвесить на весах сравнения. Первая добыча, которая попала в сети бытия, было его бесподобное существо, а первый цвет фруктовых деревьев, который стал распускаться в саду творения, была его драгоценная душа. Сказал посол Аллаха: — да благословит его Аллах и да приветствует! — “Я был пророком и человеком, чтобы быть брошенным между водою и глиною”.

Стихи

Человек еще был между водою и глиною,
Когда он [Мухаммад уже] был царем мира, [его] душою и сердцем.

Ноги воображения и руки мысленного представления далеки от сферы его величия и от подножия его высокого положения; высота /5/ его степени заставила сесть на наименее почетные места небесные звезды; небесный мир находится в подчинении его выдающихся помыслов; высокая точка двух ярких звезд Фаркадайна ⁶ — подножие достоинства неба его могущества; его великодушная мысль осведомлена о тайнах неба и о секретах судьбы; блеск его благословенного лица есть зеркало божественного искусства. [16]

Стихи

Отблеск от света твоего лица есть блеетящее солнце.
Капли, просачивающиеся из моря твоей милости, есть водоем [из] райского источника Каусар.
В садах откровения [тебе Аллаха] твой язык — соловей,
А в морях Корана природа твоя — амбра ⁷.
Всякий, кто вздыхает в своей сердечной печали ⁸,
Под полой твоего милосердия уподобляется курильнице [с благовониями].

Перед его [пророка] высокою энергией все иное, кроме Аллаха, есть фантастическая точка и ничего не стоящий атом. Перед солнцем его величия и по сравнению с высотою его нравственных принципов государь планет в положении высокого Алькора ⁹, [этот] продукт двух миров, — ничтожен. Оба мира по отношению к накрытым столам его благодеяний и милостей являются тем, что бог послал.

Стихи

Плащи обоих миров сшили вместе
И из них двух создали [один] наряд.
Когда получился такой разноцветный плащ, то его
Не хватило [пророку], который был выше на целый локоть.

Во время его пророческой миссии проявились разные чудеса, вроде того, что луна раскололась надвое, заговорило дерево и, двинувшись со [всеми своими] корнями, приблизилось к нему, а затем по его приказанию возвратилось опять на свое место; произнесли хвалу Аллаху мелкие камни, бывшие в его руке; вода вышла из его благословенных пальцев в таком количестве, что тысяча пятьсот человек его сподвижников совершили ею омовение, насытились ею досыта, напоили четвероногих и удовлетворили [свои прочие] нужды; он насытил незначительным количеством пищи “людей рва” в доме Джабира, сына 'Абдаллаха Ансари; посмотрел на Сурака, сына Малика, и разверзлась земля и поглотила его с конем. Он обратил в бегство многочисленное войско, бросив в него одну горсть песку ¹⁰. Как сказал всевышний творец: “Не вы [17] убивали их, Аллах убивал их, не ты бросал [песок], когда бросал [его], но Аллах бросал [его и поражал]” ¹¹. Сухой колодец в [местности] Худайбиййа от остатка его омовения и путем погружения в него копья [пророка] стал полон воды /6/; заплакал столб во время перемещения кафедры мечети; заговорила шкура отравленного барана: “Не ешь моего мяса, ибо я отравлен!” [Имеются] и [другие] предания о событиях [и] деяниях [его], например, о том, что [все] сокровища персидских царей и римских кесарей растрачиваются на пути к всевышнему [истинному] господу, что Йемен, Сирия и Ирак оказываются покоренными [пророком]. Вообще чудеса посланника — да благословит его Аллах и да приветствует! — неописуемы и неизъяснимы. Наиболее великое из всех чудес — пре-славный Коран, благородная книга и великое творение, озарение сердец [людей], знакомых [с исламом], и зеркало души познавших [его], светильник в груди исповедующих единство божие, и успокоение страдальцев, целительный пластырь для болящих, и весна души друзей [предвечной истины], предписание для царей и пример, достойный подражания для [всех] счастливцев мира, указание и доказательство для высокодостойных имамов и ученых теологов. Каждая буква преславного Корана есть светоч, возженный от величайшего света, он есть солнце, взошедшее с востока хакиката ¹² и поднимающееся в своем движении по небу величия. Все, что является качествами созданий и огорчениями рода человеческого, закрывается тем светом [Корана], и пока это [его] покрывало находится на месте, преступно стремиться к устранению его света.

Стихи

Невеста святого Корана, когда набрасывает покрывало,
Видит столицу веры, лишенной [всяких] тревог.

Из всех чудес посланника людей и духов — да почиют на нем благословения Аллаха и его приветствия! — [одно проявлено] в наше время по предыдущим словам о помощи [роду человеческому]: дарованы знамена правой вере наличием существования солнцеподобного, могущественного, как небесная сфера, и победоносного государя, который просторы мира ввел в сферу своей власти и прочно заделал усилиями [своих] воззрений ту щель, которая обнаружилась в руководящих правилах мусульманства вследствие злополучных новшеств [разных] философов. Будучи осчастливлен божественною помощью, [он] [18] поднял до [вершины] кипариса значение мусульманской церкви, благословением божественного блеска возжег лицо веры избранника [Мухаммада], которое уподобилось напоенному [красному] тюльпану. [Он] обласкал и взлелеял людей истинной веры и увеличил беды, потери, унижения и ничтожество еретиков и богоотступников.

Тысячи приветствий да будут чистому духу и живому телу главы пророков, а вместе с тем и всем чистейшим /7/ [суфиям], ибо благословением его молитвенных призывов перо их писаний соделалось цветущим и необычайно свежим. Частица солнца и капля моря его достохвальных качеств вошли в нить повествования [об их подвигах], и подол надежды [мистиков] оказался наполненным отборным жемчугом. Да будут бесчисленны восхваления семейству посла Аллаха и его друзьям; из этих восхвалений исходит зефир искреннего расположения к нему, и из воссоздания этих похвал возникает аромат верности [их заповедям], потому что благодаря письменным памятникам, [в которых сохранились] решения [членов дома пророка и его сподвижников], благодаря шагам их правдивости и их благочестию украсились пределы божественного закона и разума, а двор со скамьею чистоты [людей мистического пути] и сад верности [их своим обетам] получил убранство и [отменную] ценность.

После сего так говорит составитель этой истории 'Али ибн Джамал ал-Ислам ¹³, — да соделает Аллах правдивым его отношение [к ней] и да простит его и прочих мусульман, которым [высшая] истина — да будет она прославлена и возвеличена! — говорит в преславном Коране языком друга [господа] Ибрахйма, — да почиют благословения Аллаха на пророке нашем и на нем! — который вознес такое моление святейшему величию господа: “Соделай мне язык правды для последующих поколений и поставь меня в числе наследников блаженств райского сада” ¹⁴. Этими словами Ибрахим просил у самого милостивого из милостивых — да будет он прославлен и возвеличен! — две вещи: одна из них — доброе имя, которое есть вечная жизнь и второе существование, и другая — вечный рай и вечное царство, которые всегда пребудут неувядаемыми и никакой ущерб их не коснется; обитатели их всегда живут, потому что никогда не умирают и телом всегда здоровы, ибо [19] не болеют; они молоды, потому что всегда юны; они богаты, ибо не испытали бедности ¹⁵; они [добрые] соседи, не чувствующие друг к другу зависти; они являются искренними друзьями, на лицо дружбы их не садится пыль разногласия. Из этого стиха [Корана] со всею ясностью следует, что обитателям сего тленного мира и временного обиталища ничего не остается, кроме благих молитвенных обращений [к божеству], прекрасных хадисов ¹⁶ [пророка] и похвальных [ему] слов.

Стихи

Если ты устроишь престол из небесной сферы, ты станешь согласным [с ней].
Если ты опояшешься поясом из Плеяд, ты станешь собеседником [их] /8/.
Употреби же усилия, когда ты будешь говорить, чтобы были [у тебя] хорошие слова.
Постарайся, когда будешь опоясываться, чтобы у тебя был хороший пояс.

О мудрые счастливые друзья и понятливые разумные люди, из мира святости доходит до ушей ума, что доброе имя, как и плохое, прочно запечетлевается на скрижалях времени. Блаженствующие счастливцы и рассудительные баловни судьбы в точности знают, что польза, извлекаемая из драгоценной [человеческой] жизни, заключается в добром имени и луч, который засветит от света жизни и [навсегда] останется [на земле], есть луч постоянного поминания [отошедшего человека добром],

Стихи

Кто знает из живущих философов,
Когда был Джамшид и когда был Кавус?
Которая [чудесная] чаша Джамшида и где [сам] Джамшид?
Куда ушел Сулайман и куда делся [щедрый] Хатам?
Когда они сошли в небытие,
То в этом мире они не оставили [ничего], кроме имен.
Не льни же сердцем к этому привлекательному цветнику,
Ибо, когда ты придешь, то опять не вернешься на [свое] место.

От доблестей прежних государей не осталось никаких следов, кроме интересных сообщений, написанных учеными в лучезарнокрасноречивых фразах; от [высших] степеней прежних султанов, скрывшихся в мрачной земле [могил], ничего не осталось, кроме их жизнеописаний, сохранившихся в исторических книгах. [20]

Стихи

Когда Джамшид востока бросил чашу,
Государь луны появился на вечерней дороге.
Царь Китая прибыл с юга к ночи
И потонул, освещающий мир, на западе.
В тюрьме [запада] стало пленником солнце,
Подобно Бижану в тюрьме Афрасийаба.
Я слышал, как внезапно сказал некто:
“Не слишком полагайся на вращение небесной сферы,
Ибо без нас многие высоко вознесут [свои] тиары ¹⁷,
Блистающие солнцем и светлые, как луна,
[Но] никто не останется под этим древним колесом [времен],
От ученых людей лишь останутся [их] слова”.

От того количества замков, которые настроили римские императоры, ничего не осталось, кроме результатов, к которым пришло перо ученых /9/; от райских дворцов персидских царей, которые они построили на берегах реки небытия, ничего не видно, кроме столь приятных описаний, что за них можно бы пожертвовать жизнью.

Стихи

О как много [было] дворцов, которые построил [султан] Махмуд [газневидский],
Он создавал [их] высотою до луны! [А теперь]
Не видишь ли, что от всех их остался только кирпич,
Похвала же Рудаки останется навсегда.

Да, здание, возведенное на фундаменте добродетели, зубцами своего айвана ¹⁸ касается небесной выси; основание, покоящееся на принципе благодеяний, даже если пройдут века, избегнет разрушения.

Стихи

Посмотри на вознаграждение за добрые дела: время все еще
Не может разрушить дворец [Ануширвана] ¹⁹.

На основании этого предисловия необходимо возложить ответственность на ученых мира, которые записывают известия и достопамятности государей мира и властителей [разных] стран и излагают биографические черты добродетельных царей и высокодостойных султанов, кои суть главный источник вечного счастья и даров предвечного, чтобы как современники, так и грядущие поколения сада природы, готовящиеся вступить в сферу своего бытия, сделались бы соучастниками [историков] в упоминании о войнах и сражениях за веру всех [21] таких владык и чтобы проницательные люди из чтения [хроник] о жизненных обстоятельствах таких государей прониклись к ним уважением, а когда бы они услышали об их недостойных поступках, происшедших от [их] тирании, то избавились бы [от таковых]. Если же найдут [в таких исторических хрониках] тот или иной хороший обычай и одобряемое постановление [того или другого государя], то пусть подражают ему.

Так как в дневнике утреннего рассвета засвидетельствовано, что с самого начала вращения мира, поскольку небесная сфера, как известно, кружится во вселенной, ни один монарх на поприще покорения мира не уразумел [даже] праха августейшего кортежа служения его величеству, убежищу государства, величайшему хакану, великому государю ²⁰ царств арабских и неарабских, непорочной тени господа, сути элементов и основ проявления милости всемилосердного [бога], вспомоществуемому поддержкой Аллаха, благодеющего царя /10/.

Стихи

Главе государей мира, раздающему короны [властителям во всех] семи поясах земли, [и]
Которым навсегда закончено обладание вселенной,

полюсу истины сего мира и веры, эмиру Тимуру Гургану — да продлит всевышний Аллах навечно на востоке и на западе его царство и власть и да изольет он на восток и на запад его справедливость и благодеяния! — [поскольку] во всех областях царствования никакая мысль не достигла истоков его действительности, а молния его лица подобна молниеносному мечу завоевателя, солнце его мысли подобно мысли мироукрасительного солнца Александрова достоинства, [поскольку] он по ярости и мести Сатурн, по достоинству Джамшйд, по милости Юпитер, по могуществу и стремительности Марс, по натиску и по преследуемым им целям Дарий [Великий], по могу-ществу таков, что Солнце является его рабом, — [поскольку] он усилиями [своего] мирозавоевательного меча подчинил своей власти большую часть государств мира и излил из огня [наносимых им] ударов на недругов [своих] сжигающую мир мол-вию, — [поскольку он] как пронизывающий ветер, низвергающий горы, извлек дым из гумна [своих] врагов и с момента восхода солнца [своей] власти на востоке божественной помощи он так много сокрушил гордецов вселенной, что рассказ о каждом его подвиге изглаживает [из памяти] рассказ О Рустаме и Исфандийаре и затмевает повествование о Дарии [Кодомане] и Александре [Македонском], — [поскольку] ужас [22] перед яростью гнева его на сердца врагов произв.одит такое же действие, как огонь на внутренность камня, а огонь его проливающего кровь меча сжигает нить жизни врагов, как язык пламени горящей свечи, — [поскольку]

Стихи

Он на войне сжигает [врагов] огнем отваги,
А на пирах подобен луне, освещающей мир,
Кажется ночью светлым днем,
Открывает сокровища перед надеющимся [ва них],

и одним ударом из волны его моря, которая срывала с головы небесной сферы шапку тирании, вышла успокаивающая рябь на море крови, — [поскольку] те, которые от высокомерия не ступали по земле ногами, [теперь] стали испачканными землею от копыт [его] коней, — [поскольку] всюду, куда ни устремлял он свои победные знамена, его встречали одвуконь победа и триумф, — [поскольку] он суровым ветром капризов судьбы пустил на ветер дома и достояние [своих] врагов и бросался на поля кровопролитных войн и на арены охоты за жизнями /11/, так что солнце от поднимаемой им массы пыли пряталось за ее завесой, а звезды от молниеносного сверкания его копья приходили в содрогание, [когда]

Стихи

Земля стала пылью и поднялась [ввысь] до апогея,
Мир превратился в море и пришел в волнение;
Пылью, поднимаемой верховыми животными, полными ярости и силы,
Наполнился источник солнца, [а]
От страха пожелтело лицо царя небесной сферы,
И от пыли полно земли стало чело месяца;
Барсы оказались убитыми под ногами слона,
И поток крови потек, как река Нил;
Испустило коловратное небо крик;
Крики поднялись во всей вселенной, моля о пощаде, —

то глашатай государства тысячею языков кричит, чтобы как можно скорей в сферу рабов, подвластных его величеству, вошли все области Египта, Сирии и отдаленных стран запада и чтобы — бог даст! — осуществилось заветное желание великого ума [эмира Тимура] и искреннее влечение его лучезарного сердца совершить паломничество к священному храму [в Мекке].

Стихи

На каждой станции, куда ты совершаешь путь, разбрасывая благовонный мускус,
Да будешь ты лучезарным, подобно солнцу и луне.
В каждую сторону, куда ты, как судьба направляешься,
Да будет твое стремя, как [стремя] всесветного завоевателя! [23]

Вне всякого сомнения божественная помощь и господне покровительство соединены со знаменем убежища ислама [эмира Тимура] и действия его власти упорядочены мастерской божественной милости. Несмотря на многочисленность его войска, которое и счесть невозможно, победителем [у него] является мысль тех, кои суть правители пределов святости и цари страны руководства и являются войсками в духовном смысле, кои суть соучастники в напитке Хизра — да почиет над ним мир! — и следуют наравне с августейшим знаменем и являются непременными членами счастливого [Тимурова] кортежа. Несомненно, что мир незыблемо существует лишь при наличии одной группы существ.

Стихи

Отмеченные знаками государей отшельники,
Избравшие уединение владыки стран мира.
Все — знаменитые и [вместе с тем] неизвестные,
Все — счастливые и [вместе с тем] не испытавшие счастья /12/.
Все — невидимые и [вместе с тем], Подобно миру, [у всех] на глазах
Все, спокойно пребывающие, [но вместе с тем] подобные текучему времени, —
[У всех у них] нет богатства, но сокровища в [их] рукаве.
[У всех у них] нет никакого дворца, а власть в их полном обладании,
Их корабль с парусом от вершины [божественного] чертога,
Их собственность — нищенское состояние в дервишской обители ²¹.

Книгой предопределения были назначены под покровительство высокой личности [Тимура] войска [в таком количестве], что конца и края им не было видно. Из-за завесы невидимости, протяженье которой явно нельзя постичь [и] определить ни в один век вращения [всех] девяти небес и движения семи планет в [этом] шестистороннем мире, образованном из совокупности четырех стихий, не проявлялось подобного завоевателя — государя, [как эмир Тимур], и на небе блестящего государства ослепительная, как солнце, справедливость [до сих пор] не снимала покрывала с своего мироукраситель-ного чела.

Стихи

За сто тысяч веков движущаяся пешком небесная сфера
Почему-то не выдвинула на арену времен такого всадника,

который по указанию неусыпного счастья постоянно проявляет покорность и поклонение творцу и с помощью милости господа-питателя способствует укреплению закона избранного [24] пророка [Мухаммада]. Главы ученых мира преклонили ухо разума на край августейшего ковра, чтобы украсить свои уши драгоценными перлами полезностей вдохновенных слов его ума, кои суть [чудесная] чаша, показывающая мир и солнце, украшающее вселенную. Венценосцы земной поверхности простерли руки [готовности] служить у порога убежища царственной власти [эмира Тимура] с тем, чтобы все время пребывать на службе [у него].

Стихи

[Само] небо при всем своем величии и мощи
Склоняет голову на атмосферу твоей линии.
Солнце при всем своем блеске и свете
Повергает [свою] корону к праху твоих ног.

Во всяком случае целью и стремлением истины и преданных слуг является то, чтобы [все] стадии жизни убежища мира [эмира Тимура] до наступления дня [всеобщего] воскрешения остались бы навечно в содержании тетрадей [истории]. Его энергия и щедрость на войне и на пирах могут быть выражены [лишь] фразами, определяемыми гениальностью красноречивых людей времени /13/.

Когда обиталище поклонения божеству, [город] Йезд, удостоился высокого посещения одного из приближенных его величества и искренних слуг [эмира Тимура], то пишущий эти строки, написав два трактата, один по-арабски, а другой по-персидски, для подношения, предстал пред его благостные взоры и поверг [эти трактаты] к подножию высочайшего престола. [Впоследствии] вышел приказ, чтобы [автор этих трактатов] описал для истории некоторые войны, случившиеся при участии его величества, покорителя мира, в форме предисловия на персидском языке, изложив вкратце в отдельном разделе последовавшие победы [его величества], которые дарованы ему были еще с начала его эпохи, а затем, приступив к составлению дневника священных войн с Индостаном, уже в подробностях изложил бы языком, далеким от витийства и близким к пониманию, самые описания [упомянутых] войн. Хотя [автор этой книги] большую часть своей жизни был погружен в [море] религиозных наук и меньше вникал в составление вещей повествовательно-исторического характера, он тем не менее во исполнение высочайших инструкций приступил к [прохождению] этого большого этапа [на своем жизненном пути]. Несомненно, что столь полезный труд, [вполне] достойный быть связанным с умственным огорчением и сердечным расстройством, есть безусловно только луч, отраженный сияниями светозарного сердца служения его [25] хаканскому величеству [эмиру Тимуру]. Признаком несовершенности [этого] сочинения служат, к огорчению и беспокойству автора, недостатки и недосмотры. Надеюсь, что над всем этим будет поставлен знак прощения.

Стихи

Слышал я, что в день надежды и страха
Всемилосердый простит дурных ради добрых.
Ты тоже, если увидишь что-либо дурное в словах [настоящего труда],
Прости согласно [указанному] качеству творца мира.

Остроумие и тонкость в том [заключаются], чтобы основание предисловия [к этой книге] покоилось на священном стихе [Корана] и на молитве Ибрахйма, друга [божия] — да будет над ним мир! — потому что смыслом стиха Корана является правда и мощь ²² и в соответствии с благословенною печатью и отличительным августейшим знаком язык искренности указывает на правду, наследование же райского блаженства указывает на спасение [души]. Подумай же, дальновидный и проницательный человек, каким образом возникла в соответствии с божественным велением блещущая солнцем и возбуждающая любовь печать [его величества эмира Тимура с таким девизом] и отсюда дай себе [в этом] отчет [по предвечному слову Аллаха]: “Возьмите это в назидание себе, одаренные зоркостью ума!” ²³

О государь! Пока тень сопутствует солнцу и зелень луга возникает из благодатного дождя облаков, покуда существует /14/ возникающий огонь и вода вместе с землею, да будет вечен в зените власти и покорения стран солнечный свет [твоего] счастья, сияющий над [всеми] странами мира! [И да будет он] блистающим солнцем на пиршестве даров и милосердия и во дворце милостей и благодеяний благодетеля, оказывающего внимание ничтожной пылинке, покровителя бедняков, [Аллаха], милостью господина рода человеческого и милосердого ходатая в день страшного суда!

Стихи

Да не удалится счастье от изголовия его постели,
Да не будет корова лучезарна без его темени!
Да будет вечна его жизнь
И да будет заповедным местом жизни его порог! [26]

ГЛАВА, СОДЕРЖАЩАЯ В КРАТКОЙ ФОРМЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ПОБЕД ЕГО ХАКАНСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА

Сказал посол Аллаха: — да благословит его Аллах и да приветствует! — “Рай находится под тенью мечей”. Иначе говоря, рай вечности господь предоставил временно под сень лица государей ислама и открыл высокие райские врата перед правоверными при посредстве меча покорителя мира, шествующего по заповедям закона князя посланников [Аллаха, Мухаммада], — да почиют над ним благословения и мир! У ветви же великого преуспеяния зелень зависит от острия блестящей сабли и свеча государства возжигается от пламени огненного меча. Человек извлекает пользу лишь от такого большого дела, когда он не размышляет об опасности для своей жизни [при осуществлении этого дела]. Таким путем осуществляется высочайшее хаканское служение [эмира Тимура], который ради помощи вере Мухаммада — да почиют [на пророке нашем] наилучшие благословения! — сделал свою драгоценную жизнь мишенью [всевозможных] опасностей, чтобы заполучить в свои объятия невесту владычества над миром.

Стихи

Тот лишь крепко сжимает в своих объятиях невесту-власть,
Кто целует в губы блестящий меч. [27]

В дни злобы и войны, во время славы и бесславия, когда блеск меча облекся в одежды стали, когда солнце избрало своими спутниками кинжал и копье, чтобы неусыпное счастье /15/ и прочное благоденствие крепко опоясали [Тимура] чтобы утвердилось за ним господство над [всеми] странами земли и государствами вселенной, в течение тридцати одного года головы глав [государств и народов] склонялись на черту повиновения ему и шеи [всех] гордых земли оказались в ошейнике повиновения и покорности ему. Августейшее новолуние этого со дня на день увеличивающегося государства и начало жизненных обстоятельств его государя земной поверхности таковы, что все отмеченные счастьем достопамятности и этапы его жизни были ясны и очевидны [для каждого], а указания на его великие завоевания и миро-державие видны во [всех его] движениях и [на всех] стоянках. Знак же цветущего луга счастья, подобно яркому свету, сияет из его августейшего чела и, как солнце величия и власти, блистает от восхода луны его фигуры.

Стихи

Обнаружились двери, [ведущие к] семи планетам,
Так что вселенная вручит ему ключи [от них].

Обитатели небесных обителей вознесли непрестанные молитвы о [его] счастье, святые высочайших степеней, столпы веры и подвижники попросили [для него] у вечносущего победу и удачу [во всем], а подобные царям нищие и могучие сердцем дервиши говорили сокровенным языком:

Стихи

Да будет далека твоя жизнь от поношений,
Да будет твое светлое сердце лучезарно!
Да будешь ты счастлив и победоносен,
Могуществен, мудр и покоритель мира!
Да будет так, чтобы [любая] звезда стала [подчинена] твоей воле,
Чтобы все доходы мира стали [поступать] на твое имя!
Да будет с твоим именем [самый] перстень неба
И да будут все дела вселенной в твоем обладании!

Обладатели [высших] откровений и властители сердец, кои суть управители сокровенных тайн, видели очами прозорливости образ его владычества в зеркале грядущей эпохи; царственные соколы святейшего мира и фениксы счастья простирали над его благословенною головою тень своего высочайшего покровительства всем его начинаниям; глашатаи — ангелы смысла доводили тысячею языков до ушей величия такую радостную весть: [28]

Стихи

Ты ниспровергнешь на землю головы врагов,
Ты припечатаешь своим именным перстнем весь мир.
Ты, августейший, сделаешь [мировой] престол осененным [твоей] короной,
Тебе пошлют харадж ²⁴ из [всех] семи поясов земли /16/.
Ты будешь владычествовать над [всеми] странами мира,
Ты будешь царствовать во всей вселенной!

Несомненно, что притязание на миродержавие, которое по вдохновению господина господ — да будет он прославлен и возвеличен! — возникло в [его] светозарном уме, было предрешено [свыше], а самое завоевание мира, предопределенное ему в предвечности, было осуществлено [им] силою и источником [присущих ему] счастья и удач.

Стихи

Однажды благодаря вращению времени
Попала ему [Тимуру] в руки счастливая звезда.
Основываясь на таком благоприятном предзнаменовании, избрав определенный путь,
Он приказал двинуть походом войска.

Первым делом [он решил двинуться] на столичный город; Самарканд, который является резиденцией султанов, местопребыванием хаканов, жилищем святых, родиною чистейших [суфиев] и сборищем ученых. В книге “Маджма'ал-Булдан” ²⁵ отличительные свойства сего великого города подробно объяснены, равно приведено и изречение князя посланников [Мухаммада], — да благословит Аллах его и их всех! — касающееся благородства и превосходства этого чистого города. Рассказывают, что [Тимур] выступил [туда] со своей могущественной свитой; направившись со [всеми] великими эмирами и бесчисленным войском, со множеством не отважных храбрецов, но сплоченных воедино воинов, с армией, одетой не в железные доспехи, но сокрушающей железо, он ввел в ту область свои победоносные знамена. [Своим] светлым умом, правильными распорядками и усилиями [своего] мирозавоевательного меча он покорил и освободил [из-под власти другого] столь большую область; он ввел в сферу своей власти все страны Мавераннахра. Каждым из высокопоставленных, благородных и важных лиц [его] времени руководило счастье, [каждый из них] вступил шагом нелицеприятия в круг служения [ему]; привязал руки [своих] надежд к торокам седла [его] вечного господства и достиг высоких [29] степеней и превосходного [служебного и общественного] положения. А каждый, кто сбился с пути правого и избрал путь возмущения [против него], зажег светильник на пути сильного ветра, заложил фундамент здания на стремнине реки. Он, [Тимур], молнией своего покоряющего мир меча сжег гумно бытия такого человека. С возникновением такого положения появление утра правосудия и справедливости стало зримо во всех странах и во всех обширных частях мира, лучи солнца законности заблистали над головами [его] подданных и подчиненных, озарения благополучия /17/ в мыслях и в суждениях появились на страницах веры и государства :и следы прекрасных действий [его] меча и кинжала обнаружились на лице [его] государства и религии. Весть об этой блестящей победе [эмира Тимура] и великое счастливое известие распространились по всему миру; осуществилось благоденствие народа, и знать, и чернь успокоились под благостным и милостивым хаканским покровительством, найдя освобождение из когтей случайностей в-убежище безопасности и мира.

Стихи

Мир так перестроила атмосфера твоего могущества,
Что из [его] природы исчезло [всякое] несогласие, связанное с сопротивлением.
Из него ушло то, что совершила бы дерзость, а затем [даже то, что]
Ранняя заря обнаружила бы непристойным и утренний зефир признал бы хулой.

Его хаканское величество, поскольку это является похвальным постановлением, воздал благодарность [творцу] за осуществление всяческого [своего] стремления, раздал милостыню нуждающимся. Эту полную победу, которую недальновидные люди рассматривали как конечную цель [его завоеваний], он считал [лишь] началом, а создание этого значительного государства, считавшееся простаками завершением [дела], [эмир Тимур] рассматривал как начинание в осуществлении своих замыслов. Так как его мироукрасительная мысль покончила с приведением в порядок дел в Мавераннахре и в нем не осталось места смятениям, кроме тех, что возникают под обаянием очей красавцев, и растерянности, кроме той, что порождается прелестью локонов возлюбленных, то Тимур решил выступить походом против Моголистана, занимающего территорию в тысячу квадратных фарсангов от вилаета Йанги-Таласа до границ Хытая и от Кашгара до пределов Чина. Моголы имеют многочисленное войско, [воины] которого [склонны] к кровопролитию и возбуждению смуты; каждый воображает себя [30] Рустамом, а Афрасийаба признает своим безотлучным провожатым. Ежегодно моголы шли войной на области Туркестана и Мавераннахра, разоряли и грабили их, уводили в плен мусульман и ни одной страны не оставалось, основание которой не потрясалось бы от этого неожиданно обрушившегося на него [губительного] потока. Естественно, что фонтан хаканского гнева начал кипеть и языки пламени царственного раздражения поднялись вверх. [Эмир Тимур] извлек меч победы, поднял знамя государства и с войсками, численность и вооружение которых /18/ не уместились бы в мастерской воображения и никакой художник не в силах был бы представить черную массу той армии, двинулся к границам [Моголистана].

Стихи

Подобно мельчайшим частицам, бесчисленны победоносные войска
И, подобно солнцу, подтверждают наличие завоевателя мира.

Под впечатлением блеска и пышности хаканского величия [Тимура] страх и трепет овладели сердцами врагов веры; ужас и испуг посетили двор их. Несмотря на то что они гордились многочисленностью [разнообразного] вооружения и своею храбростью, что занимали своим множеством большое число гор и степей и что скромность была не в их характере, от ударов [грядущего] царственного раздражения они перепугались насмерть.

Стихи

О, как ужасен его гнев во время войны!
Он [даже] сокрушает дыханье утра в пасти ночи!

Тем не менее моголы внешне проявили смелость и [прилагали] бесплодные усилия [к отражению Тимура]. Столько с ними произошло у него сражений, пока в конце концов: моголы не избрали правильный путь и не заняли пост рабского служения и выражения покорности [эмиру Тимуру]. Склонившись до земли лицом самоунижения, они сказали, полустишием: “Мы все твои рабы, а ты повелитель!” Кому не сопутствовало счастье и кто не обрел удовольствия повиновения, страницу жизни того перо судьбы перечеркнуло чертою погибели, и стрела небытия, пущенная с тетивы большим пальцем предопределения, избрала мишенью его душу. Когда все земли и владения моголов оказались прочно закрепленными под властью и повелением государя — завоевателя мира, когда все моголы пришли в состояние покорности, приняв условия служения [победителю], тогда только пришло полное освобождение от тех [забот, которые вызывались поведением моголов], и [его величество] возвратился в свою столицу, [31] город Самарканд, с многочисленной добычей и с неисчислимыми [трофеями]. Неоднократно поддерживаемый [божественною] помощью в этих битвах [с моголами] и победоносный, он опять вернулся в резиденцию [своей] монархии, в заповедное место [своего] могущества.

Стихи

Мир в [его] обладании, небо — [его] раб, а ангел — [его] богомолец.
Надежда [его] свежа, государство сильно, а счастье юно.
Победы у него — с правой стороны, а благоприятное влияние звезд — слева.
Сфера — у [его] стремени, а время — под уздою [его коня] /19/.

Когда сопутствуемое блеском луны августейшего знамени солнце его султаната двинулось в свою сферу и достигло [там] апогея счастья в точке благородства, он [эмир Тимур] по силе возможности воздал благодарность бесподобному и достойному поклонения благодетелю [господу], — да прославится и да возвеличится он! — который есть причина увеличения милостей.

До высочайшего слуха [эмира Тимура] все время доходило, что правитель Хорезма Хусайн Суфи отказывает в правосудии [своим] подданным, кои суть вещи, отданные ему на хранение святейшим творцом, [и что он] разостлал им ковры насилия и беззаконий. [Вследствие этого эмир Тимур] подобрал поводья своего царственного намерения, соединенного с велениями судьбы и предопределения, безотлучно сопутствуемого победою и одолением, чтобы выступить походом на то государство. Он остановился в виду города. У Суфи не было того счастья, чтобы, подобно суфию, избрать отречение [от мира] и отшельничество и, предоставив свои драгоценности и казну [Тимуру], включиться в толпу свиты царского двора его величества. Хотя вдохновитель правоты и говорил на тысячу ладов:

Стихи

“Явился миродержец столь могучий, [что]
Ты не запирай перед ним дверей дружбы.
Всегда, куда он ни приходил, он забирал государство;
[Целый] мир он взял под свое покровительство.
Таково божественное провидение.
Испытуема бывает неприязнь к делам божьим”.

Однако [Хусайн-Суфи] заложил уши разума ватою беспечэсти, советов полезных он не послушал и оказался осажден1ым в [своем городе]. В течение некоторого времени он выдеркивал осаду, а когда во второй раз случилось подвергнуться [32] осаде, то у Йусуфа ²⁶ Суфи из-за внушающей страх августейшей короны пришло в сотрясение и дрожь все существо и крайне трудное положение довело его до болезни, так что рука опытных врачей оказалась короткою, чтобы достать до подола лечения. Под натиском сильного ветра смерти дерево его жизни упало с луга начальствования; знамя его миродержавия рухнуло. Да, рану, причиненную жалом смерти, не исцелит никакое заклинание, никакая уловка не принесет пользы в попытке отстранить небесный рок и никакое живое существо не осведомлено о тайнах сокровенного мира путем собственного размышления!

Стихи

Кто знает, что случится завтра [и]
Что исчезнет из поля зрения?
Чье желание осуществится [и]
Кому возложат на голову корону счастья? /20/
Кто знает, тиару Кайхусрау
С чьей головы снимут?
Кому будет сопутствовать время
[И] ради чьей жизни будут сиять звезды?

Когда взошло солнце победы и торжества с востока божественной помощи и государство Хорезма со всеми районами и крепостями упрочилось под властью слуг его величества, территория сего государства очистилась от скверны бытия мятежников. Люди же, достойные [высочайшего] милосердия, были осчастливлены прощением и забвением [их проступков], стали участниками пития напитка безвинности и благодеяния и пользования источником милостей и всяческих даров. Основные положения и устои государства и религии получили надлежащее укрепление. Обитатели голубого неба и светила вращающейся сферы прокричали в этом дольнем мире следующее:

Стихи

О ты, для власти которого [вся] территория мира представляет [лишь] большую улицу [и]
От твоего могущества до могущества Сулаймана — сущий пустяк!

Его хаканское величество в воздаяние за ниспосланные ему божественные милости вознес [все] выражения благодарности и соблюл [все] условия признательности [творцу]. Когда его почтенная мысль освободилась от приведения в порядок важнейших дел [Хорезмской] страны и положение последней достигло благосостояния, [эмир Тимур] направил свои победные знамена в столичный город Самарканд. Высоковзлетающий сокол [33] [его] счастья, покорный желаниям [судьбы], и ведомый под уздцы конь [божественной] помощи отовсюду подавали надежду на новые радостные вести, а небо посылало такое приятное известие: “Божественною силою и помощью неба серп луны счастливого хаканского знамени вознесется превыше апогея, а [его] величественный шатер поднимется своим куполом до небесной выси!”.

[Действительно], желание покорить купол ислама, Герат, вонзило свои когти в подол его высокой энергии, но уважение к владению Хусайна ²⁷, который среди государей ислама был выдающимся по совершенству в мусульманском смысле и по своему богопочитанию, а в прошлом с ним [Тимур] имел дружбу и приязнь, заставило [Тимура] отложить осуществление этого желания до тех пор, пока звезда сферы царствования того добронравного государя не перешла из счастливого знака зодиака и [пока] он не лишил этот [преходящий] мир украшения своего бытия /21/.

Стихи

Никто не унес [своей] души от заклеймения [ее] миром.
Никто не закончил этой с ним записи.
Мир ни с кем не имеет дружбы,
И ты немного найдешь в нем любезности.
У мира такими стали правила и пути, [что он]
Исторгает [всяческое] в одночасие и не заботится о [его] сохранении.

Когда Герат перешел к его сыну Гийасаддину, последний устроил пир и поднял знамя наслаждения. Постоянно играя благовонными локонами красавиц, целуя их сладкие уста, созерцая движение чаши, наполненной вином, и внимая речам прелестниц с амбровыми мушками, он был беспечен и не понимал того, что в наслаждениях дворца этого мира не бывает розы без шипов и вина без опьянения, как невозможна в вожделении к храмине вселенной радость без печали и спокойствие без болезни.

Стихи

Ты видишь, как солнце, расцветший куст роз
И надеешься на [постоянство] цветущего мира, [но]
Вдруг появляется мрачное облако, опьяненнэе
Кровопролитием душистых трав, с мечом в руке,
И с такою жестокостью начинает извергать град,
Что от того куста роз не остается ни ветвей, ни листьев. [34]

Великие люди Герата принесли в письменной форме на Гийасаддина жалобы и попросили, чтобы его величество бросил тень своего благорасположения на это владение. [Тимур], сопутствуемый своей счастливой звездою, [когда]...

Стих

Время благоприятствует, а звезда руководит,

приказал двинуться на ту страну веселья, положивши под седло оружие доблести для удовлетворительного разрешения сего серьезного дела. Неожиданно победоносное войско [Тимура] обложило город Герат, и Гийасаддин заперся в крепости.

Стихи

Когде море волнуясь сдвинется с места,
Нет возможности избежать его даже быстро распространяющемуся огню.

В силу необходимости ему пришлось в конце концов выйти из крепости и склониться во прахе в благороднейшей ставке [эмира Тимура]. В воскресенье восемнадцатого мухаррама, соответствующего четвертому числу месяца урдибихишта 782 года ²⁸, [Гийасаддин] сдал крепость слугам его величества. А вслед за этим оказались покоренными и сдавшимися и все города Хорасана, [в том числе] и недоступные крепости, твердыни которых /22/ возвышались подобно высоким неприступным и непоколебимым горам, а окружавшие их рвы казались широчайшим и беспредельным океаном. [Они были укреплены], как крепости Бавард и Туршиш. Когда [Тимур] привел в порядок дела и интересы сих областей посредством своего светлого ума и кровожадного меча, он при неусыпном счастье и незыблемом благополучии вернулся в местопребывание своего царственного трона [Самарканд].

Стихи

Мир — в его обладании, небо — [его] раб, а счастье — друг;
Время покорно [ему], сфера небес повинуется [ему,] круговращение [мира] послушно [ему].

Хакан лика земли после этих славных побед прибыл для отдохновения в столицу Самарканд, чтобы дать на несколько дней передышку своим слугам и всегда пребывающим при нем лицам. Подобно тому как небо в движении обрело покой и как звезда видит спокойное состояние в [совершаемом ею] пути, так и благословенная природа [Тимура] в [35] противоположность привычкам прежних государей не пренебрегает [никакими] трудностями ради спокойствия народа и не считается со своим положением, ради всеобщего блага делает свою августейшую особу мишенью трудов и лишений.

Стихи

Да не будет на острие меча могущества без его [Тимура] длани,
Да не будет в завитках кольчуги блеска без его помощи.

[И эмир Тимур] отдал приказ, чтобы мореподобное войско выступило в поход, направившись в Систан; и территория той страны вплотную приблизилась к храбрецам эпохи и славным бойцам [армии Тимура]. Шах Систана, который всегда дышал службою и покорностью [его величеству], пожелал как можно скорее удостоиться лобызания праха арены величия, [осеняемой] блеском счастливых очей [эмира Тимура]. Систанские же глупцы без дозволения шаха повели себя вызывающе [по отношению] к его величеству и ввязались в войну [с ним]. Они, злосчастные, не знали, что Александрова [несокрушимая] стена не пробивается ратями Гога и Магога и слугам Сулаймана [нашего] времени не может противиться даже и многочисленная армия муравьев. [Поэтому] немедленно против них выступил один из полков победоносного войска и завязал с ними бой. Тотчас же головы тех глупцов стали поражать подобные метеорам копья бахадуров, стрелы /23/ лучников начали пить из источников жиани тех невежд и узколицые без покрывал мечи взошли на мимбары ²⁹ их стремян.

Стихи

Место, бывшее брачным покоем невесты победы,
Да будет рассыпающим на головы врагов перлы твоего меча!

В том песчаном месте, которое, ты сказал бы, жаждало крови, текли [ее] потоки и горы песку от крови убитых сделались влажными. Несомненно, что каждый, кто служил при [высочайшем] дворе, подобно циркулю, не стоял на темени головы и кто в рабском повиновении сему небоподоб-ному по величию государю не стоял твердо, как ось земли, в конце концов падал, сраженный мечом гнева [государя]. Что касается систанского шаха, то у него при виде такого положения, возникшего не по его желанию, душа в теле [36] затрепетала, как ивовый лист. Наконец, в целях заступничества [перед Тимуром] он послал к нему великих людей города, чтобы его величество зачеркнул чертою прощения страницу их преступления. [Сам] шах выехал из города, облобызал землю служения [его величеству] и потерся лбом покорности о прах порога [высочайших] дверей. Он удостоился пожалования [почетным] халатом, был обласкан и зачислен в свиту. Систан с его крепостями и районами вошел в полное государево подчинение и распоряжение. Когда побздонос-ное солнце показалось на горизонте счастья, а невеста желания вышла из-за завесы наружу, [его величество] направил поводья [своего] царственного намерения в обратный путь.

Стих

Справа — победа и одоление, слева — благо государства.

Из всех побед невеста завоевания особенно прелестна, когда ни один из претендентов не касался рукою подола ее невинности. [Такою невестою для Тимура было] покорение владения Мазандерана, Амоля и Сари ³⁰, которых ни один из пришлых государей [завоевателей] не обходил и никакой могущественный монарх через них не проходил. В лесных чащах этих областей сучья деревьев так переплелись, что ветер среди них оставался, как птица в клетке, и солнечные лучи не падали [через массу листвы] на землю. В пятницу шестого зу-л-хиджжа, соответствующего восемнадцатому числу [староперсидского] месяца абана 784 года ³¹, все районы и места того владения были очищены от сопротивлявшихся /24/ и в них была введена хутба с чеканкою монеты с августейшим именем и титулами. Лелеемый же сокол гордости правителя Мазандерана и других начальников, который доселе парил в воздухе высокомерия, [теперь] попал в сеть унижения. Страница жизни их всех закончилась, и мир опустел от беспокойства, [причинявшегося] их существованием.

Стихи

Таков обычай этой коловратной судьбы,
У которой в любви живет злоба, а в злобе — любовь.
Одного Она хитростью лишает жизни,
Другому возлагает на голову золотую корону.
Одного возвышает от рыбы до луны,
Другого с соломы низводит в колодец. [37]

Ясномыслящими учеными и мудрыми умами доказано, что [все] намерения его хаканского величества были осуществлены согласно коранского стиха: “Поистине они помогли тебе победить явною победой” ³². Нужды сего государя, этого Фаридуна справедливости и правосудия, удовлетворились по слову Корана: “Поистине они победоносны и подлинно наши воинства для них победители” ³³. Знай, как истинную правду, умный человек, полный совершенства, что [все] это дело божеское, а не земное, хозяйское; все эти дела совершаются через божественное покровительство, а не с помощью царствования. Уже давно как государи сделались владыками, ушедши от самих себя и предавшись господу, внешне трезвые, а мысленно опьяненные, потягивая вино [смысла]: “Не есть ли я господь ваш!?» ³⁴ — взывают к сему государю мировой державы.

Стихи

У тебя — пример покорения мира,
У тебя — чудодейственное средство против вреда, причиняемого врагом.
При таких счастливых признаках,
Каким образом злонамеренному человеку не причинится вред?
[Само] небо оставляет на лице и в глазах твоих след,
И звезда совершает путь по твоему благоволению,

И опять блеском подобное солнцу знамя бросило тень над богоспасаемым Самаркандом, в котором находится центр [божественной] помощи и поддержки. После нескольких раз, когда владыка круговращения небес переходил от одной торжественной встречи к другой, [эмир Тимур] принял твердое решение осуществить покорение областей Азербайджана, и опоры земли [скоро] сотряслись от тяжести оружия и пришедших в движение войск /25/.

Стихи

Пыль, поднятая копытами коней на равнине боя,
Заволокла лазоревый купол неба.
Острия мечей достигли до самой вершины небес,
Быстрые, как ветер, кони достигли Джейхуна.

Когда он соизволил остановиться в тех округах, эмиры и знатные лица Тебриза все вышли [навстречу ему] с выражением [38] готовности служить, и ключи сего обширного государства оказались крепко захваченными дланью могущества его величества. Территория районов [Азербайджана] очистилась от существования [на ней] противящихся [его воле] и водворились выражения признательности его величеству за наступившее спокойствие. Благодаря всевышнего Аллаха, его хакан-ское величество рассчитывает [лишь] на помощь господа-питателя, но не на бесчисленное войско, он возлагает упование на мудрость творца, а не на многочисленность военных припасов и снаряжения. Во всяком случае лицо [его] желания сверкает счастьем [исполнения] и образ всех намерений не остается в состоянии задержки.

Стихи

Если не вносит божественное проявление
Ясность в астролябию твоих мыслей, [то]
Тщетны твои искания написать что-то новое через [свое] личное достоинство,
[Как не получится] новое платье из остатков ногтя.
Благодаря богу естественным порядком ты ищешь и находишь [даже] в черном абиссинце гурию.
В противном случае ты не найдешь, хотя бы и искал этого в светлом месяце.

Теперь, когда обман и признаки его обнаружились в поступках Сару 'Адиля, и сколько бы он ни делал притязаний на [нелицеприятную] службу [его величеству], сколько бы ни хвалился своей рабской покорностью, его неправда и скверность его сердца не укрылись от наблюдательности завоевателя мира, которая есть проявление мирового разума и зеркало потустороннего мира, и [Тимур] ясно читал то, что было написано на поганой внутренности [Сару 'Адиля].

Стихи

В то время как его действия бывают двуличны.
Ты не надейся на его искренность.
Знай, ясяомыслящий счастливец,
Что древняя судьба [всегда] участвует в обмане!
Если ты добиваешься правды, она тебе подсовывает фальшь,
Ибо она никогда не стояла прямо!

Его хаканское величество каждое каверзное письмо, которое было написано врагом на его сердце, /26/ смывал водою своего мирозавоевательного меча, увлажнив его сверкание кровью вражеского сердца и последователей врага.

После решения дел и приведения в порядок народных интересов под тень божественного покровительства и под осе-нение господнего милосердия [его величество] направился К центру убежища [своего] господства, [в Самарканд]. Все [39] районы той области осветились светом его августейшего кортежа. До покорения Азербайджана султаном Махмудом Гази, который около четырехсот лет назад отправился с этой аллегорической остановки и из этого временного обиталища в хоромы вечной жизни и на четвертое небо ³⁵, ни один завоеватель мира не стал покорителем Азербайджана и в эти области ни один счастливый монарх не приходил [победителем]. А теперь весь [Азербайджан] покорен его хаканским величеством,

Стихи

Тем, у кого колесница неба является подножием, а
[Весь] мир находится под сенью его покровительства.

Письменные указы завоевателя мира произвели [там соответствующее] влияние. Как прекрасно твое расширение царственной власти в странах, [завоеванных] султаном Махмудом Гази, где [Азербайджан есть] часть его империи. Как прекрасно возвышение могущества государя, ибо доблестные деяния такого монарха, отмеченного знаками, свойственными Фаридуну, являются [присущими] ему знаками величия и талантливости!

Стихи

Как прекрасен ты, венценосец, когда корона сферы небес
И твой престол возвышаются до [самого] солнца!
Ты в мире — наисчастливый государь,
Тебе оценка — [твое] могущество достойно трона!

Одним из результатов правосудия могущественного владыки земной поверхности было следующее. До этого от злодеяний воров и разбойников страдали все области [царства], прямые пути были закрыты для всех прохожих; заняв большие дороги, предназначенные для путешественников, [грабители] воровским образом уносили перл с обнаженного меча ³⁶ и путем жульничества стаскивали платье с ветвей дерева. Дороги стали столь непроходимыми, что даже зефир не мог их посещать; смятение в степях и даже в городах достигло такой степени, что даже свирепый лев предпочел избрать убежище в лесной чаще, чем в степи. Ныне же, вследствие преуспеяния, правосудия и милостей хаканского величества, каждый, у кого есть запас золота /27/ и серебра, без страха и опасения держит его на блюде признательности [государю]; или тот, у [40] которого целый подол полон магребинского золота, сидит [теперь] открыто на любом месте ³⁷, лишь соблюдая условия умеренности [в употреблении своего богатства]. Благодаря же стараниям и усилиям добронравных [и честных] начальников провинций ³⁸ во всех городах, особенно в “обители поклонения” [господу], в Йезде, купцы совершенно безопасно и спокойно приезжают и уезжают. [Губительный] самум смут и восстаний сменился зефиром тишины и покоя. От [употребления] спиртных напитков, разных запрещенных вещей, от разврата и безнравственности не осталось ни следов, ни признаков. По этой причине влечение ко всему этому посадили на корову и возят [на посмешище] по всему миру, так что получается веселое зрелище. У самой дочери винограда [у вина] разорвали покрывало и сравняли ее с уличным прахом. [Кажется] непостижимым для разума, что [теперь] барашек подле львицы сосет молоко и куропатка делает себе гнездо в гнезде сокола. Великие и малые люди одинаково участвуют в исполнении того, что им полагается, и у благородного, и у простолюдина нет разницы в отношении правосудия.

Стихи

Если будет старая женщина, если будет малый ребенок,
Кто им окажет правосудие?
И в этой справедливости заключается его завет,
Потому-то и оказались [все] семь стран земли в его подчинении.

Истина в том, чтобы можно было облечь славу в одежду правосудия так, чтобы ее рукав до конца мира служил знаменем доброго имени. Следует гордиться добрыми нравами, потому что солнце их отменных качеств будет сиять в зените величия до утра страшного суда, если [даже] девять миров придут в состояние упадка, близкое к окончательной гибели, когда тень не будет давать покоя и когда исчезнут обольщения всякими химерами и блеск молнии [озарит последний день человечества]. В этом отношении хорошо сказал шейх Са'ди:

Стихи

О сын, мир не есть вечное владение [и потому]
Нечего надеяться на соблюдение верности этим миром.
Не напрасно существовал утром и вечером
Трон Сулаймана — да будет ему мир! /28/ [41]
И ты в конце концов не видел, чтобы он ушел на ветер.
Счастлив тот, кто ушел [из этого мира] с мудростью и справедливостью!
Тот человек унес из среды людей шар счастья,
[Кто всегда] был связан заботами о спокойствии народа.

В толковании ³⁹ преславного Корана рассказывают, что военный лагерь Сулаймана — да будет ему мир! — занимал сто квадратных фарсангов, что у него было двадцать пять человек, двадцать пять пери, двадцать пять птиц, двадцать пять диких животных, что он имел тысячу домов и [волшебное] зеркало, прикрепленное к щиту. В домах он имел триста жен и семьсот наложниц. Пери для него соткали ковер из золота и шелка мерою в один квадратный фарсанг, посредине этого ковра поставили сделанный из золота и серебра трон ⁴⁰, и Сулайман — да будет ему мир! — садился на этот трон. Вокруг последнего было шестьсот тысяч сидений ⁴¹, сделанных из золота и серебра. Пророки садились на золотые табуреты, а ученые — на серебряные. Прочие люди, входя, окружали их всех; кроме того, позади становились пери; птицы, простерши крылья над головою Сулаймана, реяли в воздухе, чтобы лучи солнца не падали на царя. Сильный ветер по приказанию Сулаймана поднимал ковер на воздух и зефиры несли его; за одни сутки он совершал путь одного месяца. Однажды этот [чудесный] ковер со всею пышностью и величием летел между небом и землею; всевышний творец послал ему такое откровение: “Я увеличиваю твое могущество и потому знай, что каждое слово, которое скажет человек, ветер донесет до твоих ушей”. Один землепашец взрывал однажды лопатою землю и вдруг увидел тот гигантский ковер, который летел между небом и землею, и землепашец сказал: “Большое могущество дано дому Давуда!” Ветер [немедленно] донес эти слова до благородного слуха святейшего Сулаймана, и тот приказал ветру опустить ковер на землю. Когда ковер опустился вниз, Сулайман отправился пешком к тому землепашцу и, [подойдя к нему], сказал: “Я пришел к тебе по той причине, чтобы ты не завидовал дому Давуда — ради правды творца тварей, ибо произнести один раз: “Славлю Аллаха достойною его хвалою!” лучше тысячи видов владений семейства Давуда, так как это слово вечно, а владычество мирское непостоянно и преходяще” /29/.

Стихи

Данное родственником отбирает рок,
А запечатленное Аллахом остается вечно. [42]

И другое рассказывают. Муравей спросил Сулаймана: “Знаешь ли ты, почему тебе подчинили ветер?” Сулайман сразу не нашелся, что ответить на это, и муравей сказал: “Для того, чтобы ты знал, что это [твое] царство пустится на ветер”. Сулайман — да будет ему мир! — при этих словах изменился в лице. Муравей продолжал: “О пророк Аллаха! [Очень часто] великий муж ставится в известность устами малого”. Ценность [сказанного] заключается в том, что положение видимой власти и обладания такое же, которое указано в рассказе о Сулаймане, а вечное царство, вечная жизнь и благоволение царя царей — да будет он прославлен и возвеличен! — тесно связаны с тем, чтобы курочка [царева] сердца добывала зерна [божественных] даров и ради спокойствия народа подвергала опасности свою драгоценную жизнь в священной войне с неверными. Пыль войны оттого поднимают, чтобы уселся прах смуты, кинжал злобы потому обнажают, чтобы вложить в ножны меч тирании. Хвала всевышнему Аллаху, все цели, [все] основные намерения его хаканского величества, связанные со [всеми] его движениями, покоем и намерениями, в этом смысле и передаются в народе!

Стихи

Господь да подаст ему помощь в этом деле,
Да даст он [ему] избавление от дурного глаза!
Да будет ему рабом небо, а мир — в его распоряжении.
Да будет судьба к нему благосклонна, а счастье преизбыточно!

Аминь, господин миров! [Да почиют] молитвы и благословения над лучшими из его творений, над Мухаммадом и над всем его родом!

(пер. А. А. Семенова)
Текст воспроизведен по изданиям: Гийасаддин Али. Дневник похода Тимура в Индию. М. Изд.вост. литературы. 1958