Библиотека сайта  XIII век

ХРОНИКА ВАНДАНА ЮМСУНОВА

1875 г.

ИСТОРИЯ ПРОИСХОЖДЕНИЯ НАРОДА ОДИННАДЦАТИ ОТЦОВ ХОРИНСКИХ

/53/ До сего времени у нас не было настоящей истории о том, какое происхождение имеет сызначала народ наших одиннадцати отцов и из какой страны и каким образом он до настоящего времени размножался. Имеются две исторические записки, нарочито написанные, на основании устных преданий прежних стариков и лично виденного и слышанного, эмчи худайского рода Сахиевым в 1845 году и агинским главным тайшей Гомбожаном Тобоевым в 1863 году. Однако, мы признаем их частично не соответствующими истории происхождения. Сделав сопоставления сочинений их обоих, а также других повествований о прежних монгольских ханах и книг канонических и возымев стремление дать сочинение с разъяснением по мере своего малого разумения, пишем нижеследующее.

/54/ ГЛАВА ПЕРВАЯ

О том, откуда они получили свое начало и как размножались до настоящего времени

1. Вначале, когда у царя, по имени “Обладающий множеством войска", из рода Сакья индийской страны, происходящего от царя монгольского корня “Многими возведенного", родился сын, последний был преисполнен сверхъестественных признаков: глаза его смыкались снизу кверху; он имел раковинно-белые зубы, словно белая морская раковина; голубые брови; изображения молитвенного колеса на ладонях обеих рук; пальцы рук и ног как у гуся, соединенные между собою перепонкой. Когда он возмужал, он прибыл в страну снегов Тибет и встретился на вершине Ярлунской снежной горы Ярхла с тибетцами, приносившими жертву небожителю. Когда он рассказал им, ссылаясь на обстоятельства, имевшие место после первоначального царя “Многими возведенного", те посовещались между собою и заявили: “Да будет он царем над нашим Тибетом, вследствие того, что он искони царского рода!". Они сделали из дерева сидение, посадили его на него, подняли вместе с сидением на шею людям и принесли в середину народа. Они возвели его царем. Вследствие этого он /55/ в 835 году после рождения будды, или в 127 году до рождества христова или начала Руси, прославился под именем “Крепкий властитель, на шее восседающий". ¹

2. Начиная отсюда, прославились они под именем тибетских семи престольных царей. После этого душа последнего из них – Дигум Дзамбо Субин Ару Алтан Ширету хана – была охвачена превратным смущением. Когда он унизительно обращался со своим доверенным сановником, по имени Лонгнам, и приказал начать междоусобную войну, [44] тот каждый раз не был в состоянии заставить его отступить. Однако, наконец, он хитростью погубил своего царя. ² Когда он разрушил царство, один из сановников, по имени Баргу батур тайсун нойон, взял с собою младшего сына царя, по имени Бурту Чоно, и бежал с ним. Он переправился в стране Гонбо через множество рек, перевалил через множество перевалов и, наконец, остановился на южном берегу озера Байкала и встретился с народом Бэдэ, имевшим там свое исконное обитание. Когда он рассказал им обо всех причинах и обстоятельствах своих странствований, тот народ посовещался между собою и решил возвести его нойоном над всеми на том основании, что он царский сын. Его возвели в 304 году по русскому летосчислению в нойоны, а Баргу батур тайсун был произведен в его сановники. ³

3. Младшим из трех сыновей, родившихся у Баргу батура в то время, когда они там жили, был Хори мэргэн. Первой из трех жен, взятых им, когда он возмужал, у тамошнего народа Бэдэ, была Баргужин гоа. От нее родилась лишь одна дочь. Ее имя было Алун гоа /56/. ⁴ От второй жены, по имени Шаралдай, подросли пять сыновей: Галзут, Хуацай, Хубдут, Гучит и Шарайт. От третьей жены, по имени Нагатай, – шесть сыновей: Харагана, Бодонгут, Худай, Батунай, Цаган и Хальбин. Кроме них, было еще два сына, но так как они умерли в малом возрасте, имена их не стали известны. Оставшиеся одиннадцать из тринадцати сыновей двух жен того Хори мэргэна там подросли. Каждый из них взял оттуда жену и имели они многочисленное потомство. Тем временем, после смерти их деда Баргу батура и их отца Хори мэргэна, они, памятуя о завещании деда и отца своего, в 424 году стали кочевать с южного берега Байкала на юг. Кочуя по эту сторону Тибета, древней родины своего деда Баргу батура, и вблизи нынешнего китайского города Пекина и по землям южных сорока девяти хошунов и северной Халха-Монголии, они размножались и их стало много.

4. Родившегося у Исугей батура, в 11-м поколении от вышеупомянутого Бурту Чоно, в 1162 году сына, преисполненного телесных признаков и внешностью прекрасного, назвали Тэмуджином. Братьев и сестер моложе его было у него пять юношей и одна девица. Когда он подрос и возмужал, он превысил обычные поступки людские. Ум его был остер, а сила и смелость его велики. Вследствие этого народ нашего хоринского происхождения и ведущий род от Бурту Чоно созвал сборище на берегу нашего нынешнего здешнего Онона, устроил совещание и /57/ возвел Тэмуджина, сына Исугей батура, ханом в своей среде. Под его властью объединился народ девяти хошунов вышеупомянутых аймаков и стал называться “синими монголами". Он был возведен на ханский престол над девятью синими монголами в 1188 году ⁵ и прославился как Тэмуджин, гениальный богдо Чингис хан, вращающий колесо могущества земного Эсруа, небом предопределенный перерожденец лучезарного Ваджрапани.

5. Он повел за собою свой народ вышеупомянутых девяти синих монголов, подчинил своей власти Китай, Тибет и прочие тринадцать царств героев запада и севера. Слава о нем прогремела примерно повсюду в Азии и Европе нынешнего мира и он получил большую силу и власть над теми странами.

6. После него было 16 великих императоров его рода. Последний из них – Тогон Тэмур хан, сын Заяту хана – стал императором в Пекине в 1333 году. Тем временем он был обманут своим нойоном Йога из китайской фамилии Юй и уступил в 1368 году свою империю китайскому лайминскому императору Хун-ву. Он бежал из того города [45] и воссел ханом над народом лишь коренных девяти синих монголов, выстроив город Барс хото на берегу Керулена. ⁶

7. После этого появился 21 малый хан монголов, и последний из них – Легдэн хутухту батур хан – воссел ханом в 1604 году. ⁷ Ханства своего он не держал в порядке законности, ⁸ и, кроме того, он отдал /58/ вначале часть своих подданных в качестве “инжи", ⁹ когда выдавал замуж за Дай хон тайжи, сына солонгутского Бубэй бэйлэ батура, кости Бурту Чоно, свою дочь, по имени Бальжин. Тогда, вследствие таких беззаконных деяний, народ, происходящий от Бэдэ, бывший под его властью, лишился душевного покоя. Что касается народа одиннадцати отцов, то он затосковал тогда по родине, на которой родился и размножился отец Хори. Кроме того, он услыхал, что великие государи российские относятся с милосердием к своим подданным, любят всех их кого бы то ни было, покровительствуют им и жалуют их, словно сыновей своих. И народ одиннадцати родов – хотя и в незначительном количестве, – после того как большая часть народа одиннадцати отцов хоринских затерялась в той древней Монгольской стране, прикочевал сюда вместе со своими семьями и вместе с Дай хон тайжи, сыном солонгутского Бубэй бэйлэ батура, и с его женой около 1613 года, в век великого царя Михаила Федоровича. Они обосновались по северному и южному склонам горной цепи Хухульби, в нынешнем Нерчинском округе, в местности по Хуандайту, что впадает в реку Улирэнгэ. ¹⁰ После того они устраивали перекочевки по ближним рекам – Аргуни и Онону. Между тем отец Бэйлэ батур прислал войско и поручил ему убить Бальжин – жену хон тайжи. В то время когда он уводил обратно своего сына, мы, народ одиннадцати отцов, пришли сюда. Когда мы расселялись вниз по реке Онону, улятские тунгусы, жившие там и прибывшие туда до нас, воспылали ненавистью и стали грабить /59/. Тогда часть наших в страхе перед ними, в ужасе перекочевала сюда и стала кочевать по рекам Уде, Хилку, Курбе, Чикою и по озерам, Еравна, Хорго, Сакса и Архирей и вблизи их. ¹¹ Часть же наших затерялась там, и они воспылали точно так же взаимной ненавистью к улятским тунгусам. Они постоянно грабили друг друга, и наконец, они стали двумя враждующими сторонами. Хоринский народ предпринял войну под предводительством Бабужи Барс батура, сына Бэхи бухэ, из рода хуацай. Произошло великое взаимное побоище с обеих сторон, а трупы были брошены в две пади: и теперь существует местность под названием падей Умэхэй на правой стороне нынешней реки Нерчи. ¹² Оставшиеся откочевали вслед за своими братьями, которые ушли вперед и соединились с ними в вышеупомянутых кочевьях.

8. В то время, когда они жили там у себя, затерявшиеся в исконной Монголии наши братья, преисполненные желания нас вернуть, взяли себе на помощь баргу, солонгутов, а также народ других ближайших монголов и отправились в погоню за нами, за народом одиннадцати отцов хоринских. В то время, когда те обирали и грабили народ по окраинам, они бежали оттуда, объединились и расселились по реке Баргузину. ¹³ Они узнали весть о прибытии тех самых преследовавших их многочисленных монгольских воинов. Они были в безвыходном положении, и тогда они сделали на увале находящейся по сю сторону реки Баргузина горы Алтан фигуры людей из растения хартагана ¹⁴ и привязали их к оседланным коням в количестве около сотни, надели на них полное облачение, брони и шлемы /60/, нацепили им луки и налучья и посадили их верхом. Пока они находились в ожидании, прибыли монгольские воины. Во время сражения они прогнали с гиканьем тех коней своих с хартагановыми чучелами перед монгольским [46] войском, и когда те прибыли неотступными и непоколебимыми, монгольское войско остановилось, в удивлении говоря: “Что за смелое войско!". В то время из-за находившегося по ту сторону их северного склона хребта того перевала прилетели, издавая свои клики, осенние перелетные стаи лебедей. Тогда те монгольские воины, жители степей, не видавшие до того перелета многочисленными стаями лебедей и не слыхавшие издаваемых ими кликов, вследствие этого не распознали того. Полагая, что прибыло в помощь и пополнение народу этих одиннадцати отцов хоринских многочисленное чужестранное войско, они обратились в бегство и вернулись назад. После этого у народа одиннадцати отцов хоринских, в соответствии с невежественными нравами того времени, из желания не предавать забвению заслуги лебедей, оказавшихся для нас защитой и спасением в столь грозное время, вошла в обыкновение поговорка “Лебедь – предок, береза – коновязь", существующая доныне. ¹⁵

9. Бежав оттуда, они поселились и соединились с бурятами, распространившимися и размножившимися от среднего сына Баргу батур тайсуна, по имени Бурята, и раньше их расселившимися на юг от Байкала, в Кударинской степи и по устью реки Селенги, на острове Ольхоне, а также по северному берегу Байкала. По этой причине они стали именоваться хоринскими бурятами. Пока они так жили, дочку одного главного богача из их среды унес беркут /61/. Вследствие этого они решили, что это – местность, в которой нельзя жить, и что здесь на них гневается царственная птица нойон-предок, отчего и произошло такое. Все объединенно откочевали и расселились ближе сюда, на Кударинской степи.

10. Тем временем, в 1642 году, великий государь российский послал с целью основания большого города Албазина. В это время Емшик Этугэнов встретился с доверенным сановником Поярковым. Когда он ему доложил и сделал разъяснение с самого начала и до конца относительно всех своих обстоятельств, тот в век великого государя царя Алексея Михайловича у Итанцинского острога того времени дал присягу быть верным подданным и составил мирный трактат и вошел в подданство. ¹⁶ Что касается подлинника того мирного трактата или достоверной копии с него, то говорят, что находятся они у братьев, отколовшихся и затерявшихся в Монголии во времена установления границ. Между тем до установления пограничных вех они были у нашего хоринского народа, у главного нойона, по имени Чилдэй занги. ¹⁷ После того, в 1658 году, был основан великий город Нерчинск. ¹⁸ Когда было учреждено воеводское управление, люди мужеского пола наших одиннадцати отцов хоринских, в количестве 160 душ, называвшиеся “колчанами", стали платить по 20 копеек медью подушной подати и стали действительно подданными.

11. После этого они кочевали по Кударинской степи, по обоим берегам Селенги, по рекам Ане, Уде, Хилку, Курбе и Чикою и по озерам Еравна, Хорго, Сакса, Архирей и ближайшим от них ”за пределы нынешней монгольской границы /62/ и продолжали размножаться. То, что было записано в первые три ревизии, неизвестно, а по четвертой ревизии 1795 года их было 17353, по пятой ревизии 1811 года – 20801, по шестой ревизии 1816 года – 21438, по седьмой ревизии 1823 года – 23954, по восьмой ревизии 1831 года – 25064, по девятой ревизии 1850 года – всего хоринского народа вместе с агинским …… (Пропуск в обеих рукописях. ¹⁹), а по десятой ревизии 1858 года, тоже включая Агу, – 32214 душ. [47] Совокупность ревизий прироста с начала и дальше особенно показательна.

12. Вследствие того, что таким образом народ разных родов Хоринского ведомства крестился и стал привержен к русским обычаям, он обоседлился. Он выстроил русские дома и стал оседлым. Вследствие того он поселился оседло пятью селениями: на Хилке – Тотхото, Старая и Новая Зардама и на Курбе – Унэгэтуй и Ару Хасуртай. ²⁰ Из них 160 душ народа первых трех хилокских селений с женами и детьми в 1795 году отделились от хоринских родов и были в непосредственном ведении хоринского Анинского правления, в ведении особого старшины. Тем временем они, по высочайшему правительственному решению, были, начиная с 1826 года, приписаны к крестьянам Куналейской, ныне Бичурской, волости и продолжают состоять таковыми до настоящего времени./63/

13. Народ последних двух селений и, кроме того, Илькинского, Хуху Хонитуйского, нынешнего Усть-Тачиланского, в количестве 207 душ, отделился с 1815 года от хоринских родов и стал именоваться отдельным Курбинским обществом. Он находился в ведении избранного из его среды и утвержденного старосты и был отдан в непосредственное ведение хоринского Анинского правления. В этом положении они находятся до сих пор, и их всего ……(В обеих рукописях – пропуск.) душ. Кроме того, впоследствии крестившихся и приписанных среди родов к оседлым ……(В обеих рукописях – пропуск.) душ, в числе кочевых ……(В обеих рукописях – пропуск.) душ. Крещеные числятся в хоринских родах.

14. Кроме того, решением высших властей в Агинское ведомство Нерчинского округа в 1838 году отделились 8802 души. Относительно их делается разъяснение дальше, в главе двенадцатой.

ГЛАВА ВТОРАЯ

О религиозных верованиях

1. Первоначально гениальный богдо Чингис хан отправил в 1207 году из местности Уй в Тибете своего доверенного сановника с равными весьма драгоценными подношениями к ламе Сакья Гунга Нимбу, имевшему жительство в местности Цзанг в Тибете /64/. Когда он доложил ему о том, что он станет его милостынедавцем, и высказал пожелание, чтобы тот пожаловал в Монголию, тот лама не смог прибыть вследствие того, что еще не наступила пора явиться в Монголию. ²¹ Однако он привез свою богослужебную утварь, реликвии тела, речи и духа и талисман с множеством благословений. Вследствие этого народ монгольский сильно возблагоговел перед ним и приобрел начало религии. После этого стали принимать обеты “убаши" и чтить три драгоценности. ²² Это был год женщины-огня-зайца, называемый “Весьма произошедшим", первый год четвертого рабджуна. ²³

2. После того, в 1247 году, хан Годан, сын Угэдэй хана, сына Чингиса, прослышал о славе Сакья пандиты, жившего в Тибете. Когда он отправил множество сановников и простого народа с многочисленными дарами и обратился к нему с просьбой пожаловать, тому ламе вспомнилось предсказание, данное прежде далай ламой Соднам Джамцо, о том, что в будущем явится с севера милостынедавец в шапке, похожей на то, как если бы сидел ястреб, и в сапогах, похожих на свиные рыла, [48] что он беспрепятственно прибудет с ним туда и что тогда в весьма сильной степени будет принесена польза религии и живым существам. В год женщины-огня-овцы, называемый Бичин, сорок первый четвертого рабджуна, он прибыл, встретился с императором и сановниками и дал всем посвящение Хеваджра. ²⁴

3. В то время, когда тот лама жил в Монголии, он в 1249 году пожелал составить алфавит, так как до того у монгольского народа не было письменности. Когда он взобрался на одну высокую храмовую пагоду и сидел там и гадал относительно составления букв /65/, он увидел, как с юга шла некая женщина, несшая на спине кожемялку с пилообразными зубьями. Он загадал монгольские буквы в виде зубьев пилы, составил сорок четыре буквы трех разрядов – мужские, женские и нейтральные, твердые, глухие и средние, и основал впервые в Монголии изучение письменности в год женщины-земли-курицы, называемый “Успокоенным". ²⁵

4. После этого второй сын Тули хана ²⁶ – вращающий колесо веры Хубилай Сэцэн хан – призвал племянника Сакья пандиты прежнего времени – Пагба ламу Лодой Джалцана. ²⁷ Он сделал огромные подношения и взял с собою двадцать четыре человека, которые могли хранить свои обеты. Получив посвящение Хеваджра, он отдал в его ведение три области тибетского государства с городом Лишим и со всеми землями, дал ему титул: по-китайски – Сянь шэн да гушири, а по-монгольски – Пагба лама, царь религии трех миров. В 1270 году составил, сверх прежнего, монгольский квадратный алфавит ²⁸ и установил правила проповеди на нем, слушания, созерцания, приведения в исполнение и так далее. Он принес великую пользу религии и живым существам, привез из Индии умножающиеся мощи будды и многочисленные прочие благословенные предметы почитания и основал монастыри и храмы.

5. После этого великие и малые ханы Чингисова периода призывали каждый в век свой великих лам и продолжали распространять религию, а тумэтский Алтан гэгэн хан пригласил четвертого далай ламу Соднам Джамцо /66/, отменил заклание множества скота и жертвенные пиршества в честь онгонов и установил в 1518 году многочисленные правила религии будды. ²⁹

6. После этого святейшество – всеведающий четвертый далай лама Йондон Джамцо – переродился сыном Сумэр Дайчин хонтайжи, внука тумэтского Алтан гэгэн хана, и распространил веру будды среди сорока девяти южных монгольских хашунов, рассеявшихся со времен Чингис хана и Баргу тайсуна, и среди людей четырех аймаков Халхи. Побудив жившего тогда Ширету Гушири, он перевел на монгольский язык все три Юма – распространенный, средний и сокращенный. ³⁰

7. После того, в век малого хана Монголии Легдэн хутухту батура, собрали во главе с пандитой Гунга Одзэром многочисленных лозава и перевели на монгольский язык Ганджур и множество книг. ³¹ В то время мы, народ одиннадцати отцов, имели ламу, по имени Хугэн гэгэн, и других многочисленных лам. ³²

8. После этого, когда мы, народ одиннадцати отцов, прибегли к покровительству золотого престола великого государя российского, мы явились с ламами религии, которую мы сами исповедывали, и со светскими учителями в своей среде, строили кошмовые храмы в тех местностях, где кочевали, и неукоснительно исполняли, по собственному желанию, богослужения и молебствия /67/.

9. После этого, до установления границ между владениями императоров российского и китайского, из Монголии в разное время прибывали [49] монгольские и тибетские ламы и светские учителя и, соединившись с нами, распространяли религию будды.

10. Тем временем, в 1712 году, прибыли из Тибета сто пятьдесят лам. Они соединились с селенгинским и хоринским народом и были приписаны к каждому в отдельности роду. Они были весьма учены. Помощь с их стороны учением и врачеванием была признана исключительно плодотворной, и был подан доклад, с приложением их именных списков, на высочайшее правительственное усмотрение относительно возможности утверждения их в число лам. Вследствие этого, милосердием ее величества государыни императрицы Елизаветы Петровны в 1741 году все сто пятьдесят были утверждены в комплектных ламах и освобождены от податей, и была оказана поддержка религии. ³³

11. Жамба Ахалдаев, селенгинского подгородного рода, приехал в 1721 году, в малом возрасте, в город Ургу, в хуре Богдо Джибдзун Дамба хутухты, и в совершенстве изучил науку. Точно так же в результате путешествия Дамба Даржа Заяева, селенгинского цонгольского рода, с двумя спутниками, была оказана поддержка религии, когда он отправился в 1724 году в Тибет и возле богдо далай ламы в продолжение семи лет закончил науку и приехал обратно /68/. ³⁴

12. Во время установления в 1728 году границ империй великого государя императора российского Петра второго и монгольского Найралту Туб, ³⁵ по представлению посланного от великого государя российского доверенного сановника графа Рагузинского и по высочайшему правительственному решению, в звании главного ламы селенгинских и хоринских лам был утвержден Агван Пунцук, из лам, прибывших из Тибета. Главным над хоринскими ламами был в 1752 году утвержден Канцелярией по пограничным делам тоже тибетец дархан Нансо Лубсан Шираб. В то время хоринских лам стало тридцать три.

13. Между тем как до того на севере не было ни одного дацана, был в 1741 году в местности Хилганатай, на Чикое, выстроен кошмовый храм. Его назвали дацаном, и пока там устраивали служения, главный над всеми лама Агван Пунцук и Дамба Даржа Заяев посоветовались и подали высшему правительству прошение относительно постройки деревянного дацана. Согласно последовавшему в ответ на него указу Чивойского управления за № 1780 от 23 ноября (В рукописи А – 26 ноября.) 1753 г., был в той местности выстроен, по образцу далайламского монастыря, нынешний цонгольский дацан Галдан Брэйбун. ³⁶ Он получил семь ширетуев, а главным ширетуем был утвержден тот Заяев /69/. ³⁷

14. После кончины главного ламы Агвана Пунцука тот Заяев был утвержден указом Чикойского управления за № 22, от 10 генваря 1764 года, в должности главного над всеми ширету ламы. Указом Канцелярии по пограничным делам за № 610 от 23 июля 1766 года он был утвержден в должности главного пандита хамбо ламы забайкальских буддистов.

15. В силу всемилостивейшего манифеста ее величества государыни императрицы Екатерины второй от 14 декабря 1766 года, был учрежден особый новый совет по составлению нового положения о различных вероисповеданиях, допущенных в России. Вследствие прошения относительно лица, которое в том совете было бы депутатом от буддистов, в тот совет был послан главный пандита хамбо лама Заяев. Он прибыл в государеву столицу, в Москву, представился ее величеству государыне императрице и был монаршей всемилостивейшей грамотой утвержден в депутатах того совета исповеданий. Он был [50] пожалован ежегодным жалованьем в пятьдесят рублей, участвовал в совете по делам вероисповеданий и вернулся с соизволенным ему разрешением, свободного исповедывания своей религии. ³⁸

16. Между тем лама Жамба Ахалдаев построил в 1741 году кошмовый храм у Гусиного озера. Пока он там устраивал служения, он был Чикойским управлением, указом 1755 года, утвержден в должности сотника да ламы при том дугане /70/. Начиная с 1776 года, он был утвержден в должности эрдэни пандита ширету сотника да ламы над пятью дацанами левой стороны Селенги. В 1783 году он был утвержден в должности эрдэни пандита хамбо тех же пяти дацанов.

17. Главным ламой над хоринскими ламами был Лубсан Ширап, между тем как следующим за ним главным ламой в Хори был Дугаров. Однако, за смертью его, по представлению главного хоринского тайши Ринце Шодоева и указом Иркутского губернского правительства, от 22 февраля 1755 года за № 149, в должности главного ламы над хоринскими ламами был утвержден Дэмбил Ринцеев, имевший звание дархан нансо. ³⁹

18. После этого указом Иркутского губернского правительства от 13 марта 1773 года за № 626 главному хоринскому тайше Дамбадугару Ринцееву было сообщено, чтобы в Хори было выстроено по одному кошмовому храму у каждого рода и были утверждены штатные ламы каждого из них. Что же касается остальных лам, то им всем надлежало платить за себя подати наравне с простолюдинами, хотя они и устраивали молебствия и занимались учением добровольно.

19. После кончины главного пандита хамбо Заяева его племянник цоржи Содномпил Хэтурхэев был указом Иркутского губернского правительства от 24 марта 1774 года за № 860 утвержден в звании депутата, и по всеобщему выбору буддистов и /71/ указом того же правительства от 31 мая 1778 года за № 1775 он был утвержден в должности главного ламы пандита хамбо ламы всех буддистов Забайкалья.

20. В 1782 году, во время всеобщей переписи-ревизии, буддисты Забайкалья стали особенно многочисленны. Вследствие этого решением воеводы Владимира Бутекова, управлявшего в то время Верхнеудинской провинциальной канцелярией, было утверждено для народа Hepчинского ведомства 150 лам. Вследствие указа об отделении их от Селенгинского ведомства, пандита хамбо Хэтурхэев по этому поводу снесся с высшими властями на предмет неотделения лам Нерчинского ведомства от его ведомства. Вследствие этого указом сибирского генерал-губернатора от 2 марта 1805 года за № 1208 они снова были оставлены в тамошнем ведомстве.

21. Согласно сведениям, приложенным к донесению главного хоринского тайши Дамбадугара Рннцеева от 31 мая 1786 года в ответ на запрос господина советника Нерчинской казенной экспедиции Егора Егоровича Владимирова, на предмет представления их на усмотрение ее величества государыни императрицы, по приказу его высокопревосходительства господина главного командира Горного департамента Нерчинской области, генерал-поручика и кавалера Евстафия Карповича Беклемина, было донесено, что хоринский народ исповедует веру будды Шакиямуни и что мы имеем лам и отдельные кошмовые дуганы и дацаны /72/.

22. После кончины ламы Ахалдаева был в 1797 году в звании пандита хамбо тех же пяти дацанов утвержден цоржи Дэмчик Ишижамцоев. После его кончины пандита хамбо тех же пяти дацанов стал, начиная с 1801 года, его младший брат цоржи Гаван Ишижамцоев. После кончины главного пандита хамбо Хэтурхэева тот [51] Ишижамцоев исполнял, начиная с 1804 года, должность главного пандита хамбо и в той должности был утвержден с 1809 года.

23. После его кончины стал пандита хамбо с 1838 года тоже младший брат его Данзан Чойван Доржи Ишижамцоев. В то время, когда его величество государь император Николай первый Павлович соизволил утвердить 13 марта 1853 года новое положение, состоявшее из 61-й статьи, о буддистах всей Восточной Сибири, он был всемилостивейшей грамотой за высочайшей собственноручной подписью утвержден вдвойне в должности главного ламы пандита хамбо всех ламаитов Восточной Сибири.

24. После его кончины были произведены в 1859 году, в силу положения о буддистах, на собрании у Селенгинской степной думы ширетуями всех ламайских дацанов всей Восточной Сибири, штатными ламами, главными тайшами всех хошунов, думскими заседателями, головами и народными доверенными всех родов и казачьей знатью выборы на должность главного ламы пандита хамбо – Чойжи Жалцан Ширап Ванчикова, ширетуя Гусиноозерского дацана, которые были /73/ представлены на высочайшее рассмотрение. Вследствие этого всемилостивейшей грамотой, от 22 декабря 1860 года, его величества государя императора Александра второго Николаевича он был в той должности утвержден.

25. Между тем на место получившего в октябре месяце 1872 года отставку от должности исполнявшего обязанности пандита хамбо выбрали на должность пандита хамбо, точно так же подобно предыдущему, у Селенгинской степной думы на собрании от 20 декабря того же года всего духовенства и верующих – штатного гелуна Ацагатского дацана Чойдор Мархаева. Что касается представления тех выборов на высочайшее рассмотрение, то всемилостивейшей грамотой от 22 февраля 1873 года, за собственноручной подписью его величества ныне здравствующего государя императора Александра второго Николаевича, он был утвержден в должности главного ламы пандита хамбо буддистов Восточной Сибири и исполняет ее и теперь, а предыдущий пандита хамбо Ванчиков скончался в сентябре месяце 1873 года.

26. Относительно того, как после этого распространялась религия в Хоринском ведомстве. Как прежде сего было сказано, сначала оно имело собственных лам и кошмовые дуганы. В 1752 году у хоринского народа было 33 ламы. Их главным ламой был Дугаров. Однако, в то время как гелуном был Лубсан Ширап /74/, в должности главного ламы хоринских лам с 1763 года был утвержден гелун Лубсан Юмсун. Тем не менее, верховная власть принадлежала главному селенгинскому ламе.

27. В силу указа за № 626, от 13 марта 1773 года, господина иркутского и колыванского генерал-губернатора и генерал-поручика Бриля господину хоринскому главному тайше Дамбадугар Ринцееву, в местности Дэгэту, на южном склоне горы Чилцана, у реки Худуна, был в 1776 году выстроен деревянный дацан, под названием Даши Лхумболинг. ⁴⁰ Туда доставили первый Юм, ⁴¹ привезенный с юга шаманкой Абури, женою Болторик Угеева, отца первого главного тайши и начали молебствия. Его ширетуем был вышеназванный Лубсан Ширап с синклитом.

28. В силу того, что в вышеупомянутом указе господина генерал-поручика Бриля главному тайше Ринцееву было утверждено также и это, на северном берегу реки Сулхару, впадающей в Тугнуй, в местности Зангина, был в 1780 году выстроен деревянный дацан, под названием Сураблин. ⁴² Первым ширетуем там был Лубсан Сампил. [52]

29. Хоринский главный тайша Ринцеев выстроил в 1795 году на левом берегу речки Алан, ⁴³ впадающей в Ану, в качестве своего личного молитвенного храма небольшой деревянный дацан под названием Дондуб Дашинлинг. ⁴⁴ Его ламою был Дархан Нансо Ринчин с синклитом. Однако, важные молебствия исполнял наездами ширету Худунского дацана, ибо это не был дацан, утвержденный властями /75/.

30. После этого, согласно усерднейшему донесению высшим властям главного тайши Ринцеева, второго тайши Юмсурун Ванчикова и депутата Гомбо Цэрэн Олбориева, по указу за № 9 от 29 июля 1783 года Верхнеудинской провинциальной канцелярии, со ссылкой на указ Иркутского губернского правительства, в двух хоринских дацанах было по одному ширетую, по одному цоржи, по два гебгуя, по два шанзодба, по два умзата, по два нирба, по два тихильчи, по два дугунчи, по одному джама и по два хуварака, а всего вместе тридцать четыре человека, из которых тридцать были утверждены как комплектные. ⁴⁵ Их главным ламой продолжал быть Лубсан Ширап. И было предписано не быть им в ведении лам селенгинского подгородного рода, но исполнять религиозные служения самостоятельно.

31. Тот деревянный дацан на южном склоне Чилцана, на Худуне, в 1782 году сгорел. Поэтому стараниями главного тайши того времени Галсана Мардаева взамен ему был выстроен деревянный дацан в низовьях речки Мунгут, притока Худуна. Тем не менее, с разрешения восточно-сибирского генерал-губернатора графа Николая Николаевича Муравьева, он впоследствии был, в 1850-х годах, перенесен в низовья речки Заха Шибир, на северной стороне реки Кижинги, так как там – самый центр населения. Он продолжает там находиться до настоящего времени.

32. Янгажинский дацан на Сулхару был в 1804 году перенесен в низовья речки Галтай, (По рукописи B – Галтатай.) на северной стороне реки Тугнуя, тоже ввиду того, что там – центр населения. Он был назван Галтайским дацаном и продолжает там быть до сих пор.

33. Согласно указу господина иркутского гражданского губернатора, действительного статского советника и кавалера разных орденов Трескина, ⁴⁶ от 9 мая 1806 года за № 1661 господину хоринскому главному тайше Галсану Мардаеву был на реке Ане, возле старого деревянного дацана, в 1808 году окончен постройкой, на средства покойного тайши Дамбадугара Ринцеева – ассигнациями 33162 рубля 50 копеек, и на средства тайши Мардаева – 12103 рубля 12 копеек, каменный дацан Рибу Гаджил Шаддублинг. ⁴⁷ Прежний деревянный дацан сгорел 12 генваря 1811 года, а тот каменный дацан пришел в ветхость и разрушение. Вследствие этого, с утверждения господина военного губернатора Забайкальской области и господина восточно-сибирского генерал-губернатора, он был обновлен, сделан красивым и отремонтирован на добровольные приношения заслуженных милостынедавцев, на сумму свыше 25 тысяч рублей /77/.

34. Когда в 1795 году производилась всеобщая ревизия, хоринского народа оказалось 17353 души мужеского пола и 18552 – женского пола. В то время вторые тайши Цэбэкжаб Юмсурунов и Павел Доржижапов, сайты и народ прошением, посланным главному хоринскому тайше Дамбадугару Ринцееву, выразили, вследствие того, что подданный народ стал многочисленным, желание иметь на 100 душ мужеского пола одного ламу и просили прибавить к прежним тридцати штатным ламам еще 143 лам. Вследствие представления сего высшим властям, господин иркутский гражданский губернатор, тайный советник Ларион [53] Тимофеевич фон Наген, доложил вниманию господина иркутского и колыванского генерал-губернатора, генерал-поручика и сенатора Ивана Осиповича Чилбекетова. Оттуда был дан главному тайше Ринцееву указ Баргузинского земского суда от 22 апреля 1800 года за № 68, с включением указа Иркутского губернского правления: было указано, что к тридцати штатным хоринским ламам прибавляется 70 и что всего у них будет 100 лам, все же последние 70 должны были платить налоги.

35. Вследствие кончины в 1796 году главного хоринского ламы Лубсан Ширапа, вместо него главным хоринским ламой был избран Ригдэл Пунцук Цондолов. По представлении его, он был указом, данным тайше Ринцееву Иркутским губернским правлением 14 июля 1799 года за № 4166, в той должности утвержден /78/.

36. Вследствие кончины Цондолова в 1805 году был утвержден нирба гэцул Чоймпил Тубусуев из штатных лам Худунского дацана. Он был в своей должности главного над хоринскими ламами утвержден указом Иркутского губернского правления.

37. При рассмотрении Иркутским губернским правлением, согласно требованию правительственной казенной экспедиции, донесения прежней Хоринской конторы, ныне степной думы, от 9 мая 1810 года за № 202 оказалось, что из тридцати штатных лам трех хоринских дацанов 16 скончались и осталось 14, каковые и были утверждены, остальные же 86 лам должны были платить подати.

38. После кончины главного хоринского ламы Тубусуева главным хоринским ламою был утвержден господин цоржи Худунского дацана Дансуран Суванов.

39. Согласно указу Верхнеудинского земского суда от 5 июня 1811 года за № 2697 главному хоринскому тайше Мардаеву, со ссылкой на указ Иркутского губернского правительства, в низовьях речки Аргали, притока Аги, начиная с того года, стали строить из камня на народные пожертвования, в сумме 49630 рублей ассигнациями, монастырь, названный Даши Лхундублинг, и закончили его в 1816 году. ⁴⁸

40. Когда производилась ревизия 1816 года, оказалось, что в хоринских дацанах стало 11 комплектных и свыше 200 податных лам /79/. ⁴⁹

41. Согласно указу, данному господином иркутским гражданским губернатором 15 мая 1831 года главному хоринскому тайше Жигжиту Дамбадугарову, был на северном берегу реки Онона, у устья речки Цугол, выстроен деревянный дацан, названный Даши Чойнпиллинг. ⁵⁰ Когда он пришел в ветхое состояние, был, с утверждения господином восточносибирским генерал-губернатором графом Муравьевым прошения заслуженных верующих, выстроен в 1868 году красивый каменный дацан.

42. Сюда пожаловал вначале и воссел первым ширету ламою шанзодба Худунского дацана Лубсан Дондоб Дандаров. Он был мудр в религиозном учении, принял чистый обет и сильно распространил в том месте религию будды. ⁵¹ Он просвещал основанием многочисленных редкостных школ религиозного учения и, кроме того, открыл прежде не имевшую на севере распространения школу чойри цанита. ⁵² Явились многочисленные ученые ламы из всех дацанов Забайкалья. В течение многих лет они в совершенстве изучали те дисциплины. Многие стали гебши, аграмбами и габджу, ⁵³ и отсюда ведя свое начало, эти школы были заново открыты в дацанах Гусиноозерском и Анинском и религия получила весьма большое распространение. Что касается того, что по поводу первого, Цугольского, дацана было в давние времена сделано предсказание святейшеством богдо банченом Чоглай Намжилом ⁵⁴ ученому цоржи гелуну Цультиму, то имеется предсказание его, гласящее, что в грядущем будущем времени буряты воздвигнут [54] в некий период, в местности Цугол монастырь /80/. “Имя монастыря будет так наречено вследствие того, что он будет храним гением Даши Чойнпиллинг. ⁵⁵ Этот монастырь станет основой религии будды, и польза живых существ весьма исполнится".

43. В Хори были построены деревянный Ацагатский дацан Гандан Дарджилинг в 1825 году, Чицановский деревянный дацан Гандан Дашиглинг – в 1826 году, Хохюртайский деревянный дацан Даши Лхундублинг – в 1826 году и Эгэтуевский деревянный дацан Дамчой Рабджилинг – в 1826 году. ⁵⁶ Этн четыре дацана были утверждены и оставлены по указу господина иркутского гражданского губернатора от 10 декабря 1832 года за № 1832. (По рукописи B – 1830.)

44. Цолгинский на Тугнуе деревянный дацан Сунграб Чарбаблинг ⁵⁷ был выстроен в 1831 году с утверждения господина генерала барона фон-Канштадта, ⁵⁸ высочайше посланного с целью ревизии положения буддистов Восточной Сибири.

45. Когда после кончины главного хоринского ламы Дансуран Суванова состоялось собрание лам всех хоринских дацанов, тайшей, главных родовых сайтов и народа и был составлен приговор /81/, были произведены 7 мая 1818 года выборы. Избрали господина цоржи ширету Худунского дацана Тойндол Суванова главным ламою 10 дацанов и помощником пандита хамбо буддистов Забайкалья, так как резиденция пандита хамбо находится у Гусиного озера. Между тем наши места обитания находятся на расстоянии далеко разбросанных перекочевок от 150 до 80 верст, по каковой причине всякие дела религиозного управления испытывают замедление и проволочки. Вследствие этого, если бы пандита хамбо имел помощника, дела религии осуществлялись бы быстро и ясно. По представлении этого на рассмотрение высших властей было дано согласие, и он был в этих своих должностях утвержден. Возложенную на него должность он исполнял с усердием, вследствие чего он в 1834 году был высочайше удостоен золотой нашейной медали на голубой екатерининской ленте. Когда 13 марта 1853 года было высочайше издано новое положение о буддистах, вышеупомянутая должность была отменена, и теперь он является только ширетуем Худунского дацана. Он был удостоен большой бронзовой медали императорской Этнографической выставки, присланной с приложением грамоты 13 октября 1867 года, и пребывает в здравии поныне.

46. Всемилостивейшим манифестом его величества государя императора Павла Петровича от 18 марта 1795 года ⁵⁹ и согласно статьям, указом данным в уставе по управлению инородцами Восточной Сибири его величеством государем императором Александром первым Павловичем 22 июля 1822 года, полагается свободное исповедывание и усердное распространение этой драгоценной религии /82/.

47. Его величеством государем императором Николаем первым Павловичем был нарочито послан, с целью составления положения о буддистах Восточной Сибири, действительный статский советник и кавалер разных орденов барон Шиллинг фон-Канштадт. Его высокопревосходительство прибыл, проехал по всем здешним буддийским дацанам и по каждой местности и произвел ревизию. Что касается этой религии, то за нею было признано право распространения ее. Он утвердил и составил относительно этого новое положение, состоящее из 281-й статьи, и указав, что буддийскому населению всей Восточной Сибири полагается иметь многочисленное ламство, он увез его. [55]

Что же касается того, о чем он доложил вместе со своими соображениями его величеству, то принятым оно еще не является.

48. От его величества был в 1844 году послан, с целью ревизии положения населения Восточной Сибири, сенатор Толстой. Находившийся при нем губернский секретарь Тиль, по случаю поездки его и обследования положения этого края, писал 1 августа 1844 года за № 22 хоринскому главному тайше Николаю Дэмбилову. Когда в ответ на письмо относительно представления соображений об уменьшении количества буддийских лам тот Дэмбилов делал донесение от 19 августа того года за № 147, он сообщал, что в 8 хоринских дацанах имеется 719 лам, что они не приносят пользы народу и, наоборот, существуют лишь для стяжания своей личной выгоды, вследствие чего /83/ следует ограничить их количество и оставить в Худунском дацане 25 и в остальных дацанах по 15 лам, а прочих уволить.

49. Господин советник Главного управления Восточной Сибири майор Константин Безносиков ⁶⁰ отправил также 13 октября 1845 года за № 50 экземпляр вопросника, касающегося двадцати различных дел, тайше Дэмбилову и указал, чтобы сведения, относящиеся к буддистам, были доставлены полные и точные по каждому пункту и что это [требуется] во исполнение предписания господина восточносибирского генерал-губернатора за № 1131 от 11 июня, по воле его сиятельства господина военного министра князя Чернышева. Согласно этому, в отношении сего тайша Дэмбилов собрал полные сведения у главных лам всех дацанов, у пандита хамбо Ишижамцоева и даже у главных должностных лиц хоринских, и, не отнесясь к ним со вниманием и не произведя разбора их, он вместе с донесением господину Безносикову за № 508, от 16 сентября 1846 года, на те двадцать пунктов вопросов ответил: на один неудовлетворительно, а на другие незнанием и указал только, что у буддистов имеется всего 4563 ламы и что было бы полезно ограничить количество их. Кроме этого, им ничего не было выяснено /84/.

50. Несколько немногочисленных замечаний на основании тех собранных сведений. Главный лама четырнадцати хоринских дацанов, в ответ на тот запрос Дэмбилова, в своем сообщении за № 114, от 30 сентября, указал, что в восьми хоринских дацанах имеется 11 комплектных лам, 4 сына привилегированных и 538 податных лам. В ответ на запрос того же Дэмбилова главный лама пандита хамбо Ишижамцоев сообщил за № 45, от 30 генваря 1846 года, с приложением ведомости, что у буддистов имеется 34 дацана и 144 малых храма, а что касается их лам, то в Анинской Хори их 759, в Агинской Хори – 162, у пятнадцати отцов ⁶¹ – 365, в Баргузине – 53, в Алари – 37, у 18 родов ⁶² – 3173, а всего 4509 лам. Что же касается их милостынедателей, то их всего, мужчин и женщин, 122259 душ.

51. Когда его величество государь император Николай первый Павлович утвердил для ламаитов Восточной Сибири 13 марта 1853 года новое положение о 61-й статье, было определено для всех буддистов 285 штатных лам, а всего вместе с тридцатью пятью, для их замещения, учащимися хуваракамн – 320 лам. Остальных было приказано перевести в светское состояние, вследствие чего в наших восьми хоринскпх дацанах было оставлено 76 штатных лам, а остальные были переведены в светское состояние /85/. ⁶³

52. После этого сил этих малочисленных лам стало не хватать во время чтения по случаю рождения, болезней, смерти и всяких других дел милостынедателей, так как милостынедатели жили разбросано, а количество книг, подлежащих чтению в дацанах и в степных [56] местностях, было весьма велико. Возникли препятствия для проповеди врачевания и так далее, и обе стороны оказались в трудном положении.

53. После этого стали наблюдать и следить за нашей религией российские духовные, а также светские власти, стали говорить, что ламы, переведенные в светское состояние, присваивают себе ламские одеяния и участвуют в совершении религиозных действий. Кроме того, стали запрещать и не допускать даже со стороны светского населения, мужчин и женщин, пользование красными одеяниями, относящимися к ламским. У некоторых людей отнимают лекарства, книги и предметы утвари и причиняют убытки.

54. Кроме этого, после посещения в 1871 году мест этого края господином восточносибирским генерал-губернатором, генерал-адъютантом, сенатором Николаем Петровичем Синельниковым, были учинены многочисленные преследования буддистов. По поводу этого была произведена разного рода строгая переписка, вследствие чего приказом по циркуляру за № 198, от 9 марта 1872 года, было предписано упразднить молитвенные обо, бумханы ⁶⁴ и малые храмы дацанов. За выполнением этого он стал посылать находившихся при нем чиновников /86/.

55. В этот промежуток времени русские миссионеры и власти крещеных инородцев, относящихся к нашим, предали сожжению обо и бумханы, находившиеся в одной нашей местности. Вследствие этого начались разного рода пересуды и толки. Тем не менее, это продолжает оставаться не отмененным.

56. Адъютант господина восточносибирского генерал-губернатора Синельникова Винников приказал за № 9, от 6 июля (По рукописи B – июня.) 1872 года, со ссылкой на предписание господина генерал-губернатора Синельникова от 6 мая того года за № 458, упразднить в течение этого времени обо, бумханы и малые храмы, строжайше вменить это в обязанность Хоринской степной думе и главному тайше, а также родовым властям, так как циркуляр его высокопревосходительства от 9 марта того года за № 498 остается невыполненным. Тем временем он разъезжал сам и лично принуждал народ и приказывал упразднить их. Наконец, он вызвал хоринского главного тайшу Очирова в Селенгинск и увез его с собой, и вследствие того, что он принудил его непременно лично, уничтожить за то время малые храмы, обо и бумханы подведомственного народа, тот оттуда вернулся и дал сразу же по прибытии твердое задание заседателям степной думы и родовым головам во всех хоринских кочевьях и поручил им полностью снести все обо и бумханы /87/.

57. Вследствие столь невыносимо горестного положения, народ хоринский, мужчины и женщины, не имели душевного покоя ни днем, ни ночью. Весь народ собрался и выбрал из среды своей по одному доверенному на каждый дацан и дал им полномочие довести об этом бедственном положении своем до сведения поистине милосердной высочайшей инстанции. Вследствие того, что те были облечены доверием, они собрались сами отдельно и выбрали_; из своей среды зайсана галзутского рода Шираб Нимбу Хобитуева, дали доверенность с изложением своих требований и доверили доложить об этом положении куда следует. Вследствие этого он поехал, направляясь в Россию, 24 июля 1872 года и прибыл в царскую столицу Санктпетербург 12 сентября того года и встретился там с доверенными – с посланным от 18 селенгинских родов чиновным Дамба Вамбоевым, с посланными от народа пятнадцати отцов Чагдор Минтаевым и Норбо Очировым и с [57] Жалсарай Зориктуевым, сопутствовавшим им в качестве их переводчика. Они посовещались друг с другом, и при помощи составителя бумаг, по-русски – адвоката, они составили 30 октября 1872 года прошение о семи пунктах на высочайшее имя и передали его, с приложением своего донесения от 29 октября, господину министру внутренних дел /88/. Передав его через руки его высокопревосходительства, они довели его до светлого слуха его величества государя императора Александра второго Николаевича. ⁶⁵

58. Между тем господин восточносибирский генерал-губернатор Синельников послал Дубенко, начальника жандармского отделения, находившегося в Иркутске, и тот прибыл в хоринскую степную думу и произвел следствие относительно снятия обо и бумханов и относительно тех посланных доверенных.

59. Между тем его императорское высочество князь Алексей Александрович отправился в апреле месяце 1872 года в путешествие по северным морям и посетил Америку и другие империи и находился на обратном пути в Россию через наши кочевья в июне месяце 1873 года. В то время хоринские сайты и народ (касательно исповедываемой ими религии единогласно (Перевод лишней строки, являющийся ошибочным повторением со стороны переписчика строки 11-й подлинника.)) – все 7 июня вышли навстречу великому князю и представились ему у Анинского дацана. В этот столь удивительно счастливый день хоринский народ, по единогласному решению, подал 7 июня через чиновника голзутского рода Зодбо Доржиева, из собственной их среды, донесение с заявлением о том, что они просят и доводят до слуха высочайшей особы о таком горестном положении своем касательно исповедываемой ими религии и что они отправили в Россию доверенного зайсана Хобитуева и ждут его /89/.

60. Доверенный зайсан Хобитуев вернулся в октябре месяце 1873 года и представил черновик дела, поданного на высочайшее имя господину министру внутренних дел, и всю имевшуюся по этому поводу переписку с перечислением всего, что с ним случилось.

61. Рассмотрим эти дела. Вторым столом второго отделения департамента духовных дел иностранных вероисповеданий господина министра внутренних дел 12 августа 1873 года за № 115 было написано господину санктпетербургскому градоначальнику, генерал-адъютанту Трепову, следующее: “В прошлом году, в ноябре месяце, именующие себя уполномоченными буддийского бурятского народа Шираб Хобитуев, Чагдор Минтаев и Очиров подали прошение, написанное на монаршее имя. Вследствие того, что исповедываемой ими религии местными гражданскими властями чинятся препятствия, они ходатайствовали о передаче его на рассмотрение его величества государя императора, на предмет милостивого разрешения, с тем чтобы они могли отныне исповедывать вышеозначенную свою религию свободно". Относительно этого господин министр внутренних дел, с присовокуплением своих соображений, вошел с ходатайством перед его величеством государем императором и самодержцем /90/, которое милосердный всеведающий соизволил принять благосклонно. Что же касается сообщенного в соответствии с высочайшим указом, то было сказано, что господину восточносибирскому генерал-губернатору будет послано отношение по вопросу о том, чтобы довести до сведения просителей об этом обстоятельстве, чтобы они обращались за ответом на их прошение туда, а сами вернулись на родину. Вследствие этого его высокопревосходительством господином градоначальником была возложена обязанность довести об этом [58] предписании до их сведения, по той причине, что они имели жительство на Итальянской улице Литейной части того города, в доме № 6 второго участка, на пристава вышеупомянутой Литейной части. Предписание относительно того, чтобы такой приказ был доведен до их сведения, сообщил им 20 августа 1873 года за № 454 тот пристав.

62. Со времени приезда тот доверенный Хобитуев до начала 1875 года никакого уведомления о вышеизложенном деле ниоткуда дождаться не мог и составил в марте месяце 1875 года прошение господину военному губернатору Забайкальской области относительно возможности уведомления об обстоятельствах тех дел. Когда он лично явился и доложил об этом, устами его высокопревосходительства, когда он изволил говорить, было сказано: “Когда это дело было от господина восточносибирского генерал-губернатора передано мне, это было сделано не для того, чтобы уведомлять вас. Сказано, что будет только вестись работа и наблюдение над вашими религиозными делами". Говоря это, он его вернул обратно. Наконец, его превосходительство сказал /91/, что уведомления нельзя сделать по той причине, что инородческий доверенный Хобитуев не присовокупил к прошению данной ему от народа доверенности, о чем было сообщено через Хоринскую степную думу. Тогда Хобитуев по этому поводу сообщил свой ответ, что подлинник данной ему народом доверенности был приложен к первоначальным делам и представлен на усмотрение господина министра внутренних дел при донесении от 29 октября 1872 года и что Хоринская степная дума вместе со своим представлением доставила его превосходительству. В ответ на это решения до сих пор нет.

63. Таким образом, путевые заметки доверенного Хобитуева и достоверные копии со всех привезенных им дел ходят сшитые в виде отдельной тетради.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

О шаманских верованиях

1. Наш хоринский народ сначала исповедывал веру будды Шакиямуни, и у него ламы имелись. Однако в те времена, когда мы жили и расселялись по Ольхону, Кударе и северному берегу Байкала, мы совершали перекочевки вместе с бурятами близлежащих нынешних ведомств Кудинской, Идинской, Верхоленской и Аларской степных дум. ⁶⁶ Вследствие того, что те буряты исповедывали издревле шаманскую веру /92/, в подражание им некоторые тоже стали исповедывать шаманскую веру, мужчины становились шаманами, а женщины – шаманками. Кроме того, в наши позднейшие времена прибывали вслед из Монголии шаманы и шаманки и присоединялись к ним. Вследствие этого в те времена полностью распространилась шаманская вера. ⁶⁷

2. Что касается самых главных и могучих из их среды шаманов и шаманок, то в высшие правительственные учреждения делались о них представления с приложением их именных списков. Тогда они утверждались печатными указами в том положении своем как “дурисха" ⁶⁸ и они обучали ниже стоявших малых и молодых шаманов и шаманок и производили испытания, и те молодые были, действительно, отданы в их ведение. Что же касается краткого выяснения того, в кого они веруют, и обычаев и обрядов шаманения, то оно таково.

3. У людей шаманской веры книг для чтения с самого начала, вообще, не было найдено, и они руководствуются исключительно [59] разными наизусть заученными, передаваемыми от одного к другому устными поучениями. ⁶⁹

4. Что касается предметов почитания, которым они молятся, то, когда они говорят о верхних тэнгриях, они имеют в виду 55 западных и 44 восточных, а всего 99 тэнгриев. ⁷⁰ Из пятидесяти пяти западной стороны 50 являются такими, которым возносят молитвы, а 5 – такими, которым приносят жертвы. Эти пять суть следующие: во-первых, Хигхан Улан тэнгри на рыжем коне со звездочкой на лбу, имеющий свое местопребывание на северо-западе, гений, охраняющий души всех живых существ; ⁷¹ во-вторых, Цахилган Цаган тэнгри на белоглазом коне, имеющий свое местопребывание на юго-западе /93/, ⁷² его спутники – 77 шахаров, 99 хухуров и 13 анмар нэрье тэнгриев; ⁷³ в-третьих, хранитель всех живых существ, на вершине находящийся Одон Заян тэнгри; ⁷⁴ в-четвертых, Хухэ Манхан тэнгри, податель счастья людского и скотского; ⁷⁵ в-пятых, Заякчи тэнгри. ⁷⁶

Из восточных сорока четырех сорок являются такими, которым молятся, а четверо – такими, которым приносят жертвы. Это – следующие: 1) Гужир Гунгур тэнгри, податель счастья в пище; 2) Бомо Махачи тэнгри, охраняющий от чумы, от разных опухолей и поветрий; 3) Ата Улан тэнгри, податель счастья в конях; 4) Годоли Цаган тэнгри, податель счастья в рогатом скоте. ⁷⁷

5. Хранители, делающие мужчин шаманами, а женщин шаманками, суть: во-первых: Волингут, имеющий свое местопребывание на острове Внешнего моря, на востоке; во-вторых, сын Хан Хюра тэнгрия, имеющий солового коня с плешиной, Манжилай нойон тэнгри; в-третьих, Хара Маха тэнгри, делающий людей искусными в кузнечном деле, и его спутник Тумурчи Дархан нойон, 99 кузнецов, 77 поддувальщиков и различные хозяева кузницы, клещей, молота и наковальни. ⁷⁸

6. На земле имеются тэнгрии, называемые Гарбал, держащие двери двух сторон. ⁷⁹ Из них охраняющие тройную западную дверь суть: во-первых, охраняющий дверь этого края сын Цахир тэнгрия, имеющий один только глаз на своей макушке, с одним только зубом в челюсти, имеющий внизу только одну ногу – Сотхон нойон тэнгри; ⁸⁰ во-вторых, охраняющий среднюю дверь хозяин красножелтого холма, сын Хуандая – Хуа Цолбон нойон тэнгри; ⁸¹ в-третьих /94/, охраняющий дверь того края – Ухарьма нойон тэнгри. Охраняющим единственную дверь восточной стороны является хозяин синего холма – Хухукцуй нойон тэнгри. ⁸²

7. Еще имеются многочисленные хозяева земли и так называемые бурхан-гарбалы, оберегающие людей от всякого рода оспы или от черной и красной сыпи и от различных горячек и поветрий. Среди них, во-первых, вечный Белый старец с белой серебряной головой, едущий на белом льве, имеющий местожительство на белой снежной горе, на юго-западе, ⁸³ во-вторых, три сыпные девушки-богдо, Тарячи нойон и Талхачи хатун, имеющие свое местопребывание у низовья Чиндантского ключа, на юго-востоке. ⁸⁴

8. Еще говорят о тринадцати северных нойонах и о сорока четырех нойонах южной Монголии. Что касается тринадцати северных нойонов, то считаются они сыновьями тэнгриев, имеющими местопребывание в горах острова Ольхона на Байкале, у рек и ручьев и в горах по северному и южному берегам этого моря. Называем их: во-первых, что касается возглавляющего их, то таковым является сын Хана Хурмуста тэнгрия – Хан Гхото нойон; во-вторых, жена того Гхото Нойона – Хан Зулмуту нойон, являющаяся гением-хранителем женщин; в-третьих, охраняющий их город хозяин Хаша ⁸⁵ – Хан Бо нойон; в-четвертых, [60] обучающий людей шаманскому искусству хан Бо нойон с крепким и желтым луком; в-пятых, Хан Шубу нойон, ходящий в виде беркута; в-шестых, пребывающий в печеночно-черных скалах на севере Ольхона /95/, стоящий на страже ужасов смерти бычьеголовый сын лисицы Ажирай нойон; в-седьмых, Хуа Цолбон нойон, размахивающий огненно-красным мечом, стоящий на страже и не допускающий соединения подданных ханов этого мира и Эрлик Номун хана; ⁸⁶ в-восьмых, пребывающий на горе Бархан Ундур ⁸⁷ хозяин Баргузина – Хажир Цаган нойон; в-девятых, хозяин таманского амитая ⁸⁸ – Агуй Бумал нойон; в-десятых, хозяин Нижней Ангары – Ама Цаган нойон; в-одиннадцатых, хозяин Иркута – Хан Заргачи нойон; в-двенадцатых, хозяин Узкой Лены – Эрдэмту Цаган нойон; в-тринадцатых, пребывающий на горе Мундарга Ундур, ⁸⁹ в истоках Байкала, Буха нойон. Их жен и спутников, говорят, очень много. Имен южных сорока четырех нойонов я не знаю.

9. Кроме них, говорят, существуют на горе Мундарга небесные девы, 33 бумала, во главе с обширной и великой Бумал Эхэ (По рукописи B – Эрхэ.) Борокчин, Считая, кроме того, что души давно умерших шаманов и шаманок на такой-то горе, реке, ручье, озере, в лесу и так далее стали их хозяевами, онгонами и чертями и что они приносят людям пользу, а также вредят им, они шаманят и делают призывания бесчисленному множеству их, которых и не счесть. Здесь было выяснено небольшое количество /96/.

10. Человек, желающий стать шаманом, вначале говорит своим великим шаманам и просит сделать его шаманом. Если они соглашаются, он возвращается к себе домой, и с целью устройства первого шанара ⁹⁰ он приносит трижды девять – двадцать семь берез, все на подбор, длиною с две сажени, со всеми ветвями, листьями и сучьями, и обращает их на юг, на расстоянии в десять с лишним саженей на юг, от юрты и водружает их в ряд по девяти. На южной и задней сторонах их, прямо в середине, водружает он толстую березу, тоже со всеми ветвями, листьями и сучьями. Северную из них называют “матерью-деревом". ⁹¹ На вершине его делают птичье гнездо из шелковых и хлопчатобумажных лоскутьев, внутрь его кладут 9 яиц, сделанных из ваты или овечьей шерсти, и еще наклеивают на кружок шерсти белую парчу, делают изображение луны и привязывают. Под ним, на расстоянии в 2 аршина над землею, делают на всех четырех сторонах его клинья из березы, величиною в 2 вершка. Это называется “крестовиной". Большое дерево на южной стороне называется “отцом-деревом". ⁹² На вершине его наклеивается на бересту красная парча, которую называют “солнцем". На первые три из выше водруженных трижды девяти деревьев привязывают цельные шкурки беляка, на следующие три – кожу с головы оленя, на следующие три – цельные шкурки колонка /97/, на следующие три – цельные шкурки горностая и, сделав из березового дерева небольшие грабли и окрасив их натертой охрой в красный цвет, привязывают их на следующие три. Это называется “бардык". ⁹³ К следующим трем деревьям привязывают и вешают на пряженной овечьей нитке 7 маленьких кусков бересты, сложенных пополам. В промежутки зажимают масло и сливочную пенку и называют это “дактай". ⁹⁴ К следующим трем деревьям привязывают цветной миткаль, нарезанный полосами. Все это называется “мать-белый шанар". ⁹⁵

11. На правой стороне водружают девять деревьев на подбор таким же образом, как в первом случае. К первому из них привязывают [61] цельную шкурку беляка, к следующему – цельную шкурку белки, к третьему – лоскутья шкурки соболя, к четвертому – выдры, к пятому – рыси, к остальным четырем привязывают лоскутья разноцветного шелка и парчи и называют это “бурхан гарбал шанар".

12. На левую от “матери-белого шанара" (По рукописи А – от “отца-белого шанара".) сторону ставят вырытые с корнями трижды девять деревьев. Их водружают, обращая их на восток и скрутив их ветви и листья против солнца. К первому из них привязывают шкурку хорька-черногрудки, к следующему – лоскутья медвежьей шкуры, а к следующим – лоскутья нарезанной полосами черной и синей бумажной ткани. (По рукописи А – привязав полосы черной бумажной ткани.) Называют это “шанаром хамниганского ⁹⁶ гарбала" /98/.

13. На северной стороне “матери белого шанара" и “шанара бурхана гарбала" водружают четырехугольником, прямо посредине, четыре березы. Посреди их вбивают четыре длинных кола, величиною в два аршина, и на них делают из досок стол, привязывают к четырем деревьям шкурки беляка, белки, колонка и горностая и называют это “помостом омовения амитая". ⁹⁷

14. Вслед за ними водружают тоже четырехугольником четыре березы, привязывают к ним тоже шкурки беляка и белки и так далее и у основания их накрывают два круглых бревна доской и называют это “помостом омовения нового шамана".

15. Втыкают с северной стороны от матери-дерева к юрте семь берез, втыкают по четырем сторонам юрты четыре дерева, у их оснований кладут дерн и на нем приготовляют сожжение вереска ⁹⁸ и богородской травы. Это называют “шата" или “гэшхур". ⁹⁹

16. У основания каждого из тех трех рядов деревьев шанара устраивают точно так же помост из дерева для сожжения вереска и богородской травы.

17. Что касается вещей, заготовляемых дома, то приготовляют одно ширэ, ¹⁰⁰ подобное высокому столу. На него ставят девять лампад – цугуцэ ¹⁰¹ с фитилями, делают девять деревянных чашек, величиною с маленькие цугуцэ, и называют это “хундага" /99/. ¹⁰² Их расставляют попеременно с лампадами и в них наливают доверху водку, молоко, черный и забеленный чай. Позади этого ставят квадратные березовые блюда бурятского изделия, полные айрула, масла и урмы. ¹⁰³ Вблизи этого стола вешают на унян ¹⁰⁴ юрты один отрез дабы ¹⁰⁵ или плиса, сукна или бумажной ткани, смотря по возможностям, хотя бы плат или хадак, ¹⁰⁶ и называют это “хабшулга". ¹⁰⁷

18. В дымовой круг юрты вставляют одно толстое дерево. Нижний конец его ставят в головах у огня, ¹⁰⁸ и это дерево украшают, вешая на него разноцветные лоскутья шелка и бумажной ткани. Это называют “тусургэ".

19. Когда делают такие приготовления и приводят великого шамана, то орудиями, служащими ему для исполнения шаманского обряда, являются следующие: одна железная шапка с двумя железными рогами с многочисленными разветвлениями на макушке, позади с железной цепью, состоящей из девяти звеньев, с куском железа вроде копья на кончике ее, которое называется “нугурсун". ¹⁰⁹ Скрученные железки с вершок, по три на одном железном кольце, по обеим сторонам той железной шапки, против висков, которые называются “холбого". ¹¹⁰ Шьют пестрые изображения змей из лоскутьев шкур разных зверей и домашних животных, пестрого шелка, бумажной ткани и сукна. [62]

Вместе с ними привязывают по обоим бокам и к задней стороне той шапки шкурки хорька-черногрудки, белки, колонка и горностая и полосы цветного миткаля и бумажной ткани. Это все называется “майхабчи". ¹¹¹

20. К куску бумажной ткани, шириною в полторы четверти, пришивают разные изображения змей и звериные шкурки и нашивают это вокруг воротника шубы. Это называют “наплечниками" или “крыльями".

21. Звериная безволосая дубленая кожа, с петлею для надевания на шею, длиною с полы шубы и шириною в три четверти в самую пору туловища. На ней пришиты 25 из медного сплава отлитых колец, к которым пришиты к каждому по три холбого с железными колечками. Под подолом этого – многочисленные, сколько найдется, маленькие колокольчики и бубенчики. Это называют “элигэбчи". ¹¹²

22. Делают до колен дубленую антилоповую шубу без волос, окрашенную в красный цвет, которую надевают на себя. Ее подол изрезают с вершок на кусочки. Это называется “хэбэнэк". ¹¹³

23. Две палки, вроде посоха, в два аршина, на верхушке которых имеются изображения конской головы. К загривкам каждой из них пришивают по три холбого на одном колечке и это называют “конской гривой". К каждой из них приделывают еще такое же и это называют “хвостом". К передней стороне тех палок тоже приделывают сделанные из железа холбого на колечках, стремена на колечках, копье и меч, топор, молот, лодку, весло, шест и прочее. Ниже каждого сего приделывают тоже по три холбого на колечке. Сию четверку называют “ногами". Обе эти палки называют “сорби" /101/. ¹¹⁴

24. Кнут сплетен в восемь рядов из налимьей кожи. Он имеет одно тамарисковое кнутовище. Привязывают один железный холбого на железном колечке и к нему молоток, саблю, копье, колотушку и прочее, а к ним – лоскутья цветной бязи и шелка и называют это “кнутом амитая". Его держат вместе с тростями и носят в единственном числе во время шаманения, шаманения в юрте.

25. Один край куска дерева, выгнутого не кругом, но овалом, величина коего с бубен, кроют бычачьей кожей. К вершине того куска дерева и по обоим бокам приделывают три колечка с холбого. К ним привязывают изображения змей, звериные шкурки и лоскутья разной ткани. Палка, величиной в 2 четверти, имеющая на конце изображение черепахи, служит для того, чтобы колотить по этому. Ее называют “тойбор". ¹¹⁵ Эти оба предмета вместе называются “хэсэ". ¹¹⁶ Таких приносят три.

26. Приделывают к русскому дужному колокольчику ремень для того, чтобы надевать его себе на шею. К нему точно так же привязывают изображение змей, шелковый платок, хадак и лоскутья бумажной ткани и шелка. Из меди отливают так называемое “толи", ¹¹⁷ у которого на задней стороне делаются выпуклые изображения 12 лет и одного дракона. ¹¹⁸ Делают точно так же кожаный ремешок для того, чтобы это надевать на себя, и привязывают еще нечто вроде колокольчика, надеваемого на шею, и приносят также и это. Все эти принадлежности называют в совокупности “амитаем". ¹¹⁹ Это все приносят и вносят в юрту и тотчас же кропят на это чаем и водкой и привязывают к уняну юрты, пониже жертвенного ширэ, а приглашенному шаману оказывают великое уважение /102/.

27. На время шаманения шаманов на том шанаре ¹²⁰ к ним приставляют, по мере возможности, от трех до девяти расторопных людей для того, чтобы они находились там неотлучно и беспрекословно оказывали всякие услуги. Их называют “исунгут". ¹²¹ [63]

28. Приводят двух престарелых людей – старика и старуху. Их называют “отцом" и “матерью" и оставляют до конца того шаманского обряда шанара.

29. Близ того шанара роют одну большую яму для огня и в ней заготовляют топливо для разжигания огня. В одном большом чугунном котле кипятят можжевельник, богородскую траву, пихту и древесную кору, а в том огне накаляют докрасна 12 черных и белых камней, величиною с кулак.

30. При самом наступлении дня начала ¹²² привязывают к кистям шапок великого шамана и человека, который должен шаманить, а также других явившихся шаманов и шаманок, исунгутов и людей, выступающих в роли отца и матери, лоскутья нарезанного на полосы миткаля четырех цветов и хадаки и зажигают лампады. Великий шаман надевает себе на шею толи и берет свои трости и кнут. Великий исунгут надевает свой амитай, а остальные, малые, берут свои хэсэ, и все стоят /103/. Делают призывания тех прежде упомянутых ук гарбал тэнгриев и много шаманят. Относительно этого говорят, что наступило “положение лампад великого шанара".

31. Около того времени перестают шаманить и кропят вверх, сквозь дымовой круг юрты, молоком, чаем, водкой и т. д., усаживаются и, попив чаю, выходят наружу. Тотчас же расстилают по задней стороне шанара длинную подстилку. На ней усаживаются в ряд люди, выступающие в качестве отца и матери, прибывшие шаманы и шаманки, исунгуты, а также многочисленный посторонний народ. Там приготовляют и расставляют, в зависимости от состоятельности того человека, чай, водку и т. п., а затем великий шаман и человек, который должен шаманить, и другие шаманы и шаманки вместе с исунгутами возвращаются, обращаются лицом к шанару и делают возлияние молоком, чаем, водкой и т. д., и много шаманят. Как только они кончают, они наливают в чистую посудину воды, вскипяченной на земляном очаге, приносят три белых камня, кладут их на “помост омовения амитая" и кропят водой на амитай и шаманят. Тотчас же приносят оставшиеся в огне девять камней вместе с котлом с водою и ставят на “помост обычного омовения". Ею моются по очереди великий шаман и человек, который должен шаманить, а также другие шаманы и шаманки, и они шаманят. Под конец моются отец и мать и исунгуты. Относительно этого говорят, что это “великое омовение матери белого шанара", и полагают, что это – нечто вроде великого аршана. ¹²³

32. Около того времени колют козу красной масти и кровью ее окрашивают в красный цвет крестовину, находящуюся на матери-дереве. Цельную тушу ее вместе с внутренностями варят в котле, находящемся на земляном очаге. Весь собравшийся там /104/ народ ест и надевает на своего впервые шаманящего человека весь амитай, за исключением бубна, вешает на него толи и дает ему держать в руках трости, колокольчик и кнут. Великий шаман заставляет его под своим руководством шаманить, а исунгуты бьют из всех сил в бубны. Прочие шаманы и шаманки подражают им и тоже шаманят. В то время впервые становящийся шаманом человек прыгает, подскакивает, падает навзничь и назад, и бегом и вскачь кружится вокруг всех тех деревьев шавара, бегает туда и сюда, бегает, снуя между деревьями лестницы, и бегает по движению солнца вокруг своей юрты. В то время исунгуты бегают вместе с ним и следуют ему. Когда он устает и когда по очереди шаманят великий шаман и прочие приезжие шаманы и шаманки, они точно так же кружатся вокруг тех деревьев шанара, а эти исунгуты неустанно участвуют при каждом из них и таким образом проводят без сна день. [64]

33. Что касается следующей за этим ночи, то они шаманят, как в предыдущий день, у себя в юрте. Тогда они колют одну жирную и хорошую овцу, варят целиком все мясо, кладут его в большое корытце около жертвенного престола и шаманят со словами: “Мы поставили своему ук гарбалу ”шаруса толэй”". ¹²⁴ Все съедают это и выходят наружу. Что касается обряда омовения и шаманения, то исполняют его наподобие такового предыдущего дня. Это называют “ночью проводов".

34. Следующую ночь шаманят точно так же, как в предыдущую. При восходе солнца усиленно шаманят и говорят: “Мы уже распустили свой шанар". Об эту пору выстраивают около шанара ряд, расставляют предметы великого пиршества, в зависимости от достатка нового шамана /105/, водку, мясо, чай, масло, урму и прочее. Лишь только все рассаживаются в ряд, как великий шаман развязывает тесьму своего толи и дает один бубен поочередно держать отцу, матери и исунгутам, обратив его назад. Шаманя, он размахивает толи и бросает его как жребий, а посему сидят они и пируют, говоря: “Мы призвали и привели их душу, потерянную у ук гарбала".

35. Когда они доставляют своего великого шамана, (В рукописи B – Когда доставляют каждого в его юрту.) они отвозят также привезенные вместе с ним все его амитаи и привешенные в качестве хабшулга предметы, сваренное мясо целого барана и одного живого барана в качестве дургэ. ¹²⁵ При отправлении дарят чай, хадак, плат и прочее (и отправляют с подарками, в зависимости от достатка, других прибывших шаманов и шаманок, отца, мать и исунгутов). (Отсутствует в рукописи А.)

36. После этого новый шаман начинает устраивать шанар других шаманов, ходит на обряды шаманения и “омовения амитаев", устраиваемые великими шаманами по 29-м числам, и показывает прыжки, скачки и трясение, говоря, что он “вселяет онгонов". ¹²⁶

37. После этого, по прошествии трех лет, устраивают такой же шанар, как предыдущий, затем, по истечении шести лет, заново снаряжают весь амитай на такой же лад, как у великих шаманов, и /106/, приготовляют деревья, как в предыдущий шанар, называя его “сырым шанаром девятого года". Колют овцу и козу, вешают их задом вверх на высокие березы, по обеим сторонам матери-дерева, обращая их в сторону шанара, и шаманят. При наступлении дня они снаряжаются с многочисленными вороными конями. Старшего из тех, кто были исунгутами, облачают в имеющийся у него амитай. Что же касается нового шамана, то он привешивает свое толи, берет кнут и сорби, а прочие малые исунгуты отправляются, держа свои бубны. С ними отправляются великий шаман и все, кто желает, шаманы, шаманки, а также народ. Они разъезжают по ближним аилам ¹²⁷ и ходят по гостям: лишь только они прибывают в какой-нибудь хотон ¹²⁸ или группу аилов, они объезжают тот хотон три раза на конях и шаманят. Там, где они в первый раз останавливаются, люди того аила выходят и подают молоко, чай и водку. Покропив в их сторону, они, если у них есть на то желание, приглашают их войти в юрту и попить чаю. Они сходят с коней и входят в юрту, и тотчас же новый шаман хватает в ближайшее мгновение свои сорби и кнут и скачет и прыгает, говоря, что он “вселил онгонов". Затем он останавливается, и все, побыв на угощении в том аиле, начинают собираться в обратный путь. Тогда тот аил подносит с благоговением сшитых из различного материала, заготовленного нарочито для шитья к амитаю нового шамана, змей и шкурки хорька-черногрудки, белки, колонка и горностая и всякие прочие хадаки и платы. При [65] наступлении вечера возвращаются домой и в ту ночь шаманят, а утром таким же образом разъезжают и называют это “заключением". Поступают совершенно так, как если бы был произведен сбор подаяний. Распустив таким образом свой шанар наподобие прежнего, они после этого уже не устраивают шанара /107/.

38. Тот человек, который впервые начинает шаманить, ходит здесь и там по людям и говорит, что он стал шаманом. Он различными способами ворожит и начинает шаманить, утверждая, что он оказывает помощь в людских болезнях и страданиях.

39. Относительно способов того, как по их словам оказывают они людям помощь. Верящие им люди во время болезни членов их семьи или обнаружения чего-либо неподходящего приводят шамана, усиленно угощают его, показывают ему больного и полностью раскрывают перед ним неудобства и испрашивают спасения и избавления при помощи какого-нибудь средства. Тогда шаман сжигает на огне баранью лопатку, исследует происшедшие от горения трещины ¹²⁹ или же устраивает между двумя железками один тонкий железный язычок, что называется “хур", берет его в зубы, в рот, и на средней железке наигрывает пальцем и извлекает звуки, ¹³⁰ и вещает, что такой-то, по имени, онгон, разгневан, вызвал болезнь и причинил неудобство и что если заколоть такую-то овцу или такую-то козу и устроить ему угощение, то все будет хорошо.

40. Если, в соответствии с его словами, устроят для названного им онгона угощение, то приводят своего шамана с толи и кнутом, колют любую скотину, которую тот укажет, варят мясо в котле и приготовляют один жертвенный престол. На нем ставят лампаду о трех фитилях в цугуцэ, наливают также в 3 – 4 чарки молоко, чай, водку и т. п. и кладут на тарелку айрул, хлеб и масло и рисуют изображение того онгона. Рисуют его на шелку или на лоскутке бязи /108/, натерев мягкого красного камня, так называемой охры, и приготовив нечто вроде красно-желтого [порошка]. Рисуют на той бязи тонким деревянным пером, а для защиты его шьют из войлока небольшую сумку, называемую “ордо". Это ставят на жертвенном престоле, повернув лицевой стороной сюда. ¹³¹ В качестве подношения шаману затыкают за уняны, смотря по достатку, шелк, бязь, сукно, на худой конец шаль, плат и хадаки. Делают человеческую фигуру, величиною с полдюйма, так называемое “илтасу", ¹³² из железа, если это мужчина, и из меди, если это женщина, и считают это телом того онгона. Это тоже кладут. Как только мясо закипает, накладывают все кучей на большое деревянное корытце, кладут туда на жертвенный престол онгона и выкликают особо имя онгона, шаманят и говорят: “Пусть он съест это, и пусть болезнь излечится!". Взяв мясо, собравшийся там народ съедает его, а затем шаман берет те заткнутые вещи и их доставляют ему особо вместе с чаем, хадаками, платками и дарами.

41. Иногда говорят, что такого-то по имени онгона необходимо окрылить. Они втыкают, наподобие шанара, трижды девять небольших деревьев и приносят их вместе с отцом-деревом и матерью-деревом, привязывают полностью все предметы, словно на шанаре, и устраивают обряд шаманения с хабшулга, а затем убирают это и возвращаются попрежнему.

42. Иногда они увозят в степь барана и козу, колют их, вешают их на высокое дерево “зухали" ¹³³ и шаманят. Что же касается хабшулга и даров, то они такие же, как и прежде /109/.

43. Иногда приводят шамана с майхабчи, сорби, бубном, толи, колокольчиком и кнутом. Условливаются поставить мелкий скот или [66] крупную скотину, считая, что это для гарбалов двух сторон. Затыкают без сожаления что-нибудь из хорошей одежды заболевшего или людей юрты – будь то шелк или мангнук, ¹³⁴ снаряжают и ставят жертвенный престол с необходимыми предметами, вводят скотину в юрту, привязывают лоскутья цветного миткаля и украшают ее. Поблизости шаманят три человека с исунгутами. При наступлении утренней зари шаман вместе со своими исунгутами уводят ту скотину в степь, колют и бросают или отпускают ее живьем и приходят, а заткнутые вещи они берут. Их отвозят с большими подарками и взрослым живым бараном,

44. Иногда привозят шамана так же, как в предыдущем, вместе с его доспехами и, говоря, что необходимо устроить выкуп жизни, средство выменять душу больного, захваченную владыкой смерти ¹³⁵ и находящуюся в его руках, приготовляют жертвенный престол. Затыкают шелк, бязь, сукно, платки, хадаки и прочее, достигающее высокой цены. Вяжут из сена или соломы человеческую фигуру, рисуют на бумаге человеческое лицо и привязывают его к ней, к голове, надевают на нее хорошую шапку, одежду, пояс, штаны, сапоги больного и сажают ее около больного, а для езды ее привязывают снаружи к коновязи лучшего коня или быка, надев на него полную сбрую и седло с потником. С наступлением ночи и до тех пор пока не пройдет полночь, устраиваются различные обряды шаманения в присутствии трех исунгутов, а ту куклу, сделанную из сена, они вместе с одеждой, что на ней, выносят, сажают верхом на приготовленное верховое животное, отвозят в степь, снимают с нее всю надетую на нее одежду /110/ и соломенную куклу сжигают в огне. ¹³⁶ Те одежды, коня и седло берут с собой, оставляют вне юрты, и с наступлением утра шаман берет те вещи вместе с хабшулга. Его отвозят с большими подарками, с одной [живой] (Отсутствует в рукописи А) овцой [и дургэ] (Отсутствует в рукописи А).

45. Когда заболевает женщина, привозят точно так же шамана при доспехах, уводят в степь козла и козу, вешают их за заднюю часть на высокую березу и шаманят в Юрте, устраивая большие жертвоприношения и хабшулга. Провожают его так, как было описано раньше, и говорят, что оказали, мол, почет сыну неба, неразумному желтому Манжилаю, и его жене Эрхэ Соктолай. ¹³⁷

46. Для всеобщего благополучия приводят шамана с толи и кнутом. В юрте хабшулга не устраивают, делают приготовления для жертвоприношений, уводят в степь черного или белого барана и колют его. Как только мясо закипает, мясо отделяют от костей, а голову вместе с костями кладут на высокий алтарь и сжигают. Они шаманят, полагая, что испросили милость нойонов и тэнгриев. Они также съедают полностью все мясо, приходят домой и отправляют шамана назад точно так же с большими подарками.

(пер. Н. Поппе)
Текст воспроизведен по изданию: Летописи хоринских бурят // Труды института Востоковедения XXXIII. М-Л. АН СССР. 1940

© текст - Поппе Н. 1940
© сетевая версия -Тhietmar. 2004
© OCR - Александр. 2004
© дизайн - Войтехович А. 2001
© АН СССР. 1940