ШЕВАЛЬЕ ДЕ РАЗИЛЛИ

МЕМУАР

Монсеньеру светлейшему кардиналу Ришелье, главе Королевского совета и сюринтенданту французской торговли (Рукопись хранится в Сент-Женевьевской библиотеке (Lf. 36), тетрадь in-quarlo, 74 стр., копия. Можно предположить, что для поднесения кардиналу Разилли отдал переписать набело свою работу и что перед нами — тот самый мемуар, который прочел кардинал. Во всяком случае ничто не может внушить сомнения в его подлинности. (Здесь и ниже примечания, авторство которых не оговорено, принадлежат Л. Дешану)) [330]

Монсеньер, горячее усердие к службе королю и общественному благу побудило меня представить в письменной форме прилагаемый ниже мемуар, в коем изложен опыт, приобретенный мною в четырех частях света. Но поскольку все мое образование ограничивается лишь знанием нравов и обычаев ныне живущих людей, я не смогу облечь мои мысли в изысканную форму. Поэтому я умоляю Ваше преосвященство извинить недостатки, которые могут оказаться в моем произведении, и обратить внимание на то, что Вы сочтете для себя полезным в интересах достохвальных начинаний, предпринимаемых Вами, чтобы возродить запущенную в течение долгих лет навигацию. Обрисовать ее я хотел бы в образе судна, блуждающего вблизи берегов по воле прилива, гонимого ветрами, без руля, без всех своих мачт, парусов, канатов, якорей и пушек; тем не менее на судне много людей и съестных припасов. Волна несет его на рифы и скалы французских берегов, и только чудом упомянутое судно до сих пор не затонуло; но существовать дольше оно не сможет и погибнет, если Ваше преосвященство не поставит на нем руль, не оснастит его снова мачтами, парусами, якорями, канатами, пушками, канонирами и припасами, а затем с помощью хорошего лоцмана не введет его в Гавр-де-Грас, воистину спасительное убежище. Там Ваше преосвященство распорядится поскорее законопатить, починить и смазать судно, снабдить людьми в нужном числе и водрузить на грот-мачте три лилии, придав ему в сопровождение множество других кораблей и поручив управление самым опытным в королевстве капитанам, прикажет им отправиться освобождать из рабства находящихся в Берберии христиан ⁶, плавать по всем морям, основывать колонии, приводить неверных в лоно церкви и сделать так, чтобы все жители земного шара чтили эти три лилии. Все это станет возможным, если Вы, Ваше преосвященство, и дальше пребудете в достойном намерении восстановить навигацию, единственную основу королевства, и под Вашим началом я покажу, что сумею лучше выполнить все на деле, чем изложить в письменной форме. В ожидании счастья быть использованным на Вашей службе прошу Вас уделить сколько-нибудь времени из числа не занятых часов на чтение этих строк, чем, я надеюсь, Вы будете удовлетворены. Эта надежда заставляет меня еще больше молить бога благословить Ваши священные желания возвеличить королевскую службу и облегчить народ и оказать Вам свое покровительство и защиту. В надежде быть всю мою жизнь, монсеньер, вашим смиреннейшим и покорнейшим слугой,

Шевалье де Разилли Понтуаз, 26 ноября 1626 г.

Многие достойные люди, в том числе и члены Королевского совета, говорили мне и утверждали, что навигация для Франции вовсе не нужна, так как у ее жителей имеется все, для того чтобы прокормиться и одеваться, не заимствуя ничего у соседей, и что, следовательно, было бы явной ошибкой развивать мореходство (примером чему является прошлое, когда морскими предприятиями постоянно пренебрегали как совершенно бесполезными), да и кроме того, французы неспособны ни предпринимать дальние плавания, ни основывать колонии. На это я отвечу так: мнение тех, кто полагает, что для Франции навигация совсем не нужна и что французы неспособны к мореплаванию — это старые басни. Я надеюсь доказать противоположное в нижеследующем рассуждении; рассказав о выгодах, которые извлекают иностранцы, я приведу истинные доказательства того, что французы более способны к мореплаванию и более в нем нуждаются, чем любая другая нация в мире. [331]

I

Примеры; показывающие важность развития мореплавания

Надо принять во внимание, что во Франции ни золото, ни серебро не произрастают (В оригинале: «L'or et l'argent ne croist pas en France». По-видимому, Разилли умышленно употребил глагол croitre — произрастать, имея в виду полемику с обычными высказываниями противников заморской торговли, утверждавших, что все нужное для существования произрастает во Франции (прим перев.)); между тем в наше время ни одно королевство без них не может существовать, ибо, не оплачивая солдат, король не может собрать армии для отпора тем, кто на него нападет. Значит, золото и серебро иметь необходимо, а можно это сделать только с помощью моря. Поскольку золотые и серебряные копи находятся в Америке (чтобы оттуда достичь Европы, надо проплыть морем 1200 лье), то лишь тот король, который будет самым сильным на море, будет владеть этим золотом и серебром, и поэтому в настоящее время тот, кто их имеет, имеет и столько солдат, сколько пожелает, и с ними сможет покорить королевства и империи, как это и сделал испанский король. Каждому также известно, что еще 120 лет тому назад главный доход испанского короля состоял из апельсинов и лимонов и что лишь после предложения Христофора Колумба и после постройки флота он завоевал столько королевств, что солнце никогда не заходит в его владениях; одна его нога на востоке, другая на западе, а руки протянуты с севера до юга...(Помарка в рукописи) Все это было достигнуто с помощью мореплавания, которое принесло ему из Перу несчетное число миллионов, что заставило все страны опасаться этого государя. Возбуждая золотом раздоры, он посеял войну в Европе между христианскими государями и постоянно захватывает владения своих соседей. И будет поступать так и дальше, если не изыщут средств, чтобы оказать сопротивление его морским силам.

Королева Англии Елизавета и восставшие голландцы были вынуждены действовать и всеми средствами укрепиться на море, иначе они были бы разбиты огромной армией короля Филиппа, прозванной непобедимой испанской армадой, которая действительно могла бы стать таковой, если бы бог не покарал дерзость этого гордого завоевателя, который больше полагался на силы человеческие, а не на бога.

Несомненно и бесспорно, что если даже все европейские корабли были бы собраны вместе, эта непобедимая армада смогла бы их уничтожить; тогда Англия и другие страны были бы завоеваны. Но там, где не хватает силы, приходится прибегать к хитрости, что и сделал изобретательный Дрэйк; с малыми силами он сжег и рассеял весь этот огромный флот. Вот как один смельчак способен спасти королевство. Это должно быть примером и для Франции, как надо использовать тех, кто может послужить королю в чрезвычайных обстоятельствах.

После этого разгрома англичане стали особенно опасны на море; они разбили морскую эскадру у испанских берегов, где затопили часть судов, а некоторые захватили; затем взяли Кадикс и вынудили испанского короля заключить с ними мир.

В царствование покойного короля Якова Английского они пренебрегли морскими делами, поэтому их мощь оказалась значительно подорванной. Однако ее всегда легко восстановить, поскольку у англичан изрядное число хороших судов, очень много пушек и достаточно моряков. Но чего им весьма не хватает, так это опытных в военном деле капитанов. [333] Поскольку же они забросили торговое мореплавание, сократились и их доходы.

Несомненно, что вся территория Голландии и Зеландии не больше островов Ре и Олерона ⁷; тем не менее благодаря морю голландцы заставили весь мир бояться себя и сделали своими данниками многих королей Восточной Индии. Все их могущество ведет свое начало со времени гибели непобедимой испанской армады, тем более что испанцы стали меньше заботиться о мореплавании и больше налегать на образование. Впрочем, вот уже четыре года, как они, признав свою ошибку, сократили количество школ и приказали каждой семье обучать детей морскому делу, понимая, что, если они не будут сильны на море, они потеряют и Восточную, и Западную Индию, и все свои завоевания. Испанский король даже приказал, чтобы все средства Фландрии были использованы для вооружения возможно большего числа кораблей в Дюнкерке. В настоящее время он повелел построить большое количество галионов на берегах Бискайи и во всех испанских портах, дабы стать господином на море, так как без этого он не может существовать.

Очевидно, что все богатство венецианцев основано только на их морском могуществе; с помощью торговли они постоянно извлекают из Турции самые надежные прибыли. Пока у них есть множество галер, они заставляют соседей бояться себя; но стоит им хотя бы на два года прекратить навигацию — они будут разорены.

Что содействовало репутации Мальты и Ливорно, как не их морская мощь, заставившая все страны Леванта бояться их? Истинная правда, что все христианские государи существуют только благодаря своим морским силам. Если же посмотреть на мусульман, то ведь и они овладели всей Турецкой империей благодаря своему морскому могуществу, которое они сохранили вплоть до наших дней. И если бы не особая милость бога, даровавшего победу христианам в морской битве при Лепанто, то мусульмане поработили бы весь христианский мир. Это очень хорошо понял испанский король, осудивший на смерть командовавшего упомянутой морской христианской армией дона Хуана Австрийского, который дал бой без приказа. Принимая во внимание огромные силы противника, было бы слишком опасно рисковать: если бы битва была проиграна, христиане никогда не смогли бы оправиться и были бы вынуждены стать турецкими данниками. Этот пример показывает, что тот, кто господствует на море, обладает большой властью и на суше.

Тунисцы и алжирцы начали строить круглые корабли. Еще 24 года тому назад у них было только три корабля, но с тех пор они настолько увеличили их число, что теперь их более 150; они убили и взяли в плен (начиная с первой экспедиции) не менее 30 тыс. христиан, главным образом французов, и более 60 млн. ливров деньгами и товарами.

Жители королевства Марокко, Сале ⁸ и Тетуана ⁹ начали воевать на море восемь лет назад и уже захватили более 6 тыс. христиан и 15 млн. ливров, из коих на долю Франции пришлось две трети. Хотя они начали только с одной вооруженной тартаны ¹⁰, теперь у них более 60 судов, которым пока еще не хватает ни вооружения, ни опытных в морском деле людей; так что с шестью хорошими судами (каждое в 300 т) можно было бы одержать верх над всеми их 60, взятыми вместе. Но мало-помалу они приобретают боевой опыт и станут непобедимыми, если в скором времени им не воспрепятствовать.

Можно было бы привести тысячу других примеров, доказывающих, что король, не имеющий морских сил, подвергает свою страну опасности разграбления. Свидетельством тому служит недавнее прошлое нашего [333] королевства, когда ларошельцы вооружили один корабль и два паташа ¹¹, чтобы грабить купцов и стать сильными на море. Это им удалось за очень короткое время, ибо через год на рейде Сен-Мартена ¹² оказалось 60 по-военному снаряженных кораблей и они захватили острова Ре, Олерон и Ла Трамблад ¹³, установили пошлину для всех судов при входе и выходе из Жиронды, закрыли проход к устью Луары и не дали возможности провозить соль из Бруажа ¹⁴ и островов. В результате сумму пяти больших откупов ¹⁵ пришлось понизить на 1200 тыс. ливров в год, а торговле французских купцов был нанесен ущерб в 5 млн. ливров (Автор, несомненно, преувеличивает ущерб, нанесенный ларошельцами (прим. Р. Мандру)). Ларошельцы еще более повредили бы [торговле] всего побережья Франции, если бы король не решил по своей доброй воле израсходовать многие миллионы для поражения и наказания сих мятежников. Для этой цели ему пришлось использовать мальтийские галионы, марсельские галеры и галионы Гиза (17 марта 1622 г. герцог Гиз был назначен командующим марсельскими галерами, а в сентябре возглавил флотилию из 75 кораблей против Ларошели (G. Fourniеr. Hydrographie contenant la theorie et la pratique de toutes les parties de la navigation. Paris, 1677, p. 259)), а также семь английских кораблей, 19 голландских и все пригодные суда своего королевства. Лишь благодаря таким силам удалось победить [ларошельцев]. К тому же, если бы к несчастью для себя, они не сожгли в Эгийоне ¹⁶ голландский корабль, голландцы никогда не стали бы с ними сражаться, и следовательно, все расходы его величества были бы напрасны. Это хорошо доказывает, что королю надо полагаться на свои собственные силы, а не на силы своих соседей.

Сердце сжимается, когда вспомнишь обычные разговоры иностранцев о Франции. Я, конечно, оспаривал их, чтобы поддержать честь королевства, но мне отвечали: каково же могущество вашего короля, если своими силами, без помощи Англии, Голландии и Мальты, он не смог победить дворянина из числа своих подданных ¹⁷; а ведь могло быть еще хуже, если бы война велась и с английским королем: в короткое время тот захватил бы остров Олерон и Арверт ¹⁸, где получил бы в свое распоряжение 2 тыс. человек и область, пригодную для снабжения своей армии, укрепился бы на Экском острове ¹⁹ и, преградив доступ к устью Шаранты и к Бруажу, помешал бы всей французской торговле солью. Сверх того, он лишил бы короля [Франции] его наибольшего дохода, взимая пошлины в устьях Жиронды и Луары, захватил бы остров Дьё ²⁰, взял бы Нуармутье и Бонен ²¹ (хорошую гавань для своих судов), и вывозил бы оттуда много зерна, соли и вина; при этом и Бельиль ²² подвергся бы опасности (учитывая его теперешнее состояние), были бы захвачены острова Эдик и Уа ²³; он укрепил бы Леконке. захватил бы Бреа и Шозе ²⁴. Устоял бы во Франции один лишь остров Ре, но, окружив его множеством кораблей и галиотов, можно было бы и его взять голодом. Я смеялся над теми, кто вел подобные разговоры, и говорил, что наши французские острова нельзя захватить так просто и что они хорошо защищены. Но в обществе французов, осведомленных о положении этих островов, я предпочитаю скрывать свои чувства и более об этом не распространяться, ибо слишком хорошо знаю, в каком состоянии острова сейчас находятся. Главное средство возродить и сохранить величие Франции — это избежать всяких войн, внешних и гражданских, и тогда, согласно нижеприведенным предложениям, за десять лет мирной жизни, восстановив навигацию и укрепив руль на этом несчастном, потерявшем управление [334] судне, король сможет стать господином на море, грозным для всего мира и для всех народов.

Как же следует поступить? Надо обозреть положение Франции и выяснить, имеется ли в ней все необходимое для навигации. Доказать это очень легко, так как на всем земном шаре не найдется королевства, равного ей по богатствам.

Расположена она в умеренной зоне, на 14° долготы и 8,5° широты, считая от Кале до Байонны. Длина ее побережья, омываемого океаном, составляет 360 лье, а именно: берега Пикардии, Нормандии, Бретани, Пуату, Они, Сентонжа и Гиени. В этих провинциях имеется много больших судоходных рек, и суда бороздят по ним королевство во всех направлениях. Одни реки впадают в океан, другие — в Средиземное море, что позволяет товарам свободно проникать во все другие провинции, например Луара, Рона, Гаронна и Дордонь почти соединяют Средиземное море с океаном.

Таким образом, от берегов Англии и вплоть до омываемого Средиземным морем Прованса можно легко из одного моря в другое перевозить товары по этим большим рекам, которые созданы, словно нарочно, для того, чтобы сделать королевство богатым и могущественным с помощью торговли.

Скажу кстати о Средиземном море: для [укрепления] своего могущества королю надлежит держать в Марселе и в Тулоне 25 галер, которые могли бы помешать коммуникациям Испании с Италией. Одним из главнейших опасений испанского короля является то, что в этих местах Франция сможет разрушить его планы. Однако если оплачивать галеры (например, марсельские) по 9 тыс. экю в год, их нельзя употребить для военных целей. Необходимо, по крайней мере, 15 тыс. экю в год на каждую галеру; тогда можно будет использовать эти галеры с честью и выгодой. Каждая из наших мальтийских (Напомним, что Исаак Разилли был рыцарем Мальтийского ордена) галер стоит 20 тыс. экю в год, и если марсельские галеры не могут каперствовать против галер Алжира и корсаров Берберии, то в этом нельзя винить начальника галер, тем более, что при ежегодных экспедициях для этого не хватит всего его имущества. Нельзя найти во всей Франции сеньора более достойного и более рачительного о своей службе, чем г. Дампьер ²⁵, который обладает всеми необходимыми для командующего качествами. Но его возможности не соответствуют его благим намерениям.

Что касается круглых судов, я считаю их совсем ненужными, так как они не могут помешать галерам отправиться куда следует на помощь [прибрежным] селениям; эти суда никогда не смогут захватить галеры, галеры же успешно их захватывают. Это подтверждается и тем, что испанский король совсем не держит вооруженных галионов на Средиземном море и в то же время он очень силен своими галерами; значит, он считает, что в тех местах круглые суда бесполезны. Таково, по крайней. мере, мое мнение.

Порты Марсель и Тулон — лучшие на Средиземном море. Что касается океанских портов, то в числе лучших следующие:

в Пикардии: Кале, Булонь, Сен-Валери-сюр-Сомм, Этапль;

в Нормандии: Дьепп, Сен-Валери-ан-Ко, Фекамп, Гавр-де-Грас, Онфлер, Ла-Уг, Шербур, Гранвиль, остров Шозе;

в Бретани: Сен-Мало, Бреа, Морле, Рокоф, Камаре, Брест, Конкарно, Одьерн, Плоемёр, устье Кимперле, Порт-Луи, Морбиган, Ларош-Бернар, шлюз Уарк, Ле Круазик, Сен-Назер; [335]

в Пуату: аббатство Бурнеф (Л. Дешан не установил местонахождение этого пункта (прим. перев.)) [?], остров Нуармутье, Бонен, Бовуар, Сен-Жиль-сюр-Ви, Ле-сабль-д'Олон, устье Сен-Бенуа, Эгийон;

в Они, Сентонже и Гиени: Маран-сюр-Севр, три порта на острове Ре, Шаранта, Бруаж, Сёдр, Морнак (В 2,5 км от левого берега Шаранты), Меше, Тальмон, Мортань (Последние три пункта на правом берегу Жиронды), Бле, Бордо, Байонна, Сен-Жан-де-Люз.

Лучшие гавани находятся в Бретани; они могут вместить суда любого размера.

Если кто-либо спросит, есть ли во Франции лес и древесина для постройки кораблей и достаточно ли пеньки для канатов и парусов и железа для гвоздей, я отвечу, что большого числа лесов с хорошей древесиной, от Кале до Байонны, близких к морю или рекам, достаточно, чтобы можно было выстроить кораблей больше, чем их есть в Европе; равным образом достаточно пеньки и железа, которыми лишь мы снабжаем наших соседей.

Можно подумать, что из-за отсутствия плотников у нас не строят кораблей, потому и заказывают их голландцам, которые таким путем выкачивают из Франции деньги, и что вернуть эти деньги себе обратно можно, лишь продавая голландцам нашу древесину, которую они продают нам снова в виде кораблей. Не сомневаюсь я также и в том, что во Франции достаточно хлеба и мяса для снабжения такого количества судов, какое сочтут нужным построить, ибо каждому известно, что большую часть нашего зерна мы отдаем Испании, а вина и соль — Англии и Голландии.

Нельзя также усомниться в том, что французы способны к мореплаванию, могут основывать колонии и отважно сражаться. Сомневаться в этом значило бы оскорбить нашу храбрую нацию, которая всегда умела жертвовать жизнью ради славы. И теперь в нашем королевстве можно часто наблюдать, как дворяне предпочитают скорее страдать всю жизнь, не имея состояния, чем снести даже мелкую обиду или оскорбление, не смыв их дуэлью, — так они оберегают свою честь. Если бы те, кто так поступает, поняли, насколько почетно плавать по всему свету для основания колоний во славу божью и ради службы королю, поняли, что этим они себя обессмертят, то достаточно было бы даже одного из этих соображений, дабы побудить французских дворян отправиться в самые отдаленные страны, где они, рискуя жизнью и имуществом, добыли бы себе славу. Но благородные люди не могли заниматься мореплаванием из-за того, что прежние правители государства (словно следуя наставлению Рабле — лучше стоять одной ногой на земле так, чтобы и другая была недалеко) презирали навигацию и считали безумными тех, кто ею занимался. Таким образом, дабы не прослыть безрассудным мечтателем, никто доселе и не хотел отправляться за море, а отправлялся в иностранные земли, подвластные другим государям, т. е. в Испанию, Голландию, Италию и Англию, где найдется более 200 тыс. французов, которые во всех битвах оказываются в первых рядах. Во всех военных экспедициях круглых судов на Средиземном море участвуют французы, и сражаются, они превосходно. При г.г. командоре де Лапорте ²⁶ и шевалье де Борегаре ²⁷ много раз случалось так, что они и их люди имели на день лишь по 22 боба и немного воды; однако они терпеливо и добровольно переносили голод в ожидании дня, когда достигнут славы и богатства. Нет ни одного испанца, который согласился бы так страдать. Истинно, что французы выносливее всех других наций в мире. [336]

Если рассказать о кораблях, отправившихся из Нормандии и Гиени в дальние плавания к берегам Африки и Америки, о том, какие лишения и трудности и какой голод терпели во время путешествий солдаты и матросы, никто бы не поверил; иногда они были вынуждены есть свои башмаки, довольствоваться в день горстью муки, корнями растений и пол-кружкой воды. Если же удавалось поймать мышей или крыс — это было пиршеством и праздником. Я сам много раз оказывался в такой крайности и видел, что все мои солдаты терпеливо и с твердой решимостью переносили тяготы. Надо думать, что надежда на славу и богатство заставляет забывать любые трудности. Совершенно очевидно, что, если король и министры его государства предоставят мореплавателям почести, пожалуют дворянство тем, кто ведет торговлю с отдаленными странами, и если его величество объявит своим подданным, что из всех них он предпочтет тех, кто занимается мореплаванием, что заслуженных капитанов и совершивших достойные поступки он обеспечит пенсиями — тогда найдется очень много знатных людей, которые отправятся основывать колонии и совершат во всей вселенной такие деяния, что заставят всех убедиться, что нет в мире другой нации, более способной к мореплаванию, к терпению и повиновению, чем мы. Необходимо лишь избрать достойных начальников, которые возглавили бы их и командовали ими, и надо, чтобы должности не раздавались больше через кумовьев.

Единственное преимущество испанцев перед нами заключается в том, что там никогда не прощают государственных изменников, наказывают порок и вознаграждают доблесть.

Осмелюсь сказать, что до недавнего времени с жителями нашего королевства поступали так же, как поступают канадские дикари по отношению к богу, которого они не боятся и которому не служат, считая его настолько добрым, что он никогда не причинит им зла; напротив, они служат дьяволу, потому что он зол, и они очень боятся, что он будет их преследовать и мучить. Так же и во Франции: тот, кто угрожает и может причинить зло, получает в вознаграждение хорошую должность, а про того, кто надежен и в чьей верности уверены, говорят: этот — наш, он никогда не выступит против короля, следовательно, не надо ему ничего давать. Это самое большое зло, какое может быть в королевстве, ибо таким образом теряют хороших слуг и вверяются дурным, которые неизбежно обманывают. Вот так и указывают всем жизненный путь, ведущий к награде, ибо честным людям наград не дают.

Теперь ясно видно, что король и его советники хотят устранить все злоупотребления и не придерживаться всех прежних обычаев; напротив. они хотят утвердить в королевстве доблесть, наказывать пороки, возродить мореплавание во всем его блеске. И действительно, все жители Франции должны ныне почитать власть его величества, власть, которая скорее божественного, чем земного (Намек на доктрину о священном характере королевской власти во Франции (прим. Р. Мандру)) происхождения.

Итак, я больше не буду останавливаться на доказательствах пользы навигации для Франции, наличия в королевстве всего необходимого, чтобы сделать короля сильным на море, и способности французов к плаваниям и основанию колоний. Это настолько бесспорно, что разумные люди должны отказаться от своего старого заблуждения о бесполезности мореплавания для королевства; пример наших соседей должен быть для нас поучительным на будущее время.

Пора, наконец, перейти к существу дела. Мне могут сказать: верно, что обогатить королевство и сделать короля грозным для его соседей [337] можно лишь с помощью навигации. Но как поступить в настоящее время? Для всех морских предприятий нужны большие средства и большие расходы, а сейчас у короля денег очень мало и все бедны. Это верно, но можно извлечь пользу и из нужды. Если только его величество примет к сердцу заботу о восстановлении торговли в своем королевстве, то (с помощью мудрых советов Вашего преосвященства), несомненно, можно будет в шесть лет сделать короля могущественным на море.

Каковы же способы, чтобы при нынешнем положении дел изыскать средства и возродить мореплавание? После уже будет очень легко встать на путь завоеваний и установить торговлю со всеми четырьмя частями света, лишь бы, не теряя времени, перейти от слов к делу, соблюдая во всем осторожность и тайну.

II

Как убедить всех рискнуть заняться мореплаванием и изыскать для сего средства ?

Надо, чтобы при всяком удобном случае король объявлял во всеуслышание, что он будет покровительствовать тем, кто займется сооружением кораблей и смело отправится в дальние плавания, что именно им он пожалует должности, пенсии и привилегии, а не тем, которые толпятся вокруг него, разоряются в кабаках, прося у него наград якобы за многолетнюю службу, хотя сами никогда не обнажали своих шпаг ни на море, ни на суше. Следовало бы его величеству объявить, что все недостойные и докучливые люди, сопровождающие его двор, не будут больше получать ни пенсий, ни наград, за исключением людей доблестных, кои заслужили награды своими путешествиями. Следовало бы даже издать эдикт, в котором бы дворянам разрешалось заниматься морской торговлей, а всем купцам, имеющим корабль в 200 т с 16 пушками (пригодный как для военных, так и для торговых целей), при условии, что они плавали десять лет, состоя в Гаврской или Морбиганской ²⁸ компании, будет пожаловано дворянство, а затем и их детям, если у них будут такие же корабли. Поскольку за это будут даваться такие почести и награды, это побудит многих вложить свое состояние в мореплавание.

Его величество король объявит также, что он решил создать королевскую компанию из числа своих приближенных, и сам будет первым в этой компании, снарядив корабль в 1000 т с 50 пушками, который будет назван «Королевским». Затем королева-мать ²⁹ также снарядит корабль в 700 т с 40 пушками, который будет назван именем королевы. Далее, его высочество ³⁰ на свои средства снарядит корабль в 600 т, вооруженный в соответствии со своими размерами, который будет носить его имя. И Ваше преосвященство, чтобы показать всем пример, снарядит корабль, названный «Ришелье», в 500 т с 36 пушками, пригодный как для военных, так и для торговых целей.

Подобным же образом и принцы крови, в соответствии со своим рангом, снарядят по хорошо вооруженному и экипированному кораблю в 400 т, которые они будут содержать на свой счет и назовут своими именами. Командовать ими они назначат своих приближенных, коим это будет в награду, а пенсии, что жалует им его величество, будут выплачиваться в первую очередь.

По примеру короля, королевы, его высочества, Вашего преосвященства и принцев, все герцоги и маршалы Франции соорудят каждый по одному кораблю, чтобы войти в эту королевскую компанию, и дадут упомянутым кораблям свои имена. Все корабли, пропорционально своим [338] экипажам, примут участие во всех завоеваниях и в получении от них доходов.

Таким образом, неся необходимые для мореплавания расходы, принцы и все другие умерят излишества в одежде, в охоте и ловчих птицах и не будут больше держать около себя столько ненужных людей. Ибо большая часть дворян и приближенных получат вознаграждение на их кораблях, которые со временем вместо издержек принесут им большие прибыли и доходы. Принцам и другим важным сеньорам бесполезно держать такую большую свиту, свидетельствующую об их знатности, ибо последняя и без того достаточно известна в королевстве. Им не хватает лишь того, чтобы с помощью мореплавания разнести свою славу во все части света и тем обессмертить свои имена.

В подражание этому королевскому флоту можно будет, пользуясь авторитетом его величества, очень легко убедить все главные города Франции снарядить до большому кораблю, на содержание которых они сами добровольно соберут деньги (По этому образцу была организована в 1661 г. запись в Ост-Индскую компанию: города (будучи вынуждены) подписались, но затем перестали платить взносы (прим. Р. Мандру)) по распоряжению своих магистратов и назначат начальников и чиновников, которые будут расходовать эти деньги согласно своему порядку и как они сочтут необходимым. Эти корабли будут названы именами городов и будут служить как военным, так и торговым целям. И они принесут городам прибыли и доходы, а их капитаны, прослужив десять лет, будут возведены в дворянство.

Прежде всего необходимо, чтобы Ваше преосвященство отправилось по поручению короля в Париж, чтобы собрать городской совет, объявить ему о достойных намерениях его величества, клонящихся к пользе его подданных, и предоставить совету возможность изыскать для города годовой фонд в 30 тыс. экю на содержание корабля в 800 т с 40 пушками, который будет носить имя Парижа. Трудно будет только в первые годы, но через короткое время авансы будут возмещены и больше расходов не потребуется. Наоборот, город получит большие прибыли, многие смогут найти места для своих детей, которые из-за отсутствия дела распутничают; это облегчит положение родителей, а юношей со временем сделает пригодными к королевской службе. В подражание главным городам и другие города в соответствии с их величиной и средствами соорудят паташи, следуя тому же порядку и вышеизложенным условиям.

Хотя упомянутые корабли смогут совершить большие завоевания для светских целей, но в первую очередь надо потрудиться ради спасения душ населения Африки и Америки, где многие миллионы жаждут быть наставленными на путь истинной веры. Поэтому понадобятся значительные суммы денег на обращение этих бедных душ, дабы учредить семинарии и привезти ткани, чтобы одеть нагих после их крещения. Сие благочестивое дело касается монсеньеров кардиналов, архиепископов, епископов, аббатов, приоров и прелатов, которые могли бы от своих щедрот отдать пятую часть доходов и отобрать в каждом архиепископстве надежных людей для расходования этих денег, которые пойдут лишь во славу божью и на благо общества. На эти же деньги можно будет также переправить известное число бедняков в дальние страны, где будут основаны колонии. Там следует установить [для церкви] достаточные доходы, чтобы возвести церковные здания и содержать архиепископов и епископов, которые там будут; они должны получать такую же десятину, как и в нашем королевстве.

Я хорошо знаю, что в среде духовенства милосердие не в почете и [339] многие предпочитают проигрывать свои деньги, охотиться и травить зайцев, чем заботиться об обращении бедных душ, поэтому многие не захотят добровольно жертвовать на такое дело. Чтобы избежать сего и заставить их принять участие в благочестивых делах, надо, чтобы все освобождающиеся церковные бенефиции королевского назначения ³¹ его величество предоставлял лишь при условии выплаты [владельцем бенефиция] пятой части дохода, каковые суммы пойдут на вышеизложенные святые дела.

Совершенно необходимо, чтобы все члены Королевского совета часто заявляли во всеуслышание, что они хотят покровительствовать тем, кто примет участие в мореплавании, поскольку таково желание его величества. Следовало бы и г. сюринтенданту финансов постараться, чтобы деньги, раздаваемые откупщиками направо и налево в виде взяток и подарков при получении откупов, использовались для мореплавания.

Известно, что герцог Сюлли, будучи сюринтендантом финансов, выстроил в уединенном месте вавилонскую башню и что нашлись люди, которые, поддавшись его уговорам и желая ему угодить, построили там себе роскошные дома без всякой надежды на доход и славу (Речь идет о Сюлли-сюр-Луар, прежнем Поте, купленном Сюлли у Сентраи в 1601 г. и возведенном Генрихом IV в 1606 г. в герцогство-пэрство. Сюлли приказал произвести в старом замке не всегда удачные перестройки, что, как видим, вызвало у современников резкое осуждение). С гораздо большим основанием и с большей легкостью маркиз д'Эфиа, занимающий ту же должность и обладающий превосходнейшим умом и знанием дела, мог бы побудить некоторых зависящих от него откупщиков, казначеев и финансистов вложить средства в мореплавание, от коего можно получить и честь, и доходы, т. е. поступить не так, как те, что без всякого для себя профита построили дома на пустыре, лишь бы угодить г. Сюлли. Его величество король мог бы также заставить [парламенты] заверить новые эдикты об установлении налогов на железо, полотно, табак, карты, бумагу и сахар и в то же время распустить все гарнизоны крепостей в центре королевства, которые бесполезны для государства, служат только прибежищем для мятежников и заговорщиков против короля и обременяют несчастный народ. Половину денег, сэкономленных в результате роспуска гарнизонов и полученных по эдиктам, можно было бы обратить на учреждение фонда, дающего в год 1,5 млн. ливров дохода, который употреблялся бы исключительно на содержание 20 кораблей и 10 паташей для охраны берегов Франции (Следует подчеркнуть, что те же цифры и почти те же самые слова имеются в мемуаре, поданном Ришелье королю в конце 1625 г. (Avеnеl. Lettres, instructions diplomatiques et papiers d'Etat du cardinal de Richelieu, t. II, Paris, 1856. p. 163-164)). Тогда король стал бы грозен для всех своих соседей, и были бы под охраной его подданные — купцы, коих ныне можно уподобить летучим рыбам, служащим для всех добычей: преследуемые в воде, они вынуждены лететь по воздуху, и тогда на них набрасываются и пожирают птицы, которые только ими и питаются. Именно так, из-за отсутствия защиты и покровительства, попадают в плен к туркам и другим иностранным государям все французские мореплаватели. Если же они, избегнув этой напасти, прибывают со своими товарами в порты нашего королевства, считая себя в безопасности и на свободе, здесь их пожирают и грабят чиновники-крючкотворы морского ведомства. Соизволите, Ваше преосвященство, все сие мудро упорядочить и принять необходимые меры в интересах королевской службы и на благо общества, поскольку это находится в вашем ведении.

Для лучшего несения службы его величеству будет необходимо [340] разделить 30 кораблей и паташей на три эскадры — Нормандскую, Бретонскую и Гиеньскую — и разделить на три части упомянутый фонд, приносящий доход в 1,5 млн. ливров, а именно 500 тыс. ливров для Руана, 500 тыс. для Ренна и столько же для Бордо, каковые суммы будут распределены местными чиновниками между начальниками эскадр и капитанами в каждой провинции. В результате капитанам кораблей не придется больше докучать ни его величеству, ни членам его Совета просьбами об уплате жалованья, добиваясь коего они вынуждены тратить попусту чуть ли не столько же, а в итоге бедным матросам не платят, что наносит ущерб королевской службе.

Да будет угодно Вашему преосвященству вспомнить, что французская нация всегда была свободна во всем мире; и только последние 24 года турки стали захватывать в плен французов, плавающих под [флагом с] тремя лилиями, так что ныне в Африке более 8 тыс. лучших французских моряков вынуждены под пытками отказаться от христианской веры и для жителей Берберии служат даже кормчими, приводя их суда к французским берегам для захвата их же родных и соотечественников, что происходит постоянно по всему побережью. В дальнейшем сие можно пресечь с помощью королевских кораблей, которые воспрепятствуют захвату французских подданных. Что же касается тех, кто ныне находится в рабстве, то лишь попечение и усердие, кои Вы, Ваше преосвященство, питаете к королю, службе и благу общества, смогут найти способы к их освобождению. Часть необходимых для сего денег можно получить от сборов десятой доли с добычи, захваченной на море в дальних плаваниях, а также от побора, взимаемого с уходящих в плавание моряков. Можно будет даже добиться у его святейшества буллы с разрешением питаться мясом во время постов, как это делается в Испании, и чтобы пени за это разрешение были использованы для выкупа вышеупомянутых невольников. Можно еще добавить, чтобы все владельцы карет в Париже вносили по 20 экю в год на освобождение французских невольников, томящихся в Берберии. Это принесло бы миллион благословений его величеству и тем, кто будет участвовать в этом добром деле.

Самое спешное — это выстроить возможно большее количество кораблей по образцу, который я представил Вашему преосвященству, в особенности для берегов Нормандии. Следует строить суда не больше чем в 200-300 т, ибо для более крупных порты недостаточно глубоки. Но, как я предложил, на них можно разместить 16 пушек нового голландского образца с 24-фунтовыми ядрами; четыре из них будут бить прямо вперед.

Того же образца паташи на 120 т будут иметь по восемь пушек с 18-фунтовыми ядрами; две из них будут бить прямо вперед. Не найдется на море таких кораблей, которые могут столь же хорошо идти под парусами и выдерживать бури, как эти; в ясную погоду они плавают на больших веслах, как галеасы ³²; следовательно, эти суда будут всегда пригодны и смогут оказать помощь любым портам, атаковать большой флот и скрыться от него.

Что до недавнего времени придавало такое значение большим судам? То, что на них есть тяжелые пушки, а на суда средних размеров можно ставить лишь легкие пушки, которыми нельзя пробить борт большого корабля. Теперь же это новое изобретение — квинтэссенция морского дела — позволяет поставить на корабль в 200 т такие же тяжелые пушки, что и на корабль в 800 т.

Следует принять во внимание, что большое судно малоподвижно, трудно лавирует и обычно имеет на корме только две пушки, так что судно в [341] 200 т может в штиль подойти к большому кораблю сзади и вблизи дать залп из четырех орудий, что даст тот же результат, как залп по кораблю из галерных куршейных пушек ³³. По опыту известно, что на ходу на галере может быть лишь одна хорошая пушка. Пять мальтийских галер при отличном командире потопят (в штиль) любой корабль.

На Средиземном море галеры делают легкими по той причине, что все государи этого побережья имеют таковые. Однако необходимо, чтобы они были поворотливыми и чтобы на них имелись сильные каторжники-гребцы, ибо галеры должны быстро идти на веслах, преследовать и захватывать своих противников. Но в океане нет надобности вышеупомянутым судам идти на веслах столь быстро, так как там вовсе нет галер, они лишь должны идти под парусами и на веслах быстрее, чем другие суда. На больших кораблях необходимы 100-120 человек, а на паташах по 60; при любом отливе они могут войти и выйти из всех французских портов, ибо для больших кораблей необходима глубина в 9 футов, а для паташей — в 6. В среднем они обойдутся в 10-12 тыс. ливров, включая снасти, паруса, канаты и якоря, а пушки на них установят такие, какие найдутся (Г. Фурнье определяет стоимость выстроенного и снаряженного в Сен-Мало корабля в 50 500 ливров (G. Fоurnier Hydrographie contenant la theorie et la pratique de toutes les parties de la navigation. Paris, 1667, p. 133)).

Крайне необходимо построить в Гавр-де-Грас и в Бресте пушечные мастерские и передать в них из провинций все непригодные пушки, чтобы перелить из них много орудий нового образца для вооружения кораблей (Kaк известно, это пожелание было выполнено Ришелье (литейные мастерские в Бруаже, Гавре, Марселе)). Необходимо также основать во всех французских портах канонирские школы, дав им привилегии; ибо теперь в нашем королевстве не найдется и двадцати хороших пушкарей, а ведь пушки без пушкарей бесполезны.

Итак, предположим, что Франция богата военными кораблями, вооруженными и экипированными всем необходимым. Теперь дело в том, чтобы не оставить их в бездействии. Дабы их употребить с пользой для королевской власти и общества, я перечислю здесь те пункты, где, как мне кажется, можно и нужно держать эти суда.

Это — порт Сале, где около его берегов постоянно находятся корабли, подвластные государю Марокко; они захватывают многие наши корабли и вредят нашей торговле. Надо было бы им в этом помешать и отправить шесть кораблей, чтобы они встали на якорь на рейде упомянутого Сале; один из этих кораблей препятствовал бы там свободному входу и выходу из порта. Эта экспедиция могла бы договориться о мире с упомянутым государем Марокко и освободить несчастных французов, оказавшихся в рабстве из-за предательства и воровства Кателана и других, которые явились к [государю Марокко] с королевскими грамотами (добившись их при посредстве государственных секретарей) и вывезли оттуда более чем на 3 млн. драгоценностей и книг ³⁴, на что он имеет все основания жаловаться. Когда же он отправил во Францию своего посла с жалобой, того, с ведома его величества, продержали четыре месяца в доме, так что он не мог никуда выйти. Это дело было проведено очень плохо. Но его можно поправить с помощью денег, которые предположено получить от продажи должностей советников в Руане и Дижоне ³⁵. Эта же экспедиция, которая освободит невольников, сможет оставить 100 человек на острове Могадор ³⁶, расположенном на 32° широты, на расстоянии пушечного выстрела от материка. Остров очень легко укрепить; надо [342] установить там шесть пушек, оставить сухарей на 100 человек и большое количество сосновых досок для постройки домов. Другие укрепления не нужны, поскольку сам остров уже представляет собой природную крепость. На нем надо устроить торговлю полотном, железом, сукном и мелкими товарами на сумму в 100 тыс. экю в год. В обмен можно получить золотой песок, финики и страусовые перья и вывезти оттуда лучших в Африке сильных берберских коней. Прибыль от продажи товаров могла бы достичь 30%, тем более что дорога коротка: от берегов Франции можно туда доплыть при попутном ветре за восемь суток. Это значило бы встать в Африке твердой ногой и затем двигаться дальше.

Из числа упомянутых королевских кораблей необходимо послать четыре для охраны и защиты рыбаков Ньюфаундленда от пиратов. Остальные суда должны охранять побережья Нормандии, Бретани и Гиени и сопровождать купеческие корабли в Испанию. Такова задача 30 военных кораблей. Что касается торговых судов, их можно свободно и надежно употребить для обычной торговли.

Очень выгодна торговля с Сенегалом, Зеленым Мысом, Руфиском и Горе ³⁷. Туда вывозят железо, стекло и водку. В обмен привозят кожи, воск, камедь, слоновую кость и мускус на сумму примерно в 100 тыс. экю в год. Прибыль также составляет 30%. Купцы Дьеппа всегда до сих пор вели торговлю, но в нынешнем году их корабли, уже нагруженные и готовые выйти в обратный путь, были захвачены корсарским судном, ограбившим их на сумму в 100 тыс. экю, что нанесет большой ущерб торговле.

Некоторые французы вели торговлю в устье Гамбии, но во всех этих частях Гвинеи климат очень плох. Для поселений французов в Африке подходят только остров Могадор и Тагрен ³⁸, куда португальцы не раз посылали корабли для основания колоний. Тагрен расположен на 11° севернее экватора. Португальцы были там разбиты французами. Страна очень привлекательна. Остальная Африка очень вредна для здоровья и во многих местах бесплодна; больше о ней говорить не буду.

Я сказал об экспедициях в Африку в первую очередь, так как с ними нужно поторопиться, ввиду того что вся французская торговля там погибнет, если быстро не принять вышеизложенных мер. Ибо уже давно стало обычным и достойным восхищения то, что в Европе торговля упорядочена и ничего в ней не надо ни прибавлять, ни убавлять, разве что всеми способами постараться извлечь от соседей с помощью товаров золото и серебро и сделать так, чтобы эти деньги от нас не утекали, запретив ввоз всяких заграничных тканей, например шелков из Италии, и торговлю Марселя с Турцией, которая уносит от нас в год 6 млн. чистоганом в уплату за товары и пряности, которые мы можем получить в обмен за наши товары.

Голландцы также вывозят от нас большое количество драгоценных металлов в оплату за свои кружева, полотна, наряды и массу мелких вещиц, за которые мы платим чистоганом. В этом можно навести порядок, тем более что французские рабочие могли бы изготовлять такие же вещи. Надо также принять меры, чтобы к голландцам не попадали наши монеты в четверть экю, так как они имеют обыкновение портить монету, уменьшая экю на 12 су ³⁹, и затем ввозить их во Францию; изготовляют также множество су и дублей ⁴⁰ для сбыта в нашем королевстве, где у них есть агенты, меняющие их на пистоли. Следовало бы также запретить ввоз испанского сукна и вообще всех иностранных тканей и препятствовать переправке в Голландию всех привозимых из Испании реалов, ибо на этом можно получить 10% барыша. Также уходит много денег при вывозе из Германии лошадей для карет, часов и кабинетов ⁴¹. [343]

Лучшую в Европе торговлю мы ведем с Испанией, так как все наши деньги приходят оттуда в оплату наших холстов и зерна (См. инструкции Кольбера послу в Испании Вогийону от 29 сентября 1681 г. (Р. Clement. Histoire de la vie et de l'administration de Colbert. Paris, 1846. — Pieces justificatives. № 9)).

Больше всего повредило торговле то, что все разбогатевшие купцы перестали заниматься навигацией и вкладывают свои состояния в покупку должностей для своих детей (Эта же идея была выдвинута позднее Кольбером (см. также его мемуар от 15 мая 1665 г.)), что испортило государство, ибо нет в мире более бездельных и бесполезных людей, чем судебные писаки, только и стремящиеся к хищениям и обезземеливанию своих соседей ⁴². Пусть нас образумит пример, поданный уже четыре года тому назад испанским королем, который (как я уже сказал) издал эдикты и приказы, чтобы все его подданные перестали сутяжничать, а простые люди не занимались бы науками, он сократил также количество школ, дабы все семьи готовили своих детей для мореплавания, главной основы их государства.

Следовало бы, в частности, возобновить ловлю сельди, которую французы забросили по небрежности и которая приносит 2 млн. в год. Кое-какую торговлю возможно вести с Данией и Данцигом, откуда можно было бы вывозить дешевые медь и чугун для изготовления пушек. Существует также некоторая торговля с Англией и Ирландией, куда ввозят вино и соль; оттуда к нам идут кожи, олово и сукна.

Вот все, что касается Европы.

Не следует и помышлять о создании колоний в Азии и в Восточной Индии, куда путь слишком далек. Кроме того, там сильны испанцы и голландцы, и они нас туда не допустят. Единственно, что можно предпринять, это учредить богатую компанию (Так же думали члены Ост-Индской компании в 1664 r, (L.. Рauliat Louis XIV et la Compagnie des Indes. Paris, 1886, p. 127-195)), включив в нее марсельских купцов, чтобы они, вместо того чтобы оставлять в Сирийском Триполи и в Александрии ежегодно по 5-6 млн. в уплату за шелка, ковры, ревень и другие товары, отправили лучше девять-десять больших кораблей, которые, обогнув мыс Доброй Надежды, вошли бы в Персидский залив. Там вышеупомянутые товары можно купить из первых рук гораздо дешевле, чем при посредстве турок, которые перепродают нам все эти товары гораздо дороже, чем они им стоят. Кроме того, при торговле с персами не обязательно расплачиваться только деньгами, и мы сможем обменивать наши сукна, алые ткани (escarlates), железо и другие товары на вышеупомянутые необходимые нам товары. Это облегчается тем, что персидский король разрешил свободно торговать всем народам, которые захотят прибыть туда.

В Индии есть другие королевства, с которыми также можно торговать, и в итоге испанцы и голландцы, которые снабжают нас пряностями и другими вышеупомянутыми товарами, понесут значительные убытки, потому что они получают от сбыта этих товаров во Францию свои наибольшие прибыли. Если хотеть, то можно вести войну на Красном море и многое захватить; но это может повредить торговле.

Вот все, что можно сказать об Азии.

Итак, остается великая Америка, которая делится на две части — Южную и Северную. Между 46 и 51° широты находится Канада, называемая также Новой Францией. Материк тянется от одного полюса до другого, за исключением нескольких небольших проливов.

Англичане поселились южнее 36°. Если основывать колонии в этой области [Канаде], придется селиться возможно ближе к англичанам. [344]

Руанские и другие купцы, начавшие за последние двадцать лет заселять упомянутую землю, плохо там действовали и думали лишь о том, как бы им вывезти в сезон побольше шкур бобров и канадских лосей, чтобы немедленно получить прибыль. Они не имели никакого желания приумножить население этой области, но если бы это были люди, заинтересованные в ее достаточном заселении, там теперь было бы более 4 тыс. постоянных жителей; однако их насчитывается не более 25.

Если будет установлена в Морбигане Гаврская компания, было бы полезным купить наместничество у г. де Вантадура ⁴³, что обошлось бы примерно в 100 тыс. ливров (Это было сделано в 1627 г.). Далее, около 20 тыс. экю потребовалось бы для возмещения купцам их расходов в связи с отправкой большого числа бедняков, которые с удовольствием отправились бы в эту область на поселение. Есть удобный способ перевезти их: можно обязать 100 французских кораблей, плавающих туда на ловлю трески, перевезти и доставить их в упомянутую область, уплатив [купцам] по 20 франков с человека.

Что мне не нравится в купцах, так это то, что они непригодны для устройства колоний, ибо постоянно стремятся получить немедленную прибыль и не предвидят того, что случится через десять лет; нет в них другой цели, кроме собственной выгоды, и не заботятся они ни о божьей славе, ни о чести их государя. Они настолько ослеплены единой жаждой постоянных барышей, что в деле основания колоний я охотнее предпочту, чтобы властью знатного и влиятельного человека была бы устроена общая касса казначеями-откупщиками, которые, не зная плана и не имея решающего голоса, вручили бы свои деньги одному директору (Ср. состав и условия компании «Ста пайщиков», которая была основана именно с капиталом в 300 тыс. ливров, как того требует далее Разилли), который распорядился бы произвести все перевозки, какие сочтет нужными. Таким образом, поскольку это дело будет зависеть от одного лица, можно будет достичь больших успехов, ибо нашим делам во Франции вредит именно то, что в них слишком много начальников и советчиков.

Это дело можно предпринять с капиталом в 100 тысяч экю. Но я придаю ему мало значения по сравнению с тем, что можно было бы сделать в Южной Америке, где на те же деньги можно основать колонию на территории Эльдорадо, для Франции самое славное и полезное дело из всех, какие когда-либо предпринимались. Путем трех последовательных экспедиций, каждая стоимостью в 100 тысяч ливров, в упомянутую область перевезли бы 1500 человек, которые смогли бы стать непобедимыми для любого народа, если бы он захотел воспротивиться их намерениям. Там насчитывается 200 лье побережья, где еще нет христиан и есть три хороших порта для многих судов.

Территория страны начинается у 4^о севернее экватора и простирается через Бразилию и Перу до Южного моря, имея 1000 лье в поперечнике. Там нет еще христиан, и живут лишь многие нагие люди в невинности, но в заблуждении и вне церкви, ибо они не крещены. Однако большинство из них очень хотят стать христианами, лишь бы это было сделано не руками испанцев. Они говорят, что не хотят, чтобы после смерти их души были бы там же, где души португальцев и испанцев, ибо и в ином мире те смогут их преследовать. Ненависть к испанцам держится среди всех этих народов, хотя большинство из них никогда их не видали. Если бы французы обосновались в этой области, было бы очень легко привести все эти бедные заблудшие народы в лоно церкви, и небо воздало бы тем, кто возьмется за это, а имена их стали бы бессмертными на земле. [345]

Мне кажется, монсеньер, что бог приберег эту победу на то время, что Ваше преосвященство возглавляет в королевстве мореплавание, от которого Франция может получить богатые плоды и доходы. Ибо несомненно, что все богатства и все плодородие земли, какое есть в Западной Индии, встречается и в этой области, составляющей ее часть. Там есть золотые и серебряные прииски, изумруды, сахарный тростник, бальзам, красители, благовония, орлеан ⁴⁴, красный перец, табак и алое, превосходно там произрастающие. Деревья там всегда зелены и увешаны множеством разнообразных плодов, ананасы и дыни собирают круглый год. В изобилии произрастают маис и различные овощи; страна покрыта лесами и лугами, испещренными множеством разных цветов. Можно приготовить хорошие вина из акажу ⁴⁵, пальм, ананасов, не говоря уж о превосходном меде для приготовления медового напитка (См. не менее восторженную афишу, распространявшуюся французской Экваториальной компанией в 1656 г. и опубликованную у дю Тертра (Du Теrtre. Histoirе generale des Antilles habitees par les Francois, t. I, Paris, 1667, p. 480-481. См. также статью Р. Мандру «Les Francois liors de France au XVI et XVII siecles».— «Annales ESC», 1959, № 4)). Невозможно даже представить себе изобилие в этой области кабанов, оленей, косуль и других годных в пищу животных, а также великое множество птиц разных пород.

На вышеупомянутом побережье Эльдорадо множество родников и ручьев. С востока эта территория отделена от португальцев великой рекой Амазонкой, которая имеет в устье ширину в 5 лье и 1000 лье в длину. С западе эта земля отделена от испанцев рекой Areure ⁴⁶, ширина которой достигает 30 лье, а длина 600 лье. Эти реки изобилуют рыбой разной величины, превосходной на вкус.

В этой области день всегда равен ночи и воздух очень здоровый. Там никогда не бывает холода, жара же умеряется обильной росой и тем, что каждый день с восходом солнца начинает дуть свежий вольный западный ветер; до полудня он все время усиливается, а затем по мере захода солнца затихает, и так бывает постоянно.

Многие могут спросить: если эта область так хороша, почему же ее не захватили испанцы? На это я отвечу, что то же нам говорили о Мараньяне ⁴⁷, пока мы им четыре года владели и его заселяли. Тем не менее португальцы, которые до того времени о нем и не думали, ныне его занимают, откровенно заявляя, что эта область — лучшая в Индии, и они извлекают из нее большие прибыли. Еще я отвечу, что испанцы даже вместе со всеми христианами не могут достаточно заселить Америку. Завоевав столько королевств в Европе, Африке и Азии, что в их землях никогда не заходит солнце, в Америке они основали поселения только по побережью, на расстоянии 100 лье одно от другого. И действительно, поскольку Испания отнюдь не богата людьми, ей не под силу заселить столько земель. Вот и получилось, что на пространстве, равном Франции, нет и 200 человек.

Другие могут сказать, что тех, кто поселится в Америке, прогонят испанцы, как они поступили недавно с поселенцами на Гвинейском побережье, во Флориде и Мараньяне. На это я скажу, что во всех этих псевдоколониях никогда не было в одном каком-нибудь месте и 300 французских военных, так что выгнаны они были оттуда не столько силой, сколько в результате дурных порядков, отсутствия единого главы, подкреплений и помощи. Тем, кто брался за эти дела, не хватало двух вещей, а именно — денег и опыта. Было много мелких пайщиков, вложивших свои деньги, и хотя паи их были не велики, все они хотели [346] командовать. Кроме того, в трех вышеупомянутых предприятиях никогда не было единства религии ⁴⁸.

Можно считать, что если мы четыре года владели Мараньяном и 500 лье побережья, имея там после отплытия судов 120 человек (и, несмотря на это, португальцы нас оттуда не силой вытеснили), то это доказывает, что если бы мы отправили туда 500-600 человек и не было бы у нас внутренних распрей, португальцы не захватили бы эту страну, так как у нас была еще и поддержка тамошних жителей, которые нас никогда не предавали.

Итак, если при устройстве колоний в упомянутой области Эльдорадо принять предлагаемый мной проект, то это значило бы вести беспроигрышную игру при безусловном успехе. Следует лишь иметь упомянутые 100 тыс. экю, чтобы в течение полутора лет доставить туда 1500 человек. Учитывая все преимущества края и поддержку жителей, можно ничего не опасаться, так что если они (португальцы или испанцы) и явятся с 10 тыс. людей, они будут побеждены.

Все вышеизложенное настолько ясно и соответствует истине, что заставляет меня уповать, что Ваше преосвященство позаботится об этом проекте; я уверен, что когда-нибудь королю он доставит большое удовлетворение, а королевству — прибыль. Мной владеет сильнейшее желание поскорее увидеть этот проект осуществленным и дождаться часа, когда я буду иметь честь получить приказ Вашего преосвященства служить солдатом в этом смелом предприятии.

В ожидании сего, я заканчиваю мою простую матросскую речь и предлагаю Вам мой 23-летний опыт, приобретенный при обследовании четырех частей света, а также небольшое мое состояние и свою жизнь. Я постараюсь показать на деле, что нет в мире человека, более приверженного к Вашей службе, чем я, и весь остаток дней своих буду молить о Вашем процветании, здоровье, счастливой и долгой жизни.

Шевалье де Разилли