Ввиду большого объема комментариев их можно посмотреть здесь
(открываются в новом окне)

ИБН ДЖУБАЙР

ПУТЕШЕСТВИЕ

Описание города Такрит — да хранит его всевышний Аллах!

Это — большой город, широко раскинувшийся на большом пространстве; в нем полные народа рынки, многочисленные мечети, он многолюден. Его жители превосходят обитателей Багдада по своему характеру и точны при взвешивании [товаров]. В северной его части протекает Тигр. На берегу реки расположена [165] неприступная крепость, защищающая город. Стена, окружающая его, носит следы разрушения. Это один из древних и известных городов.

Отправившись в путь вечером этого же дня, мы двигались всю ночь, в субботу 20-го этого месяца [2 июня 1184 г.] /233/ прибыли на берег Тигра и расположились там на отдых. В этом месте обычно запасают воду на день и ночь, что сделали и мы. Утром этого дня мы тронулись в путь и двигались до ночи, когда мы остановились, чтобы перевести дух и отдохнуть. Немного соснув, мы отправились вновь, продолжая двигаться до утра.

Мы находились в пути до наступления дня воскресенья, когда остановились на отдых в селении на берегу Тигра, называемом ал-Джадида. Затем мы прошли через расположенное вблизи него другое большое селение, называемое ал-Акр. Высокий холм служит ему крепостью; у его подножия расположен новый хан с башнями и балконами, хорошо сложенный, надежный. Селения и возделанные земли тянутся от этого места до Мосула без перерыва. Здесь порядок движения хаджа нарушается; отныне каждый идет своей дорогой, устремляясь вперед или оставаясь сзади, медля или спеша, в безопасности и спокойствии.

Мы отправились оттуда около полудня, и наш путь продолжался до заката, когда мы остановились для короткого сна, дав в то же время верблюдам вечерний корм. Мы пустились в путь около полуночи и двигались затем до утра. А утром этого дня, то есть в понедельник 22 сафара — или 4 июня — мы прибыли в местность, называемую ал-Каийарат (Смоляная), расположенную вблизи Тигра, на его восточном берегу.

С правой стороны от пути на Мосул в земле имеется впадина, черная как туча. Аллаху было угодно расположить здесь источники, большие и малые, из которых сочится смола. Иногда некоторые из них, будто бы кипя, выбрасывают целые ее куски. Там сооружены бассейны для сбора смолы. Она имеет вид растекшейся по земле глины, черной, скользкой, блестящей, сильно пахнущей, очень липкой; если коснуться ее, она пристает к пальцам. Вокруг этих источников образовался черный пруд, на его поверхности плавает подобие тонкой черной пленки, которая скапливается по краям и оседает на дне, превращаясь в смолу. Мы видели здесь своими глазами чудо, рассказ о котором слышали, и дивились ему ²⁶⁰.

Поблизости от упомянутых источников на берегу Тигра имеется /234/ другой большой источник смолы; дымок над ним мы заметили издали. Нам сказали, что здесь используют огонь, когда хотят перевозить смолу; огонь поглощает частички воды и сгущает ее; тогда смолу разрезают на кусочки и уносят. И это известно по всей стране — и в Сирии, и в Акке, и во всех прибрежных областях. Аллах делает все, что хочет; хвала ему! Да будет славно величие его и да усилится его мощь! Нет бога, кроме него! Нет сомнения, что это — такой же источник, [166] о котором нам сообщали, что он расположен между Куфой и Басрой, и о котором мы уже говорили в нашей книге.

А от этого места (ал-Каийарат) до Мосула — два перехода. Мы покинули смоляные источники, затем остановились на отдых, а потом отправились вновь и шли до вечера. Тогда мы остановились в селении, называемом ал-Укайба, и оттуда мы утром должны были отправиться в Мосул, если это будет угодно Аллаху! Мы отправились после полуночи и прибыли в Мосул на заре во вторник 23 сафара, то есть 5 июня. Мы остановились в его предместье, в одном из ханов вблизи берега [реки].

Описание города Мосула — да хранит его всевышний Аллах!

Этот город — древний и большой, укрепленный и прекрасный; он успешно сопротивляется времени и имеет солидные защитные приспособления на случай мятежей. Его башни расположены в едином порядке, примыкая одна к другой. А внутри защитной стены, окружающей весь город, во всю ее длину тянутся помещения; /235/ толщина стены и надежность ее кладки позволили это сделать. Сражающиеся находили в этих помещениях убежище и безопасность, что облегчало им военные действия. В верхней части города находится большая крепость, надежной постройки; она окружена древней стеной, на которой расположены башни, а к ней прилегают помещения султана. Между ними и городом находится широкая улица, тянущаяся с верха города до его низа. А Тигр течет на востоке города, слегка касаясь его стены, башни которой омываются его водами. Город имеет большое предместье, а в нем находятся мечети, бани, ханы и рынки. Один из эмиров города, по имени Муджахид ад-дин, основал здесь, на берегу Тигра, мечеть; не видано было сооружения более прекрасного, поэтому необходимо кратко описать его убранство и расположение.

Здесь все сделано из кирпича; внутренность мечети подобна раю; окна окружены железной решеткой; к ней приставлены скамьи, возвышающиеся над Тигром, лучше и красивее которых не бывает. Но описание этого было бы слишком долгим; здесь же достаточно краткого указания. А перед мечетью возвышается прекрасная больница, сооруженная тем же Муджахид ад-дином; он построил также внутри города и на его рынке кайсарийю для купцов, подобную большому хану, которая запирается железными воротами и окружена лавками и другими помещениями, расположенными одно за другим. Она представляет собой огромное здание, бесподобное по своему убранству. Ни в одной стране я не видел кайсарии, которая была бы равна этой ²⁶¹.

Город имеет две [главные] мечети: одну — новую, другую, большую — относящуюся к эпохе Омейядов. Во дворе ее находится [167] помещение под куполом, внутри которого возвышается мраморная колонна; основание ее обвито пятью кольцами, подобными браслетам, также высеченными из мрамора. А на вершине колонны имеется восьмиугольный мраморный водоем, откуда со стремительной силой вздымается в небо струя воды на высоту более чем в рост человека, подобно стройному хрустальному стеблю, затем устремляется в купольное помещение. В этих двух мечетях, старой и новой, совершают пятничную молитву, /236/ и то же — в мечети предместья.

В городе, на берегу Тигра, имеются медресе для обучения, их около шести или более того, и они сверкают, как гордые дворцы. И там тоже находятся госпитали, кроме того, который мы упоминали для предместья. Аллах одарил этот город священной могилой с надгробным памятником Джирджиса — да благословит его Аллах и приветствует! ²⁶². Там сооружена мечеть. А гробница его находится в углу одного из залов мечети, справа от входа в нее. Мечеть расположена между новой мечетью и воротами моста, слева от идущего от этих ворот к большой мечети. Мы получили благословение при посещении этой святой гробницы во время стоянки, которую мы там сделали. Аллах дал нам извлечь пользу из этого!

Из того, что еще Аллах даровал этому городу, следует назвать Талль ат-туба (Холм раскаяния), расположенный к востоку от него, примерно в миле от переправы через Тигр. Это холм, где Йунус — да будет над ним мир — стоял со своим народом и молился вместе с ним до тех пор, пока Аллах не отвратил от них страдание ²⁶³.

А поблизости от него, также на расстоянии в милю, находится благословенный источник, также связанный с Йунусом. Говорят, что он приказал своему народу здесь очищаться и предаваться раскаянию, а затем вместе с молящимся народом поднялся на холм. На нем находится большое здание — рибат, имеющее множество комнат, келий, помещений для омовения с водопроводом; все это запирается единственными воротами. В середине здания находится комната, где спускается занавес, скрывающий почитаемую дверь, всю отделанную инкрустацией. Говорят, что это то место, где Йунус — да благословит его Аллах и приветствует! — совершал стоянку [поклонения], и что он предавался поклонению в михрабе этой комнаты. Вся комната по окружности уставлена свечами, столь же толстыми, как стволы пальм. Каждую ночь на пятницу верующие собираются в рибат и совершают там свою молитву. Вокруг рибата много селений.

Рядом с ним находятся большие руины, о которых говорят, что это бывший город Ниневия, город Йунуса, да будет над ним мир! Еще видны остатки стены, которая окружала город, и место, где находились ворота, доказательством чего служат возвышенности, образовавшиеся там. Мы провели в этом благословенном месте ночь на пятницу 26 сафара [8 июня 1184 г.]. Затем [168] утром мы отправились к благословенному источнику, пили его воду, очищались там и совершали молитву /237/ в примыкающей к нему мечети. И да позволит нам Аллах извлечь пользу из нашего [благочестивого] намерения, по своей милости и великодушию!

Жители этой страны следуют прекрасным путем и совершают добрые дела. Здесь повсюду встречаются веселые лица и слышны приветливые слова. Они оказывают иноземцам хороший и великодушный прием, и равенство царит во всех их сделках.

Пребывание наше в этом городе длилось четыре дня. В среду, на второй день нашего пребывания в Мосуле, мы присутствовали на торжестве, представляющем собою одно из самых пышных и волнующих празднеств этого мира, у двух знатных дам, о которых мы уже говорили, — матери Муизз ад-дина, правителя Мосула, и дочери эмира Масуда. Жители вышли все вместе, верхом или пешком, даже женщины, но большая их часть — верхом, образуя в целом подобие многочисленного войска. Эмир двигался впереди своей матери со знатными лицами его государства. Мосульские паломники вошли в город со своей госпожой с блеском и пышностью. Они покрыли шеи верблюдов разноцветными шелками и повесили на них нарядные бусы. Масудская госпожа вошла со множеством сопровождавших ее служанок; их окружал отряд ее пеших воинов. А весь купол ее паланкина был украшен кусочками золота в виде полумесяцев, динаров в ширину ладони, цепей, а также фигур дивного рисунка, и на куполе почти не было места, где их не было бы видно.

Два верховых животных предшествовали процессии, и звон их украшений оглушал уши. Золото также украшало шеи животных, на которых сидели слуги госпожи. Цену всего золота невозможно было определить. Это было зрелище, способное поразить взоры и заставить задуматься, ибо каждому царству суждено погибнуть, исключая царство единственного, всемогущего, у которого нет сотоварищей.

И мы узнали от многих верных людей, осведомленных об этой госпоже, что она была славна набожностью, добродетелью и известна своими благотворительными делами. Одно из них: по дороге в Хиджаз она раздавала значительные суммы в виде милостыни и различных выдач. Она любила благочестивых людей, мужчин и женщин, и тайно навещала их, чтобы заслужить их молитвы: восхитительное поведение для столь молодой, как она, женщины, утопающей в царской роскоши. Аллах указывает путь тем из своих рабов, кому он хочет!

/238/ Вечером на четвертый день нашего пребывания в городе, в пятницу 26-го упомянутого сафара мы выехали оттуда на животных, которых приобрели в Мосуле, чтобы избавить себя от общения с погонщиками верблюдов, хотя судьба поместила нас в общество одного из них; нам пришлось нанять его на время нашего пути от Мекки — да возвысит ее Аллах! — до Мосула. [169]

Мы двигались в ночь на субботу почти до ее половины, затем остановились лагерем в одном из селений около Мосула. А утром в упомянутую субботу мы вышли оттуда и остановились на отдых в селении Айн ар-Расад, где мы наслаждались благословенным отдыхом под мостом, перекинутым над долиной, где шумел поток. Как и в других местах по всему нашему пути, в селении был большой новый хан. Наш отдых пришелся на это селение; мы снялись с места ночью.

А утром в воскресенье мы достигли селения ал-Мувайлиха, откуда мы пришли на ночлег в большое селение, называемое Джудал, имеющее древнюю крепость. В этот день мы увидели справа от дороги гору ал-Джуди, которая упомянута в книге всевышнего Аллаха (Коран 11, 44), ибо там утвердился ковчег Нуха — да будет над ним мир! Это высокая гора вытянутой формы.

Затем на ранней заре понедельника, 29 сафара мы пустились в путь и провели ночь в селении вблизи Насибина, находящемся от него в одном переходе и называемом ал-Килай.

Месяц раби I 80 года [12 июня — 11 июля 1184 г.];
Аллах дал нам познать в нем свое благословение.

Молодой месяц появился в ночь на вторник, соответствующий 12 июня, когда мы были в упомянутом селении. Мы отправились оттуда на заре вторника и достигли Насибина /239/ к полудню.

Описание города Насибина — да хранит его Аллах ²⁶⁴

Известен он своей древностью и ветхостью; с внешней стороны молодость, с внутренней — дряхлость; вид привлекательный, протяженность средняя, ни большая, ни малая. Перед ним и за ним тянется зеленое поле, насколько хватает глаз. Аллах дал здесь течь ручьям, утоляющим жажду; они извиваются в его окрестностях. А справа и слева он окружен фруктовыми садами с густо растущими деревьями, полными зрелых плодов. Перед ним сверкает река, которая окружает его подобно браслету. На ее берегах равномерно располагаются сады, и их длинные тени падают на нее.

Да смилуется Аллах над Абу Нувасом ал-Хасаном ибн Хани, который сказал ²⁶⁵:

«Некогда был благосклонен ко мне Насибин,
А я был мил для него.
О, если бы моей судьбой в этом мире
Стал Насибин!»

За его (города) пределами великолепие садов, [подобных] андалусским рощам, блистающих обилием и свежестью, в чем проявляется вся прелесть оседлой жизни. А внутри — беспорядочность [170] пустынной жизни, и не на что обратить взор, и глаз напрасно ищет простора и красоты. А эта река вытекает из одного источника, который бьет из ближней горы и делится на ручьи, прорезая его поля и посевы. Одна ветвь проникает в город, дробясь на его улицах и проникая в некоторые дома, доходит под землей до его благородной мечети, пересекая ее двор и вливаясь в два бассейна, один в середине двора, а другой у восточных ворот, и достигает двух канавок, окружающих мечеть. Над этой рекой — мост с аркадами из больших камней; он примыкает /240/ к южным воротам города. Насибин имеет два медресе и одну больницу.

А его правитель — Муин ад-дин, брат Муизза ад-дина, правителя Мосула; они — сыновья атабека. Муин владеет также городом Синджаром, расположенным справа от дороги в Мосул ²⁶⁶.

В одном из углов южной части высокочтимой мечети обитает шейх Абу-л-Йакзан, черный телом, с чистым сердцем, один из тех святых, кому Аллах воспламенил очи верой и кого он сохранил как остаток благочестия в наше время. Знаменитый своими макамами, славный своими чудесами, изнуренный болезнью и аскетизмом — это тот, которому поклонение принесло обновление, который добывает себе пропитание тканьем — делом своих рук и не оставляет ничего из пропитания сего дня на завтра. Аллах осчастливил нас встречей с ним, даровал нам благословение его молитвы вечером во вторник, в первый день раби I. И мы хвалим Аллаха, всемогущего и великого, за то что он дал нам милость видеть его и удостоил нас прикоснуться к его руке. Аллах дал нам извлечь пользу из его молитвы, ибо он всемогущий и внимающий; нет бога, кроме него!

Мы остановились там в одном хане за городом, где провели ночь на среду 2 раби I [13 июня 1184 г.], и вышли оттуда ранним утром с большим караваном мулов и ослов, вместе с харранцами и халебцами и другими жителями этой страны — страны Бакр и прилегающих к ней [областей]. А позади нас мы оставили паломников этих краев, [тех, что были] на верблюдах. Мы двигались так до полудня, с полной готовностью и предосторожностью на случай нападений курдов, которые являются битом этих областей, от Мосула до Насибина и города Дунайсира, грабя на дорогах и творя злые дела на земле. Они обитают в неприступных горах, близких к упомянутой стране, и Аллах еще не помог ее правителям подавить их и прекратить их злодеяния. Иногда им удается достичь ворот Насибина, и нет против них помощи и другой защиты, кроме Аллаха всемогущего и великого.

В среду мы сделали остановку и увидели справа от нашей дороги у, подножия горы древний город Дара, большой и белый, с возвышающейся крепостью. А поблизости от него, в половине перехода, раскинулся город /241/ Мардин, также у подножия [171] горы, на вершине которой находится большая крепость, одна из самых известных в этом мире. Оба эти города многолюдны.

Описание города Дунайсир — да хранит его Аллах! ²⁶⁷

Он расположен в широкой долине, а вокруг него зеленые сады с душистыми растениями, которые орошают при помощи каналов. Без стены, он имеет довольно пустынный вид, хотя полон людей. Он снабжен многолюдными рынками и имеет припасы. Он — центр притяжения для людей из областей Сирии, Дийар Бакра, Амида и страны Рум, находящейся в подчинении у эмира Масуда, и соседних с ней областей. Обработанные земли здесь обширны. Город имеет многие удобства.

Мы остановились с караваном в пустынной местности, находящейся перед ним, и в четверг 3 раби I [14 июня 1184 г.] нашли здесь отдых. За городом находится новое медресе прочной кладки; к нему примыкает баня; его окружают сады; это одновременно и медресе, и место бесед.

А правитель этой страны — Кутб ад-дин ²⁶⁸; он правит также городами Дара, Мардином и Рас-ал-Айном; он близок к двум сыновьям атабека. Все эти области принадлежат различным правителям, которые подобны удельным князьям Андалусии; они украшают себя прозвищем «ад-дин»; и здесь слышны лишь звучные прозвища и титулы, которые для опытного человека не значат ничего; ими жалуют равно и простых людей и государей. Получают их и богатый, и нищий. Среди них почти нет тех, кому этот титул действительно подходил бы, обозначая качество, которым он обладает, исключая Салах ад-дина, правителя Сирии, Египта, Хиджаза и Йемена, славного своими достоинствами и справедливостью.

В этом случае имя соответствует тому, кто его носит, и название совпадает с его смыслом, но подобный титул применительно к другим — не что иное, как дуновение ветра и утверждение, которое отвергнуто; какое бремя для человека, притязающего на имя «ад-дин»!

Царские титулы не на своем месте —
Как кот, который, раздувшись, хочет походить силой на льва! ²⁶⁹

Но вернемся к рассказу о наших переходах, да сделает Аллах их близкими! Мы находились в Дунайсире до совершения пятничной молитвы |4 раби I [15 июня 1184 г.]. Люди каравана задержались здесь, чтобы посмотреть его рынок, /242/ ибо здесь в четверг, пятницу, субботу и следующее за ней воскресенье бывает многолюдный рынок, куда собираются люди из соседних областей и ближних селений. По всей дороге, справа и слева, без перерыва располагаются деревни и надежные ханы. Местные жители называют рынок, куда собираются со всех концов, базаром, и дни каждого рынка известны. [172]

Мы отправились в путь после пятничной молитвы и прошли через большое селение с крепостью, называемое Талль ал-Акаб (Орлиный холм), которое принадлежит христианам — муахидам, находящимся под покровительством. Это селение своей красотой и цветущим видом напомнило нам селения Андалусии; оно окружено садами, виноградниками и различными деревьями, а рядом протекает река, на которую падают тени. Селение это раскинулось широко и обрамлено садами. Мы здесь видели поросят, подобных овцам: так они многочисленны и совсем ручные.

Затем вечером того же дня мы прибыли в другое селение, называемое ал-Джиср, которое теперь принадлежит муахи-дам — одному из подразделений румов. Мы здесь провели ночь на субботу 5 раби (I) [16 июня 1184 г.], а затем вышли на заре и около полудня в субботу достигли города Рас-ал-Айн.

Описание города Рас-ал-Айн — да хранит его Аллах!

Это его название [Начало источника] есть самое верное из его описаний, соответствующее его положению. И это потому, что Аллах всевышний повелел, чтобы из земли били источники и текли воды. Они разветвляются, и ручьи бегут через зеленые луга, подобные серебру на изумрудном ковре. Деревья и сады обрамляют их берега на всем их протяжении. Из этих источников наиболее значительны два; один из них находится под другим. Тот, что выше, бьет над землей в камнях, образующих как бы большую и широкую пещеру, где вода, скопляясь, создает подобие большого озера. Затем она выходит оттуда, образуя самую большую из рек, какая только возможна. Она достигает другого источника и сливается с его водами.

Второй источник — одно из дивных /243/ творений Аллаха всемогущего и великого. А именно: он выходит из-под земли, из твердой скалы высотою в четыре кама или более того. Затем он расширяется, превращаясь в глубокий водоем. Силой напора вода поднимается и изливается на поверхность земли. Случается, что хороший, сильный пловец стремится, нырнув в пучину вод, достичь его дна, но сила бьющей из источника воды его выталкивает, и он в своем погружении достигает половины глубины источника или еще менее. Это мы наблюдали своими глазами. А вода его более прозрачна и приятна, чем вода ас-Сальсабиля ²⁷⁰. Сквозь нее просвечивает все, что в ней находится, и если в темную ночь бросить в нее динар, он не скроется из виду. Там ловят больших рыб, самых превосходных, какие только бывают.

Вода источника делится на два потока; один течет направо, другой — налево. Тот, что течет направо, пересекает ханака, сооруженный для суфиев и иноземцев; ханака находится перед [173] источником и называется также «рибат». А левый поток идет в стороне от ханака; от него отходят ручьи, ведущие к местам юмовения и другим сооружениям, предназначенным для отправления человеческих нужд. Затем, ниже его, оба водных потока соединяются с потоком верхнего источника. На берегу этого потока, с которым они сливаются, находятся постройки мельницы, доходящие до насыпи, возведенной посреди него, подобно плотине. От слияния двух потоков образуется река ал-Хабур. Вблизи ханака находится медресе, так что они смотрят друг на друга. Перед медресе находится баня, и оба эти здания обветшали, повреждены и разрушены. Однако я не думаю, что в мире есть нечто равное расположению этого медресе, ибо оно находится на зеленом острове и с трех сторон окружено водой; туда можно попасть лишь с одной стороны. Перед ним и позади него расположены сады; напротив медресе колесо доставляет воду в сад, находящийся на более высоком уровне, чем река. Положение его превосходно со всех сторон.

Чрезвычайная привлекательность селений Восточной Андалусии состоит в том, что они или расположены в столь же /244/ восхитительном месте, как это, или украшены такими же источниками. Аллах властен надо всеми своими творениями!

А что касается города, то он настолько соответствует жизни бедуинов, насколько им чужда городская жизнь: в нем нет защитных стен и искусно построенных домов, которые украшали бы его. Он возвышается посреди пустыни, как талисман, охраняющий ее равнины, и наряду с этим имеет все городские удобства. Он имеет две мечети: одну древнюю и одну новую. Древняя расположена в месте, обильном источниками, и перед нею бьет ключом родник, кроме тех двух источников, о которых мы уже упоминали. Эта мечеть относится к сооружениям Омара ибн Абд ал-Азиза — да будет доволен им Аллах! Она носит печать ветхости и находится накануне разрушения. Другая мечеть находится внутри города, и в ней жители совершают пятничную молитву. День, проведенный здесь, доставил нам такое удовольствие, подобного которому мы не имели в течение всего нашего путешествия.

На заходе солнца в субботу 5 раби (I), то есть 16 июня, мы вышли оттуда, стремясь в ночном мраке и прохладе избежать жары дневного перехода, ибо между этим городом и Харраном два дня пути по безлюдной местности. Наше движение длилось до утра; затем мы остановились в пустыне около колодца и немного отдохнули. Затем, утром в воскресенье, мы покинули лагерь и двигались, а около полудня остановились у колодца в месте, где находится крепкая башня и древние развалины, называемые Бурдж Хавва. Здесь мы провели ночь и затем, после часового сна, отправились и, двигаясь до утра, достигли города Харрана на восходе солнца в понедельник 7 раби, а это 18 июня. Хвала Аллаху, который сделал все это легким для нас! [174]

Описание города Харрана ²⁷¹ — да хранит его Аллах!

Это — город, в котором нет красоты, нет тени, в прохладе которой можно было бы укрыться. Его название происходит от его климата; вода здесь не бывает прохладной и зной не переставая палит площади и все уголки /245/ этого города. В нем нельзя найти отдыха; дышать здесь тяжело. Город раскинулся на голом месте, посреди пустыни; он лишен всякого городского блеска, и его улицы ничем не украшены. Но сохрани боже! Для славы и достоинств города достаточно его прошлого, ибо он восходит к отцу нашему Ибрахиму — да благословит его Аллах и приветствует!

Благословенное памятное место, связанное с ним, расположено примерно в трех фарсахах к югу от города; там находится источник проточной воды. Оно служило ему с Сарой — да благословит их Аллах! — убежищем и благочестивой молельней. Поэтому Аллах сделал этот город местом пребывания благочестивых аскетов, пристанищем бродячих отшельников, отрешившихся от мира. Мы встретили среди них шейха Абу-л-Ба-раката Хийана ибн Абд ал-Азиза напротив мечети, которая носит его имя и где он живет в молельне, которую он возвел у ее киблы. С другой стороны к ней примыкает молельня его сына Омара, который живет здесь постоянно, следуя пути своего отца и не сбиваясь с него; он сохранил привычки, которые я знаю еще по Ахзаму ²⁷².

Мы были допущены к шейху, которому было более восьмидесяти лет; он пожал нам руку и произнес молитву за нас, а затем попросил нас пройти к его сыну Омару. Мы зашли к нему и встретились с ним; он помолился за нас. Затем мы простились с ними обоими и ушли счастливыми от встречи с этими двумя людьми, принадлежащими к иному миру.

Мы побывали также в древней молельне отшельника, шейха Саламы, и нашли в нем подвижника, единственного в своем роде. Он вознес за нас молитву и задавал нам вопросы, затем мы простились и покинули его. А в городе есть другой Салама, которого называют Обнаженная Голова, ибо он не покрывает головы из смирения перед Аллахом всемогущим и великим, откуда и его прозвание. Когда мы прибыли в его жилище, то узнали, что он отправился странствовать в пустыню.

В этом краю много превосходных людей, и его жители — сунниты, равные в обращении и дружелюбные по отношению к чужеземцам, сострадательные к беднякам. Жители этих краев, от Мосула до Дийар Бакра и от Дийар Бакра до Сирии, также приветливы к иностранцам и великодушны к нищим и жителям деревень. И бедняки не нуждаются здесь в пропитании. В этом отношении здесь царит трогательное великодушие, /246/ и поведение жителей этих краев поистине восхитительно, да даст им Аллах извлечь из этого выгоду! [175]

А что касается отшельников, аскетов и благочестивых странников в горах, то их слишком много, чтобы определить их число. Да позволит Аллах мусульманам извлечь выгоду из их благословения и праведных молитв, по своей милости и щедрости!

В этом городе имеются рынки, хорошо размещенные и прекрасно устроенные, все расположенные под деревьями, так что люди всегда находятся в тени, которая покрывает их и защищает, как дом. Проходы в них велики. В том месте, где сходятся четыре прохода рынка, находится большой высокий купол, покрытый гипсом; он служит местом разделения этих путей. К рынкам примыкает благородная мечеть; древняя, хотя и восстановленная, она чрезвычайно красива. В ней имеется большой двор с тремя [беседками] под куполами, стоящими на мраморных колоннах; под каждым куполом находится колодец с отличной водой. Во дворе имеется также четвертый большой купол, стоящий на десяти мраморных колоннах, каждая из которых имеет в окружности девять пядей. А в центре купола возвышается мраморная колонна большого размера, имеющая в окружности 15 пядей. Этот купол построен румийцами. Его верхняя часть — полая, как это бывает в укрепленных башнях. Говорят, что она служила хранилищем их военного снаряжения, но Аллах лучше знает! Эта благородная мечеть покрыта поперечными балками и сводами. Балки ее — большие и длинные, сообразно ширине нефа, равняющейся 15 шагам; а в ней — пять нефов. Мы еще не видели мечети, в которой своды были бы так широки. А стена ее, прилегающая ко двору со стороны входа, имеет во всю свою ширину ворота, числом 19 — девять справа и девять слева, а посреди них девятнадцатые, самые большие, поддерживающие арку, отходящую от верхней части стены внутрь.

Великолепные на вид, превосходной кладки, они подобны воротам какого-либо большого города. И все эти ворота имеют деревянные замки дивной резной работы, которые им соответствуют и подобны (замкам) в дверях приемных залов дворцов. Дивное зрелище представляли для нас красота сооружения этой мечети и устройство прилегающих к ней /247/ рынков. Редко можно найти в городе порядок, подобный этому.

Город имеет медресе и две больницы. Это большой город с прочной крепкой стеной, сооруженной из обтесанных камней, чрезвычайно плотно подогнанных друг к другу; таково же и здание благородной мечети. А в восточной стороне города находится большая крепость, отделенная широкой площадью, а также стеной с большим рвом, окружающим ее; его края укреплены нагроможденными камнями. Все это придает крепости надежность и силу. Стена крепости также надежна и крепка.

В городе имеется небольшая речка, протекающая в его восточной части, между стеной и кладбищем. Она выходит из источника, расположенного на некотором расстоянии от города. [176] Город с его многочисленным населением и обильными средствами существования явно указывает на лежащее на нем благословение. Множество его мечетей и обилие запасов делают его одним из наиболее значительных городов. Правителем его является Музаффар ад-дин ибн Зайн ад-дин ²⁷³, который повинуется Салах ад-дину. Во всей стране, раскинувшейся от Мосула до Насибина и Евфрата и называемой Дийар Рабиа, чья граница идет от Насибина к Евфрату, захватывая область, прилегающую к ней с юга, и в Дийар Бакре, прилегающем к ней с северной стороны, то есть в Амиде, Мийафарикине, Рас-ал-Айне и других городах, упоминание которых было бы слишком длинным, нет правителей, которые могли бы сопротивляться Салах ад-дину. Они повинуются ему, даже считаясь независимыми. Он оставляет их в покое по своей милости, но если захочет лишить их власти, то, по воле Аллаха, может это сделать.

Мы расположились лагерем за городом, к востоку от него, около маленькой речки; мы провели там понедельник и вторник, в который, после полудня, навестили Саламу — Обнаженную Голову, его нам не удалось встретить в понедельник. Мы застали Саламу в молельне и увидели в нем человека, отмеченного благочестием и угодного богу, полного живости и радушия, приветливости и доброты. Он беседовал с нами и произнес молитву за нас. Распростившись с ним, мы отправились, хваля Аллаха всевышнего и великого за то, что он дал нам счастье встречи с его праведными святыми и его рабами, которых он приблизил к себе. В ночь на среду 9-го упомянутого раби I [20 июня 1184 г.] состоялся /248/ наш отъезд, после часового сна. Мы двигались до утра и расположились на отдых в населенной местности по названию Талль Абда. Это место возвышенное, широкое, похожее на водруженный там стол. На нем видны следы древних сооружений; имеется там и проточная вода. Мы вышли оттуда на закате и двигались всю ночь. Мы пересекли деревню, называемую ал-Байда, в которой имеется новый большой хан и которая расположена на полпути от Хар-рана до Евфрата. Напротив него, направо от дороги, если обернешься к Евфрату, в направлении Сирии находится город Са-рудж ²⁷⁴, обязанный своей славой ал-Харири, будучи связан с его Абу Зайдом ²⁷⁵. Там имеются сады и проточные воды, подобные воспетым в его макамах.

Утром этого же дня мы прибыли к Евфрату и пересекли его на особых лодках, предназначенных для переезда, достигнув новой крепости на берегу, называемой Калат Наджм. Вокруг нее находятся стоянки бедуинов, а в ней — маленький рынок, где имеется все самое необходимое — фураж и хлеб. Мы провели здесь четверг — 10-е упомянутого раби I [21 июня 1184 г.], чтобы отдохнуть, пока караван завершал переправу.

Если ты переправишься через Евфрат, то достигнешь сирийской границы и попадешь в область, тянущуюся до Дамаска и находящуюся во власти Салах ад-дина. Евфрат образует границу [177] между областями Сирии, Рабиа и Бакр. А слева от дороги, если ты повернешься к Евфрату в направлении Сирии, находится город Ракка ²⁷⁶. Он лежит на Евфрате, а рядом с ним — Рахба Малик ибн Таук, называемый также Рахбат аш-Шам, один из славных городов. Мы вышли из Калат Наджм на исходе первой трети ночи, в течение которой мы двигались, и утром в пятницу 11 раби (I), то есть 22 июня, мы достигли города Манбиджа ²⁷⁷.

Описание города Манбиджа — да хранит его Аллах!

Город занимает большое пространство, климат его здоровый. Он окружен чрезвычайно длинной древней стеной. Воздух здесь чист и окрестности красивы, легкий ветерок несет благоухание и прохладу. Днем благодаря тени сохраняется роса, и ночь, как говорят, здесь очаровательна. С востока и с запада он окружен садами, где деревья переплелись ветвями, /249/ отягощенные различными плодами. Текучие воды достигают здесь всех концов. Аллах по своей особой милости создал в нем колодцы с проточной водой, сладкой на вкус подобно меду и воде ас-Сальсабиля. В каждом доме у них имеются один или два колодца. И почва [города] благодатна: повсюду можно докопаться до воды. Рынки его и улицы широки и просторны, а его ларьки и лавки равны ханам и складам по своей ширине и вместительности. Верхняя часть рынков покрыта крышей. Таково устройство рынков в большинстве городов в этих краях.

Но века прошли над этим городом, неся с собою разрушения; а некогда он был одним из древнейших городов румийцев, и после них остались следы строений, показывающие, сколь большой труд был вложен в их сооружение. В северной части города находится надежная крепость, обособленная и отделенная от него: такие султанские крепости имеются во всех городах этих краев.

Обитатели его — люди достойные и зажиточные, сунниты-шафииты; благодаря им он свободен от сторонников нечестивых толков и вредных учений, которые встречаются в большинстве этих городов. Их торговые сделки честны, а поведение в делах достойно. Ясная и широкая дорога их веры не дает им свернуть на окольный путь.

Мы остановились за городом, в одном из его садов, и провели там день, отдыхая. Мы вышли оттуда среди ночи и прибыли в Бузаа утром в субботу упомянутого 12-го раби I [23 июня 1184 г.].

Описание города Бузаа ²⁷⁸ — да хранит его Аллах всемогущий и великий!

Расположенный в хорошей, влажной местности, довольно возвышенной, он слишком мал для города и слишком велик [178] для селения. В нем имеется рынок, где можно найти как провизию, необходимую для путешествия, так и городские товары. А в самой верхней его части расположена большая надежная крепость, которой страстно желал овладеть один из правителей нашего времени. Будучи не в состоянии взять ее приступом, он пробил бреши в ее стенах и оставил ее незащищенной, оголенной.

Этот город имеет источник, из которого проточная вода распространяется по долине, зеленой из-за ее трепещущих садов. Блеск его придает городу особую прелесть. А напротив его, в стороне долины, находится большое селение, называемое ал-Баб; и действительно, это ворота между Бузаа и Халебом.

Восемь лет тому назад /250/ в нем обосновались люди из еретиков-исмаилитов, число которых знает лишь Аллах. Искры [зажженного ими огня] разлетелись, и путь был перерезан по причине их злодеяний, так что жители этой страны прониклись чувством солидарности и начали борьбу, движимые честью и возмущением. Со всех сторон они двинулись на них, обнажили против них сабли и уничтожили их всех до последнего, порубив их останки. Их черепа были сложены в кучи на равнине. Аллах освободил мусульман от их нападений и их злодеяний и предотвратил своими руками их преступления. Хвала Аллаху, господину миров!

В настоящее время жители его — сунниты. Мы провели субботу в предместье этого города, отдыхая, а ночью пустились в путь. Двигаясь до утра, мы прибыли в Халеб утром в воскресенье 13 раби I, а это 24 июня.

Описание города Халеба — да хранит его всевышний Аллах!

Город этот весьма значителен, и слава его прошла сквозь века. Многие правители расширяли его; это место запечатлено в сердцах! Сколько боев произошло здесь, сколько белых клинков поднималось против него!

Его крепость славна своими защитными сооружениями, замечательна своей высотой; она не имеет себе равных и подобных среди крепостей. Ее неприступность никому не позволяла захватить ее и подчинить. Ее основание велико и подобно круглому земляному столу; ее фланги возведены из обтесанных камней на основе соразмерности и гармонии. Хвала тому, кто задумал столь совершенное сооружение и воплотил это, как хотел, в таких округлых формах!

Уходящая в глубь времен, все возрождающаяся, она устояла против дней и лет, пережив поколения и знати, и простых /251/ людей.

Вот их дома и жилища, но где их прежние обитатели и домочадцы? [179] Вот царственный дом и его двор, но где хамданидские эмиры и их поэты? ²⁷⁹ Да, все они погибли, но конец Халеба еще не настал. Как чудесно то, что этот город еще существует, тогда как господа его ушли прежде, чем была решена его судьба. После них его домогались другие лица; покорить его было не трудно. К нему стремились и легко добивались своей цели. Столько правителей в Халебе стало подлежащим к слову «был»! Сосуд времени был заменен сосудом пространства. Его имя — женского рода, и оно имеет соблазнительные украшения. Он отрекается от тех, кто обманывает. Халеб, как невеста, предстал в полном блеске после своего Сайф ад-Даула ибн Хамдана. Но увы! Увы! Юность Халеба уходит, и он теряет своих поклонников. И вот уже старость подбирается к нему, и превратности судьбы его осаждают до того дня, когда Аллах унаследует землю и все, что на ней (ср. Коран 19, 40); нет бога, кроме него, и его могущество выше всего!

Но эти рассуждения уводят нас от нашей цели, и мы должны вернуться к рассказу. Мы уже говорили, что эта крепость славна тем, что о ней сообщали, будто она прежде, в ранние времена, была холмом, куда приходил Ибрахим ал-Халил — да благословит и приветствует Аллах его и нашего пророка — с овцами, которых он там доил и распределял их молоко в виде милостыни, откуда и произошло название Халеб ²⁸⁰. Но Аллах лучше знает!

Там есть почитаемый памятник; люди стремятся к нему, чтобы получить благословение в совершаемой там молитве. Замечательной особенностью и условием, делающим крепость неприступной, является наличие там источника; /252/ там сооружены два колодца, из которых бьет вода. И поэтому здесь никто не боится жажды и провизия сохраняется бесконечно долго. Изо всех достоинств крепости нет более важных и бесспорных, чем два этих. Оба упомянутых колодца со стороны, обращенной к городу, окружены двумя укрепленными стенами, перед которыми находится ров, в глубину которого почти не может проникнуть взгляд и где бьет вода. Неприступность и красота этой крепости столь велики, что ее невозможно описать. Ее верхняя стена имеет башни, расположенные по порядку; они заключают в себе высокие помещения и глубокие амбразуры; все их окна открыты. Все башни обитаемы. Внутренность крепости также содержит высокие султанские покои.

Что же касается города, то место его расположения огромно, здания великолепны, красота восхитительна. Рынки, широкие и вместительные, тянутся в длину без перерыва; ряд одного ремесла отходит от ряда другого, так что они включают в себя все виды городских ремесел. Все они имеют деревянные крыши, и находящиеся там пребывают в широкой тени. Каждый из этих рынков привлекает взоры своей красотой и повергает путешественника в изумление. А что касается его кайсарии, то по своей чистоте и красоте она напоминает сад; она [180] окружает почитаемую мечеть. Находящийся в ней не желает другого зрелища, кроме этого сада; прилавки ее большей частью имеют деревянные шкафы дивной работы.

Каждый ряд лавок примыкает к единому складу, в который вставлены деревянные навесы удивительной резьбы. Когда они открываются, то делаются видны лавки самого прекрасного вида. Каждый ряд лавок достигает одних из ворот мечети, а эта мечеть — одна из самых красивых и великолепных. Ее широкий двор окружен большой и широкой галереей, ворота которой все выходят /253/ на двор; число их более 500; они так же красивы, как дворцовые, и это прекрасное зрелище привлекает взоры.

Во дворе имеются два колодца с проточной водой. Южная галерея не имеет максуры, но она очень большой ширины и прекрасной работы. Огромный труд вложен в резьбу по дереву на кафедре, и я нигде не видел кафедры такой формы и столь удивительного мастерства. Резное дерево тянется от кафедры до михраба, все поверхности которого покрыты таким же образом, удивительно красиво. Будто огромная корона возвышается над михрабом и достигает далее потолка. Верхняя часть михраба изогнута в виде свода и опирается на столбики резного дерева; весь он отделан слоновой костью и эбеновым деревом, и эта инкрустация тянется от кафедры до михраба, а также до прилегающих к ним частей южной стены, между которыми нет промежутков. И взор наслаждается здесь лучшим в мире зрелищем. Но красота этой мечети превосходит всякое описание.

С западной стороны к мечети примыкает медресе ханифитов, соответствуя ей по своему великолепию и совершенству постройки. Оба они, расположенные по соседству, по своей красоте подобны саду. Изо всех медресе, какие мы видели, это наиболее значительно по способу сооружения и необычности своей постройки. Одна из его заметных достопримечательностей — то, что вся его южная стена выходит к другим помещениям, окна которых располагаются одни против других. А вдоль всей стены тянутся виноградные лозы, отягощенные плодами. Каждое из окон имеет свою часть этого винограда, гроздья которого свисают перед ним. И тому, кто там живет, стоит лишь протянуть руку и сорвать их, облокотившись, без труда и усилия.

Город имеет, кроме этого, еще четыре или пять медресе и госпиталь. Вид его весьма величествен. Это — столица, соответствующая Халифату. Вся его красота — внутри его, а не вовне. [Он имеет] лишь одну небольшую реку, которая течет с севера на юг и пересекает окружающее его предместье. Это большое предместье, имеющее ханы, число которых невозможно /254/ сосчитать.

На реке имеются мельницы; они расположены близко от города и возвышаются посреди его предместья. И в предместье [181] же находится несколько садов, простирающихся во всю его длину. Касается ли это внутреннего или внешнего вида, Халеб является одним из городов этого мира, который не имеет себе равных и описывать который было бы слишком долго.

Мы остановились в его предместье, в хане, называемом ханом Аби Шукра. Мы находились в нем четыре дня и вышли оттуда утром в четверг 17 раби I, а это 28 июня; и мы прибыли в Киннасрин незадолго до полуденной молитвы. Отдохнув здесь немного, мы добрались до селения, называемого Талль Таджар, где мы провели ночь на пятницу, 18-го [числа] этого месяца [29 июня 1184 г.]. А Киннасрин ²⁸¹ в свое время был знаменитым городом, но теперь он разрушен, и остались лишь его стершиеся следы и исчезающие остатки. Но селения, подчиненные ему, заселены и упорядочены, ибо они расположены на большом обработанном пространстве, тянущемся в длину и ширину, насколько хватает глаз. Он напоминает Джайиан — один из андалусских городов ²⁸². Говорят, что поэтому после завоевания Андалусии жители Киннасрина обосновались в Джайиане, ибо он был похож на их родину и вызывал у них чувство симпатии; впрочем, это относилось к большей части страны, о чем хорошо известно.

Затем, когда прошла примерно треть ночи, мы покинули это место и шли всю ночь до утра этого дня. Затем мы остановились на отдых в местности Бакидин, в большом хане, называемом Хан ат-туркман — гостиницей туркмен, надежно укрепленной. Ханы на этом пути столь же хорошо защищены и неприступны, как крепости. Их ворота — из железа, они чрезвычайно надежны.

Затем мы покинули это место и провели ночь в месте, называемом Тамна, в хане столь же надежном, как и ранее описанные. Затем в субботу 19 раби I, последний день июня, мы вышли оттуда на заре, а в пятницу мы увидали справа от нашего пути, на расстоянии двух фарсахов город ал-Маарра ²⁸³, в темной зелени, полный оливковых, фиговых, фисташковых и других плодовых деревьев. Его густые сады и хорошо устроенные селения тянулись без перерыва на протяжении двух дней пути. Это одна из /255/ самых плодородных областей божьего мира, особенно обильных пропитанием. А за нею высоко поднимается гора Ливан; она тянется в длину вдоль моря. На ее склонах располагаются крепости еретиков-исмаилитов — секты, отделившейся от ислама; они приписывают человеческому существу божественные черты.

Судьба послала им дьявола в образе человеческом по имени Синан ²⁸⁴, который увлек их ложью и выдумками и очаровал их таким рбразом, прибегнув к этой хитрости. И они сделали его своим обожаемым божеством, вверив ему свои души и полностью подчинившись ему и исполняя его приказы; так что если он велит кому-либо из них броситься с высокой горы, тот так и поступает, спеша к своей гибели в угоду ему. Аллах сводит [182] с пути кого хочет, и наказывает, кого хочет, по своему всемогуществу.

Мы прибегаем к нему — хвала ему! — за помощью от искушения вероотступничества и у него ищем спасения от еретических заблуждений. Нет бога, кроме него; никто, кроме него, не достоин поклонения!

Упомянутая гора Ливан служит границей между землями мусульман и франков, ибо за ним находятся Антакийа, ал-Лазикийа ²⁸⁵ и другие их города — да возвратит их Аллах мусульманам! А на склоне упомянутой горы находится крепость, называемая Хисн ал-Акрад ²⁸⁶; она принадлежит франкам. Из нее они совершают набеги на Хаму и Химс ²⁸⁷; она находится от них на расстоянии взгляда. Мы достигли города Хамы поздним утром в субботу и расположились в ее предместье в одном из ханов.

Описание города Хамы — да хранит его всевышний Аллах!

Город, славный меж других городов, древний, пощаженный временем, он занимает не слишком большое пространство, не знаменит своими зданиями. Кварталы его стеснены, дома нагромождены один на другой; взгляд не может проникнуть меж ними и развалинами. Кажется, что город таится и прячется, скрывая свою красоту даже от того, кто проникает в эти щели и стучится в его дома. На востоке /256/ видна большая река, широко разветвляющаяся.

На обоих ее берегах видны оросительные колеса с пристроенными к ним черпаками, сады с их свешивающимися ветвями, зелень которых выглядит как пушок на лице. Река проскальзывает под их тенями, извиваясь сообразно их расположению. На одном из ее берегов, окаймляющих предместье, расположены места очищений в виде нескольких хорошо убранных строений. Вода оросительного колеса проникает во все их части; верующий совершает здесь свои омовения без стеснения.

А на другом берегу, где расположен нижний город, маленькая мечеть повернула свою восточную стену в сторону реки; через окна [мечети] открывается зрелище, успокаивающее души и привлекающее взоры. Напротив речного потока, к северу от города возвышается крепость, напоминающая своим положением положение Халеба, хотя она уступает ему в надежности и укреплениях.

Вода потока проведена туда под землей и бьет из-под нее таким образом, что не приходится страшиться ни жажды, ни нападения врага.

Этот город расположен в длинной и вытянутой низине, подобной глубокому рву, края которого возвышены и один из них подобен длинной горе. Верхний город примыкает к склону этой [183] возвышенной стороны рва. Крепость расположена на другой стороне, на отдельной возвышенности, большой и кругообразной; ее тесаные камни победили время. Ее мощные укрепления обеспечивают ей безопасность от врагов. Нижний город находится под крепостью, простирающейся по берегу, где течет река, и оба эти города малы.

Стена верхнего города тянется по верху берега реки, высокого и холмистого, и там закругляется. Нижний город имеет стену, окружающую его с трех сторон, ибо та сторона, которая примыкает к реке, в ней не нуждается. Над потоком имеется большой мост со сводом из грубого камня, который соединяет нижний город с его предместьем. Это предместье довольно велико, имеет ханы, дома и лавки, где /257/ путешественник может удовлетворить свои нужды, еще не дойдя до города.

Рынки верхнего города более значительны и красивы, чем нижнего, и там можно найти все ремесла и все товары. Они прекрасно расположены в совершенном порядке и удобстве. Мечеть верхнего города больше мечети нижнего. Город имеет три медресе и больницу на берегу реки, напротив маленькой мечети.

Окрестности города представляют собою большую и широкую долину, по большей части покрытую сетью виноградников. Она имеет также поля, пахотные земли, вид которых вызывает в душе радость и умиротворение. Сады тянутся вдоль двух берегов реки, называемой ал-Аси (Мятежная), ибо, по видимости, она течет снизу вверх, тогда как ее течение в действительности направлено с юга на север. Она протекает к югу от Химса, поблизости от него. Наше пребывание в Хаме длилось до вечера субботы. Затем мы вышли оттуда и шли всю ночь, и в середине ее пересекли реку ал-Аси по большому мосту с каменной аркой. Это на ней расположен город Растан, который был разрушен Омаром ибн ал-Хаттабом — да будет доволен им Аллах! — и рынки которого очень значительны. Румийцы из Константинополя рассказывают, что они скрывают в себе великие сокровища, и один Аллах знает об этом. Мы прибыли в город Химс к восходу солнца в воскресенье раби I, соответствующее 1 июля. Мы остановились за городом в придорожном хане.

Описание города Химса — да хранит его Аллах всевышний!

Занимая большое место, вытянутое в длину, являясь отрадой для глаз, созерцающих его чистоту и красоту, он раскинулся в широкой долине, которую не в состоянии пересечь ночной ветерок, и взор должен остановиться, прежде чем достичь ее предела — огромной, пыльной, без воды, без деревьев, без тени, без плодов. Он страдает от жажды и находит себе /258/ воду [184] вдалеке; ее привозят из маленькой речки ал-Аси, расположенной примерно в миле расстояния. Он обрамлен садами, зелень которых ласкает глаз, а красота изумляет. Исток реки — в пещере на склоне одной горы, возвышающейся над городом, на расстоянии одного перехода, в местности, обращенной к Баалбеку, да возвратит Аллах его исламу! Он расположен направо от дороги, ведущей в Дамаск.

Жители города славятся своей отвагой и мужеством в борьбе с врагом, находящимся по соседству; жители Халеба в этом следуют за ними. Самая похвальная особенность города — его свежий воздух и приятный ветерок, то легкий, то усиливающийся. Воздух Неджда по своей чистоте может равняться с ним. К югу от города возвышается крепость, надежная, хорошо защищенная, мятежная, неподчиненная. Она расположена отдельно от города. К востоку от него находится могила Халида ибн ал-Валида — да будет доволен им Аллах! Он был обнаженным мечом Аллаха. И там же — могила его сына Абд ар-Рахмана и могила Убайдаллаха ибн Омара — да будет доволен ими Аллах!

Стены города чрезвычайно древние, надежные, из плотно притесанных больших черных камней. Его ворота — железные, очень высокие, внушительные на вид и надменные, замечательно сохранившиеся; они защищены крепкими, хорошо укрепленными башнями. Внутри города ты найдешь все, что желаешь, из беспорядочной кочевой жизни — разрушенные кварталы, жалкие постройки, ничего внушительного на его подступах, никакой красоты на его рынках с товарами, не находящими сбыта. Но что ты можешь еще ждать от города, расположенного всего в нескольких милях от Хисн ал-Акрад, крепости врага, где постоянно заметен огонь? И Химс будет сожжен, если до него долетит оттуда хоть одна искра; враг может в любой день, когда захочет, возобновить свое нападение на него.

Мы спросили одного старика в городе, есть ли в нем больница по примеру других городов этой области; и он сказал, что нет, но что весь Химс представляет собою больницу. И это покажется тебе убедительным при взгляде на его жителей. В нем имеется одно медресе. Рассматривая издали этот город, столь протяженный, его вид и общее положение, в нем можно найти нечто /259/ схожее с Севильей — одним из городов Андалусии, вид которой сразу приходит тебе на память. Этим именем она называлась когда-то, и именно сходство было причиной водворения в ней арабов из Химса, сообразно тому, что об этом рассказывают. И хотя это сходство не очень существенно, оно явно проглядывает в одной из его сторон.

Проведя там воскресенье и следующий за ним день — понедельник, то есть 2 июля, до полудня, мы вышли оттуда и двигались до вечера, когда расположились в разрушенном селении, называемом ал-Машар. Мы пустили там пастись наших животных, а затем вышли оттуда на закате солнца. Мы шли [185] всю ночь, и ранним утром во вторник 22-го упомянутого месяца [3 июля 1184] мы остановились в одном большом селении христиан-муахидов, называемом ал-Кара, где не было ни одного мусульманина. Здесь мы нашли большой хан, подобный сильной крепости, посередине которого имеется большой бассейн, полный воды; он питается под землей водами далекого источника и всегда бывает полон. Мы отдыхали в этом хане до полудня, а затем вышли оттуда и достигли селения, называемого ан-Набк, которое имеет проточную воду и обширную обработанную землю. Мы остановились там, чтобы поужинать, и вышли оттуда, урвав часок для сна.

Мы двигались всю ночь, и к утру достигли султанского хана, который воздвиг Салах ад-дин, правитель Сирии. Он чрезвычайно крепок и красив, с железными воротами, как все ханы, возведенные на этих путях, надежные и значительные. В хане имеется проточная вода; она проникает в середину его по подземному каналу, образуя там род бассейна. Оттуда через отверстие вода попадает в маленький желобок, который огибает бассейн, а затем уходит по каналу под землю.

Путь из Химса в Дамаск мало населен, исключая три или четыре местности, в которых находятся ханы, заслуживающие упоминания. Мы провели среду, 23 раби I [4 июля 1184 г.] в этом /260/ хане, чтобы отдохнуть и насладиться сном до начала полудня. Затем мы вышли и прошли через ущелье ал-Укаб (Орла), возвышающееся над долиной Дамаска и его Гуты ²⁸⁸. В этой теснине пересекаются две дороги — та, по которой мы пришли, и вторая, идущая на восток через пустыню и ас-Самаву ²⁸⁹ к Ираку; это прямой путь, но им пользуются лишь зимой. Мы спустились оттуда меж гор по пересохшему руслу в долину и остановились там в местности, называемой ал-Кусайр. Там имеется большой хан, перед которым течет река. Затем утром мы вышли оттуда и, пройдя через ряд садов неописуемой красоты, прибыли в Дамаск поздним утром в четверг 24 раби I, a это 5 июля. Хвала Аллаху, господину миров!

Месяц раби II [12 июля — 9 августа 1184 г.]; его молодой месяц появился в ночь на среду, соответствующую 11 июля.

А мы в это время были в Дамаске, обосновавшись в Дар ал-Хадисе, к западу от почитаемой мечети.

Описание города Дамаска — да хранит его всевышний Аллах!

Рай Востока, источник красоты яркой и сияющей, он является печатью всех стран ислама, которые мы посетили; невеста среди городов, которые мы созерцали. Он украшен цветами благоуханных растений и предстает в полном блеске шелковистого одеяния своих садов. По красоте он занимает выдающееся место. На своем пышном ложе он блистает великолепнейшими [186] украшениями. Аллах всевышний удостоил его чести дать убежище (Исе ал-Масиху) и его матери ²⁹⁰ — да благословит ее Аллах! — на холме, в тишине, у источника, в прохладной тени.

Вода его — как в ас-Сальсабиле, и ручейки бегут /261/ от него во все стороны. Свежий аромат его цветников возрождает души. Он выставляет напоказ свою красоту перед теми, кто рассматривает его в полном блеске. Он призывает их: «Спешите за красотой на полуденный отдых!» Его почва устала от обилия вод его, так что он стремится испытывать жажду. Твердые камни как бы говорят тебе: «Ударь своей ногой! Вот омовение холодное и питье» (Коран 38, 42).

Сады окружают его подобно ореолу, окружающему луну; они окружают его, как чашечка — цветок. А на востоке его зеленая Гута тянется, насколько хватает взгляд. Во всех местах, доступных глазу, в четырех направлениях его блестящее великолепие приковывает взоры. Ей-богу, правы те, которые говорят о нем: «Если рай на земле, Дамаск, без сомнения, находится в нем; если он на небе, то Дамаск — его двойник!»

Описание его почитаемой мечети — да сохранит ее всевышний Аллах! Она — одна из самых славных мечетей ислама по своей красоте и совершенству постройки, необычности своего облика, великолепию своей отделки и украшений. Ее общепризнанная известность позволяет не тратить время на ее описание. Одно из чудесных явлений, там наблюдаемых, — то, что паук не ткет там [своей паутины], а птица ласточка не проникает туда и не вьет гнезда.

Сооружение ее задумал ал-Валид ибн Абд ал-Малик — да будет милостив к нему Аллах! Он направил приказ правителю румийцев в Константинополь — прислать 12 тыс. ремесленников из своей страны, угрожая возмездием, если он откажется. И тот покорно повиновался этому приказу после происшедшего меж ними обмена посольствами, как об этом записано в исторических книгах ²⁹¹. И ал-Валид начал постройку мечети и достиг совершенства в ее отделке. Все стены ее были усажены кусочками золота, образующими /262/ мозаику. Там переплелись всевозможные удивительные фигуры, представляющие собою деревья с ветвями, из соединения золотых частичек. Это чудесное искусство делает бессильным всякое описание. И [мечеть] благодаря этому слепит глаза своим блеском и красотой. Сумма расходов на нее, сообразно тому, что об этом сообщил Ибн ал-Муалла ал-Асади в том разделе своей книги, где говорится об этом сооружении, составляла 400 сундуков, в каждом сундуке 28 тысяч динаров, а всего — 11 200 тысяч динаров ²⁹².

А этот ал-Валид — тот, который отнял половину церкви, остававшейся в руках христиан, и присоединил ее к мечети, ибо она имела две части — восточную — для мусульман и западную — для христиан. Ибо Абу Убайда ибн Джаррах ²⁹³ — да будет доволен им Аллах! — проник в город с западной стороны и достиг этой половины церкви, по поводу которой было заключено [187] соглашение между ним и христианами. А Халид ибн ал-Валид — да будет доволен им Аллах — силой проник в восточную часть [города] и прибыл во вторую половину церкви, восточную, которой овладели мусульмане и превратили ее в мечеть. Та половина, по поводу которой было заключено соглашение ²⁹⁴, то есть западная, оставалась церковью в руках христиан, пока ал-Валид не предложил им ее обменять. Они отказались от этого, и он отнял ее у них силой и лично участвовал в ее разрушении, а они считали, что тот, кто разрушил их церковь, лишился рассудка. И ал-Валид поспешил и сказал: «Я первый овладею ею, клянусь Аллахом». И начал разрушать ее своими руками. Мусульмане /263/ поспешили докончить ее разрушение.

Христиане ссылались на [решение] Омара ибн Абд ал-Азиза, вынесенное им во время его халифства, и предъявили соглашение, которое сподвижники пророка им оставили. Он намеревался оставить [здание] у них, но мусульмане выразили свое несогласие. Тогда он выдал христианам в вознаграждение большую сумму денег, чтобы их ею умиротворить, и они ее приняли. Говорят, что первый, кто заложил стену киблы, был пророк Худ ²⁹⁵ — да будет над ним мир!

Это — то, что передает Ибн ал-Муалла в своей «Истории», но Аллах лучше знает! Нет бога, кроме него! Мы читали в «Достопримечательностях Дамаска» Суфьяна ас-Саури — да будет доволен им Аллах! — что он сказал: молитва, совершенная здесь, равняется тридцати тысячам других молитв ²⁹⁶. А в хадисе пророка — да благословит его Аллах и приветствует! — сказано, что Аллаху всемогущему и великому будут здесь поклоняться в течение сорока лет после конца света.

Описание ее длины, площади, числа ее ворот и окон. В длину, с востока на запад, она равняется 200 шагам, а это 300 локтей, а в ширину, с юга на север — 135 шагам, а это — 200 локтей. А площадь мечети в западных марджа — 24 марджа, образующих поверхность мечети пророка Аллаха — да благословит его Аллах и приветствует! — не считая того, что в длину мечеть пророка Аллаха — да благословит его Аллах и приветствует! — идет с юга к северу. А ее три пролета, прилегающие к южной [стене], вытянуты с востока на запад. Ширина каждого из ее пролетов — 18 шагов, считая в каждом локоть с половиной.

А мечеть возвышается на 68 опорах, из них 54 являются колоннами, 8 — опорами, покрытыми гипсом и находящимися между ними, а две других, облицованных мрамором, пристроены к стене, которая примыкает ко двору. [Затем] — четыре столба, покрытые мрамором, дивного мастерства, инкрустированные кусочками мрамора различных цветов, имеющими вид колец, михрабов и других чудесных фигур. Они возвышаются в середине пролета /264/ и несут на себе свинцовый купол, находящийся над тем куполом, который покрывает михраб. Толщина [188] каждого из этих столбов — 16 пядей, а их длина — 20 пядей. Между каждыми двумя столбами — [расстояние] длиной в 16 шагов и шириной в 13. Каждый столб в окружности имеет 72 пяди. Двор с трех сторон окружен галереей — с восточной, западной и северной. Ее ширина — 10 шагов, в ней 47 опор, из которых 14 — столбы из гипса, а остальные — колонны. Двор, не считая его закрытых частей на юге и на севере, имеет площадь в сто локтей.

Мечеть с внешней стороны вся покрыта свинцовыми пластинками. Самое грандиозное в этой благословенной мечети — это свинцовый купол, прикрывающий михраб и расположенный в центре; он большой окружности и [высоко] вздымается в воздух. Он выступает там как огромное независимое сооружение, которое служит михрабу куполом и простирается от михраба до двора. А ниже этого купола находятся три других: один примыкает к стене, выходящей на двор, другой — к михрабу. А между ними купол, что расположен под куполом из свинца. Свинцовый купол удерживает воздух на середине этого места [?].

И если ты повернешься к этому куполу, то тебе откроется зрелище чудесное и величественное. Люди верят, что [видят здесь] летящего орла: купол является его головой, главный пролет — грудью, половина стены правого пролета, а также левого образуют два его крыла. Ширина пролета со стороны двора — 30 шагов. Люди по причине сходства, обнаруживающегося здесь, называют эту часть мечети орлом.

И с какой бы стороны ты ни обратишься к городу, отовсюду увидишь купол, вздымающийся в воздух, поднимающийся надо всеми другими возвышенностями, как будто бы он висит в небе.

Почитаемая мечеть наклонена в сторону северной части города, и число ее окон — 74, из позолоченного многоцветного стекла. Из них 10 находятся в том куполе, что расположен под свинцовым куполом; 14 из них расположены в куполе михраба, а /265/ также в стене, прилегающей к нему. А вдоль стен, справа и слева от михраба их 44; в более близком к стене двора куполе 6, а с внешней стороны этой стены, выходящей на двор, — 47 окон.

Почитаемая мечеть имеет три максуры. Максура сподвижников — да будет доволен ими Аллах! — первая, основанная в исламе; она была сооружена Муавией ибн Аби Суфьяном ²⁹⁷ — да будет доволен им Аллах! — а напротив его михраба и справа, если повернуться лицом к кибле, расположены железные ворота, через которые Муавия — да будет доволен им Аллах! — проходил в максуру, а из нее — в михраб. Рядом с михрабом этой максуры, на правой стороне, находится место, где Абу-д-Дарда ²⁹⁸ — да будет доволен им Аллах! — совершал молитву. А позади него был дом Муавии — да будет доволен им Аллах! — а теперь это большая площадь, где сосредоточены медники; она тянется вдоль южной стены мечети. И нет места более [189] красивого на вид, более обширного в длину и в ширину. А за этой Шлощадью, рядом с нею, расположен Дар ал-Хаил (Конный двор), как его называют; он теперь служит для жилья и имеет помещения для каландровщиков материй.

А длина упомянутой максуры сподвижников — 44 пяди, а ширина — в половину их. В центре мечети находится [другая] максура, примыкающая к первой с западной стороны. Она появилась при присоединении к мечети половины, являвшейся церковью, сообразно тому, как об этом было сказано. В ней находится кафедра для проповеди и михраб для молитвы. А максура сподвижников сначала находилась в мусульманской половине церкви, и стена возвышалась там, где в теперешней максуре восстановлен михраб. Когда вся церковь была обращена в мечеть, максура сподвижников находилась на краю в восточной стороне. А другая максура была возведена в центре, там, где была стена мечети до объединения. Эта новая максура гораздо больше максуры сподвижников. А в западной части, напротив стены — другая максура, предназначенная для ханифитов, которые собираются здесь для обучения и совершают молитвы. А напротив нее угол огорожен деревянной решетчатой оградой, которая образует в ней как бы маленькую максуру. А в восточной части находится другой угол, того же вида, подобный максу ре, которую воздвиг для молитвы один /266/ из тюркских эмиров. Она прислонена к восточной стене. В почитаемой мечети имеется несколько таких углов, которые ученые используют для переписки книг, для обучения или для уединения от толпы. Это одно из удобств, созданных там для ученых.

А в стене, выходящей во двор и окруженной южной галереей, имеется 20 ворот, смежных, по всей длине стены. Над ними возвышаются арки из гипса, резные, такого же вида, как окна. Этот непрерывный [ряд ворот] представляет собою красивейшее и приятнейшее зрелище. Галерея, примыкающая ко двору, который окружен галереями с трех сторон, [покоится] на столбах, возвышающихся в проемах ворот, опирающихся на маленькие столбики, окружающие весь двор. Этот двор являет собою приятнейшее и красивейшее из зрелищ. Здесь место встречи жителей города, место их прогулок и отдыха. Каждый вечер их можно видеть там двигающимися с востока на запад, от ворот Джайрун к воротам ал-Барид. Один здесь беседует со своим товарищем, другой читает Коран. Они не перестают двигаться таким образом взад и вперед до вечерней молитвы; тогда они уходят. А некоторые из них приходят туда утром. Но самая большая толпа собирается к вечеру, и наблюдателю кажется, что это — торжественная ночь 27 рамадана, настолько многочисленна и плотна эта толпа. И так происходит каждый день, и бездельники называют этих людей пахарями.

Мечеть имеет три минарета; один, на западной стороне, подобен высокой башне. Он заключает в себе обширные помещения и просторные молельни, все закрытые на замки. Там живут [190] иностранцы, зажиточные люди. Самое высокое помещение этого минарета — убежище Абу Хамида ал-Газали — да будет милостив к нему Аллах! Теперь в нем живет законовед и аскет Абу Абдаллах ибн Сайд из обитателей крепости Йахсуб, носящей их имя. Он — родственник Бану Сайд, славных в этом мире своей службой. Второй минарет на западной стороне — той же формы. А третий — на северной стороне, расположен над воротами, называемыми Баб ан-натифиина (Ворота торговцев сладостями).

/267/ А во дворе три сооружения имеют купола. Одно из них — на западной стороне, самое большое, на восьми мраморных столбах. Оно вздымается подобно башне, украшенное мозаикой и многоцветными фигурами, и красиво, как цветник. А над ним — свинцовый купол, подобный огромной круглой печи. Говорят, что в нем хранится казна мечети. В нем — большое богатство в виде поступлений и урожая, которое, согласно тому, что о нем говорили, ежегодно составляет более 8 тысяч тир-ских динаров, то есть около 15 тысяч муминидских динаров.

А посреди двора находится другое маленькое строение, покрытое куполом, вздутое, восьмиугольное, мраморное, сложенное с изумительной плотностью; оно опирается на четыре маленьких мраморных столбика. Нижняя часть его заключена в круглую железную решетку. В центре его медная трубка выбрасывает воду в воздух, куда она вздымается и потом изгибается подобно серебряной дуге, чтобы люди могли подставить свои губы и напиться. Люди находят здесь прелесть и красоту и называют это водяной клеткой. Третий купол в восточной части вздымается на восьми столбах и по форме подобен большому куполу, хотя он и меньше его.

На северной стороне двора имеются большие ворота, ведущие в большую молельню, посреди которой находится двор, где расположен большой круглый мраморный бассейн. Вода постоянно втекает в него из восьмиугольной чаши белого мрамора, находящейся посреди бассейна на верху полой колонны, внутри которой поднимается вода. Это место называется ал-Калласа (Печь для выжигания извести). Наш друг, факих, аскет и мухаддис Абу Джафар ал-Фанаки ал-Куртуби теперь совершает здесь молитву, и люди теснятся здесь, чтобы совершить перед ним молитву и, коснувшись его, получить благословение и насладиться красотой его голоса.

А на восточной стороне двора ворота ведут в молельню, самую красивую, отлично расположенную и наилучшим образом отделанную; шииты ее считают памятником [присутствия] Али ибн Аби Талиба — да будет доволен им Аллах! Но это — одно из самых странных их измышлений.

Самое удивительное то, что напротив этого памятника, на западной стороне, в углу северной галереи /268/ двора находится место, где край северной галереи сходится с началом западной; в своей верхней части оно облачено в покров, и перед ним также [191] спускается занавес. Многие люди предполагают, что там находилась Айша — да будет доволен ею Аллах! — чтобы слушать хадисы во время пребывания ее в Дамаске. Так же и об Али — да будет доволен им Аллах! — помимо других преданий есть убедительное объяснение легенды: что его видели во сне молящимся в этом месте и что шииты здесь построили молельню. А что касается места, связанного с Айшей — да будет доволен ею Аллах! — то другого объяснения нет, и нам следует сказать лишь о славе, [которая идет о нем] в мечети.

Эта благословенная мечеть снаружи и внутри вся украшена позолоченной мозаикой и дивным орнаментом, чудного исполнения. Она дважды подвергалась пожару и разрушению, а затем была восстановлена. Она потеряла большую часть своего мрамора, и блеск ее потускнел. Лучше всего до нашего времени в ней сохранилась кибла с тремя покрывающими ее куполами. А ее михраб — один из самых поразительных в исламе по своей красоте и причудливости; он весь сверкает золотом. Посредине ее возвышаются маленькие михрабы, прислоненные к стене; их окружают витые колонки, конусообразные, подобные витым браслетам. Ничего красивее этого не было видано! А некоторые из них красноватого цвета, подобно кораллам.

Кибла этой благословенной мечети со сходящимися к ней тремя сводами и ослепительный свет, который падает на нее от [светильников], золотых и разноцветных, лучи солнца, сливающиеся с ним и получающие различные оттенки, ошеломляют взор меняющимися бликами. Все это, происходящее на всей южной стене, образует поразительное целое, которое невозможно описать: никакое выражение не может передать [впечатления, производимого им] на душу. Да оживит Аллах символ веры ислама и его слова, по своей милости!

В восточном углу новой максуры, в михрабе, в большом шкафу хранится один из Коранов Османа — да будет доволен им Аллах! — и это — экземпляр, который он прислал в Сирию. Шкаф открывают каждый день после молитвы, и люди получают благословение, касаясь его и целуя. Здесь обычно образуется давка.

Мечеть имеет четверо ворот: одни — южные, называемые Баб аз-Зиада; они имеют большое и широкое преддверие, опирающееся на высокие колонны. /269/ Там находятся лавки торговцев бусами и другими товарами. Эти ворота имеют великолепный вид, и через них можно прийти к Дар ал-Хаил. Если пройдешь через них, то с левой стороны найдешь место, где располагаются медники; оно было некогда жилищем Муавии — да будет доволен им Аллах! — и носило название Зеленое. Восточные ворота — самые большие и называются Баб Джайрун; западные ворота называются Баб ал-Барид, а северные — Баб ан-Натифиина. Эти ворота — восточные, западные, а также северные — имеют широкие галереи, из которых каждая ведет к огромному входу. Все галереи образуют проходы в церковь и [192] сохраняююя в их [первоначальном] состоянии. Самый внушительный вид у той из них, которая примыкает к Баб Джайрун. Выйдя из них, попадаешь на длинную и широкую площадку, перед которой возвышается пять сводчатых ворот на шести длинных столбах. Слева от площадки находится большая внушительная гробница, где [хранилась] голова Хусайна ибн Али — да будет доволен им Аллах! Она была затем перенесена в Каир. А напротив него — маленькая молельня, носящая имя Омара ибн Абд ал-Азиза — да будет доволен им Аллах! Около этой гробницы проходит текучая вода.

А перед площадкой располагаются ступеньки, по которым можно спуститься в галерею; она подобна огромному рву и ведет к двери столь высокой, что взгляд не может охватить ее всю. Она (галерея) окружена колоннами столь же длинными, как стволы [деревьев], и столь же огромными, как горы. А по обеим сторонам галереи поднимаются столбы над кругообразными переходами, в которых в ряд расположены лавки парфюмеров и прочих [торговцев], а над ними — другие [помещения] удлиненной формы; в них — кельи и жилища, сдающиеся [внаем], возвышающиеся над галереей. А выше их — крыша, где обитатели келий и [других] помещений проводят ночь.

А в центре галереи — большой круглый бассейн из мрамора; над ним — купол, опирающийся на мраморные колонны. Его верхняя часть окружена полосой из свинца без какой-либо закраины, защищающей ее. А посреди мраморного бассейна из медной трубки с силой вырывается вода и поднимается в небо более чем на /270/ рост человека. Ее окружают маленькие трубки, которые гонят воду вверх, и она вырывается из них в виде серебряных струй, подобно ветвям большого водяного древа, вид которого столь удивителен и чудесен, что его невозможно описать.

Справа от выхода из Баб Джайрун находится помещение, прилегающее к стене галереи, имеющее вид большой круглой сферы с окошечками из желтой меди, открытыми как маленькие дверцы по числу дневных часов и приводящимися в действие механическим устройством.

По прошествии каждого дневного часа падает по медной гирьке из клювов двух соколов желтой меди, возвышающихся над двумя медными блюдами, причем один [сокол] находится под правой дверцей из тех [упомянутых] дверец, а второй — под последней.

В обоих блюдах сделаны отверстия, и когда обе [гирьки]-орешки падают туда, они через внутренность стены возвращаются обратно в [исходное] помещение, и вот вы уже видите, как оба сокола вытягивают свои шеи с орешками [в клювах] к блюдам и стремительно бросают их благодаря удивительному механизму, представляющемуся в воображении как волшебство.

При падении [гирек]-орешков в оба блюда слышен их звон и одновременно закрывается пластиной желтой меди соответствующая [193] данному часу дверца. И так происходит по прошествии каждого [очередного] дневного часа, пока не закроются все дверцы и не истекут все дневные часы. Затем они (дверцы) возвращаются в свое первоначальное положение.

А ночью у них (часов) действует другое устройство. А именно: в своде, огибающем упомянутые окошечки, имеется 12 круглых решетчатых отверстий из красной меди. Напротив каждого из них в стене внутри помещения находятся полоски стекла, оказывающиеся [таким образом] за упомянутыми окошечками. А за ними [стеклами] находится лампа, которую вращает вода со скоростью одного круга в час. По его истечении /271/ свет лампы охватывает [соответствующую] полоску стекла и его луч падает на круглое отверстие, расположенное напротив [этой полоски], и оно предстает взору красным кругом. Затем это [действие] переходит на следующее [отверстие], пока не пройдут [все] ночные часы и все круглые отверстия не окрасятся в красный цвет. К нему [этому устройству], заключенному в упомянутом помещении, приставлен особый смотритель, обученный обращению с ним и знающий его действие. Он (в частности) возвращает дверцы в открытое положение и устанавливает гирьки (орешки) на их исходные места. А все это как раз и есть то, что люди называют ал-манджана ²⁹⁹.

В галерее западных ворот находятся лавки бакалейщиков и парфюмеров; там же места и для торговли фруктами. А над ней возвышается огромный портал, к которому поднимаются по ступеням. Колонны, поддерживающие его, устремлены ввысь. У подножия ступеней, справа и слева, находятся два круглых (питьевых) бассейна с пятью трубками в каждом, выбрасывающие воду в продолговатый мраморный хауз.

А в галерее северных ворот расположены завии на подиумах, обрамленные резным деревом; это места для обучающих молодежь. Справа от выходящего из этой галереи находится ханака, возведенный для суфиев; посреди него расположен бассейн. Говорят, что здесь был дом Омара ибн Абд ал-Азиза; об истории его будет сказано далее. Бассейн, расположенный посредине, содержит проточную воду, и там имеется сооружение для омовений; вода поступает в его помещения.

Также справа, если выйти из Баб ал-Барид, расположено медресе шафиитов с бассейном проточной воды посередине его; там находятся помещения для омовений, подобные предшествующим. А во дворе между упомянутыми куполами находятся две колонны, на небольшом расстоянии одна от другой; их медные капители вытянутой формы отделаны искусно выполненной резьбой. В ночь середины шабана там разводят огни, и они сверкают подобно двум пламенеющим светильникам. Жители этого города устраивают в эту ночь церемонию более торжественную, чем 27-го числа почитаемого рамадана.

Каждый день в конце утренней молитвы в этой благословенной мечети неизменно собирается много народа для чтения [194] седьмой части Корана. И то же самое происходит после полуденной молитвы для чтения так называемой ал-Каусарийа; ее читают /272/ от суры «ал-Каусар» до конца Корана ³⁰⁰. Это каусарийское собрание посещают люди, не умеющие читать Коран наизусть. Те, которые собираются здесь, получают ежедневное вознаграждение, и более чем 500 человек живут на него. Это — одна из славных [особенностей] этой почитаемой мечети. Чтение Корана не прекращается в ней ни утром, ни вечером. В ней есть кружки для обучения молодежи. Преподаватели получают там большое жалованье.

Маликиты имеют уголок для обучения в западной части, и туда собираются учащиеся-магрибинцы. Им полагается определенное содержание. Преимущества, которые эта почитаемая мечеть предоставляет иноземцам и учащимся, многочисленны и значительны. А самое удивительное явление из тех, о которых следует сообщить, — то, что одной из колонн, расположенных между двух максур, древней и новой, придан особый вакф, которым может пользоваться каждый, прислонившийся к ней для повторения имени Аллаха и для обучения. Мы видели здесь факиха из жителей Севильи по имени ал-Муради. Когда утреннее собрание для чтения седьмой части Корана закрывается, каждый из участвовавших в нем прислоняется к колонне, а перед ним (ал-Муради) садится юноша, которого этот человек начинает учить произносить Коран. Эти юноши также получают определенное пособие на обучение. Если отцы их — люди зажиточные, то они отказываются брать пособие для своих сыновей, но все прочие его принимают. Это — одно из проявлений славы ислама.

Юноши-сироты имеют в этом городе большое училище со значительным вакфом, предназначенным для содержания их наставника и для расходов на содержание этих юношей и на их одежды. Это — еще одна из тех удивительных вещей, что составляют славу этой страны.

Обучение юношей Корану во всех странах Востока [сводится к умению] читать его нараспев. Письму их обучают по поэтическим произведениям и другим текстам, чтобы оградить книгу Аллаха всемогущего и великого от небрежности, свойственной детям, когда они что-либо пишут или стирают [написанное]. В большинстве этих стран имеются особые учителя, обучающие чтению Корана, и особые — для обучения письму. У них имеется хороший способ добиваться отличного почерка, ибо учитель не занимается ничем другим; он вкладывает все свои силы в обучение, /273/ а ученик, со своей стороны — в учение. Дело его облегчается тем, что он имеет образец написания букв, которому должен следовать.

Эта почитаемая мечеть окружена четырьмя фонтанами, подводящими воду, по одному с каждой стороны. Каждый из них выступает как большое сооружение, окруженное отдельными помещениями с проточной водой. А во всю длину ее двора в длинный [195] каменный бассейн выходит несколько труб, расположенных по его длине. Один из фонтанов находится в галерее Баб Джайрун, и он — самый большой из них. Там имеется более 30 комнат для омовения. Кроме притока воды по каналу, идущему вдоль стен, там имеются два больших круглых бассейна, занимающих почти все пространство помещения, возведенного на этом канале. Они находятся на некотором расстоянии одно от другого и имеют каждое около 40 пядей в окружности. Вода в них бьет ключом. Второй фонтан находится в галерее Баб ан-Натифиина, напротив Баб ал-Муаллимина; третий расположен слева от выхода из Баб ал-Барид, а четвертый — справа от выхода из Баб аз-Зиада. Здесь также созданы большие удобства для иноземцев и прочих. Весь город полон фонтанов. Редко какая-либо улица или рынок не имеет фонтана. Эти полезные установления здесь слишком многочисленны, чтобы их можно было описать. Да сохранит Аллах, по своему всемогуществу, обитель ислама!

Описание его [Дамаска] почитаемых могил и славных памятников

Первый из них — могила, [где похоронена] голова Йахии ибн Закарийи ³⁰¹, мир им обоим; она была погребена в южной части почитаемой мечети перед правым углом максуры сподвижников — да будет доволен ими Аллах! Над нею — деревянный саркофаг, расположенный поперек столба. Над ним [подвешена] лампа, подобная полому хрусталю или большому кубку. Никто не знает, сделана ли она из иракского или тирского стекла, или чего другого.

Место рождения Ибрахима — да благословит Аллах его и нашего благородного пророка! — расположено у подножия горы Касиун, в селении, называемом /274/ Барза, одном из самых красивых. Гора была славна в древние времена своим благословением, ибо это там пророки — да благословит их Аллах и приветствует! — поднимались, достигая [вершины]. Она расположена к северу от города на расстоянии фарсаха. А благословенное место его рождения — это пещера, вытянутая и узкая, над которой сооружена мечеть, просторная и высокая, разделенная на многочисленные молельни, подобные комнатам и образующие выступы. На ней имеется высокий минарет. И это находясь в этой пещере, [Ибрахим] — да благословит его Аллах и приветствует! — видел звезду, затем луну, затем солнце, как об этом упомянул всевышний Аллах в своей книге, славной и великой (Коран 6, 76 — 78). А позади пещеры находится место, куда он уходил.

Все это сообщил знаток Корана и хадисов Сирии Абу-л-Ка-сим ибн Хиббат Аллах ибн Асакир дамаскинец в своей «Истории Дамаска», содержащей более ста томов ³⁰². Он также сообщил, [196] что между Баб ал-Фарадис, с одной стороны, которые являются одними из ворот города, к северу от благословенной мечети и недалеко от нее, и горой Касиун, с другой стороны, находится место погребения 70 тысяч пророков или, как говорят другие, 70 тысяч мучеников, а погребенных в ней пророков было всего 700. Но Аллах лучше знает!

За этими воротами находится древнее кладбище — место погребения пророков и святых, чья благословенность общеизвестна. В конце его, со стороны садов, прилегающих к кладбищу, впадина является, как говорят, местом погребения 70 пророков. Да сохранит его Аллах и не даст хоронить там кого-либо [еще]! Она окружает могилы, и воды в ней достаточно, даже глубокой. Благодаря всему этому Аллах сохраняет их (могилы).

Также на горе Касиун, к западу, на расстоянии мили или несколько большем от благословенного места рождения [Ибрахима] находится пещера, называемая пещерой крови. Ибо это над нею, на горе, примерно с половины ее до пещеры [лилась] кровь Хабила, убитого своим братом Кабилом, а оба они — сыновья Адама — да благословит его Аллах!

Аллаху угодно было сохранить красные следы на камнях; если их потереть, они исчезают. Они как бы обозначают путь по горе и обрываются у пещеры; на более /275/ возвышенной части горы подобных следов не имеется. Некоторые говорят, что это — [естественный] цвет камней горы. Но [красные следы] появляются лишь с того места, откуда убийца волочил своего брата, когда его убил, пока не достиг пещеры. В этом — одно из знамений Аллаха всевышнего, число которых несметно. Мы читали в «Истории» Ибн ал-Муалла ал-Асади, что в этой пещере совершали молитву Ибрахим, Муса, Иса, Лут и Аййуб ³⁰³ — да благословит и приветствует Аллах их и нашего благородного пророка!

На горе расположена молельня, сооруженная весьма искусно; туда поднимаются по ступенькам, и она подобна круглой комнате. Она окружена резной деревянной решеткой и заключает в себе помещение с удобствами для жилья. Она бывает открыта по четвергам. Свечи и лампы с фитилями освещают эту широкую пещеру.

На вершине горы есть пещера, носящая имя Адама — да благословит его Аллах и приветствует! — а на ней возвышается сооружение, и это место благословенно. Пониже его в расселине горы находится [другая] пещера, называемая Голодной, ибо передают, что 70 пророков умерли в ней от голода. Они имели лепешку, но каждый из них отдавал предпочтение другому, и хлеб переходил из рук в руки, пока смерть не настигла их — да благословит их Аллах! Над этой пещерой также возведена молельня. Мы видели в ней лампы, от которых здесь светло, как днем.

Каждое из этих почитаемых мест имеет вакф, состоящий из [197] садов, белых земель ³⁰⁴ и жилищ, так что вакфы почти поглотили все, что здесь находится. Каждая вновь сооруженная здесь мечеть, каждое медресе и ханака получили от султана вакф, обеспечивший существование его, его жителей и управляющих, и это здесь также является постоянным предметом гордости. Из госпож, обладающих богатством, некоторые основали мечеть, рибат, медресе, сделав на это большие затраты, и из своего имущества назначили им вакфы. Некоторые эмиры совершили то же самое. По этому благословенному пути они идут, спеша найти вознаграждение у Аллаха всемогущего и великого.

А на краю этой упомянутой горы и в начале долины, покрытой садами, к западу от города возвышается благословенный холм, /276/ который упомянут в книге всевышнего Аллаха как убежище, где ал-Масих пребывал вместе со своей матерью — да благословит их Аллах. Это — одно из восхитительнейших зрелищ на свете по его красоте, привлекательности, благородству, надежности постройки, пышности украшения, возвышенному расположению. Он подобен укрепленному замку, и туда поднимаются по ступеням.

Благословенным местом пребывания [Исы ал-Масиха] была здесь маленькая пещера в середине [холма], подобная маленькому дому. А напротив нее — помещение, о котором говорили, что оно было молельней ал-Хадра — да благословит его Аллах и приветствует! Правоверные спешат совершить молитву в двух этих благословенных местах, и особенно в благословенном жилище [Исы ал-Масиха], а оно имеет маленькую железную дверь, которую запирают снаружи. А вокруг него — [тоже] место для поклонения. Там бьет фонтан для питья, прекраснее которого не видано. Вода поступает в него сверху и идет по закраине стены, доходящей до мраморного бассейна, куда она и вливается. Прекраснее этого зрелища не видано. А позади него (бассейна) расположены помещения для омовений, в которые поступает проточная вода. Она проходит через все их по канавке, примыкающей к стене.

На этом благословенном холме начинаются городские сады; там воды его делятся на семь потоков, из которых каждый течет своим путем. Самый большой из этих потоков, называемый Саура, [как и прочие], проходит под холмом, где внизу в твердом камне выдолблен подземный ход, широкий, как пещера. Иногда отважный пловец из числа юношей или зрелых мужей ныряет с вершины холма в реку и, увлекаемый течением, проносится по подземному протоку под холмом и выходит оттуда у его подножия. Это предприятие очень опасно. Холм возвышается надо всей западной частью городских фруктовых садов, и нет другого возвышенного места, которое было бы равно этому по своей красоте, привлекательности и простору, открывающемуся здесь взорам. Семь потоков воды текут под этим холмом, а затем следуют различными путями. Взоры ошеломлены красотой [этих вод] — видом их слияния, затем разделения и [198] стремительного движения. Великолепное расположение холма и все его красоты не дают возможности достойно их описать, даже если довести хвалу им до крайности. Эта местность принадлежит к самым выдающимся и значительным в этом мире.

А ниже этого холма, примыкая к нему, /277/ совсем рядом расположено большое селение, называемое ан-Найраб, скрытое в садах, откуда видны только его высокие постройки. В нем имеется мечеть, прекраснее которой не видано. Вся его земля покрыта кусочками разноцветного мрамора, который кажется смотрящему на него разостланной парчой. В селении прекрасный фонтан и помещение для омовений с десятью воротами, куда вода втекает и образует круг. А выше этого селения с южной стороны расположено большое селение, одно из самых красивейших, по названию ал-Мизза; в нем большая мечеть и фонтан, питаемый водою источника. В селении ан-Найраб, как и в большинстве селений этой страны, имеется баня.

В восточной части этой местности, справа от пути, ведущего к месту, где родился Ибрахим — мир ему! — расположено селение, называемое Байт Лахиа или ал-Алиха, где была церковь, ставшая теперь благословенной мечетью. Это здесь Азар, отец Ибрахима, высекал и обтесывал идолов, и сюда пришел Ибрахим ал-Халил — да благословит Аллах его и нашего благородного пророка! — чтобы разбить их.

А теперь здесь мечеть, где собираются жители всего селения. Вся земля здесь покрыта разноцветными обломками мрамора, образующими восьмиугольники и столь чудесные фигуры, что смотрящему кажется, будто он видит покров с однообразным орнаментом. Эта мечеть относится к почитаемым памятникам. Благословенному холму приданы многочисленные вакфы — сады, белые земли и дома; доходы с них предназначены на различные службы, в том числе на расходы по ночлегу посетителей, одеяла, которыми они покрываются ночью, и на пропитание. Все это распределяют хранитель, являющийся также имамом, и муэззин, совершающий там службу. Они получают ежемесячно определенное жалованье; это один из самых прекрасных обычаев! Сейчас хранитель один из последних Альморавидов — массуфийцев ³⁰⁵, из самых знатных. Его имя — Абу-р-Раби Сулайман ибн Ибрахим ибн Мульк; он /278/ пользуется влиянием у султана и первых лиц государства. Он получает ежемесячно пять динаров кроме дохода с холма, славен своей добротой и хорошо известен. Благодаря его доброте каждый из иноземцев, оставшийся в одиночестве в этих краях, может получить приют и средства для своего существования: имамат в мечети или даже жилище в медресе, где ему выдается пособие или предоставляется один из углов пятничной мечети (для преподавания), где он получает содержание, или участие в чтении седьмой части Корана, или должность сторожа одного из благословенных памятников, где он может жить и получать все необходимое с вакфа. Могут быть и другие [источники] средств существования [199] в том же благословенном роде, перечисление которых оыло оы слишком длинным.

Итак, каждый нуждающийся иностранец, если он находится на истинном пути, получает здесь покровительство и защиту, и честь его не страдает. А что касается иностранцев, положение которых иное, ибо они нанимаются в услужение или занимаются ремеслом, то им тоже предоставляются удивительные возможности службы: [должности] сторожа в саду, служителя и хранителя одежд приходящих в баню, работника на мельнице или воспитателя, провожающего мальчиков в их школы и разводящего их оттуда по домам, и множество других занятий.

Но все эти должности получают только иноземцы — магрибинцы, ибо они в этом городе пользуются большим доверием и почетом. И они славны этим, тогда как жители города доверием не пользуются. Это — одна из милостей Аллаха по отношению к чужеземцам. Хвала и благодарность ему за то, что он руководит своими рабами! Если кто-либо из этих людей, обладающих ученостью, обращается там к правителю, тот принимает его милостиво, заботится о нем, дает ему содержание сообразно его достоинству и положению. Эта страна и ее правители были наделены добродетелью ранее и обладают ею теперь, Но нить нашего повествования увела нас в сторону, к рассказу о разных других вещах. Аллах — господин прекрасной помощи! Нет бога, кроме него!

К западу от города имеется большое кладбище, которое называется Могила шахидов, где погребены многие сподвижники пророка и их последователи — /279/ благочестивые имамы. Из гробниц сподвижников здесь особенно славна гробница Абу Дарда и его жены Умм ад-Дарда — да будет доволен ими Аллах! Это место благословенно; на нем имеется древняя надпись, гласящая: «В этом месте — могилы нескольких сподвижников [пророка]» — да будет доволен ими Аллах! Среди них [могилы] Фадала ибн Убайда и Сахла ибн ал-Ханзилийа; они из тех, кто принес клятву посланнику Аллаха — да благословит его Аллах и приветствует! — под деревом; и дяди [эмира] верующих с материнской стороны — Муавии ибн Аби Суфьяна, а могила его находится на бугре в этом упомянутом месте.

Я прочел в «Достопримечательностях Дамаска», что мать верующих, Умм Хабиба, сестра Муавии — да будет доволен им Аллах! — была погребена в Дамаске ³⁰⁶. [Здесь же] и могила Васила ибн ал-Аска, одного из «людей суффы». Рядом с этим благословенным местом есть надпись, гласящая: «Это — могила Ауса ибн Аус ас-Сакафи» ³⁰⁷. А поблизости от этого упомянутого места находится гробница Билала ибн Хамамы, муэззина посланника Аллаха — да благословит его Аллах и приветствует! В изголовье этой благословенной гробницы имеется надпись с его именем — да будет доволен им Аллах! В этом благословенном месте бывает услышана каждая молитва. Это испытали на себе многие святые, а также состоятельные люди, [200] искавшие благословения во [время] своих посещений многих могил сподвижников и других благословенных лиц, имена которых забыты, а слава угасла.

Многие [надгробные] памятники посвящены «людям Дома» — да будет доволен ими Аллах! — мужчинам и женщинам, и шииты проявили [большое] усердие в возведении их, придав им обширные вакфы. Один из наиболее значительных среди этих памятников — памятник Али ибн Аби Талибу — да будет доволен им Аллах! — над ним возведена надежная молельня красивой постройки. Напротив нее находится сад, полный апельсиновых деревьев; туда поступает вода из оросительного канала. Вся молельня с четырех сторон своих увешана покровами, большими и малыми. В михрабе находится большой камень, расколотый на две части, но при этом они не отделены друг от друга. Шииты считают, что его расколол Али — да будет доволен им Аллах! — или ударом сабли, или благодаря божьему промыслу, своею рукой. При этом не вспоминают, что Али — да будет доволен им Аллах! — никогда не был в этом городе. Но они полагают, что он был там во сне, а состояние сна внушает большую уверенность, нежели /280/ состояние бодрствования. Этот камень и был водружен в помещение молельни.

Шииты в этих краях занимают выдающееся положение. Они более многочисленны, чем сунниты, и они здесь повсюду распространили свои учения. Подразделений их множество, в том числе рафидиты, и это богохульники ³⁰⁸; имамиты ³⁰⁹; зайдиты, придающие особое значение предпочтению [тафдиль], исмаилиты ³¹⁰ и нусайриты ^З11, а это — нечестивцы, приписывающие Али — да будет доволен им Аллах! — божественную сущность, но Аллах выше их толкований. А также — гурабийа, которые считают, что Али — да будет доволен им Аллах! — был так же подобен пророку — да благословит его Аллах и приветствует, — как один ворон другому, и которые приписывают Джабраилу — да будет над ним мир! — слова, возносящие Аллаха очень высоко ³¹²; и многие другие секты, перечисление которых было бы затруднительным. Аллах свел их с истинного пути, и вместе с ними было введено в заблуждение множество их сторонников. Мы оросим Аллаха дать нам твердость в [нашей] вере, и мы ищем у него убежища против заблуждений еретиков.

Аллах дал власть над этими рафидитами группе [людей], называемых себя «ан-нубуввийа», — суннитами, приверженцами ал-футувва ³¹³ и всех [восходящих к пророку] мужских достоинств. И каждого, кого они привлекают к себе, находя в нем эти качества, они облекают в шаровары, и он считается вступившим в их [секту]. Согласно их удивительному учению, ни один из них не должен в беде прибегать к их помощи. Если один из них клянется ал-футуввой, он остается верен своей клятве. Они убивают рафидитов, где бы они их ни находили. Удивительной особенностью ан-нубуввийа является сознание собственного достоинства и согласие. [201]

К почитаемым памятникам относится также могила Сада ибн Убада — да благословит его Аллах и приветствует! — главы хазраджитов ³¹⁴, сподвижника посланника Аллаха. Могила находится в селении, называемом ал-Маниха, в четырех милях к востоку от города; над нею возведена маленькая мечеть хорошей застройки. Могила расположена посредине мечети, в изголовье ее надпись: «Это могила Сада ибн Убада, главы хазраджитов, сподвижника посланника Аллаха — да благословит его Аллах и приветствует!»

К другим памятникам «людям Дома» — да будет доволен ими Аллах! — относится могила Умм Кулсум, дочери Али ибн Аби Талиба — да будет доволен им Аллах! — которую называют маленькой Зайнаб, а Умм Кулсум — прозвище, данное ей пророком из-за сходства со своей дочерью Умм Кулсум — да будет доволен ею Аллах! — но Аллах лучше знает об этом! /281/ Ее почитаемая гробница находится в селении, расположенном к югу от города и называемом Равийа, на расстоянии фарсаха. Над нею — большая молельня, а около нее — жилища; она имеет вакфы. Жители этой области называют ее гробницей госпожи Умм Кулсум. Мы направились к ней, чтобы провести там ночь и получить благословение при созерцании ее — да позволит нам Аллах извлечь из этого выгоду!

На кладбище, расположенном к западу от города, большое число могил «людей Дома» — да будет доволен ими Аллах! Над двумя могилами возведена молельня. О них говорят, что это могилы детей ал-Хасана и ал-Хусайна — да будет доволен ими Аллах! А в другой молельне находится могила, о которой говорят, что это могила Сукайны, дочери ал-Хусайна, — да будет доволен ими Аллах! — или, может быть, другой Сукайны из «людей Дома».

К этим памятникам относится также могила, расположенная в мечети ан-Найраба, в ее восточной части; о ней говорят, что это могила Умм Мариам — да будет доволен ею Аллах! В селении Дарайиа находится могила Абу Муслима ал-Хаулани — да будет доволен им Аллах! Могила обозначена воздвигнутым над нею куполом. Там также находится могила Абу Сулаймана ад-Дарани ³¹⁵. А между этим селением и городом расстояние в четыре мили, в западном направлении от города.

Среди почитаемых памятников, которые мы не видели воочию, но когорые были нам описаны, находились: могилы Шиса и Нуха — да будет над ними мир! — расположенные в ал-Бека, в двух днях пути от города. Тот, кто измерял гробницу Шиса, — сказал нам, что она имеет 40 ба [в длину], а гробница Нуха — 30 ба. Напротив гробницы Нуха находится гробница его дочери. Надо всеми этими гробницами возведено строение; они имеют многочисленные вакфы, которыми ведает смотритель.

К благословенным памятникам, также находящимся на западном кладбище, около Баб ал-Джабийа, относятся могила Увайса ал-Карани ³¹⁶ — да будет доволен им Аллах! — и могилы [202] халифов Омейядов — да будет милостив к ним Аллах! — о которых говорили, что они находились напротив малых ворот упомянутого кладбища. А теперь в этом месте расположен населенный дом. Благословенные памятники в этом городе слишком многочисленны, чтобы их можно было перечислить в нашем описании. Поистине мы упоминаем лишь те, которые известны и славны.

К известным памятникам относится также мечеть ал-Акдам ³¹⁷, находящаяся в двух милях от города, в южном направлении, на большом пути, ведущем в Хиджаз, к берегу моря и /282/ Египту. В этой мечети есть маленькая комната, а в ней — камень, на котором написано: «Один из благочестивых людей увидел во сне пророка — да благословит его Аллах и приветствует! — и тот ему сказал: “Это здесь могила моего брата Мусы"». На дороге вблизи мечети находится красный песчаный холм — между двумя местечками, называемыми Галийа и Гувайлийа, как гласит предание.

Достоинство мечети ал-Акдам — в лежащем на ней большом благословении. Говорят, что свет никогда не исчезает в том месте, где, как известно, находится могила — около камня с надписью. Мечеть имеет многочисленные вакфы. А что касается ног, то на камнях дороги видны их следы, ведущие к мечети. Следы обнаруживаются на каждом камне на протяжении девяти шагов. Говорят, что это следы ног Мусы — да будет над ним мир! Аллах знает правду об этом! Нет бога, кроме него!

Месяц джумада I [10 августа — 8 сентября 1184 г.];
Аллах дал нам познать в нем свое благословение.

Его молодой месяц появился в ночь на пятницу, соответствующую 10-му числу августа, неарабского месяца.

Описание общего положения этого города [Дамаска]

Да даст ему Аллах процветание в исламе! Этот город имеет восемь ворот. Баб Шаркийа [Восточные ворота] расположены на востоке, с белым минаретом, о котором говорят, что на него поднимался Иса — да будет над ним мир! — ибо, согласно преданию, он восходил на белый минарет к востоку от Дамаска. За ними идут Баб Тума ³¹⁸, также находящиеся в восточной части, затем — Баб ас-Саламат (Ворота спасения), Баб ал-Фарадис (Ворота райских садов) — на севере, затем Баб ал-Фарадж (Ворота освобождения), затем Баб ан-Наср (Ворота победы) — на западе. Затем — Баб ал-Джабийа (Ворота сборщиков налогов), тоже на западе, и Баб ас-Сагир (Малые ворота) — они расположены между югом и западом.

Пятничная мечеть тяготеет к северной части города, которая окружена пригородами, исключая восточную его сторону и часть прилегающей к ней южной. Пригороды его велики.

/283/ Город не чрезмерно велик, но вытянут в длину. Улицы его узки и темны. Дома сложены из глины и тростника, слой [203] одного на слое другого, и поэтому пожар здесь не распространяется быстро. Повсюду дома имеют три этажа, и, таким образом, в городе столько народа, сколько могло бы быть в трех городах; это — самый многолюдный город мира. Вся его привлекательность не внутри, а с внешней стороны.

В городе есть церковь, которую весьма почитают румийцы; ее называют церковью Мариам. После [храма] в Иерусалиме нет для них [церкви] более почитаемой. Она красиво сооружена, ее росписи удивительной работы ошеломляют ум и приковывают взоры; это — дивное зрелище. Она принадлежит румийцам без какого-либо спора.

В городе имеются около 20 медресе и два дома умалишенных, старый и новый. Новый значительнее и больше старого; ежедневная выдача ему составляет примерно 15 динаров. Он имеет смотрителей, у которых находятся реестры, куда вписаны имена больных, расходы, необходимые на их лекарства, пропитание и прочее. Другой дом имеет такой же порядок, но в новом заботы о больных гораздо больше. Старый расположен к западу от почитаемой мечети. Безумных там для исцеления помещают в отдельные комнаты; они крепко связаны цепями — да помилует нас Аллах от такого испытания и злой судьбы!

О некоторых безумных рассказывают странные, удивительные истории, — если было так, как мы слышали. Вот самое удивительное из того, что мне рассказали об этом. Некий человек обучал Корану, и у него учился сын одного из важных лиц города, причем этот мальчик был наделен красотой. Его имя было Наср Аллах. Учитель возымел сильную любовь к нему, и страсть его усилилась до того, что он потерял рассудок и его отправили в госпиталь. Причина этого была известна: его преступная страсть к ребенку. Иногда отец мальчика приводил его к нему. Ему говорили: «Уходи [отсюда] и продолжай снова обучать Корану с того места, где ты остановился!» Но он отвечал с присущим безумным бесстыдством: «Что осталось у меня [в голове]? /284/ Я не помню из Корана ничего, кроме “Когда пришла помощь Аллаха [наср Аллах]..."» (Коран 110, 1). И люди смеялись над ним и его речами. Мы молим Аллаха быть милостивым к нему и всем верующим! Он оставался в таком положении, пока не умер, — да простит его Аллах!

Эти дома — одно из самых замечательных проявлений славы ислама. То же относится и к медресе. Одно из тех, которые в этом мире являют собою наиболее дивное зрелище, — это медресе Hyp ад-дина — да будет милостив к нему Аллах! Там находится его могила, которую освятил Аллах. Это — дворец, один из самых великолепных дворцов. Вода попадает туда, поступив сначала в фонтан, находящийся посреди большого потока. Затем она втекает в длинную канавку, чтобы попасть в бассейн, расположенный посреди здания. Взгляд поражен красотой этого зрелища. И каждый, кто созерцает это, повторяет хвалу Hyp ад-дину — да будет милостив к нему Аллах! [204]

А что касается рибатов, которые у них называются «ханака», то они там многочисленны и предназначены для суфиев. Это дворцы с прекрасным убранством, в них постоянно поступает вода. Они являют собою самое прекрасное зрелище, какое только можно видеть. А община суфиев господствует в этой области, ибо Аллах удалил их от соблазнов этого мира и его излишеств и освободил их ум от забот о средствах существования для поклонения ему. Он поместил их во дворцы, напоминающие дворцы рая. И самым счастливым из них, по милости Аллаха, уже уготовано блаженство в этом мире и в том.

Они стоят на праведном пути, и порядок в их братстве удивителен. Они с чрезвычайным усердием исполняют свои обязанности в службах. На их собраниях прекрасен обычай страстного радения — сама ³¹⁹. Иногда один из них покидает этот мир в состоянии мистического восторга, с восхищением и любовью. В целом все их обычаи великолепны, и они могут надеяться на жизнь приятную и счастливую.

Самое величественное из того, что мы у них видели, это место, называемое Дворец: огромное здание, поднимающееся в небо. В его верхней части находятся помещения, лучше и выше которых не видано. Оно расположено в полумиле от города, и к нему примыкает большой сад. Оно служило местом развлечения одного из тюркских правителей. Рассказывают, что, когда он отдыхал здесь однажды ночью, проходила группа суфиев и он вылил на них ан-набиз — напиток, употреблявшийся тогда в этом дворце ³²⁰. Они пожаловались Hyp ад-дину, /285/ и тот не успокоился до тех пор, пока не получил от правителя этот дворец и не обратил его навечно в вакф в пользу суфиев. Подобная щедрость не перестает вызывать восхищение, и [вакф этот] останется вечным знаком великодушия Hyp ад-дина — да будет милостив к нему Аллах!

Достоинства этого благочестивого челорека велики: он был из правителей-аскетов и умер в шаввале 569 года [май — июнь 1174 г.]; после него власть перешла к Салах ад-дину, известному своим достойным образом действий и занимающему среди правителей почетное место. Одним из памятных благородных дел [Салах ад-дина] было уничтожение незаконных поборов на пути в Хиджаз; вместо которых он стал посылать правителю этой страны продовольствие. Они взимались очень долгое время, пока Аллах не изгладил следы этих проклятых поборов рукою этого справедливого сутана — да будет благодетелен к нему Аллах!

Одна из заслуг Hyp ад-дина — да будет милостив к нему всевышний Аллах! — заключалась в том, что он дал иноземцам-магрибинцам, занимавшим угол маликитов в благословенной пятничной мечети, многочисленные вакфы, в том числе две мельницы, семь садов, белую землю, баню и две лавки, где торговали благовониями. Один из магрибинцев, ведавший вакфами, Абу-л-Хасан Али ибн Сардал ал-Джайиани, по прозвищу [205] ал-Асвад (Черный), сообщил мне, что эти магрибинские вакфы при достаточном надзоре приносят 500 динаров в год. [Hyp ад-дин] — да будет милостив к нему Аллах! — проявил по отношению к ним большую заботу — да даст ему Аллах извлечь выгоду из добра, ранее им содеянного! Он предназначил дома, пожалованные в вакф, для поселения в них чтецов книги Аллаха, всемогущего и великого.

Преимущества, которыми пользуются в этом городе иноземцы, невозможно перечислить, особенно для тех, которые знают наизусть книгу Аллаха всемогущего и великого или стремятся ее знать. Уважение, оказываемое им в этом городе, поистине поразительно. Такое же отношение наблюдается во всех странах Востока, но здесь положение их особенно прочно и [почитание] особенно сильно.

Каждый человек из уроженцев нашего Магриба, который прибыл в эту страну (Сирию) в поисках душевного мира и ради приобретения знаний, попадает в самые благоприятные условия. Прежде всего, это освобождение души его ото всякой заботы о средствах существования, ибо эта самая главная и важная вещь ему обеспечена. Если у него есть усердие, он избирает себе путь к высшему знанию. Но нет ему оправдания в случае нерадивости, /286/ исключая только, если он окажется слабым и немощным. Но наши слова не относятся к нему, ибо мы имеем в виду того, кому забота о средствах существования мешает осуществить его цель — приобрести знания — на своей родине. Для такого открыты двери на Востоке: «Входите сюда с миром в безопасности!» (Коран 15, 46). О ты, который старается и хочет приобрести независимость и уединение, прежде чем позаботиться о своей жене и детях и раскаяться в потерянном времени! Аллах оказывает помощь и ведет по правильному пути. Нет бога, кроме него!

Я мог бы давать советы, если бы нашел себе слушателя, и быть провозвестником, если бы меня слушал кто-либо, внемлющий моему призыву. Тот, кого направляет Аллах, — на верном пути. Он превозносит могущество бога и прославляет его величие! Во всех этих восточных странах жители выказывают свое почтение чужеземцам и обходительность по отношению к бедным, особенно — бедуины; ты встретишь там и удивительное гостеприимство, и всего этого достаточно для того, чтобы воздать им хвалу. Иногда, если один из них предлагает бедняку свой кусок [хлеба], а тот отказывается его принять, этот человек начинает плакать, причитая: «Если бы Аллах вразумил меня, как поступить, чтобы бедняк съел мой хлеб!» В этом проявляется их скрытое благородство.

Другое удивительное явление — уважение, питаемое ими к паломникам. И это притом, что путь для совершения хаджа близок для них, и они совершают его с легкостью. По возвращении [паломников] они устремляются к ним, чтобы прикоснуться и таким образом получить благословение. Из того, что [206] нам рассказывали об этом, самым удивительным был рассказ о прибытии в Дамаск дамасских паломников в этом, то есть 80 году [580 г. х. — 1184-5 г.], вместе с примкнувшими к ним магрибинцами. Люди, мужчины и женщины, огромной толпой вышли к ним навстречу, чтобы взять их за руки и прикоснуться к ним. Они выносили дирхемы и протягивали их бедным [паломникам], а также предлагали им провизию. Один очевидец рассказывал мне, что многие женщины подходили к паломникам и протягивали им хлеб; когда паломник его откусывал, они вырывали хлеб у него из рук и спешили его съесть, чтобы найти в нем благословение, снизошедшее на хлеб, когда паломник его ел. А ему они вместо этого протягивали дирхемы. [Рассказывали и о] других удивительных вещах, столь отличных от того, к чему мы привыкли в Магрибе.

Впрочем, так же или почти так же относились в Багдаде и к нам во время прибытия паломников. Но если мы будем стремиться /287/ дать исчерпывающий рассказ об этом, мы отойдем от цели нашей книги. Поэтому мы даем здесь лишь краткие описания, чтобы избежать длинноты.

Любой чужестранец, уединению которого в этих краях способствует Аллах, может, если хочет, остановиться в каком-либо селении, где он найдет приятную жизнь и блаженство для души. Хлеб ему будут доставлять обитатели этого селения; он же может взять на себя обязанности имама, или учителя, или того, кого он хочет. Если же пребывание здесь наскучит ему, он может отправиться в другое селение или подняться на гору Ливан или на гору ал-Джуди, где он встретит муридов ³²¹, посвятивших себя служению Аллаху всемогущему и великому. Он может оставаться с ними сколько хочет, а затем направиться туда, куда пожелает.

Удивительно то, что христиане, живущие невдалеке от горы Ливан, увидев прибывшего туда какого-нибудь мусульманского отшельника, приносят ему провизию и оказывают почет, говоря: «Это — те, кто посвятил себя служению Аллаху всемогущему и великому; с ними следует поддерживать сношения». Эта гора — одна из самых благодатных гор в мире; здесь имеются разнообразные фрукты, текучие воды и густая тень. И здесь почти нет местностей, где не было бы отшельников и аскетов. Если таково отношение к ним христиан при всем различии их вероучений, то что же ты скажешь об отношениях среди мусульман, одних из них к другим? Нам рассказали об одном удивительном случае: огонь вражды вспыхнул между двумя общинами — мусульман и христиан. Две стороны сошлись и выстроились [для сражения] друг против друга; однако группы мусульман и христиан беспрепятственно проходили между ними.

В это время, то есть в месяце джумада I этого [года], мы присутствовали при отправлении Салах ад-дина со всем мусульманским войском в поход для взятия крепости ал-Карак, а это одна из самых больших крепостей христиан ³²². Преграждая [207] путь в Хиджаз и не давая мусульманам двигаться по суше, она расположена от Иерусалима в дне пути или и того менее. Значение ее велико, это — сердце палестинской земли. Весьма обширная, эта крепость окружена густонаселенной местностью, о которой говорят, что в ней находится почти 400 селений. Салах-ад-дин начал борьбу против нее и после долгой осады добился сдачи.

Но движение караванов из Египта в Дамаск по земле франков /288/ не прекратилось, как и движение мусульман из Дамаска в Акку. Никого из христианских купцов здесь не задерживают и не стоят у них на пути. И христиане на своей земле взимают с мусульман пошлину при совершенной для них безопасности. И христианские купцы на мусульманской территории также вносят [пошлины] за свои товары; меж ними царит согласие, и умеренность соблюдается при всех обстоятельствах. Люди войны заняты своей войной; население же пребывает в благополучии, и мир сей принадлежит тому, кто победит.

Таково положение жителей этой страны во время их войны, а также во время раздоров, возникающих между мусульманскими эмирами и их повелителями, но не затрагивающих ни [их] подданных, ни купцов; безопасность обеспечена им при всех обстоятельствах, и в мир и в войну. Положение в этой стране в этом отношении так необычно, что наш рассказ о нем не может быть полным. Да возвеличит Аллах, по своей милости, слово ислама! В городе есть крепость, где обитает султан; она расположена в западной стороне города, напротив Баб ал-Фа-радж — одних из ворот города. В ней имеется мечеть, где султан служит пятничную молитву. Рядом с крепостью, за городом, в западной стороне находятся две окруженные оградой площади, которые благодаря их яркой зелени как бы покрыты зеленым шелком. Их разделяет река. К ним примыкает большая роща белых тополей; все это представляет собою дивное зрелище. Султан приезжает сюда играть в поло или на конские скачки. Лучшего зрелища, чем это, не найти. Каждую ночь сыновья султана прибывают сюда, чтобы пускать стрелы, устраивать бега и играть в поло ³²³.

В этом городе и его пригородах находится почти сто бань, а в них около сорока помещений для омовения; все они снабжаются проточной водой. Во всей этой стране нет города, более привлекательного для иноземцев своими многочисленными удобствами. Все, что мы об этом сообщили, доказывает это. Аллах, по своему милосердию, сохранил там обитель ислама!

Рынки Дамаска — одни из самых значительных в стране: в них больше порядка и они более удачно размещены. Особенно это относится к их кайсарийа, которые так высоки, что напоминают фундуки. Все они закрыты железными воротами, /289/ подобными воротам дворца. Каждая кайсарийа построена по-особому и окружена железной оградой. Там имеется также рынок, называемый Большим, тянущийся от Баб ал-Джабийа до Баб [208] Шарки. В нем находится совсем маленькое помещение, которое служит молельней. В кибле ее лежит камень, о которой, как говорят, Ибрахим разбивал идолов, привозимых его отцом для продажи ³²⁴.

Предание о доме, носящем имя Омара ибн Абд ал-Азиза, где теперь находится ханака суфиев, то есть у северных крытых ворот, называемых Баб ан-натифиин, о чем говорилось выше, есть предание удивительное. А именно: человек, который купил дом, восстановил его и пожаловал ему обширные вакфы, приказал себя там похоронить и каждую пятницу совершать полное чтение Корана; он назначил каждому человеку, участвующему по пятницам [в этом чтении], ратль белого хлеба, соответствующий трем магрибинским ратлям ³²⁵.

Этот человек не был арабом; его звали ас-Сумайсати, Сумайсат же — город неарабской области, известный своим благочестием и аскетизмом ³²⁶.

Его достаток и богатство, как нам рассказали, произошли от того, что однажды напротив этого дома около упомянутых крытых ворот он встретил человека, почерневшего, больного, брошенного в этом месте; о нем никто не заботился и не обращал на него внимания. Он (ас-Сумайсати) остался с ним, решив заботиться о нем и прислуживать ему, смотреть за ним, надеясь на вознаграждение от Аллаха всемогущего и великого. И когда настал для этого человека последний час, он призвал своего сидельца, упомянутого ас-Сумайсати, и сказал ему: «Ты был добр ко мне, служил мне во время моей болезни и оказал мне благодеяние; и ты имел сострадание к моему положению и к моей жизни на чужбине. И в конце своей жизни я хочу наградить тебя за то, что ты сделал для меня, в дополнение к награде, полагающейся тебе от Аллаха всемогущего и великого, если ему 'будет угодно! Я — один из евнухов дского халифа ал-Мутадида ³²⁷, меня зовут Зимамдар (Сахиб аз-зимам) и у меня было высокое положение и должность. Но халиф из-за одного дела разгневался на меня, и мне пришлось бежать. И я достиг этого города, где перенес все то, /290/ что послал мне Аллах, и Аллах причина твоего сострадания ко мне. Я хочу оставить тебе наследство и взять с тебя одно обещание: когда я умру и ты омоешь меня, отправляйся с благословения всевышнего Аллаха в Багдад и осторожно расспроси, где находится дом Сахиб аз-зимама, евнуха халифа. Когда тебе его укажут, ухитрись его нанять. Я надеюсь, что Аллах поможет тебе в этом. А когда ты поселишься в нем, то найди место (которое он ему назвал и указал его признак), начни его копать на такую-то глубину и убери плиту, которая будет мешать тебе под землей. Возьми все, что ты найдешь там зарытым, и распорядись этим для своей пользы и на благотворительные дела, которые внушит тебе Аллах, чтобы на тебя снизошло благословение, если он этого пожелает».

Распорядившись таким орбазом, этот человек умер — да будет [209] милостив к нему Аллах! А его наследник, согласно данному обещанию, направился в Багдад, и Аллах облегчил ему наем дома. Он нашел там упомянутое место и извлек оттуда сокровища, бесценные, огромные, великолепные, и спрятал их в тюки с товарами, которые он купил, и вернулся из Багдада в Дамаск, и купил упомянутый дом, известный как дом Омара ибн Абд ал-Азиза — да будет доволен им Аллах!

Он превратил его в ханака суфиев, проявил о нем большую заботу, купил для него вакфы — имения и дома. Он предоставил его суфиям и завещал, чтобы, когда он там будет погребен, каждую пятницу на его могиле читали весь Коран, и назначил каждому, кто будет участвовать в этом чтении, то, о чем мы уже говорили. Благодаря этому чужеземцы и бедняки находили там многое необходимое.

И таким образом каждую пятницу ханака оказывалось переполненным чтецами Корана. Когда они заканчивали чтение, то призывали божье благословение [на погребенного] и уходили. Каждому из них, как уже говорилось, выдавали один ратль хлеба, и так сохранялась память о великодушии и доброте умершего. Да будет Аллах милостив к нему и доволен им!

Ал-Каусарийа, о которой мы уже упоминали, — тоже чтение, совершающееся в почитаемой мечети ежедневно после полудня. Оно предназначено для тех, кто не знает Коран наизусть. Происхождение этой церемонии также связано с тем, что один богатый человек, умирая, приказал выкопать в почитаемой мечети ему могилу и учредить для нее вакф с ежегодным доходом в 150 динаров в пользу тех, кто не знает Корана наизусть и может прочесть его только от суры «Каусар» до /291/ конца. Он выделил для этого по 40 динаров на каждые три месяца года.

Рассказывают также, что один из правителей прошлых времен, умирая, завещал, чтобы в кибле почитаемой мечети была помещена его гробница в том месте, где она не была бы видна. И он определил ей большие вакфы, дающие ежегодно около 1400 динаров или более того в пользу тех, которые ежедневно читали бы седьмую часть Корана. А для чтения этой благословенной седьмицы они каждый день в конце утренней молитвы собирались бы в восточной части максуры сподвижников — да будет доволен ими Аллах! Говорили, что именно в этом месте находилась упомянутая могила. Чтение седьмой части должно было происходить только здесь, рядом со стеной киблы, [на пространстве] до восточной стены. Аллах всемогущий и великий не преминет вознаградить благотворителей!

Эти благородные учреждения неподвластны времени. Да позволит Аллах извлечь из них выгоду тем, кому они были предназначены! Велика честь находиться в городе, куда направляются ради таких памятников, которые удостаиваются благосклонности Аллаха всемогущего и великого! А для бедняков, вынужденных жить в восточной части почитаемой мечети, ибо у них другого приюта нет, учрежден вакф одним из таких людей, [210] стремящихся заслужить за это божью милость и вознаграждение.

Но было бы слишком долгим описывать все эти благотворительные учреждения, созданные с надеждой на награду на том свете, которыми Аллах обеспечил иноземцев в этих местах.

У жителей Дамаска и других подобных городов есть похвальный обычай — они надеются, что он будет благосклонно принят Аллахом всемогущим и великим, — ежегодно совершать вукуф в день Арафата в своих мечетях после полуденной молитвы. Их имамы стоят вместе с ними с обнаженными головами, обращаясь с мольбой к их господу, прося благословения в тот час, когда посланный Аллахом всемогущим и великим и паломники его священного Дома совершали стояние в Арафате. Они (жители Дамаска), смиренно обращаясь к Аллаху, всемогущему и великому, вместе с паломниками его святого Дома возносят мольбы до того времени, пока не исчезнет солнечный диск и когда, по их подсчетам, не начнется нафр паломников.

И тогда они расходятся, плача от того, что были лишены [возможности] быть на том великом /292/ месте на [холме] Арафат, и умоляя Аллаха всемогущего и великого соединить их с ней и не отказать им в благодати принятия [им] этого их действа.

Одно из самых величественных и удивительных виденных нами зрелищ этого мира, устрашающе огромных размеров чудо труда и мастерства, которое, надо признаться, не в состоянии описать язык любого красноречия, — это подъем на высочайший свинцовый купол, уже упоминавшийся в этих записях и находящийся в середине почитаемой мечети.

Проникнув под купол и обводя его взглядом, обращаешь внимание на великолепное соединение его с тем куполом, который расположен посредине него, подобно одной полой сфере, находящейся внутри другой, большей, чем эта. Мы поднялись туда с несколькими спутниками-магрибинцами утром в понедельник 18-го упомянутого джумада I [27 августа 1184 г.] по лестнице, находящейся в западной стороне галереи двора, ранее служившей минаретом. Мы вышли на крышу почитаемой мечети, всю выложенную пластинами из свинца, расположенными так, как это описывалось ранее. Длина каждой пластины — четыре пяди, а ширина — три, но иногда встречаются пластины большей или меньшей ширины.

Добравшись до описываемого купола, мы поднялись на него по приставленной лестнице, и сшибающий [с ног] ветер чуть не унес нас, так что пришлось продвигаться согнувшись по галерее, окружающей его. Она из свинца, а ширина ее — шесть пядей. Мы не смели выпрямиться на ней, ибо стоять здесь было страшно. Мы поспешили проникнуть внутрь купола через решетчатые дверцы, имеющиеся в свинцовой галерее. Отсюда нам открылось зрелище, помрачающее ум, величие которого невозможно постичь и описать.

По большим деревянным настилам мы совершили обход маленького [211] купола, находящегося внутри купола свинцового, как мы об этом уже упоминали. Маленький купол имеет окна, через которые видны мечеть и те, кто в ней находится. Мы наблюдали [оттуда] людей, похожих на мальчиков в школе. Этот купол круглый и подобен шару. Внешняя его часть — из дерева. Она сжата огромными деревянными балками, укрепленными при помощи железных поясов. Каждое ребро изгибается пе кругу, а все ребра сходятся вместе наверху в круглый /293/ деревянный замок [свода].

Внутренность этого купола, то есть той его части, которая обращена к почитаемой мечети, покрыта деревянными брусками, причем одни из них входят в другие, образуя одно удивительное целое. Купол весь позолочен, и работа золочения выполнена с совершенством. Цветной орнамент образует дивное украшение. Блеск золота слепит глаза, и нельзя понять, как можно все это было доставить в таком обилии и разместить на такой высоте. Мы рассмотрели один из этих деревянных брусов, введенный внутрь купола. Длина его была не менее шести пядей, а ширина — четырех. Когда они поставлены на место, то взору представляется, что каждый такой брус имеет в сечении самое большее одну — две пяди из-за непомерной высоты, на которой он находится. Этот упомянутый купол охвачен свинцовым куполом, который также укреплен мощными ребрами из огромных деревянных брусьев, скрепленных посредине железными поясами. Число их — 48 ребер, а расстояние между каждыми двумя из них равно четырем пядям. Они образуют чудесный изгиб, собираясь в вышине в деревянный круглый замок свода.

Окружность свинцового купола равна 80 шагам, а это 260 пядей. Его (истинный) вид намного величественнее того, что может дать его описание. И то, о чем мы здесь упоминаем, — лишь часть, по которой можно представить себе все остальное. Под вытянутым нефом, называемым «орел» и расположенным под двумя этими куполами, — огромный выступ — кровля для максуры, а под ней потолок из расписного гипса, переложенного бесчисленными кусочками дерева, переплетающимися и перекрещивающимися друг с другом, и все вместе они образуют внушительное целое.

Опорные колонны обоих упомянутых куполов расположены вдоль стены во всю ее длину. Некоторые из образующих ее камней весят каждый в отдельности по многу кинтаров, так что даже слону было бы не под силу их перевезти, не говоря уж о любом другом животном. И крайне удивительно, как можно было их поднять на такую чрезмерную высоту! Хвала тому, кто вдохновил своих рабов на создание этих великолепных сооружений и дал им осуществить то, подобного чему не создавал человек! /294/ Аллах являет чудеса руками тех его подданных, кого он желает. Нет бога, кроме него!

Оба купола имеют круглое основание из огромных камней, [212] на котором установлены короткие и мощные опоры из крупных грубых камней. Между всеми опорами имеются окна, образующие свой собственный круг. Оба эти купола представляются взору одним, и мы не говорим «два», ибо один находится внутри другого; тот из них, что находится на виду, — это свинцовый купол.

Одно из удивительных явлений, которое мы наблюдали в двух этих куполах, — это то, что здесь нет пауков, ткущих [свою паутину], хотя невероятно, чтобы кто-нибудь взялся бы ее чистить и выметать. Пауков в подобных сооружениях обычно бывает много, но ранее мы убедились, что в почитаемой мечети пауки не ткут паутины и птица ласточка не проникает туда. Но на это мы уже указывали ранее в этой книге.

Мы снова спустились и провели чудное мгновение в созерцании этого величественного зрелища — прекрасного здания, описать которое свыше наших сил. Говорят, что во всем обитаемом мире нет сооружения, более поразительного на вид, столь гордой высоты, столь удивительных пропорций, чем этот купол, исключая [разве] купол Иерусалима. Но передают, что этот (дамасский) купол превосходит [иерусалимский] своей высотой и величием. В целом же созерцать его, застыв перед его совершенством, в сильном потрясении, которое испытывает человек, поднимаясь на него и посещая его внутри, — одно из самых редких наслаждений, возможных в этом мире. Могущество — у Аллаха, единого, всемогущего; нет бога, кроме него!

У жителей Дамаска и других городов этой страны имеются странные обычаи при совершении ими погребального шествия. А именно: они идут впереди покойника вместе с чтецами, которые читают Коран жалобными голосами; при этом раздается пение, вызывающее слезы. Сердца при звуках этих голосов почти разрываются от горя и сострадания, услышанное исторгает слезы из глаз. Жители Дамаска совершают молитву над своими покойниками в главной мечети, перед максурой. /295/ Вся похоронная процессия обязательно проходит в мечеть. Когда она достигает ворот мечети, то прекращают чтение и все направляются к месту совершения молитвы. Но если хоронят имама мечети или кого-либо из ее стражей, то обычай другой; в этом случае доходят с чтением Корана до того места, где совершается молитва.

А иногда [жители города] собираются для соболезнования в западной галерее двора, напротив Баб ал-Барид. Они совершают молитву каждый отдельно, затем садятся, имея перед собою ларчики, [в каждом из них по одному] Корану, который они читают. Затем распорядители похорон повышают свои голоса, возвещая о каждом прибывшем для соболезнования из уважаемых и знатных людей города. Они преувеличивают их достоинства, придавая каждому из них громкие титулы, которые имеют окончание «дин» («вера»). И ты услышишь здесь все, что хочешь: «Сердце веры», «Солнце веры», «Полная луна [213] веры», «Звезда веры», «Украшение веры», «Блеск веры», «Красота веры», «Величие веры», «Честь веры», «Благородство веры», «Источник веры», «Чистота веры», «Превосходство веры», — и нет предела числу этих сочиненных имен и подобных им. В особенности у законоведов было все, что ты хочешь, даже «Повелитель ученых», «Совершенство имамов», «Довод ислама», «Честь закона», «Достоинство религии», «Выносящий решение для двух сторон», — и не было конца этим немыслимым прозваниям. Каждый из этих людей поднимается на свое законное место, гордо влача полы [своих одежд] и надменно повернув спину и голову. Когда чтецы Корана полностью заканчивают свое чтение и эта церемония прекращается, проповедники встают один за другим сообразно их положению по учености. [Каждый] произносит увещевания, повторяя имя Аллаха и обращая внимание на козни этого мира и предостерегая против них, и приводя по этому случаю те стихи, которые ему приходят на память.

Заканчивает он соболезнованием близким покойного и просьбой о милости ему [самому] и покойному и снова садится. Другой следует ему таким же образом, пока не встанут они все, и тогда все расходятся. Иногда это собрание приносит пользу присутствовавшим на нем лицам благодаря повторению ими [имени Аллаха]. Жители этой страны обычно обращаются один к другому [со словами] «мой хозяин», «мой господин», «[ваш] покорный слуга», «почтение вашей милости». Когда один из них встречает другого, то он считает допустимым называть себя «раб или слуга, пришедший вам служить». И они обмениваются пустыми словами, а искренность между ними /296/ столь же редка, как птица феникс.

В знак приветствия они совершают коленопреклонение или земной поклон. И видишь, как [при этом] напрягаются их шеи, когда они поднимаются, опускаются, простираются и встают; и это иногда длится у них долго; и в то время когда один склоняется, другой выпрямляется, и их тюрбаны мелькают перед глазами. Молитвенные коленопреклонения вместо приветствия мы встречали у женщин, особенно у невежественных рабынь. И очень странно, что эти люди позволяют себе поступать, подобно носящим браслеты на ногах [то есть рабам]. Они не гнушаются тем, к чему гордые души чувствуют отвращение. Они обвиняют зиммиев в неверии, что запрещено законом; они совершают и другие поступки, удивительные по своей нелепости. Сколь странно, что в своих сношениях они прибегают к такому обхождению и доходят до крайности в своих выражениях! С какими словами они обращаются к своим правителям и беседуют с ними! Для них хвосты и головы — одно и то же, и они не делают различия между властвующим и подвластным. Хвала тому, кто создал живые существа постепенно! (Коран 71, 14). У него нет сотоварищей! Нет другого, кому бы следовало поклоняться, кроме него! [214]

Один из странных обычаев, наблюдаемых как у черни, так и у знатных жителей всех этих областей, — то, что при ходьбе они держат свои руки сзади, одну на другой; а при приветствии они склоняются в таком же положении, столь покорно, смиренно и униженно, будто влачат тяжелое иго и скованы тесными узами. Они считают, что таким образом отличаются как избранные и благородные. Они думают, что это дает передышку их членам и отдых от усталости.

Уважением среди них пользуется тот человек, у которого [полы] одежды на пядь влачатся по земле, причем он свои руки, одну на другой, держит сзади. Такое хождение они считают правильным. Каждый из них не находит ничего плохого в этом обычае, считая его прекрасным, — да простит им это Аллах!

Поистине обычай рукопожатия у них считается добрым предзнаменованием — да помилует его Аллах! — как это сообщает хадис, восходящий к посланнику Аллаха — да благословит его Аллах и да приветствует! Они соблюдают этот обычай в конце обязательных молитв, и особенно после утренней молитвы /297/ и молитвы послеполуденной. Когда имам произносит приветствие и когда он заканчивает молитву, [люди] спешат к нему, чтобы пожать ему руку, и каждый из них поворачивается к своим соседям, пожимая руки направо и налево. Затем они расходятся, прекращая собрание и заслужив прощение по милости Аллаха всемогущего и великого.

Прежде в этой книге упоминалось, что они соблюдают тот же обычай при появлении молодого месяца и желают друг другу получить благословение этого месяца и наслаждаться им, а также счастьем и благополучием в течение этого месяца и других, подобных, следующих за ним. Это для них также прекрасный повод — да поможет Аллах им извлечь из этого пользу! — обмениваться пожеланиями и возобновлять дружеские отношения. Взаимные рукопожатия верующих есть проявление сострадания Аллаха всевышнего и его милости.

Ранее, в другом месте нашей книги упоминалось также о прекрасном образе действий правителя этих областей Салах ад-дина Аби Музаффара Йусуфа ибн Аййуба, о замечательных победах, одержанных им в светских и духовных делах этого мира, и о его упорстве в ведении священной войны против врагов Аллаха. Ибо между этой страной [и христианами] нет более другой страны, принадлежащей к исламу, а большая часть Сирии — в руках франков. Аллах создал этого султана как милость для мусульман этих краев, ибо он не предавался отдыху, ни мгновения не находился в покое, никогда не покидал седла. С тех пор как мы прибыли в этот город, прошло уже два месяца, и он все это время осаждал крепость ал-Карак, как мы об этом уже сообщали, и он продолжает осаждать ее до сего дня. И да поможет ему всевышний Аллах покорить ее!

Мы слышали, как один из главных законоведов этого города [215] (Дамаска), имеющих право находиться у трона султана и присутствовавших на его суде, определил в кругу ученых и законоведов этой страны в трех словах три его достоинства; мы считаем нужным их здесь привести. Одно из этих достоинств — его природная доброта. Простив преступление, которое некий человек совершил против него, он сказал: «Что касается меня, то простить кого-либо по ошибке мне кажется лучшим, чем наказать по справедливости». Своей добротой он был подобен Ахнафу ³²⁸.

А когда в его присутствии читали стихи, в которых упоминались древние правители, благороднейшие и великодушные, он также сказал: /298/ «Ей-богу, если бы я подарил весь этот мир тому, кто стремился к этому и питал на это надежду, я не считал бы, что дал ему много; и если бы я опустошил ради него всю мою казну, это не было бы достойным вознаграждением за пот стыда, струившийся по его лицу при получении этого от меня». Так в делах великодушия он шел по пути Рашида или Джафара ³²⁹.

Однажды к нему явился один из его мамлюков, которого Садах ад-дин отличал и был к нему особенно благосклонен, и стал жаловаться на одного погонщика верблюдов; он, по его словам, продал ему верблюда с каким-то пороком или привел его с недостатком, ранее у него отсутствовавшим. И султан сказал ему: «Я могу лишь дать тебе и мусульманину судью; он вас рассудит. Религиозный закон [равно] простирается и на знатных, и на малых; его приказаниям и запрещениям следует повиноваться. А что касается меня, то я лишь слуга закона и его шихна (а шихна у них означает начальника полиции). И закон решит в твою пользу или против тебя». Таким образом, в делах правосудия Салах ад-дин был подобен Омару ³³⁰, и одних этих слов было бы достаточно для славы этого султана. Аллах, продолжая его жизнь, хранит, по своей милости, ислам и мусульман.

Месяц джумада II [9 сентября — 7 октября 1184 г.];
в котором Аллах дал нам познать его благословение.

Его молодой месяц появился в ночь на воскресенье 9-го неарабского месяца сентября, тогда как мы находились в Дамаске — да сохранит его Аллах! — -готовясь отправиться в Акку, — да способствует Аллах ее покорению! — чтобы оттуда пуститься в море с купцами-христианами на их кораблях, снаряженных для осеннего путешествия, известного у них под названием «ас-салибийа» ³³¹. Аллах проявил в этом свою доброту и поставил нас под свою защиту и покровительство, по своей силе и могуществу, ибо он — сострадательный и всемилостивый, дающий силы и оказывающий милость; нет бога, кроме него!

Наше отправление из Дамаска пришлось на вечер четверга 5-го числа упомянутого месяца, а это 13-е число месяца сентября, с большим караваном купцов, направляющихся с товарами в Акку. Одно из удивительных явлений, происходящих в этом мире, — то, что караваны мусульман направляются в земли [216] франков, тогда как пленные франки движутся в направлении мусульманских стран.

Выходя из города, мы стали свидетелями удивительного события, а именно: когда Салах ад-дин отправился осаждать крепость ал-Карак, как мы уже ранее сообщали в этой книге, отряды франков направились против него. Они выступили со всех сторон и стремились прибыть прежде него /299/ к источникам воды и преградить доставку ему провизии из мусульманских областей. Свернув с пути на крепость, Салах ад-дин со всем своим войском отправился навстречу франкам и прежде их прибыл к источникам воды. Тогда и они отклонились от этого пути и направились к упомянутой крепости ал-Карак по пути более трудному, где потеряли большую часть своих животных. Все другие пути [позади их], ведущие в их области, были перекрыты, и им оставался лишь этот путь, который шел из крепости через пустыню. Он был далеким и кружным, и это задержало франков.

А Салах ад-дин, использовав это обстоятельство, внезапно вторгся в их владения и, отклонившись от прямого пути, устремился к иной цели: он неожиданно напал на город Набулус, осадил его своей армией, овладел им и взял в плен всех, кто в нем находился. А [в окрестностях] его он захватил крепости и селения. В руки мусульман попали многочисленные пленники, как франки, так и иудейские сектанты, называемые самарянами по имени Самарянина, которых ждала скорая гибель ³³²: Мусульмане получили там неисчислимые трофеи, начиная от предметов домашнего обихода, провизии, утвари и обстановки и кончая скотом: баранами и прочим.

Этот счастливый султан поступил таким образом, что предоставил мусульманам полную свободу [распоряжения] всем, чем они овладели, и отдал им это. И тогда каждый взял столько, сколько мог, и наслаждался богатством и благополучием. Армия исправила порочность (облика) тех краев из стран франков, где она прошла. [Воины-победители], успешно вернулись, добившись мира, [приобретя добычу] и [обеспечив себе] обратный путь. Они освободили большое число мусульманских пленников. О походе, подобном этому, в этих краях не было слыхано.

Мы вышли из Дамаска, когда передовые отряды мусульман вошли в него со своей добычей, каждый с тем, что он захватил, что попало ему в руки. Число пленных достигло [многих] тысяч, но подсчитать их точно было невозможно. Султан прибыл в Дамаск в субботу, следовавшую за днем нашего отъезда. Нам сказали, что он, дав своему войску немного отдохнуть, вернется к упомянутой крепости. Да поможет ему Аллах, по своей силе и могуществу, покорить ее! Когда мы направились в страну франков, их пленники входили в страну мусульман. Вот и рассуди эту /300/ соразмерность в политике!

Ночь на пятницу мы провели в Дарайе, селении, расположенном [217] в полутора фарсахах от Дамаска. Затем на заре в пятницу мы вышли оттуда, направляясь в Байт Джанн — селение, расположенное между гор. Затем утром в субботу мы покинули его, направляясь к городу Баниас. На полпути нам встретился дуб огромной высоты, с густой кроной; нам сообщили, что он известен как «дерево справедливости». А когда мы стали спрашивать об этом, нам ответили, что он является на этом пути границей между безопасностью и страхом, ибо здесь есть франки-разбойники, воры и грабители. Если они нападут на кого-либо по ту сторону этого дерева, в направлении мусульманских стран, даже на расстоянии одной сажени или пяди, то он — их пленник. Но тот, кто взят по эту сторону, в направлении земель франков, может идти своей дорогой. Это одно из самых курьезных обязательств, которые взяли на себя франки, и самых удивительных.

© текст -Семенова Л. А. 1984
© сетевая версия - Тhietmar. 2003
© OCR - Halgar Fenrirsson. 2003
© дизайн - Войтехович А. 2001 
© Наука. 1984