Библиотека сайта  XIII век

КОНСТАНТИН МАНАССИЯ

ЛЕТОПИСЬ

Перевод на болгарский язык популярной византийской хроники Константина Манассии (ХІІ в.) был осуществлён в XIV в. В него были включены краткие дополнительные заметки по истории Болгарии.
Перевод отрывков по спискам в XIV в.

ТЕКСТ

Царство Константина ¹ Великого, первого христианского царя.

И когда получил Константин престол отца своего Константа, узрел он Рим, раздираемый междоусобными распрями. Ведь власть тогда была во многих руках ² -принял бразды правления Маскенций, а с ним вместе-Север и Максимин. Константин же пошёл на них с Маскенцием войной, победил и стал царём, самодержавным владыкой и защитником пастырей Христова честного стада. Первым из царей ревностно принял он Христову веру, разорил капища и закрыл храмы, где эллины приносили жертву бесам, прекратил мерзкие, нечестивые дела и скверные жертвоприношения. Как огромная труба, окованная серебром, возвещал он Христову веру повсюду, от одного края земли до другого.
Пожелав воздвигнуть город, пришёл он к Халкидону ³, что называют городом слепых, и стал строить. Но прилетели тут большекрылые птицы, и, схватив камни, перенесли их оттуда в прекрасный город Византий. Понял Константин, что это не случайно и не по своему хотению перенесли птицы эти камни, перешёл оттуда и направил свои помыслы к всеславному Византию. И возвёл он там славный город Новый Рим ⁴, Рим нерушимый и никогда не стареющий, Рим, молодеющий внешне и всегда обновляющийся, Рим, из которого льются благостные потоки, который омывает море и обнимает суша, который ласкают ладони Европы и целуют уста Азии. Но похвалы этому царственному городу написаны в другой главе и под другим годом, а мы вернёмся к нашему повествованию…

Царство Феодосия Малого ⁵.

Жил в Риме некий Максим, первый среди вельмож. И была у него жена, прекрасная лицом, обладавшая бесчисленными добродетелями, добротой подобная плодоносящему саду. Более же всего украшало её целомудрие. Увидев её, восхищён был царь её красотой и начал строить всяческие козни, чтобы заполучить желаемое. Играл он однажды с мужем этой женщины в кости и выиграл. У Максима не было с собой золота, и взял царь в залог золотой перстень. Но послал он этот перстень жене в знак того, что она якобы должна явиться к царице. И что же потом? Овладел ею царь, обесчестил силой. Узнав об этом, Максим уязвился в самое сердце, воспылал враждой к царю и стал плести против него сети заговора. В конце концов, поразил он мечом царя, удалив от него стражу и верных воинов, обесчестил и жену его, Евдокию. Царица же, опозоренная и оскорблённая, послала к Гейзериху ⁶, королю вандалов, подстрекая его идти на Рим. И пришёл Гейзерих. Взял Рим, поработил безжалостно. Пленил и саму царицу, и её дочь.
Так Рим, ещё немного процарствовав. Царской державы совсем лишился. Варварским вождям-язычникам подчинился. Лютыми их десницами был приведен к смирению. Воцарился Максим, что был зачинщиком раздоров, а за ним Анфим, потом Олибрий Великий, а после Олибрия держал власть Майориан, затем Гликерий, потом же Напотиан, за ним Орест и после Ореста сын его Ромул ⁷, последний, кто причастился к власти. И Рим, великий город городов, первым законным царём которого был Ромул, вновь передал Ромулу царскую власть. С той поры Римом уже не правили цари, склонился он перед варварами и был попран и оружием их терзаем. Вожди варваров стали князьями в Риме, владетелями и наместниками его земель. И лишился он в несчастье знати и вельмож, консулов, сенаторов и патрициев. Взвалив на плечи ярем варварский, он, бык, до тех пор пахоты не знавший, приведен был в покорность могучим пахарем и вынужден был страдать в борозде.
Вот что приключилось со старым Римом, наш же новый Царьград растёт и мужает, крепнет и молодеет. Пусть растёт он вечно, о царь, над всеми царствующий, принявший этот сияющий, светоносный дар, царь, великий владыка и славный победоносец [от корня Иоаннова, величавого царя болгар Асеня! Говорю я об Александре-кратчайшем и милостивом, покровителе монахов и кормильце нищих, великом царе болгар]-пусть в его царстве без счёта восходит солнце ⁸!

Царство Анастасия

С тех пор, как расстался Зенон ⁹ с жизнью и венцом, перешла Римская держава к Анастасию ¹⁰, которого прозвали разноглазым, ибо один глаз был у него чёрным, а другой – скрыт бельмом. Когда женился он на Ариадне, первой своей царице, то пожелал, дабы всё было по закону и вере, но помалу открыл зловещую суть свою и сделал все дурные обычаи сердцевиной своего правления, ибо с самого начала носил в сердце семена треклятой Евтихиевой ереси ¹¹. От этого мрачные облака и бури свирепые, волны тяжкие сотрясали плывущий бурным морем корабль православия…
[При Анастасии-царе начали болгары завоёвывать эту землю, переправившись через Дунай под Бдином, и сперва стали заселять нижнюю землю Охридскую, а потом и всю эту землю. А от исхода болгар и доныне – 870 лет.]

И назвал Мизий себя царём

И занял престол Мизий, муж с Сицилии ¹², радостноокий и ликом прекрасный. Однако наслаждался он властью не долго, но как роза, что, замёрзнув, быстро опадает, увял и исчез бесследно.

Царство Константина Бородатого

И снова принял сын Константа скипетр. Звался этот царь смолоду Константином. С сильной ратью прибыл он на Сицилийский остров и всех убийц и предателей царя – отца своего покарал праведно, и с ними – злодея Мизия. Прозвали самодержца этого в народе Погонатом, ибо, как говорили, отправился он на битву с Мизием, младоликим и безбородым юношей, а возвратился, красуясь мужской бородой.
[При этом царе Константине болгары переправились через Дунай и, победив греков, отняли у них землю, где живут и поныне. Прежде называлась эта земля Мисией. Было же их без числа, завоевали он земли и по ту сторону Дуная, и по эту до Драча, и далее, ибо были заодно с ними и валахи, и сербы, и все прочие народы…]

Царство Льва-иконоборца ¹³

Но вскоре и Феодосий, едва вкусив власти, оставил царский престол, ибо замыслил предать его звероименный Лев из Исаврии, и душой, и нравом звероподобный, увенчанный саном патрикия и воеводы, начальника войск Востока. Единомышленника и споспешника обрёл он в Артавазде, муже из славных. Когда же захватил зверь скипетр греческий, связал он сообщника браком со своеё дочерью, так отблагодарив его. Испугавшись дерзости и звериного нрава Льва, оставил царь Феодосий мучителю престол и венец своей волей, без оружия и брани, и облачился в чёрные одежды вместо багряных, едва смочив губы свои мёдом власти и не успев на языке ощутить сладость. Когда же перешли ко Льву греческие богатства, ох, Божьими судьбами с тех пор обрушились на церковь буря тяжёлая с лютым ветром и свирепым дыханием и облака громоносные, несущие погибель, и тучи мрачные, рождающие убийства людей и бедствия. Лилась из них вместо дождя кровь, ибо носил в себе этот треклятый царь Лев, как мне кажется, переполнявшие его умыслы против Христа и честных его икон.
[В дни этого царя из-за нападок его отвернулся Рим к фрягам ¹⁴ … При царе Льве напали на Царьград и на всю страну куманы, но утонули одни из них в море, другие же были перебиты греками а всех прочих изрубили болгары…]

Царство Льва, сына Константинова ¹⁵

[При этом царе Льве был князем болгар Кардам ¹⁶.]

Царство Никифора Геника ¹⁷

Колесо власти, катясь по неровным дорогам, вращается и возносит одного, низвергая другого. Однажды настигло и вознесло оно Никифора – человекоубийцу, злонравного, придерживающегося дурных обычаев, раба золота. Сребролюбца, жестокого и косноязычного. Как Мидас ¹⁸, некогда владевший Фригией, торговал он должностями Города ¹⁹, воздавая почести не по заслугам, а по богатству. Только о золоте он говорил грубым языком своим, на золоте ел, и даже во сне торговал им. Всем казался он озабоченным и унылым, но стоило кому-то прийти с вестью, что где-то спрятано золото, тут же веселел он лицом, и туман уныния не застилал более глаз его. И начинал он с уловками и кознями злонамеренно подбираться к золоту, чтобы добыть его и присвоить его, где бы оно ни находилось. О, корыстолюбие! Заставил он византийцев нести груз тяжёлой подати, неоправданной, неудобной для уплаты. Собирая деньги якобы для обновления обветшалых стен (дикерато ²⁰, как называют этот налог государи), всё складывал он под ключ, не вынимая потом на свет Божий ни серебра, ни золота, ни златотканых одежд. Как говорили об этом в народе, много следов оставалось от входивших к нему и никаких – от выходивших. Не платил он жалования и воинам, что должен был, и это привело к злонамеренному роптанию и губительной крамоле. И, собравшись вместе, просили они громкими криками стать царём Вардания, бывшего тогда воеводой, даже требовали этого силой. Тот же, не испытывая честолюбивого стремления и зная о превратностях судьбы, пришёл к некоему Божьему человеку, богоносцу, щедро озаряемому духовным светом, и открыл ему свои сокровенные мысли, рассказав ему обо всём – и о крамоле, и о мятеже, и о своём искушении. Услыхав это, старец, почтенный умом и седовласый, кикнос духовный, поющий о Божественном (лебедя называют кикнос), отговорил его и посоветовал ничего не предпринимать, дабы не лишиться зениц очей своих, не погубить и не потерять всего. Увидев же, как рассердился на это Варданий, а конь его закусил удила, так сказал старец воеводе: «Хотя ты и военачальник, прекрасный и великий, не достигнешь ты власти, даже если будешь добиваться этого тысячи лет. Знаешь ли ты трёх мужей – своих помощников? Имена им – Лев, Фома и Михаил. Лев первым из них примет власть, после него отойдёт держава Михаилу, Фома же третьим дерзнёт присвоить царское имя, но до конца волю свою воплотить не сможет, и угаснут зеницы очей его». И всё, что свозгласила движимая Духом Святым труба, сбылось в своё время. Косноязычный же царь Никифор начал жестокую войну с болгарами, жившими вблизи Истра, и стал добычей для оружия и пищей для меча, оставив скипетр сыну своему Ставракию. Но и Ставракий, увы, скоро скончался, така как был пронзён копьём и погиб в этом же бою ²¹.
[Пошёл этот царь Никифор на Болгарскую землю при князе Круме, одержал вначале над ним победу и разграбил имущество, которое тот возил с собой. Потом же собрался Крум с оставшимися в живых после битвы, напал ночью на царя и не только разбил греков, но и отсёк голову самому царю, а череп оковал серебром, наливал в него вино и давал болгарам пить.]

Царство Михаила Рангаве ²²

Власть же улыбнулась Михаилу Рангаве, мужу Никифоровой дочки. И увидел тогда Византий день свободный, бескровный, не затянутый мужеубийственными, мрачными и тёмными облаками. Увидел тогда Византий день свободный, в лучах и сиянии святых даров. Ибо был Михаил добрым, светил всем, был тихим и кротким, не веселился видом крови, не радовался убийствам, но был как живая изгородь, Богом насаждённая, как пажить благодатная, как почва, напояемая водами боготочными. Но вновь поникла роза прежнего времени, как растение, влагой орошаемое, от зноя увядает. Словно цветок, распустился он и исчез, как будто дым или сон. Взошёл же плевел, покрытый частыми шипами, свирепо жалящий терновник, уязвляющий сердца. Ибо рвался к власти Лев звероимённый, лютый пожиратель Христовых овец. Увидев дерзость и стремление иступленного мучителя, царь Михаил своей волей уступил ему вожделенный престол, исполняя Христовы Божественные законы. Так явился он гонителю как второй Кастор. Как говорят древних писателей книги, есть такой зверь, называемый Кастор [то есть бобёр]. Его семенники плодные, сиречь тайный член, применяются для излечения некоторых неисцелимых болезней. Знают об этом многие из ловящих зверей; он гонят животное в сети, сплетённые изо льна, используя в помощь борзых собак. Кастор же, зная о причине охоты, и видя, что не избежать ему сетей ловецких, отгрызает семенники и детородный член и бросает их охотникам, а сам спасается бегством. Этой жертвой избавляется он от сетей хитросплетённых и песьей гоньбы.

Царство Льва Армянина ²³ иконоборца

Так и Михаил по своей воле оставил венец Льву, зверообразному и злоименному, зловредной поросли из армянских пределов. И ожил вновь злой корень прежнего плевела, вновь изверг терновник побеги ещё острее прежних. И вознамерился задушить золотой плод, и вновь зашевелился хвост змеиный (говорю я о мерзости и иконоборчества). Будто огромная ползучая гадина, страшная, с развёрстой пастью, шипя, пытался он поглотить церковь, как птенца из гнезда птицы редкопёрой. Зарывали иконы святых и Христа в землю, замазывали известью, сжигали огнём. Отыскивали в пещерах жилища церковные и обители душ, живущих ангельским образом. и изгоняли почитателнй святых икон. И рыдала тогда церковь. дочь Божья, и, плача, роняла слёзы, и вместо прекрасных одежд невесты носила вдовье покрывало. Скорбен был тогда и лик звёзд небесных, и взирали они на замлю потемневшими очами.
[С этим царём князь Крум вступил в битву под Одрином и разгромил его войско так, что сам царь едва спасся бегством, а всё имущество царя и греков захватили болгары. С этим царём Крум вновь сражался во Фракии, и сначала победили болгары и погнали греков без боязни, но те повернули вспять, разбили их, и сам Крум чуть не был схвачен, так как конь пал под ним.]
Лев и род Михаилов пытался искоренить, лишив сына его Никиту детородных органов. Чтобы у того никогда не было сына. Который бы противостоял бы Льву. Но сын Михаила, будучи оскоплён, впоследствии стал архиереем Нового Рима, назвавшись в своей новой жизни Игнатием. Зверь же этот, лютый и рыкающий Лев, помня священное пророчество того дивного старца, лебедя златопёрого, и опасаясь Михаила из Амореи ²⁴, как бы к тому не обратилось колесо власти, связал его и заключил в темницу крепкую, втайне замышляя погубить его. Но немощен любой человек пред десницей Божьей, невелика сила ролжжённых на земле. Бог же велемощен и всесилен, и никому не одолеть силы Его.
Михаил же верил в сказанное доброречивым старцем -пророком. Он открылся хранителю дворцов царских, что по-гречески называется папием, и раскрыл ему самые сокровенные планы. Вступил с ним в сговор и приготовил властителю горькую чашу. И ночью ввели они во дворец вместе с певчими щитников, копейщиков и оруженосцев, которые напали на зверя лютого; когда заутреня заканчивалась пением, посекли его мечами и заклали, как ягнёнка.

Царь греков Михаил

Михаил же, став владыкой из узника, свободным вышел из темницы, царём и самодержцем. Так случилось, а потом? И Михаил ненавидел святые иконы, но не питал ненависти к тем, кто им поклонялся, не обагрял тела кровавыми ранами. Немало битв проиграл он. Став игрушкой и посмешищем для агарян, ибо часто разбивали они греческие полки и уводили в плен военачальников. Трусливым и мягкосердечным называли властителя, и от этого Михаил страдал болью сердечной, терзаниями душевными и горестями скорбными, но держался злотворного недоверия, скрывавшего его от очей божьих. И началась великая буря, и затрепетало сердце его, словно утлая ладья среди волн, ибо Фома ²⁵, о котором шла речь выше, человек зловредный и пылающий дерзостью, воинскую силу собрав отовсюду, мужей кровожадных, непоколебимых и храбрых сердцем, безжалостных убийц, дерзких и бесстрашных в бою, напал на Михаила, устремившись на него, как вепрь с лугов или из густой дубравы, или как львёнок с гор, вскормлённый кровожадной львицей, и осадил все фракийские города, с кораблей или войсками по суше. И набросившись на них в свирепом озлоблении, поработил, разорил, и разрушил их достигнув града славного. Но если Бог Всесильный воспротивится смертному, то, как паутина, непрочным становится всякий замысел и дело. И Фоме не споспешествовала Божья благодать, на песке строил он башни своих замыслов и на зыбкой почве возводил их основы. Потому и воздвигнутое им было на его же глазах разрушено, а сам он, осквернив убийством войнолюбивые длани и окрасив кровью копья своих воинов, был схвачен и лишён глаз. Угасли светлые зеницы его, а потом был он казнён мечом.
[При этом царе восстал некий грек по имени Фома, собрав множество войска, и чуть было не завоевал всю Греческую землю и хотел отнять у Михаила царство, но вышел болгарский князь Муртаг, разбил его и победил ради большой любви, которую питал к Михаилу…]

Царство Михаила, сына Феофилова ²⁶.

[При этом царе Михаиле и при матери его крестились болгары. С тех пор и доныне прошло 511 лет.
Некогда, не знаю как, сестра болгарского князя была пленена греками и была отдана в царский дворец, где была крещена и обучена грамоте. В правление же этих царей был мир великий заключён между греками и болгарами. Обменяли сестру на некоего болярина, Феодора Куфару. Возвратившись домой, она не переставала учить брата Христовой вере, пока не крестила его. Когда же он принял крещение, болгары восстали против него, возжелав убить, как отступника от их веры. Но он вышел на битву, победил их и потом крестил их, одних по их воле, а других по принуждению.]

Но стоит рассказать и о Василии ²⁷, откуда он был родом и кто были его родители, каков был род его. Вышел он из села Липра, лежащего близ главного града македонского, который сперва носил имя Ореста, а когда Адриан, греческий царь ²⁸, отстроил его, он даровал городу своё имя. Родители же, посадившие это доброплодное древо, был не из знатных, ни овечьих стад не имели, ни нив или сёл, но жили своим трудом в нищете и скудости. Вскоре после того, как они оставили земную жизнь и преставились, болгарский князь Крум пошёл войной на все земли, подвластные грекам, погубил весь цвет юношества, многих из них обратив в рабскую долю. Попал и Василий вруки болгар, как златоперая птица в лютые сети охотничьи. Но вырвавшись из злых сетей болгарских, взлетел он и достиг греческих пределов. Нищий, он нанялся на работу, но исполняя в страданиях многие службы, понял, что сеет труд свой в бесплодную землю, и ушёл от сородичей и из родных краёв. Оставив всё прочее как малое и бедное, он, словно к избавлению, устремился к Византийскому граду. Оказавшись внутри стен городских, получил он благоразумный совет, как познать суть вещей, узнал, сколь почётен царский сан. Спал же Василий здесь беззаботно, разодранным рубищем покрытый, не имея за пазухой ни серебра, ни золота, лишь на руки свои надеясь и ими зарабатывая на многотрудную жизнь свою. Ночевал же он на некоем одре, из камней сложенном, у ворот святого Диомидия. И однажды ключника, там жившего, посетил вещий сон, будто кто-то повелел ему немедля проснуться и ввести в город царя. Вскочил с постели ключник, побежал к храму, но нашёл там Василия, храпящего на убогом одре, нищего и с немытыми ногами, грязного и в рубище. Явившееся ему во сне счёл ключник обманом и вернулся домой, но сон опять посетил глаза его и вновь принёс то же видение. И повторилось так трижды. Лишь тогда понял ключник, что это неспроста, ввёл Василия внутрь и поселил в городе. Был же Василий доблестным, храбрым, сильноруким, с мощными дланями, твердогрудым, с крепчайшими мышцами. Поэтому, постепенно проявив свою силу, стал он известен всем тамошним сановникам. И зачем долго рассказывать? Узнал о нём и царь Михаил и сперва поручил ему попечение о своих конях, то есть назначил его комисом ²⁹, а также и паракимоменом ³⁰, что у греков – высокий сан. Впоследствии же и сам царь часто проводил с ним время. Возненавидев царя Михаила как пьяницу и бражника, азартного игрока и устроителя зрелищ, Василий вонзил в утробу его меч и до срока захватил власть…
[При этом царе Василии крестились русы ³¹.]

Царство Льва Мудрого ³², сына Василия.

[Этот царь Лева изменой вывел венгров против Симеона, царя болгар, который много раз побеждал его войско. И одолели его венгры, пленив многих болгар, а сам он укрылся в Дристре. Но Симеон снова пошёл на венгров, захватил их земли, а самих разгромил. Вернувшись же оттуда, вновь вступил он в битву с греками и победил их.]

Царство Александра, брата Льва и Константина ³³, сына Львова.

[При этом царе Константине Симеон, царь болгарский, миром вошёл в Царьград, и принял благословение от патриарха, и обедал с ним. Выйдя же оттуда, стал опустошать Греческие земли, и произошла битва, и дважды разбил он греков наголову.]

Царство Романа Лакапина ³⁴.

[Внучка этого царя была женой Петра, царя болгарского.
При этом царе Романе болгарский царь Симеон много раз ходил вой ной до самого Царьграда, даже дворец царский сжёг и Одрин взял, и при этом же царе помер.]

Царство Романа, сына Константина Багрянородного.

[При этом царе Романе умер болгарский царь Пётр, сыновей же его – Романа и Бориса, бывших заложниками в Царьграде, отпустили восвояси.]

Царство Никифора Фоки ³⁵.

[При этом царе Никифоре завоевали русы Болгарскую землю ³⁶. Дважды за два года царь Никифор наводил Святослава на болгар.]

Царство Иоанна Цимисхия ³⁷.

И возложил на голову свою венец Цимисхий, и вновь арабы увидели его воюющим, и вновь сирийцы вкусили его острейшего меча, и вновь князь их Хавдан бежал второпях. Царь сей обнажил меч против врагов и устрашил всех варваров, живущих рядом с греками, заставил их забыть о гордости и раздвинул во все стороны потеснённые супостатами греческие рубежи, присоединив бесчисленные селения, и даже у вод Тигра воздвиг укрепления. Устрашены копьём его были киликийские стражи, потрясла мощь его арабских военачальников, покорился финикиец мощной его руке, бежал от копья его блестящего сириец, видели его Эдесса ³⁸ и Ефратская долина, которую заполнил топот греческих коней, напившихся воды ефратской. Видели его Дунай и скифы, близ Истра живущие,-как целые полки изрубил он и воевод разгромил, перебил и устрашил супостатов, побеждая. Тогда струи речные в кровь превратились, и алым стал Истр, то есть Дунай. Греки ликовали в долинах Истра, варварские же сердца был объяты страхом. Таким был Цимисхий, пастырь, зверей отгоняющий, охраняющий своих овец, бодрствующий век не смыкающий, челюсти сокрушающий звериные…
[Этот царь Цимисхий взял Преслав и захватил все царские знаки, а самого болгарского царя Борися увёл в Царьград, лишил его там царских одежд и сделал магистром (это – высокий сан у греков). После взятия Преслава кунязь русский Святослав завоевал Болгарскую землю, подчинил себе и сел в Дристре. Пришёл туда Цимисхий с большой ратью, победил его, а самого отпустил восвояси. Но Святослав дошёл до земель печенегов и там был убит вместе со своими воинами.]
Когда же по общей участи бренного естества окончилась жизнь Цимисхия, взошли на престол Василий с Константином, багрянородная поросль Романа, сына Константина, прежде владевшего греками.

Царство Василия и Константина, сыновей Романа.

…И потом много бывало войн, и сталкивались власть имущие в междоусобных битвах. Была подчинена арабским мечом Азия, посягали на греческие рубежи сирийцы, болгары же посягали на Подунавье и захватывали земли Фракии, лежащие близ их границ. Царь оказался посреди этого, как в пучине бурной ладьи, как птенец в пасти змеиной. Но внезапно воссияла после зимы весна, вместо бури дохнуло глубокой тишиной, навевающей на всех спокойствие. И склонился перед жезлоносцем Варда, и все повиновались царствующему. Подчинил Василий и арабов-язычников, видели его и фасидские сладкие воды, и земли финикийские, как огня, страшились его иверы, боялись таврийские скифы, в бег обратился гордый иверский князь. Так вскоре прошёл он всю Азию, не давая глазам своим покоя, ни век не смежил, ни сна не знал, пока не прогнал волков, овец терзающих. Узнали его мощь и сильные болгары, покрылись их кровью поля, как лес поваленный лежали их трупы повсюду, болота натекли из пролитой крови. И было их не меньше, чем дарданцев после боя с Ахиллом под градом Троянским, что на Скамандре. Тогда греческие воины, вооружённые и безоружные, ликуя, шли по Фракии свободным шагом. Но ненадолго смирил он варварскую дерзость, ибо увидели они гибель своих воинов и вновь издали ратные кличи, и вновь выкриками возгласили начало битвы. И опять Василий опоясался мечом, надел доспехи из тонкой стали и взял звонкий щит, как победоносный и храбрый Арес. И всё поле было оковано железом, и ничего не оставалось в царских кладовых. Как юная дева, избегающая мужского взгляда, смачивает волосы утренней росой, так многих омылись древлебагряной миррой, и вновь начались ожесточённые битвы, и человекоубийства, и варвар показывал дерзость души свирепой, как козёл, в брюхо которого по древко вонзили копьё.
Итак, вооружились воины обеих сторон, все дышали гневом бранной ярости, были одеты в железо меднощитные копьеносцы, и стрелы их были из железа. Боевые трубы возгласили начало битвы, и столкнулись копья в губительной для обеих сторон схватке, и ломались они, и падали сражённые воины. Но не образумились ни болгары, ни греки, нападали друг на друга, как львы или брызжущие пеной козлы, и всякое оружие мелькало в воздухе, и не знали отдыха руки, и обагрялись длани кровью падающих, и разбивались щиты, и ломались копья, испуская тяжкий и свирепый грохот. А Василий обходил своих подданных, как боевой петух, возбуждая их против твердоумных болгар. Наконец бежали болгарские воины, показав спины, греческие же полки гнались за ними, избивая отставших, повергая на землю и попирая ногами, и гнали князя их, подрезая жилы коням, грабя жилища и радуясь добыче. Так царь укротил дерзость болгар и низверг высоко воздвигнутый столб их гордости, отогнал их, словно алчных псов, от своих кошар и стад.
Помимо убитых, ослепил он пятнадцать тысяч мужей. Так сделал он гордых смиренными, дерзких трусливыми. Свободных рабами.
Этот царь Василий дважды разбил царя болгар Самуила и взял Бдин и Плиску, Великий Преслав и Малый и прочие многие города. И Скопле сдал ему сын царя Петра Роман, которому был дан во владение Самуилом, ибо царствовали болгары до Охрида и до Драча и далее.
Этот царь Василий пленил бесчисленное множество болгар и люто разбойничал, ибо, разбив царя Самуила, ослепил он пятнадцать тысяч болгар, оставив на каждую сотню одного одноглазого, и послал их к царю Самуилу. Увидев их, тот помер от горя.
От этого Василия было Болгарское царство под греческой властью до самого Асеня Первого, царя болгар.

(пер. Д. Полывяного)
Текст воспроизведен по изданию: Родник златоструйный. Памятники болгарской литературы 9 -18 веков. М, 1990 г.

© текст -Полывяный Д. 1972
© OCR -  Заблоцкий А. 2003
© сетевая версия - Тhietmar. 2003
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Художественная литература 1990